Текст книги "Любимый по судьбе (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мезенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– На что вы спорили? – спросил я. – Я так понимаю, ты спорил на то, что он этого не сможет, верно?

– Нет, – покачал он головой. – Я спорил на то, что ему потребуется месяц, чтобы уложить тебя, – он гадко мне улыбнулся. – Ромка утверждал, что ему понадобиться чуть больше недели… В общем, он выиграл, – пожал Макс плечами.

Они даже не сомневались?

Все внутри заледенело, а потом оборвалось. Стало так холодно и горько, будто я съел 3 лимона за раз и во рту что-то вязкое такое…

– А на что спорили? – снова спросил я, совершенно отстраненным и потерянным голосом.

Слез не было. Уже не было… И вообще я смотрел на это будто со стороны.

Макс пристально посмотрел на меня.

– Ну, на деньги, – хмыкнул он. – Эй, с тобой все нормально… Ты какой-то бледный…

Губы растянулись в горькой усмешке. Он издевается, да?

– Бледный? – переспросил я. – Ты бы лучше спросил, жив я или нет…

– Ой, да что тут такого?! – возмущенно фыркнул Макс. – Ну подумаешь, трахнули тебя, так и ты его тоже. Можно подумать, что тебя это так задело…

Я поднял на него совершенно пустой взгляд.

– Трахнули? – переспросил я. Слышать я его слышал, но понимал через раз. – Ты совсем придурок?

– Сам такой, – буркнул Макс, беря свой рюкзак. – Я ему еще тут все рассказываю, а он меня же и обсирает…

– Да я бы убил вас, – усмехнулся я, скатываясь по стене на пол.

– Так убей, – совершенно спокойно проговорил Макс. – Что мешает?

Я поднял на него ничего не выражающий взгляд. Макс странно вел себя, будто жалел меня, что ли…

– Просто ваш план все же удался, – хмыкнул я. – Разве можно убить того, кого любишь? А ты его друг… Ему будет больно…

– Ради любви можно убить, – совершенно серьезно проговорил Макс.

– Кого-то другого – да, – кивнул я, соглашаясь с ним. – Но любимого – нет. Ты сделаешь все, чтобы он был счастлив… Все…

Макс не стал больше ничего говорить, просто вышел, закрыв за собой дверь.

Я посидел там немного, а потом вышел из туалета, а потом и из самой школы. Меня догнал Кум уже у самых ворот, кажется, он даже звал меня.

– Эй, – он тронул меня за плечо. – Тебя почему не было на двух уроках?

Двух? Надо же…

– Задумался, – улыбнулся я. – Бывает…

Кум оторопело посмотрел на меня.

– Петь, все нормально? – спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Все прекрасно, – отмахнулся я. – Пойдем, нажремся?

– Мм, даже так? – взволнованно спросил он. – Ладно, уж лучше со мной, чем с какими-то утырками…

Я запрокинул голову, смотря на хмурое небо, наверное, пойдет снег…

– А знаешь, почему люди смотрят в небо? – спросил я у идущего рядом Кума. Он удивленно посмотрел на меня, потом на объект моего вопроса, а потом снова на меня. В его взгляде читалась растерянность и удивление. – Потому что так легче сдерживать слезы, – вздохнул я. – Сам попробуй. Они почти не катятся… – и рассмеялся. Громко… Заливисто… На грани истерики.

– Так, понятно, – проговорил Кум, подхватывая меня, и уводя с дороги. – Пойдем, мой ты все понимающий человечек, сейчас тебе станет лучше, – пообещал он.

Мы были у Кума, его родителей не было дома. Пили уже часа 4 если не больше. Я был уже пьян в стельку. Мой телефон разрывался от звонков, поэтому его пришлось выключить. Я выложил Куму разговор с Максом, тот только качал головой, а потом ударил кулаком в стену от нахлынувших эмоций.

– Сволочи! – рявкнул он, а потом долбанул стопку водки, хотя старался не пить, потому что понимал, что меня еще до дома вести. – Только не смей говорить, что теперь не хочешь жить! – предупреждающе прорычал он мне.

– Хорошо, – покивал я, ложа голову на стол. – Давай помолчим, – вздохнул я.

Наверное, я уснул, потому что открыв глаза, я уже висел на Куме, и мы были около нашей двери в моем подъезде.

