Текст книги "Цвета счастья (СИ)"
Автор книги: Екатерина Каверина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
– Дайте Кате закончить, – только и сказала она, но Сергей подчинился.
– Если вы, Алексей, думаете, что я поверю в то, что попытка взлома была произведена с разрешения Сергея, вы глубоко заблуждаетесь. Ну хорошо, вы не знаете меня, но я-то знаю своего будущего мужа! – Сергей довольно улыбнулся, Катя готова была до последнего защищать того, кого любила. – И не нужно бросать на меня такие взгляды, ваше, Женечка, время безвозвратно ушло, – Сергей представлял, как при этих словах презрительно скривились катины полные губы. – Такие, как Алексей, – вот ваш удел, пользуйтесь ими, пока хоть что-то осталось! – А вам, Алена, я скажу только одно – вы потеряли всякие права на дочь через три месяца после ее рождения. Об знаете вы сами, знает Сергей, а теперь и я, так что говорить не о чем, – Катя еле слышно вздохнула, от волнения она дрожала, как осиновый лист, но скрывала свой страх за бравадой. Было невозможно спасовать перед этой хищной толпой, посмевшей явиться в ее дом! Наглые и самодовольные, они были проявлением того худшего, что Катя просто ненавидела в людях! А Алена – змея! Бросила дочь, пусть и с отцом, с хорошим отцом, но как оставить своего ребенка?! Катя чувствовала, что взрыв ярости, поддерживавший в ней силы, быстро сходит на нет, и усталость просто валит ее с ног. Снова заболела спина и закружилась голова, Катя осторожно присела на краешек дивана и бросила быстрый взгляд наверх, с перил второго этажа свисала Лиза, жадно впитывая каждое слово, может, и не стоило устраивать весь этот разговор при ребенке, но у нее просто не было выбора. В комнате повисла непривычная и гнетущая тишина.
– Так что, аудиенция ваша подошла к концу! – Катя просто не могла позволить себе оставить последнее слово за этой троицой, – Думаю, вам следует покинуть мой дом, – отчеканила она.
– Твой дом, твой?! – почти завизжала Женя. Сергей больше не мог молчать и смотреть, как все эти люди, люди из его прошлого, к которым в разное время он испытывал разные эмоции: от дружеской привязанности до того, что считал любовью, издеваются над подлинной любовью всей его жизни!
– Женя, немедленно замолчи! – он шагнул в гостиную, девушка, как дикая кошка, рванулась к нему, но, остановившись, устремила злобный взгляд на Катю. – Ты, жалкая провинциальная потаскушка, думаешь, заарканила богатого кретина? – Женя разразилась истерическим смехом, Сергей схватил ее за руки и тряхнул изо всех сил. – Немедленно убирайтесь из моего дома, все до одного! Алексей, забирай эту истеричку, и чтобы я вас и близко не видел, понятно! Алена, в кабинет! – он кивнул в сторону двери, и самоуверенная модель поплелась в направлении его взгляда, – Жди меня там! – зло бросил Сергей. – Вы все еще здесь? – он удивленно посмотрел на Женю и Алексея, – Женя, тот факт, что ты и твои родители все еще живете в вашем дизайнерском доме – не больше, чем проявление моего добросердечия. Еще одно слово, один взгляд в сторону Кати, и ты отправишься зарабатывать на жизнь единственным доступным тебе способом! – в ответ не прозвучало ни звука. – Что-нибудь неясно? – грозно переспросил Сергей, но за Женей и Алексеем уже захлопнулась дверь. – Как же мне все это надоело! – устало проговорил Сергей, присев рядом с Катей, – Как ты, Катюша? – она слабо улыбнулась в ответ и расплакалась. – Да я убить их всех готов за один твой грустный взгляд! Не плачь! Только не плачь! У тебя снова будет болеть голова! – Катя прижалась к Сергею и зарыдала еще сильнее, она так волновалась, боялась не сдержаться, сделать что-то не то, а теперь он был рядом, и вновь все было хорошо!
– Иди поговори с Аленой и выпроваживай ее побыстрее! Будем ужинать, и ты мне все расскажешь, – вытирая слезы, сказала Катя. Сергей, нехотя, встал и направился в кабинет.
