Текст книги "Кораллы мертвеца"
Автор книги: Екатерина Красавина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глядя на лицо Андрея в гробу, Виктория испытывала противоречивые чувства. Она помнила, как Андрей обращался с ней в последние годы, но ей было жаль его, себя, сына, их неудавшуюся семейную жизнь.
Вечером после похорон к ней приехал озабоченный Марк – У тебя что-то срочное? Я хотела бы отложить наш разговор на завтра, – попросила Виктория. – Нет. Это откладывать нельзя, – сказал Марк и протянул ей какую-то бумагу, – вот, смотри.
Виктория взяла лист в руки. – Что это? – недоуменно спросила она Новое завещание, которое Андрей составил за две недели до смерти.
Виктория читала и не верила своим глазам. Основную часть акций и капитала, размещенного в иностранных банках, а также их загородный дом в Ватутинках, Андрей завещал своей любовнице – Гопаненко Ирине Витальевне, а оставшаяся часть была поделена поровну между его сестрой и Викторией. По сравнению с деньгами, подаренными любовнице, это был – сущий мизер.
Виктория вскинула на Марка глаза. – И что мне с этим делать?
Марк сложил бумагу вчетверо, положил в пепельницу и поднес к ней зажигалку. Вспыхнуло пламя. Виктория зачарованно смотрела на него
– Ход завещанию он дать не успел. Кроме меня о нем знает ещё один нотариус. Я думаю, что его молчание обойдется тебе в круглую сумму. Но согласись: дело того стоит
А через несколько дней в квартире Виктории раздались звонки, которые привели её в сильное замешательство. Это были предложения продать акции "Телевизион коммуникейшен" Виктория сказала, что подумает, и бросилась за советом к Марку. – Все теперь зависит от тебя. Чего ты хочешь в этой жизни. Продать акции и спокойно жить в твоем любимом Лондоне или Москве. Или тебе интересно продолжить дело Андрея? Масштаб у него был впечатляющим. Я его уважал и ценил. Как талантливого организатора и бизнесмена. У тебя выпадает уникальный шанс – встать во главе его империи и расширить её. – А я смогу? – Если будешь сомневаться – не сможешь. Решай! – Ты мне поможешь, Марк? Конечно. – И с чего я должна начать? – Как можно быстрее войти в дела холдинга. Стать его настоящим новым хозяином. Ни в коем случае не увольняй старых сотрудников, как бы тебе этого не хотелось. Потерпи какое-то время. Пусть тебя оставят в покое. А для этого тебе надо организовать... покушение на себя. – Покушение на себя? – непонимающе повторила Виктория – Это испытанный политический прием. Шум в прессе, резонанс... Те, кто по-настоящему хотят убрать тебя или расправиться, на время отложат свои планы. Согласись, как-то глупо. Вслед за одним покушением, сразу устраивать другое. – И ты знаешь, как это делается? – с едва уловимой иронией спросила Виктория.
Она сидела на большом уютном диване в квартире Марка, и тихо барабанила пальцами по подлокотнику. – Догадываюсь, – улыбнулся Марк, – а сейчас я думаю, тебе лучше выпить горячего чаю с пирожками. Ира их как раз к твоему приходу напекла. – Хорошо, только кроме чая дай мне ещё что-нибудь покрепче. – Не вздумай взяться за старое, – шутливо пригрозил ей Марк, наливая в рюмку ароматный коньяк. – Не буду. Прошлое осталось позади. А сейчас я хочу выпить за свое будущее. За "Телевизион коммуникейшн".
