Текст книги "Цвета счастья (СИ)"
Автор книги: Екатерина Каверина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
В ее состоянии периоды меланхолии и нежелания абсолютно ничего сменялись истеричной веселостью, а потом Катя опять проваливалась в свою депрессию. Она приходила домой с работы, жевала ужин, не чувствуя вкуса еды, не зная много она съела или мало, и плакала, а, когда слез больше не оставалось, садилась за работу. Она не могла ни читать, ни смотреть телевизор, случайное слово, вскользь брошенный взгляд напоминали ей о Сергее, о ее несбывшейся мечте. Катя перестала встречаться с подругами, отговариваясь занятостью или плохим самочувствием. Они, правда, пытались вытащить ее куда-то, но максимум, на что могли рассчитывать, это на телефонный разговор.
Октябрь пришел на смену сентябрю, легкие костюмы и открытые туфли сменились пальто и высокими сапогами. Этой осенью самым модным трендом сезона были лаковые сапоги, и Катя тоже купила себе такие сапоги. Потом и октябрь подошел к концу, тонкое пальто было убрано в дальний угол гардеробной, и Катя стала носить респектабельный и уютный английский твид. В бежево-коричневом Барберри, сапожках Маноло Бланик, на своем ярко-красном Лексусе 250, она была воплощением благополучия и сбывшейся мечты, а на душе у нее не то что кошки скребли, злые тигры разрывали ее душу своими острыми когтями.
В это ноябрьское утро Катя проснулась, как обычно, в 6-20, можно еще минут 5 понежиться в кровати и собираться на работу. Боже, как хорошо вот так лежать и ни о чем не думать, только слушать, как ветер бушует на улице и бросает крупные капли дождя в окно.
Катя принимала душ и думала, что бы надеть на работу, наверное, серые брюки Соня Рикель и узенькая белая рубашка Армани будут в самый раз. Сегодня день судебных заседаний и есть одно очень противоречивое дело, где адвокаты наверняка вступят в жаркую дискуссию, что ж день обещает быть интересным.
Странно, но такая погода, мрачная и ненастная, которая многих угнетала, Кате, наоборот, поднимала настроение. Наверное, она уже выздоравливает, нет, не наверное, она точно выздоравливает! Само собой, все, так или иначе, наладится. Пройдет немного времени, и она будет вспоминать Сергея, свою рвущуюся через край любовь и нежность, как что-то приятное и только чуть-чуть грустное. Но до этого еще далеко, пока даже от его имени у Кати наворачиваются слезы на глаза. Но сегодня ей некогда думать о нем, утро началось довольно неплохо, так что надо хотя бы попытаться сохранить позитивный настрой – с этими мыслями Катя вышла из душа, быстро уложила волосы и направилась на кухню.
Ее обычно уютная и обжитая кухня, где на столе всегда стояли домашние печенья, в вазе на окне были свежие цветы, а на диване лежала недочитанная книга, просто поражала какой-то неестественной больничной чистотой. Это в выходной она в очередном приступе черной тоски все перемыла, переставила и убрала. Правда дальше Катин хозяйственный запал не пошел, до супермаркета она так и не добралась. Вот и очень плохо, потому что аппетит у нее сегодня просто зверский.
Осмотрев свои довольно скромные продуктовые запасы, Катя быстро соорудила большую яичницу с колбасой, гренки и бутерброд с любимым сыром бри.
Так, завтрак она съела, время уже начало 9, надо собираться побыстрее! Где же эти серые брюки, они должны висеть именно здесь, – Катя лихорадочно металась по гардеробной, – Ладно, сначала она наденет рубашку, а потом подберет к ней какой-нибудь другой низ.
О, Боже, почему не сходится рубашка! Не просто чуть-чуть жмет, как бывает после стирки, а даже не застегивается, между полами минимум сантиметров 5!
Может, она просто села после стирки? но нет, с виду такая же, как была. Но не могла же она так поправиться! Все это время у нее был ужасный аппетит. Хотя, честно говоря, Катя даже не помнила, что и когда она ела.