– Очухался? – запыхавшись, спросил он меня. – Мы домой пришли…

– Предатель, – хмыкнул я, но понимал, что по-другому он не мог просто поступить.

Дверь открыла мама, увидев меня в таком виде (впервые, нужно отметить), она испугано вскрикнула, а потом помогла Куму затащить меня в дом.

– Артемушка, как же это? – все причитала она, сгружая мое почти бессознательное тело на диван в гостиной.

– Ему стоило немного расслабиться, – виновато проговорил он.

– Немного? – переспросила мама, стягивая с меня ботинки.

– Он выпил не много, – задумчиво проговорил Кум. – Наверное, не ел давно…

– Лучше будет спросить, КОГДА он ел в последний раз, – недовольно фыркнула она. – Все нас изводит, – пожаловалась она.

У меня было такое состояние. Все кружилось, глаза не открывались, но я все прекрасно слышал.

– Нет, он делает это не намеренно, Маш, (это мама настояла, чтобы он обращался к ней только так, мол она себя тогда старухой чувствует, если он обращается как-то иначе). Ему просто больно… – тихо проговорил он.

– Ты в курсе всего?! – удивилась мама.

– Да, – кивнул Кум. – В курсе и принял его… Его и Ромку… У них настоящая любовь…

– Любовь, – скривилась мама, поднимаясь на ноги. – О чем ты, Артем?! Они ведь братья!

– Я знаю, – покивал он. – Это меня тоже ошарашило сначала, я не понимал, как они так могут… Но потом я посмотрел на них, – вздохнул он. – Следил за их касаниями, взглядами, улыбками… Такое не возможно сыграть, – усмехнулся он с горечью в голосе. Эх, Темыч, оказывается, можно… – Вот тогда я их и принял.

Мама долго молчала, а потом неуверенно спросила.

– Что же ты мог такого увидеть, мальчик мой? – почти удивленно спросила она. – Петька постоянно кричит, что умрет без него, – всхлипнула она.

– И он почти прав, – усмехнулся он. – Жить он будет… Но разве это можно назвать жизнью? Так… Существование… Он жил только рядом с Ромкой, даже когда они ругались. А увидел… Любовь, – хмыкнул он. – Причем такую, которую не у всех «нормальных» пар не каждый раз встретишь.

Мама всхлипнула снова.

– Ох, даже не знаю, что теперь с ним делать, – пожаловалась она. – Он так изменился… Не разговаривает со мной, не смотрит даже, а если и смотрит, то его взгляд прям кричит: «Не говори со мной, не смотри, предательница! Как ты могла?!», – она заплакала, присаживаясь рядом со мной.

– Не плачьте, – Кум присел рядом с мамой. – Просто выслушайте его, постарайтесь понять… Даже если вы не пойдете ему на встречу в его желаниях то, что вы его выслушаете уже будет много значить для него, – Боже, Кум, как я люблю тебя!!! – Его сердце сейчас как комок слежавшегося пепла, – усмехнулся он своему сравнению. – Оно успешно сопротивлялось самым трудным ударам повседневных забот, но рассыпалось с треском под первым натиском тоски по прошлому…

– Повседневных забот? – переспросила мама.

– Да, их было много, – усмехнулся Кум. – Раньше проблемы с Ромкой, потом эта авария, потом страх однополых отношений, ведь он боялся их не меньше, чем вы сейчас. Но он не стал врать самому себе, а принял это, не убегая… Это очень сложно, уж поверьте, – усмехнулся Кум. – Потом страх, что я не приму его, а потом и вы… – он вздохнул. – Он слишком многое на себя взял… И не сумел выстоять в одиночку.

– Тебе это так знакомо, – удивилась мама, а потом ее голос чуть напрягся. – Ты тоже гей?

– Нет, – рассмеялся Кум. – Я не гей, но если бы был уверен, что тот которого я люблю всем своим сердцем – парень, то принял бы это, – сознался он. – Даже заморачиваться бы не стал. Любовь для меня дороже, чем мнение окружающих…

– А если бы это был твой брат? – тихо спросила мама.

– Тоже принял бы, – подумав с минуту, отозвался Кум. – Тут даже проще с одной стороны. Ты знаешь этого человека всю жизнь, он роднее чем посторонний человек. Вы даже можете носить одну фамилию, будто бы вы уже в браке, – рассмеялся он.

Потом они молчали. Долго, даже мне не по себе стало.

