Текст книги "Любимый по судьбе (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мезенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

– Щенок, – прошипел отец.

Мама зло сверкнула на него глазами, а потом тоже выскочила из кабинета.

Я и сам не узнавал отца, он никогда не позволял себе в серьез ударить нас, или оскорбить. Что с ним произошло?!

– Считаешь меня чудовищем? – насмешливо поинтересовался отец.

Я так и стоял посередине комнаты, немного в шоке. От его слов я вздрогнул.

– Не знаю, – прошептал я. – Я тебя не узнаю… – признался я.

Папа покивал головой, а потом опустил ее на стол, глухо стукнувшись.

– Он просто вывел меня, – тихо проговорил он. – Я долго терпел. Все это время я терпел, – прошептал он. – У тебя вчера сорвало крышу, а у меня сейчас, – горько усмехнулся он. – Он не должен срываться на тебе, не должен обижать твою маму, – зашипел он. – Она же души в нем не чает, не смотря на его поведение. И ты тоже, – фыркнул он. – А ему плевать… Мне просто очень обидно за вас.

– Но ты не должен был так реагировать, – тихо проговорил я, осторожно садясь в кресло перед его столом. – Он тоже твой сын, как и я. Он считает тебя виноватым в разрушении прошлой семьи… Ты должен понять, что ему просто больно… Он хочет, чтобы он не один страдал.

Отец внимательно посмотрел на меня.

– И ты тоже так же считаешь? – спросил он.

Я отвел взгляд, не зная, что сказать.

– Я бы тоже не понял… – тихо отозвался я. – Тоже бы злился и… Возможно, не простил…

Отец покивал головой.

– Я должен был всю оставшуюся жизнь страдать и горевать по его матери? – спросил он.

В его голосе не было возмущения или насмешки, поэтому я решил ответить честно.

– Ты должен был подождать. Возможно, позже бы он это принял. Или хотя бы понял. В то время ты должен был принадлежать только ему, поддерживать его и быть рядом. Быть отдушиной во тьме боли и горя.

– Я просто обрадовался, что теперь мы сможем жить вместе и быть настоящей семьей. Все вместе, – он грустно улыбнулся.

– Не обижайся, пап, – мягко проговорил я. – Но по сути, ты ждал, пока его мама умрет, чтобы привести нас в дом.

Папа нахмурился от моих слов.

– Ты прав, – кивнул он. – Я поспешил.

Я закусил губу, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Ладно, иди, – улыбнулся он мне. – Твое наказание я не изменю, – наигранно грозно проговорил он. – Даже не подлизывайся.

Я улыбнулся ему, а потом, уже у самой двери, снова посмотрел на него.

– Пап, поговори с Ромкой, – попросил я. – Не крича, просто выслушай его. Прими хотя бы половину его боли…

– Я бы и всю принял, – проговорил он. – Но он не хочет делиться ею. Он отталкивает меня.

Я просто вышел. Что еще я мог сказать? Пока Ромка сам не захочет пойти на контакт, у отца ничего не получится. Он не умеет так копаться в душе, как мы с мамой.

Ромку я нашел на балконе в его комнате. Он стоял, смотрел вдаль и курил.

– Бросай уже смолить, – недовольно проговорил я. – От этого только куча недостатков.

– Че надо? – грубо спросил он.

– Пришел поговорить…

Кажется, я выбрал не удачное время.

– Иди с семьей разговаривай, – бросил он, выкидывая окурок из окна.

– Ром…

– Отвали, – рявкнул он. – Я же предупреждал!

Я недовольно на него посмотрел.

– Я просто хочу помочь… – проговорил я.

– Ты?! – насмешливо воскликнул он. – Депрессивный пацан, который сам по врачам бегает?!

– А из-за кого?? – начал злиться и я.

– Тебе не кажется, что нормальные люди стараются держаться в стороне от неприятных раздражителей? – спросил он, заходя в комнату.

Комната Ромки была обставлена совсем иначе, чем моя. Здесь было много свободного пространства. У стены мягкий большой черный диван с серыми подушками. На окнах только прозрачный тюль. На абсолютно белой стене висел телевизор, а под ним стояли полки с дисками и книгами. Посередине комнаты стоял очень низкий журнальный столик. У другой стены, около двери, стоял письменный стол, в который были встроены полки, на них были учебники, тетради, какие-то папки. А рядом с ним, встроенный в стену шкаф для одежды. Вот и все! Больше из мебели ничего не было. Даже беспорядка, присущего всем подросткам-парням не было. Ни мусора, ни фантиков, ни разбросанной одежды. Ни-че-го!

