Текст книги "Тропы в тумане (СИ)"

Автор книги: Екатерина Сулименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Впечатляющая решимость.

Однако она не заглушает тихого, едва различимого холодного урчания в её животе.

– Уверена? Если ты голодна, то как собираешься продолжать путь?

– Это моё дело.

– Если свалишься на ходу, это станет и моим делом тоже. Не надейся, что я тебя понесу.

Лишь тихий гнев в ответ.

Не понимаю, что происходит. К чему это упрямство и эта гордость?

– Ты можешь расслабиться, – продолжил я. – Ты уже получила желаемое – ты в Долине. Если тебе что-то нужно, просто скажи. Путь неблизкий, так что подумай хорошенько, стоит ли тебе буравить меня таким злобным взглядом.

Молчание.

Ну, хорошо. Пусть так.

Мы продолжили путь.

– А здесь водятся твои собратья? – вдруг спросила она.

– Ты о ком?

– О волках. Обычных, не как ты.

Я засмеялся.

– Водятся. Но близко не подходят.

– А я не привлеку их как добыча?

– Нет. Ведь я рядом.

– Тогда мне нужно остановиться. Здесь же безопасно?

– Здесь – да.

– Я… мне… – Яра замялась.

– Иди, куда нужно.

Она поспешила исчезнуть в кустах. Зарослей фолгии здесь уже не было. Я отошёл подальше.

Она вернулась быстро и выглядела смущённой. Не говоря ни слова, скромно села на край поваленного дерева и развязала котомку, чтобы достать еду. Таким трогательно-неловким был её жест, что я не сдержал улыбки. Яра так старалась выглядеть благовоспитанной дамой, будто её здесь кто-то бы осудил за… да за что? Я даже не могу предположить. Птицам да деревьям нет никакого дела до светских манер.

– Ты свалишься рано или поздно от такого рациона, – заметил я.

– А ты будешь следить за каждым моим движением? – угрюмо буркнула Яра, жуя свою лепёшку с кусочком вяленого мяса.

И в самом деле. Вполне приемлемая пища для долгого похода. Не портится, да и лучше не набивать брюхо, когда долго идёшь.

Но это только в случае, если ты привык к такой пище. А моя луна слишком нежна после сытой городской жизни.

Надо прекращать. Незачем излишне о ней заботиться, как и недооценивать её. Моё дело – провести её, куда надо.

Не забывай об этом, Эл.

Путь продолжился. Мы не заговаривали до тех пор, пока не достигли пещеры, служившей ночлегом для многих Стражей, что были до меня.

– Я ещё могу идти! – заявила Яра.

– Не сомневаюсь, но скоро стемнеет, – возразил я. – И более подходящего укрытия мы пока не найдём. Располагайся и отдыхай. Я позабочусь об ужине для тебя.

– Не стоит.

– Стоит. В убежище ты особо не возражала.

– Я!.. Кхм. Хорошо. Спасибо.

– Пожалуйста. Тебя что-то тревожит?

Яра выглядела растерянной.

– Я бы не хотела терять время. Ведь ещё светло, – нерешительно сказала она.

– От лишней пары часов отдыха ты многого не потеряешь, поверь. Если тебя не затруднит, разведи огонь, пока я охочусь. Постараюсь не задерживаться.

В пещере хранилось наследство от моих предшественников – охотничьи принадлежности. Лук и стрелы, тростниковая трубка с дротиками, манки – и всё под чарами сохранности, которые и по сей день не рассеялись. Не могу уже сказать, кто именно этим озаботился, но уже и неважно.

Не так часто мне приходилось охотиться в последние годы. Здесь, в Долине, я и вовсе озаботился этим лишь раз. Сейчас – второй. Местная непуганая дичь должна быть мне за это благодарна.

Как и за то, что я, кажется, утерял былые навыки. Из-за этого охота затянулась дольше, чем я ожидал, однако же удалось добыть рябчика. Их тут много. Одного более, чем достаточно.

Когда я вернулся, уже начало темнеть. В пещере горел огонь, Яра мыла руки в ручье. Она проводила меня заинтересованным взглядом и задержалась на тушке рябчика в моей руке.

– Ты ведь живёшь здесь один на один со всей этой дикой природой… – начала она.

– Так и есть.

– Ты знаешь, что она… не знаю… думает, чувствует, когда одно из её порождений убивают?

Вопрос был неожиданный, но ответ у меня нашёлся.

