Текст книги "Художник. История вторая. Земля кланов (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Молодец! – похвалил Иржи, расставляя в десяти шагах этюдник. – Смотри, не попади в меня!

Он достал краски, поставил кусок загрунтованного еще с вечера картона и плеснул в баночку готовый растворитель, сделанный на природных маслах. Не торопясь, приладил к пальцу палитру и, смешав кисточкой красители, стал подбирать нужный оттенок. И скоро он совершенно отвлекся от окружающего мира. Теперь на всей планете существовали только двое – Художник и его Картина.

Темно-красное, словно усыпанное прогоревшими углями, побережье медленно заходило, смачивая верхушки выступающих камней, в темно-фиолетовую прозрачную воду, которая у самого берега приобретала нежно-сиреневый окрас из-за маленьких, почти не видных глазу, водорослей. Голубоватая пена ласково лизала подставленные сразу двум солнышкам округлые спинки. Громко кричали большие темные птицы, лихо разворачивающиеся над мелководьем в поисках зазевавшейся рыбешки. Синее небо, уходящее к горизонту, несло на своем своде легкие белесые облачка, иногда закрывающие прозрачной кисеей лучи то одного, то другого светила.

Иржи быстрыми и уверенными мазками писал свой первый на чужой земле этюд, получая огромное удовольствие от этого занятия. Где-то там, далеко, на задворках сознания, остался громкоголосый Фаркаш, что-то с кем-то обсуждающий. Спрятались и притупились грустные мысли и непонятные чувства, поселившиеся в его душе с тех пор, как он здесь оказался. Не осталось ничего, кроме холста, отражающего краски двух переплетающихся друг с другом стихий и эйфории, возникающей от полета собственного вдохновения.

Спустя два часа художник положил кисти, отвел глаза от холста и вздрогнул: с ним рядом, за спиной и вокруг хвойников тесной толпой стояли люди. Они молча смотрели на этюд. Довольный Фаркаш сидел у его ног, вгрызаясь в откуда-то взятый ярко-малиновый сочный фрукт. Увидев взгляд Иржи, он улыбнулся и подмигнул, кивнув на толпу:

– А это – заказчики! Я уже свое отработал, дело за тобой.

Толпа пришла в движение, выстраиваясь в некое подобие очереди.

– Я принимаю заказы только на портретные карандашные наброски. – Объявил он людям. – Пейзажи, натюрморты и портреты в красках пока не продаю.

– Давай, парень, – сказал стоящий первым бородатый мужчина с солидным брюшком, – рисуй! Вставлю в рамку, подарю жене! Пусть любуется, пока я в отъезде.

Иржи несколько минут всматривался в его лицо, подмечая личностные особенности и проявления характера, выраженные на лице первого заказчика. И вот он, наконец, взял лист и карандаш. Четкие, жесткие штрихи, растушевка, акцент на блеске глаз и спрятанной в морщинах хитринке, изгиб губ человека, любящего и умеющего с наслаждением кушать и пить хорошие вина – мужчина на листе, как живой, смотрел на свой оригинал.

– Молодец, пацан. Держи свои три монеты! – И в большой карман Иржи на груди, где лежали чистые, не использованные кисти, упали денежки. Парень улыбнулся. А вскочивший Фаркаш прошептал, что это он установил цену и привлек народ.

– Ты гений, мой друг! – Оценил он поступок Йожефа. – Только объясни, пожалуйста, людям, что бумаги хватит только на пятнадцать портретов.

– Так ты рисуй, а я сбегаю за бумагой!

– За бумагой и карандашами мы и так сходим. Но я тоже не железный. Пообещай, что вернемся завтра.

Второй заказчицей была дама из весьма богатого сословия с маленькой дочкой, одетой в короткие штанишки, полосатые чулочки и туфельки с помпонами. Тоненькую косичку переплетали бусики, заканчивающиеся золотыми колечками и колокольцами.

– Нас можно нарисовать вместе? – спросила она.

– Вы – мама?

– Нет, я – тетя.

– Детка, – обратился Иржи к девочке, – расскажи о своей тете. Куда вам нравится ходить вместе?