– Спасибо тебе, – тепло проговорила мама. – За этот разговор и вообще за то, что приглядываешь за ним. Большое спасибо…

– Он мой друг, – просто ответил Кум. – Отнести его наверх?

– Да, буду очень благодарна, – улыбаясь, покивала мама. – Будет не хорошо, если отец застанет его в таком виде…

Кум кивнул и подхватил меня на руки.

– Я знаю, что ты не спишь, – проговорил он, сгружая мое тело на кровать. – И ты мне должен за то, что я таскаю тебя вот уже с 20 минут! – проворчал он.

– Натурой возьмешь? – пьяно хихикнул я.

– Идиот, – фыркнул Кум. – Спи.

И он вышел из комнаты, а я уже не видел причин для того, чтобы притворяться. Лег на спину и уставился в потолок.

Куму я был безмерно благодарен, особенно за этот разговор с мамой. Я не возлагал, конечно, особые надежды на то, что она резко изменит свое отношение ко мне, но это уже большой шаг вперед. Ее убедили в том, что это не так ужасно, как она думала с самого начала. Она поняла, что хоть один друг у меня будет до самого конца моей жизни. Поняла, что меня могут принять и другие.

Но это еще не все… Или же наоборот полнейший конец? Разговор с Максом убил последнюю надежду на то, что все это глупая и совершенно не смешная шутка. И что делать теперь? Как жить и знать, что твой любимый человек вот так с тобой поступил?!

Я поднялся с кровати, побродил, наверное, как привидение, а потом сел за компьютер. Зашел на его страничку. Ничего не изменилось… Он в онлайне…

«Да, я скучаю. Не смотря на твой игнор. Не смотря на отсутствие внимания. Несмотря на расстояние. Я скучаю! Просто потому, что ты где-то там, внутри… И оттуда ты уже никуда не денешься. Попробую достать тебя оттуда, чтобы ты был здесь… Прости…».

Я отправил сообщение со слезами на глазах. Скосил глаза, в стаканчике, который я приспособил для подставки для ручек стоял канцелярский нож.

Да?

Я взял его в руки. Странно, но сейчас он был почему-то необычно тяжелым…

Да?

Чуть выдвинув лезвие, которое блеснуло в темноте, поймав луч фонарного света из-за окна.

Петь, да?

Я задвинул лезвие обратно. Не здесь… Могут помешать, а я этого не хочу. Ночь, прости… Я больше не могу терпеть.

Да, Петь?

Да!

//=//=//=//

Меня съедает депрессия. Она выжирает все, что есть во мне, ничего не оставляя. Она такая безжалостная, такая холодная и сильная…

Я заперся в ванной, посмотрел на себя в зеркало. Боже… Что со мной стало за эти дни…?! Мои зеленые глаза теперь казались болотными и совершенно потухшими. Кожа почти белая и просвечивает, мешки и круги под глазами. Щеки впалые. Кожа да кости, хоть я и раньше не был особо упитанным. Руки дрожат постоянно, а глаза на мокром месте. Еще никогда мне не было так плохо, даже в особо острые депрессии, я справлялся… Сейчас не могу… Не осталось сил!

Да, правду говорят, что ждать – мучительно, забывать – больно. Но худшее из страданий – не знать, какое решение принять. Я посмотрел на нож в моих руках. Разве это выход? Выход, но самый простой и глупый. Самый быстрый и бесполезный… Но разве я имею другой вариант? Что еще мне делать?! Жить дальше, терпя все это?! Ждать, что боль в один прекрасный день станет тише и не такой острой? Такое возможно?!

Разве есть другое решение…?

Я снова выдвинул лезвие, оно сверкнуло при свете лампы. Я задрал рукав кофты, смотря на тонкие синие нити вен.

Удивительно, как с уходом одного человека, можно потерять смысл во всем… Не пишет один человек, а кажется, что молчит весь мир и ты здесь совершенно один. Позабытый, брошенный и никому не нужный…

Нет, я не сломался… Не устал… Просто меня достала эта жизнь. Не хочу так больше!

Рука с ножиком зависла над запястьем, немного подрагивая, но упорно приближаясь к своей цели. Хм, а ведь всего одно сообщение или звонок сейчас могли бы изменить все… Но телефон молчал, а рука опустилась на запястья, делая тонкий и глубокий порез.

Больно, но вместе с тем и хорошо. Я хоть что-то чувствую… Значит, я все еще жив и могу прекратить это, чтобы больше не страдать.