– Смотря ради чего. Если это один рябчик и только ради пропитания, то она равнодушна. Это всё в её замысле. А что?

– Просто.

Яра замолчала, задумчиво глядя на пляску пламени.

Аромат жареного мяса почти не производил на меня впечатления, зато моя спутница то и дело посматривала на рябчика с нескрываемым интересом. Подумав о чём-то, она порылась в котомке и нерешительно протянула мне одну из лепёшек, которые успешно сохранили свежесть (наверняка благодаря магии).

Я покачал головой:

– Спасибо.

– Ты разве не проголодался? – удивилась Яра.

– Я не чувствую голода.

– Хм, в самом деле? Совсем?

– Да.

– Питаешься воздухом и солнечным светом? – фыркнула она.

– Почти угадала.

– М-м… – Яра пожала плечами и откусила кусочек лепёшки. – Мне жаль, что тебе приходится возиться с этим. Я не умею готовить пищу вот так, на костре посреди леса и гор. А ты… ты даже не питаешься, а взялся. Я вполне бы обошлась…

– Считай это жестом гостеприимства, не более того.

Говори уже.

Говори, что хочешь сказать по-настоящему. Я отвык от бесполезного словоблудия и явственно чую, когда за ним скрывают что-то другое.

Но Яра замолчала вновь.

За пределами пещеры сгустилась ночь, быстро и неумолимо. Моя луна ела рябчика с удивительным аппетитом, и вся её напускная гордость, которую она так рьяно демонстрировала в пути, стекла, точно с гуся вода.

– Спасибо, очень вкусно! Сама бы я так никогда не сделала.

Я усмехнулся.

– Пожалуйста. Как закончишь, укладывайся спать. Подниму на рассвете.

– Куда ты? – От Яры дохнуло страхом.

Я замер у выхода из пещеры.

– Во сне я тоже не нуждаюсь. Но если хочешь, я останусь.

– Пожалуй, не стоит.

Теперь промолчал я.

«Если замёрзнешь, позови меня. Я буду рядом».

Я снял маску и умылся ледяной водой из ручья. Смочил волосы, вдоволь напился. Зубы ломит.

Жажду я тоже почти не испытывал. Скорее, соскучился по этому чувству.

Но вот чего я никогда не переставал, так это желать её. И стоило ей появиться, как я это осознал в полной мере – настолько, что почти сбило с толку. То тело, что у меня сейчас, вовсе не бесстрастно. А я на него рассчитывал. Думал, что будет настолько же проще, как и с голодом.

Нельзя. Так быть не должно. Эта Долина тесна для нас обоих. Либо она, либо я. Либо мы вместе, но она должна стать моей.

Как она пахнет… Я целовал её тогда, пусть и против её воли. Я мечтал, что она обнимет меня, и в глазах её будет не страх, а любовь. Это несправедливо. Так не должно быть. Я не могу быть отвергнутым.

Судьбе было смешно, когда она устроила всё вот так?

Я тоже хочу посмеяться. И мне будет очень весело.

Впервые за долгое время я вижу сон.

Лужа крови, и я в ней валяюсь – жалкий, разбитый, униженный, побеждённый. У меня нет руки, у меня нет половины тела, но почему-то я жив. И я ползу, опираясь на оставшуюся руку – у меня нет сил встать на ноги. Впереди цель, но мне больно на неё смотреть.

– Не уходи! – хрипло шепчу я, и глаза застилают слёзы. – Прошу, только не ты! Хотя бы ты останься, умоляю!

Рука слабеет, и я падаю, ударяюсь лицом о землю.

Мой волк, моя сущность. Сквозь пелену я вижу его очертания. Он смирно стоит в отдалении и равнодушно наблюдает, с каким трудом я пытаюсь доползти до него. Он забрал часть моего тела, забрал ипостась, забрал мой шанс на выживание. Но в чем я провинился перед самим собой?

Силуэт волка становился всё отчётливее, и за ним угадывается ещё один. Женский. Я не вижу лица. Она стоит, наблюдает – и неторопливо разворачивается и уходит прочь. А за ней и волк.

А я захлёбываюсь в рыданиях.

Он ушёл за ней.

Мой волк с ней, и она даже не догадывается об этом.

Зато я догадываюсь, что нужно сделать для его возвращения.

