Текст книги "Любимый по судьбе (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мезенцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Мои руки тоже отправились в путешествие по его телу. Крепкие мышцы, кожа немного еще влажная от тренировки, но это заводило еще больше. Боже, какой же я извращенец! Его соски торчали, упираясь в мои ладони, когда я проводил ими по его груди. Ромка тогда выгибался в спине и поддавался мне навстречу.

Он оторвался от меня на миг, потянувшись вниз, оказывается, он наклонился, чтобы взять бутылек с маслом. Вылив его себе чуть-чуть на ладонь, он смазал меня между ягодиц.

Я выгнулся в спине, застонал, запрокидывая голову немного приподнимаясь, чтобы ему было удобнее.

– Да, – прошептал я. – Давай…

Его палец уверенно и одним движением вошел в меня, а следом за ним вошел и второй. Я закусил губу, было немного больно.

– Прости, – выдохнул Ромка, утыкаясь мне в шею. – Я поторопился… Просто я так хочу тебя…

– Ничего, – выдохнул я, пытаясь расслабиться. – Все ок.

Ромка пошевелил пальцами, а потом стал осторожно ими двигать, почти сразу находя простату.

– Да! – воскликнул я, сильнее насаживаясь на его палец.

Ромка укусил меня за ключицу, но тут же отпустил, зализывая обиженное место. Он толкался в меня двумя пальцами, крутил их, чтобы сильнее растянуть меня, разводил в стороны. Меня выгибало от этих ощущений, я старался сильнее насадиться, мне было мало этого, я хотел больше.

– Войди в меня! – выкрикнул я, когда Ромка снова задел во мне сладостную точку. – Войди!

Ромка, ничего не говоря, ввел в меня третий палец, я закричал, но уже не от боли. Это было классно, именно то, что мне и было нужно, хоть и хотел я немного другого. Ромка же вылизывал мою шею, его вторая рука крепко сжимала мое бедро, будто я собирался сбежать от него. Нет, вдруг понял я, он пытался сдержать себя, чтобы не наброситься на меня. Его глаза были прикрыты, видимо, для этого же – чтобы его мозг не съехал с катушек от моего вида. Не хочу, чтобы он так мучился.

Опустив руку вниз, я нащупал его полностью вставший и истекающий смазкой член, который пульсировал так, будто был готов взорваться. Я сжал его и принялся ласкать, размазывая выступающую смазку по всей длине. Ромка застонал, откидывая голову на спинку дивана.

– Что ж ты делаешь, котенок, – простонал он, но не пытался меня остановить. – Я ж сейчас с ума сойду…

– Ничего страшного, – прошептал я, покрывая поцелуями его лицо и направляя его член в свою попку. – Я же уже давно сошел с ума, – улыбнулся я ему, чувствуя, как его пальцы неуверенно покидают мою дырочку. – Может и тебе стоит сделать тоже самое?

– Котенок, ты просил нежно, – простонал он, виновато смотря на меня. – Если я сорвусь, то получиться как всегда…

– Ничего, – снова ответил я, пожав голым плечом. – Главное, что все это ты испытываешь ко мне, – хмыкнул я, пытаясь самостоятельно насадиться на его член.

– Стой, – Ромка схватил меня за бедра, останавливая. – Куда ж ты так спешишь? Дай, помогу…

Я сложил руки у него на шее, смотря в глаза, чувствуя, как Ромкины руки осторожно вводят в меня его член. Я прикрыл глаза от наслаждения.

– Все хорошо? – взволнованно спросил Ромка.

– Прекрасно, – шепнул я, утыкаясь ему в шею. – Войди полностью, – всхлипнул я от переизбытка эмоций.

Ромка простонал и одним движением, но не грубым, а точным и осторожным, полностью заполнил меня.

– Дааааа, – блаженно простонал я, впиваясь пальцами в его плечи. – Я так мечтал об этом!

Ромка довольно усмехнулся, с его виска скатилась капелька пота.

– Я тоже, котенок, – выдохнул он, сильно сжимая меня в своих объятьях, тем самым еще сильнее входя в меня. – Я тоже мечтал об этом.

– Двигайся, – всхлипнул я, дергая его за волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову.

– Котенок, парад в твоих руках, – усмехнулся он, сжимая мои бедра и приподнимая их, а потом резко опуская на свой член, вырывая у меня из горла жалобный стон. – Это ты двигайся, – шепнул он, проводя языком по моей шее, а потом прикусывая мочку уха.