Катя подошла к зеркалу, критично осмотрела себя, и ей показалось, что грудь стала чуточку больше, вот это да, грудь всегда была ее слабым местом, а сейчас у нее уверенный 3 размер, лифчик вот-вот просто не выдержит! И, какой кошмар, талия уже не такая тонкая, как даже несколько недель назад, живот некрасиво округлился и на спине белье врезается в кожу. Вот это да! из-за своей депрессии она даже не заметила, как поправилась, конечно, не показывалась в фитнес-клубе уже месяца два. Ну точно, и на весах +6 кг. +6 кг! да при ее росте 155 см, это просто трагедия! Надо сегодня же поехать на тренировку! А, может, и взять несколько персональных занятий!
А может быть…, да нет, она бы почувствовала! Катя металась между шкафом и зеркалом, это платье не подойдет, слишком обтягивает, черная узкая юбка неплоха и к ней есть свободная блузка, но пояс ужасно давит, даже стоя дышать трудно, а, сидя, она просто умрет! О, черт, но не за одну же ночь она поправилась, как же она ходила вчера и позавчера?! Хотя вчера и позавчера ей было абсолютно все равно! А, может, все же… Да нет же! Все это глупости. А если надеть тонкое трикотажное платье и кардиган, конечно, в платье видно, что она располнела, но кардиган это скроет. Нет, нет и еще раз нет! Хотя, когда у нее были последние месячные, Катя бросилась к своей записной книжке, да, записей в ежедневнике нет, но она была в таком состоянии, что забыла про мамин день рождения, не то, что про собственные критические дни.
Катя снова подошла к зеркалу и строго осмотрела себя. Ну да у нее появился животик, и заплыла талия, ну ладно не просто животик, а настоящий живот, хотя она всегда гордилась осиной талией и отличным прессом, а еще сейчас у нее просто неприлично большая грудь. Но все эти перемены фигуры вовсе не из-за беременности, это просто она распустилась и не поддерживала форму. А, что если она все-таки беременна???
Одной рожать ребенка, ходить на 9 месяце с огромным животом, зная, что рядом никого нет и некому тебя поддержать, бояться всего на свете и не иметь возможности поделиться этим!
О, Боже! Родить крошечного светленького ангела или, наоборот, темного бесенка, смотреть, как он делает первые шаги, дать ему все, что у тебя есть, рассказать все, что знаешь сама. Разве это не счастье!? – мысли с бешеной скоростью сменяли друг друга в Катиной голове. Господи, а не навредила ли она ему? ведь она курила в субботу и пила коньяк на дне рождения. Надо срочно что-то делать! Ну вот она опять поднимает панику, а на самом деле, наверняка, никакой беременности нет и в помине.
Надо сейчас же звонить доктору. Даша, – вот кто ей нужен, бывшая клиентка ее когда-то лучшей подруги Маши, а сейчас их общая подруга и владелица гинекологической клиники! она точно развеет ее сомнения.
Занято, черт возьми, с кем можно болтать в 8 утра!!!
– Даша, привет! Не разбудила?
– Нет, нет, все нормально, уже почти подъезжаю к работе. Как ты? Куда пропала? Мы уже отчаялись тебя не то, что увидеть, даже услышать!– Катя явственно слышала сочувственные нотки в ее голосе, но у нее не было никакого желания сердиться.
– Мне нужно с тобой сегодня увидеться, обязательно! – Только бы она нашла для нее минутку сегодня. До завтра Катя просто не доживет.
– Беспокоит что-нибудь? – встревожилась Даша.
– Да вроде нет. Сможешь меня принять сегодня?
– Приезжай в удобное время, у меня сегодня нет приема, буду заниматься разными хозяйственными делами, так что, давай, хоть сейчас, хоть в обед.
– С утра не могу, у меня сегодня заседания прямо с 9-30, заеду вечером, ОК?
– Ладно, жду. Слушай, у тебя точно все нормально? – не унималась Даша.
– Нормально, до вечера!
Ну вот и отлично, сегодня вечером Катя все выяснит, а потом они вдвоем или даже втроем посмеются над ее утренними страхами или мечтами…
День для Кати прошел, как в тумане. Она рассматривала дела, опрашивала и сталкивала лбами оппонентов, отпускала едкие замечания, а сама могла думать только об одном: беременна или нет, а, если да, то, что это значит для нее.