Виктория высоко подняла рюмку и залпом выпила коньяк
* * *
Русалка, пират, корабль твердила про себя Катя как Герман "Дама, шестерка, туз". Конечно, на этих "данных" далеко уехать было нельзя. К городу подступала изнурительная жара. Катя открыла настежь балкон, но это помогало плохо. "Надо купить вентилятор или что ещё лучше – кондиционер. Хитачи. Иначе я сварюсь как яйцо в кипятке". О летнем отдыхе Катя изо всех сил старалась не думать. Во-первых, она не могла уехать, не закончив дела, а во-вторых, Артур ничего не писал об их совместном отпуске. А ехать куда-либо одной Кате не хотелось
Листья "Клеопатры" плаксиво опустились вниз. Катя вытащила пальму на балкон, решив, что солнечные ванны укрепят истощенный за зиму растительный организм. Перегнувшись через перила балкона, Катя поняла, что солнечные ванные принимает не только "Клеопатра". Издалека ярко синели плавки Харитоныча, решившего отдохнуть от трудов праведных, то есть от жалоб и погреться на солнышке. Справа от Кати на балконе под большим солнечным зонтом сидела Маргарита Стефановна, бывшая билетерша театра Оперетты с огромной персидской кошкой Эльзой. Та лениво жмурилась и вертела головой.
– Маргарита Стефановна! – окликнула её Катя. – Она повернулась к ней. – А Катюша. Как дела...?
На голове Маргариты Стефановны красовалась кружевная шляпка, а в руке – расписной веер. – Ничего. А ваши? – Помаленьку. Вчера Вера звонила из Лондона. У неё все хорошо
Внучка Маргариты Стефановны училась в лондонском колледже. – Может Эльзе красной рыбки дать? – предложила Катя. – У меня есть аппетитный кусочек. – Ей соленое есть вредно. Все-таки старушка уже. Девять лет. – И Маргарита Стефановна нежно погладила свою любимицу. – Я сижу тут как русалка, – рассмеялась она, – только что вымыла голову. – Она сняла шляпку и тряхнула волосами.
"Русалка" – похолодела Катя. – Катя с тобой все в порядке? – спросила Маргарита Стефановна – Н-нет, то есть да. Извините, я вспомнила одну вещь. Извините, – крикнула Катя уже из глубины комнаты.
Василий Павлович был дома. Увидев Катю, он капризно оттопырил нижнюю губу – У меня к вам вопрос. – Да? – Почему вы женщин, которых осыпали вашим реквизитом двадцать девятого апреля, назвали одну русалкой, а другую кораблем. – Оставьте меня в покое, – завизжал Василий Павлович, – не помню. Наверное, вид был как у утопленницы и волосы длинные. Не помню я ничего...
Не ожидая такого напора, Катя отступила назад. – Извините, пожалуйста. – Ходят тут всякие, – бушевал Василий Павлович только время воруют и от дела отвлекают – Не очень-то, – крикнула Катя в уже закрытую дверь, – а то в ДЭЗ доложу, чем вы здесь занимаетесь. Нарушаете общественный порядок
Спускаясь по лестнице, она вздохнула. "И что теперь делать дальше"
В течение последующей недели Катя задействовала информационную службу "Белого грифа" Кричевская и Никитина были светскими дамами, и следовало выяснить могли ли они в тот вечер быть на какой-нибудь вечеринке. А если были, то все время или отлучались. Через пять дней у Кати были следующие данные. Никитина с девяти до половины одиннадцатого была на вернисаже в галерее "Россико", а потом поехала домой. Кричевская примерно в это же время находилась в клубе "Москва золотоглавая" Она уехала в десять. По свидетельствам очевидцев Никитина была в нежно-бирюзовом плаще с волосами, распущенными по плечам. А Кричевская попала в объектив фотокамеры, и снимок был опубликован в газете "Скандалы и события недели" На ней была элегантная черная накидка Катя внимательно смотрела на фотографию Кричевской, гадая какой будет между ними разговор и состоится ли он вообще. Но сначала следовало поговорить с Никитиной...
Секретарь Света сразу соединила Катю с Никитиной. – Я слушаю вас. – Я хотела спросить вас, Татьяна Александровна, зачем вы приезжали к Макееву вечером примерно в одиннадцать часов вечера.
На том конце трубки возникло молчание. – Я ... не приезжала. И не понимаю – о чем вы говорите.
Катя вздохнула. – К сожалению, у меня есть неопровержимые доказательства того, что вы были у Макеева в тот вечер. – Прошу вас больше не звонить и не заниматься подобными шутками. – Это не шутка...
Но Никитина уже положила трубку.