«Слабак…– раздался в голове голос Ромки. Так он называл меня еще до аварии, вдруг почему-то вспомнилось».

Рука тут же оторвалась от запястья, с него в раковину стекали темно-красные капли крови. Я удивленно поморгал, а потом схватил полотенце и прижал его к своему запястью.

– Самоубийство? – рыкнул я, пытаясь остановить кровь. – Не-ет, я никому не доставлю такого удовольствия! Я еще поживу всем на зло!!! – как сумасшедший шептал я, выбрасывая нож в мусорное ведро. – Я должен оставаться сильным, потому что я один, за меня никто не будет сильным. Кум был прав… Только я сам могу спасти себя, а я только что чуть сам же себя и не утопил, идиот!

Минут через 10, кровь остановилась и я смог покинуть ванную, захватив с собой полотенце, чтобы мама ничего не поняла, но она стояла около дверей, что напугало меня и вывело из равновесия.

– Что? – нервно усмехнулся я. – Следишь за мной?

Мамин взгляд метнулся к полотенцу в моих руках, а потом ее глаза расширились и посмотрели уже мне в глаза. Я только цинично улыбнулся. Да, мама, вот такой у тебя сын-дигинерат вырос. Уж прости за это…

– Петька… – выдохнула она, не веря.

– Все нормально, – бросил я, проходя мимо нее. – Просто губу разбил…

Конечно, она не поверила, столько крови… И губы целые. Мда, если отец узнает, то точно упечет меня куда-нибудь…

Вернувшись в комнату, я завалился на кровать, смотря на все еще включенный экран компьютера. Потом встал и снова начал писать. Это последнее сообщение. Больше я не стану заходить на его страницу…

«Хочу написать – «Ты мне нужен», но останавливаюсь каждый раз… Может потому что боюсь увидеть в ответ: «А ты мне нет»? Страшно… Одиноко и больно, Ром… Я очень скучаю и люблю тебя!».

Все. Больше я писать ему не буду. Не вижу смысла, если он проигнорирует и эту смс… Я теперь пуст. Во мне уже ничего не осталось. Половину забрал с собой Ромка, а остальное сожрала депрессия. Никто не подумал обо мне, никто не подумал, что пустым я быть не хочу.

33

Утром я встал с ощущением, что это уже и не я. У вас бывает такое? Знаете, когда случается что-то важное или очень плохое. Ты понимаешь, что изменился настолько, что уже и сам себя не узнаешь… Вот и со мной сейчас тоже самое.

Дома была только мама, отец снова где-то пропадает. Может уже на работу ушел, а может в очередной командировке… Черт его знает. Мама постоянно приглядывалась ко мне пока я собирался, будто боялась, что я вот прям сейчас, именно здесь возьму и умру на месте. Что странно, она молчала. Не выговаривала за вчерашнюю попойку, за порезанные вены, которые я сегодня перевязал бинтом. Так необычно…

– Мам, дай таблетку обезболивающего, – попросил я, даже не посмотрев на нее.

Мама удивленно распахнула глаза.

– А что у тебя болит? – взволнованно спросила она. – Голова? Живот?

Нет, она что совсем спятила что ли? Что у меня может болеть после вчерашнего?!

– Душа! – рявкнул я, хватая свой портфель и вылетая из дома.

Как маленькая, честное слово…

Я забрался в трамвай и надел наушники, снова отгораживаясь от этого мира. Вот, что странно… Я больше не скучаю по Ромке. Знаете, будто внутри все заледенело, словно все вымерло.

И все же я люблю его. А может уже и нет… Глупо, конечно, но каждый этот прожитый день, я жду… Жду от него смс с текстом «привет», или звонка… До сих пор жду, а пока я будто в стадии заморозки. Словно я просто сплю.

Приехав в школу, я сразу же наткнулся на Кума.

– Привет, – улыбнулся он. – Сильно влетело?

– Вообще нет, – фыркнул я, снимая с себя куртку.

– Это что? – голос Кума резко изменился, он схватил меня за руку, разворачивая ее запястьем в его сторону.

Черт.

– Бинт, не видишь? – буркнул я, пытаясь вырвать руку, но зашипел от боли в свежих ранах.

Глаза Кума почернели, хотя и раньше они не были светлыми.

– Петька, ты совсем дурак? – зарычал он. – Ты что творишь?!

