Текст книги "Кораллы мертвеца"
Автор книги: Екатерина Красавина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
.... Виктория слабо передернула плечами и поправила сползший на пол мамин платок. Она взяла бутылку "виски", стоявшую на полу и отпила из горлышка несколько глотков. Приятное бодрящее тепло разлилось по телу. Затем она взяла в руки пульт телевизора и нажала на него...
.
* * *
Михаил Петрович сидел на скамейке в каком-то пыльном дворе и ежеминутно смотрел на часы. Он ждал, когда маленькая стрелка остановится на девяти, а большая на шести и тогда он сможет зайти в "Башню Мерлина" и сказать Ленке, что все надо бросать к чертям и срочно уезжать куда подальше, хоть в её любимую Сибирь. Он лихорадочно кусал себе ногти и нервничал. Сегодня в восемь часов Елена Александровна должна была передать согласно договоренности видеокассету с Кричевской. Она попросила его посидеть в соседней комнате, но он из какого-то странного малодушия отказался. И теперь ждал момента, чтобы пойти к своей начальнице и рассказать все как есть"Не убьет, – непонятно почему решил он. – Уедем сначала вместе, а там видно будет". Осталось пять минут. Почему Михаил Петрович решил пойти именно в это время, он и сам не знал. Еще с утра они договорились, что он подойдет позже. И Лена сказала, что будет ждать его. "Главное, что Ленка деньги получила. На своих девок. Теперь надо закрывать эту "башню-колокольню" и сматывать удочки". Михаил Петрович отметил про себя, что его мысли ходят по одному и тому же кругу как заезжанная цирковая лошадь. Он посмотрел на часы "Все пора" и быстрыми шагами направился в Армянский переулок.
У входа он прислушался. Тишина. Осторожно он открыл ключом дверь, но свет зажигать не спешил. В темноте, на ощупь, он поднялся на второй этаж и остановился перевести дыхание. Ему показалось, что где-то раздаются звуки капающей воды."Ленка кран не выключила, растяпа" Где она сидит? Наверное, в той дальней комнате, в подсобке". Михаил Петрович включил свет и зажмурил глаза. Он ждал, что Лена сама выйдет к нему и скажет, что все в порядке или отругает за то, что его не было рядом с ней. Но никого не было. – Лена, свистящим шепотом позвал Михаил Петрович.
В ответ ни звука. – Лена, – уже громче крикнул он.
На цыпочках он подошел к подсобке и толкнул дверь. Она легко поддалась. Он заглянул внутрь и отпрянул. Там, в углу лежала Елена Александровна. Кровь тоненькой струйкой текла у неё изо рта, а глаза безжизненно смотрели в потолок. Она была мертва. Михаил Петрович перекрестился, и тяжело дыша, опустился на стул. "Свят, свят, что же теперь делать? Бежать, бежать, – стучало в груди – за границу или в Сибирь. Куда угодно. Девки, – внезапно вспомнил он, – Ленины девчонки. Ради которых она все и делала. Как они теперь? Без матери?"
Через три часа Михаил Петрович уже был на Ярославском вокзале и смотрел расписание поездов до Томска.
* * *
– Ты знаешь, я сейчас занят. Дел выше крыши, – поморщился Нечипоренко, когда Ярин обратился к нему с просьбой посмотреть, что есть по Коваленко, но попробую.
– Пожалуйста, – сказал Ярин, – это очень и очень важно.
Он вспомнил, как Катя буквально умоляла его об этом. – Позвони через два дня. – Идет.
Ярин почесал в затылке и посмотрел на часы. "Мариша ещё на месте. Надо зайти к ней"
* * *
Катя раскладывала Таро с фанатичным упрямством. В темной комнате горели свечи. Она была одновременно Вопрошающим и Гадателем. Карты не предсказывали быстрых и легких перемен, но указывали на тернистый путь и многочисленные препятствия. "Манны небесной мне в жизни ожидать не придется" – вздохнула Катя
Мысли её все время возвращались к расследованию. И она оставила гадание. Кто же убил Макеева? Кричевская или Никитина? Были ли они в сговоре? Или, как утверждает Кричевская – не виделись с самой юности? Почему Никитина так побледнела, когда Катя на выставке упомянула о коралловом ожерелье. У неё просто вся краска схлынула с лица. Если это Никитина потеряла коралловые бусы у трупа Макеева, то тогда... И почему Никитина упорно не хочет разговаривать с Катей в отличие от Кричевской? С другой стороны приветливость Кричевской тоже настораживает. Может она хочет расположить Катю и сделать так, чтобы она в дальнейшем на многое закрыла глаза? А Оля? Является ли она сообщницей кого-то из них? Если нет, то откуда у неё деньги на дорогое путешествие на Гавайи? А Герцог Б? Это что за фрукт? Кто он вообще такой? Неуловимый Зорро в черной маске, которую ей, Кате надо непременно сорвать с него и как можно скорее. Но где его найти? А Коваленко? Просто передавал деньги или...