С Кричевской Кате повезло больше. Секретарь долго пыталась понять, по какому вопросу Катя звонит Кричевской, затем она сказала, что Виктории Сергеевны в настоящий момент нет на месте и – попросила Катю оставить свой телефон. Катя поняла, что прорваться к руководительнице телевизионного холдинга будет очень непросто. Наконец, Катю осенило. – Передайте, пожалуйста, что это очень важное дело Оно касается не только Виктории Сергеевны, но и Никитиной. Так и скажите ей. – Хорошо, – сказала секретарь, – я передам.
Через полчаса в Катиной квартире раздался телефонный звонок. Виктория Сергеевна ждет вас через два часа в пятнадцать ноль – ноль. Спасибо.
В приемной никого не было Секретарь Лена отвечала на звонки и одновременно набирала какой-то текст на компьютере. Через десять минуту Лена распахнула дверь кабинета Кричевской. – Проходите.
Кабинет Кричевской был отделан красным деревом. Плотные кремовые жалюзи красиво обрамляли большое окно. Кричевская приветливо улыбнулась Кате и сделала жест рукой, приглашая её сесть в кресло. Виктория Сергеевна была одета в брючный костюм глубокого синего цвета. Темные волосы доходили до плеч. Катя поразилась невольному сходству Кричевской со Скарлетт Вивьен Ли из "Унсенных ветром". В отличие от Никитиной Кричевская была красива какой-то дикой первозданной красотой, и это пленяло гораздо больше, чем утонченная выхоленность владелицы фотогалереи.
– Какое у вас ко мне дело? – начала Кричевская, – Лена мне объяснила, но честно говоря, я не очень поняла. Что-то касается какого-то Макеева, Никитиной. Вас зовут Екатериной Станиславовной. Правильно я записала? – Да, Виктория Сергеевна. – Сейчас нам кофе Лена сорганизует. Одну минуту. Леночка, – вызвала она секретаршу, – нам кофе с Екатериной Станиславовной Рассказывайте, – обратилась к ней Кричевская.
Выслушав Катю, Виктория Сергеевна задумчиво сказала, не глядя на нее. – Да заварилась каша из-за одного подонка.
В комнату вошла Лена с подносом, на котором стояли две чашки кофе, вазочка с печеньем и блюдце с шоколадными конфетами.
Кофе было хорошо заваренным с привкусом миндаля.
– Я действительно ездила в тот вечер к Макееву. Я почти дошла до двери, но потом передумала. – Почему? – Бог его знает – откликнулась Кричевская, – стало как-то гадко и безразлично. Ну, о чем мне разговаривать с этим мелкотравчатым шантажистом. Оправдываться, выкручиваться. Я дошла до двери и повернула обратно. Такой хороший был вечер. Вы, конечно, можете мне и не верить...Но все было именно так,. А Таня... получается, что мы с ней обе приехали к Макееву и разминулись... – Получается что так. – Интересно, – расхохоталась Кричевская, – если бы мы с ней встретились после стольких лет... – Вы были хорошими подругами? – Неразлучными. Как жаль! – но фразу Кричевская не закончила, потому что вошла Лена – Виктория Сергеевна сейчас к вам придут из министерства печати. – Если придут, попроси подождать минут пять. Мы уже заканчиваем – Извините, Виктория Сергеевна, но я хотела ещё спросить... Вы знаете человека по кличке "Герцог Б." – Нет. – А Олега Коваленко? – краешком глаза Катя наблюдала за Кричевской. – Олега? Да, это мой хороший знакомый. А в чем дело? – Просто в записной книжке Макеева я нашла записи, касающиеся Олега Коваленко с указанием сумм и дат. – Да, Макеев шантажировал меня этой фотографией. Я платила ему через Олега. Вот и все. В тот вечер мне позвонили, и я решила сама поехать и разобраться в этом раз и навсегда – Кто позвонил? – встрепенулась Катя, – Мила? – Я не знаю такую, – пожала плечами Кричевская. – Мне звонил мужчина. – Какой мужчина? – прошептала Катя. – Не знаю. Просто позвонил и сказал, что надо срочно приехать, иначе та фотография будет опубликована наутро в газетах. Вот и все. Что-то не так? – забеспокоилась Кричевская, увидев на Катином лице растерянность. – Да. Не так. Извините, я пока ничего не могу вам сказать. Вы с Никитиной попали в хитросплетенные сети шантажиста. Представляю, как переживала Таня. Она всегда была щепетильной в этих вопросах. – Лена вторично заглянула в кабинет, и Катя поняла, что разговор окончен. – Когда вы все закончите расследование, вы позвоните мне? Хорошо, – согласилась Катя.
