Текст книги "Стажировка по обмену"

Автор книги: Екатерина Полтева

Соавторы: Сергей Черняков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

IX. КЛИНОК И КОГОТЬ

Наставник

В баре не протолкнуться.

Народу – как на Дне Стража.

Ну, чуть поменьше – без выпускников и ветеранов… впрочем, юные мордашки стажеров то и дело мелькают тут и там.

Сейчас, друзья-соратники, сейчас…

Собственно, в первую очередь мне надо вон ту сладкую парочку – Флакона и бригадира-раз. По делу.

И дело-то, в сущности, пустяковое. Поднять мятеж, грохнуть старейшего члена Тройки, две-три дюжины его подручных и свалить в один из соседних мирков, чтобы завалить там Черного бога. И тогда все расплачутся от умиления, нас простят и примут в братские объятия.

И будет всем счастье.

Лепилы. У Флакона толковый лепила. После того, как я еле вытащил братца с того света во время разборок с трансформером, у него возникла особая любовь к приличной полевой медицине, и в его бригаде лучший в Корпусе хилер.

Это хорошо. Хилер нам будет кстати.

У тролля классные бойцы. И первосортный маг. Маг нам тоже будет очень кстати.

Технарь.

Посторонний технарь нам нахер не нужен.

С этой парочкой, Контрой и Нотом искать кого-нибудь еще – только время зря терять. Все одно равных им во всем Корпусе нет, даже у аналитиков.

Вот из лазарета бы кого-нибудь сблатовать…

Ладно, по ходу будет видно.

Так…

Ну, что там положено по сценарию вечеринки?

Побрякушки обмывать?

Вскакиваю на стойку.

Минуту внимания, соратники, говорю я. Вы меня почти все знаете, я вас почти всех знаю – а с кем из салажат незнаком, с теми успею еще познакомиться. Я вам что сказать хочу? Я вам вот что сказать хочу. Собрались мы тут все самые разные – бойцы, маги, врачеватели, следопыты-разведчики… самый разный народец из самых разных племен. Но мы, дорогие мои, все – Стражи. Все братья – а кто не братья, те сестры. И сила наша тем велика, что таланты свои мы сливаем воедино, и друг за друга стоим горой. Поэтому и Темных мочим, и трансов валим – а вчера даже крысятник наш родной, трижды гребаный одолели. Так вот, соратники… пока мы едины – мы непобедимы!

Я протягиваю руки, и рядом со мной на стойку вспархивает Шняга, тащит за собой Контру с Нотом, и бок о бок с нами встают сгустившаяся из тумана серебристая баньши и коренастый клыкастый орк. Я кидаю в бокал золотистый листок, Шняга – свою "Доблесть", у Страйка в бокале вообще как в гарнизонной лавке – чего только нет. Золотом свежей листвы сверкают бокалы наших соседей.

За единство! – ору я, и зал ревет вместе со мной.

Я опрокидываю пойло в глотку, подхватываю листок и втыкаю его на место. Ребята из соседней бригады прикалывают знаки различия друг другу, Шняга небрежными стежками закрепляет петлицу на воротнике Контры. Слава Святыням, приказ о присвоении звания Ноту засекречен.

Спрыгиваю со стойки и проталкиваюсь сквозь толпу к Флакону. Пошептаться надо, брат.

Доплеснув в стаканы, мы обнимаемся по-братски и ползем в укромный уголок.

Вашу мать, могут два родных брата позволить себе на отдыхе немножко родственных чувств?

Слушай, говорю Флакону, слушай, брат. Херовые мои дела, брат. Вписываюсь я в охрененный блудняк и тебя хочу утянуть. И светит нам тогда, брат, Черный список Корпуса и гнев Святынь. И это – как минимум.

Молчит брательник, стакан в тонких пальцах крутит.

Помнишь Котейку-соплюшку, брат, спрашиваю я Флакона. Попала наша Котеюшка, брат. По полной попала – такого попадалова ни у кого из нас еще не было. В Теремах Окормителей она, брат. Такие дела.

Белеют пальцы, сжимающие стакан. Молчит брателло.

Из-за нас ее повязали, брат, говорю я. Из-за того, что канцелярию мы нагнули. Из-за того, что с Конторой задружились. Из-за того, что Его высочество Корпус под себя плотно взял. И из-за того, что скоро последнему мудаку станет ясно: Окормители ни корпусу, ни миру нахер не всрались, пиявки говнососущие. Так что ломают там девочку, чтобы громкое дело сшить. На нас, на Контору, на принца. И Корпус под себя подмять. Тут братству нашему боевому трындец нечаянный и нагрянет.

