Текст книги "Вторая попытка"

Автор книги: Екатерина Тильман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 47 страниц)

"Я второй, вас понял. Повторяю: вас понял. Прошу подождать до восстановления закрытой связи, прием."

Ну да, как же! Сейчас Гуминскому было уже глубоко наплевать, кто и как их может слушать, и он немедленно перешел в атаку:

– Первый второму: разговор не закончен! Еще раз напоминаю о режиме: никаких посторонних на базе до особого распоряжения! Никаких исключений! Инструкция 4А по-прежнему действует в полном объеме! Как поняли, прием.

"Я второй, понял, – голос Майзлиса теперь выдавал полное смятение. Инструкцию будем выполнять в соответствии с текущей обстановкой..."

Пока Гуминский подбирал оскорбление, адекватно соответствующее "текущей обстановке", из динамика послышался еще один голос:

"Говорит девятнадцатый. Осмотр вертолета закончен, разрешите доложить?"

На этот раз "второй" отозвался немедленно:

"Девятнадцатый, никаких докладов в открытом эфире! Немедленно ко мне, доложите по прибытии..."

Гуминский снова включил микрофон:

– Первый девятнадцатому. Отставить! Доложите результаты осмотра! Прием!"

Несколько секунд в эфире царила тишина. Гуминский почти физически ощущал мучительные колебания несчастного охранника, получившего столь противоречащие друг другу указания. Наконец рация ожила:

"Докладываю: вертолет "Алуэтт-9", двухместный, врезался в крышу в центральной части здания и упал на технический этаж. При падении частично разрушился, возгорания нет..."

"Почему "Алуэтт"?" – растерянно подумал Гуминский: вызванный им вертолет никак не мог быть двухместным! Сумасшедшая надежда захлестнула его, и он, боясь поверить в чудо, закричал в микрофон:

– Первый девятнадцатому! Подтвердите марку вертолета! Прием!

"Я десятый, из группы девятнадцатого, тип вертолета подтверждаю, раздался еще один голос. – Машина пострадала, но пожара не было, и все надписи легко читаются. При падении вертолет разрушил линию электропередачи и повредил распределительный щит..."

– Первый второму! – отчаянно воззвал Гуминский к Майзлису, чувствуя, что силы вновь возвращаются к нему. – Аварию потерпел неизвестный вертолет. Наша машина еще в пути. Повторяю, ожидайте прибытия, восстановите энергоснабжение и продолжайте охрану объекта! Девятнадцатый, доложите принадлежность разбившегося вертолета!

"Принадлежность неизвестна. Кабина вертолета пуста. Никаких следов экипажа, никакой крови... Непонятно, куда они могли деваться! Ага, здесь открыт люк, у дальнего торца..."

Только этого не хватало! Гуминский нервно прошелся по кабинету, потом подошел к двери и запер ее на замок. Выходит, какие-то посторонние люди пытались проникнуть на базу, потерпели аварию, но тем не менее благополучно выбрались из вертолета и теперь свободно бродят по зданию! Кто это мог быть – журналисты, любопытные, друзья Евгения?.. И сколько их может быть? Один, двое... может даже, трое... А вся охрана занята на периметрах!

– Первый девятнадцатому, – скомандовал он в микрофон. – Экипаж вертолета немедленно разыскать и обезвредить, инъекторы применяйте без колебаний! И учтите, их может быть до трех человек, возможно, вооруженных! К тому же не исключено, что они могут нас слушать, – он вдруг подумал, что вертолет вполне мог оказаться и "подарком" от Веренкова. – При обнаружении докладывайте немедленно. Конец связи.

Выключив рацию, Гуминский с удивлением заметил, что у него дрожат руки. Впрочем, что тут удивительного? За какие-то четверть часа он успел пережить и смерть, и воскрешение...

...Он заставил себя не расслабляться: недоразумение с вертолетом прояснилось, но ситуация по-прежнему была весьма неопределенной. Света по-прежнему не было, и до сих пор было неизвестно, что произошло в лаборатории. "Не пострадала ли Сара? – с тревогой подумал Гуминский. – Не пойти ли помочь ей?" Он уже поднялся было из-за стола, но нерешительно замер. Что делается в коридорах? Не натолкнется ли он на неизвестных "гостей"? Нет, лучше подождать пуска генератора... Тогда можно будет посмотреть на мониторе, что происходит на базе, а выходить из кабинета сейчас – все равно, что совать руку в мешок со змеями...