Катя посмотрела на часы. Было около часа ночи. Катя старалась ложиться не позднее двенадцати, но сегодня увлеклась гаданием и забыла о времени. Внезапно заурчало в животе. И немного поколебавшись, она побрела в кухню разогревать итальянскую пиццу с грибами.
* * *
Лена секретарша Кричевской осталась поработать допоздна, несмотря на то, что Виктория Сергеевна отпустила её домой. Ей почему-то не хотелось идти в общежитие и главным образом потому, что её соседка по комнате Галя сегодня устраивала маленькую пирушку, на которую пригласила своих друзей. Лен, тебя я жду тоже, – сказала она ей об этом утром. – Навряд ли я смогу Почему? Брось свои дела хоть на время. Развлечешься, можешь познакомишься с кем. Я между прочим, специально Борю пригласила. Он у нас эрудит и парень порядочный. – О чем ты? – вспыхнула Лена, – я не собираюсь ни с кем знакомиться, – Не век же одной сидеть. – Галочка, спасибо, но я правда не могу. – Как хочешь, – пожала та плечами
Лене правда, хотелось остаться одной . Она собиралась сделать один звонок, который должен был развеять кое-какие возникшие у неё сомнения.
Дозвонилась она не сразу. – Да? – ответили ей. – Это Лена, секретарь Виктории Сергеевны. – Да? – Я хотела бы спросить у вас почему вы просили ни о чем не говорить Виктории Сергеевне? Она же так доверяет вам. – Потому. А что ты уже сказала ей? – забеспокоились на том конце. – Нет. Но... – Давай с тобой поговорим. Я чувствую, что ты хочешь о чем то меня спросить Хорошо. – Тогда завтра в половине третьего около магазина "Будапешт" где и в прошлый раз.
Лена повесила трубку и прислушалась. Мертвую тишину разрывало только громкое тиканье настенных часов.
* * *
По телевизору шел какой-то американский боевик, и Виктория выключила звук. Она закрыла глаза, и в памяти снова ожило прошлое...
После того как Таня рассказала ей свою историю подруги долго сидели в молчании, прижавшись друг к другу. Солнце скользило теплыми лучами по траве, нагревало лицо и руки, гладило по волосам, отчего у Тани они становились золотисто – медовыми, а у Виктории – коричнево-шоколадными. Был тихий осенний денек. Они уже и не помнили, кто первый из них предложил выезжать по выходным дням в подмосковные леса с термосами, горячим чаем, бутербродами и толстым шерстяным пледом. Они не порывали с шумной студенческой жизнью, но часто оставались и вдвоем
Летом после окончания второго курса подруги поехали в Коктебель. "Неужели я увижу эту сказку, куда меня так хотел отвезти Костя!" – думала Таня. И все же она не могла до конца в это поверить, пока не увидела море и темнеющую гряду гор. Они приехали на закате, оставили вещи в гостинице и рванули на пляж. Мелкая галька забивалась между пальцев ног. Таня брала камешки в руки и кидала их в волны, смотря на веселый веер брызг. Закат окрашивал верхушки гор и море буйно – алым цветом. Таню охватило странное чувство дикой красоты. Ей казалось, что сейчас, на её глазах рождается эта суровая потрескавшаяся от солнца земля, величественные горы и пламенеющее небо. Она схватила Викторию за руку. – Вика, какая красота!
Виктория молчала, но по чуть нахмуренному лицу подруги, Таня поняла, что она тоже тронута увиденным. – Неужели, мы когда-то все это забудем, Вика, нашу молодость, Коктебель и станем угрюмыми ворчливыми тетками, работающими в какой-нибудь школе. – Нет, – Вика тряхнула волосами, – нет. Запомни: "Эта жизнь принадлежит только тебе и если ты поверишь в это, для тебя не будет ничего невозможного"
Ты никогда не станешь нудной старой учительницей, тебя ждет другая судьба, я уверена в этом. Только ты, эту свою единственную судьбу не разменяй ни на что, не предай её. – А что ждет тебя? – прошептала Таня.