Стиснул зубы брат мой Флаковиэль, и хоть бы слово проронил.

Только стакан в его руке треснул и осколками посыпался.

Тряхнул брат ладонью – алые капли со стеклянным крошевом на пол полетели, вытащил левой тонкий кружевной платочек, мотнул два слоя на порванную руку и одно только слово буркнул – когда?

Сегодня, говорю я, сегодня, братан.

Загуляет толпа, завеселится – и двинемся.

Как дядя сказал – торопясь, но не спеша.

И еще выдохнул Флакон: сколько?

Три, говорю я ему. Три, братик. Мои, твои и тролля. Остальные пока здесь останутся. В резерве.

Поднял тонкую бровь Флаковиэль, на меня смотрит.

Долго рассказывать, брат, долго, да и не место здесь. Только ломанемся мы из Теремов снова в ворота – в тот мир, где в последний раз были. Потому как там трындец еще хуже. И если мы там все поляжем, а Черного не остановим, считай, что жили мы зазря.

Черный там зреет, брат. И ключики к его колыбельки – вон они: двое на стойке и одна в Теремах.

Молчит Флакон. А потом вдруг ни с того, ни с сего: а Черный и Окормители – не повязаны ли случаем?

Смотрю я на братика, и мороз по коже дерет. Это что же, в самом сердце Корпуса червоточина? Нет, думаю я, быть того не может: не допустят Святыни, на месте предателей угандошат. Для того Клятва Стража и дается, чтобы…

Мля!

Не дают Окормители клятвы!

Вот тут мне совсем поплохело.

Опрокинул я в себя остатки, выдохнул и к троллю сквозь толпу полез.

Сидит тролль у стойки и феечку свою тискает. Вот убейте меня, ребята – а никак мне не понять, каким же образом эта гора мышц с такой крохотулькой управляется? Разве что есть правда в старой шутке: чем больше шкаф, тем меньше у него ключик…

Подсаживаюсь к ним, и без предисловий: ухожу я, соратники. И я, и бригада наша. Котейку – ты же помнишь Котейку, Громила?.. ну, ту самую… из Теремов вынимать. Выпустил бригадир-раз ойкнувшую фею из своих лапищ и ко мне разворачивается. Крейсер сухопутный, мля. Ракетоносный.

Повязали, говорю, Окормители, нашу соплячку, повязали – и сознанку из нее выколачивают. Раз не взяли нас всех еще – в отказ малышка ушла, держится пока. Только в Теремах, говорят, и не таких ломали. И шьют, суки, заговор – и нас подписывают, и кого повыше…

Вот кто придумал, что тролли тупые? Плюньте тому в рожу и нахер пошлите.

Переглядывается Громила со своей крошкой, тянется за салатником, выливает в него пузырь вискаря, высасывает в три глотка и на ноги поднимается. Пошли, рычит мне Громила. Ща, только народ свистну.

Погоди, говорю я. Не скопом. Трех бригад хватит, тем более, что Его высочество просил не меньше пятнадцати ему оставить. В резерв, если что.

Тролль аж в лице поменялся. Еще бы – одно дело бунт затевать, другое – с ведома Командора сучар на перо поставить. Три так три, говорит. Братана своего подпиши, говорит. Уже, отвечаю я и к стойке проталкиваюсь. Пора Контру с Нотом забирать. И Шнягу. А где она, Шняга моя бесценная?

И тут меня кто-то за рукав хватает.

Свен дузЛамеаборо

добрый бог порядка мира Ламеаборо, главный кладовщик базы корпуса Стражи

Ой, муторно мне, ой нехорошо… как тогда, когда эти корчеватели-морчеватели до моей милой долинушки добрались. Что-то злое близится, однако, что-то такое нехорошее – просто бедааа… Словно черви-древоточцы грызут дерево изнутри – так и точат, ой, точат…

Не выдержал старый Свен. Полез в ухоронку свою – ой, давно тут не был, давно-давно…

За Свен брозЛамеаборо лиКуз полез. Вынул бывший свой череп из ветхой тряпицы, поглядел на него, о жизни прежней погоревал, долинушку свою вспомнил, даже всплакнул немножко. Ой, старый стал, совсем-совсем старый, однако…

Достал я бутыль с водицей из долинного озера, погубленного моего озера – мало ее осталось, ой, мало… Заварил я чайку на травушке девчачьей, подруженьку свою добрым словом вспомянул – сберегла она травушку моей долины, сберегла… хотя и не тот уже вкус, что на родине был.