Гуминский взглянул на часы: пять минут от обещанных десяти уже прошли, вот-вот должен был включиться свет.

Да, кстати! Он вдруг вспомнил, что внезапная подача питания на включенные компьютеры может их испортить, и торопливо щелкнул выключателями. Еще не хватало новых "случайностей"! Нельзя давать "бесконтактному убийце" ни одного лишнего шанса против себя! "В конце концов, – усмехнулся про себя Гуминский, – разум всегда сможет противостоять мистике..."

...Опомнился Сергей только в комнате Евгения, поражаясь, каким образом его сюда занесло. В ушах все еще стоял грохот падения вертолета, но окончательно придя в себя, Сергей с удивлением осознал, что кругом стоит полная тишина. Он заметил, что по-прежнему держит в руке пустой пистолет, усмехнулся и сунул его в карман...

Снова щелкнула рация, и эфир наполнился взволнованными голосами:

"Второй девятнадцатому. Что у вас там случилось? Что с вертолетом и с энерголинией? Доложите немедленно!"

"Я девятнадцатый. Вертолет только что упал на крышу – по всей видимости, ошибка пилота. Энерголиния оборвана при падении. Возгорания и замыкания снизу не наблюдается..."

Пауза. Потом голос Майзлиса:

"Группе девятнадцатого осмотреть вертолет, устранить возможность возгорания и оказать помощь экипажу. Шестому немедленно запустить аварийный генератор. Повторяю, немедленно! Срок – десять минут, об исполнении доложить. Всем остальным: до предела усильте внимание на периметрах. Учтите, парни, около минут десять вы будете без ТСО, повторяю, десять минут работы без ТСО. Конец связи."

Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в новую ситуацию. Выходит, сбитый им вертолет разрушил энерголинию, и теперь база практически парализована: перестали работать системы слежения, прервалась вся связь, кроме переносных раций, работающих на батарейках... Да, ничего не скажешь, удачный выстрел! Называется, щелкнул выключателем...

"А ведь это как раз то, чего я и добивался... – ошалело подумал он, вспомнив, зачем поднимался на технический этаж. – Но если сейчас заработает аварийный генератор... Нет, он ни в коем случае не должен запуститься, иначе все насмарку!"

Сергей решительно шагнул к двери, когда рация снова щелкнула, и в эфир ворвался насмешливый голос Веренкова, узнаваемый без всякого позывного. Ну конечно! Ведь он сам сказал Веренкову номер канала, а в машине наверняка есть рация...

Сергей замер у двери, разрываясь между желанием скорее бежать к генератору и послушать, что творится на внешнем периметре. Но когда в эфире разразилась выразительная перебранка Майзлиса с "самим" Гуминским, ему стало не по себе...

Разумеется, только отсутствие закрытых линий связи, да еще, пожалуй, острая критичность ситуации могли заставить высокое начальство вести такие разговоры в открытом эфире – то есть, в присутствии не только подчиненных, но даже журналистов! Такая демонстрация растерянности и беспомощности могла означать лишь одно: никто из них не контролирует ситуацию...

Да, в таком положении гибель "монстра" может оказаться не единственной! И наибольшая опасность угрожает, конечно же, Евгению... Значит, надо любой ценой воспрепятствовать восстановлению электроснабжения!

...В коридоре вдруг послышались шаги и голоса. "Группа девятнадцатого"? Но они должны быть на чердаке... Впрочем, кто бы там ни был, лучше избежать встречи! Сергей шарахнулся к открытому окну, приглушив рацию, чтобы ее не было слышно из коридора, и глянул вниз. Проклятье один из охранников стоял прямо под окном! Откуда он тут взялся?

Сергей быстро отодвинулся от окна, осторожно выглянул наружу, готовый в любой момент нырнуть обратно. Охранник не смотрел вверх – он сосредоточенно слушал эфир. Наконец, когда рация умолкла, он огляделся, сунул ее в карман и быстро направился ко входу в подвал, где помещался генератор.