– Детка, – вырвалось у меня. – Какой же ты классный! – я оперся руками о его плечи и привстал немного, выпуская его член из себя. – И твой член тоже, – всхлипнул я, насаживаясь на него, впуская его в себя до самого основания. – Просто суперский. Лучше нет во всем мире, – как в бреду шептал я, постепенно увеличивая темп.

– Боже, котенок, – рыкнул Ромка, до боли сжимая мои ягодицы, заставляя насаживаться сильнее и быстрее. – Что ты говоришь?! Ты меня в могилу загонишь! Боже, ты такой красивый сейчас, – его руки скользили по моей спине. – Такой милый! Такой… Мой! Петь, ты понял? – я открыл пьяные глаза и вопросительно посмотрел на него, не совсем понимая о чем он сейчас говорит. – Ты мой! – Ромка резко толкнулся в меня, проезжая членом по простате, вырывая мой крик. – Только мой, понял?!

– Да, – жалобно проскулил я. – Только твой!

Ромкины губы накрыли мои, его рука запуталась в моих волосах, не позволяя уйти от этого собственнического поцелуя, но я и не пытался.

– Мальчики, мы дома! – раздался радостный голос от дверей.

Мы с Ромкой замерли, не совсем понимая, что это было. По телу пробегали волны удовольствия, оргазм был не за горами. Может нам послышалось?

– Что-то тихо… – озадаченно проговорил глюк голосом отца. – Может, их нет?

– Как нет? Уже 4 часа дня, – фыркнула мама.

Послышались шаги. Ромка резко столкнул меня с себя, повалив на диван, а сам вскочил на ноги, тут же бросаясь к одежде. Он успел схватить только свои шорты, когда мама вошла в гостиную. Ромка замер во все глаза смотря на нее, я тоже замер, лежа на диване. Твою мать… Что сейчас будет!!!

– Ой, Ромка… – воскликнула мама, в ее голосе слышалось удивление и смущение. – Ты чего тут?

Ромка прикрыл пах своими шортами, кинул на меня испуганный и загнанный взгляд, а потом снова посмотрел на маму. В гостиную вошел отец.

– Оу, – насмешливо усмехнулся он. – Мы не вовремя…

– Костя, что ты говоришь, – фыркнула мама. – Ром, ты со своей девушкой, да? – в голосе мамы послышалось волнение. – Надеюсь, вы предохраняетесь, – себе под нос проговорила она. – Ну, да ладно, одевайтесь и идемте знакомиться. Петя ушел, да?

Ромка блуждал взглядом по комнате, не зная как вывернуться. А я уже продумал все возможные ходы, может, мы и сможем вывернуться… Пусть Ромка скажет, что она испугалась, засмущалась и ушла, не пожелав остаться на ознакомительную беседу. Но тут произошло невообразимое.

Мама подошла ближе, чтобы взять грязные тарелки после нашего с Ромкой завтрака (черт, вот всегда мама говорила мне, что после себя сразу нужно мыть посуду!), и увидела меня. Я замер, закусив губу от напряжения, мама во все глаза смотрела на меня.

– Что там? – хохотнул отец. – Кукла что ли?

Из рук мамы выскользнула тарелка, а взгляд наполнился ужасом. Отец тут же бросился к ней, а потом кинул взгляд на меня и отвернулся, но тут же замер. Медленно повернувшись, он посмотрел на меня таким взглядом, будто я мусор, который посмел проникнуть на кухню не легально.

– Мам, пап, – нервно усмехнулся я. – Вы же только завтра должны были прилететь…

Ромка за это время успел натянуть на себя шорты, которыми прикрывался. Во время, нужно сказать, потому что из-за удара отца, которым от откинул его к стене, шорты бы выпали из его рук.

– Щенок!!! – проорал отец. – Ты что натворил?!

– Что? – зло спросил Ромка, держась за ушибленную скулу, из уголка его рта бежала кровь.

Я тут же метнулся к нему, но Ромка задвинул меня себе за спину, не сводя взгляда с отца. Я тоже схватил свои шорты и быстро натянул их на себя. Не престало вести важные разговоры в обнаженном виде, да еще и со смазанной задницей, сверкающей от масла.

Отец сделал шаг по направлению к нам, но споткнулся о бутылку масла, что стояла на полу. Его взгляд наполнился брезгливостью и злостью.

– Петя, он тебя заставил? Принудил?? Угрожал?! – рявкнул отец.