Виктория рассмеялась – Я тоже никогда не стану ни нудной, ни старой.
Дни быстро исчезали один за другим как прибрежная галька в воде. Они съездили в Феодосию, прелестный город со средневековыми улочками и торжественной печалью, разлитой в воздухе. На набережной у одной торговки Таня купила коралловое ожерелье. – Такое же ожерелье подарил мне Костя. Зачем же ты купила это? – Он забрал его у меня. – Хорош кавалер! рассмеялась Виктория – Он сказал, что хочет подарить их другому человеку. Н-да. Смотри, – потянула её за руку Виктория, – летнее кафе. Давай – зайдем туда.
Кофе пахло корицей. Перед ними метрах в двадцати расстилалось море, а душный теплый ветер настойчиво теребил волосы, ласкал лицо и шею и с веселым гиканьем проносился над кронами магнолий и кипарисов. – На нас смотрят, – прошептала Виктория, наклонившись к подруге. Та обернулась и увидела смуглого мужчину с пышными черными усами, пристально разглядывавшего их
Виктория подмигнула ему и расхохоталась
"Очи черные, очи страстные", – громко пропела она – Смеясь они покинули кафе и взявшись за руки, пошли вперед, сами не зная куда...
Виктория нажала на пульт телевизора, и на экране крупным планом возник стол, уставленный снедью. Камера словно любуясь, скользила по тарелкам с нежно-алой лососиной, яркими кружками апельсинов, бутербродам с ветчиной и сыром
"Наверное, голодный журналист снимал – мелькнуло у Виктории, – снимает как будто голландский живописец рисует свой натюрморт". Наконец, камера поплыла по лицам людей. Губернатор Ярославской области, мэр приволжского города, крупный чиновник Мосгордумы, вот между ними затесался популярный деятель культуры, о котором ходил слух что он любимец жены крупного политика. Следующий кадр привлек внимание Виктории. В него попал её давний конкурент и заклятый враг Андрея Михаил Борисов. Человек, доставивший её мужу немало хлопот и неприятных минут. И тут... она привстала с кушетки. Рядом с ним стоял Чермесов. И тут то, что раньше казалось неясным высветилось с удивительной четкостью. Виктория охнула и впилась в Чермесова глазами. Рядом с Чермесовым стояла пухлая брюнетка с ярко-накрашенными губами. Очевидно, его супруга. Она плотно прижималась к Чермесову: чувствовалось, что в жизни он находится под её постоянным и неусыпным контролем. "Он работал на два фронта, – горько подумала Виктория, – вернее, на один. А меня он просто кинул. Иуда. Как я раньше не подумала о том, что он может предать в последний момент. Я считала его осторожным недалеким партийцем. И эта ошибка стоила мне очень многого. Я не должна была никому доверять в этой жизни. Абсолютно никому".
Виктория выключила телевизор и, свернувшись калачиком, незаметно уснула.
* * *
– Твой Коваленко, тот ещё фрукт, – сказал Ярин Кате, сопя в трубку. Во-первых, он не мой, а во-вторых, выкладывай. Что за манера тянуть резину, – набросилась на него Катя. Она сидела на кухне и завтракала. – Тебя подразниваю Короче, Коваленко одно время был тесно связан с Борисовым. Пересекался по делам бизнеса. И сравнительно недавно – полтора-два года назад. У них были совместные дела в оффшорной зоне на Кипре. А Борисов старый враг Андрея Кричевского. Одно время его даже чуть ли не гласно обвиняли в организации убийства телемагната. Он до сих пор не оставил планов прибрать к своим рукам "Телевизион коммуникейшен" – B то же время Коваленко – хороший знакомый Кричевской. Так она мне сказала во всяком случае. Интересно, знает ли она о прошлых связях Коваленко с Борисовым? Держу на пари что – нет. – Здесь я полностью солидарна с тобой, – вздохнула Катя, – но придется выяснить, так ли это
Катя перезвонила Кричевской, но она была занята и поэтому предложила Кате встретиться во время обеденного перерыва в венгерском ресторане. Лена продиктовала Кате адрес, и та, посмотрев на часы, стала собираться; надо было ещё зайти в универмаг и купить кое-какие хозяйственные мелочи
Виктория Кричевcкая показалась Кате ужасно бледной. Эта бледность пробивалась даже сквозь тщательно наведенный макияж.