Плеснул старый Свен в череп водицы-шмодицы, кинул три своих изумрудных чешуйки, наговор прочитал – старый наговор, однако, сам придумывал… хорошо тогда слова ложились, сами на язык напрашивались… попил чаечку и в водицу озерную стал глядеть. Сверкают чешуйки на желтой кости, а водичка позрачная-прозрачная, моего озерца любимого водичка…

Сильно я Свен брозЛамеаборо лиКуз просил, ой, сильно. Будущее открыть просил, путь старому глупому Свену показать. Духи предков моих пришли, однако. И понял я, что за червь душу мою старую точит.

Ой, долго я тут сидел… больно уж место приятное. В дорогу пора, однако. Долги платить.

Недалека моя дороженька, ненадолго я из нового моего дома отлучусь – и нельзя мне иначе. Дружочки-подруженьки ждут. Многое мне духи открыли, а главного не сказали, однако. Целыми дружочки-подруженьки мои назад возвернутся или сгибнут – не знаю. Просил я предков, ой, просил – ничего мне не сказали, сами не знают, наверное. Вот только пути старому Свену нет в те края черные: не боец старый Свен, ой не боец…

Однако помощь моя нужна дружочкам – не знают еще, что старый Свен часть своего долга придет отдавать, не ведают, что полягут без него они зазря в этих Теремах-меремах. Не силой надо брать, не мечами – сторожат эти логовища заклятия. Хитростью надо к замку проскользнуть, сломать замочек – вот тогда и мечами можно.

Ой не любит старый Свен мечей да чар смертоносных, ой не любит… Но сказали духи предков: пронесешь, мальчишка, дружочков своих сквозь лазейку укромную – уцелеют они и дальше пойдут, потому что ждет их битва большая, небывалая. А сгибнут они без тебя – и снова останешься бесприютным, и превратится твой новый дом в пустыню, ибо подтачивают черви корни его, и грядет черный ураган; а чьи корни не укрепятся – того ураган из земли на погибель вывернет.

Пусть укрепят дружочки-подруженьки корни дома нашего общего, пусть ослабят силу урагана черного – ради этого старому Свену ничего не жалко, однако.

Ой, пора мне, глупому дураку. Пора дружочка моего останавливать, пока он глупостей каких по молодости не наделал. Шибко спешить надо, однако…

Диалоги на вечеринке. Контра и Нотя

Хорошо задвинул Старший, душевно…

И для Конторы нашей подходит, но немного перефразируя. Все мы разные, но вместе мы – сила. Даже работая индивидуально.

Да, всё же нацайника правильно с выдергами придумала, когда можно помочь своему, и при этом без ущерба для здоровья…

Напарник, отвлекаешься. Тебе щас стакан опрокидывать, главное, не проглоти ничего из того, что там накидано…

Буль!

Хорошо пошла…

А прикинь, как бы тебе изворачиваться пришлось… Хи-хи-хи…

Хорош прикалываться! Мало того, что я не знаю, куда погоны пристроить, ещё и обмывать требуют! Как же здорово, что моё зачисление супер-пупер-сверхсекретно…

Ой, я не могу…

Чего ржёшь?

Представил, как бы тебе погоны пришивали…

Напарник! Я злой! Замяли тему!

Ладно, ладно, ты только не обижайся и не волнуйся. В твоём положении вредно…

ГРРРРРРРРРРРРР!!!

Хотя я на тебя и обижен, но не могу не сообщить прелюбопытные известия.

Я внимательно слушаю.

Старший уже на дело агитирует. Сейчас Флаковиэля уговаривает. И слышно мне, что мы с тобой одна из причин буйства Окормителей, и меня опять терзают смутные сомненья… Уж не часть ли это высшего замысла Командора и нацайники? Вон как они спелись…

А уходим мы прямо посередине вечеринки, так что радуйся – похмелья у тебя не будет. Напиться не успеешь.

…

А потом, как Котейку освободим, двинем Чёрного гасить…

…

Ты ещё не забыл заклинание призыва братвы?