Сергей облегченно вздохнул. Ну конечно, это же тот, которого послали включать питание... Вместо того, чтобы заниматься делом, развесил уши в эфире! Дисциплина... Впрочем, кого мог оставить равнодушным этот бурный диалог? Ведь и он сам минуту назад тоже забыл обо всем, вслушиваясь в "начальственные разборки"...

Подождав, пока охранник скроется в подвале, Сергей быстро вылез на карниз, опоясывающий здание между первым и вторым этажом, развернулся, постоял немного, примериваясь... И прыгнул вниз, на мягкую землю, совсем недалеко от входа в подвал.

...Он уже собрался открыть дверь, когда рация заговорила снова – и он так и замер у порога, ошалело слушая доклад девятнадцатого. Выходит, он сбил какой-то чужой вертолет! Да, но чей? Кто это мог быть? Перед выстрелом Сергей отчетливо видел, что в кабине был только один человек. Куда он мог деться после катастрофы? Не его ли шаги он слышал в коридоре? Но нет, там было несколько голосов...

Сергей помотал головой, отгоняя хоровод мыслей. Слишком много событий в единицу времени, давайте разбираться по очереди! Вертолет подождет сначала генератор...

Он сделал глубокий вдох, достал инъектор и шагнул в подвал. Яркий луч света метнулся ему навстречу, ослепил... Но Сергей не успел испугаться: узнав своего, охранник тут же опустил фонарь.

– А, это ты, – облегченно вздохнув, сказал он. – Заходи...

– А ты кого ждал? – насмешливо поинтересовался Сергей. – Черта с рогами?

– Ну, знаешь!.. После этой ругани в эфире... Слушай, – он с надеждой взглянул на Сергея, – ты понимаешь вообще, что тут происходит?

Сергей ответил не сразу. Он смотрел на недавнего товарища по службе, прекрасно понимая, что никогда не сможет рассчитывать на его помощь – даже если расскажет, что творилось в лаборатории наверху!..

– Ты, это, – начал охранник, неправильно истолковавший молчание Сергея, – в общем, запусти-ка эту штуку, ты должен лучше помнить, как и что!

– Ага, – кивнул Сергей, вытаскивая из-за спины руку с инъектором. Сейчас...

Озадаченный охранник так ничего и не понял. Сергей успел поймать в охапку его безвольно обмякшее тело. "Технику учить надо было, а не по девочкам бегать во время занятий! – снисходительно подумал он, пристраивая спящего на полу. – Чего уж проще: генератор запустить!"

...Впрочем, сейчас требовалось как раз обратное – сделать невозможной любую попытку запуска! Сергей подобрал упавший фонарь, запер на всякий случай дверь подвала изнутри и повернулся к агрегату. Как хорошо, что он внимательно слушал все, чему их учили на интенсивных курсах подготовки! Через две минуты даже самый лучший специалист не смог бы оживить генератор без заводского ремонта...

Ну что ж, программа-минимум выполнена... Да, но что делать теперь? Что происходит в здании? Что с Евгением, можно ли ему еще помочь? Где пилот вертолета, поймали его уже или нет? Если нет, может, стоит найти его, поговорить... Хотя бы просто узнать кто он такой!

...Сергей не знал всей картины происходящего, не понимал, какие интересы схлестнулись на их отрезанной от внешнего мира базе. Но он видел: чем дальше заходило дело, тем менее управляемыми становились события. Их логика сама диктовала поведение: ждать, пока в ситуации разберется кто-то "старший и умный", было невозможно – и раз ступив на путь активных действий, уже нельзя было отойти в сторону!

Только теперь Сергей осознал это окончательно. Но груз ответственности почему-то не пугал его. Сейчас надо действовать – все остальное потом...

Он вышел из подвала и быстро направился ко входу в корпус. Евгений и пилот – вот кем следовало заняться в первую очередь. Если получится, надо попытаться освободить Евгения, может быть, даже вывести его за пределы базы или спрятать в саду – без электричества это вполне осуществимо...