Уходя, она обернулась, и Кричевская приветливо кивнула ей.
Когда она осталась одна её, словно, ударило током. Она вспомнила свою ярость от слов, что плохо будет не только ей, но и ещё кое-кому. Никитиной. В средствах массовой информации будет опубликована фотография, где они вдвоем
Виктория заехала к себе домой и взяла из сейфа маленький дамский пистолет...
Карты складывались в причудливую картину. С некоторых пор Катя увлекалась гаданием на картах Таро. Если бы она в совершенстве владела искусством предсказания, то узнала бы много интересного о своей жизни. Но Катя была начинающей и поэтому карты ещё не могли сообщить ей информацию, которую она хотела бы получить от них. Ей выпал аркан Старшая Жрица. Женщина сидела, держа в руках открытую книгу и смотрела куда-то вдаль. Она символизировала вечный порядок и мудрость, понимание того, что все идет так, как задумано высшим провидением. "Значит, мне надо смириться с существующим положением вещей, не печалиться по этому поводу и не пытаться заглядывать в свое будущее. Следующие карты показали неожиданную приятную новость." Я не заглядывала сегодня в почтовый ящик! – вспомнила Катя. Она не переодеваясь, в халате спустилась вниз и, обнаружив в ящике письмо от Артура, крепко прижала его к груди.
Через десять минут она валялась на диване и блаженно улыбалась, смотря в потолок. Артур написал, что у него будут свободными июль и август и он приедет в Москву...
* * *
Вышколенный и причесанный как декоративный пудель, Дима был отдан в руки Коваленко Олега Владимировича. Он стал работать у него помощником по оперативным вопросам. Дима старательно отрабатывал доверие и деньги, которые платились ему сверх официальной зарплаты его покровителем Геннадием Андреевичем. Он все подмечал и ничего не упускал из вида. Олег Владимирович и не подозревал, что помощник, которого он взял по рекоммендации своего старого друга – "пятая колонна" Постепенно Дима научился даже предугадывать поступки и ход мыслей своего шефа, считая его недалеким карьеристом. Сам Дима жил другими категориями. Дружба с Желтым Ангелом поселила в Диминой душе неясную тоску по отвлеченному трепу на философские темы и пристрастие к сложной навороченной музыке. Дима обожал классический рок, растафари, безумный полет Ника Кейва...
Получив задание войти в контакт с Макеевым, Дима поморщился – тот был не в его вкусе, но приказания начальника не обсуждаются. Геннадий Андреевич долго втолковывал, что от него требуется, и тот послушно кивал головой. Жизнь не выбирают. А сладкую жизнь тем более. За неё надо расплачиваться по самому высокому счету. У Макеева был товар – дорогостоящий компромат, вокруг которого можно было выстроить сложную комбинацию. Со временем по косвенным намекам и деталям, Дима понял, в чем состояла эта опасная игра, в которую он был втянут помимо своей воли. Сообразительностью его бог не обделил.
Макеев создавал свою фирму для систематического и регулярного шантажа. Одну даму он шантажировал по заданию сверху, другую как выразился про себя Дима "по велению сердца". Когда он доложил Геннадию Андреевичу о том, что Макеев решил проявить определенную вольность и инициативность, там, судя по всему, махнули рукой – "пущай" Дима был нужен для того, чтобы держать ситуацию под контролем, правда, у Макеева вскоре появилось новое увлечение, и Дима отошел на второй план. Но в его услугах уже и не нуждались: механизм шантажа был отлажен и действовал бесперебойно: Макееву регулярно передавались крупные суммы денег от лиц, которые находились в его паутине.
Однажды Дима как бы в шутку рассказал Геннадию Андреевичу о деревенском дурачке – Руслане, обладающем одно удивительной способностью он плохо видел, но в нужные моменты стрелял на охоте без промаха. Руслан говорил, что в
эти минуты он как бы видел свою мишень в ярко-красном свете.