Девочка, перестав вертеть головой, с загоревшимися глазками начала рассказывать, где они с тетей были, куда ходили, кого видели и каких замечательных кукол купили. А женщина ласковыми глазами смотрела ей в лицо.

Когда художник отдавал портрет, стоявшие сзади люди заулыбались: тетя и племянница на бумаге с такой бесконечной любовью смотрели друг на друга!

Дальше перед ним встал высокомерный светловолосый эльф. Он так задрал свой породистый прямой нос, что казалось, ему физически неприятно стоять среди этих дурно пахнущих, совершенно ничтожных людишек, не ведающих высокой философии Вековечного леса, дающей своим детям истинное просветление и гармонию. Иржи его таким и изобразил. Эльф сморщился, словно ему предложили вместо мороженого кислый лимон, но стоящая сзади и вокруг публика так громко выражала свое восхищение поднятыми большими пальцами и одобрительным смехом, что тому пришлось забрать свой портрет, заплатив оговоренные три монеты.

Толстая троллиха, выгуливающая огромного, борцовского вида мужа, заказала его изображение, уточнив, что тот должен получиться красивым, чувственным и обаятельным. Взглянув на унылую крупную физиономию с отвисшей губой и переломанным носом, а также равнодушными маленькими глазками, Иржи задумался.

– А скажите, госпожа, вы давно женаты?

– Ой, давно, милый. Он уже и забыл, когда это случилось. Тогда его карьера только начиналась! Он носил меня на руках, говорил такие словечки! – Троллиха захихикала, а очередь, представив толстуху в лапах огромного тролля, несколько ужаснулась. И вообще, о чем эта глыба мышц может говорить? Да и умеет ли?

Иржи, постучав карандашом по бумаге, предложил:

– А что если я попробую нарисовать ваш свадебный портрет? Вы будете смотреть на него и улыбаться!

– Ну, если улыбаться...А вдруг не получится?

– Тогда не будете платить. – Пожал Иржи плечами.

– Хорошо! – Согласилась троллиха и, подхватив муженька под руку, прислонила голову к его руке.

Иржи, иногда поглядывая на пару с улыбкой, быстро рисовал двойной портрет. Несколько человек из очереди вместе с любопытствующим Йожефом заглядывала ему через плечо. Через некоторое время листок был снят и представлен на обозрение семейной чете и публике. С белого листа на всех смотрели юные и наивные парень с девушкой. И даже расовая принадлежность не могла затмить свет настоящего чувства в их любящих глазах.

Троллиха, внимательно осмотрев рисунок, наморщила лоб и национальным жестом уперла руки в бока:

– Ну и ничуть мы с Гжешом не похожи! Разве я была когда-нибудь такой тощей жердью? Да мой Гжеш никогда бы не женился на мне, выгляди я настолько по-человечески! И глазыньки бы мои не смотрели на эту мазню! За что тут три монеты платить? Я и сама могу карандаши купить и такое намалювать!

Народ с радостью приготовился смотреть на поединок пацана с троллихой. Ибо сквернословие и жадность этой расы давно стала притчей во языцех. Но художник, на удивление окружающих, спорить не стал, а просто вытащил из теткиных пальцев лист бумаги, скомкал и бросил Фаркашу в руки.

– До свидания. Следующий!

– Ой, что ж деется на свете, люди добрые! Ограбили, как есть ограбили! – Заголосила баба, не обнаружив листка в своей руке. – Поганого завалящего листочка для бедной женщины пожалел! Гжеш, что стоишь! Ты разве не видишь, что мое бедное сердце разрывается от недоумения и обиды?

Муж, наконец, моргнул глазами и, тряхнув плечами, дал понять, что он не только слышит, но и видит стенания своей спутницы жизни. Народ сразу расступился. Но муж, отодвинув свою женщину, полез огромной лапищей во внутренний карман свободной куртки и достал оттуда такой крошечный в его руках кошелек.

– Три монеты? – прохрипел он.

– Я выбросил лист. – Объяснил Иржи.

– Ничего. Держи деньги, давай портрет.

Фаркаш быстро сунул скомканную бумагу обратно в руки Иржи.