– Забей, – нахмурился я. – Я же ничего не сделал. Сам понял, что этим ничего не изменить, так что не напрягайся.

Он внимательно посмотрел в мои глаза.

– Надеюсь… – прошипел он, отпуская мою руку. – Если еще раз увижу…

– То что? – перебил я его. – Отшлепаешь, перестанешь со мной разговаривать? Что, Кум?! – вышел я из себя. – Я понимаю, ты переживаешь, ты стараешься помочь, и я тебе за это очень благодарен, но прошу тебя, не лезь ко мне сейчас, а! – воскликнул я. – Просто дай мне побыть одному, а потом снова будешь заботиться, окей?!

Кум исподлобья посмотрел на меня.

– Во-первых, не обязательно орать, – буркнул он. – Во-вторых, хорошо, – кивнул он. – Если именно это тебе сейчас нужно, то я понимаю…

– Спасибо, – облегченно выдохнул я. – Не хочу тебя обидеть…

Он покивал, а потом посмотрел куда-то мне за спину.

– Ладно, оставляю тебя наедине с собой, – проговорил он, хлопнув меня по плечу. – Я подвалю к тебе после урока третьего, хорошо? – усмехнулся он.

– Ладно, – покивал я, улыбнувшись. – Думаю, тогда я уже отойду.

Потом Кум куда-то пропал и появился только перед самим звонком на урок. Был хмур и зол. Сел к Кристине и они о чем-то зашушукались. Вот, что странно… Эти двое теперь всегда вместе… В этом что-то есть? Или у меня уже паранойя?

Кум, как и обещал, не подходил ко мне, подсел только на перемене после третьего урока. Я тогда задумался, вспоминая то, как мы с Ромкой гуляли по парку, кидались в друг друга снегом, лепили снеговика, а потом и сами валялись в этом снегу. Как раз тогда Ромка и сделал ту фотку, что я видел на своем компе пару дней назад.

– Ты сейчас думаешь о нем? – спросил Кум, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

– Да… – фыркнул я, удивленно посмотрев на него. – А откуда ты знаешь? – нахмурился я.

Неужели Кум у нас начинающая Ванга?!

– Никогда не видел в глазах боль вместе с надеждой, – хмыкнул он как-то горько. – Что думаешь делать? – осторожно спросил он.

– Не знаю, – пожал я плечами, ложась на парту. – Просто ждать.

– Чего? – нахмурился он. – Ты все еще надеешься, что это окажется шуткой…?

– Не знаю, – вздохнул я. – Буду просто ждать своего совершеннолетия, как мы и планировали. А если он не появиться…

– То что? – спросил Кум, когда я замолчал.

– То я найду его, – совершенно серьезно заявил я. – Найду и… – Кум с опаской посмотрел на меня. – Буду долго и доходчиво разъяснять, кто он и почему, – усмехнулся я, но вышло как-то жалко.

Кум облегченно рассмеялся.

– А я уж думал, поедешь свою Дездемону душить, – рассмеялся я.

– Потом может и задушу, – усмехнулся я, а потом с прищуром посмотрел на него. – А чего это ты с Крис зависаешь?

– С Крис? – не понял он.

– С Кристиной, – возвел я глаза к потолку. – Чего вы теперь постоянно вместе?

Кум немного смутился и отвел взгляд.

– Она переживает за тебя, – проговорил он. – Постоянно спрашивает у меня о тебе, интересуется все ли нормально и есть ли изменения… Ты ее тогда сильно обидел, – нахмурился Кум.

– Она видела в каком я состоянии, – фыркнул я. – Не чего было лезть, тем более ты сказал ей, что случилось.

Кум покивал.

– Она это понимает, поэтому и не злиться, – он печально вздохнул.

– Эй, романтик доморощенный, чего ты мне тут вздыхаешь? – возмутился я. – Это вроде моя участь.

– Она мне нравиться, Петь, – тихо проговорил он, оглянувшись на Кристину.

– И в чем проблема? – не догнал я.

– Ты же сам говорил, что у нее там с парнем не хорошая история получилась, – проговорил он. – Думаешь, она сейчас захочет каких-либо отношений?!

– Кум, ты дебил, – фыркнул я. – Она вообще-то к Ромке подкатывала. Конечно, она тогда не знала всей правде о своем парне, да и не правда это, а чисто мое предположение, – вздохнул я. – Она тогда сказала, что ей нужен хороший парень, чтобы забыть обо всем. И почему этим парнем не можешь оказаться ты?