Пол был устлан серым ковром, а стены, как я уже говорил, абсолютно белые, как и потолок. Диван убран, на нем ничего, кроме подушек, не валяется. Ну, прямо мечта любой девчонки! Кстати, а подружка то у него есть?

– Может быть, – отозвался я, на его вопрос, а сам уселся на его диван. Ромка только просверлил меня недовольным взглядом. – Но я, правда, хочу тебе помочь, поэтому я должен держаться рядом, так ведь?

Ромка метнулся ко мне, снова хватая за ворот кофты, что была на мне.

– Мне не нужна твоя жалость! – прорычал он мне в лицо. – Твои подачки, твое сочувствие! Засунь их себе глубоко в задницу, понял?!

– А что плохого в том, что тебе хотят помочь? – тихо спросил я, во все глаза смотря на него.

Он реально меня напугал. В его взгляде был какой-то безотчетный страх и злость.

– ОТВАЛИ УЖЕ ОТ МЕНЯ!!! – заорал он, а потом оттолкнул меня от себя так, что я навернулся с дивана.

Сев на задницу, я пристально на него посмотрел, но он не изменился в лице. Там не проскользнула жалость или волнение.

– Ну, извини меня, блядь, за мои чувства, – сдерживая злые слезы, проговорил я, поднимаясь с пола. – За все извини! За внешность, за то, что появился в твоей жизни, за то, что ты так ненавидишь меня! – орал я, уже на ногах, поэтому смотря на него сверху вниз. И вообще, – горько усмехнулся я. – Извините меня, пожалуйста, за мое существование…

Я вылетел из его комнаты, но успел услышать, как он сказал: «Нытик чертов».

Почему меня так задевают его слова?!

5

Последний день школы, а потом каникулы, ну, это у нормальных людей. Нас же с братом сошлют в тайгу. Брр, даже думать об этом холодно. Нет, зиму я люблю, но все же не в тайге же ей любоваться. Я бы лучше из окошечка своей комнаты, ну или на улице в крайнем случае. Коньки, снежки, лыжи… Все это я люблю, спору нет, но…

– Че серьезно? – обеспокоенно спросил у меня Кум. – Вас прямо отсылают?

– Да, в наказание за ту драку, – хмыкнул я.

– Драку?! – взвился он. – Да тебя же попросту избили! Тебя то за что??

– Я тоже виноват, и да, я почти сам вызвался, – предвещая его вопрос, проговорил я. – Не хочу, чтобы потом Ромка еще и в это носом меня тыкал.

Я все еще злился на него за вчерашнее. Ну почему ему так сложно просто принять тот факт, что о нем заботятся, что на него не наплевать??

– Вот скажи мне честно, – приподняв одну бровь, спросил он. – Ты совсем дурак?

– Видимо, – пожав плечами, не стал отрицать я.

– И, похоже, это не лечиться? – снова спросил он, но уже с веселой улыбкой.

Я улыбнулся ему в ответ.

– Я стараюсь, – рассмеялся я.

Друг у меня был красивым, ну, это девчонки утверждали, я же называл его грубой деревенщиной и пугалом, в шутку, конечно. У него короткие волосы песочного цвета. Широкие брови и пушистые ресницы, а под ними сверкали большие карие глаза. Аристократический нос, узковатые губы. Еще у него ямочки на щеках (я так предполагаю, именно от них я тащатся все девчонки) и острый подбородок. С телом ему повезло больше, чем мне: широкие плечи, мышцы были раскачены, но не сильно, узкий таз. Загорелая кожа, и он был чуть выше меня, что меня пока успокаивало, всего 178 сантиметров.

Пока мы хохотали мимо прошли Ромка с Максом.

– Ржут они, – фыркнул Макс. – Из-за тебя моего друга отправляют, хер пойми куда, а ему весело, – проворчал он.

Мы с Кумом смерили его недовольным взглядом.

– Макс, отвали от него, – вяло буркнул Ромка, одергивая рукав своего светло-бежевого свитера.

– Его вообще-то вместе с Ромкой отправляют, – фыркнул Кум. – Так что мой друг тоже пострадал! А все из-за вас!

– Из-за нас?! – возмутился Макс. – Если бы его пчела в одно пикантное место не ужалила, то ничего бы не было, – рыкнул он.