Инга и Дэн почувствовали удар "Алуэтта" на лестнице. На миг они замерли на месте, не сразу осознав, что случилось. Потом Инга дернула Дэна за рукав: скорее наверх, к Валерию! Может быть, он ранен? Надо помочь ему!

Эсперы буквально взлетели на площадку второго этажа, и дальше, на чердак. Однако люк над лестницей оказался запертым. Дэн подергал его так и эдак – безуспешно. Наконец он вспомнил о пистолете и достал его, чтобы разбить замок выстрелом, но тут внизу послышались шаги и чей-то голос:

– Ключи от чердака не забудь, там же заперто!

– Охрана! – с пронзительным испугом выдохнула Инга.

Дэн схватил ее за руку, и они скатились на второй этаж. Едва они успели заскочить в коридор и закрыть дверь, как мимо по лестнице прогрохотали шаги бегущих на чердак людей. Дэн перевел дух и огляделся, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в темном коридоре – окна в его торцах почти не давали света. Инга потянула его за руку:

– Чего мы ждем! Валерий...

Дэн остановил ее:

– Сейчас туда не стоит соваться. К тому же, если Валерий ранен, охранники не бросят его умирать...

Собственно, в последнем Дэн был уверен не полностью – но как раз настолько, чтобы не вступать в схватку с профессионалами!

Он огляделся еще раз. Теперь глаза уже привыкли к темноте, и он разглядел в дальнем конце коридора чью-то странную скорченную фигуру: человек неподвижно сидел, привалившись к стене, совершенно равнодушный ко всему происходящему вокруг... Да жив ли он?

...Сара даже не подняла голову, чтобы взглянуть на подошедших. Ей уже было все равно: в ее мире больше не оставалось ни чувств, ни ощущений...

– Что с ней такое? – почему-то шепотом спросила Инга. – Кто это?..

Дэн не ответил. Он точно так же ничего не понимал, но был уверен, что сумеет пробиться сквозь послешоковое (откуда шок?! что с ней произошло?) безразличие. Он сосредоточился, чувствуя, как на это уходит непозволительно много сил...

– Кто вы? – отчетливо спросил он.

– Я? – удивленно подняла голову Сара. – Не знаю...

"Совсем хорошо! – подумал Дэн. – Похоже, с ней что-то серьезное..."

В это время на ближней лестнице послышались шаги. Дэн достал пистолет, отодвинул Ингу к стене и закрыл ее собой, держа под прицелом дверь на лестницу. Дверь распахнулась, и какой-то человек шагнул в коридор. Дэн мог видеть только его темный силуэт на фоне окна, но вошедший сразу увидел и его, и пистолет.

– Не нервничай, Дэн, – спокойно сказал он, – это же я...

– Валерий... – Дэн неестественно медленно и осторожно отвел пистолет и вдруг неловко сполз по стене и сел на пол: он как-то очень хорошо представил, что могло сейчас произойти...

– Как ты? – Инга подошла к Валерию. – Не ранен? Что случилось?

– Я в порядке, – отмахнулся тот. – А вот машина... Но об этом потом. Что у вас?

– Все тихо. Здание как вымерло – видно, все на периметрах. Только какие-то люди наверх побежали – тебя спасать... или арестовывать, уж не знаю! Да вот еще эту нашли, только непонятно, что с ней...

– Ну, судя по одинаковости поз, тоже целила в своего друга, усмехнулся Валерий, показывая на Дэна. Несмотря на напряжение момента, Инга прыснула – Дэн действительно сидел у стены почти напротив Сары, картина была еще та...

– Очень смешно! – Дэн рывком вскочил на ноги и сердито протянул пистолет Валерию. – На, носи его теперь сам. Можешь, кстати, попробовать, каково это – целить в друзей...

– Мужики, кончайте трепаться! – прервала Инга. – Мы так и будем здесь торчать?

Дэн, все еще мрачно, повернулся к Саре.

– Как вас зовут? – почти с угрозой спросил он.

Как ни странно, это подействовало, и после некоторой паузы женщина откликнулась:

– Сара...