* * *
– Слушай Бобрикин, – обрадовалась Катя, увидев Вадика в коридоре"Белого грифа", – ты мне нужен позарез. – Зачем? – сухо поинтересовался Вадик, он все ещё сердился на Катю за то царапанье в cтоловой. – Вадик, я умоляю – не сердись на меня. Я без тебя пропаду. – В чем дело Муромцева? – Вадик по-прежнему не собирался менять гнев на милость
Катя взяла Вадика под локоток и отвела в сторонку.
– Секретничаете? – ехидно бросил Ярин, проходивший мимо
Катя сделал вид, будто его не слышит.
– У меня ступор в деле. Ты у нас жутко гениальный и умный. Помоги мне – Не знаю Муромцева, не знаю. Расскажи, а я может ...
– Пойдем в столовую, там и поговорим.
В столовой никого не было. До обеденного перерыва оставалось ещё полчаса. Они выбрали столик в дальнем углу и сели. – Что закажем? – спросил Вадик. – Я буду только кофе. – Я тоже. Из солидарности
Обрисовав ему ситуацию, Катя с надеждой посмотрела на Вадика. Своим обращением к нему она преследовала две вполне определенные цели. Первая была – помириться с Вадиком, вторая – получить от него дельный совет или подсказку на вопросы, мучившие Катю. Вадик действительно умел найти решение даже в самых сложных делах и обстоятельствах.
– И я вконец, запуталась, – призналась Катя, – кто из них говорит правду, а кто врет. Кричевская? Никитина?
– У тебя Муромцева птицы высокого полета, – поддел её Вадик, – с мелочевкой не возишься!
Катя пропустила его реплику мимо ушей. – Вариантов может быть несколько, – сказал Вадик после недолгого молчания, – вот смотри. Загибай пальцы.
Катя раскрыла ладонь. – Первый. Ошибка во времени. Вполне возможно, что этот сумасшедший, стреляющий косточками, перепутал время. Часы встали или что-то типа этого. Господи, Муромцева, – вздохнул Вадик, – такие колоритные личности могут попасться только тебе. И где ты их выискиваешь? Это они на меня выходят. Что еще? – Второй вариант. Кричевская солгала, что она не поднималась к Макееву. Это видимо, было не в её интересах говорить правду. Тогда встает вопрос. Она разговаривала с живым Макеевым или он был уже мертв. А Никитина приехала и увидела труп. Этим и объясняется её упорное нежелание разговаривать с тобой. Она просто напугана до смерти. И боится, что её станут привлекать как свидетельницу или обвинят в убийстве. Ну и третий вариант. Они ЛГУТ ОБЕ. Ты спросишь: почему? А вот это уже интересно. Ты не допускаешь, что это убийство было ими тщательно спланировано – Ты так думаешь? – – Катя вспомнила, как была с ней приветлива Кричевская и как старалась расположить к себе. А почему, собственно говоря, Катя должна верить ей на слово, что она не поднималась к Макееву, а развернулась и уехала? – Хорошо Вадик. Предположим, что они обе замешаны в этом убийстве, но с другой стороны дамы с таким высоким положением станут собственноручно убивать Макеева? Они могли кого-то нанять для этих целей. – Безнадежно ты отстала от жизни, Муромцева. Как раз если они и убили Макеева, я снимаю перед ними шляпу, потому что связываться с кем-либо, значит, что в девяносто процентах из ста или подписать себе смертный приговор или обречь себя на пожизненный шантаж. Все дела расследуются только тогда, когда есть реальные ниточки. Ведь непосредственный исполнитель заказа не живет сам по себе. У него есть круг знакомых, друзей, родных. Начинается расследование и вокруг исполнителя постепенно смыкается кольцо. Наконец, он попадает как зверь в расставленную ловушку и тогда заказчику остается – в лучшем случае бежать, в худшем пустить себе пулю в лоб. А так все шито-крыто. Но кому придет в голову заподозрить таких уважаемых и известных дам. – Убедительно. Только здесь есть ещё один человек. Которого я не знаю – Кто? – Герцог