– Нет! – воскликнул я, хватая Ромку за руку. – Пап, послушай… Так получилось…

– Получилось?! – заорал он. – Вы парни, черт вас дери, братья!!! Как такое могло получиться?!

– Ты сам хотел, чтобы Петька подружился со мной, чтобы я смог принять вас… – хмуро и тихо проговорил Ромка, сжимая кулаки. – Вы это получили, но вас не интересовало раньше как именно, верно? Так какого хрена, ты разорался сейчас?!

Отец замахнулся, но я загородил собой Ромку.

– Пап, выслушай меня, – взмолился я.

Взгляд отца не смягчился, он бы и меня ударил. Мама все еще была в шоке и просто стояла статуей самой себе.

– Пап, я люблю его, – прошептал я, зажмуриваясь. – После той аварии… Ромка был рядом, он спасал меня неоднократно, понимаешь…? – я поднял на него неуверенный взгляд.

– Но это не значит, что ты должен подставлять ему зад! – взвыл он.

– Мы универсалы, – осклабился Ромка, я толкнул его локтем в бок, видя взбешенный взгляд отца.

– Пап, я всегда его любил, просто не понимал этого, – тихо проговорил я. – И вам на него не жаловался из-за этого, думая, что мне его просто жаль, но… – я покачал головой. – Я не знаю, почему, как, когда… Понял я это там в лесу. Но я уже не смогу без него, понимаешь?

Отец сурово поджал губы.

– Пап, мам, – я посмотрел на потерянную маму. – Это не просто наша прихоть, поверьте, не гормоны. Я люблю его так сильно, что иногда страшно делается, прошу, попытайтесь понять нас…

– Понять?! – закричал отец, сбивая со стола все, что на нем было. – Ты хочешь, чтобы мы благословили вас?! Эти ваши извращенные отношения?! Ты спятил, Петька?!

На глаза наворачивались слезы, Ромка сжал мою руку в своей.

– Маша, – голос отца наполнился холодом, а нас он перестал замечать. – Наш младший сын, снова нуждается в психологе, отвези его к Зайцеву, а я пока пообщаюсь со своим старшим сыном.

Мама, ни слово не говоря, протянула мне футболку и взяла за руку, собираясь увести, но Ромка не отпускал меня.

– Отпусти его, – ничего не выражающим голосом проговорила мама, даже не посмотрев на Ромку.

– Маш, пожалуйста, – взмолился Ромка. – Ты всегда меня понимала, чтобы я ни делал, ты всегда старалась понять меня.

– Ни в этот раз, – сурово бросила она, по ее щекам покатились слезы. – Ты переступил черту моего терпения.

Ромка поджал губы, но мою руку так и не отпустил. Подлетел отец и разорвал наши руки. Ромка было рванул ко мне, но отец снова его ударил, Ромка упал на пол, ударившись головой.

– Ром! – воскликнул я, бросаясь к нему.

– Да что же это такое?! – взвыл отец, схватил меня в охапку и поволок на улицу.

Я вырывался, кричал, пытался даже ударить, или укусить отца, все что угодно, только бы он отпустил меня. Но отец ни на что не обращал внимания, мама открыла заднюю дверцу машины, меня запихнули в нее, и закрыли дверь на замок. Я долбился в окно, снова что-то кричал, но на меня никто не обращал внимания. Мама о чем-то переговорила с отцом, а потом кивнула ему, стерла слезы со щек и села за руль.

– Мама, прошу, – ревя, взмолился я. – Прошу, пойми меня!!!

Но мама словно и не слышала меня, завела мотор и стала выезжать на дорогу. Из дома вылетел Ромка, но был перехвачен отцом, он что-то кричал мне, махал рукой, но я не услышал ни слова, а потом отец уволок его в дом.

– Мам, – я снова протиснулся между передними сиденьями. – Мам, прошу, не убивай меня…

Мама посмотрела на меня в зеркальце заднего вида как на сумасшедшего.

– Убивать?! – взвилась она. – Я тебя спасаю!

– Нет, – покачал я головой. – Ромка – моя жизнь! Прошу, не лишай меня жизни!

– Это бред, милый, – всхлипнула мама. – Так нельзя. Это не правильно.

– Кто сказал?? – закричал я. – Почему мы должны следовать этим правилам?! Мам, так случилось, я полюбил его, ни я, ни Ромка в этом не виноваты, это жизнь! Я, правда, люблю его! – все лицо уже было мокрым от слез. – Я уже никого никогда не смогу так полюбить, понимаешь?! – мама внимательно посмотрела на меня, задумалась, но потом снова покачала головой.