– А если бы вы его не доставали каждый раз только потому, что вам заняться нечем, то этого всего бы вообще не было! – рявкнул Кум. – Нечего подрабатывать адвокатом дьявола, ты сам не хуже меня знаешь, кто из них виноват!

Макс косо на него посмотрел.

– Кум, хорош, – я схватил его за руку. – Пошли, скоро звонок.

– Эй, – остановил меня окрик Ромы.

– У меня имя есть, – тяжело вздохнув, проговорил я.

– Плевать мне, – фыркнул он. – Отец тебе не сказал, что с собой брать?

Я насмешливо на него посмотрел.

– Иди и сам у него спроси, – фыркнул я. – Может он и имя мое тебе напомнит.

Схватив Кума, я утянул его в сторону нашего кабинета.

Вечером, когда я собирал свою сумку, я задался вопросом: «А, действительно, что брать из шмоток? Что мы там будем делать?»

Если нас там запрут, словно в тюрьме, то это один гардероб, а если будут гонять по зимнему лесу, то совершенно другой.

– Мам, – я пришел к маме с этим вопросом, так как к отцу еще опасался подходить. – А что из вещей с собой брать?

Она тепло мне улыбнулась и потрепала по волосам.

– Я уже все собрала, – ответила она.

Я удивленно на нее посмотрел.

– Но все мои вещи на месте…

– Эти вещи не для тайги, думаю, ты и сам это понимаешь, – усмехнулась она, обнимая меня. – Я купила новые, но в твоем стиле, не переживай.

Я благодарно ей улыбнулся.

– Спасибо, а можно посмотреть?

– Сумка в твоей комнате, в углу шкафа, – ответила она. – Есть будешь?

Вот ей только дай волю меня накормить.

– Я и сладостей тебе купила, они тоже в сумке, – улыбнулась она.

Я посмотрел на нее обожающим взглядом.

– Правда?! – пискнул я от счастья.

– Да, – рассмеялась она. – Но, – мама строго на меня посмотрела. – Это для лагеря, потому что приехать к вам мы не сможем. Не дай Бог, ты слопаешь их сейчас, – предупредила она на полном серьезе.

– Да, лаадно, – протянул я. – А сейчас есть что-нибудь вкусненькое пожевать? – с надеждой во взгляде, спросил я у нее.

– Спагетти с котлетами? – предложила мама.

– Ну, мааам! – возмутился я.

– Ладно, – хохотнула она. – Иди пока к себе, сейчас чай с пирожным принесу.

– Люблю тебя, – я чмокнул ее в щеку и убежал к себе.

Я решил все же проинспектировать то, что мама купила для меня. Парочка утепленных, но разодранных штанов и джинс, мои любимые сапоги до колен, зимние кроссовки, тут же были и футболки, но они меня интересовали мало. Теплая куртка, о, даже две… Зачем? Ладно, надо, значит, надо. Шапка одна цветная с помпоном, а вторая шапка-труба. Перчатки и варежки. Да, я и такое ношу. Ого, палатка… А это зачем? Тут же и теплое одеяло, подстилка и мешок для сна. Нашел пакет со своими сладостями. Мням! Ааа, мама меня убьет, если я сейчас это съем! Так, Петя, ты мужик, будь сильным и имей совесть устоять перед своей слабостью!

Вошла мама и я позабыл обо всем. Какие красивые и, наверняка, вкусные пирожные…!

Спустя полчаса, пока мама любовалась, как я уплетаю ее угощение, я вспомнил, о чем хотел спросить.

– Мам, а зачем там палатка и одеяло… Две куртки? – спросил я, еще прожевав.

Мама усмехнулась, протягивая мне салфетку.

– Две куртки на всякий случай, мало тебе нужно, чтоб зацепиться где-нибудь, вы все же не на один день едите.

– На восемь, – хмыкнул я. – Думаешь, я могу порвать ее за восемь дней? – я скептически на нее посмотрел.

– Сынок, это лес, а не город к которому ты привык, – мягко проговорила она. – А палатка… – она отвела взгляд. – Отец сказал, чтобы вас там отправили на ночевку в лесу, типо поход… – пожала она плечами.

– Одних?! – взвизгнул я.

– Нет, конечно, – рассмеялась она. – С вожатым.

– А…, – облегченно выдохнул я. – Тогда еще не так страшно… – я кинул на нее заинтересованный взгляд из-под ресниц.

– Что? – усмехнулась она.