В обед она, наконец, освободилась от мантии и закрылась в своем кабинете, зашла в крошечную комнату отдыха, единственное место, где не было камер наблюдения, сняла кардиган и долго-долго смотрела на себя в зеркало, гадая, есть ли уже в ней новая жизнь или она просто придумала себе все это.
По правде сказать, она изменилась, лицо немного округлилось, а уж про фигуру и говорить нечего. Странно, почему ей никто об этом не сказал? Хотя, кто ей скажет, мама уже 3 месяца, как на Кипре, с подругами она не виделась, пропадала все время на работе. А здесь ее или просто недолюбливают, или боятся и ненавидят.
Ребенок Сергея! Что ж он лучший, кого бы она выбрала на роль отца своего ребенка: красивый сильный интеллектуал. Подлый бесхарактерный трус!
– Екатерина Дмитриевна, на 2 уже явились обе стороны, мы ждем вас в 3 зале заседаний, – скороговоркой выпалила Катина помощница и хлопнула дверью
Что ж, надо вставать и идти, это как раз то интересное дело, которое она ждала.
Ну вот, наконец, день закончился. Катя уже бежит к своей машине, бежит и призывает себя быть осторожнее, вдруг ее догадки все же верны, 10 минут в дороге и она уже входит в Дашин кабинет.
Даша, потомственный гинеколог, как ее папа и дедушка, кандидат наук, а с виду типичная «блондинка в шоколаде», с улыбкой смотрит на нее.
– Ну что, ты так вдруг захотела меня видеть? – иронично интересуется она.
Сейчас Катя скажет ей обо всем, а та в ответ только улыбнется и заявит, что все это бред, выдумки, никакой беременности нет и в помине, – завертелись беспорядочные мысли в Катиной голове.
– Слушай, тебе не кажется, что нам пора опять начать вместе ходить на фитнес? – осторожно спросила Даша.
Ну точно, заметила, наконец, ее располневшую фигуру, Катя специально сняла кардиган вместе с пальто и осталась в одном тонком платье.
– Ой, ты что, я совсем не хотела тебя обидеть! Ты вовсе не поправилась – поспешила оправдаться Даша, видя, как изменилось Катино лицо.
– Да, уж конечно, совсем нет! Я еще способна пережить правду о себе! – резче, чем хотела, ответила Катя. – Но это неважно, в общем … Мне кажется…
– Тебе кажется, это что-то новое, ты у нас обычно во всем железобетонно уверена.
– Ой, прекрати! В общем, ты нужна мне как профессионал, – что она несет, Катя сама себя не понимает – так вот, мне кажется! – Катя показывает пальцем на свой живот, – что я беременна, – сказала и сразу стало легче.
– С чего ты взяла? – у Даши прямо лицо вытянулось, да, ей, похоже, изменила ее профессиональная выдержка! – -Когда у тебя были последние месячные? – в ней тут же проснулся врач.
– Не помню!
– Что значит не помню! Ты помнишь кучу всякого юридического хлама, а не помнишь про свои месячные!
– Ну, вроде почти 3 месяца назад!
–Что? И ты даже ни о чем не побеспокоилась? – Даша прямо пылала праведным гневом. – Быстро в ту комнату! – она наманикюренным пальчиком указала на дверь, – Раздевайся, и на кресло, живо!
Катя зашла в соседний кабинет, личную Дашину смотровую и слышала, как подруга надевала халат в другой комнате и что-то недовольно бубнила себе под нос.
Даша настоящий уникум, Катина университетская подружка Маша познакомилась с ней почти 8 лет назад. Маше было 20, а Даше 22. Маша была бледной зашуганной помощницей довольно известного в своих кругах адвоката, Даша – богатой наследницей со всеми вытекающими последствиями. Адвокат вел дело о разводе Даши с одним эгоистичным «золотым мальчиком», который как только мог изводил и унижал, а иногда и бил молодую жену. Машка бегала с разными поручениями по этому делу, в перерывах утешала Дашу, слушала, какой Леша негодяй и подонок, и понемногу сблизилась с Дашей, которая в действительности оказалась не вредной эгоисткой, а открытой и очень искренней. Одно время Катя даже ревновала к ней Машку, потому что сама была ее «самой лучшей подругой», а потом как-то незаметно они стали дружить все вместе. Правда, последнее время Кате казалось, что Маша уже вовсе не та «самая лучшая подруга», которой она доверяла свои секреты, но вот Даша стала для нее по-настоящему близким человеком.