– Думаешь? – он в надежде посмотрел на меня.

– Придурок, – рыкнул я. – Вали уже, не мешай мне страдать, – наигранно устало проговорил я.

Кум рассмеялся, а потом потрепал меня по волосам.

– Спасибо, – от всего сердца проговорил он. – Я надеялся, что ты скажешь, что-то в этом духе, чтобы поддержать меня…

– Да я понял уже, – усмехнулся я. – Поговори с ней, но осторожно. Погулять там позови… Ай, не мне тебе объяснять! – воскликнул я.

Кум быстро покивал и улетел к Кристине.

Мда, надеюсь хоть у них что-то получиться… Хоть кто-то будет счастлив.

Вернувшись домой, я снова засел в своей комнате и вдруг понял, что уйдя из кружка тенниса у меня образовалось много ненужного времени, которое совершенно нечем занять. Но остаться там я не мог. Опять же воспоминания, да и не до тренировок мне было… А сейчас? Сейчас бы я смог тренироваться? Нужно подумать об этом. Ведь придется же мне чем-то заниматься этот год.

Вечером, когда вернулся отец, в комнату вошла мама.

– Петь, спустись, пожалуйста, отец хочет с тобой поговорить, – тихо попросила она.

Да, с того самого времени, она не разговаривала со мной нормально, либо кричала, либо вот так мямлила, словно я могу убить ее в любой момент.

Я спустился вниз, отец сидел в гостиной.

– Сядь, – он указал мне на кресло напротив себя.

Мама села рядом с отцом.

– Я хотел поговорить с тобой, – тяжело вздохнув, проговорил отец.

– Да я уж понял, не дурак, – усмехнулся я.

– Ожил? – улыбнулся он.

Улыбка тут же пропала с моих губ, а взгляд наполнился холодом и иголками.

– Чего ты хотел? – холодно спросил я.

– Ммм, а ты у нас хороший актер, оказывается, – проговорил недовольно отец. – Я уж надеялся, что тебя отпустило.

– Хах, ну да, – фыркнул я. – Всего 17 дней прошло, а я должен был уже забыть и отпустить того, кого так люблю?! – воскликнул я, соскакивая с кресла. – Вы совсем спятили?!

– Заткнись и сядь! – рявкнул отец. – Любит, – скривился он. – Долбоебизм это!

– Костя… – упрекнула мама отца.

Я все же сел обратно.

– Что? – возмутился он. – Что он за мужик, если так себя ведет?! Постоянно в депрессии, то ему не так, это ему не эдак! Чувствительная натура, – фыркнул он. – А по-моему просто тряпка!

Спасибо, папочка…

– Да моя депрессия ярче вашей эйфории! – закричал я.

– Эйфории? – усмехнувшись, переспросил отец. – И почему же нам должно быть так хорошо, как ты считаешь? – спросил он.

– Потому что вы добились своего, – прошипел я, посмотрев на них исподлобья. – Разлучили нас, теперь все правильно, да?

– Да! – гаркнул отец.

– А что будет с нами, тебя не волнует?! – взвился я. – То, что я умираю без него… На это тебе плевать?! Главное соблюсти все правила, да?! Чтобы никто косо не смотрел, плевать, что ты останешься один, но ты будешь чистым человеком, – усмехнулся ядовито я. – Предотвратил извращение в доме!

– Все верно, – прошипел отец, не сводя с меня пристального и предупреждающего взгляда. – У меня теперь два нормальных сына.

– Нормальных?! – переспросил я и покатился со смеху. – По-твоему я нормальный сейчас?!

– Сын, он сам решил уехать, значит, ты не особо и нужен ему! Прекрати уже истерить как баба!

– Какой уж получился, – скривился я. – Может ты плохо постарался, когда «делал» меня?!

– Щенок! – заорал отец, собираясь подскочить ко мне, но его остановила мама.

– Костя, – одернула она его снова. – Мы о другом хотели поговорить, – напомнила она ему, а потом перевела взгляд на меня. – Петь, мы хотели спросить, почему ты так поздно ложишься спать… – она серьезно?! – Ты ведь и без меня знаешь, что сон залог хорошего психического состояния и подросток твоих лет должен ложиться спать не позже 11 вечера, – она попыталась улыбнуться. – У тебя бессонница? Может, к врачу сходить, чтобы он тебе прописал что-нибудь?