Жгучая фантомная боль сковывала меня с самого пробуждения. Я с трудом шевелил рукой. Не нужно было вообще думать, что сон – это хорошая идея. Иногда я заставлял себя спать – это помогало привести мысли в порядок, но в этот раз всё вышло наоборот.

Анаяра вновь напустила на себя невозможно гордый вид, и все попытки заговорить пропадали впустую. Хотя она и держалась мягче, чем накануне, и подозреваю, что причиной тому был жареный рябчик, остатки которого она бережно завернула в тряпицу и отправила в котомку до следующего привала.

– У меня болит плечо, – вдруг пожаловалась она. – Очень сильно.

– Где-то ушиблась?

– Нет. Болит твоя метка. Там, где ты меня укусил. Почему так?

А вот это уже интересно.

Я остановился. Яра затравленно отступила на шаг.

– Как именно она болит?

Яра тревожно схватилась за плечо.

– Как будто туда попала зараза. Жжёт и пылает. Я почти не спала ночью. Она словно выжигает меня изнутри… Ты знаешь что-то об этом?

Она описала почти такие же ощущения, что мучили и продолжают мучить меня после пробуждения. Боль, выжигающая изнутри, которая мешает жить и думать.

Не о такой связи между нами я мечтал.

– Не могу ничего сказать, – коротко ответил я. – Я не знаю.

– А ещё мне снился ты! – выпалила Яра, и эти слова пригвоздили меня к месту. – Не в первый раз. Уже раз в третий или четвёртый. Одно и то же вижу, одно и то же…

– Снился я? О чём ты?

– Я вижу волка с голубыми глазами. Он куда-то зовёт меня, но я не могу за ним пойти из-за невидимого барьера. Это же твой волк, который от тебя ушёл? По крайней мере, он очень похож…

Я не сразу нашёлся с ответом, потому что мне казалось, что я ослышался. Но моя луна была предельно серьёзна, и она ждала объяснений.

– И давно у тебя эти сны?

– С того дня, как я получила разрешение из Канцелярии королевы-регента.

– Вот как.

– Ты знаешь, что это может значить?

– Догадываюсь. Но тебе может не понравиться.

Анаяра не ответила. Молчание её было угрюмым. Конечно же, она поняла, о чём речь.

– Может, он бродит где-то неподалёку? – сухо предположила она. – Может, после того, как я найду подходящую чешуйку, мы поищем его вместе? Я помогу тебе в знак признательности…

– О, давай поищем. Он действительно ошивается рядом. Он настолько близко, что ты, видимо, ничего не понимаешь.

– Что именно я должна понять?

Я подошёл вплотную. Яра попятилась, но я ухватил её за плечи и не позволил отойти далеко.

– Он ушёл, чтобы быть с тобой. Ты не просто так пришла сюда. Тебя привёл он. И наша судьба.

– Глупости, – поморщилась она и попыталась вывернуться из моих рук. – Ты просто хочешь вернуть себе ипостась. Я её не отнимала. Отпусти же меня! Я не хочу ни с кем быть в паре! Никогда!

Я держал крепко. Мне нужно было до неё достучаться сквозь её упрямство и страх передо мной. Нужно, как воздух.

Видят святые облака, я пытался. Пытался держаться отстранённо, я пытался внимать рассудку. Но как это возможно, когда она рядом на расстоянии вытянутой руки, когда её аромат неотступно следует за мной, когда больше всего на свете я хочу стать счастливым наяву, а не во снах?

– Я люблю тебя. Люблю просто за то, что ты есть. Мне всё равно, кто ты и какая ты. Если ты моя луна, мы сможем преодолеть всё. Это и есть истинная пара. Я не могу причинить тебе вред, я не могу желать тебе зла. Я не могу больше ни с кем создать семью, я не могу просто забыть всё. Разве не это мечтают услышать человеческие женщины? Нет? Ты не мечтаешь? Может, я внешностью не вышел? Я недостаточно хорош для тебя⁈

Я снял маску и наклонился к Яре так низко, что почти коснулся губами её щеки. Яра отпрянула.

– Моя жизнь сломана из-за тебя! – заявила она. – Вся! Это всё из-за тебя!

– Что именно из-за меня?

– О мою честь вытерли ноги буквально все! – дрожащим голосом воскликнула Яра. – Они думали, что ты… что мы… что я понесла не от мужа, а от тебя! Никто из семьи мне не верил!..

Она отвернулась и замолчала.

– Значит, гниль полезла из твоей родни, а виноват в этом я? Так, выходит?