– Вот! – На ладони художника лежал помятый лист.

Одной рукой тролль взял бумагу, другой ссыпал деньги на этюдник. Потом взял портрет за край и дернул. Перед восхищенной публикой снова оказался идеально ровный лист. Народ захлопал, а тролль подмигнул ошарашенному Иржи и легонько пожал ему руку.

Потом он рисовал хихикающих девушек, купцов и их жен, дам с мелкими лохматыми недоразумениями под локтем и бабушек с зонтиками.

И вот, наконец, закончились листы. Народ, обсуждая новое развлечение, потихоньку расходился, прощаясь с мальчишками и непременно обещая прийти завтра. Когда вокруг хвойников стало совсем безлюдно, ребята с облегчением растянулись на камнях набережной. Голубое солнце уже закатилось, оставив царствовать своего желтого собрата. Море стало темно-фиолетовым, почти черным. Листья пальм насыщенно зазеленели, а под деревьями тень сгустилась и вытянулась. Становилось прохладно.

– Пойдем домой, Йожеф. Думаю, Марж и госпожа Ингра нас заждались, а Тони наверняка уже вернулся. Но какой все-таки потрясающий тут закат! – Иржи сложил вещи, закинул за спину ящик, и они не спеша отправились в верхний город.

За ужином хозяин дома был приветлив, но несколько рассеян. Поэтому прислушался к разговору только тогда, когда домработница подала булочки и чай.

– Так как вы сходили? – переспросил он невпопад.

Ребята немного помолчали, и Иржи в двух словах повторил то, что рассказывал десять минут назад.

– Значит, заработали сорок пять серебряных монет?

– Плюс мои пятнадцать. – Похвастался Йожеф. – Мне тоже кидали будь здоров!

– Значит, шестьдесят? Молодцы! Завтра пойдете?

– Да, только пораньше. Хочу написать утреннее море.

– А этюд покажешь?

– Он сохнет в комнате, Тони. Да и смотреть пока не на что. Я пока просто подбираю композицию и цвета. Когда пойму, чего хочу увидеть, то напишу картину. А после подарю ее тебе. Сможешь повесить в столовой и любоваться ей три раза в день.

– Я здесь задерживаюсь редко. Новое дело – и я опять в пути. Вот только госпожа Ингра...

Иржи засмеялся:

– Тогда зачем тебе картина? Мы лучше отдадим монетами! А ты купишь на них что-нибудь нужное или положишь в банк.

– Да у меня и так деньги есть. – Отхлебнул чай Тони и надкусил конфетку с начинкой. – О-о! Земляничная! Сладенькая!

– Когда женишься, поймешь, насколько их мало! – Заметил Йожеф, тоже засовывая конфету в рот. – Кислятина!

– Дружеское предупреждение опытного человека, да? – Решил подтрунить над Фаркашем Тони. – И все-то он знает! Ты сам-то хоть раз с девчонкой целовался?

Парнишки посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Что? – не понял Тони. – Чего я сказал смешного?

– Нет, все в порядке. Просто, когда женишься, вспомни мои слова. Я – великий провидец! – Снова захихикал Йожеф. – А у тебя как прошел день? Что-то ты долго отмалчивался. Какие-то проблемы омрачили чело великого детектива? Или денег не заплатили?

Тони поднялся со стула, поблагодарил Ингру и предложил посидеть на террасе.

– Тогда мы с чаем и булочками! – Изголодавшийся за весь день организм Фаркаша все никак не мог напитаться.

Дородная троллиха умилилась и сама вынесла и поставила на стол целое блюдо с плюшками и ватрушками. И вот все трое расселись в креслах, любуясь на догорающий закат и наползающее с окрестных холмов темное небесное покрывало.

– Я сегодня ездил к одному знакомому во дворец Клана Оленей. – Начал он свой рассказ. – Там живут не только многочисленные родственники, но и их знакомые, гости, обслуга... В-общем, много народа. Ну и пока мы обсуждали последние новости из серии кто, куда, с кем и зачем, в доме поднялся переполох. Забегали слуги, задергались гости. Поднялся большой шум. Ну мы и вышли полюбопытствовать: может, опять внучатая племянница сбежала с возлюбленным пиратом в кругосветное путешествие, или в дядюшкин гарем случайно попала приличная девушка – в этом бедламе всякое бывает... Но оказывается, то, что произошло – гораздо страннее и неприятнее!