– Снова будете таблетками пичкать? – хмыкнул я.

– Нет, что ты, – стушевалась мама. – Я просто подумала, что ты не можешь уснуть…

– А знаете, почему я так поздно ложусь спать? – решил я поделиться наболевшим. – Я вам отвечу! – ой, как отвечу! – Потому что у меня никого нет, и во мне никто не нуждается! Мне никто не скажет, что уже поздно и пора спать. Такого не будет уже! Никогда. Так же никто не спросит, что мне приснилось, потому что вам всем наплевать, а тот, кто интересовался подобным… Вы забрали его у меня! Мне тоже бывает больно, и я тоже умею чувствовать, но, в отличие от вас – по-настоящему…

Мама ошарашено хлопала глазами, открывала и закрывала рот, отец же хмуро молчал, видимо и его задели мои слова.

– Что вы нам давали?! – воскликнул я. – Нет, не спорю, у нас хорошая семья… Была… Заботливая мама, работающий и все покупающий отец… Но вы сухие, – скривился я. – Вы не целовали нас на ночь, не читали нам сказки. Вы постоянно все в работе! Мам, как тебе сейчас с твоим высшим докторским? – хмыкнул я. – Вот, например, в данной ситуации этот диплом тебе очень помогает? – мама пристыжено поджала губы. – А ты? – я посмотрел на отца. – Много денег заработал? – отец промолчал. – Может, что-то мне купишь, чтобы я себя лучше почувствовал? Машину? Квартиру? Что может заменить твои слова: «Сын, я люблю и горжусь тобой

– Думаешь, горжусь? – нахмурился он.

Теперь я обиженно поджал губы.

– Может, сейчас и нет… – хмыкнул я. – А раньше? – он отвернулся от меня. – Не находишь, что ты сейчас общаешься со мной как с Ромкой раньше?! Тебе что-то не нравиться и ты просто вычеркиваешь это из своей жизни! Сколько раз ты уже так поступал?! – заорал я. – Ромкина мама, сам Ромка, а тебя и я…

– Ты все еще тут, – его уже трясло от моих слов. – Не неси чушь!

– Я здесь, потому что мама бы тебя убила, если бы посмел избавиться от меня, – усмехнулся я. – Но ты был бы только рад отправить меня в такой же пансионат, как Ромку. Просто забыть хоть на время, что у тебя есть такой не правильный сын.

Отец закусил губу, а мама снова плакала. Черт, ненавижу себя сейчас… Почему им не жаль меня, почему им плевать, а я жалею, что причиняю им боль?!

– Ну, что? – усмехнулся я. – Поговорили? Или еще что-то хотели обсудить?

Нужно уйти, или я разревусь сейчас…

– Проваливай, – рыкнул отец, обнимая и успокаивая маму.

– Как всегда, – вздохнул я, поднимаясь с кресла. – Снова отсылаешь… Хоть раз бы набрался мужества просто поговорить, выслушать, попробовать понять, – я сказал это уже у самой лестнице.

– И не собираюсь понимать подобное, – рыкнул он. – Вали сказал!

Я закусил губу. Почему так?! Бросился в свою комнату. Как я ненавижу его сейчас! Готов ударить, связать и заткнуть чем-нибудь рот, только чтобы он меня выслушал.

Вбежал к себе, захлопнул дверь и повалился на кровать. Слез не было, кажется, я исчерпал свои запасы… Просто пусто, больно, одиноко… Ничего нового. И сон будет таким же пустым, бесцветным, болезненным и жалким. Я уже привык.

Мда… 17 дней… Ром, я скучаю…

//=//=//=//

По дороге в школу, я понял, что не смогу высидеть ни одного урока, но что тогда делать? Куда идти? Снова Кума дергать… Он учиться еще хуже меня, да и у него там роман намечается, кажется. Нет, не хочу его отвлекать… Но тогда куда?

И тут мне пришла в голову мысль. Саша! Ведь он говорил, что я могу позвонить ему, когда станет совсем не в моготу… Кажется, этот момент настал, но свободен ли он?

Телефон я сразу же забил в записную книжку, поэтому позвонить было не проблемой.

– Алло? – ответили мне через несколько гудков, довольно сонным голосом.

– Эээ, Александр Степанычев, простите, – кажется, я его разбудил. – Это Петя Синицкий… Вы говорили, что я могу позвонить вам…

– Петя? – переспросил он, послышалось какое-то шуршание. – Где ты? Что-то случилось?