Контакт оставлял желать лучшего, однако времени на долгую подготовку не было, и Дэн рискнул спросить сразу о главном:

– Сейчас вы скажете мне, где арестованный Евгений Миллер... Сейчас вы вспомните это... Ну? Говорите!

– Он там, – послушно махнула рукой Сара. – В двести первой. На столе...

Табличка "201" была рядом. Дэн подхватил Сару под руки, заставил встать – она не сопротивлялась, но у самой двери вдруг заартачилась: слишком хорошо помнила, что осталось за порогом этой комнаты...

– Вперед! – резко скомандовал Дэн, вталкивая ее в лабораторию. – Нет времени на...

И осекся на полуслове, увидев висящего в ремнях Евгения... И почувствовал, как отчаянно замерли за спиной Инга и Валерий. Опоздали! Неужели опоздали?!

...В это время на лестничной площадке позади послышался шум: охранники, пройдя чердак насквозь, спускались из люка. Валерий сделал друзьям предупреждающий знак, подождал, притаившись за полуоткрытой дверью... потом шагнул в коридор с поднятым пистолетом и заорал, срывая голос:

– На пол! На пол, сволочи! На пол и руки за голову!

...В первый момент Инге тоже показалось, что Евгению уже ничем не поможешь – но наваждение длилось лишь несколько секунд. Инга уловила остатки жизни в почти остановившемся сердце, и поняла, что последним усилием воли Евгений сумел удержать себя на краю пропасти...

Но когда равновесие так неустойчиво, неумелая попытка помощи может нарушить его необратимо! Поэтому Инга очень осторожно приблизилась к Евгению, стараясь почувствовать малейшие изменения в его состоянии, буквально сливаясь с ним в одно целое...

Здоровое сердце ощутило угасающее... и в тот же миг Инга почувствовала удар боли и слабости, но справилась с ним – и тогда ее силы словно перешли к Евгению. Она поняла, что помощь удается, и уже без опасений подошла совсем близко: теперь она могла просто сжать чужое сердце в ауре руки и запустить его снова...

Она еще заметила, как метнулся в коридор Валерий... но что там произошло, уже не поняла. Не видела она, и как охранников затаскивали в лабораторию, усыпляли иглами, обыскивали – все внешнее не имело значения рядом с напряженнейшим процессом внутри синхронизированных организмов...

...Когда опасность отступила, Инга расслабилась, оглянулась... и столкнулась с отчаянной надеждой в широко распахнутых глазах Валерия такую надежду нельзя обмануть! Но Инга и не обманывала: теперь оставалось только привести Евгения в чувство – смерть ему больше не угрожала.

– Все нормально, – чуть улыбнувшись, сказала Инга. – Все хорошо...

Она поискала взглядом Дэна, нашла... И с пронзительной ясностью вспомнила, как почти таким же способом остановила чужое сердце. Преступление, о котором не знал никто, кроме Дэна...

До сих пор Инга думала, что имела право на это убийство! Но тогда она не видела лица человека, умиравшего по ее вине, ведь она действовала на расстоянии...

– Спасибо вам, Инга, – тихо, с приглушенными слезами произнес Валерий.

Эта благодарность прозвучала для Инги полным и безоглядным прощением – не перед людьми, и даже не перед Дэном, а перед самой собой...

Прошло уже пятнадцать минут вместо обещанных десяти, но электричество и не думало включаться. В эфире было спокойно – только немногочисленные реплики охранников на периметрах. Майзлис молчал, не напоминая более о своих приказаниях и вообще явно предоставляя своему шефу всю полноту власти (и ответственности!). Гуминский подумал, не вызвать ли ему еще раз девятнадцатого или десятого, но решил, что сейчас делать этого не стоит если те заняты охотой на "вертолетчиков", радио может отвлечь их в самый неподходящий момент! Нет, лучше подождать их доклада...

Но сидеть без дела, не имея представления о происходящем, было невыносимо. Гуминский снова включил рацию.

– Первый второму, – нетерпеливо заговорил он. – Почему до сих пор нет питания? Чем вы там занимаетесь? Прием!

"Второй шестому, – раздался вместо ответа голос начальника охраны. Немедленно доложите ситуацию. Почему не запущен генератор? Прием."