Катя так погрузилась в свои мысли, что даже не сразу заметила грозно нависшую над ней Дашу, та долго осматривала ее, сначала сурово хмурила брови, а вскоре радостно заулыбнулась. Потом вдруг схватила телефонную трубку и медицинские термины посыпались из нее, как из рога изобилия. В этом была вся Даша, порывистая и импульсивная, никогда не знаешь, что она сделает ровно через секунду!
– Надевай халат, бахилы и марш на анализы, сейчас придет сестра и проводит тебя.
– Даша, ну что? – Катин голос дрожал, ей казалось, что если она не услышит прямо сейчас вразумительный ответ, то грохнется в обморок! – Мне сейчас плохо станет от волнения!
– Что-что?! Немудрено, что тебе станет плохо! Ты самая безответственная из всех моих знакомых! Ты даже безответственнее меня! – Даша перешла на крик, – Тут без анализов ясно, ты скоро станешь мамочкой!
Катя почувствовала, что расплывается в блаженной глупой улыбке. А Даша все продолжала бушевать:
– Кошмар, у тебя почти 12 недель, первый триместр заканчивается, а ты ни сном, ни духом! А я, лучшая подруга, классный гинеколог, все прошляпила. Хотя ты бы еще дольше дома отсиживалась. Так бы там и родила! Все об этом подонке плакала!
Катя почувствовала, как слеза медленно скатилась из уголка ее глаза и побежала дальше вниз по бледной щеке, прокладывая себе дорожку через слой румян и тонального крема! Она подошла к зеркалу, как была, полуодетая и посмотрела на себя. Это уже не совсем ее тело, еще на целых полгода это и тело, где будет жить ее ребенок. Фантастика!
– О, Господи! Я не пойму, мы счастливы или нет? Да, скажи же что-нибудь, хватит молчать!
– Да, очень-очень-очень!
– А папа у нас, ясное дело, фосфатный олигарх?! Ой, да не надо кивать, я не спрашиваю, я утверждаю. На сколько поправилась, ни за что не поверю, что ты не вскочила на весу, когда поняла, что что-то неладно.
– Плюс 6 кг.
Даша смешно сморщила нос и неодобрительно посмотрела на Катю.
– Многовато, конечно, но, учитывая, как ты жила последние недели, это лучше, чем могло бы быть.
– Дарья Васильевна, все готово, – пожилая сестра заглянула в кабинет и прервала поток Дашиного красноречия.
– Проводите Екатерину, сделайте все, как я сказала, и приготовьте УЗИ, я сделаю его сама, – затараторит, Даша.– Да, и вот еще, Елена Николаевна, все, чтобы было готово сегодня.
Катя в нелепом зеленом халате и безразмерных бахилах, послушно шла следом за медсестрой. Невероятно, она станет мамой!!! Мамой!!! Еще вчера ее жизнь была полна мрачных красок, а сейчас она готова взмыть под потолок от радости! Хотя нет, под потолок – это слишком, теперь надо быть очень осторожной! Ее жизнь так изменится, но у нее будет ее собственный чудесный малыш!
Через полтора часа бесконечных анализов, завесов, замеров, Катя легла на кушетку и увидела, как Даша водит по ее животу УЗИ, а на экране появился крошечный комочек – ее ребенок. Ее ребенок – звучит невероятно! О, Боже, что это рядом с ним? Наверное, что-то не в порядке?
– Даша! В чем дело?! Скажи мне? Что это? – Катя нервно вскрикнула и попыталась встать, проводки прибора тянули ее вниз, а она ничего не замечала, – Ну, конечно, что-то не так! Я знала, что все не может быть так хорошо, – уже в полный голос причитала Катя.
– Ляг немедленно, – строго сказала Даша, Катя без сил поникла на кушетке, а Даша стала внимательнее всматриваться в монитор, а потом вдруг рассмеялась, Катя не знала, что и думать.
– Хочу тебя огорошить, дорогая, но у тебя будет не просто ребенок, а целая двойня.
