Текст книги "Мышка для Котова (СИ)"

Автор книги: Екатерина Котлярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 17

– И что это за задрот, Мышкина? Для него ты так вырядилась? – голос Марка за спиной заставляет закатить глаза.

– А тебе то что, котик мой сладкий? Неужели ты за мной следишь? – кидаю взгляд из-под ресниц, повернувшись к Марку лицом.

– Нет, – говорит слишком быстро, что выдаёт его ложь. – Мимо шёл, увидел, как ты с этим… ботаником, – цедит сквозь зубы, – очень мило общалась.

– Ммм… – я встаю из-за стола и кладу руки на грудь Марку, чувствуя, как быстро бьётся его сердце. – Неужели мой котик ревнует меня? Очень мило, – приподнимаюсь на носочки и выдыхаю ему практически в губы.

Марк тяжело сглатывает. Опускает взгляд на мои губы, по которым я неосознанно быстро провожу языком, увлажняя. Склоняет голову ниже, и я вижу, как загорается огонёк желания в его глазах. С трепетом замечаю, как расширяются зрачки в карих глазах. И от этого кружится голова. От того, что парень так реагирует на мою близость.

Привстаю на носочки и прижимаюсь в поцелуе к уголку его губ на несколько секунд. Хочется сместиться левее, поцеловать нормально. Когда он в трезвом уме. Когда я знаю, что он осознаёт, что перед ним я, а не другая девчонка. Быстро отстраняюсь, выскальзывая из его рук. Вот так вот, Марк. Вот так.

– Можно счёт, пожалуйста, – прошу пробегающую мимо официантку, собирая вещи в небольшую сумку, отвернувшись от Марка, показывая всем видом, что наш разговор завершён. Я намереваюсь давать ему по капельке. По крошке. Соблазнять. Маячить перед глазами. Быть секунду в его руках, а потом ускользать. Оставлять ни с чем. Стать наваждением. Всем, о чём он может думать.

На плечи опускается лёгкая ткань.

– На твою задницу смотрит каждый мужик в этом зале, мышонок. Даже тот дедок, у которого импотенция уже лет десять, похотливо блещет глазами. Надела бы что-нибудь поприличнее, – говорит Марк, выдвигая стул и опускаясь на него. – Ты раньше оливки и капусту терпеть не могла, – парень накалывает моей вилкой оливку и отправляет в рот.

А мне становится больно. В груди сдавливает. Потому что он помнит. Помнит то, что я ему сказала вскользь два года назад. Невзначай. Но он запомнил. И это что-то значит.

– Кто тебе позвонил в ту ночь, Марк? – срывается с языка, прежде чем я обдумываю вопрос.

Парень мигом становится мрачным. Напрягается и перестаёт жевать. Переводит на меня тяжёлый взгляд.

– Мой дед, – отвечает он, когда я уже не ждала ответа.

Кусаю губу, потому что понятнее мне не становится. Что он мог ему сказать, что Марк так отреагировал?

– Ваш счёт, – возникает официантка, прерывая мои невесёлые мысли.

Только я тяну руку, чтобы расплатиться, как Марк цыкает громко и накрывает мои пальцы рукой:

– Я оплачу.

– Я сама в состоянии за себя заплатить, Котов. Мне не нужны твои подачки, – тут же ощетинилась я.

– Малыш, не спорь, – от ласково обращения и нежной, просто обезоруживающей улыбки, я сдуваюсь. Не нахожу, что ответить.

Пожимаю безразлично плечами.

Молча закидываю на плечо сумку и иду на улицу. Даже не сомневаюсь, что Марк последует за мной. И как назло в этот момент на улице начинается ливень. До дома идти минут двадцать, а при таком дожде я дойду полностью мокрая и промерзшая. Ещё не хватало заболеть летом.

Марк хватает меня за руку и тянет на улицу.

