Текст книги "Кораллы мертвеца"
Автор книги: Екатерина Красавина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
А, значит, это другая фотография, не та, о которой я думала. А там, где я с Викой.
Никитина вспомнила, как она упиралась, Вика обозвала её "чистоплюйкой" и "манюней", и она по-настоящему разозлилась, так как старательно в то время изживала свою застенчивость. "Да, сначала он снимал нас по отдельности, а потом щелкнул вместе. Бедная Вика, какой позор! Растет сын, к чему ей вся эта шумиха и грязь. В конце концов, если бы не она, я бы не когда ничего не добилась в жизни!" – Хорошо, – устало откликнулась она, – я приеду. Во сколько? – В половине одиннадцатого, – голос неожиданно стал звонким, видимо, мужчина отнял платок от носа. Ей даже показался что голос знаком, но, подумав, Татьяна Александровна покачала головой, нет, она обманулась.
На том конце повесили трубку, а Никитина сидела оглушенная, внимательно рассматривая узор полированного стола. Наконец, она посмотрела на расписание вечера, Сегодня у неё была презентация в галерее "Россико", которую она никак не могла пропустить. Никитина посмотрела на часы. Еще было много. Очень много времени. Она достала из сумочки ключи и открыла ими ящик стола. Там, поблескивая тусклым черным цветом, лежал пистолет, купленный ею два месяца назад у одного офицера, вернувшегося из Таджикистана...
ГЛАВА 11
Придя, домой, Катя включила Глена Миллера. Зажмурив глаза, она представляла себе лунную ночь, море, Артура рядом. В своем последнем письме он написал, что хорошо бы им поехать отдохнуть куда-нибудь к морю. Может быть, в Ялту или Феодосию... Вдруг музыка прекратилась. Нет, она продолжала играть, но Катя её не слышала. ПРИГЛУШЕННЫЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС. Почему с Кричевской мужчина разговаривал нормально? А здесь, изменив голос? Может быть их было двое? Два сообщника? Почему?
Утром она позвонила Никитиной. – Извините, это Катя Муромцева. Я не спросила вас о коралловом ожерелье? Оно ваше? – На фотографии? – Да – Мое. – Значит, около трупа Макеева нашли ваши кораллы? – Нет, не мои. Такие густо-алые, темные, почти необработанные? – Именно такие. – Значит, это Костины. Он подарил их мне, а потом забрал. Сказал, что хочет подарить близкому человеку. А себе я потом купила другие, похожие на эти. – Вот оно как...Вершицкий подарил ожерелье Макееву. – Вы не знаете одну красивую легенду, связанную с кораллами, – перебила её Никитина. – Нет. Один юноша так любил другого, что подарил ему в знак своей любви красные кораллы, и сказал, что если тот полюбит кого-то также сильно как он, пусть подарит ему эти кораллы.
"Эти кораллы, эти кораллы, – "отдавалось эхом в Катиной голове Спасибо, Татьяна Александровна, поблагодарила Катя, – спасибо.
Постепенно картина вырисовывалась, но до её полной ясности было ещё далеко. Однако медлить было нельзя и следовало собрать ещё кое-какую информацию.
В обед Катя заглянула в "Антиквариат и ломбард" Милы не было. Оля с Гришей пили чай и судя по Олиному смеху, ей было весело – Ой, Катя, увидев её, обрадовалась Оля, – заходите. Гриша, ещё чашку и заодно воды налей в чайник. А то мы уже все выпили. – Оля выглядела счастливой и довольной. Светло – голубое платье красиво оттеняло нежный загар и пышные рыжие волосы. – Где-то загорали? – спросила Катя. – Да это ещё гавайский загар – – Я вижу, что у вас с Гришей отношения наладились. – сказала Катя, когда он вышел. – Просто он оказался не таким вредным, каким я думала вначале. – Я рада, – задумчиво сказала Катя
Вернувшийся Гриша, поставил перед Катей чашку и налил заварку. Сейчас вода вскипит, сию минуту. – Я никуда не тороплюсь, – улыбнулась Катя. – Помнишь, мы позавчера в кино видели, как у героя Брюса Уиллиса все время чайник их рук падал? – расхохоталась Оля. – Помню, а он ещё приговаривал: "Что это со мной сегодня?"