Смею напомнить, что степень опасности задания определяется на месте, и выдерг дозволен с прямого разрешения нацайники, а я не помню, чтобы тебе давали такие полномочия при отправке…

Тогда призову её саму, если припрёт, тем более что только она знает все коды вызова…

Ну не только нацайника… мне известны не все, но многие… Я как-никак общаюсь со всеми МВМ в Конторе… И уже успел с ними связаться… И кругом одни обломы… Вирт ничего не обещает, его операторша опять бросила, та же ситуация с Нудком, слиняла его ЗанудкО, Неубивайка со своим сами в глубоком кризисе, Нетик молчит как партизан, остальные тоже ничем помочь не могут…

Так что если припрёт – придётся звать нацайнику?

Главное – чтобы времени хватило на произнесение заклинания… Хм, мы чуть не пропустили самое интересное. Окормители могут быть связаны с Чёрным…

Ой…

Как я предусмотрительно включил цензурные фильтры, однако…

Напарник, а мы скоро идём… Громила уже на всё согласен. Оп, а кто это там подгребает? Свин! Интересно, что ему понадобилось?

Наставник

Оборачиваюсь.

Мляяя…

Свинтус!

Вылез-таки из своей подсобки, толстячок.

Это здорово, что он здесь. Было бы обидно загнуться, не попрощавшись со старым другом.

Здоров, Свин!

Ты прости, я тороплюсь немного. Но выпить мы с тобой за удачу нашего безнадежного дела все равно должны. И я подхватываю два бокала с полного подноса – это, конечно, не Свинов эксклюзив, но вполне приличное пойло: не поскупились ребятки.

Держи, друг любезный!

Подхватывает Свинтус бокал левой верхней, две нижние лодочкой складывает, кланяется, улыбается, зараза, а верхней правой меня за рукав придерживает.

Такого бы бойца в бригаду – хоть в средние века с ним, хоть в техноген: и пару мечей с парой щитов удержит, и четыре шотгана, и два пулемета разом… Вот только не любит этого Свинтус – не воин он, нет, не воин…

Извини меня, Свин, не удастся нам с тобой посидеть толком…

Может, и ваще не удастся.

Твое здоровье!

И это… Прости, дружище, тороплюсь – где-то там моя Шняга потерялась, и ваще…

Прости, коли что не так…

Пойду я.

Не отпускает рукав.

Разглядывает, будто впервые видит.

Погоди, дружочек, говорит мне Свинтус. Одна нам с тобой дороженька. И за девочек своих не бойся – догоним мы старшую, и младшую вытащим, однако. Вот ща догоним ту, что побольше – и за девочкой поедем.

Твою мать…

В Корпусе ваще заговор возможен? Если еще не успел ты со своими как следует пошептаться – а тут к тебе все вплоть до кладовщиков бегут, помощь предлагают?

Вот тебе и не воин, вот тебе и не боец.

Удивил ты меня, Свинтус, ой как удивил…

Подымаю я глаза – а я уже в собственных апартаментах. Вот как у него так получается, чтобы раз – и на месте?

Может, он нас и того… до Теремов?

Размышляю я о Теремах, а руки сами все делают. Камуфляжка полевая, сидор походный, зарядники по карманам разгрузки, плазменки на подвески… Из подсобки Шняга вываливается – смотрит на меня как ни в чем ни бывало, а сама уже в полном боевом. А кто это там в комнате у Котейки возится?

Волна по хребту.

А ну, как все это блажь несусветная?

Вдруг мы тут напридумывапи всякой хренотени, а Котейка и из дому не выходила – услышала, как мы снарягой гремим, проснулась и одевается…

Или – засада?

Шотган под руку подвернулся.

Ну, я его наизготовку, дверь – пинком, через голову перекатом…

Контра стоит, розовую коробочку пакует.

И Нот над головой кружится.

Ай, Свин, ай, молодец – он, поди, всех наших домой забросил?

Может, он и Котейку сможет… без нас?

Сможешь, дружище?

Ой, нет, качает головой Свинтус. Туда – могу, оттуда – никак. Чары там такие особенные, всех впускают, а выпускают только с разрешения Верховного. Замок там стоит, а ключ к замку у Его преосвященства в голове запрятан.

Это хорошо, что он про замок сказал.

И про ключ тоже.

А не будет говнюка нашего Верховного, тогда что?

А тогда – ломом… На всякую хитрую жопу – свой хер с винтом, и лучший винт – ломик пудовый…

Вот только как мы туда прорываться будем?