– У меня очень мало времени, – предупредила она Катю, – я поняла, что у вас какое-то экстренное сообщение для меня. Что случилось?
Кричевская заказывала меню, быстро пробегая его глазами.
– Теперь вы, – протянула она меню Кате
Официант ушел, приняв заказ, а Кричевская испытующе посмотрела на Катю.
– Рассказывайте. – Виктория Сергеевна, – начала Катя, – мне удалось узнать одну вещь, которая возможно будет для вас интересна. Дело в том, что ваш друг Олег Коваленко одно время тесно контактировал с Михаилом Борисовым. Вы знали об этом? – и Катя впилась глазами в Кричевскую. – Та заметно вздрогнула. – Откуда у вас эта информация? – Я не могу говорить об этом. Но она из надежных источников.
Кричевская кивнула. – Догадываюсь. Либо из Генпрокуратуры, либо от кого-нибудь, кто хорошо знает Коваленко и Борисова, и видел, как они встречались. Я правильно поняла вас? – Примерно так, – сказала Катя после некоторого колебания. – Это – интересно.
Катя ожидала, что Кричевская скажет что-нибудь еще, но она замолчала и стала есть. Катя последовала её примеру. Заказав на десерт кофе с клубничными сливками, Кричевская откинулась на стуле. – Вы курите? – Нет. Я тоже. Бросила. Но сейчас до смерти хочется курить.
Она подозвала официанта, и через минуту он принес ей "Мальборо лайт" и зажигалку. Кричевская смогла высечь из зажигалки огонь только с третьего раза. Ее руки дрожали. – Спасибо, Катя. Информация действительно ценная. Хотите, я заплачу вам за нее. – Не надо.
Виктория нервно рассмеялась.
– Понимаю. Я и сама такая. Не люблю подачек. Привыкла идти напролом и добиваться своего. Конечно, жизнь научила компромиссам. Но все равно... Мне пора, – сказала Кричевская, посмотрев на часы, – я даже не успеваю выпить кофе. А вы останьтесь. Кофе здесь чудесное. Готовят по старинному рецепту. Больше такого вы нигде не найдете. – Она торопливо распрощалась с Катей и ушла. После неё какое-то время в воздухе витал приятный легкий аромат духов. Но вскоре исчез и он.
Кофе со сливками было уже давно выпито, а Катя по-прежнему сидела, смотря в пустую чашку. Из оцепенения её вывело покашливание официанта. Что-нибудь еще? – Нет. Сколько с меня по счету? – За вас уже заплатили.
Катя встала и обвела глазами зал, словно, желай его запомнить
"Теперь в "Антиквариат и ломбард" Хорошо если бы там была Мила Можно, конечно, предварительно позвонить, но лучше застать её врасплох"
К Катиному счастью Мила была на работе. Она пила чай и разгадывала сканворд. – Вы ко мне? Но я все уже сказала, добавить мне нечего. – У меня к вам следующий вопрос. Вы звонили в день убийства Кричевской? Глаза Милы округлились. – Нет, – выдохнула она – А Никитиной? – Тоже.
И в этот день вы никому не звонили и не просили сюда приехать? – Нет, – в голосе Милы звучало искреннее недоумение.
"Либо она хорошая актриса, либо говорит правду" – мелькнуло у Кати в голове.
Около двери раздался громкий смех и в комнату ввалились Гриша с Олей
Увидев Катю, они стушевались
"Кажется, отношения между ними наладились, слава богу!"
– Тебе твой Корнеев звонил, – обратилась Мила к Оле, – два раза.
Оля покраснела. – А что он хотел? – Не сказал. Помнишь как он тебе надоедал в марте. Опять начинается – Ладно, я сама ему перезвоню попозже. Я проходила мимо и решила заглянуть – сказала Катя. Мила молчала, – Ну, давайте тогда с нами чай пить, – предложила Оля, – мы конфет купили. Спасибо, не могу. Тороплюсь. Как-нибудь в другой раз. Просто хотела убедиться, что с вами все в порядке.
Катя вышла, чувствуя на своей спине удивленные взгляды Гриши и Оли.