– И что же там такое случилось? – Иржи, откинувшись на спинку кресла, поглаживал довольную Марж, развалившуюся у него на коленях и хитрым глазом наблюдавшую за рассказывающим эльфом.

– Действительно, происшествие очень непонятное. Из большой Клановой цепи пропал центральный сапфир.

– И что? – сыто икнул Йожеф. – Сперли и делов...Другой камень воткнут!

– Вы, мальчики, наверное, не понимаете! Хотя все дети Кланов должны знать об этом.

– И о чем нам забыли рассказать? – поинтересовался Иржи.

– Давно, на заре времен, когда на эту благословенную землю сошли Боги и создали Кланы для ее сохранения и разумного жития, каждому родоначальнику была подарена цепь с медальоном, в середине которой находился Камень Клана, охраняющий семьи и долины. И ни один из нас, пришлых чужаков, никогда не видел эти реликвии, поскольку они хранятся в клановых сокровищницах. И даже если какой-нибудь умник туда проникнет, он не сможет унести зачарованный артефакт.

– А почему? – Йожеф нагнулся и посмотрел в лицо Тони, укрытое ночной тенью.

– Сгорит, Йожеф. Слишком сильные божественные вибрации идут от него. Так что взять его в руки могут только прямые потомки Прародителя.

– Тем более, – радостно воскликнул Фаркаш, – тогда чего искать? Прямых-то, наверное, не много?

– Действительно. Но есть еще одна фишка: Глава Семьи может прочитать каждого члена своего Клана. Он, в некотором роде, телепат. А в сильных семьях родичи даже обмениваются мыслями на расстоянии. Другой момент, что иногда Глава этого не делает, признавая право на личную жизнь каждого. Но с утратой центрального камня над всеми родственниками нависает прямая угроза потери не только долины, но и родовой магии. И, как следствие, появляется вероятность постепенного уменьшения возраста смерти. Говорят, что можно вообще через поколения превратиться в те существа, из которых Боги сотворили предков.

– И что ты узнал, Тони?

– Самое интересное, что ничего. Никаких зацепок, никаких следов. Глава слегка покопался, пользуясь общей паникой, в головах своих родственников, но они абсолютно ничего не знают.

– И что он будет теперь делать?

– А теперь его Служба безопасности пригласила меня, как лучшего детектива своей долины, поработать вместе с ней. Хоть дело непростое, но, если получится его распутать и вернуть сапфир, рекомендации в Академию у вас точно будут.

– А если не удастся?

– Тогда мне придется отсюда убираться. Потому что на работу никто больше не предложит. Вот так-то!

– Так ты с утра снова во дворец?

– Да, ребята. Вы, когда придете, меня не ждите, возможно, я там и заночую.

– А ты даже не предполагаешь, кто это может быть? – Поинтересовался Иржи. – Может, некто зачаровал сына Клана...

Тони рассмеялся:

– А тебя зачаровать можно?

– Смотря, кто этим будет заниматься. Может, есть кто-то сильнее меня. К примеру, сын другого Клана?

– Нет, у всех прямых потомков своего рода иммунитет. Все равны. Понимаешь? Это Боги предусмотрели для того, чтобы не было желания захватить чужое.

– А вообще попытки были?

– Были межклановые недоразумения, без захватов земель. Ну, еще локальные конфликты, вроде гномских и тролльских, за сокровища Северных гор. Так что ума не приложу, кому могло такое понадобиться. Ну ладно, парни, утро вечера мудренее. Спокойной ночи!

Тони легко поднялся с кресла и скрылся в доме.

– И что ты думаешь, Иржи? – поинтересовался Йожеф. – Зачем понадобилось красть камень? И кто это мог сделать?