Свинтус, а ты того… нас прямо к дверям – слабо?

Нет?

Жаль… а я-то губу раскатал…

Не понял?

Как – зачем к дверям? И что, что охрана? Покрошим – все равно три бригады там все не лягут… прорвемся!

Мляя… как я старика огорчил…

А как же иначе – боя без царапин не бывает…

Чего?

Конечно, придется – а как иначе в подвалы Теремов попасть, как там нашу соплюшечку отыскать?

То есть, это как – не надо искать?! Да ты…

Мля…

Свинтус, старый ты свинтус! Дай, я тебя расцелую!

Хера ли ты молчал, сразу не сказал?

Тогда и ребятам отбой можно дать!

Одни уйдем в портал, никого не подставим.

Как это – нельзя? Кто сказал – нельзя? Какие духи?

И тут я окончательно сажусь на жопу.

А я-то старика за простачка безобидного держал. Ну кладовщик, ну умелец, ну талант… и выпивка всегда классная… Вот кто бы мог подумать – провидец… с таким и посоветоваться не грех.

Хорошо, Свинтус.

Что ты нам посоветуешь?

Свен дузЛамеаборо

добрый бог порядка мира Ламеаборо, главный кладовщик базы корпуса Стражи

Ай, какой торопливый мой дружочек, ай, какой молодой да нетерпеливый, шибко нетерпеливый, однако. Отправил я всех его мальчиков-девочек по домам, пусть себе собираются, а сам с ним пошел – присмотреть надо за торопыгой неуемным, как бы в спешке голову-молову свою не потерял.

Глупенький мальчик, торопливый мальчик, разве можно так делать? Эти Терема-мерема с виду простые, а там такое путано-мутано… ай, шибко нехорошо. И не буду я тебя к воротам везти: положишь ты там своих мальчиков-девочек, и девчушечку ту славненькую, ай, какую славненькую девчушечку, спасти не сможешь.

Ай, торопыжка, ай дурачок мой, ты лучше старого глупого Свена послушай, Свен хоть и глупый, а плохого советовать не станет, однако. Не в дверь тебе надо ломиться, а в лазейку проскользнуть – а старый Свен мнооого лазеечек-мазеечек знает, ай, как много… пустят, пустят туда нас злые чары – они только обратно никого не пускают, пока там самый главный не распорядится; у главного ключ, однако, да не на виду, а в голове.

Когда долго на свете живешь – ой, много чего узнать можешь… а уж если духи предков к тебе милостивы, если совет тебе согласятся дать… редко они советуют, ой, редко…

Весь вечер глупый старый Свен с духами беседовал, однако. Помочь тебе велели. Сказать тебе велели, что правильное надумал, и друзей с собой верных берешь. И в Теремах-меремах велели мне духи помочь тебе – одни туда пойдем, с самыми тебе близкими. А остальных не отпускай, однако – духи не велели.

К воротам они пойдут, друзья твои. Ворота тебе не откроют, чтобы следа не осталось – но тут я вам пособлю, увезу туда, где ураган черный собирается. Ты только здесь не оплошай, дружочек мой маленький, раздави злых червей, что корни мира грызут – иначе рухнет дом наш, совсем, однако рухнет. Так духи предков сказали – а они всеее знают…

И не думай, глупенький мальчик, о пустяках. О пустяках старый Свен позаботится. Ты ключ от двери забрать сумей, из Теремов нас выпусти – а остальное само сложится, это я, старый Свен дузЛамеаборо, говорю тебе…

Вот наша девочка лежит в уголочке-муголочке. Ай, нехорошо девочке, ай, плохо маленькой… шибко далеко она ушла, шибко далеко – как бы и совсем там не осталась…

Не трогай, не трогай ее, глупенький мальчик – ключ ищи, потому что почуял меня самый главный, и будет нам кирдык-мирдык, если не успеешь… а девочку твою я и сам вынесу – только ключ найди…

Котейка

Лунная дорожка под ногами.

Тень боли за спиной.

Только тень.

Только призрак.

Нет голоса.

Замолчал.

Я иду по дорожке.

Тьму позади разрывает вспышка.

Не хочу вспышки.

Не хочу боли.

Хочу дальше.

Не торопись, хрипит голос.

Не уходи далеко, хрипит голос.

Не тот голос, не пыльный.

Я его слышала раньше

Давно.

Неважно.

Лунная дорожка под ногами.