Я улыбнулся против воли.

– Мне плохо, – всхлипнул я. – Можно я приду к вам, или встретимся, когда вам будет удобно?

– Да, конечно, – немного озадаченно проговорил он, видимо, еще не до конца проснувшись. – Приходи ко мне. Адрес помнишь?

– Нет, – проговорил я. – Я ваш номер сразу себе забил, а адрес не помню…

– Хорошо, сейчас сброшу смской, – проговорил он. – Приезжай, есть хочешь? – заботливо спросил он.

Я снова заулыбался. Вот почему есть такие люди, и есть такие как мои родители…? Не думаю, что дело в том, что он тоже гей… Это просто помогает ему лучше понять меня.

– Хочу, спасибо, – кивнул я, облокотившись о школьный забор.

– Хорошо, – я слышал, что он улыбается. – Жду тебя.

Я немного смутился, все же почти незнакомый человек, но больше мне не к кому было пойти сейчас…

Через минуту мне на телефон упала смс с адресом Саши, и я сел в автобус, так было проще и быстрее добраться до него. Через 15 минут я уже стоял около его подъезда. Хороший и тихий район, чистый подъезд. Саше повезло, интересно, это квартира той женщины, что помогла ему?

Я позвонил в звонок. Дверь открылась через несколько секунд. Саша был одет в спальные штаны, чуть растянутую футболку и босиком. Не то что я – кожаные штаны с ремешками вдоль ног, замком был вышит крест на правой ноге, сапоги-танки, как их называет Ромка. Черная кофта с какой-то демоноподобной бабой, а рукава были полностью распороты, их сдерживал только шнурок, который красиво переплетался. Рукава были длинными и косыми, то есть, они еле прикрывали запястья, но с обратной стороны закрывали почти всю кисть руки. От него так и веяло теплом и уютом… Таким позабытым чувством, что я не выдержал и бросился к нему на шею, всхлипывая и хватаясь за него так, словно боялся упасть.

– Ну, тише-тише, – проговорил он, погладив меня по голове. – Проходи, нечего соседям концерт устраивать, – усмехнулся он. – Да и холодно сегодня…

– Извините, – всхлипнул я, тут же проходя в прихожую. – Я просто…

– Я понял, – перебил он меня. – Не переживай, раздевайся и проходи. Сейчас будем завтракать.

Я быстро покивал, скинул с себя парку, сапоги, шапку с помпоном и варежки (те самые), а потом пошел следом за Сашей. Квартира у него оказалась не большой. Всего лишь двухкомнатная, но обставлено все было красиво и современно, был сделан ремонт, подвесные потолки и теплые тона в мебели.

– У вас красиво, – улыбнулся я.

– Давай на «ты», – хмыкнул он, ставя на стол передо мной тарелку с яичницей и беконом и стакан крепкого кофе. – Ты вроде кофе пьешь? – уточнил он, чуть нахмурившись.

– Да, спасибо, – кивнул я. – Дома то чай в основном, мама запрещает… – я тут же опустил голову, прячась за волосами, которые уже довольно сильно отросли. – Извините… Извини, что вот так нагрянул, как снег на голову, – виновато проговорил я.

– Я же сам предложил, – хмыкнул он, присаживаясь напротив меня. – Давай только сначала поедим, а потом ты мне все расскажешь, – он улыбнулся мне. – Жаль, если несварение будет, – рассмеялся он.

Я улыбнулся ему в ответ и покивал головой.

– Расскажи лучше как в школе, – предложил он. – Как там твой Кум?

Он знал о Куме по моим рассказам.

– Влюбился, – улыбнулся я, поедая такой вкусный завтрак. – В нашу одноклассницу. Она тоже попала в ту аварию, мы с ней встретились в больнице… Я тебе рассказывал, что она к Ромке подкатывала, – я тут же нахмурился.

Мда, у меня все разговоры к нему сводятся…

– Ааа, помню-помню, – усмехнулся Саша. – И что она?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Кум мне только вчера сказал, что она нравиться ему, сегодня в школу я не пошел… Так что не знаю, что у него там… – уже не так жизнерадостно и уверено закончил я.

– Понятно, – хмыкнул он. – Тебе будет легче, если мы будем есть молча?

– Просто все разговоры у меня сейчас сводятся либо к Ромке, либо к родителям, – нахмурился я.