– Сейчас мы поговорим с врачом, – нежно проговорила она мне, как душевнобольному. – Он тебе поможет, родной, всегда ведь помогал…

Она постаралась улыбнуться мне сквозь слезы, но я понял одно – она даже не пытается понять меня. Я откинулся на спинку сидения и сложил руки на груди.

– Делай, что хочешь, – безразлично проговорил я. – Отец уже потерял одного сына, ты повторяешь его ошибку – не понимаешь и просто убегаешь.

Мама вздрогнула от моих слов, но упрямо сжала губы.

– Потом ты мне еще спасибо скажешь, милый, – всхлипнула она. – Вот увидишь, все еще наладиться…

Я просто отвернулся от нее. Я понял, что уже бесполезно что-то говорить, или делать. Они не поймут. Так же как Макс не захотел понять Ромку, так же и они не хотят. У них есть правила, и они слепо идут к ним, не желая брать во внимания исключения. А исключения из правил есть всегда, без них не было бы правил…

Плевать, сегодня предложу Ромке уйти из дома, наличка у нас немного есть, устроимся на работу на неполный день. Выкарабкаемся. Мы сильные.

30

Мама привезла меня в клинику, где работает, прямиком отправилась в кабинет Зайцева. Она не отпускала мою руку, поэтому я бежал за ней, не в силах вырваться.

– Саша, сделай с ним что-нибудь! – воскликнула мама, врываясь в кабинет.

Благо пациентов у Зайцева не было. Он оторвался от бумаг и удивленно посмотрел на нас.

– Что случилось? – по-деловому спросил он у матери.

Она подтолкнула меня вперед.

– Рассказывай, – приказала она.

Я молча сел на стул перед ним, не собираясь выполнять ее требования. Зайцев еще больше удивился, ведь я всегда очень трепетно относился к своей матери, намеренно не расстраивал ее, а сейчас она была просто оголенным нервом.

– Петь, не хочешь поговорить со мной? – осторожно спросил Саша.

– Нет, – бросил я, даже не посмотрев на него.

– Он гей! – выкрикнула мама. – Саша, ты лучший в нашей клинике, прошу тебя, повлияй на него, скажи, что это не нормально!

Саша тут же напрягся, пристально посмотрел на меня, взглядом говоря: «Я же говорил, что утаить вам это не удастся». Я проигнорировал его взгляд. Саша вздохнул, понимая, что я не пойду на контакт.

– Маш, а почему ты так категорична, ты ведь тоже психолог, должна понимать, что это не болезнь, которую можно вылечить, – проговорил он.

Мама метнулась к его столу, нависая над Александром.

– Саш, он спит со своим братом, – прорычала мама. – Думаешь, здесь все в порядке?!

Саша поджал губы.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – пробормотал он. – Я работаю с Петей уже 4 года и с уверенностью могу тебе сказать, что если он не хочет идти на контакт, то ты тут ничего не поделаешь.

– Ты врач! – возмутилась мама. – Что значит, ты ничего не можешь сделать?! – возмутилась она.

Александр на нее сурово посмотрел.

– А что я должен сделать? – рыкнул он. – Я могу напичкать его таблетками, упрятать в психушку. Это разлучит его с братом на 100 процентов, – зло усмехнулся он. – С таблетками он и тебя узнавать перестанет, а в больничке вообще никого кроме врачей видеть не будет. Ты этого хочешь?! Только скажи…

Я внутренне напрягся.

Мама обреченно всхлипнула и упала на кресло рядом со мной.

– Саш, поговори с ним, объясни, что это не нормально. Докопайся до правды, почему он пошел на это? – она сжимала в своих руках салфетку, что протянул ей Саша. – Раньше ведь этого не было, – всхлипнула она.

– И ты раньше была маленькой невинной девочкой, – фыркнул Саша. – Но прошло время, ты выросла, завела детей. В этой жизни все меняется, – устало проговорил он. – Маш, я могу с ним поговорить, но ничего не обещаю…

Мама судорожно закивала.

– Выйди, – кивнул Саша.

Мама хотела возразить, но все же вышла из кабинета. Я так и продолжал молчать, буравя взглядом стенку рядом со мной.

– Все-таки спалились, – фыркнул Саша, наливая в стакан воды и протягивая его мне. Я молча взял его, отпил немного, и снова замолчал. – Петь, не хочешь поговорить со мной?