– Что ты?… Куда?…

Но из-за шума дождя парень меня не слышит. Бежит в сторону белого автомобиля, марку которого я даже назвать не смогу. Открывает переднюю дверь и подталкивает в спину, намекая, чтобы я села внутрь. Долго морозиться не стала и опустилась на кожаное сиденье.

– Замёрзла? – спрашивает парень, захлопывая водительскую дверь и оставляя шум дождя на улице.

– Немного, – признаюсь, растирая пальцы, которые сейчас жутко холодные.

– Дай сюда, – обхватывает мои руки ладонями и начинает согревать горячим дыханием онемевшие пальчики. Ему невдомек, что они такие холодные от волнения. От его близости. – Маленькая мерзлячка, – улыбается Марк, поднимая на меня глаза и целуя поочерёдно ладошки.

А у меня заканчивается всё ехидство, весь яд, будто дождём смыло. Даже колючки трусливо спрятались, будто поняли, что в этот момент они совершенно не к месту.

– Анютка, – хрипло говорит Марк, опуская ладонь мне на щёку. – Малышка, – гладит пальцами скулу, стирает потеки туши, проводит по носу и губам. – Знала бы ты… бл*ть, малыш, – вижу, что Марк борется с собой. Вижу, что он боится сказать что-то лишнее.

Перегибается через коробку передач и прижимается лбом к моему. Смотрит болезненно в моё лицо. Шарит взглядом, будто запоминает и впитывает каждую черточку. Я смущаюсь. По привычке прячу взгляд, вспоминая о своём несовершенстве.

– Прости, – надломлено просить Марк, стирая с моей щеки слезу, которая сорвалась с ресниц. – Прости, малыш. Прости… я не мог иначе… прости, – губами касается кончика холодного носа. – Совсем замёрзла, – бормочет. – Иди ко мне.

Отстраняется. Отодвигает водительское сиденье резко назад и, подсунув одну руку под колени, другую под спину, поднимает меня и пересаживает к себе на колени. Закутывает в куртку. И, не обращая внимания на слабое сопротивление, расстегивает босоножки, сбрасывает на пол и руками обхватывает мои ноги. Его ладонь такая большая, что практически полностью обхватывает обе мои стопы.

Мне хорошо. Мне настолько хорошо, что я тихо начинаю плакать. Кладу голову на широкую грудь, слушаю стук любимого сердца, чувствую его дыхание в своих волосах. Прошли сутки, Ань, а ты сдалась. Ну и пусть. Плевать на всё! Плевать!

Чувствую поцелуи в волосы. И хочу, чтобы этот момент не заканчивался никогда.

Нашу идиллию прервал телефон Марка, который начал вибрировать у меня под бедром. Парень выругался и достал его с трудом. В этот раз я увидела имя звонившего. Да и видеть не обязательно было, чтобы понять, кто именно звонил. Марк мигом окаменел. Пересадил меня на соседнее кресло, лишая тепла своего тела, включил печку и вышел на улицу, хлопнув дверцей. Сквозь лобовой стекло наблюдала за тем, как он ходит туда-сюда, уже насквозь промокнув. Видела, как сжимает челюсти и ерошит волосы на затылке. И мне хотелось его успокоить. Сказать, что всё будет хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марк вернулся в машину. Сел за руль и уставился в одну точку. Спина прямая, будто кол проглотил. Но руки дрожат.

– Бл*ть, – с силой ударяет по рулю ладонью. – Бл*ть!

– Маркуша, – ласково говорю я, нежно проводя ладошкой по его затылку.

Парень переводит на меня влажные глаза. Вижу, что новости ему причинили боль. Вывели его из равновесия.

– Родители разводятся, а этот старый хер сказал, что уже нашёл для бати новую невесту. Бл*ть, когда он уже сдохнет? – дьявольская усмешка. – Он ломает жизни только для того, чтобы получить побольше бабла. Ему срать… на всех срать, – совершенно неловко, попав пару раз по клаксону, перебралась к Марку обратно на колени. Прижала его голову к плечу и начала мягко поглаживать.