Значит, надо идти.

Практикант.

«Напарник, а мы скоро идём… Громила уже на всё согласен. Оп, а кто это там подгребает? Свин! Интересно, что ему понадобилось?»

Задуматься над этим как следует у меня не получилось – сработал мгновенный перенос, и я очутился в комнате. Оглядываю себя. В боевом облачении для танца с ножами. Ох и серьезное же дело предстоит видимо…

"Оба-на! Это же Котейкина… и магноут её тут…"

Смотрю на розовую спящую машинку и сердце щемит. Что в это время с Котейкой сволочи делают?

И не замечаю, как сверху вниз по коже начинают пробегать миниатюрными голубоватыми дугами электрические разряды, волосы встают дыбом, а глаза начинают светиться.

Надо взять розовенького с собой, хозяйка наверняка о нём скучает… если в состоянии конечно…

Аккуратно запаковываю магиноутбук суккубочки, и тут дверь распахивается, влетает кто-то с убивалкой наперевес. Резко оборачиваюсь, сверкаю глазами… секунда на узнавание… Старший, нельзя же так пугать!

А вот и Свин из-за спины выглядывает. Заговорил с наставником.

Тааакс, говорите, ключ у главного гада в голове?.. Нотя, приготовь на всякий зелёные прищепки, попробуем гада хакнуть, если его раньше Старший на свой ножичек не нанижет… И телепортируй ножики по карманам, боюсь, не смогу их вызвать из Терема…

Снова смена декораций.

"Ммммать! Напарник, ЭТО – Котейка…"

– Едрить вас всех в колокольню!

Изумрудный дракон подхватил то, что сталось с суккубочкой, приготовился уносить; передаю ему Котейкин магноут, сам готовлюсь рвануть вверх по лестнице следом за Старшим и Шнягой,

Вот только мешают подвалившие на шум шесть штук мордоворотов.

Ну-с, гады, поиграем?

Подпрыгиваю, мысленное усилие по активации мини-телепортов, выкрутить руки на манер кошачьей лапы, зажать между пальцами шестнадцать кинжалов, падая на пол, перекатиться…

Давненько я уб-йу не занимался, уже почти и забыл, каково это… Но тело всё вспомнило…

Первые робкие движения, активизируется магия боевого танца, вхожу в ритм и отдаюсь Музыке, которая звучит не только внутри меня…

Прыжок! Взмах правой передней!

Сальто назад, в процессе лягнуть обоими задними!

Стойка на передних!

Перекат! Восемь когтей на передних вонзаются в тело.

Разряд! Враг трясётся от выжигающего нервные центры электричества, я чувствую, как утекают силы…

Уши чувствуют привычное защемление, получаю приток энергии извне. Спасибо, друг. Но не время.

Аккуратно трясу головой, избавляясь от прищепок, и снова рвусь в бой.

Наставник

Суки позорные!

Секунду гляжу на маленькое изувеченное тело под окровавленными лохмотьями.

Ну, мой старый добрый друг, где, говоришь, сейф наш живой с ключиком внутри обретается?

Как бы не успел свалить, козел.

Как в прошлый раз…

Ай, спасибо, Свинтус…

Лестница.

Поворот

Коридор.

Кто-то выскакивает мне наперерез.

Жму на курок.

Жму один раз, а падают отчего-то трое.

Шняга за спиной.

Молодец, девочка, держи левую сторону.

Железо ступенек гремит под берцами.

Не спугнуть бы…

Не спугнуть.

Двери.

Подствольник – и за угол.

В дымящийся проем.

Стряхивая пепел с волос.

Еще дверь.

Нахер дверь!

Своркой кого-то снесло.

Похрен.

Шняга добьет.

Две очереди вдоль коридора.

Прыжком через тела.

Световую под дверь.

И ее – нахер.

Стреляют вслепую, на звук.

Мля, Шняга!

Левую, я сказал!

Последняя дверь.

Ну, здравствуй, мой сейф ненаглядный. Что же ты мне в глазоньки не смотришь? Ослепли глазоньки от моей иллюминации?

Мля, больно же! Ты чего творишь, Шняга?

Ой, вовремя она меня треснула. Есть такая слабость – потрындеть напоследок со старыми знакомыми. Сколько на этом попадосов ловил – а все дураку неймется. Ну что, красавчик, зададим мы задачку Его высочеству – как теперь Тройку именовать, когда соберется она в полном составе – оба командира…

Погас Аккумулятор мой, высосав Его преосвященство досуха.