– Как двойня? – прошептала Катя.
– Вот так, один плюс один. Ты не рада?
– Рада, конечно, рада! – Катя радостно рассмеялась, – Два моих собственных малыша, моих… Не верю.
– По-моему, уже самое время поверить, – тихо сказала Даша.
– Мои дети, мои, не один, а целых два! – не могла прийти в себя Катя.
– Ну, допустим, не только твои, – начала Даша.
– Только мои, только! – горячо воскликнула Катя, – Сергей не имеет к этому ни малейшего отношения, никакого, слышишь! Это мое счастье! – Катин голос дрожал от волнения.
– Катя, успокойся, у нас еще будет время это обсудить, у тебя обдумать, давай я помогу тебе встать.
– Нечего тут думать, – еле слышно прошептала Катя и стала медленно подниматься, в один миг силы как будто оставили ее, она позволила Даше закутать себя в халат, отвести в другую комнату, усадить в кресло, а в голове билась одна и та же мысль: жизнь вновь обрела смысл и никому его не отнять…
– Ты будешь отличной беременной пышечкой, – улыбнулась Даша, – мадам Борисовская, наконец, откажется от своих узких юбок и платьев, в которых нечем дышать, – веселый голос подруги прорвался сквозь Катины мысли. – Ну, а если быть серьезной, – Даша пробежала глазами результаты анализов, принесенные сестрой, – у тебя 13 акушерских недель, первые месяцы, сложные, и физически, и морально ты пережила, но впереди много недель внимания к себе и ограничений. Я скажу тебе, как врач, беременность – это работа, беременность двумя детьми – вдвое более сложная и ответственная работа, поэтому забудь про все свои нервы, стрессы, писанину до утра, оставь все это! Не прерывай меня, не хочу тебя пугать, надо сделать еще анализы, не так, как сейчас, на скорую руку, но боюсь, что может быть угроза прерывания, ой, да успокойся ты, я же говорю, только может быть. Поэтому, забей на все стрессы, и если будет, хоть минимальная угроза для плода, я тебя положу сюда на сохранение, даже если мне придется оглушить тебя и связать, чтобы ты не сопротивлялась. Ну вот, свою миссию я выполнила, – Даша устало откинулась на спинку стула.
– Я все понимаю, – Катин голос охрип от слез, – Я буду все делать, как ты скажешь.
– Ну и скажи мне теперь, что мы будем со всем этим делать? – не выдержала молчания Даша.
– Что мы будем делать? Мы будем ждать их и переживать, правда, вот рожать придется мне одной, но я уж, как-нибудь справлюсь, а потом мы будем любить и растить их! Так же, как мы любим, балуем и переживаем за твоего Андрея. – Катя мечтательно улыбнулась. – Кстати, как там его поездка в Англию. Когда они возвращаются?
– Через 5 дней, в среду, – Дашины глаза наполнились любовью, когда она заговорила о сыне, – я по нему просто безумно соскучилась! Зацелую его до смерти при встрече.
– Ну в этом я сильно сомневаюсь, помниться, когда ты его провожала, он что только ни придумывал, чтобы ты его не тискала, боялся испортить свою репутацию у девчонок, – Катя еще сильнее заулыбалась, стоило только заговорить о Дашином сыне, чудесном 9летнем сорванце. – Даша, скажи, как долго я смогу работать? Не в смысле вообще, а в суде.
– Наконец-то, а я все ждала, когда ты заговоришь о работе. Конечно, мы посмотрим по твоему состоянию, но я думаю, что еще месяца 3 точно. Правда,
– Скажи, а когда будет видно, что я беременна? Ну ты же знаешь про обстановку у меня на работе. Не очень хочется, чтобы обсуждали меня, ребенка, строили всякие догадки. Знаешь же мою суеверность!
– Солнце, не хочу тебя разочаровывать, но видно уже сейчас, ты слишком поправилась для такого небольшого срока. А уж твои платья в облипку, узкие юбки и приталенные пиджаки только подчеркивают это. Да, ладно, брось ты все это! Сейчас нам надо отметить твою беременность и твой выход из депрессии, это я тебе как доктор говорю.
– Решено, едем! «Пале», «Дольче Вита» или этот новый марроканский ресторан, все время забываю, как он называется.