Оля переглянулась с Гришей и снова рассмеялась. – Фильм такой смешной.
Чай был готов. Катя отпила глоток и поставила чашку обратно на стол. Я вас хотела вас обоих спросить. Не было в последнее время перед убийством Макеева в фирме странных телефонных звонков? Мужчина говорит, как будто зажимает себе платком нос и спрашивает Олега Васильевича? – Я не помню, обратилась Оля к Грише, – но, по-моему, не было. – Не было, – качнул головой Гриша, – а что? – Да так.
Катя выпила в молчании чашку чая и поднялась – Ну, я пойду. Гриша, подай мне сумку. Вон там на подоконнике. – Заходите еще, – неуверенно сказала Оля. – А... кто убил Олега Васильевича вы не... узнали? – Судя по всему, кто-то из его старых знакомых. Возможно, скоро и узнаем кто.
Катя кивнула Грише и сильно захлопнула за собой дверь. Через минуту она вернулась и приложила ухо к двери.
– Я уже и забыла об этом убийстве, – недоуменно сказала Оля.
Гриша что-то пробормотал, но его слов Катя не расслышала.
Слава Нечипоренко сидел и присвистывал. Свистел он всегда в исключительных случаях. И сейчас, кажется, такой наступил. Ему только что позвонила вдова Андрея Кричевского и попросила о встрече. Она сказала, что в её руках находится одна очень важная улика, которая, возможно и подведет последнюю черту в деле об убийстве её мужа. Нечипоренко согласился с ней встретиться через час. Она приехала вовремя. Увидев Викторию, Слава поразился её красоте и бледности. Видно было, что она не спала всю ночь и плакала.
Он встал из-за стола и пригласил её жестом сесть.
Наступило молчание. – Я слушаю Вас, Виктория Сергеевна.
В ответ она раскрыла сумочку и достала оттуда видеокассету. – Здесь все, – сказала она и её губы задрожали.
Слава предусмотрительно налили из графина в стакан воды. – Успокойтесь Виктория Сергеевна, не нервничайте. Что это? – Киллер, который убил Андрюшу, Андрея Владимировича, – поправилась она, – рассказывает об этом. Подробно, кто его нанял и зачем. Виктория достала из кармана носовой платок и расплакалась. – Такой ужас. Я когда увидела все это своими глазами... Хо-ро-шо, – раздельно сказал Слава, – а как к вам попал этот материал? Передали из окружения Борисова, который все это и организовал. – Михаил Борисов? Да он проходил по делу в качестве одного из подозреваемых, но дело рассыпалось из-за недостаточности улик. – Я думаю, что теперь доказательств достаточно, – с ожесточением сказала Кричевская. – Дело взято под контроль самим президентом, а до сих пор – не закончено. – Не так просто расследовать такие дела. – Я понимаю, – неожиданно грустно сказала женщина, – я понимаю. – Мы просмотрим эту видеокассету, и тогда решим, что делать дальше. Вам позвонят, если вы понадобитесь. – Спасибо, – Кричевская встала, – я вам больше не нужна? – Пока нет.
Слава невольно залюбовался ею. Стройная, красивая. Искрометная женщина, – определил он про себя, – как огонь. Такая спалит дотла. Счастливец этот Коваленко
Что у тебя за мысли, – одернул он самого себя, – тут сенcация наклевывается, а ты...
Слава проводил Кричевскую до дверей и вернулся к своему столу. Он поставил видеокассету и предварительно отключил телефон. Чтобы его не беспокоили.
Через час уже выписывался ордер на арест Борисова, а ещё через какое-то время по телевизору по всем программам новостей прошел сюжет как вмиг постаревший и заметно растерявшийся Михаил Борисов в сопровождении собственного адвоката и стайки журналистов садится в машину и направляется к Таганской тюрьме.
Ярин услышав эту новость в "Вестях", принялся звонить Кате, но та, как ему показалось, выслушала эту новость спокойно и даже равнодушно. Спасибо, Алексей, я обязательно посмотрю телевизор вечером. – Включай сейчас! – заорал Ярин. – Не могу, – и Катя повесила трубку.
Ей предстояло одно важное и неотложное дело.
* * *
– Дверь он открыл сразу. Как будто ждал её. На его лице не выразилось ровным счетом ничего. Ни удивления, ни сожаления. – Вы? – спросил он, отступая назад.