Тишина. Никакого ответа, только слабое потрескивание в эфире.

"Внимание! Второй вызывает шестого! Шестой, немедленно ответьте!"

Молчание.

"Второй девятнадцатому, – вновь ожила рация. Немедленно спуститесь в подвал, выясните обстановку и доложите. По возможности запустите генератор. И будьте предельно осторожны! Прием!"

Прошли несколько томительных секунд – эфир упрямо молчал. С нарастающей тревогой Гуминский взял рацию:

– Говорит первый. Вниманию шестого, десятого, девятнадцатого. Немедленно ответьте первому. Повторяю: шестой, десятый, девятнадцатый, ответьте первому. Прием!

Никакого результата...

Слушая тихий шорох рации, Гуминский чувствовал, как липкий противный страх вновь наваливается на него. Что, черт возьми, происходит?! Куда могли подеваться три человека – без звука, без сигнала? На какой-то миг им вдруг овладело страшное сомнение – а был ли вообще кто-нибудь в этом невесть откуда взявшемся вертолете?

Поняв, что еще секунда, и он впадет в панику, Гуминский резко одернул свое зарвавшееся воображение. Конечно, в том деле, с которым он связался, могло произойти всякое, но это было бы уже слишком... Нет, по крайней мере пока он жив, борьба еще не кончена!

Он нервно проверил пистолет. Трое охранников выведены из строя, и генератор, скорее всего, так никогда и не будет запущен... и времени почти не осталось. Значит, ему все-таки придется путешествовать по базе "вслепую", и возможно, столкнуться... с кем? Или с чем?..

Он уже сделал шаг к двери, когда рация ожила вновь:

"Второй, я седьмой, сектор "Ц". У меня Веренков. Какие будут указания?"

Гуминский замер, затаив дыхание, вслушиваясь в шорохи эфира. Какой будет ответ? Если Веренкова впустят на базу – дело плохо. Хотя по субординации он и не был старшим для Майзлиса, как личность он был неизмеримо сильнее! Если они встретятся, пяти минут будет достаточно, чтобы убедить Майзлиса в чем угодно. Тогда и вертолет не поможет...

"Второй седьмому, – в голосе Майзлиса слышалось облегчение. Оставайтесь на месте, ждите указаний. На связь не выходите."

Ну вот и все. Решение принято – Майзлис только что сдал его со всеми потрохами, и даже не очень старался это замаскировать. Гуминскому вдруг захотелось зашвырнуть куда-нибудь бесполезную рацию: все равно теперь о Веренкове не будет сказано ни слова. Его просто аккуратно проводят в караульное помещение между периметрами, а потом...

Черт возьми, – подумал Гуминский, – он же вот-вот будет здесь... сколько времени надо, чтобы решить вопросы с Майзлисом и пройти восемьсот метров?!

А как поведет себя Веренков, оказавшись на базе? Может быть, с ним можно будет договориться? Ведь должен же он понимать, что "бегство главных преступников" выгодно всем, и ему в том числе!

Шеф представил встречу со своим заместителем, мысленно прикидывая, как лучше провести разговор с ним. Ему совершенно не хотелось прибегать к угрозам, особенно, если Ян тоже будет вооружен, или – неизвестно, что хуже! – появится не один, а в сопровождении кого-то из охраны...

Едва начав приходить в себя, Евгений сразу ощутил, что в комнате что-то изменилось. Вокруг стояла такая тишина, что было отчетливо слышно, как шумят за окном деревья. Евгений только сейчас понял, какой шумовой фон давала вся та иезуитская аппаратура, которую использовала Сара. Но почему она выключена?

Тишину нарушили приглушенные тревогой голоса. Он не мог расслышать, что говорят, но голосов было несколько, и они казались знакомыми. Кто это – друзья или враги? Память отказывала, он никак не мог сообразить, кому они принадлежат. Потом он почувствовал, что не прикован к платформе – а удобно лежит на чем-то шершавом и мягком... похоже, просто на расстеленном на полу одеяле!

Неужели он наконец свободен? И если да, то кто это рядом с ним?