– Чтобы ты потом все доложил матери? – усмехнулся я.

– Ты же меня знаешь, – немного обиженно проговорил он. – Ты мне как родной стал за эти годы, – усмехнулся он.

Я улыбнулся против воли, не смог не улыбнуться.

– Они в командировке были, – тихо прошептал я, смотря в пол. – Мы одни остались… Они должны были только завтра вернуться… – сбивчиво пролепетал я. – Мы просто не ожидали.

– Понятно, – покивал головой Саша. – Трахались на самом видом месте, – усмехнулся он. – Где? На кухне?

– В гостиной, – покраснел я.

Саша усмехнулся и замолчал.

– Что делать думаешь? – серьезным тоном спросил он.

– Хочу предложить Ромке сбежать, – я прямо посмотрел ему в глаза. Саша удивленно приподнял брови. – А что? – вскинулся я. – Мы и сами протянем как-нибудь, – фыркнул я. – Без них. В лесу протянули неделю, а тут город… И работа есть…

– Петь, вы еще не совершеннолетние, – тихо проговорил Саша, взволнованно смотря на меня. – Работать вас не возьмут, да и родители тут же полицию поднимут…

Я закусил губу.

– А что нам остается?! – всхлипнул я. – Я не смогу без него, Саш!

– Тихо, – он пересел на кресло, в котором недавно сидела мама, взял меня за руки, сжимая их и делясь своим теплом. – Успокойся, слезами ты ничему не поможешь. Тут подумать нужно.

Я попытался сдержать слезы. Он поможет. Я верю ему, он мне как старший брат… Нет, не так как Ромка. Как настоящий старший брат.

– Что если просто подождать? – осторожно спросил он. – Всего год с небольшим, чтобы ты стал совершеннолетним и не зависел от родителей. Потом можете себе и квартиру отдельно снять, а сейчас пока сказать родителям, что это была ваша блажь… Сперматоксиз… Чуть-чуть подождать, Петь, – тихо и тепло проговорил он.

– Я не смогу, – всхлипнул я. – Быть рядом с ним, смотреть на него, но не касаться… Не целовать, не обнимать! – меня всего затрясло. – Саш, я сдыхать буду! Медленно и мучительно. И Ромка тоже! Он с ума сойдет! Я единственный, кому он верит, кого он любит…

– Другого выхода у вас нет, – печально проговорил Саша. – Даже если вы и сбежите, родители найдут вас рано или поздно. Год вы не сможете продержаться. Вам нужно окончить школу, чтобы потом найти нормальную работу и содержать самих себя. А если будете посещать школу, то родителям будет раз плюнуть, чтобы найти вас, – вздохнул он. – Да и где вы будете жить? Что будете есть?

Я размазал слезы по щекам. Саша прав, но и просто ждать не выход! Мы с ума сойдем!

– Почему ты помогаешь мне? – тихо спросил я, кинув на него неуверенный взгляд. – Ты встал на мою сторону, скрыл такую информацию от матери, что платит тебе за сеансы… И ты совсем не призираешь меня, – я закусил губу от волнения. – Почему?

– Петь, мне очень знакома твоя ситуация, – вздохнул он, выпуская мои руки, а сам поднялся и отошел к окну. – Мне было 15, когда я понял, что меня совсем не интересуют девчонки, – горько усмехнулся он. – Я жил только с отцом, а он военный в отставке, думаю, ты уже понял, что он совершенно отказался принимать эту мою сторону натуры, – я внимательно слушал его рассказ. – Он выгнал меня из дома, сказав, чтобы я и не думал возвращаться, пока не одумаюсь. Я и не вернулся… Было очень трудно, поверь мне. Я не спал круглые сутки, учась и работая. Первое время спал в парках или метро на лавочках, потом меня подобрала добрая старушка, у нее не было своих детей. Я все ей рассказал, не хотел, чтобы это потом всплыло, и чтобы она меня потом выставила. Она кормила меня, одевала… Денег, конечно, не хватало. У нее была только пенсия, но она никогда не жаловалась, относилась ко мне как к сыну. Я тоже подрабатывал, где мог и успевал, все деньги отдавал ей, потом стал называть ее мамой, – он печально улыбнулся. – Она умерла, когда мне было 19… Оставила мне свою квартиру, представляешь? Было трудно, но я справился… Выучился, но к отцу так и не приезжал… Мне было обидно, что посторонний человек смог принять чужого ребенка как своего, тратиться на него, заботиться, принять его ориентацию, а родной человек отвернулся…

Я понимал его боль. Понимал его обиду. А так же понимал, что мы с Ромкой через подобное не пройдем… Нет, с горем пополам бы мы выкарабкались, так же как и Саша, но это были бы уже не мы, а совершенно другие люди. Я не хочу терять своего Ромку!