Б, о котором упомирается в записной книжке убитого. – Я думаю, что искать его следует в ближайшем окружении Никитиной или Кричевской. – Спасибо Вадик, – Катя перегнулась через стол и поцеловала его в щеку. – Не стоит. Только, пожалуйста, больше меня не царапай. – Версии, которые выдвинул Вадик, были весьма любопытными. Если принять в качестве исходной позиции предположение, что в убийстве Макеева замешаны и Никитина и Кричевская, тогда получалось, что герцог Б, до поры до времени находился в стороне, а потом включился в шантаж. Но можно ли верить Кричевской? Вероятно она выдумала историю о том звонке, как и многое другое."Хорошо рассуждала Катя , – а что если Герцог Б – Коваленко. Просто в одном случае, когда Макеев получал через него деньги от Кричевской – он записывал его под настоящей фамилией, а когда передавал – под кличкой "Герцог Б"? Эту версию тоже не следовало сбрасывать со счетов. Надо попросить Ярина, чтобы он обратился ещё раз к своему другу из прокуратуры насчет информации о Коваленко. Катя вспомнила помощника Коваленко – Ширяева Диму и подумала, что неплохо бы побеседовать с ним ещё раз
ГЛАВА 10
Виктория сидела как на иголках. Она ждала звонка от своего заместителя с сообщением о результатах конкурса на приобретении лицензии. В голосе позвонившего Александра Евгеньевича звучала растерянность. То, что он сказал было странным и непонятным. "Телевизион коммуникейшен" за несколько минут до начала сняли с конкурса и лишили права участвовать в нем. Почему? – Виктория приложила руку ко лбу, пытаясь собраться с мыслями. Заявка была подана поздно и документы оформлены неправильно. – Как поздно? Все делал Чермесов. Он мне ничего об этом не сказал. – К тому же наша телекомпания нарушила закон о выборах в Костромской области. Там был показан ролик с участием одного из кандидатов в губернаторы в то время, когда делать это было уже нельзя. – Но это тоже курировал Чермесов. Он попросил меня об этом. – Какие будут указания Виктория Сергеевна? Никаких, – и Виктория с раздражением бросила трубку.
Она перезвонила сама в конкурсную комиссию, но там, подтвердили то, что сказал ей Александр Евгеньевич и не более того.
Виктория слышала, как её сердце бьется в унисон с большими настенными часами. – Лена, – крикнула она, – соедини меня с Чермесовым Срочно.
"Надо прежде всего успокоиться, – подумала Виктория, нервно закуривая, – а то так удар хватит"
– Виктория Сергеевна, телефон Чермесова не отвечает – А мобильный? Тоже. – Странно. Ладно, дозванивайся, пока не отловишь.
Через полчаса Виктория поняла, что она на грани истерики. – Лена. В чем дело? – Нет его нигде. – Звони, растяпа!
У секретарши задрожали губы.
"Чего я срываюсь на девчонку. Она-то в чем виновата? Держи себя в руках, Виктория", – приказала она себе
Лена робко заглянула в кабинет. – Виктория Сергеевна к вам из Орла. Местная телестудия. Вы договаривались. – Не принимаю, – бросила Виктория.
Лена хотела что-то сказать, но, посмотрев на Викторию, тихо закрыла дверь
Чермесов нигде не объявлялся.
"Черт, время идет я слетаю c конкурса, – стучало у Виктории в висках. – Этот вопрос надо утрясти немедленно, потом будет поздно. Куда же он делся?"
Перед глазами прыгали темные точки, Виктория курила уже десятую сигарету, не замечая, что пепел прожигает черные брюки и оставляет серые пятна на столе. – Лена что там? – спрашивала она каждые пять минут. – Пока ничего, Виктория Сергеевна.
Чермесов объявился в восемь часов. До этого времени Виктория не покидала своего кабинета как стойкий оловянный солдатик. – А Георгий Валентинович, – с облегчением схватила трубку Виктория, – тут возникло небольшое недоразумение. Я думаю, что вы его снимете...