Не дожидаясь приглашения, Катя вошла в квартиру.
Он молчали. Каждый из них не хотел начинать разговор.
Наконец, Катя решилась. – Это ... из-за нее?
Он неохотно кивнул головой. – Да. – Я так и подумала, когда увидела вас вместе. Вам стала ненавистна роль, навязанная Макеевым
Он перебил её. – Вы ничего не можете знать об этом. Как я приехал в Москву из Мытищ, с образованием, но без связей. Мать заложила квартиру, чтобы я мог получить диплом юриста, так мы и оказались в Мытищах. А потом в один прекрасный день я понял, что не смогу устроиться и подумал, как я посмотрю матери в глаза... Я обил все пороги в поисках работы. И вот однажды...в одном баре, куда я забрел чисто случайно, познакомился с ним. У меня ничего даже и в мыслях не было в то время. Я так обрадовался, когда он предложил работать у него в фирме. А потом, я понял, что попал в ловушку, но было уже слишком поздно. Дороги обратно не было.
"Отчаянье, твоя тяжела поступь", – тихо процитировала Катя. – Потом было все хуже и хуже, но я ничего не мог поделать. Он снял мне квартиру, давал деньги на карманные расходы... Я стал содержанкой. А когда на работу пришла она, я понял, что хочу все бросить и зажить нормальной жизнью. Но он не отпускал. Не хотел отпустить. Я злился на нее, на себя, и все представлялось мне черным тупиком, из которого нет выхода. – Макеев вам сам рассказал о шантаже Кричевской и Никитиной? – Да. Он часто говорил об этом, хвастался, что выдаивает из них деньги. А когда я заикнулся, что это не совсем порядочно, он заорал, что я мальчик в белых перчатках. А я просто хотел жить, понимаете жить, а не перебиваться с хлеба на воду без денег и без работы. – И, в конце концов, вы решили...
Гриша устало кивнул.
– Да. Я много раз просил его отпустить, а когда я понял, что другого выхода у меня нет... – Зачем, вы позвонили Кричевской и Никитиной? – Я хотел, чтобы подозрение пало на них, а потом понял, что сделал это – зря, но было уже поздно. Все дальнейшее случилось помимо меня. Они обе приехали, когда Макеев был уже мертв. Вы не представляете, чего мне стоило уговорить его задержаться на работе. Я сказал, что приведу к нему одного полезного человека. Он был заинтригован. А когда увидел, что я пришел один, то удивился. Но я... не хотел его убивать, не хотел! Я опять стал просить его отпустить меня. Я хотел уйти по-хорошему. ... – Катя видела, что ещё немного и Гриша сорвется на крик. Но он только смеялся. И сунул мне коралловые бусы. Сказал, что если я кого-нибудь полюблю также сильно, как он меня, то тогда смогу одарить своего избранника этими бусами. Я уже не помнил себя от гнева, схватил кораллы и сунул их в карман – Значит, они выпали, когда вы наклонились над трупом Макеева? – Да? Я и не заметил этого. Я ничего не заметил.
Катя взяла Гришу за руку. – Пожалуйста, успокойся. Пойдем на кухню.
Катя посадила Гришу на табурет и налила ему в чашку холодной воды. Он машинально сделал несколько глотков и поднял на Катю глаза. – Спасибо. Я во всем виноват сам, и мне больше винить некого. – Вы вышли из помещения фирмы, обогнули дом и направились к черному входу – Да. – И стали ждать Макеева. Но ведь он мог уйти вслед за вами и тогда ваш план бы рухнул. – Он крикнул, чтобы я немедленно возвращался и сказал, что если я не вернусь в течение пятнадцать минут, он опозорит меня. Он думал, что вернусь, только не знал, что мое терпение лопнуло, что я ... он перешел предел. – Гришины зубы стучали о чашку.
Перед Катей сидел испуганный мальчишка, столкнувшийся в жизни с тем, с чем лучше ему было никогда и не сталкиваться.
– Вы знаете, я даже не испытал сожаление, когда убил его ... только страх, что все откроется и ещё брезгливость к себе... к нему...