– Зачем красть? – раздумчиво переспросил парень. – Я, конечно, могу ошибаться, не зная здешних реалий, но если принять сказанное Тони за аксиому, то это понадобилось тому, кто хочет захватить долину. Вопрос в другом: зачем? Мы не знаем истории этого мира. Не знаем, насколько благополучие одного Клана зависит от другого. Насколько это равновесие важно для самой планетной ауры. Но в любом случае, тут снова какая-то нечистая игра с энергиями. А чьими руками это было вынесено? Скорее всего, кем-то из наследников. Ведь можно не зачаровывать члена Семьи, а к примеру, зачаровать саму вещь.

– Как это?

– Ну, скажем, пошел ты в ванную комнату за расческой. А вернувшись в спальню, обнаружил в руках полотенце. Также и здесь: пошла девушка за подвеской, а вынесла цепь. Думаю, зачаровывали ее всю целиком. Вероятно, хотели сначала просто подменить, а камень подходящий не нашелся. Ну и бросили в сокровищнице болванку. Ну, или вроде этого.

– Но это как-то уж очень сложно!

– Зато не сразу хватятся. Лежит себе цепь на месте, а есть в ней камень, или нет, сразу и не разглядят. Так что может, прошло уже несколько месяцев с момента кражи, а выяснили только тогда, когда потребовалась реликвия. Правда, возможен вариант, что среди детей Клана – предатель... Но уж очень бредово это звучит.

Иржи потянулся и зевнул, глядя на черное небо.

– Марж, нам пора в кроватку! – Он встал, пристроил на плече сонную голову йонси, поддерживая ее за лапки и спинку. – Пойдем, друг, нам завтра предстоит нелегкий трудовой день.

И парни, прикрыв стеклянную дверь, отправились спать.

Зато в голове у Тони, стоявшего у раскрытого темного окна, бегало множество интересных мыслей. И первой из них была: "И как я сам не додумался?"

Глава одиннадцатая . В которой Тони беседует с друидом, а Иржи находит цепь.

И, как только голубое светило выкатилось из-за горизонта, эльф отправился во дворец. Естественно, он прекрасно понимал, что Клан Оленей и многочисленные наперстники и гости, скорее всего, еще спят, но ему не терпелось проверить догадку Иржи о том, что зачарован был сам артефакт. Но с другой стороны, у таких вещей настолько мощная энергетика, что скрыть ее совсем не просто. И он подумал, что надо все-таки добиться разговора с самим Главой Клана.

Встретивший детектива приятель на просьбу эльфа наморщил лоб и предложил:

– А ты попробуй подойти к нему сам. Он по утрам прогуливается по парку со своей старшей дочерью. Они оба любят верховую езду. Так что можешь встретить либо Оленей, либо всадников.

– Спасибо, друг.

– Давай, иди. Удачи! – И приятель вприпрыжку побежал по своим совершенно неотложным делам.

А Тони вышел в парк к конюшням и осмотрелся. Свежие следы вели через луг для выездки под сень маленькой рощицы, распушившейся сверху густыми игольчатыми кронами. Судя по следам, выехали они совсем недавно, так как почвенный слой, продавленный копытами, на солнышке еще не обветрился. Поэтому Тони прикинул величину и план парка, вероятное направление движения и широким шагом пошел наперерез. Его уши чутко ловили каждый звук, а глаза внимательно следили за мельканием света и тени под дуновением утреннего ветерка. И вот, наконец, он услышал звяканье упряжи и негромкий разговор. Тихо подкравшись, как это умеют делать только эльфы, он высунул нос из-за толстого лохматого древесного ствола и посмотрел вперед. На поваленном дереве, лежащим на краю большой лесной прогалины, сидели Глава Клана Оленей Риалон его старшая дочь Мариила, обсуждая это весьма неприятное происшествие, случившееся во дворце. Лошади, на которых приехали отец с дочерью, паслись неподалеку.

– Я даже не представляю, как все это могло произойти! – Наверное, в сотый раз говорил высокий молодой мужчина с темными волосами, лежащими на плечах. Карие большие глаза смотрели на девушку с искренним недоумением. А та, в свою очередь, поглаживая руку отца, успокаивала его, говоря, что в сокровищницу зайти мог кто угодно, и даже совсем не обязательно дети Клана, поскольку ключик с веревочкой всегда висит в кабинете Главы на видном месте.