– Я скажу твоей матери, что у нас не получилось разговора, – Саша резко отвернулся от окна, возвращаясь за стол. – Что делать, решать тебе, – он неуверенно улыбнулся мне, а потом протянул какую-то бумажку. – Вот, это если тебе захочется поговорить…

На бумажке был написан его адрес и телефон. Я благодарно ему улыбнулся.

– Спасибо, – от чистого сердца поблагодарил я его. – Большое…

– Иди уже, – усмехнулся он. – Горе ты мое…

После меня в кабинет влетела мама, она была там несколько минут. Громко кричала, что-то требовала от Саши, обвиняла его в чем-то, но потом словно разъяренная фурия вылетела из его кабинета, схватила меня снова за руку и вытащила из клиники.

Уже в дороге, когда она немного успокоилась, она посмотрела на меня и строгим голосом проговорила:

– Я запишу тебя к другому врачу, – предупредила она. – Саша не единственный врач в мире. Мы тебя вылечим, Петь, – проговорила она, в ее голосе слышалась забота, но мне лишь хотелось нервно рассмеяться.

– А может он понимает, что это глупо? – хмыкнул я. Мама непонимающе посмотрела на меня. – Это как с наркоманами, – усмехнулся я. – Пока человек сам не захочет, он не вылечиться. Ромка – мой наркотик.

Мама лишь недовольно поджала губы.

– Это не обсуждается, – твердо проговорила она.

Я снова решил промолчать. Ей бессмысленно что-то доказывать. Она уверена в своей правоте.

Вернувшись домой, я быстро вылез из машины, и отправился на поиски Ромки. Долго искать его не пришлось, он сидел с отцом в гостиной, полностью одетый, немного избитый и помятый. В прихожей на полу стояли чемоданы…

Я тут же бросился к Ромке.

– Что происходит? – спросил я у него.

Он проигнорировал меня.

– Рома уезжает, – бросил отец, поднимаясь с дивана. – Он решил, что так будет лучше.

Мама непонимающе посмотрела на отца, в ее взгляде сквозило волнение, но отец взял ее за руку и увел на кухню.

– Пусть попрощаются, – бросил он ей.

Я тут же схватил Ромку за грудки.

– Чем он тебе пригрозил? – зашипел я. – Ты ведь обещал, что мы ни за что не расстанемся! Ром, я хотел предложить тебе сбежать из дома… Ром… – меня по-прежнему игнорили. – Ромка… – прошептал я едва слышно, на глаза наворачивались слезы. – Ром, не поступай так со мной…

Его руки больно впились в мои запястья, отдирая их от лацканов его пиджака.

– Хватит, – холодно проговорил он. – Ты достал уже…

Достал? Я?!

– Ромка… – ничего не понимая, прошептал я.

Нет, это не Ромка. Это отец, он чем-то пригрозил ему, как и тогда, когда мы подрались в школе! Я знаю! Ромка любит меня! Я не верю сейчас его холодным глазам и отстраненному виду!

– Поговорив с отцом, я решил, что ты не настолько важен для меня, чтобы из-за тебя отправляться в больницу, – фыркнул он, отряхивая пиджак, будто я мог замарать его.

– Что? – задохнулся я. – Какую больницу, Ром?!

– Отец сказал, что если мы не расстанемся, то он отправит меня в закрытый пансион для душевнобольных, – пожал плечами Ромка, даже не смотря на меня. – Я решил, что ты не стоишь такой жертвы, – я ошарашенно на него посмотрел. – Нет, – усмехнулся Ромка. – Ты супер, просто класс, как я и говорил. Секс с тобой просто улет… Но Петь… Не настолько, чтобы жертвовать своей жизнью, поверь, – хмыкнул он. – Поэтому все обдумав, я согласился расстаться с тобой. Отец предложил мне поехать заграницу в закрытую школу. Тоже не айс, конечно, но оттуда я смогу выйти, – усмехнулся он.

– Я тебе не верю… – прошептал я, смаргивая слезы с глаз. – Ром, прошу, не убивай меня…

Он лишь презрительно фыркнул.