Но то, что услышала Виктория – повергло её в настоящий шок. Оказалось, что исправить уже ничего нельзя, замечания комиссии справедливы и он, Чермесов, глубоко сожалеет, но помочь ей ничем не может. – Но вы сами и посоветовали включить мне этот ролик. Вы передавали документы в комиссию Я ошибся. Извините, Виктория Сергеевна, я должен ехать. Всего доброго, – и в трубке раздались частые гудки.
Когда в кабинет заглянула Лена, она увидела, что Виктория сидит, закрыв глаза и откинув голову. – Виктория Сергеевна, Виктория Сергеевна, позвала её испуганно Лена. – Вам плохо?
Резким движением Виктория поднялась со стула. – Все в порядке. Иди домой – Может, я вам нужна? – робко спросила Лена – Нет.
Дома, Виктория не раздеваясь, прошла в свою "девичью" и легла на кушетку. Ее знобило. Она взяла из тумбочки старый мамин пуховый платок и накинула его на себя. Еще с работы Виктория Сергеевна позвонила домработнице и отпустила её. Ей не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать. Она должна была побыть одной и осмыслить случившееся. Ее телекомпания в самый последний момент слетела с конкурса и, таким образом, её планы по расширению холдинга – рухнули. На неопределенное время также откладывался запуск новых телевизионных проектов, которые она собиралась обкатать на новом телеканале. Виктория не могла смириться с этим поражением. Чермесов – опытный профессионал и осторожный человек. Как же он мог ошибиться? Как?
Глаза Виктории закрывались, ей хотелось уснуть и забыть обо всем, но усилием воли она прогоняла от себя сон: ей надо было решать, что делать дальше. Но неожиданно её мысли приняли другое направление.
Коридор казался бесконечным. Виктория шла по нему, и её длинные черные волосы били по плечам. Ей нравилось ходить быстрым пружинистым шагом и ощущать себя молодой, счастливой и свободной. Перед ней расстилались новые горизонты, которые она, Виктория Беланина, была просто обязана покорить Ей надо было найти в списке поступивших студентов свою фамилию. В том, что она поступила – не сомневалась. Старый папин друг – Игорь Владимирович сказал, что студенческий билет у неё уже в кармане "Выбирай, – сказал он ей, – из уважения к памяти твоего отца я тебя устрою в любой институт. Только не МГУ. Там свои расчеты и котировки." Недолго думая, Виктория решила поступать в пединститут. На факультет русского языка и литературы. Ей почему-то подумалось, что это будут годы вольницы и лафы. "Это не математика и не физика, чему там особенно учиться!"
И вот, сейчас около стенда Виктория заметила тоненькую девушку c распущенными волосами. Она внимательно смотрела список, проводя по нему пальцем. – Поступила? – спросила Виктория, приблизившись к стенду. – Да. Поздравляю.
Виктория быстро пробежала список глазами и, найдя свою фамилию, подумала: "Молодец, Игорь Владимирович, не подвел!"
– А ты? Прошла? – спросила девушка – Ес-тест-твен-но. Как тебя зовут? – Таня. – А меня Вика. Встретимся на курсе.
Перед тем как выйти улицу, Вика обернулась и помахала рукой своей новой знакомой
Вечером Вика позвонила Игорю Владимировичу и поблагодарила его. "Приезжай завтра ко мне домой, – предложил он, – отметим. Твое поступление Часиков в восемь."
До самой темноты Виктория бродила по Москве, сидела у фонтана в скверике напротив Большого театра и смотрела на брызги воды, переливающиеся в вечерних огнях.
На следующий день в восемь часов вечера она стояла перед квартирой Игоря Владимировича с тортом в руке. Дверь он распахнул сразу, когда она позвонила. – А Викуля, проходи. Вот тапки или будешь босиком. Погода жаркая... – Нина Васильевна, добрый вечер, – крикнула Вика. – Она на даче с Олегом. – Виктории показалось странным, что он ничего не сказал об этом и сейчас они будут вдвоем есть этот большой торт – Проходи на кухню, чайку попьем, – суетился Игорь Владимирович.