"Что делать с Милой? Верить ей или нет. Факт остается фактом. Кто-то вызвал Никитину и Кричевскую и они приехали. Или не было этого звонка. К сожалению, мне приходится верить Кричевской на слово, а это не очень правильно для расследования. И кто из них поджидал Макеева, когда он пойдет домой. Кричевская? Никитина? Или третий "мистер икс", он же "Герцог Б". Правда, возможно, что "Герцог Б" никакого отношения к убийству и не имеет. А Оля"?
Фамилия Корнеева показалась Кате знакомой. Придя, домой, она пролистала свою записную книжку и вспомнила, что ходила к этому антиквару ещё в самом начале расследования. Он тогда обознался и принял её за кого-то другого. "За Олю!" – осенило Катю. Он же меня не видел, а я ему назвалась из "Антиквариата и ломбарда", а уж потом – из Конфедерации потребителей. Значит, Оля, как сегодня сказала Мила, уже давно с марта имела какие-то дела с Корнеевым
Возможно, оттуда у неё и деньги на гавайскую поездку. Но лучше это перепроверить, чтобы не терзаться потом сомнениями. Катя позвонила Корнееву, и, убедившись, что он дома, тихо повесила трубку, не отвечая на истошные "алее!"
Как и тогда , света в доме не было. Но на этот раз Катя предусмотрительно захватила фонарик. Освещая перед собой дорогу, она нашла нужную дверь и нажала на кнопку звонка. Никто не отвечал. Наконец, за дверью послышалась какая-то тихая возня. Катя приникла к кожаной обивке и прислушалась. – Откройте!
В ответ ни звука. – Это Оля. Из "Антиквариата и ломбарда"
Дверь слегка приоткрылась. Катя отступила в темноту, чтобы её не было видно. – ля? – раздался дрожащий голос. – Вы мне сегодня звонили с утра, с этими словами Катя вышла на свет
Увидев Катю, Корнеев заорал и попытался захлопнуть дверь, но Катя поставила ногу. – Не кричите, я не – грабитель. Я по делу. От Оли.
Недоверчиво оглядывая Катю, Корнеев сделал ещё одну попытку захлопнуть дверь. Но силы были неравными, поэтому исход противостояния был предрешен.
– Я ... вас ... не знаю
– Михаил Нестерович, мы же цивилизованные люди, что же так и будем вести молчаливую борьбу?
Осознав, что сопротивление бесполезно, Корнеев впустил Катю в коридор, тяжело дыша – То звонки непонятные раздаются, то врываются без предупреждения... – Это я вам звонила, полчаса назад, – успокоила его Катя, – хотелось знать наверняка, что вы дома. – Что вам надо? – Михаил Нестерович дело слишком серьезное и поэтому прошу вас – не лукавьте. Зачем вы попросили Олю завысить стоимость изделия, переданного для оценки? – А вам-то, какое дело? – с вызовом произнес Корнеев. – Вы можете сейчас спасти Олю от более серьезного обвинения – в убийстве. – Да? – растерялся он, – ну ... просто я понял, что директор в этом ничего не смыслит. И мы договорились с Олей, что она сделает все как надо – и каталог со стоимостью аналогичного изделия подсунет и упомянет об антикварном аукционе, проходившем весной. – Вы так и сделали? И заплатили Оле?
В ответ Корнеев кивнул. – И что вы теперь намерены делать? – спросил он. – Ничего. Ровным счетом ничего
"Во всяком случае, – размышляла Катя, идя по Гоголевскому бульвару, Оля теперь вычеркивается из моего списка подозреваемых"
В палатке на углу Катя купила банку кока – колы и не найдя свободной скамейки, расстелила газету и села прямо на газон. Она вытянула ноги и, открыв банку, с наслаждением отпила холодного напитка. "Интересно, куда мы поедем летом с Артуром, – подумала она, – а что если нам опять махнуть в Крым?" .
* * *
"Скотина!" – Виктория с яростью подписывала документы, крепко сжимая ручку."Как Олег мог так поступить со мной!" – и она заплакала злыми бессильными слезами. – Я никого не принимаю, Лена, – крикнула она.
В кабинет заглянула референт Марина, – Лена вышла и попросила меня заменить её. – Куда она делась? Конец рабочего дня, а она куда-то исчезла. – Не знаю, – пожала плечами Марина. – А кто должен знать? – раздраженно сказала Виктория, – она мне нужна именно сейчас!