– Всё наладится. Всё будет хорошо, Маркуша. Всё будет хорошо, – целую мокрые волосы.

– А самое поганое, что я не могу делать того, чего хочу. Не могу любить, кого хочу. Потому что знаю, что правда причинит потом боль. А я не могу, не могу… лучше сразу, чем потом… – я с трудом понимаю о чём он говорит.

Вынуждаю его поднять лицо. Целую правую бровь, отстраняюсь, смотрю ему в глаза. Марк улыбается уголком губ. Целую левую бровь. А потом лёгкой рябью поцелуев покрываю всё его лицо. Ладошками глажу скулы, влажные волосы, уши. Марк почти не дышит. Закрыл глаза. Уперся затылком в сиденье. Только руки на бедрах сжимает, будто боится, что я уйду.

Сейчас не могу, Марк. Только не сейчас. Сейчас обиды куда-то испарились. Всё ушло. Пропало. Остался ты. Такой уязвимый. Родной. Нуждающийся в поддержке. В моей поддержке.

– Малыш, нужно ехать к бате, – говорит Марк, целуя меня в лоб.

– Я тогда пойду, – пытаюсь открыть водительскую дверь и выйти на улицу, но парень блокирует двери.

– Дождь не закончился. Да и батя будет рад тебя видеть, – ссаживает меня на соседнее кресло.

– Котов, – пытаюсь возразить.

– Анют, давай не сейчас, – просит парень. – Давай отложим наши перепалки и ссоры на другое время. Ты нужна мне сейчас.

– Хорошо, – тихо соглашаюсь я, прижимаясь щекой к спинке кресла и разглядывая профиль Марка, пока мы ехали в неизвестном направлении.

Отложим. Сейчас совсем не время.

Глава 18

Едем мы долго, и я почти засыпаю по дороге, пока Марк не спрашивает с хитрой улыбкой:

– Скорость любишь, Ань?

– Да, – не сомневаясь ни минуты, отвечаю я.

– Тогда пристегивай ремень, мышонок, и держись покрепче, – Марк кладёт руку мне на колено и ведёт по ноге вверх, пока не натыкается на преграду в виде чёрных кожаных шортиков.

Прикосновение жаром отзывается внизу живота, и я свожу ноги вместе, чтобы не дать проворной руке пробраться дальше. Тело до сих пор помнит его жадные ласки сегодняшней ночью. Но я пока не готова пойти дальше.

– Что ты задумал, Котов? – с подозрением спрашиваю я, смотря на его довольное лицо, на котором сияет улыбка.

– Прокатиться с ветерком, – Марк подмигивает.

Внутри вдруг всё сжимается от предвкушения. Я послушно пристёгиваю ремень и поворачиваю лицо к Котову, вопросительно вскинув брови.

– Погнали, – выкрикивает парень, вжимая в пол педаль газа.

Меня откинуло, вжало в спинку сиденья. Пальцами вцепилась в ремень безопасности, широко распахнутыми глазами смотря перед собой. За окном в одну сплошную полосу смешался пейзаж. В лобовое стекло видела только дорогу, на которое, к счастью, не было других машин. Адреналин бушует в крови. Нервы напряжены до предела. И я не могу понять, страшно ли мне, либо от накрывшего кайфа, хочется орать во всю глотку.

Краем глаза вижу, что стрелка спидометра уже зашла за отметку двести.

На лице Марка улыбка. Счастливая. Будто чувство полёта над дорогой приносит ему невообразимый кайф. Он вдавливает педаль газа в пол, крепко держит руль обеими руками, на которых от напряжения выступают вены. Резкие поворот и у меня всё ухает в груди. Чуть не заваливаюсь на бок, вовремя успев ухватиться за дверцу.

– Мамочки! – я пищу, когда Марк снова делает резкий поворот на серпантине, и я вижу всего в нескольких сантиметрах от своей двери дорожный знак.

Судорожно выдыхаю, понимая, что чувство эйфории и полёта, сменяется страхом за наши жизни. Ведь одно неверное движение и мы можем разбиться.