С минуту-другую они молчали. – А потом? – мягко спросила Катя. – А потом я стал испытывать безумный страх, что все откроется. – Это вы рылись в Олиной сумке? – Да я. Я спрятал в её книгах записную книжку Макеева, которую хотел потом перепрятать. – Зачем? – Он неоднократно говорил, что эта книжечка – его мозг и память. Я чуть с ума не сошел, когда она исчезла. – А вы заглядывали в нее? – Нет, не удалось. – Катя осмотрела кухню. В ней недавно сделали ремонт и ещё пахло клеем. – Вы когда-то играли в театре? тихо спросила Катя. – Он попытался улыбнуться. – Так, самодеятельность. – И ваш любимый персонаж был Герцог Бэкингемский?
Он удивленно посмотрел на неё – Откуда вы это знаете?
Я разговаривала с вашей школьной учительницей. И она рассказала об этом. – Это был театральный кружок при школе, к нам приходили заниматься даже из других школ – Ну.. я пойду – Катя направилась к выходу. – Я... Только без глупостей, – обернулась она к нему., – я думаю что у вас все будет хорошо. И с работой и в личной жизни. Только из этой фирмы вам лучше уйти, чтобы не было неприятных воспоминаний. – Вы ... – Отдыхайте. Вы испытали сильное потрясение и вам надо отдохнуть. Лето. Возьмите отпуск и поезжайте куда-нибудь в Крым или Подмосковье. – Гриша сидел , отвернувшись и смотрел в окно, но Катя могла поклясться, что он плачет.
Выйдя на улицу, Катя почувствовала прилив обжигающей радости "Все позади", – . и с разбегу она перемахнула через детскую песочницу во дворе
**
Виктория сидела в своем кабинете и слушала сводку последних новостей. Утро для неё началось как и всегда: с радио, кофе и сагареты "Cалем". Она слегка крутилась в черном кресле и покусывала губы. Недопитый кофе стоял на столе – "Неопровержимые улики доказывают причастность Михаила Борисова, известного банкира и предпринимателя к организации убийства Андрея Кричевского. Расследование, которое длилось более полугода подошло к концу. Таким образом, российская прокуратура и правоохратительные органы хотя бы частично реабилитировали себя в глазах общественности".
Дальше шел прогноз погоды. Виктория выключила радио и задумчиво постучала карандашом по столу. Резкий телефонный звонок заставил её вздрогнуть. Она поспешно сняла трубку. – Вика, – услышала она голос Марка. – Да? – Хочу тебя обрадовать. – Чем? – Отменились итоги конкурса по выдаче телевизионных лицензий на вещание. Через месяц состоится новый конкурс. Спасибо за хорошие новости , – улыбнулась Виктория.
Повесив трубку, она глубоко вздохнула. Канал СТС будет её, несмотря ни на что. И это случится ровно через месяц. А потом, она уволит половину сотрудников "Телевизион коммуникейшен" и наберет других. Закупит интересные европейские программы, придумает ряд новых политических ток-шоу... Виктория рассмеялась. Внезапно её смех оборвался. Она вспомнила что-то и нахмурилась.
– Галя, – вызвала она секретаршу., – купи, пожалуйста, цветы, я через полчаса еду на кладбище. Она достала из ящика аккуратно обернутую книгу и раскрыла её на закладке: "Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре"... Она наклонилась, прижалась щекой к кииге и поцеловала её. Потом она набрала телефонный номер и долго ждала пока подойдут. На том конце сняли трубку, и Виктория сказала внезапно севшим голосом
– Таня, это я.