Молчание.

– Если уж это случилось, то радуйся, что вовремя. Они недостойны, чтобы их словам придавали такое значение, особенно спустя столько времени.

Я надел маску.

Устал. Отвык от разговоров, особенно таких эмоциональных.

Но я признался, как признавался раньше. И буду говорить о своей любви столько, сколько потребуется, и даже после не перестану. И её боль обязательно утихнет, когда у нас появятся дети.

Яра упоминала, что у неё осталась одна лишь сестра. Но почему тогда она так крепко привязана к этой проклятой семейке? Почему она до сих пор так переживает из-за их слов?

Только не говори, что ты чувствуешь себя виноватой перед ними.

Не знаю, что там на самом деле происходило, но, возможно, Яра просто зависит от них материально и потому не решается что-то сказать или даже подумать в их сторону. А в Академии она взялась учиться, чтобы наконец получить шанс жить своей жизнью.

Младшая сестра у неё совсем ребёнок. Сколько ей сейчас? Пятнадцать? Или шестнадцать?

Это многое объясняет.

– Из-за тебя он умер. Это всё из-за тебя…

Сдавленно. Глотает слёзы.

Её изнутри терзала боль. Меня тоже. Но я постарался говорить как можно спокойнее:

– Если ты про Джера, я пришёл сюда, когда он ещё был жив и здоров. Думаю, ты уже оценила оторванность здешних мест от внешнего мира…

– Я знаю! Его убили заговорщики, которых вы не додавили! Но ты накликал. Ты сказал, что он уйдёт с твоей дороги…

– … и он ушёл, – хмыкнул я. – Что же за судьбы у людей, что их можно оборвать лишь сказанными в ярости словами? Не сотрясай воздух понапрасну, прошу.

Яра промолчала, но я слышал, как она давится беззвучными рыданиями.

Если бы всё было по-другому, она бы не знала слёз. Но, увы, всё так, как есть.

– Я бы и пальцем его не тронул. Мы с Джером были на одной стороне. Мы отстаивали права на престол королевы-регента и юного короля, мы защищали их жизни от посягательств других претендентов. Малейшая трещина в наших рядах – и общее дело рушится, как карточный домик, и под ударом оказываемся мы все.

Ни перед кем другим я не стал бы оправдываться, тем более так многословно, особенно когда не в чем.

– Соратники могут желать друг другу зла! – заявила Яра. – И общее дело не препятствие, как и преданность королю или королеве. Если уж родственники готовы… Джер и его двоюродный брат тоже были на одной стороне. И они одной крови. И это не мешает Инро ненавидеть Джера и желать то, что ему принадлежало. Он всерьёз претендует на наследство, несмотря на то, что даже в завещании не указан ни в каком качестве!

– На тебя он тоже претендует?

Яра осеклась.

– Ты же сказала, что он желает то, что принадлежало Джеру. Это относится и к тебе?

Как будто и не было этих трёх лет отшельничества. Ничего не изменилось.

Молчит.

Ладно, неважно. В любом случае, когда Анаяра найдёт свою чешуйку, я наведаюсь к этому Инро и постараюсь, чтобы наша встреча стала для него незабываемой.

Между тем шум реки, прежде едва уловимый, становился всё громче, и даже Яра его уже слышала.

– Я надеюсь, нам не придётся перебираться вплавь? – с сомнением сказала она.

– С такими обрывистыми берегами, как здесь, это невозможно. Вознеси молитву за тех рыцарей Долины, что в своё время озаботились мостами на разных участках.

– Мосты – это хорошо… – задумчиво проговорила Яра. – Но как же они смогли сделать это в одиночку? Кто-то из них был выдающимся магом?

– Можно и так сказать.

Спустя какое-то время Яра окликнула меня:

– Стой! Мне кажется, здесь что-то странное.

– Где? Что именно?

Моя луна принялась рыться в котомке.

– Согласно карте, здесь нигде не должно быть реки! – она развернула достаточно большой свиток, пожелтевший от времени. – Что это значит?

– Дай взглянуть.

Стоило мне посмотреть на карту, как всё стало понятно. Я не удержался от смеха.

– Где ты это взяла?

Яра, кажется, немного смутилась.

– Купила. В книжной лавке. Она стоила недёшево…

– Забудь. Кто станет просто так продавать подлинную карту?