– Мне страшно, Марк, – выкрикиваю я, не отрывая взгляда от дороги. – Сбавь скорость!

Марк начинает сбавлять скорость, кидая на меня тревожные взгляды. Пока я пытаюсь прийти в себя, мы въезжаем во двор небольшого, но очень уютного двухэтажного домика. Как только машина тормозит, я отстегиваю ремень и на негнущихся ногах вываливаюсь на улицу. Меня тошнит от пережитого стресса. Руками упираюсь в колени и начинаю глубоко дышать.

– Мышонок, – вижу белые кроссовки парня, а затем горячие пальцы касаются лица.

– Ты… – хриплю. – Ты идиот, Котов! Кретин! Придурок! Ты понимаешь, что мы могли убиться? Ты это осознаёшь, своим крошечным мозгом?

– Я всё держал под контролем, – усмехается самодовольно, пропуская оскорбления мимо ушей.

– Один неверный поворот, и мы бы разбились всмятку, – ору я, кулаком ударяя ему в грудь.

– Я бы этого не допустил, – Марк подходит ближе. Перехватывает мои кулаки, которыми я грозно размахиваю перед его лицом.

– Ты ненормальный, Котов! – я уже не могу кричать, только шепчу. – Я так испугалась. Я думала, что мы разобьёмся.

– Прости, малыш, – шепчет покаянно. – Прости, маленькая, – губами прижимается к моему лбу.

– Хватит меня так называть! Я тебе не малыш, не мышонок и не маленькая! Разве тебе было мало моего унижения два года назад? Найди себе другую дуру, Марк! – веду себя как истеричка, но я пережила стресс.

– Мне не нужна другая, – вдруг взбешённо рычит он, подхватывая меня за талию и усаживая на капот машины.

Впивается поцелуем в губы, властно раздвигая их языком. Я стону от облегчения, что вновь чувствую его поцелуй. Его жадные губы. Его нетерпеливые руки, которые шарят по телу.

Марк целует с напором. Страстно. Жадно. Предъявляя на меня права. И будто оставляя своё клеймо. И я отвечаю тем же. Стону в его губы, кусаю его нижнюю губу до крови, оттягиваю, зализываю языком. Сжимаю до боли светлые волосы на затылке, ногтями царапая кожу. Ногами и руками оплетаю его. Развилкой между бёдер чувствую его напряжённую плоть. Потираюсь нетерпеливо, с удовольствием слыша его рык.

Пальцы до боли сжимают мои ягодицы. Марк фиксирует меня. Вжимается пахом меж моих ножек.

– Как же я хочу тебя, мышонок. Пиздецки сильно. Аж яйца сводит.

– Так возьми, – ошалев от его близости, шепчу в губы парня. Ловлю его безумный почерневший взгляд, полный такого желания, что перехватывает дыхание.

– Не могу, – Марк руками скользит по спине вверх, по шее и накрывает щёки. – Не могу, – шепчет болезненно, с вожделением смотря на мои губы. – Не могу, малыш, – с нежностью гладит щёки, вглядывается в моё лицо. – Не могу… – снова накрывает поцелуем губы. На этот раз нежным.

– Расскажи мне обо всём, Маркуша, – прошу я. – Расскажи, перестань мучать.

Парень молчит. Молчит долго, положив подбородок мне на плечо и мягко поглаживая по спине.

– Я не могу сказать сейчас, Анютка. Я… Проведи со мной остаток этого дня, а потом я всё тебе расскажу.

– И я снова тебя возненавижу? – шепчу в его висок, чувствуя, как слишком быстро бьётся его сердце.

Маркуша кивает, сильнее сжимая меня в своих руках. Я улыбаюсь грустно и поднимаю глаза, замечая дядю Глеба на балконе второго этажа.

– Там твой папа стоит, – говорю тихо.

– Я поговорю с ним и вернусь, – обещает Марк, даря мне очередной тягуче нежный поцелуй. – Хочешь сад посмотреть? Или можешь на кухню пойти?