* * *
– Ну, поздравляю, поздравляю, – шумно выдохнул Ярин. – Они сидели около распахнутого балкона Катиной квартиры и пили холодную пепси-колу.. Значит, все позади? – Даже не верится. – Рассказывай, как ты додумалась, что Гриша это и есть тот самый загадочный Герцог Б? – Если бы я сразу была прозорливой, а не слепой курицей... – Не казни себя слишком строго. Внезапно Ярин хлопнул себя по лбу. – А ты знаешь, что Коваленко застрелился? – Друг Кричевской? – Угу. Любовник. – Интересно, с чего бы это ? – Наверное, всплыли его темные делишки с Борисовым. Видимо, он давно обманывал Кричевскую и играл в команде Борисова А когда понял, что игра проиграна решил уйти из жизни. Конечно, всей правды мы уже не узнаем. Единственное, что можно здесь сказать: Кричевская не та женщина., с которой можно играть в опасные игры Я бы во всяком случае поостерегся. – Она такая красавица! – восхищенно воскликнула Катя, – ладно, я отвлеклась... Я подозревала всех Никитину, Кричевскую, Олю, Милу Коваленко и даже Диму Ширяева, его помощника, но Гриша.... Мне даже в голову не приходило, что убийца – он. А если бы я сразу поинтересовалась откуда у него деньги на красивую жизнь, то выяснилось бы , что никакого богатого дяди у него – нет. А деньги ему дает Макеев. И раследование бы пришло к финалу... – Мы все сильны задним умом, – поправил её Ярин. – Может быть, – Катя с наслаждением вытянула ноги и взяла ещё одну банку песи-колы, – давай я тебя чем-нибудь более существенным накормлю, чем бутерброды с водичкой. – Какая еда. Я веcь слух и внимание. – Короче, всерьез я обратила свои подозрения на Гришу, когда Оля сказала мне, что подслушала его разговор c Макеевым. Гриша говорил о том, что хочет уйти, а Макеев обронил фразу, смысл которой я в тот момент не поняла. Он сказал, что Грише ещё надо отработать. Гриша был куплен Макеевым со всеми потрохами, его положение было хуже древнеримского раба на галере, и обрести свою свободу Гриша мог только одним единственным способом – убив своего начальника и покровителя. А когда я спросила Гришу: хотел ли он уйти от Макеева, тот не стал развивать эту тему и быстро свернул наш разговор. Следующее звено в этой цепочке были Гришины звонки Кричевской и Никитиной. С Кричевской он говорил нормальным голосом, а с Никитиной как будто через носовой платок. Я думала почему. А потом меня осенило: он уже сталкивался с Никитиной, и поэтому боялся, что она его узнает, а с Кричевской он никогда раньше не встречался и не беседовал по телефону. Но главное, конечно, отпечатки пальцев на банке из-под пива в закутке на втором этаже, где он поджидал Макеева. К тому же я беседовала с его школьной учительницей, которая рассказала мне, что Гриша с успехом играл в школьном театре герцога Бэкингемского из "Трех мушкетеров" Дюма. Очевидно, Гриша как-то упомянул об этом Макееву, и тот записал его под этим именем в свою записную книжку, где указавал: сколько денег и когда он передавал Грише. Я аккуратно побеседовала с соседями, съездила в Мытищи и тогда миф о богатом дядюшке окончательно рассыпался в прах. Кроме того, одна старушка на лавочке сказала мне, когда я показала ей фотографию Макеева, что видела, как Гриша несколько раз приезжал на машине вместе с ним. И вся картина полностью реконструировалась в моей голове – Что у вас с террасой? – внезапно спросил Алексей. – Ликвидировали? – Да, – грустно ответила Катя, – старый садовник умер, найти никого не смогли, и поэтому наш зеленый уголок превратился в пустыню – А какие здесь росли бунгалии! Бугеленвилеи, Ярин, никогда ты не мог их правильно произносить. – Ну да такие, с мелкими розовыми цветочками. – Они замолчали. Наконец, Ярин нарушил тишину. – еперь – что? Лето? – Да. Гонорар мне Мила выплатила, и теперь я могу строить радужные планы насчет отпуска. Отчетность в "Белый гриф" представила – А Миле ты сказала правду? – Упаси боже! Этой сплетнице и профессиональной шантажистке? Я сказала ей, что Макеева убил кто-то из его старых знакомых, из тех, с кем он сидел в тюрьме. Я прибавила, что могу копать и дальше, но тогда жизнь сотрудников фирмы может подвергаться опасности. Потом на Милу насели Гриша с Олей, и она сдалась. Скрепя сердце выплатила деньги и хмуро бросила, что надеется больше со мной не встречаться. Как будто я горю желанием её видеть – Отдавать Гришу в руки правосудия ты не хочешь?
Катя покачала головой.