Чай они пили в напряженном молчании. Откуда взялось это напряжение, Виктория объяснить не могла. Выпив вторую чашку чая и повторив слова благодарности, она поднялась с табуретки, собираясь уйти, но Игорь Владимирович властным движением усадил её обратно. – Сядь. – Вика с недоумением посмотрела на него – Что? – спросила она.
И вдруг какой-то нехорошее предчувствие кольнуло её. Она сидела и, оцепенев, cмотрела на Игоря Владимировича. – Вика – ты умная девочка. Уже взрослая, все понимаешь... Я сделал это не просто так.
"Ах, вон оно что. Элементарный хапуга и взяточник. А распинался, что все делает ради памяти моего отца!" – Сколько? – холодно спросила Виктория. – Что сколько? – Сколько вы хотите за ваши услуги?
"Как нибудь выкручусь, – лихорадочно вертелось в голове Виктории, опять фарцой займусь, хотя и обещала маме, что больше это никогда не повторится. Попрошу в долг у Маринки Красиковой или тети Аллы"
– Девочка, какие деньги, – рассмеялся дребезжащим смехом Игорь Владимирович, – у меня пока своих хватает.
Виктория почувствовала, как мелкая испарина выступила у неё на лбу. "Скотина!" – Как вы можете? – вырвалось у нее, – вы же дружили с папой. Ну и что? – взгляд Игоря Владимировича стал жестким. – Я тебя ни к чему не принуждаю. Выбирай: или ты соглашаешься на это, или твое имя будет вычеркнуто из списков.
"Тварь! Рассчитал все правильно. Поманил, показал, как легко стать студенткой. А теперь – плати. Откажусь, – решила Виктория, – а мама? вспомнила она. Как я ей скажу, что ничего не получилось? Как она вчера обрадовалась, расплакалась. А теперь что? Сдавать экзамены в другой институт уже поздно. Да я и не к чему не готовилась, понадеялась на этого козла".
Виктория как никогда была близка к обмороку. Она то бледнела, то краснела.
– Я согласна, – наконец выдавила она из себя – Вот и хорошо. Никто ни о чем и не узнает
Дальнейшее Виктория помнила плохо. Она, словно, отключилась. Движения стали как у ватной куклы, и она испытывала отвращение ко всему: к себе, к Игорю Владимировичу, стерильно – чистому белью, пахнущего почему-то хлоркой. А потом было опять, как и вчера, бесцельное блуждание по Москве. Но теперь оно было окрашено отчаянием, смешанным с апатией и безразличием Виктория села на какую-то скамейку и разрыдалась. Проходившая мимо пожилая женщина, укоризненно cказала
– Грех так убиваться! Умер кто?
Виктории хотелось крикнуть: "Да умер! Умерла я"! Но она только покачала головой. – Тогда иди домой и успокойся. Он не стоит твоих слез, проницательно заметила женщина, имея в виду совсем другое, не то о чем плакала Виктория.
Как ни странно, эти слова привели её в чувство: "Правда, ну о чем я плачу? Дело сделано, назад дороги нет. Надо думать о том, впереди, а не копаться в прошлом
Легче мне от этого не станет."
Первый курс закружил Викторию. Она оказалась в самой гуще студенческой жизни. Были ребята, компании, шумные вечеринки, выезды в Подмосковье, гитара у вечернего костра, ночевки в лесу. Все это было внове и радостно. О случившемся Виктория старалась не вспоминать: это было ни к чему.
Но все же одному – единственному человеку она рассказала об этом .Своей новой подруге Тане, девушке , с которой она тогда столкнулась у стенда. – Лучше бы, наверное, я тогда умерла, – сказала Виктория, зажимая в пальцах сорванную травинку. – Просто постарайся никогда об этом не вспоминать.
Они сидели в лесу на краю небольшого оврага и смотрели как ветер осторожно, словно, боясь причинить боль, срывает листья с деревьев и сбрасывает их в овраг, на дорогу. – Наверное. Весь вопрос только в том, КАК не вспоминать об этом. – Я тебя прекрасно понимаю, – и Танин голос дрогнул.
Виктория внимательно посмотрела на подругу.
И у тебя было... ? – Самоубийство друга, которого я не могу забыть до сих пор. – Расскажи, – попросила Виктория, – тебе станет легче.