– Едем в «Пале», давай одевайся и вперед, – скомандовала Даша, – Машку звать будем?
– Знаешь, может, я совсем поглупела, но не говори ей ничего пока. Я должна сама сжиться с этой мыслью.
– ОК, как скажешь.
Катя с Дашей отлично провели этот вечер, изысканная кухня, живая музыка, аромат цветов в осеннем воздухе, только вот при входе Кате показалось, что в дальнем углу зала она увидела Машу в странной компании – со своей помощницей Наташей. Но что делать этим двоим, у которых ничего, кроме знакомства с ней, в пафосном «Пале»? Странно! – наверное, показалось.
Как она могла? Как могла? – барабанной дробью билось в голове у Сергея, он вновь был в Лондоне, ехал домой, хотя дом в Кенсингтоне перестал быть домом, а стал просто жилищем, одним из многих, не более теплым и уютным, чем гостиничный номер. Женский смех, солнечный луч улыбки, восторг жаркой ночи, нежная радость пробуждения – все осталось в прошлом. 13 недель и 1 день – он, как школьник, складывал часы в дни, дни в недели, но только, если в детстве такие подсчеты приближали долгожданное событие, то теперь они, напротив, лишь отдаляли его.
Он провожал Катю в аэропорту, она была нежная, трепетная и такая родная, непокорно вились темные волосы, ярко сияли изумрудные глаза, она держала его руку в своей и не желала отпускать. Тогда он думал, что Катя просто переживает разлуку длиною в неделю и уже начинает скучать о нем, теперь понимал, она боялась вовсе не расставания, а разоблачения.
Все было не так: давно заданный ритм жизни словно сбился и все пошло наперекосяк, бизнес требовал все больше и больше времени и сил, купленные Индастриалом африканские рудники принесли не только вожделенный контроль над рынком, но и огромный груз забот: финансовых, правовых и даже политических. Предательство Алексея, его уход взвалили на Сергея массу проблем и вопросов, которых он прежде с успехом избегал. Дома тоже все разладилось: Лиза стала капризной и плаксивой, чего с ней прежде никогда не бывало, даже собственная экономка поглядывала на Сергея с неодобрением. А в тот вечер, когда он согласился на съемки для какого-то глупого журнала с дочерью старинного приятеля – вообще разразился настоящий коллапс. Девушка, которую ему представили, как лучшую выпускницу Гарварда и перспективного финансиста, оказалась обычной белокурой пустышкой; скрытую от посторонних глаз гостиную его дома оккупировали незнакомые люди, Лиза расплакалась, схватила с кофейного столика пирожные и стала, как снежки, бросать их в гостью, та запричитала что-то о платье из первой линии и злобно зыркнула на малышку. На шум прибежала Арина Петровна и из лучших побуждений еще сильнее втерла шоколад в эксклюзивный французский шелк. Вечером Лиза плакала, просила прощения и уже, засыпая, говорила, что ей не нужна никакая другая мама, кроме Кати.
Сергею тоже не нужен был никто другой, никто и никогда, но сама Катя решила иначе. Те сцены, которые перевернули всю его душу, те слова, что он прочитал и услышал, будут преследовать его еще очень долго, если не всегда.
Катя стояла возле зеркала и улыбалась, теперь нежная улыбка все чаще озаряла ее лицо. Она смотрелась в зеркало и о, Боже, нравилась себе, уже довольно заметный живот смотрелся трогательно и беззащитно на Катиной хрупкой фигурке, как будто в один миг отяжелевшая грудь рвалась из выреза платья. Уже почти три недели прошли с того дня, когда Даша огорошила ее новостью о беременности, все встало на свои места: разыгравшийся аппетит, лишние килограммы и сантиметры, то неимоверная сонливость, то лихорадочная работоспособность. Катя уставала, забывала очевидные вещи, сердилась на себя, снова что-то забывала, но она была счастлива. Счастлива не тем тревожным, острым и каким-то словно накануне потери чувством, что было между ней и Сергеем, нет, это было совсем другое: умиротворенность и непоколебимая уверенность, что уж теперь-то все точно будет хорошо. Иногда Катя все же вспоминала Сергея, да и не делать это было почти невозможно: две его частички жили в ней. Но эти мысли уже потеряли былую горечь и боль, что такое бриллианты от Тиффани и Графф, которые он дарил ей? последний подарок был неизмеримо большим.