– Попробую найти её, – и Марина поспешно скрылась, спасаясь от гнева Виктории.
"Черт! Еще и Лена ушла без разрешения. Распустились совсем! Пора мне кончать либеральничать. Надо навести железный порядок на работе!"
Виктория достала пудреницу и посмотрела на себя в маленькое зеркальце. "Все равно, я не сдамся все равно ..." – вертелось в голове как рефрен настойчивой песенки. – Через сорок минут раздался телефонный звонок из морга. Лена переходила дорогу в неположенном месте и её сбила машина. В первую минуту Виктории показалось, что она ослепла. В глазах резко потемнело, а через минуту их – застлала серая пелена слез
После того как Дима рассказал о Руслане, стреляющем почти вслепую и без промаха, Геннадий Андреевич задумался. Спустя несколько дней Дима получил задание – поехать и во всем разобраться на месте. Действительно ли дело обстоит именно так, как он сказал. Дима отправился в тверскую деревушку Колесниково и, пообщавшись с Русланом, сходив с ним пару-раз на охоту, а, также попросив его пострелять в мишень на дереве, убедился, что все сказанное – правда.
Конечно, Дима не мог знать, что Русланом всерьез заинтересовался начальник Геннадия Андреевича, желавший воспользоваться этим феноменом для своих целей. Руслан как нельзя лучше подходил на роль киллера, потому что с настоящим профи связываться было очень опасно: так возникала большая вероятность быстрого выхода, как на исполнителя так и на заказчика. Образовывалась цепочка, по которой легко можно было дойти до её последнего звена. А человеку, на которого работал Геннадий Андреевич, по вполне понятным причинам, этого не хотелось. Но никому в голову не пришло бы искать киллера – деревенского парня, слывшего среди своих односельчан безобидным дурачком. Видимо, тщательно взвесив все за и против, наверху решили остановиться на нем, и теперь Диме предстояло втолковать Руслану его непосредственную задачу. Что было не так уж и легко
После убийства Кричевского Руслан снова скрылся в деревне. Его хотели убрать, но Дима заблаговременно внушил Геннадию Андреевичу, что лучше этого не делать, так как Руслан страдает провалами в памяти и никакой опасности с этой стороны не представляет. И наоборот, смерть Руслана может вызвать ненужные кривотолки, тем более что видели, как он приезжал к нему. И тогда выйдут на него, на Диму, а потом... Но Дима прекрасно понимал, что его жизнь тоже не гарантирована от трагических, вовремя сфабрикованных случайностей. И поэтому он решил немедленно приступить ко второй части своего плана. Для этого он заставил Руслана, сидя перед видеокамерой рассказать о проделанной операции, а заодно и о тех, кто заказал её. Эту видеокассету он решил спрятать в единственно надежном месте – даче одного своего знакомого. Он решил, что пусть она полежит там до поры до времени, пока ему не понадобится. Дима подумал, что ему надо бы и сменить хозяина. К тому же он боялся за собственную жизнь. Ему были нужны большие деньги – он хотел эмигрировать из России. Навсегда. В Амстердам – веселый гейский праздник. Может быть, ему там повезет и он познакомится с богатым американцем или европейцем, и они заживут вдвоем в каком-нибудь тихом старинном квартале. Будут вечерами гулять по центральной площади Дам, курить травку и слушать музыку – классический рок, растафари, джаз, безумный полет Ника Кейва....