– Неужели картографы никогда не заходили сюда? – удивилась Яра и спрятала карту обратно. – Я не поверю в это. Кто-нибудь же да приходил с целью составить карту Долины!

– Да, картографы посещали Долину, – кивнул я. – Но Долина не хотела раскрывать свои секреты. Поэтому все карты, которые ты увидишь в продаже где-либо, заведомо неверные.

– В самом деле? Значит, подлинных карт не существует?

– Они существуют. Но так легко их не найти.

Я был рад сменить тему. Анаяра успокоилась и больше не винила меня ни в чём.

Шли мы недолго. Река шумела всё ближе и ближе и, наконец, предстала перед нашим взором.

Анаяра помотала головой.

– Как высоко… – шепнула она.

– Бывает и повыше. Это Третья Дочь – один из трёх притоков великой Имайи. Она самая своенравная и ворчливая из сестёр – и самая яркая. Посмотри, как сверкает вода на солнце!

Яра с восхищением смотрела вниз. Действительно, зрелище было прекрасным. Река перекатывалась через валуны и пороги и сияла до рези в глазах.

– Далеко ли мост? – спросила Яра.

– Не очень. Вон он, присмотрись!

– Ах да, точно. Теперь вижу.

Яра сохраняла присутствие духа, но я всё же чувствовал, как нарастает беспокойство внутри неё.

Я оглянулся:

– Всё в порядке?

Она упрямо мотнула головой:

– Всё замечательно! – И нервный смешок в конце фразы.

– Не молчи, если что-то не так.

– Да, да, обязательно.

Мы дошли до моста. Края пропасти соединялись тремя огромными стволами местных сосен, которые потемнели от времени и, кажется, даже срослись между собой.

– А они не гнилые? «Не рассыплются в труху под ногами?» – опасливо спросила Яра.

Я лишь вздохнул.

Над таким даже смеяться грешно.

– Нет, не гнилые. Местная древесина обладает многими уникальными свойствами, и одно из них делает её только крепче с годами. Я пойду первый. И упаду первый, если мост всё же треснет под ногами. Надеюсь, тебя это успокоит.

– Не смешно!

– А кто смеётся? Я серьёзно. Пойдём.

Я ступил на мост и двинулся вперёд. Анаяра же не торопилась идти следом.

Остановился.

– Боишься высоты?

– Нет! – возмутилась Яра.

– Тогда чего стоим?

Помешкав, она всё же пересилила себя и сделала шаг.

– Не смотри вниз, – сказал я. – Смотри на меня. То есть прямо перед собой. Понятно?

– Да!

– Идём.

Яра последовала за мной. Её шаги были мелкими и неуверенными, и она остановилась.

– Элле! – крикнула она. – Стой! Вернись!

– Что случилось?

– Дай руку. Такой ветер, боюсь, что меня сдует.

Конечно же, я это сделаю.

– Держись. И не смотри вниз, – напомнил я. – Смотри на меня.

Вот так, держась за руки, мы продолжили идти. Тонкие пальцы Яры в моей руке тревожно подрагивали, но шаг моей луны стал твёрже, и она осмелела.

– Хвала богам, – выдохнула она, когда мы пересекли мост. – Я действительно не боюсь высоты, просто ветер…

– Не оправдывайся. Ты молодец.

– А дальше будут ещё встречаться такие… сложные места?

– Вынужден огорчить. Нас ожидается гораздо более неприятный отрезок пути.

– Ещё неприятнее этого моста?

– Намного. Но раз ты перешла мост, то и с этим справишься.

– Уверен?

– Да.

– А скоро мы дойдём до этого неприятного места?

– Если будем идти без остановок, то дойдём и перейдём его до темноты.

– О, вот как. Хорошо.

Как бы не храбрилась Яра, как бы ни пыталась убедить меня в обратном, от меня не укрылся её страх высоты. Это осложняет дело. Она едва преодолела мост над бурливой и опасной Третьей Дочерью. А нам предстоит пройти по самому краю пропасти.

Она не могла не знать, какая местность её поджидает. Здесь повсюду обрывы и высокогорные тропы, и человеку со страхом высоты здесь делать нечего. Или же она сама не знала о собственном страхе?

– Но если тебе нужен привал, можем остановиться.

– Нет, нет! Я в порядке. Продолжим путь.

– Как знаешь.

– Но колени всё-таки дрожат!

– Ещё бы. Пообещай, что будешь храброй. Иначе я вряд ли чем-то смогу помочь.