Эльф удивленно покачал головой. Вот как можно столь безответственно относиться к драгоценностям? Странно, что его не ограбили раньше. Хотя, с таким спокойным и доверчивым отношением к жизни, он этого мог и не заметить. И как с такими существами можно разговаривать об их безопасности, если они не понимают такого слова, а все, живущие в их Доме, по их разумению, никогда не опустятся до такого поступка, как кража.

Тони стоял и раздумывал, стоит ли вообще вмешиваться в их разговор со своими догадками. Может, просто походить со следаками по дворцу, делая собственные выводы? И все ли он сам заметил? Но, как оказалось, он недооценил способности Главы и его дочери.

– Ну и долго ты будешь мучиться сомнениями, подпирая дерево могучими плечами? – Вдруг посмотрел в его сторону Риалон. – А то, может, выйдешь, обсудим ситуацию вместе?

Смущенный Тони отошел от дерева и направился к Главе Клана.

– Доброе утро! – Он остановился в пяти шагах и поклонился.

– Присаживайся рядом. Ты ведь не просто так пошел утром в парк? – Пытливо посмотрел на него Риалон. – У такого хорошего детектива, как ты, наверняка есть какие-то идеи!

– Да, есть. – Тони присел прямо на траву. – Шкатулка, в которой нашли сломанную цепь – та же самая?

– Мариила? Ты не помнишь? По-моему, да...

– Я вас прошу только об одном одолжении – чтобы вы еще раз взглянули на эту шкатулку. Почувствовали ее энергетику. Я хочу знать, остался ли на ней отпечаток силы артефакта.

– Это нужно сделать прямо сейчас?

– Чем быстрее я проверю свою догадку, тем лучше. И еще один вопрос: зачем Вы решили достать цепь?

Риалон встал с дерева, помогая подняться дочери, одетой в шикарную амазонку из кожи и плотной темно-синей ткани.

– А затем, что на днях приезжают послы из-за моря, с другого континента. Я хотел предложить им открыть свое представительство в нашей столице. И завязать более плотные торговые отношения.

– Чья была инициатива? – поинтересовался Тони, удерживая повод лошади Мариилы, пока отец подсаживал ее в седло.

– Два месяца назад они переслали со своим купцом письмо с предложением. Подробности говорить не стану, но смысл именно таков.

– А какая из тамошних рас так заинтересовалась налаживанием отношений?

– Это не раса, а какие-то черные друиды. Ты про них слышал, детектив?

– Слышал... – раздумчиво протянул Тони. – Вы не станете возражать, если я ненадолго Вас покину и проконсультируюсь со своими знакомыми? Это очень важно. И еще вопрос.

Молодой конь нетерпеливо гарцевал на поляне, с трудом удерживаемый твердой мужской рукой Риалона.

– Говори.

– Вы нашли того, кто мог вынести сокровище?

– К сожалению, нет.

– Тогда просьба: я хочу привести одного молодого человека. Возможно, он поможет в решении этой головоломки.

– Да хоть роту. Но уже завтра мне нужна моя цепь!

– Хорошо, господин Риалон. Мы попытаемся. А Вы, пока я хожу, осмотрите шкатулку.

– Договорились!

И Глава Клана Оленей с дочерью поскакали во дворец.

Тони, проводив их взглядом, подумал, задавая направление переноса, и открыл портал, в который быстро занырнул.

И появился он на опушке толстоствольного старинного леса на склоне гор, у подножия которых находилась Оленья долина. Взглянув с крутого обрыва вниз, где плескалось море между острыми пиками вырастающих из его вод скал, Тони повернулся к заросшим лишайниковыми бородами стволам и шагнул под сень их высоких ветвей. Толстый слой спрессованных за много веков иголок мягко пружинил под его ногами. Подлеска в этом лесе-патриархе не было, поскольку через густо сплетенные ветви сюда не проникал ни единый лучик света, и эльфу пришлось идти в плотных и каких-то живых сумерках. Казалось, каждое дерево смотрит за ним недобрым и недовольным взглядом.