– Говорил я Максу, что не стоит начинать всего этого, – проговорил он, прикрывая глаза.

– Что? – замерев, переспросил я. – О чем ты?!

Нет! Это все ложь… Ромка бы не поступил так со мной… Это все не правда!

– О чем, о чем, – передразнил меня Ромка. – Мы с Максом поспорили на тебя, – он ядовито усмехнулся, посмотрев на меня. – Ты же гомик, сразу видно. Вот он и предложил разыграть небольшой спектакль, чтобы было весело жить, – пожал он плечами. – Что типо я люблю тебя, не могу.

– И именно для этого ты подставил мне свой зад? – усмехнувшись, спросил я.

Нет! Это ложь!

– Но ведь после этого ты и не сомневался во мне, так ведь? – насмешливо уточнил Ромка. – Я это переживу, к тому же, это не так уж и плохо, – задумчиво пробормотал он. – С бабами, конечно, круче, у них есть что потискать, но и это был довольно ценный опыт. Спасибо, кстати, – усмехнулся он.

Я замер, не понимая, что происходит. Сейчас я не узнавал Ромку. Это был тот парень, который издевался надо мной, который постоянно шпынял и пинал меня. Ядовитые насмешки, презрительный взгляды, безразличный и холодный голос.

– Я тебе не верю, – прошептал я, опуская голову. – Ты не настолько хороший актер, чтобы так сыграть возлюбленного.

– Че это? – фыркнул он.

– Просто если ты, действительно, смог так поступить, то в тебе нет ничего человеческого, – всхлипнул я. – И ты бы не смог так хорошо сыграть. Я бы увидел ложь… – я посмотрел ему в глаза, хоть и плохо видел его из-за застилавших слез глаза. – Ром, скажи правду, – жалобно простонал я тихим голосом. – Это все отец, да? Он чем-то угрожает тебе, верно? – с надеждой в голосе спросил я.

Ромка громко рассмеялся, запрокидывая голову.

– Боже, ну что за мексиканские страсти тебе в голову приходят? – все еще смеясь, спросил он. – Я просто устал от тебя. Я может бы еще недельку выдержал, если бы родители не спалили нас, все же трахаешься ты отпадно, – ехидно усмехнулся он. – Но не больше. Все эти твои закидоны… Петь, ты реально решил, что я люблю тебя? – усмехнулся он, вопросительно приподняв бровь.

А у меня все внутри заледенело. Нет… Нет! Я не верю!!! Нет!!!

– Ладно, – так и не дождавшись от меня ответа, Ромка поднялся и направился к дверям. – Скоро самолет, мне еще доехать нужно, – бросил он мне.

А я подскочил на ноги и бросился к нему.

– Рома! – взвыл я. – Прошу, не бросай меня, Ром! Я люблю тебя, слышишь?! РОМА!!!!!!

– Ну чего ты разорался, – недовольно фыркнул он, пытаясь отодрать меня от себя. – Отвали уже, я же все тебе объяснил… Хоть капля в тебе самоуважения есть?

Из кухни показались родители. Мама рыдала, а отец смотрел на нас недовольно и с призрением, но тоже отводил глаза.

– Нет! – заорал я. – Нету ни капли! Все на тебя израсходовал, урод!!! Ромка, – уже тише прошептал я, утыкаясь ему лбом в плечо. – Что ж ты творишь со мной…? Прошу, перестань… Я не хочу так. Не смогу без тебя, ты же знаешь…

– Ну, я в няньки тебе не нанимался, – хмыкнул он. – И так долго возился с твоими закидонами. Хватит, достал.

Он оттолкнул меня от себя, да так, что я упал на пол.

– Задницу подставлял, мирился с моими закидонами, рассказывал о своей матери, о своих обидах на отца, был ласков и нежен, – перечислил я. – И все это для того, чтобы трахнуть меня?! – взвился я, поднимаясь на ноги.

– Именно, – довольно усмехнулся Ромка.

– Так ты почти сразу получил то, чего хотел! – кричал я. – Что ж не остановился то потом?!

– Так план был не в том, чтоб просто трахнуть тебя, а влюбить в себя, – самодовольно усмехнулся он. – Что я в совершенстве и сделал.

Мама всхлипнула и убежала к себе в комнату.

– Так, все, хватит, – решил вмешаться отец. – Тебе пора, – проговорил он, даже не удостоив Ромку взглядом.