– Я смотрю, жизнь у вас тут так и бьет ключом, – проговорила Евгения Рудольфовна, входя в комнату. Понаблюдав за всем, что происходило в гостиной, мама поняла, ничего не изменилось, ее дочь была все такой же резкой и ранимой, но теперь рядом с ней был мужчина, готовый ради нее на все.
– Мама, мама! – почти закричала Катя, вскакивая с дивана. – Как же я соскучилась! Просто безумно! – Катя плакала, не сдерживаясь.
О, Боже, ее дочь совсем скоро сама станет мамой, а, как будто и не было этих 28 лет, Катя была все той же крошкой, и Евгения Рудольфовна сама сморгнула набежавшие слезы.
– Нет, ты можешь себе это представить! Являются в наш дом, словно их тут кто-то ждет, и начинают говорить мне все эти мерзкие вещи! – возмущалась Катя, уютно расположившись в постели, ее голова лежала на плече у Сергея и на душе от радости и восторга порхали сотни разноцветных бабочек, он ласково перебирал ее волосы и щекотал шею горячим дыханием.
– Ну ты же расправилась с ними, радость моя! – улыбнулся Сергей. – Знаешь, что сказала твоя мама, услышав весь этот скандал?
– Могу себе представить, – пробормотала Катя, – Мама недавно согласилась с бабушкиным высказыванием относительно меня: дорогая, ты оставляешь за собой выжженные города.
– Так вот, я-то встревожился, что твоя мама решит, будто я не могу тебя защитить и прочее, – Кате казалось трогательным, что Сергей, такой взрослый, успешный и состоявшийся, беспокоится о мнении ее мамы. – Так вот, твоя мама просто приказала мне остановиться и дать тебе самой закончить.
– Ну, мама в курсе моего желания всех защищать даже против воли «защищаемых», – Катя слегка пошевелилась, и Сергей понял, что возбуждение, которое охватывает его при одном взгляде на будущую жену, наверное, не пройдет никогда. Он был счастлив смотреть на нее, касаться ее, слышать ее, – безумное одиночество прошедших месяцев казалось кошмарным сном.
– Катя, шутки шутками, но я завтра же разберусь со старшим Жуковым и Женя дорогу в «Пруды» забудет, да и вообще, нас с тобой вместе взятых.
– Ну, в этом я сомневаюсь! – тихо рассмеялась Катя. – Меня она, может, и забудет, а вот тебя вряд ли, – она пощекотала его голую грудь и прижалась щекой к тому месту, где спокойно и счастливо билось сердце. – На Женю мне наплевать, честное слово, я ревную тебя, конечно, жутко, но уже начинаю с этим справляться, – катины слова бальзамом разлились по душе Сергея, он-то думал, что ревность – исключительно его прерогатива, мужчина был готов ревновать Катю к каждому фонарному столбу.
– Забудь про Женю! Я весь твой! И никуда тебе от этого не деться! Вот буду старым-престарым, а все равно от тебя никуда не денусь, будешь вывозить меня на солнце в коляске под клетчатым пледом – Сергей, конечно, шутил, но вопрос возраста и правда его волновал. Иногда казалось, что их с Катей разница в 10 лет когда-нибудь станет серьезным препятствием.
– Ну опять ты завел этот бред про возраст! – Катя высвободилась из теплых мужских объятий и возмущенно уставилась на Сергея. – Тебе сколько лет?
– Через месяц будет 39.
– Ну и что? – по слогам проговорила Катя. – У моих родителей была разница 12 лет и ничего! – Сергей хотел было сказать, что ее мама оказалась одна в 42 года, но благоразумно промолчал, стараясь не беспокоить беременную будущую жену и справедливо полагая, что убить катиного отца могли, не взирая на возраст…
– А вообще, куда больше, чем Женя с Лешей, меня беспокоит Алена, – Катя презрительно скривилась, произнося имя его бывшей жены. – И знаешь, к ней я тоже ревную. Ревную ко всем, кто хоть когда-то был с тобой, – Сергей не стал возражать, он только крепче прижал Катю к себе и накрыл своей рукой кольцо на ее пальце, которое было для него настоящим символом будущей семейной жизни.
– С Аленой все в порядке. Ты же сама ей заявила, что у нее нет никаких прав на Лизу, и это так!