– По саду погуляю, – улыбаюсь я, сползая с капота машины. – Только босоножки мне верни, – рассматриваю свои босые ноги.

– Туда, куда мы пойдём, босоножки не подойдут. Я принесу тебе мамины кроссовки. Я помню, что ты любишь чувствовать землю ногами, – Марк снова носом зарывается в мои волосы. – Кстати, на заднем дворе есть бассейн.

– Я разберусь, Маркуша, – со смешком говорю я. – Иди к отцу, – подталкиваю парня в сторону дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Марк целует вновь, а потом, будто боясь передумать, срывается на бег и скрывается в доме.

А я, последовав совету Марка, босиком иду на задний двор, где расположен небольшой бассейн с прозрачной голубой водой.

Глава 19

Ногами болтаю в воде, пальцами касаясь припухших губ, которые ещё горят после жадных поцелуев Марка. В голове полный сумбур, мысли путаются, и я гоню их прочь. Не хочу думать. Решила, что до конца этого дня не буду думать ни о чём. Просто хочу наслаждаться близостью парня, разговорами с ним, позволить себе верить, что у нас с ним что-то есть.

– Нравится тут? – тихий шёпот на ухо и сильные руки сжимают мои плечи.

– Очень, – шёпотом отвечаю я, откидывая голову на плечо Марка, наслаждаясь тем, как его запах окутывает меня со всех сторон, будто в кокон. Руки парня поглаживают мой живот, заставляя меня хихикать от щекотки. Накрываю его руки ладошками, переплетая наши пальцы.

– Мама выбирала этот дом, – говорит на ухо, цепочкой поцелуев проходясь по моей шее. – Батя говорил, что она знатно потрепала ему нервы. Она была беременна мной, и они искали новое место жительства. Когда увидели этот дома, влюбились сразу. Кругом лес, свежий воздух и даже небольшое озеро.

– Ты провёл здесь всё своё детство? – поворачиваю голову и носиком трусь о безумно вкусно пахнущую шею Марка. Запах Котова кружит голову.

– Угу, – парень вздрагивает, когда я целую ласково кадык. – Восемнадцать лет своей жизни.

– А последние два года? – интересуюсь я.

– Живу отдельно. Снимаю квартиру недалеко от уника и от работы. Несолидно взрослому пацану сидеть на шее у родителей. Тем более, моим родителям стоит… стоило побыть наедине, – Марк потирает пальцами переносицу. – Надоело мне громко топать по лестнице и в коридоре, чтобы они перестали обжиматься до того, как я войду, – парень ухмыляется. – Реально чувствовал себя лишним, когда видел их взгляды.

– А почему же сейчас они собираются разводиться? Из-за твоего деда? – наблюдаю за полётом птицы в небе и чувствую, как Марк начал выводить узоры на моих запястьях.

– Не думаю, что дед к этому причастен, – задумчиво говорит Марк. – Сколько себя помню, батя и ма с ним никогда не общались. И батя ненавидел, когда я спрашивал о деде. Батя вообще ненавидел своего отца. Люто. Знаю только, что он отказался от наследства, рассорился со всей семьёй вдрызг и уехал с ма в другой город.

– Почему?

– Дед был против моей мамы. До сих пор против и пытается вразумить отца. Моя ма сирота. У неё нет родственников вообще. И дед был против таких родственных связей. Ему нужна выгодная сделка, чтобы бабла побольше срубить. А что с моей мамы взять? Двушку, которая ей досталась от женщины, за которой ма ухаживала?

– Но ты же сказал в машине, что твоему отцу невесту нашёл дед, – я хмурюсь.

– Нап*здел он мне, – Марк усмехается. – Вернее говоря, надеется, что его план сработает. Кстати говоря, батя не знал, что ма подала на развод. Мои слова стали для него сюрпризом. Я ему ещё наплел, что вокруг мамы вьются парочка мужиков. И он уже мчит на всех парах к ней.