Евгений осторожно приподнялся на локте, открыл глаза – и сразу встретился с тремя ждущими, полными заботливой тревоги взглядами. Да ведь это эсперы из "Лилового лотоса"! Ну надо же! А третий... неужели?..

– Валька! – осторожно произнес Евгений, еще не доверяя своим возвращающимся силам, но уже не в состоянии сдерживать радостное ликование, нахлынувшее откуда-то изнутри. Победа! И его друзья здесь! Значит, он все-таки выдержал, выдержал, дождался!..

Очевидно, его эмоции отразились на лице, потому что озабоченность на лицах эсперов сменилась глубоким облегчением, а Валерий бросился к нему и возбужденно заговорил:

– Ты в порядке? Идти можешь? Что они с тобой делали?

– Со мной все в порядке, – медленно ответил Евгений. – Только скажите, что происходит? Вообще, на базе? Как вы здесь оказались?

– Нас здесь только трое, – ответил из-за спины Валерия Дэн. – А как оказались... об этом лучше потом. Но шума было много!

– Как трое? – недоверчиво переспросил Евгений, примиряясь с мыслью, что борьба еще далеко не окончена. – А как же охрана?

– Охрана занята на периметрах, там полно жаждущих крови репортеров. Здание как будто вымерло: мы встретили только двоих... Обезвредили, – Дэн усмехнулся.

Только теперь Евгений обратил внимание на пистолет, который Валерий держал в руке... Тот перехватил его взгляд и поспешил успокоить друга:

– Да нет, только усыпили. Их же собственными иголками! Похоже, им здесь не доверяют настоящее оружие.

"Иногда доверяют, – подумал Евгений, – и тогда... Ох, Сэм, как немного, оказывается, оставалось до спасения! Ну почему тебе опять не повезло?!"

Но Евгений заставил себя не думать о погибшем эспере: горевать еще будет время! А теперь надо выбираться отсюда и чем скорее, тем лучше...

Он закрыл глаза, погружаясь в свои ощущения, дотошно проверяя организм, будто сложную машину после тяжелой аварии. Нет, вроде бы, серьезных повреждений нет. Надо идти... Евгений глубоко вдохнул, открыл глаза... и хотел было рывком подняться на ноги, но Инга опередила его движение:

– Не дергайся! – она обняла его за плечи и помогла встать. – Сейчас тебе надо быть осторожным. И если почувствуешь недомогание, то сразу же сразу же! – дай мне знать!

– Спасибо! – от души сказал Евгений.

Он вдруг представил, каким опасностям подвергались эти люди, на что они должны были пойти, чтобы помочь ему. Если все кончится хорошо, он обязательно расспросит их во всех подробностях, поблагодарит и восхитится их смелостью... Но пока еще не время для эмоций, борьба не окончена, и потому Евгений просто посмотрел Инге в глаза, постаравшись выразить этим взглядом все свои несказанные слова. Она поняла и улыбнулась в ответ.

– Пора идти! – сказал Евгений, повернувшись к Валерию.

– Куда идти? – спросил Дэн. – Ты знаешь, куда? Где Юля? Где Сэм?

– Юля убежала еще ночью, – тихо откликнулся Евгений, – она в саду, и с ней, надеюсь, все в порядке. А вот Сэм...

– Что с ним?! – не выдержав, почти закричала Инга.

– Его убили, – ровным голосом сказал Евгений. – Совсем недавно...

И он, не глядя на друзей, рассказал все, что знал о гибели Сэма. Уже пережитое потрясение подступило вновь – Евгений снова почувствовал боль в сердце, но постеснялся сказать об этом. Впрочем, Инга сама заметила:

– Хватит подробностей, – мягко остановила она его рассказ. Успокойся...

– Но мы должны зайти в его палату! – возразил Евгений. – Обязательно!

Нельзя было не узнать, что же происходило в последние минуты жизни Сэма. Ленты самописцев, осколки капельницы – даже сам воздух его комнаты может что-то подсказать!

– Ты знаешь, где он? – бесцветным голосом спросил Дэн.

Евгений помотал головой.

– Знаю только, – ответил он, – что на этом же этаже, где-то совсем недалеко.

– Я попробую расспросить ее, – сказал Дэн, показывая на Сару, – если получится. Черт возьми... не надо было усыплять охранников!