– А ты… – я закусил губу. – А ты и Ромке все это купила?

– Ты ревнуешь? – улыбнулась она.

– Нет! – жарко возмутился я. – Мне просто…

– Любопытно, – покивала она, а потом ее взгляд наполнился грустью. – Нет.

– Почему? – удивился я. – Разве ему не нужна палатка?

– Нужна, конечно, – покивала она. – Просто он бы ничего не взял от меня, сам знаешь. Я попросила вашего отца, но, думаю, он и от него ничего не примет, – вздохнула она.

– Это да, – задумался я.

Ну и плевать! Сам потом же будет страдать из-за своей злости, принципиальности и обиды.

– Потом просто возьмешь его к себе, – улыбнулась мама минуту спустя. – Ну, когда он замерзнет.

Я посмотрел на нее как на пришельца.

– Сама то поняла, что сказала? – усмехнулся я. – Он ни в жизнь со мной рядом спать не будет!

– Поверь, замерзнет – будет, – хмыкнула мама, забирая поднос, на котором принесла мне перекусить. – Умирать просто так никто не захочет, даже из гордости.

– А вот я не уверен, – проговорил я уже самому себе.

//=//=//=//

Отец отвез нас на вокзал с самого утра, даже поспать не дал! Мы встали в 5 утра, а на вокзале уже были пол 6. Мама с нами не поехала, я ее в чем-то понимаю, она никогда не любила прощания, да и на отца за его срыв тогда в кабинете еще злиться. Она попрощалась с нами дома, даже Ромку обняла. Он, конечно, не обнял ее в ответ, но и вырываться не стал.

– Ладно, – вздохнул папа. – Идите, поезд отправляется уже через 10 минут, а вам еще и свои места найти нужно.

– А ты не мог купить нам разные купе? – недовольно спросил Ромка, доставая свою сумку из багажника.

Интересно, он все же сам собирался?

Отец, прищурившись, на него посмотрел и фыркнул.

– Скажи спасибо, что пешком тебя не отправил за твое безобразное поведение, – прошипел он.

– Спасибо, – язвительно проговорил он, направляясь к поезду.

Отец тяжело вздохнул и сам достал мою сумку.

– Осторожней там, – проговорил он, улыбнувшись мне.

Там типо настолько опасно, что даже отец переживает?!

– Ладно, – взволнованно ответил я.

Он подошел ко мне и обнял.

– Приглядывай там за ним, ладно? – попросил он.

Я не смог сдержать улыбки. Он и за Ромку переживает. Я обнял его в ответ.

– Хорошо, – уткнувшись в плечо, ответил я. – Не переживай, через 8 дней, ты снова будешь страдать из-за наших ссор, – рассмеялся я.

Папа тоже не смог сдержать смеха.

– Шалопаи, – обозвал он нас, а потом щелкнул меня по носу. – Я вас туда отправил, чтобы вы подумали над своим поведением, а ты меня уже заранее настраиваешь на провал, – пожурил он меня.

– Вы же заскучаете, если мы вдруг станем нормальной семьей, – усмехнулся я, поднимая свою сумку.

– Это верно, – хохотнул отец. – Ладно, беги, а то опоздаешь.

– Пока, – помахал я ему рукой, убегая к поезду. – Я буду скучать! И маму поцелуй от меня еще раз!

– Хорошо, – крикнул он в ответ, потому что поезд подал гудок. – Мы тоже будем скучать!

Я забрался в вагон, но так и не смог отойти от окна, пока отец не скрылся из виду. Тяжело вздохнув, я посмотрел в свой билет, чтобы знать где мое купе.

Когда я его нашел, Ромка, естественно, был уже там и насмешливо посмотрел на меня, развалившись на своей койке.

– Что, обошлось без слез? – усмехнулся он.

Я промолчал, не стану ему отвечать.

– Даже обнялись на прощание, голубки, – фыркнул он.

– Подглядывал? – улыбнулся я.

Он ревнует, или завидует?

– Больно надо, – насмешливо фыркнул он. – Просто стыдно было, все ведь видели, что я с вами приехал.

Я пристально на него посмотрел.

– Когда-нибудь ты утонешь в своей желчи, – бросил я, залезая на верхнюю полку.

Боже, как же я хочу разучиться прощать ему все! Наивно надеяться, что он изменится и ждать этого. Я хочу научиться говорить ему «нет», когда он хочет просто поиздеваться надо мной, а потом не сожалеть по ночам за свое решение. Не жалеть его. Разучиться понимать его, вставать на его сторону!