– Да! – заорал я, заливаясь слезами. – Проваливай! Давай! Залезь в душу, переверни там все!!! А потом уйди… Все так делают, чем ты хуже, верно? – хрипло от эмоций кричал я.

– Именно, – снова довольно кивнул Ромка. – Ладно, всем пока, – усмехнулся он, подхватывая свои чемоданы. – Надеюсь, больше не встретимся.

– Вали!!! – заорал я. – Проваливай к чертям! Чтоб ты сдох, ублюдок!!! – уже визжа орал я. – Вали, и не смей здесь больше появляться!!! – я скатился по стене, захлебываясь слезами. Все мое тело трясло, в груди, казалось, образовалась дыра, которая пропускает через себя все и из-за этого там ужасно все болит. – Проваливай… – едва слышно, плача, прошептал я, утыкаясь лицом в колени, которые прижал к себе, в надежде, что боль исчезнет.

– Все, хватит, – отец схватил меня за плечи, поднимая на ноги. – Хватит разводить сопли, тебе нужно успокоиться, – строго проговорил он.

Как только его слова дошли до меня. Я снова весь взъерепенился. Резко оттолкнув его руки от себя, а потом и его самого, я пронзил его уничтожающим взглядом, он даже отшатнулся от меня.

– Не. Смей. Больше. Меня. Трогать. Никогда, – по слогам проговорил я, не сводя с него этого взгляда.

Сказав это, я бросился в свою комнату, громко захлопывая за собой дверь, а потом и запирая ее на ключ, а потом, вообще передвигая к ней тумбочку, стол и свой шкаф, который стоял посередине. Комната оказалась резко свободной от мебели, что было непривычно, но таким нужным сейчас.

Да, много места. Мне оно сейчас нужно, чтобы находиться здесь, чтобы было чем дышать. Мне кажется, что я задыхаюсь от боли, от слез, кажется, что меня заперли где-то под землей. Воздух здесь какой-то спертый и его очень мало.

Я скатился по стене, медленно, чувствуя, как слезы снова бегут по щекам. Как дыра в груди начинает пульсировать, разрастаясь вширь все больше. Руки как у наркомана во время ломки, состояние, будто я в бреду. Я весь горю, голова болит, меня колотит, но мне жарко, слезы не перестают катиться по щекам.

– За что? – прошептал я еле слышно. – Боже… За что мне все это?

Верил ли я словам Ромки? Не знаю… Уже не знаю. Он говорил так уверенно, и в его глазах ни разу не проскользнула боль или сожаление. Но Ромка, которого я знал последние две недели, никогда бы не поступил так со мной. Но может ли человек измениться? Измениться так кардинально, чтобы полюбить того, кого так долго ненавидел?

Не знаю… Я уже ничего не знаю… Сам мир сейчас перестал для меня существовать. Хотелось уснуть и никогда не просыпаться. Никого не видеть, никого не слышать… Быть одному, быть здесь в своей комнате, и чтобы никто не лез ко мне.

Я так и не смог доползти до кровати. Лег прямо на полу. Плевать… Уже плевать на все… Какая разница, даже если я и простужусь? Кому-то есть дело? Кому-то не все равно? Не верю… Уже никому не верю…

31

В таком состоянии я провел два дня. Никуда не выходил, ничего не ел и не пил, даже почти не двигался. Я был словно в трансе. Мама стучалась, просила открыть, потом приходил отец, уже требовал, а не просил, но я не реагировал на них. Такое странное состояние. Я был в сознании, все слышал и понимал, но было все равно. Внутри так пугающе пусто, будто я спал с открытыми глазами.

Мне казалось это страшным сном, я все ждал, что вот сейчас войдет Ромка и наорет на меня, что я заперся тут, обнимет, поцелует. Но ничего не происходило. Я слышал только мать и отца, Ромки не было. И больше не будет. Ни в этом доме, ни в моей жизни. Я вдруг ясно понял, что он не вернется. И меня накрыла такая истерика, что я напугал не только родителей, но и самого себя. Я кричал, плакал, бросал вещи по всей комнате, сбивал кулаки в кровь. Мне хотелось выкричать всю эту боль. Боль, которая мешала дышать, сжимая легкие изнутри и не позволяя вздохнуть. Боль, которая мешает биться сердцу нормально. Выкричать всю ненависть. Ненависть к тому, который ушел, забыл и забил на меня. К тем, которые не позволили нам быть счастливыми. Хотя, если верить Ромке, то мы ими и не были.