* * *
Викторию знобило. Она видела все как в тумане, руль тяжело скользил в руках, и Виктория боялась, что в любую минуту врежется в тротуар или людей. "Надо остановиться". – Виктория резко затормозила и въехала в узкий переулок, с трудом разминувшись с другой машиной, ехавшей ей навстречу. Она с силой хлопнула дверцей и выскочив из машины ринулась в подъезд. Там, сев на корточки, прижимаясь лицом к грязной обшарпанной стене, она дала волю слезам. Тихо захлебываясь от беспричинной жалости к себе и царапая ногтями стенку, Виктория окончательно прощалась с собственными иллюзиями и надеждами
* * *
К Никитиной Катя решила явиться без предупреждения. Увидев её, Света предостерегающе подняла руку, но Катя не обращая на это внимания, прошмыгнула в кабинет и остановилась у двери. Никитина была не одна. Пожилая женщина, сидя в кресле о чем-то, увлеченно рассказывала ей, взмахивая руками. Они обернулись к Кате и с недоумением посмотрели на нее. – Кажется, я просила вас, не звонить мне и не беспокоить, – голос Никитиной звучал резко. Кате показалось, что с ней разговаривает её нелюбимая учительница математики Софья Андреевна. – Мне срочно надо с вами поговорить, – Это уже переходит все границы. Света! – крикнула она. – Зайди сюда на минутку. – Зачем ты пропустила ко мне... – Никитина кивнула головой на Катю – Я не впускала, – ответила Света. – Она ни в чем не виновата. Я прошла без её разрешения. – Мне что вызвать милицию? – возвысила голос Никитина. – Не стоит Татьяна Александровна. Если я вам изложу то, что случилось двадцать девятого апреля... – Извините, Алла Константиновна, обратилась Никитина к женщине, сидевшей в кресле, – ради бога. Непредвиденные обстоятельства. Подождите, пожалуйста, в холле. Света вам кофе сварит – Ничего, ничего, – женщина встала, опираясь на элегантную тросточку, и направилась к двери. Ее лицо показалось Кате смутно знакомым. "Кажется, вдова какого-то знаменитого скульптора или художника" Когда за Аллой Константиновной закрылась дверь, Никитина обернулась к Кате. – В чем дело? – Татьяна Александровна, у меня есть надежное доказательство, что вы были у Макеева в тот вечер. Есть свидетель, который видел, как вы входили к нему и поднимались с черного входа. Вы были одеты в светло-бирюзовый плащ, а ваши волосы были распущены по плечам
Никитина судорожно стучала карандашом по столу – Ну, хорошо... Что вы от меня хотите? Денег? – Бог с вами Татьяна Александровна. Какие деньги. Просто я хотела бы кое-что уточнить. Кто вам звонил в тот день? Мужчина или женщина? И пригрозил, что если вы не приедете, то фотография будет опубликована в газете?
Никитина молчала. – Мужчина. Но слышно было очень плохо. Он как будто бы говорил через носовой платок. – В котором часу? – В три. – Он сказал, во сколько надо приехать? – В половине одиннадцатого. – И вы... поехали? – Да. – Вам удалось переговорить с Макеевым?
Никитина глубоко вздохнула. – Нет. Он был уже мертв. – Он был у себя в кабинете? – Нет в подъезде. – И что вы сделали, когда обнаружили труп? Мне стало страшно, и я поехала домой. – Больше вы ничего не видели или слышали? – Нет. Правда, – запнулась Никитина, – один раз показалось, что где-то скрипнула дверь, и я побежала сломя голову. – Татьяна Александровна, – Катя подошла к ней ближе. – Вы, действительно, не убивали Макеева? Никитина покачала головой – Нет – Вы знаете, что по странному стечению обстоятельств такой же звонок был и вашей бывшей подруге Кричевской Звонивший сказал, что не поздоровится не только мне, но и Вике. Я и подумала... о ней.
Катя подошла к столу Никитиной и налила себе в стакан воды из графина. – Татьяна Александровна, а что вы можете сказать о девушке, которая шантажировала вас по телефону? – Ничего, кроме того, что она требовала приличную сумму денег. Но я не захотела даже с ней разговаривать – Почему? – Я знала, что если заплачу раз, то придется заплатить и второй. Кроме того, я не была уверена, что она не является игрушкой в других руках, и ждала, когда на меня выйдет тот, кто все это затеял. Я просто выжидала. . . – Но вы же заплатили Макееву, когда скупили картины на его выставке. Платили и потом. – Откуда вам это известно? – Я не могу пока говорить об этом. – Да. Я действительно платила Макееву. Но тогда я сильно испугалась. У меня был шок. Мне понадобилось время, чтобы придти в себя.
Катя вспомнила, что последний раз Никитина заплатила Макееву "дань" примерно за два месяца до убийства – Вы сами покупали картины у Макеева? Нет. Через его помощника. Я не хотела с ним встречаться, да и он, судя по всему, не горел желанием меня видеть. Но все-таки мы с ним столкнулись на выставке в последний день. Я приехала туда по своим делам и услышала, как Макеева окликнули и незаметно подошла поближе, чтобы рассмотреть его. – А как все началось? Он позвонил вам и сказал... – И сказал, что в его руках есть одна компроментирующая меня фотография, и описал её. И прибавил, что вопрос можно уладить с помощью определенной суммы. – Вам не пришло в голову: каким образом эта старая студенческая фотография оказалась у него? – Никитина махнула рукой. – Конечно, я думала об этом. Кинулась к тому, кто фотографировал нас. Но он клялся и божился, что все свои негативы давно уничтожил. Правда, я этому не поверила. – И последний вопрос Татьяна Александровна. Вы знали, что Макеев – тот самый человек, который довел до самоубийства вашего близкого друга Константина Вершицкого?