А нас, похоже, вот-вот приплюснет…

Ох, как мне в Аккумулятор нырять неохота…

Деточка, приготовься… если что – вытащишь. Если будет чего…

Тьма.

Коридор.

Какой, к гребеням коридор? Никогда не было никакого коридора!

Холодею от неожиданной мысли: звиздец Аккумулятору…

И нам звиздец.

Ощущение улыбки.

"Здравствуй, мальчик".

Я – в полном охренении. Я не потерял себя. Я не ощущаю равнодушной злобы клинка, не слышу обычного бормотания о блестючках, не тянусь жадно поглотить всех и вся…

"Спасибо тебе за то, на берегу".

На каком еще, твою мать, берегу?! Я ваще где?

"Мальчик-мальчик…"

Насмешливая укоризна.

"Ты уже забыл День Стража и прощание с Когтем?"

Леди! Боже мой, это же Леди! Но как…

"Женщины любят порядок, мальчик…"

Святыни всемогущие! Она справилась с клинком! Но как же, как…

И снова укоризна.

"Ах, мальчик-мальчик… Я ценю, что ты готов развлечь старую отшельницу светской беседой, но мне кажется, мой дорогой, что самая лучшая беседа не стоит жизней твоих друзей…"

Мля! Ключ! Мне же нужен ключ!

Сухой смешок – и нисколько не старческий.

"Мальчик-торопыжка… вот тебе ключик – и не забудь его. И заглядывай на чашку кофе с пирожными, а не только когда приспичит. А уж если совсем припечет, вспомни старых друзей – меня и Когтя"

Спасибо, Леди, непременно, – ору я и выныриваю из недр клинка, изумляя Шнягу улыбкой до ушей.

Мы стоим на четвереньках – пресс уже ощутимо опустился на плечи.

И я ору во все горло ключ, отпирающий замок ловушки.

И чувствую себя полным идиотом.

А как бы вы чувствовали себя на моем месте, если бы в полном походном снаряжении застыли раком вместе со своей гражданской женой перед тремя бойцовыми бригадами, выстроившимся у портала?

Ну и шуточки у тебя, Свинтус…

Сам-то стоишь уже в обычной своей четверорукой трансформе, держа перед собой то, что было еще вчера Котейкой…

Свен дузЛамеаборо

добрый бог порядка мира Ламеаборо, главный кладовщик базы корпуса Стражи

Ай, плохое место, шибко плохое место… боли много, страданий много, злобы много…ой не зря тревожились духи предков за корни нашего дома – источили их эти мерзкие черви-мерви, однако…

Бегите, бегите, мои хорошие, давите червей, травите червей, изводите вредителей, а старый глупый Свен с малышечкой посидит…

Ай, устала малышечка, устала-притомилась, по лунной дорожке ушла… далеко ушла, однако, уже и не видно ее почти. Придержи ее, старый мой друг, приостанови ее – не то не дозовемся потом, не докличемся…

Ой, какой он проворный, молодой эльф… давно я не видел этого танца, однако, с самых времен долинушки моей не видел… только не убивали тогда мы этим танцем – просто удалью своей хвастались, девушек-мевушек завлекали…

Душно становится, однако… старому глупому Свену перекинуть бы дружочка с подруженькой прямо к ключику – да не пустило его, ой, не пустило… и нет обратного хода через лазейку-шмазейку… Ничего, ничего, малышечка, старый неуклюжий Свен сейчас по полу распластается, спиной тебя прикроет, давилку-шмавилку придержит немножечко… а нет ее, однако! Успели, успели дружочек с подруженькой, достали ключик-мучик… Сейчас, лапушка, сейчас мы отсюда уйдем – и червей этих с собой заберем… незачем им здесь воздух отравлять, незачем умы смущать… нету трупов – и убийств нету, и бунта нету… однако в поход геройский мал-мала ушли шибко далеко, да?

Практикант

Трёх ближайших пронзают чёрные нити хоботка-убивалки. Мельком бросаю взгляд на наливающегося радужным сиянием отнятой жизни Нотю, уворачиваюсь от падающих тел и кидаюсь на двух оставшихся.

Ускользнуть от неуклюжей магической атаки, вдарить когтями левой передней по лицу, под звуки боевого марша взвиться в воздух, нанося удары обоим в область виска.

Замираю одновременно с музыкой.