Катя радовалась мысли, что совсем скоро ее дом наполнится детским писком, смехом, потом топотом ножек, игрушками, лежащими повсюду.
Даша пару раз пыталась заговорить о том, что Сергей должен, имеет право знать о детях, и дети, в конце концов, имеют право на дорофеевские миллионы. Катя категорично заявила, что дети имеют право, прежде всего, на ее миллионы, и никаких отцов в их жизни не будет: она и ее дети!
На работу Катя теперь носила пышные платья с талией под грудью и сапоги без каблука, может, кто-то что-то и замечал, но не спрашивал ни о чем.
В один из выходных Катя с Дашей прогуливались по торговой галерее, в спешном порядке приходилось покупать какие-то вещи, белье, прежние теперь казались неприлично маленькими и были задвинуты в дальний угол гардеробной. Нагруженные покупками и довольные, подруги брели мимо витрин магазинов, когда прямо перед собой увидели Антона с женой и малышкой-дочкой. Управляющий Катиными капиталами опытным взглядом отца и мужа скользнул взглядом по ее фигуре:
– Это не?.. – он не успел закончить фразу, жена дернула его за рукав, а Катя только загадочно улыбнулась, ей вдруг вспомнилось, как он почти вломился к ней в квартиру в тот вечер, когда Сергей впервые прилетел в Самару.
– Это…да! – грудным голосом с чарующей улыбкой произнесла Катя.
Глава 6
Один день переходил в другой, принося с собой тихие радости будущего материнства, выходные она лениво провела дома, выйдя только на короткую прогулку вдоль покрытой льдом Волги.
Первым, что увидела Катя, войдя в понедельник в свой кабинет, был странный и дурно пахнущий сверток на ее огромном пустом столе – из него неестественно вывернутая торчала голова какой-то птицы с длинным клювом. Вокруг были рассыпаны пожухшие капустные листы. На секунду, оцепенев, она замерла. Аист! – в ужасе сообразила Катя и выбежала в туалет. Прижавшись холодным мокрым лбом к стене, она никак не могла прийти в себя, аист, приносящий детей, капустные листья, в которых тоже находят детей. Угроза! Не просто ей, судье Борисовской, нет! Ей, будущей маме! Первое она могла бы пережить, второе – никогда. Катя обессилено опустилась на холодный кафельный пол, желудок сжался, накатила дурнота. Кто ненавидит ее так!? вплоть до такой жестокости и цинизма? Кто знает о беременности и желает ей зла? Мрачные волны страха становились все ближе, окружающий мир превратился в безумную круговерть мелких точек и внезапно совсем погас, – без сознания Катя раскинулась на полу.
Прошло несколько минут, а, может быть, часов, Катя не могла сообразить, сколько времени она провела без сознания. Она медленно встала и снова покачнулась, изо всех сил схватилась за раковину, несколько раз глубоко вздохнула и выпрямилась, наконец. Сердце глухо стучало, страх пульсировал во всем ее теле, заставляя жалобно сжиматься и грозя новым приступом дурноты. Резкая боль пронзила низ живота, заставила ее судорожно хватать ртом воздух, потом отпустила. Катя осторожно вышла в комнату и присела на краешек дивана – нужно было что-то делать, но что? – она не знала. Сообщить о происшедшем в администрацию суда, в милицию означало одно – рассказать им о своей беременности, натолкнуться на массу вопросов, отвечать на которые у Кати не было ни сил, ни желания. Придется молчать, молчать и думать, кто так зло пошутил над ней и, главное, почему?
Еле сдерживая тошноту, Катя двумя пальчиками бросила ужасный сверток в целлофановый пакет, потом еще в один, крепко-крепко завязала и отнесла в туалет, вечером она отъедет подальше от работы и выбросит его.
Птица, мертвая жалкая птица, не банальный голубь, которых вокруг пруд пруди, а аист – где найти его в их городе? Только если в зоопарке, но это же непросто, совсем непросто. Непросто, но возможно, какой-нибудь опустившийся сторож за копейки вынесет вам все, что угодно. Кстати, Машкин отец, в прошлом доктор биологических наук, сейчас подрабатывает смотрителем в Самарском зоопарке, но неужели это ее рук дело – не может быть! Или может???