Действительно, разумно ли они поступили?! Чем тратить силы на внушение, легче было расспросить тех, кто знает... Но тогда все были слишком шокированы увиденным в лаборатории, чтобы здраво рассуждать!

– Отвечайте, – с нажимом произнес Дэн, стараясь смотреть Саре в глаза, – отвечайте, где находится убитый эспер?

Искренне-растерянный взгляд и никакого ответа.

– Его звали Сэм, – повторил Дэн, – его убили примерно час назад.

Снова молчание, на этот раз нарушающее контакт. Дэн замолчал, собираясь с силами...

...Евгений с легким испугом наблюдал за импровизированным допросом. Он знал о способности Дэна подчинять внушением, но тут он явно не справлялся с задачей. И еще: почему у Сары такой странный взгляд?!

– Что с ней? – вполголоса спросил Евгений у Инги. – Почему она... такая?

– Реактивное состояние, – коротко ответила Инга и в качестве общедоступного пояснения покрутила пальцем у виска, добавив словами: Только подозреваю, что у нее это уже не пройдет!

Евгений вздрогнул: как бы там ни было, а потеря рассудка – слишком жестокое наказание! Может быть, Дэну удастся вернуть Сару к реальности?...

...Но очередная попытка подчинить полуразрушенную психику окончилась неудачей. Так и не ответив на вопрос, Сара мягко повалилась на пол, на этот раз полностью отключившись. "В чем дело, – подумал Дэн, – почему она не понимает моих вопросов?!" Он не мог знать, что Сэм всегда был для нее просто "монстром", и только на это название она могла бы среагировать...

Вдруг в коридоре послышались осторожные шаги. Кто же на этот раз?! Валерий бесшумно подошел к двери, прислушался – и резко распахнул ее, уже привычно выставляя вперед руку с пистолетом...

Сергей осторожно подошел к крыльцу и заглянул в вестибюль. Он не знал, что произошло в здании, пока он был в подвале, но в такой ситуации за десять минут могло случиться очень многое!

На первом этаже было пусто, темно и тихо. Сергей прислушался: с лестницы тоже не доносилось ни звука. Казалось, корпус вымер – ни погонь, ни стрельбы... Он двинулся вверх по лестнице, держа в руке инъектор. Но и на втором этаже жизни было не больше... Куда теперь – в лабораторию? Или посмотреть, что на техническом этаже? После секундного колебания Сергей направился вверх. Поднявшись в люк, он увидел сюрреалистическое зрелище: зияющая дыра в дальнем конце крыши, отблескивающая битым стеклом мешанина обломков под ней, и темные ряды уцелевших агрегатов, мрачно тянущиеся вдоль чердака...

...Здесь тоже никого не было. Если охранники и ловили пилота, то делали они это не на чердаке. Но где, черт возьми?! Ладно, пилот откладывается – к Евгению! Сергей шагнул было к люку, но передумал: лаборатория расположена ближе к дальнему концу здания, и безопаснее будет пройти через чердак ко второй лестнице, меньше шансов наткнуться на кого-нибудь. Он включил фонарь и двинулся вперед.

Вблизи лежащий вертолет производил еще более ошеломляющее впечатление, и как Сергей ни спешил, он задержался, чтобы осмотреть его. Несмотря на сильные повреждения, он сумел разглядеть три пулевых отверстия в хвостовой балке. "Попал, все три!" – подумал он с невольным удовлетворением.

Кабина была цела, если не считать разбитого остекления. Следов крови, действительно, не было видно. Зато удар двигателя практически раздавил распределительный щит. "Черта с два бы они восстановили питание даже с генератором! – злорадно подумал Сергей. – Максимум, периметры..." Он перебрался через груду обломков и пошел дальше. Подошел к люку, послушал, нет ли чего подозрительного и спустился на второй этаж.

Подходя к двери лаборатории, Сергей вдруг услышал доносящиеся изнури голоса. Он узнал Евгения, другие голоса были незнакомые, но Сары среди них не было. Сергей замер, не зная, что предпринять дальше. Сколько внутри человек, кто они – друзья или враги?