– Всё настолько плохо?

– Для тебя – вполне возможно.

– Тогда обещаю.

– Вот и славно.

Мы продолжили путь в молчании, лишь изредка перебрасываясь фразами по делу. Яра отчаянно старалась идти точно по моим следам, из-за чего её дыхание стало шумным и глубоким.

Нервничает. И с каждым шагом всё сильнее.

– Элле.

– Что?

– Если я вдруг не смогу что-то сделать… то есть если не смогу пройти это неприятное место, о котором ты сказал… пожалуйста, заставь меня. Ты сильнее. Во всех смыслах. У тебя получится.

Очень неожиданно.

– Не разделяю твою уверенность.

– Пожалуйста! Я себя знаю. Если упрусь, то не сдвинусь с места. Вот увидишь, я так и сделаю! Не поддавайся. Стой на своём. Только так со мной можно сладить.

Ого.

– Не уверен, что справлюсь. Ты ведь вынудила меня уступить и провести тебя сюда.

– Справишься! – убеждённо возразила моя луна. – В этот раз справишься. Но я всё же постараюсь, чтобы тебе не пришлось этого делать.

– Уж будь добра. Почему сразу не сказала, что боишься высоты?

– Я не боюсь!

– Не лги. Иначе бы не просила о таком. Значит, знаешь, что испугаешься.

Анаяра не ответила, и я не стал продолжать.

В конце концов, неважно, когда бы она сказала, раньше или позже. Это ничего бы не изменило. Возможно, она действительно не могла предположить, что отреагирует вот так. Такое случается с людьми, и не только с ними.

– И что же нас ждёт? – снова заговорила Яра. – Ещё один мост, только длиннее и… хлипче?

– Увы. Нас ждёт узкий уступ над пропастью. И его мы должны преодолеть.

– О, нет, – упавшим голосом ответила Яра.

– Не переживай. Ты пройдёшь. Я прослежу за этим. Не забывай, сама попросила быть настойчивым.

– Я уже склонна считать, что пошутила.

– Ты – может быть. А я – нет. Там вдоль скалы протянута верёвка, сможешь за неё держаться.

– Слабое утешение. Нам ещё долго? Начинает вечереть…

– Вот-вот придём.

Она понемногу успокаивалась. Шаг за шагом. Дыхание выравнивалось. Я очень чуток к моей луне. Больше, чем хотелось бы. Даже в нескольких шагах, даже спиной к ней я, кажется, слышу бег крови по её жилам, не говоря уже об оглушительном биении сердца.

– Мы пришли.

Лес расступился перед краем очередной расщелины. Она была ещё шире и глубже, нежели та, что пробила Третья Дочь, и история её появления была крайне драматична. Когда-нибудь я расскажу её Анаяре.

– Нам что… туда⁈

Трясущейся рукой она указала направо.

– Да. Это тот самый уступ. Что такое?

Яра не ответила. Её била мелкая дрожь, взгляд остекленел. Лицо её было бледно и блестело от испарины. Я почувствовал запах охватившего её ужаса, и это затуманивало разум.

Хотя мог бы и не спрашивать. Она сама сказала, что именно и как может произойти.

– Я не пойду, – пробормотала она. – Я не смогу.

– Сможешь. Через мост перешла, и здесь пройдёшь.

– Я не пойду! – выкрикнула Яра. Её глаза заблестели от слёз, голос задрожал. – Я упаду!

– Я понесу тебя. Или страх сильнее твоей цели?

Яра отвернулась и закрыла лицо ладонями. Она едва слышно плакала и тряслась всем телом.

Недолго думая, я повернулся к Анаяре спиной и опустился на одно колено. Если она заберётся на спину, я смогу быстро её перенести. От неё требуется лишь закрыть глаза и отрешиться от вида пропасти.

– Залезай, – сказал я. – Залезай на меня. Я тебя понесу. Успокойся и делай, как я говорю.

Я ждал. Однако Яра продолжала сдавленно рыдать. Меня охватило отчаяние. Она невообразимо упряма. Просто так, словами и увещеваниями, её не переубедить.

Я поднялся.

– Это единственный путь. Обходного нет. Не хочешь – можешь повернуть назад. И тогда не закончишь Академию. Оно того стоит?

Я намеренно говорил жёстко в надежде, что так до Яры точно дойдёт. Но я ошибся – она впала в ступор и ничего не воспринимала. Она так и стояла, закрыв лицо, и тихо плакала.