Впрочем, хватит об этом, ее рабочий день начался и работа не ждет, Катя села в кресло возле письменного стола и постаралась сосредоточиться на работе, но мысли не шли. Голова кружилась, вновь и вновь накатывала тошнота, но все это можно было перетерпеть, а вот боль, нудную, тупую боль – терпеть не было сил. Катю охватил страх – она не может потерять своих детей, нет! Черт с ней с работой, дохлыми птицами и всеми недоброжелательницами в мире! Она сейчас же уходит с работы и едет в клинику к Даше, вот только обует сапоги, накинет шубу и тут же идет. Но, о, Боже, как трудно наклоняться, когда все вокруг тебя встает с ног на голову, Катя обессилено опустилась в кресло и набрала Дашин номер.
И вот уже шел четвертый день Катиного пребывания в клинике, она с ужасом вспоминала то страшное утро, когда Даша примчалась в суд и увезла ее в больницу. Поддавшись настойчивым расспросам подруги, Катя рассказала ей и про мертвого аиста, и про рассыпанные капустные листья. Даша охала, переживала и никак не могла найти ответ на вопрос: кто? Кто стоит за всем этим?
Впрочем, что спорить и предполагать, все это бессмысленная, увы, трата времени. Поздняя осень, почти зима, вечереет рано, Катя решила, что лучше подремлет немного, помечтает во сне.
Мягкий полумрак царил в спальне, грозный ветер бился в окна загородного дома, но они не слышали ровным счетом ничего, между мужчиной и женщиной бушевала совсем иная стихия. Его рука нашла чувствительное место на этом роскошном теле, слишком отличном от того хрупкого и тонкого, что он когда-то любил. Нежности нет места! он жестко, почти жестоко схватил ее и заставил отдать все свои тайны, если они там еще оставались, темные волосы разметались по подушке, алые губы скривились в хищную улыбку и бросились ему навстречу.
Секс, а не любовь, привычная разрядка, а не феерия чувств, повседневный фаст-фуд, а не изысканное блюдо. Он растянулся на шелковых простынях, закурил, вспомнил Катины слова: «Дима, в спальне курят только герои трехгрошовых романов!», затушил сигарету.
– Ну что, дорогая, как твоя акция по устранению Борисовской? – он коснулся ее бедра, скользнул рукой вверх.
– Все идет своим чередом, – Маша заурчала, как довольная кошка. – Кстати, ты в курсе, что твоя непорочная Борисовская, – Дима напрягся, – так вот, мадам правосудие, – смаковала новость Маша, – похоже, залетела.
– Что? – он резко отшатнулся и сел на постели.
– То самое! Катька беременна, – Маша хрипло рассмеялась, довольная произведенным эффектом, – ходит, как пингвин-недомерок и думает, что ее платья а-ля Наташа Ростова могут кого-то обмануть!
Дима вылетел из спальни, изо всех сил хлопнув дверью:
– Езжай домой, – спустя несколько минут крикнул он.
– Мерзкая гадина, дрянь, – кипела Маша по пути домой, одного напоминания о ней оказалось достаточным, чтобы Докучаев вышел из себя! А не он ли поощрял ее планы в отношении Борисовской? Что происходит? Почему ей всегда везет, всегда? Сколько лет, как они расстались, а Диму все равно задевают новости о ней? О, Маша прекрасно помнит, как Катя, захлебываясь слезами и соплями на лавочке около старого машиного дома, причитала: «Он бросил меня! Бросил! У него прошла любовь! Понимаешь?», Маша понимала и еле могла скрыть довольную улыбку. Но что произошло, что заставило Докучаева бросить Катю, не знал никто! И сейчас одной фразы оказалось, чтобы ее, Машу, как шлюху, отослали домой. Но она не будет терпеть, это раньше Борисовскую не брало ничто, а сейчас она очень даже уязвима, и Маша знает, как воспользоваться этим, – с довольным видом она набрала папочкин номер. Лишь бы он для разнообразия не успел еще напиться до чертиков.