//=//=//=//

Сначала мы ехали на поезде сутки, потом пересели на большой автобус. Там нам, кстати, снова пришлось сидеть вместе, бля, чуть не поубивали друг друга! Этот «мини-вен» привез нас в какое-то захолустье, ехали тоже почти сутки. Я даже разговаривать громко боялся в этой деревне, казалось, что все тут же повернуться и будут смотреть как на идиота. И еще, здесь не было связи. Предсказуемо, конечно, но я надеялся на лучшее. Оказывается, зря надеялся.

Но и это еще не все! Потом нас посадили на местный автобус, который привез нас к лагерному автобусу! Я был уже готов рвать и метать, Ромка на удивление был спокойным, только ржал надо мной, сволочь.

И вот, мы расселись в автобусе, я сел подальше от Ромки, а то точно бы, если не убил, то искусал!

Я сидел в наушниках, смотрел на зимний лес. Было красиво, что аж дух засватывало. Еще в той деревне, нам посоветовали переодеться. Я надел пуховик, который мама купила, а Ромка надел куртку, зимнюю, но было видно, что ему в ней холодно, на нем не было ни шапки, ни перчаток.

Снег лежал белым покрывалом, укрывая все: землю, деревья, горы, которые виднелись далеко-далеко. А не так как у нас в городе. Грязный снег, где-то его даже вообще не было. Зимой даже и не пахло, если не выехать за город. Я глаз не мог оторвать от этой картины. Ромка недовольно посматривал на меня и кривился. А мне было плевать, мне пока все нравилось. Не известно, конечно, что нас заставят делать в этом лагере, но природа здесь суперская!

– Нравится? – спросил у меня парень, который ехал рядом со мной.

Я вытащил наушники, чтобы поговорить с ним.

– Да, – охотно покивал я. – Здесь очень красиво!

– Тайга, – со знанием дела покивал он. – Я езжу в этот лагерь каждые зимние каникулы, и не надоедает, – улыбнулся он. – Программа здесь тоже супер.

Я улыбнулся ему в ответ. Нам может программа и не очень понравится, если папа сказал, что это наказание, то он выполнит свое обещание. Не удивлюсь, если с нами тут будут обращаться как в армии. Хорошо одно, это всего на 8 дней.

Я встретился взглядом с Ромкой, он ехидно посмотрел на меня и покачал головой, выражая мне призрение. И это только потому, что я заговорил с незнакомым парнем?! Или из-за чего-то еще?? Блин, он такой идиот!

– Твою мать!!! – заорал водитель, а потом автобус повело в сторону.

Я схватился за кресло, что стояло впереди меня. Было жутко страшно. Зад автобуса завилял на заснеженной дороге, а потом автобус перевернулся. Что странно, я нашел глазами Ромку и пристально смотрел на него. Его взгляд тоже был испуганный, но он не кричал, нежели я. Какое-то время автобус кувыркался, а потом свалился с дороги в небольшой овражек. Я ударился обо что-то головой, а потом темнота. Помню, что было очень страшно, и как кто-то кричал.

6

– Петь… – донесся до меня голос, словно толщу воды. – Петька!

Я не мог пошевелиться, во всем теле была ужасная боль. Открыв глаза, я сразу же зажмурился от едкого дыма.

– Блядь, мелкий, где ты?!

Это Ромка! Живой… Где он?!

– Ром… – получилось еле слышно и очень хрипло.

Вокруг бушевало пламя, дым застилал все вокруг, делая видимость практически нулевой.

– Петя!!!

– Рома… – получилось чуть громче, но не достаточно.

Он не услышит через это бушующее пламя. Послышался надрывный кашель, потом шаги, а потом сквозь дым показалась тень.

– Мелкий, где же ты, – в его голосе слышалась паника. – Не смей сдохнуть!

Я не смог сдержать улыбки.

– Я здесь, – прохрипел я. – Ром, я тут!

Тень тут же метнулась ко мне, парень, что сидел рядом со мной валялся на полу весь в крови.

– Петька, – выдохнул Ромка, приподнимая и меня с пола. – Ты как?

– Жив, – выдохнул я, кашляя.

– Нужно выбираться, – рыкнул он, осматриваясь. – Может рвануть…

– А как же остальные? – заволновался я. – Они могут быть живы…

– Сначала тебя вытащу, – фыркнул он, помогая мне встать на ноги.