Никитина удивленно вскинула на Катю глаза.
– Да. Когда я увидела Макеева – его лицо показалось мне смутно знакомым. Я стала думать, где я могла встретиться с ним раньше. И ... вспомнила. – Вам не хотелось его убить?
С минуту – другую Никитина молчала.
– Хотелось, но я действительно не убивала Макеева.
Катя вздохнула. "Самое смешное, что я знаю об этом убийстве почти все, кроме самого главного – КТО ЖЕ УБИЛ МАКЕЕВА?" – Спасибо Татьяна Александровна, – заторопилась Катя. – Если у меня возникнут ещё вопросы, я позвоню. – Хорошо. Вы... кому – нибудь сообщите то, что я вам сказала. Нет – Спасибо.
... Оставшись одна, Никитина вызвала Свету. – Алла Константиновна ещё здесь? – Нет, она ушла. Ей надо было к врачу. – Если позвонят, скажи, что меня нет, если придут – тоже. Я хочу побыть одна.
Никитина закрыла дверь на ключ и обхватила голову руками. Мысли кружились как настойчивые мухи, слетевшиеся на мед. Ей вспомнился ТОТ ВЕЧЕР. Незнакомый голос в телефонной трубке. Не вкрадчивый женский как обычно, а другой, мужской приглушенный. Она не сразу поняла, что говорят. Кто это?
Помимо её воли в голосе прозвучала растерянность. – Это не имеет никакого значения. – Если вы не приедете сегодня, то завтра ваши снимки появятся в газете.
"Почему снимки, – внезапно подумала она, – а не один снимок. Там же была всего одна фотография. Или их много?" Татьяна Александровна представила, как фотография множится как отражение в разбитом зеркале, и по случайным фрагментам невозможно восстановить целое. Глаз выхватывает то развившийся локон волос, то кончик ноги, то шею с коралловым ожерельем
Она ощутила безмерную усталость и гнев. "Пусть делают что хотят, больше они от меня не получат ни копейки. Никто".
Никитина вспомнила свою растерянность и испуг, когда телефонный звонок раздался в первый раз. Ей показалось, что это ошибка, что позвонили не ей, а кому-то другому. Жизнь словно, разрезалась на две половины: прошлое цветное полотно импрессионистов и будущее – черно-серое без малейших проблесков. Ей показалось, что тщательно выстроенное здание её жизни мгновенно накренилось как Пизанская башня, угрожая в любой момент рухнуть и погрести все под своими обломками. Она, не раздумывая, приняла предложение Макеева и скупила на художественной ярмарке барахло, которое потом стыдливо подарила одному начинающему дизайнеру. С тех пор она жила в странном ожидании звонков, каждый раз, вздрагивая от пронзительно-высокого голоса Макеева. Она действительно узнала его. Но не на ярмарке, а потом спустя какое-то время. Она узнала, где живет Макеев и, однажды подкараулив однажды его, около дома увидела, как он подъехал на машине вместе с молодым юношей, лица которого она не видела, только волосы, отливавшие золотом в наступавших сумерках, и память мгновенно выхватила из прошлого точно такой же вечер, когда она стояла и ждала Костю. И он точно также появился с НИМ. Теперь сомнений уже не было. Все смутные догадки оборвались. Это был Виталий Алексеевич. Человек, из-за которого Костя покончил самоубийством и которому она поклялась отомстить. Он сменил имя, надеясь, что прошлое тоже умрет, но он не понимал, что воспоминания всегда жили в Таниной душе. Она стала платить все реже, несколько раз даже уклонилась от выплат, сославшись на нехватку денег. В её голове роились самые невероятные планы, и она понимала, что ей необходимо что-то делать... ради памяти о Косте. И вот этот звонок, и её собственное бессилие, равнодушие, усталость. Никуда я не поеду, пропади все пропадом. – Интересная там фотография. Вы и ещё одна мадам, – не унимался незнакомый шантажист. – Кричевская, – хихикнул он.