На миг я даже пожелал, чтобы она сдалась. Я смог бы тогда её спровадить прочь, чтобы она никогда больше не появлялась в моей жизни. Действительно, это можно расценить как подарок судьбы, как последний шанс вернуть всё, как было. Однако всё внутри сжалось от этой мысли.

Своими же руками отправить её назад, смотреть, как поглотит её портал… В этот раз по-настоящему навсегда.

Нет, не отпущу.

Она сама просила быть настойчивым и не сдаваться. Да будет так. На любые её возражения я смогу достойно ответить.

Я шагнул к Яре и легко подхватил её на руки – так же, как тогда, перед печатью. От неожиданности она вскрикнула и прерывисто задышала.

– Нет! Поставь меня! Отпусти, не трогай меня! Мне страшно! – заголосила она.

Что ж, главное, что не стала осыпать меня ударами. Это было бы совсем некстати.

– Не смотри туда, – откликнулся я. – Закрой глаза и успокойся. Я всё сделаю за тебя.

– Почему именно ты Страж… – простонала Яра. – Меня всё это раздражает…

– Помолчи.

Я не раз ходил по этому узкому уступу, не держась за протянутую вдоль скалы верёвку. Я не торопился, я сохранял спокойствие. Пропасть меня не пугала, как и порывистый горный ветер, который при неудачном стечении обстоятельств мог бы скинуть вниз неподготовленного человека. Так что опасения Яры на мосту были вполне оправданы.

Яра наконец-то притихла, однако была напряжена до предела. Её дрожь ощущалась в моих руках. Она крепко прижималась к моей груди – прямо там, где сердце. Там разливалось тепло.

Я бы так и нёс её. Целую вечность. Просто держать её в объятиях, такую хрупкую и нежную. Большего я не получу.

Уступ, по которому предстояло идти, был достаточно широким, чтобы по нему шёл человек средних роста и полноты, держась за верёвку. Мне же, да ещё и с Ярой на руках, предстояло идти боком. Упасть я не боялся, потому что это невозможно.

Яра почувствовала, как именно я иду, и распахнула зажмуренные глаза.

– Ты что делаешь⁈ – процедила она.

– Иду.

– Ты меня уронишь! Ты упадёшь!

– Исключено.

Её снова затрясло так, что мне пришлось прижать её к себе ещё сильнее.

– Вдох, выдох. Успокойся. Осталось недолго

Не совсем правда. Но если Яра сумеет правильно себя настроить, то этот путь пройдёт для неё почти незаметно.

– Поставь меня на ноги, – глухо пробормотала Яра. – Я пойду сама. Не надо меня нести.

– Поздно. Закрой глаза и сиди смирно.

Спустя несколько глубоких размеренных вздохов Яра кое-как успокоилась, хотя и подрагивала время от времени. Её остановившийся взгляд смотрел в пустоту. Я неохотно одёргивал себя, чтобы не утонуть в дождливой весенней зелени её глаз.

Когда-нибудь она посмотрит вниз без страха. А на меня – без отвращения.

Когда уступ кончился, и под ногами оказалась твёрдая земля, я не спешил отпускать Яру. Она, кажется, вовсе не обращала на это внимания. Но в конце концов мне пришлось её отпустить, когда она немного оживилась и попыталась высвободиться.

– Ш-ш!

Яра едва не упала – у неё тряслись ноги, и я подхватил её под локоть. Её бледность мне не понравилась.

– Убери руки! – прошипела она и, пошатываясь, поспешила скрыться в зарослях.

Убежала недалеко – рвота настигла её очень скоро.

– Не говори со мной, – хмуро сказала Яра, вернувшись.

Я поднял руки в знак согласия. Немного молчания не помешает.

Самое время расположиться на ночлег.

– Побудь здесь. Я скоро вернусь.

Яра молча уселась на один из валунов и уставилась в одну точку.

Неподалёку росла алия – растение-паразит, поражающее в основном сосны. Период цветения был в самом разгаре – все деревья в округе были усыпаны мелкими синими цветками. Это очень хорошее средство от тошноты – если сжевать два-три цветка, то недомогание как рукой снимет.

Я сорвал несколько штук и повернул назад, но очень скоро остановился.

Я слышал плач.

Анаяра рыдала в голос, громко и горько. Так плачут, когда больше нет сил сдерживаться, и рушатся все преграды.