– Зачем? . Этого мерзавца Макеева следовало уже убить давным-давно, чтобы он не отравлял жизнь другим. Ведь довел же он до самоубийства Константина Вершицкого. Такая участь, возможно, в дальнейшем ожидала и Гришу. Просто он не захотел больше быть игрушкой в его руках. Макеев получил то, что заслуживал. А у Гриши все впереди. Это будет ему хорошим уроком и жизненной школой. Никогда не надо сдаваться, ни при каких обстоятельствах, а бороться до конца и не ходить по скользким дорожкам. Моралист ты, Катерина! Златоустом поешь! – Правда? Я и не заметила, расхохоталась Катя, – ладно пошли на кухню курицу есть. У меня ещё в холодильнике салат "оливье" остался. Идет? – Вместо ответа Ярин поднял большой палец, что означало "о' кей".
* * *
Все было также как и много месяцев назад. Виктория сидела в шезлонге и смотрела на море. Португалия. Синтра. Ярко-синий океан. Местами синева сгущалась, и у горизонта океан казался почти черным. Припекало. Виктория с наслаждением подставляла лицо и тело солнцу, греясь в его лучах. Невольно она закрыла глаза. Она вспомнила, как приехала в Португалию в прошлый раз, как она испытала здесь ни с чем не сравнимое отчаяние, когда Марк сказал, что её семейная жизнь безвозвратно рухнула. "Теперь все мои страдания кончились. А впереди – новая жизнь. Я помирилась с Таней. Надо будет съездить с ней в Париж или в Вену. Отдохнуть, побродить по магазинчикам. А перед этим слетать к Павлику в Лондон. Я ужасно по нему соскучилась. Целых три месяца я его не видела. Возьму в Москву. Пусть теперь живет со мной. Еще успеет выучиться за границей".
Виктория вспомнила, как два дня назад она побывала на мысе Рока самой западной точке европейского континента. Яростный ветер трепал её платье, когда она вместе с другими туристами поднялась на скалу. Ее охватило удивительное чувство нереальности, казалось, что она перенеслась на много веков назад, и сейчас из-за горизонта покажутся гордые каравеллы с поднятыми парусами
"Мыс Рока – какое странное название".
Ее мысли прервал Марк. – Вика, ты не сгоришь? – Марк ты откуда? обрадовалась Виктория. – Как ты меня разыскал? – Тоже мне секрет Полишенеля. Спроcил у твоей секретарши. Она мне и ответила, где её начальница загорает. А ты меня в известность не поставила, – шутливо пригрозил он ей пальцем.
Виктория невольно смутилась – Ты же знаешь, сколько на меня свалилось в последнее время. Захотелось скрыться от всех на краю света. – Ну и как удалось? – Как видишь, нет, если ты меня разыскал. Ты тоже приехал отдохнуть и развеяться? – Не совсем, – Марк по-прежнему возвышался над ней, и Виктория почувствовала какую-то неловкость. – Садись Марк чего, ты стоишь? – указала она на соседний шезлонг. – Спасибо, – Марк аккуратно сел на шезлонг словно, боясь, что он под ним развалится – Так хорошо здесь, Марк, – тихо сказала Виктория, – забываешь обо всем. Она протянула руку к пляжной сумке и, порывшись, достала оттуда темные очки. Марк по-прежнему без тени улыбки смотрел на нее, и Виктория ощутила странное беспокойcтво. Что-то случилось Марк? – Нет, но нам надо поговорить. – Где? Здесь? – Мне всеравно. – Ну, тогда я слушаю тебя, надеюсь, что ничего серьезного или страшного, – пыталась пошутить Виктория, – страшных новостей я больше слышать не желаю.
– Вика, – начал Марк, – я надеюсь, что ты помнишь, как я тебе помогал все это время, поддерживал, был рядом в нужную минуту...
Виктория почувствовала, как её лицо заливает краска. – Чего ты хочешь Марк? Повышения жалования? На сколько? И не обязательно было тащиться такую даль, чтобы сообщить мне об этом – Нет, я хочу другого.
Виктория сняла темные очки и посмотрела на Марка.
– Ты можешь не тянуть резину, а сказать все четко и ясно. Без недомолвок – Я хочу половину акций "Телевизион коммуникейшен".
– "Кто-то из нас сошел с ума," – подумала Виктория. – Я ценю твой юмор, Марк, – сухо сказала Виктория, – но в данном случае он несколько неуместен. – А я не шучу.
Вкитория окинула взглядом Марка, как будто видела его впервые и легкий холодок сжал ей сердце. "Что со мной? – мелькнуло в голове. – Почему я волнуюсь?"