Оказалось, что автобус был перевернут, а мы лежали не на полу, а на крыше. Окна все разбились, ветер только подзадоривал пламя.

Ромка выволок меня через окно, я только и успел захватить с собой свою сумку. Отойдя в сторону совсем чуть-чуть, нас повалило на землю волной взрыва.

– Нет!!! – заорал я, оборачиваясь. – Ром, они…

– Они мертвы, – выдохнул он, смотря на огонь ничего не выражающим взглядом, но в его голосе был страх. – Мы одни остались…

– Одни, – повторил я за ним. – Посреди тайги, зимой… Ромка!!! – заорал я. – Что теперь делать?!

– Не верещи, – поморщился он. – Давай засипим огонь снегом, – предложил он.

– Зачем? – меня накрывала паника.

– Не знаю, – выдохнул он, опускаясь в снег. – Чтобы просто хоть что-то сделать…

Он запустил пальцы в волосы, кажется, не только я в шоке.

– Нас найдут, – проговорил я, присаживаясь рядом с ним. – Мы ведь не приедем, кто-нибудь из лагеря забеспокоятся… Отправятся на поиски…

– Да, – кивнул он. – Только вот это будет не скоро, – обреченно проговорил он.

– Почему? – спросил я.

– Это тайга, – фыркнул он. – По пути может случиться что угодно, пока они решать поднять панику, устроить поиски: мы умрем здесь, – смотря на огонь, но будто не замечая его.

Я заревел. Мне было страшно, я не хотел умирать! Только представлю, что будет с мамой, с отцом… Со мной!!!

– Зачем ты вытащил меня? – всхлипнул я. – Лучше было бы умереть со всеми в огне, чем от холода или голода!

– Ну, прости, – возмутился он. – В следующий раз так и сделаю!

Я искоса посмотрел на него.

– Не будет следующего раза, если мы тут помрем, – буркнул я.

– Не ной, – скривился он. – И так тошно…

А мне страшно…

Какое-то время мы сидели молча, смотря на горевший автобус. Стояла мертвая тишина, и только звук горевшего пламени был слышен. Потом он потух, а мы и с места не сдвинулись, стало намного холоднее. Ромка периодически курил, его руки тряслись.

Где-то вдали раздался вой, я вздрогнул от этого, приходя в себя. Ромка тоже поднялся с места.

– Нужно уходить отсюда, – бросил он.

– Зачем? – не понял я. – Тут нас быстрее найдут!

– Нас несколько дней не будут искать! – воскликнул он. – Пурга начинается, видишь?!

Я осмотрелся, реально снег пошел.

– Они подумают, что мы решили переждать ее, поэтому не станут пока поднимать панику! А вот зверей очень привлечет запах горелой плоти! – рявкнул он. – Если все же захотел подыхать, то оставайся, я же не намерен так просто сдаваться!

Зверей?!

– Но куда мы пойдем? – всхлипнул я, пытаясь встать на ноги.

– Не знаю, – бросил он, осматривая лес. – Но нужно куда-то подальше отсюда. Не думаю, что у зверей так много пропитания замой.

– Ром, а что мы есть будем? – заволновался я. – Как мы протянем здесь одни?!

– Не реви! – заорал он. – Нечего нюни распускать, иначе, я сам тебя прибью, – он помолчал, а потом тяжело вздохнул. – Не знаю… Я не знаю, что делать…

Он развернулся и пошел в лес. Ромку не переубедить, он не останется здесь, рядом с трупами тех, кого он не смог спасти. Да и оголодавшие звери точно придут на запах, я не хочу встречаться с ними. Возможно, он и не правильно поступает, но одному здесь оставаться точно не хочется. Я подхватил свою сумку, на которой сидел все это время и поплелся за Ромкой.

Ноги все еще дрожали, ныла нога и рука, по лицу бежало что-то липкое, но это потом. Сейчас главное уйти от автобуса, как можно дальше, вой стал приближаться.

Мы брели до самого вечера. Это было ужасно. Ноги утопали в сугробах, силы стремительно покидали меня, из-за обилия деревьев казалось, что уже наступила ночь. А еще было холодно. Меня трясло, зубы отбивали барабанную дробь, а пальцев я вообще не чувствовал, хоть и был в перчатках.

Посмотрев на Ромку, я чуть не взвыл. Боже, он же даже без шапки!

– Ром, возьми что-нибудь из моей одежды, – предложил я, срывающимся голосом из-за холода. – Замерзнешь…

Ромка замер, а потом резко обернулся ко мне.