Внутри меня всё сжималось, и я едва удерживался, чтобы не броситься к ней со всех ног. Ставшие уже ненужными цветы алии выпали из разжатого кулака.

Что она оплакивала? Свою слабость? Свой страх? Свою жизнь?

Кажется, что этот её неуправляемый страх перед высотой обнажил что-то, от чего она так отчаянно убегала. Но вот теперь это что-то её всё-таки настигло.

Я стянул плащ и, тихо приблизившись к Яре, накинул его ей на плечи. Яра вздрогнула и схватилась за края плаща. Отвернула заплаканное лицо и быстрыми движениями вытерла слёзы.

– Я могу чем-то помочь?

Анаяра помотала головой:

– Всё в порядке.

– В самом деле?

– Да. В полном.

Она зябко обхватила себя за плечи и принялась раскачиваться взад-вперёд. Она болезненно вздрагивала, будто любое дуновение ветра причиняло страдания.

Я сел рядом и обнял Яру. На мгновение показалось, что она отпрянет, но нет – она не двинулась навстречу, но и не торопилась отстраняться. Я притянул её чуть ближе, и она позволила это. Кажется, я забыл, как дышать – любое движение могло спугнуть мою луну. Она понемногу успокаивалась и переставала дрожать, и сердце стучало размеренно. Это правильно. Близость истинной пары и должна так действовать. Но Яра… вряд ли она это поймёт.

Я мог бы просидеть так сколь угодно долго, держа в объятиях Анаяру. Но ей пора спать.

Слегка похлопал её по плечу:

– Нужно устраиваться на ночлег.

Анаяра

Пробуждение выдалось не из приятных. Примерно так же я себя чувствовала, когда перебрала хмельного на собственной свадьбе.

Уже совсем рассвело, но вставать не хотелось. Я уснула, завернувшись в плащ стража, точно в кокон. Мне даже не пришлось доставать заговорённое одеяло – таким тёплым и уютным оказался этот огромный кусок ткани. А уж моя способность засыпать в любом месте и в любом состоянии не подвела и в этот раз.

В нескольких шагах располагался догоревший костёр. Глядя на него, я снова захотела разрыдаться.

Какой отвратительный день случился накануне!..

Стыдно. Как же мне стыдно. И перед собой, и перед Стражем.

Перед Стражем – за слабость. Перед собой – за то, что показала её. Какой позор! Меня стошнило от страха. Я думала, что умру на месте от унижения.

Проклятый страх высоты! Я была свято уверена, что поборола его много лет назад, ещё в юности. Теперь он настиг меня и сломал всю выдержку, на которую я рассчитывала в этом походе. И теперь Элле во всей красе увидел, какая я на самом деле слабая и жалкая – настолько, что не могу даже держать лицо.

А какие жестокие слова я ему наговорила! Я застонала, вспомнив всё в красках, и в досаде ударила кулаком по земле. На месте Стража я бы влепила оплеуху за такое.

Я не должна была вымещать на нём свою боль. Конечно, не убивал он Джера. До меня дошли бы слухи. В конце концов, мы оба пострадали от тех событий, каждый по-своему. Элле потерял ничуть не меньше, чем я. Возможно, даже больше.

Мне стоит быть дружелюбнее. Мне самой станет от этого легче. Тем более что минувший день показал, насколько я нуждаюсь в Элле. Я даже позволила обнять себя, и мне было хорошо в кольце его рук. Стража, кажется, вовсе не заботили все безобразные сцены, что я закатила.

Однако это не значит, что я теперь готова сдаться на милость этого наглого оборотня!

У меня есть цель. И я должна её достичь, чего бы это не стоило.

Ах, да. Цель.

Я вздохнула и неохотно села. Протёрла глаза. Пора бы вставать.

По привычке хотела повязать чепец, однако в последний момент остановилась. Я держала его в руке и не отрывала взгляда, будто впервые его увидела. Я не узнавала ни плотную ткань, ни вышивку чёрным блестящим шёлком, ни завязки, которые обычно наматывала на скрученную на затылке косу.

Семья Вайли в лице Джии указала мне на дверь. Закономерный исход. Могла ли я на что-то ещё надеяться? Конечно же, нет. У меня началась новая жизнь. У меня новая, более чем достойная цель. Многого ли я добьюсь теперь, оставаясь в чёрном? Я выжала из траура всё, что могла, и даже больше. В нём больше нет нужды.