Но Тони четко знал, куда шел. Недаром он был лесным эльфом. Спуск, подъем, и вот его взору открылся изумительной красоты водопад, летящий с высоких скал, запрятанных вершинами в туман, а подножиями стоящих в глубоком и прозрачном озере, о которое разбивались тонкие, изломанные речные струи. Здесь, в этом месте, лесные кроны раздвигали свой непрерывный полог, и над водопадом блистали извечной, немыслимой красотой три, одна над другой, радуги.

Выйдя на поляну с изумрудной травой, покрытой сверху цветочным узором, он переливчато крикнул несколько раз:

– О-олери-ин! – И уселся на короткое треснутое бревно, лежащее на берегу реки. Ни один листик, ни одна травинка в этом странном лесу не шевелилась, и лишь падающая вода выпевала свою бесконечно журчащую мелодию.

И вот в воздухе словно послышался вздох.

"Слава Богам!" – подумал Тони и неспешно встал на ноги.

Из леса к нему шел, словно плыл по воздуху, седой, как лунь, старик в серой хламиде с посохом в белых, словно бумажных, руках. Брови и борода на лице тоже были серебристо– белыми. Но неожиданно ясные серые глаза внимательно и цепко оглядывали нежданного посетителя.

– Здравствуй, Хранитель! – Глубоко поклонился эльф. – Извини, нарушил твое уединение...

– Здравствуй и ты, маленький эльфийский детеныш. – Старик подошел к бревну и опустился на него. – Присаживайся рядом и рассказывай, что тебя привело ко мне? Снова проблемы в этих суетных долинах?

Он огладил длинную бороду, устраивая ее на коленях.

– Говорил я Богам, что не нужно было магически изменять животных. Жили бы себе спокойно в своих кустах да норах. Но кто меня послушает? – По-стариковски проворчал он. – Нет, им все хотелось поэкспериментировать, посмотреть, что получится... Вот и дополучались! Ни то, ни се.

– Не в них дело, Хранитель. Боги, когда создавали Кланы, подарили каждому родоначальнику цепь с камнем. И у одного их Глав Клана эту цепь украли. Расскажи, что она вообще значит? Они начнут вымирать, если артефакт не найдется?

– Ха-ха-ха... – проскрипел старый дед. – Насмешил, малыш. Ну какой же это артефакт? Хотя, по истечении времени, вполне мог им стать. – Олерин немного помолчал, погружаясь в воспоминания о молодости мира. – Когда существам меняли ДНК, придумывая каждому прародителю новый облик и возможности, всем на шею надели по цепочке, чтобы отличать одних от других. Они же тогда в виде стандартного божеского подобия находились... У каждой цепи был свой камень.

– Так это что-то типа собачьих ошейников?

– Нет, лабораторных номеров. Ведь обратно возвращаться в свою ипостась они смогли не сразу.

– Значит, если я эту цепь не найду, с ними ничего не произойдет?

– Нет, конечно. Хотя от некоторых животных генов им передалась психическая возбудимость, позволяющая превратить совершенно здоровое существо в несчастного калеку. Вера может многое. В том числе и у Богов, сынок. А у детей Клана тем более.

– Спасибо, Хранитель. Могу задать тебе еще один вопрос: а кто такие черные друиды?

Старик остро глянул на Тони и отвернулся. Потихоньку разглаживая бороду, он смотрел на водопад и радуги над ним. Эльф терпеливо ждал. Столь древние существа живут по иным законам. Даже одно то, что он согласился без предварительного молчания отвечать на его вопросы, значило слишком многое. Возможно, он чувствовал какую-то тревогу этой земли?