Небрежно оттереть кинжалы о мантии убитых и спрятать их.

В воздухе словно лопнула натянутая струна. Я только сейчас понял, что всё это время вокруг концентрировалось какое-то мощное заклинание, и сейчас оно рассеялось, до конца не оформившись.

Снова перенос.

Знакомые всё лица, и знакомое же место. Портал в тот мир, где мы лабораторию громили, и три бригады толпятся.

А вот и Старший…

Пока есть время, хотя бы минута, прикрепляю провода и подпитываюсь от Ноти, благо жизненной энергии он навампирил порядочно…

Наставник

Мляяя…

Свинтус, вот скажи мне, ради Святынь – а эту дохлятину ты сюда нафига перекинул? Ну, ту, что художественными кучами здесь навалена?

Какие черви?

А, черви…

Про которых твои духи предков…

Понятно.

Одно непонятно – а чего бы им там, в Теремах не лежалось?

Чегооо?!

Ну Свин… ну мудрец…

Твою мать, а ведь я тогда мог его не заметить в толпе рабов, мог заметить – но не забрать, забрать – но не подружиться…

Умница ты, Свен, хоть и не воин…

Или это тебе тоже духи твоих предков подсказали?

Погоди, это что же теперь получается? Это получается, что никакие мы не бунтовщики, никакие мы не злокозненные мятежники, и никакого нападения на Терема и в помине не было? А как же то, что мы там наворочали? Кровища, следы от пуль, взорванные двери?

И у меня возникает стойкое ощущение, что я самый главный мудак во всем Корпусе Стражи. Потому что даже простой кладовщик просчитывает на десять ходов дальше меня.

Хорошо, Свин.

Я думаю. Его высочество вряд ли будет возражать, если завтра рано утром начнется косметический ремонт Теремов – тем более, что обитатели их отправились сражаться в мир, где вот-вот прорежется Черный.

А поскольку они там геройски падут… падут-падут, нет никаких сомнений… вряд ли Терема будут кем-то еще востребованы. Разве что Корпусом – под музей боевой славы.

Мля! Да они в легенды войдут!

Как наяву вижу я очередной идиотский фильм: под суровую закадровую музыку вот эти дохлые мордовороты стройной колонной вливаются в портал; лица бойцов суровы и сосредоточены до того, что даже признаки разума и человекообразия нет-нет да и мелькают на их не оскверненных печатью интеллекта мордах; волосатые лапы крепко сжимают лучеметы, кирзовые сапоги слитно бьют по плацу, береты выровнены под линеечку на уставной градус и на всякий случай прибиты кровельными гвоздями, чтобы ветром не сдуло; и над всем этим героическим непотребством реют алые мантии их вождей – Духовных Окормителей, причем под каждый удар литавр дружно взмывая над задницами от выхлопов; они маршируют, маршируют, маршируют, и впереди на белом коне с вот такенными яйцами, символизирующими мощь, идущую на приступ Черной Твердыни, гарцует Его преосвященство, сжимая в руке фаллосообразный посох Верховного Духовного Окормителя…

Короче, уломал ты меня, Свинтус.

Делаем из этого говна павших героев.

Не падших, Грефа – павших!

Подумать только, одна буква – а какая существенная разница…

Подумать…

А подумать – надо.

Я сажусь на корточки, вытаскиваю сигарету и неторопливо закуриваю.

Куда спешить?

Мы не бунтовщики, мы не мятежники.

Мы – второй эшелон вторжения в мир, который надо спасти от появления Черного бога.

Суперсекретная операция – а что?

Надо не забыть поживописнее разложить трупаки по развалинам объекта, дождаться самого выгодного освещения и детально все заснять.

Его преосвященство среди груды вражеских трупов, вогнавший последним усилием свой посох в задницу… да ладно, постебаться уж нельзя… в глотку последнему врагу.

Пять мордоворотов у скорбно поникшего знамени – отстояли, погибли, но не отдали врагу на поругание… это публика любит. Хотя на кой хрен Черному какая-то старая тряпка?

Два Окормителя – алые мантии залиты кровью, у ног их лежат монстры… бились героически спина к спине – и так и пали, прославляя боевое братство…

Схавают, непременно схавают!

И увековечат нахер.

И тут меня словно иглой в зад.

Ваше высочество!

Дядюшка мой хитрожопый!

Как это он мне сказал, глядя мне в лицо честными-честными глазами?