– Я ....тебя не понимаю. – Могу повторить. Я хочу половину акций твоей компании. – Хорошо. Я отвечу. Выбрось это из головы. У тебя все? Тогда оставь меня одну.
– Нет, не все, – Марк засопел и устроился в шезлонге поудобнее. – Дело в том, что ты дашь мне эти акции. Сама. Добровольно, потому что не захочешь скандала. Он тебе ни к чему. Тем более, такой, – произнес с нажимом Марк Какого скандала? – Дело в том, что в мои руки попала одна видеокассета с интересной записью, где ты признаешься в организации убийства своего мужа. Человек, передавший мне эту кассету, многое рассказал о том, как вы работали вместе. А самое главное, я нашел вот это, – И Марк протянул ей фотографию: серьезные мальчики и девочки в пионерских галстуках смотрели в объектив. Вот это ты, – ткнул он пальцем. А это некий Владимир Кротов, двоюродный брат того самого киллера. Ты, наверняка, знала об удивительных способностях родственника Кротова. Не может быть, чтобы он не рассказывал о них своим одноклассникам. Ты вспомнила обо всем этом, когда помощник Коваленко Дима Ширяев позвонил тебе – и сообщил ценную информацию о том, что Андрея хотят убить. Он рассчитывал на то, что ты сообщищь эту новость мужу, и он хорошо отблагодарит его. Но в твоем мозгу созрел другой план. Ты решила устранить Андрея, потому что прекрасно понимала, что скоро тебе придется сменить фамилию, а заодно и статус. И это тебя не устраивало. Ты купила Диму за большие деньги, и он стал работать на тебя. По твоему указанию Дима Ширяев вдолбил мысль о Руслане тем, кто имел выход на Борисова. Правда, в то время ты ещё не знала, кто твой основной противник Борисов или Руднев. Ты бросила этот шарик наугад и не промахнулась. Таким образом, ты была непосредственным организатором убийства Андрея, хотя как бы и оставалась в тени. Когда Андрей был убит, ты испытала огромное облегчение, но это была всего лишь часть твоего замысла. Ты подозревала, что Олег работает на твоего противника, но не знала на кого. У тебя не было никаких четких доказательств и ты придумала всю эту комбинацию, чтобы одним махом разрубить гордиев узел: выяснить всю правду об Олеге и узнать имя своего врага. Так, оно и получилось. Чермесов подсказал тебе его имя, потому что был связан с ним, да и Олег имел деловые связи именно с Борисовым, а не с кем-то еще. Да и ещё этот цирк с магическим салоном! Ты ведь тоже сразу распознала, что это ловушка, правда? Поэтому и позволила записать свое "признание"; ты знала, что все равно эта видеокассета не попадет в руки тем, кому предназначалась. Самой хитрой твоей фишкой была именно эта запись Руслана с описанием того человека , кто его нанял для убийства., то есть Борисова. Все это звучало очень убедительно. Но ты промахнулась в одном. Твой маленький педераст тебя предал. Накануне своего отлета в Амстердам, он пришел ко мне и рассказал все, а также спросил, сколько я заплачу ему за эту информацию. Мы сошлись в цене, и он передал мне эту кассету и ещё кое-какие материалы. Теперь ты все поняла, Виктория? – Мне кажется, я слышу бред, – отозвалась она. – И больше ты мне ничего не хочешь сказать? – Нет – Жаль. В таком случае мне придется проторить дорогу в прокуратуру. Очень жаль! – Он встал, отряхивая костюм и зашагал прочь. Марк! – окликнула она его. – Да? – он подошел к ней почти вплотную. – Я ... подумаю, – выдавила Виктория.
Он покачал головой.
– Думать, собственно говоря, не о чем. Или мы срочно летим в Москву, и ты не теряя времени, подписываешь документ о передаче мне половины акций или...
Хорошо, – сдалась Виктория. – Но ответь мне – почему?
Марк достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. – Смотри.
Молодая женщина крепко прижимала к себе младенца, испуганно таращившего глаза. – Это мой сын. – А как же Ира? – Ира об этом ничего не узнает, а если и узнает, то – поймет. Я так мечтал о сыне. Одного Бог отнял у меня, но теперь дал другого. Мой род не прервется. – Поздравляю, иронически отозвалась Виктория. – И поэтому ты решил пойти по трупам. Какие трупы? Ты не обеднеешь. А мне нужны деньги для сына. Я хочу, чтобы он получил первоклассное образование и вообще ни в чем не нуждался.