– Зачем ты наврал? – непонимающе нахмурилась.

– Ревность заставляет совершать поступки, а не сидеть в кабинете и бухать, жалея себя. Батя изменил маме, – говорит чуть помедлив.

– Что? – я ахаю.

– Батя изменил маме, – повторяет терпеливо. – Два месяца назад.

– Ты так спокойно об этом говоришь? – спрашиваю удивлённо.

– Ну, как спокойно, я врезал ему разок. Или пять, – замечаю вдруг, что у парня сбиты костяшки рук.

– Но он же твой отец! Разве можно бить своего папу?

– Он заслужил, – цедит Марк сквозь зубы. – Они прожили вместе больше двадцати лет, а он свой член в штанах не смог удержать.

– Может… может быть он был пьян? Я не знаю… ну должно же быть оправдание.

– Измене нет оправдания, – обрубает Марк. – Но не мне судить. Если мама сможет его простить, то это её решение.

– А ты не думаешь, что это могла быть подстава от твоего деда? – хмурюсь я.

– Я ничего не знаю, малыш, – целует в висок. – Он может пойти на всё, чтобы добиться своей цели. На любой шантаж. На любой обман. Он паук, который плетет паутину.

– А бабушка твоя? Она как на всё это реагирует? – неосознанно поглаживаю его руку.

– У меня нет бабушки. Она умерла при родах отца.

– Погоди, а почему ты с ним общался, если родители были против?

Марк не отвечает. Разворачивает мою голову к себе и целует в губы, вышибая все мысли. Не могу не ответить на его поцелуй. Обвиваю его шею руками и поворачиваюсь к нему лицом, устроившись на его коленях. Поцелуй пьянит и заставляет желать большего.

– Малышка, – Марк отрывается от моих губ, тяжело дыша, – не ерзая так.

– А то что? – улыбаюсь, совершая круговое движение бёдрами, чувствуя его твёрдость. Явственное подтверждение его желания.

– Бл*ть, – жмурится. – Прекрати, Ань. А то я тебя трахну. Прямо здесь. Разложу на плитке и трахну.

– Ммм, – с Котовым моё стеснение куда-то испаряется, – звучит очень заманчиво. И что же мешает тебе это сделать?

– То, что у меня скоро свадьба, – как ушат холодной воды.

На подкорке сознания, я ожидала этих слов, но моё сердце разлетается на куски. Моя страсть, любовь и нежность мигом трансформируются в ненависть к Марку. Я залепляю ему пощечину, с радостью замечая, как на его щеке расползается красное пятно.

– Ненавижу тебя, Котов. Каждой фиброй души ненавижу. Ты знал прекрасно. Знал об этом, но… Боже, – я барахтаюсь, пытаясь встать с него, но Марк крепко прижимает к себе. – Пусти. Вызови мне такси. Я хочу домой.

– Анюта, послушай…

– Я не хочу слушать, Марк. Не хочу. Дай мне встать, мне нужен телефон.

– Ань, – встряхивает за плечи. – Послушай меня. Я не стану оправдываться, но не будь эгоисткой! Прошу, дай моим родакам возможность помириться. Переночуй здесь.

– Я не стану спать с тобой в одном доме.

– Ты будешь спать в отдельной комнате. С ключем. Я не буду тебя трогать. А завтра вызову такси.

– Хорошо! Только перестань меня лапать, – Марк послушно разжимает руки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я вскакиваю с его бёдер и складываю руки на груди. Марк смотрит на меня взглядом побитой собаки, а потом направляется в дом. Иду следом, пылая от злости и желания швырнуть что-нибудь тяжёлое ему в спину.

– Вот твоя комната, – открывает передо мной дверь. – Ванная и туалет в конце коридора. Всё нужное бельё в шкафу, – Марк уходит, оставив меня одну в просторной комнате, которая, несомненно, некогда принадлежа парню.

Опускаюсь на кровать и даю волю слезам. Марк женится. Он скоро женится. На другой.