– Ты успел схватить сумку?! – заорал он так, что я даже испугался. – Идиот! Почему раньше не сказал?!

Он бросился ко мне, проваливаясь в сугробах по колено.

– Я… – я растеряно на него посмотрел. – Я не подумал…

– Не подумал, – фыркнул он. – Баран! Что тут у тебя?

Он стащил сумку с моего плеча.

– Ого, даже палатка есть? – удивился он.

– Мам положила, – смутился я. – Она сказала, что мы проведем одну ночь в лесу…

Ромка презрительно фыркнул.

– А Рома снова отсекается, да? – усмехнулся он, но я услышал в его голосе обиду.

– Она знала, что ты не возьмешь от нее ничего, – тихо проговорил я. – И от меня бы тоже не взял…

Он удивленно посмотрел на меня.

– Ну, что ж… – прокашлялся он. – По крайней мере, есть где спать.

– А еще есть запасной пуховик, шапка и варежки, – улыбнулся я. – Оденешь?

– Думаешь, твои шмотки налезут на меня? – усмехнулся он. Я растерялся. – Ладно, – хмыкнул он. – Давай найдем полянку хоть что ли… Потом уже решим, что будем делать…

– Шапку возьми, – я протянул ему шапку трубу. – И варежки.

– Нет уж, – усмехнулся он, стягивая шапку с моей головы. – Я в тебя превращаться не собираюсь, – тем же методом с меня стянули и перчатки. – Сам надевай свою трубу и варежки.

– Ну и хрен с тобой, – фыркнул я.

Надо же! И тут не перестает издеваться!

А вещи то холодные! Сволочь и тут все продумал!

Примерно через час, ну, я так думаю, мы выбрались на поляну. На ней было меньше снега, что порадовало нас с Ромкой.

– Давай заночуем здесь, – предложил он. – Палатку умеешь собирать?

Я недовольно на него посмотрел.

– Я не совсем беспомощный! – возмутился я.

– Вот и ставь тогда, – рассмеялся он. – А я попробую огонь развести.

– Только сейчас пригодился тот факт, что ты куришь, – нахмурился я.

– Пригодился же, – усмехнулся он. – А еще я читать люблю, – он достал из внутреннего кармана книгу. – Бумага есть, – улыбнулся он.

Я закусил губу от недовольства.

– А у меня палатка, – бросил я, поворачиваясь к нему спиной. – И одежда теплая, которой я с тобой поделился.

– А нож есть? – язвительно посмотрев на меня, спросил он.

– Нож? – удивился я. – Зачем мне нож?

– Придурок, – покачал он головой. – Нож нужен во всех походах. Ты знал, что он будет, но не взял его, а я вот не знал… – он достал и нож из куртки и помахал им перед моим лицом. – Без него ты покойник.

– И чем же он тебе пригодится? – взвился я. – Что ты резать собрался?!

– Что-нибудь, да порежу, – фыркнул он. – А если на тебя животное нападет? Маленький, но хоть будет шанс себя защитить, – он с презрением посмотрел на меня. – Или это самое животное разделать, чтоб не сдохнуть с голода, – он спрятал нож обратно в куртку. – Хорошо бы еще котелок какой…

– У меня… – тихо отозвался я.

Ромка во все глаза посмотрел на меня.

– Что? – не веря, спросил он.

– Мама положила не большую кастрюльку, – смутился я. – Сказала, что пригодится.

– Я уже готов ее расцеловать! – рассмеялся он. – Ты понимаешь, что у нас повышаются шансы выжить?! Ставь палатку, я пойду поищу дров и может с животным каким повезет…

Ни с каким животным, нам, конечно, не повезло. Пришлось растапливать и есть мои сладости. Пока я ставил палатку, я проверил свой телефон. Связи, естественно, не было, да и зарядки только половина батареи. Ромка часа два возился с костром. Сначала он вырыл для костра яму в снегу, потом установил над ней какие-то палки, да и дрова были мокрыми, но благо до него дошло найти березу и отодрать от нее немного бересты. Она все же горела дольше чем бумага, дрова немного подсохли и загорелись. Потом на эти палки, что он установил над костром, он повесил котелок и набрал в него снег, который быстро превратился в воду.

Пить это, конечно, было не особо охота, но замерзать еще меньше. Когда я немного согрелся, я подумал, что может мы и дождемся помощи.

– Ты был в походах? – спросил я у него, попивая кипяток.