– Все ясно, – проговорила Виктория, – вопросов нет.
Марка протянул ей клочок бумаги.
– Я жду твоего звонка по этому телефону с сообщением, когда мы вылетаем в Москву.
Виктория металась в номере как раненый зверь. Она пыталась успокоиться, но не могла. Из зеркала на неё глядела бледная женщина с перекошенным от ярости лицом. Она села в кресло и сделала глубокий вздох. Стало легче. Виктория провела языком по горячим губам. Вспомнилось, как она боролась за Андрея после того, как Марк сообщил ей о новой любовнице её мужа. Но все было бесполезно. И Виктория понимала, что впереди её ждет развод. Но это было несправедливо, что этой девчонке достанется все, а она окажется на обочине жизни, выброшенной из привычного круга друзей и знакомых. Виктория представила: как многие будут её внешне жалеть, а в душе злорадствовать, и она передернула плечами. А через какое-то время о ней все забудут, она станет тенью. Канувшей в небытие. И что тогда остается ей? Случайные любовники, одиночество, долгие вечера с коньяком и телевизором. А Павлик? Как он будет относиться к такой матери? Презирать? Жалеть? Ненавидеть? Мысли Виктория все время возвращались к одному – единственному вопросу: что ей делать дальше? И постепенно она пришла к выводу, что все дело в Андрее. Если бы его не было. НЕ БЫЛО, НЕ БЫЛО ... Ей надо сделать так, чтобы Андрей исчез, и попытаться начать свою жизнь сначала. Во главе "Телевизион коммуникейшен". Но Виктория знала, что у Андрея есть могущественные враги, желавшие прибрать холдинг к своим рукам. Димин звонок явился детонатором взрыва; Виктория придумала комбинацию, как убить двух зайцев – расправиться с противниками и одновременно устранить Андрея.
Виктория вспомнила о своем однокласснике Владимире Кротове и его родственнике – деревенском дурачке, стрелявшем в нужный момент без промаха. С подачи Виктории Дима сказал об этом своему шефу Геннадию Андреевичу, а тот сообщил наверх. Таким образом, первая часть плана была выполнена Андрея убили, а Виктория стала полновластной хозяйкой холдинга. Теперь оставалось – раз и навсегда убрать со сцены главного противника её покойного мужа. Но кто он? Руднев или Борисов? Виктория прекрасно понимала, что её в покое не оставят. По совету Марка она организовала покушение на себя, чтобы на какое-то время отпугнуть противников. В самом холдинге постоянно плелись интриги и Виктории ставились разнообразные подножки со стороны Совета директоров, финансовой дирекции, сотрудников. Но постепенно она все взяла в свои руки
Ее враги не унимались. Возня вокруг неё вспыхнула с новой силой. Ее решили морально уничтожить. И первой ниточкой, в этой тщательно сплетенной паутине стало сообщение некоего Макеева о том, что у него находится фотография её студенческих лет, где она снята в обнаженном виде. Когда она рассказала об этом Олегу, тот предложил ей не раздумывая согласиться со всеми условиями шантажиста только, чтобы не было скандала и предложил себя в качестве посредника. Так, ей пришлось через Олега скупить картины на художественной ярмарке, что было своеобразной формой взятки. Затем Макеев ещё несколько раз настойчиво требовал немалые суммы денег, причем его аппетиты потихоньку возрастали, и Виктория не знала, чем все это кончится. Затем стали раздаваться странные звонки по телефону, где незнакомые мужские голоса намекали на то, что она наняла киллера для убийства собственного мужа. Сначала Виктория испугалась, но потом поняла, что враги просто старатся её сломить необоснованными подозрениями. Она несколько раз меняла номера своих телефонов, но все равно каким-то образом их узнавали, и именно тогда она стала питать смутное подозрение в отношении Олега. Несколько раз Виктория пыталась прознать у Димы насчет своего любовника, но все было бесполезно, он молчал как рыба и твердил, что шеф не посвящает его в дела, которые не касаются непосредственно работы. Виктория знала, что Ширяев работает не на Коваленко, а на более высоких лиц, просто она ещё в то время не думала, что её любовник тоже связан с Борисовым.