– Я не рассказывал тебе, Тони, что я тоже друид. Вероятно, последний, оставшийся в живых. – Он снова помолчал, собираясь с мыслями. – Когда Демиурги сформировали здешний мир и приставили к нему Богов, те начали, с помощью духов стихий, населять его план. Духи заполнили заготовку плодородной почвой, водой и воздухом. Отрегулировали близость к нам светил. Мы, хранители земли, друиды, создали то, что вы называете природой. Боги же воплотили живых существ, забирая энергию у Великого Древа. И много было потрачено сил на этот прекрасный мир. Расцвеченный яркими красками, он пришелся по душе и Богам, и Духам. Но особенно радовались мы, друиды. Ибо редко на каком плане можно было встретить такой разнообразный ландшафт: кольца горных хребтов, внутри уютные долины с реками и озерами. А море! Два светила и особенности живущих в нем растений придали разлившимся водам невероятные фиолетовые оттенки! И наш проявленный мир постепенно зрел, развивался и наливался соками, как спелое яблочко. Но вот пришло время возвращать обратно Древу потраченную энергию. И Боги, посовещавшись, решили сделать аккумуляторами бывших зверей, передав им часть своего генетического набора. Эксперимент, можно сказать, удался. Бывшие звери замечательно концентрировали в себе прану и также легко выплескивали ее в мир, откуда Боги отправляли ее обратно в Древо. Ты спросишь, для чего я тебе это все рассказываю?

Тони кивнул головой.

– Нас, хранителей-друидов, было много. И далеко не каждому нравился Божественный промысел. Построить, чтобы затем разрушить? И мы собрались вместе, позвав Богов. Они-то нам и рассказали то, что только сейчас ты услышал. Миры рождаются, получая от Древа энергию, живут и постепенно умирают, отдавая ее обратно. Это придумано не Богами и даже не Демиургами. Это – закон жизни Проявленной Вселенной. Но часть наших братьев взбунтовалась и не захотела пускать на свои земли Прародителей Кланов. Боги разгневались. Мы ведь для них все равно, что расходный материал. И тех, кто воспротивился их воле, они отметили черной кожей и выселили на другой континент. Кланы стали жить здесь. Из других, умирающих, миров к нам Боги привели эльфов, гномов и даже людей. Последними появились тролли. Все они расселились по двум континентам и островам. Но ты меня смог удивить этим вопросом. Из тех, кто остался на этом материке, живы я и, возможно Герин, пропавший в недоступных долинах Северных гор. Другие давно ушли в Древо, ибо живем мы только благодаря его силам. Когда работа над миром заканчивается, мы растворяемся в чистом свете, пока Боги снова не призовут нас к труду. Не понимаю, почему тогда выжили черные друиды? Но в любом случае, малыш, кто бы так себя не называл, одно то, что они лезут сюда, настраивает на определенного рода мысли. Эх, самому бы посмотреть, да только нельзя мне покидать эту рощу... умру ведь.

– Не умирай, Олерин. Дождись уж меня, пожалуйста! И тогда вместе пойдем в далекий цветочный чертог, за синюю реку Лету...

– Не придумывай сказок, Тони... Умрем и втянемся в вечный поток энергий...

– Вот и хорошо. Сам знаешь, из ничего чего не бывает. Только из чего-то. Когда Демиург создаст новую планету, мы с тобой выплывем из Леты на чистый бережок и построим там новый, прекрасный дом!

– Договорились, мой мальчик. Распутаешь дело, загляни.

– Хорошо, Отец! – Эльф глубоко поклонился сидящему старику. – Я приду быстро.

– Нет. Ты многого не знаешь. Просто внимательно наблюдай. А парнишечке, которого ты подобрал, здесь не место. Вечное древо ждет своего потерянного сына, я чувствую... До встречи, Тони!

И не успел эльф даже открыть рот, как лес и горы закрутились перед его взором, и он очутился в своем кресле на домашней террасе. Голубое светило стояло в зените, так что времени для поездки во дворец было еще полно. И что-то он хотел еще... Ах, да! Взять с собой мальчишек. Маленького сынишки тетки Тармы в городе не было, так что Йожеф и Иржи помогут его заменить. Что-то услышат, что-то увидят. Их-то стесняться никто не станет. И с этой мыслью Тони понесся к морю.

Как только Йожеф и Иржи появились на набережной, к ним стали подтягиваться люди. Весть о двух мальчишках облетела большое количество отдыхающих, обрадовавшихся новой забаве.

Фаркаш, вешая уже истыканную за вчерашний день доску на привычное место, громко говорил голосом профессионального уличного зазывалы:

Кто хочет утром посмотреть

Свистит как в воздухе кинжал -

Клинок, дарящий смех, не смерть!