– Нет, – бросил он, даже не посмотрев на меня.

– Но откуда ты столько всего знаешь? – удивился я.

– Читал, – точно такой же ответ.

Я недовольно на него посмотрел.

– И все запомнил и все смог повторить? – с сомнением спросил я у него.

– Я не идиот, – фыркнул он, а потом косо посмотрел на меня. – Как некоторые…

– И почему же я стал идиотом?! – взвился я.

– Ты даже палатку правильно не смог установить без меня, – рассмеялся он.

Я надулся, недовольно посмотрев на него.

– Я все сделал правильно, – бросил я. – Не моя вина, что тебе для повышения твоего самомнения, понадобилось что-то там менять!

– Ты не утрамбовал снег, когда засыпал нижнюю юбку, – хмыкнул он. – Да и вход у тебя навстречу ветру.

– Подумаешь, – фыркнул я.

– Точно, – хмыкнул Ромка.

Я насупился, отвернувшись от него. Я в походах никогда не был! Палатку устанавливать умею, но не сталкивался с этим в действительных условиях…

– Зато я нас накормил, – бросил я.

Ромка недовольно на меня посмотрел.

– Иди спать, – бросил он.

– А ты? – тут же нахмурился я.

– Нужно дрова высушить на завтра, – ответил он. – Не хочу снова так мучиться.

Я пошел в палатку, а потом замер. Мешок, то один… Одеяло тоже… Как мы будем спать?

– Ром…

– Ну, что еще? – недовольно отозвался он. Я озвучил ему свои мысли, высунув голову из палатки. – Боже… – простонал он, поднимаясь со своего места.

Он вошел в палатку и откинул уже расстеленный мной спальник в сторону.

– У тебя теплый зимний спальник, – проворчал он, стеля на пол палатки одеяло. – В нем ты совсем не замерзнешь, – фыркнул он.

Потом он постелил спальник на одеяло.

– Так будет теплее, – хмыкнул он. – Палатка, тоже довольно теплая, – задумчиво проговорил он.

– А ты? – растерянно спросил я у него.

Он насмешливо посмотрел на меня.

– У тебя есть еще один спальный мешок? – спросил он.

– Нет.

– Тогда сделай выводы, – он ехидно посмотрел на меня. – Где я буду спать?

Я пристально на него посмотрел.

– И я могу надеется, что проснусь завтра не задушенный? – с сомнением в голосе спросил я.

– Ни в че нельзя быть уверенными, – рассмеялся он, поднимаясь с пола. – Спи.

– Успокоил, бля, – фыркнул я, залезая в спальник.

– Куртку сними, умник, – рассмеялся он. – И замок на спальнике застегни.

Я был готов зарычать на него. Да, я идиот. И что? Я думал в куртке будет теплее…

– Зачем снимать куртку, разве в ней не теплее? – спросил я.

– Сколько ты в ней прошел? – устало спросил Ромка от костра.

– До хрена, – рявкнул я.

Какого хрена он строит из себя тут, не пойми кого.

– Вспотел? – спросил он.

– По таким сугробом не мудрено вспотеть!

– Ты все еще не понял? – усмехнулся он, я зарычал от злости. – Спальный мешок не дает тепла, он сохраняет то, что имеется. А если одежда влажная, то каким будет воздух внутри мешка?

– Влажным! – рявкнул я.

– А он теплый? – расхохотался он.

– Пошел ты! – воскликнул я, снимая с себя куртку. – Мог бы нормально сказать, а не ерничать как ты всегда делаешь, сейчас вообще-то особая ситуация!

– Просто укрой ноги курткой поверх мешка, – тихо проговорил он. – Так будет лучше…

Он внял моим словам?!

– Спасибо… – ошарашенно отозвался я.

Ромка ничего не ответил, а я быстро уснул, утомленный этим днем и всем, что случилось. К тому же, я и в правду быстро согрелся.

7

Мне было хорошо. Тепло, сухо и мягко. Странно, но я давно так хорошо не высыпался. Довольно улыбнувшись, я потянулся, но ударился обо что-то рукой.

– Айщ! – заголосили мне на ухо.

Я дернулся в сторону.

Боже, совсем забыл. Воспоминания нахлынули потоком. Ссылка в лагерь, авария, долгий переход по зимнему лесу, а потом привал. Сон, а потом тепло. Ромка!

– Придурок, ты чего руки распускаешь?! – заорал он, зло косясь на меня.