– Да, я тогда что угодно готова была сказать, лишь бы они убрались отсюда, и лишь бы она не подходила к Лизе. Ты знаешь, Лиза сегодня назвала меня мамой! Ты представляешь? – Катя пытливо всматривалась в лицо Сергея, боясь увидеть малейший признак неодобрения.
– Я знаю, – он приник к Катиным губам в долгом чувственном поцелуе, – Лиза сама мне это сказала перед сном, – Сергей оторвался от Кати на секунду и начал покрывать поцелуями ее шею, ключицы, ямочку у самого горла. Она задыхалась от восторга, желания и предчувствия большего. – Думаю, завтра Лиза спросит, можно ли ей звать твою маму бабушкой.
– Мама будет только рада! – блаженно вздохнула Катя. – Боже мой, – тихо протянула она.
– Что? Что случилось? – встревожился Сергей, ему безумно хотелось заниматься с Катей любовью, каждую минуту, секунду, что он находился рядом, но в голове все время бродили смутные опасения навредить ей и детям. – Знаешь, мне все время кажется, что мы учим детей плохому, – прошептал он, прокладывая дорожку обжигающих поцелуев по ее телу. Катя замирала от восторга, она перестала стесняться своего располневшего тела и получала какое-то безумное, граничащее с сумасшествием удовольствие от занятий сексом. Все стало ярче, острее, каждое прикосновение, каждое движение, каждый звук. Ушли опасения, сомнения и настороженное ожидание завтрашнего дня.
– Почему плохому-то? – переспросила она минут через 30, нежась в крепких руках Сергея, с наслаждением, ощущая, как волоски на его груди щекочут ее бледную тонкую кожу.
– Ты еще можешь говорить о чем-то? – невнятно пробурчал он.
– Я же судья, хоть и собираюсь в отставку! Так что не уклоняйся от вопроса!
– Я говорил, что мы с тобой целыми ночами учим детей плохому.
– Глупости и бред! Мы показываем им, что им предстоит родиться в любви, что вся их жизнь, еще с того момента, как они были крошечными клеточками, была связана с нашей любовью. – Сергей не мог не ощущать несправедливости катиных слов – уж он-то как никто другой постарался убедить себя, Катю и всех вокруг в том, что никакой любви между ними не было. И катино доверие, ее прощение казались ему незаслуженными. – Знаешь, наверное, я излишне сентиментальна, – Катя рассмеялась низким грудным смехом, – Я, кстати, не очень хорошо помню, ты-то мне про любовь что-нибудь говорил? А? – ну вот зачем она его об этом спросила, опять слова раньше мыслей – уже и малолетним девочкам известно, что спрашивать мужчин о любви – себе дороже.
– Я люблю тебя, Катя, – просто сказал Сергей, а она покрылась мурашками от этих слов. – Может, я и не заслуживаю любви в ответ, но, на мое счастье, ты думаешь иначе, – еле слышно договорил он. Катя почувствовала, как на глазах выступили предательские слезы, Сергей ощутил соленую влагу на своих губах и попытался что-то сказать, она закрыла его рот поцелуем – как ни банально, это был тот самый момент, когда слова излишни.
Рано утром Сергей тихо спустился вниз, боясь разбудить спавших в его доме, таких разных и таких дорогих ему женщин. Катя ласково улыбалась во сне и не отпускала его от себя, кудрявые волосы обрамляли лицо, и она казалась маленькой шаловливой девчонкой.
Сергей рассчитывал на чашку черного кофе и быстрый побег на работу, чтобы побыстрее провести все намеченные встречи и вернуться домой. Столько всего надо было сделать и самое главное – стоило строить планы на свадьбу, все они были людьми 21 века, но детям все же следовало рождаться в браке, и к тому же, Сергею не терпелось назвать Катю своей женой, казалось, он будет кричать об этом на всю Вселенную!
На кухне Сергей застал целый военный совет: Арина Петровна, Евгения Рудольфовна и Лиза в роли маленького генерала.
– Как Катя? – спросили они в три голоса.
– Хорошо, все хорошо, она спит, – отчего-то смущаясь, ответил Сергей и рассмеялся – слишком уж странным казалось это смущение в собственном доме.
Идея скрыться на работе, ограничившись одной чашкой черного кофе, оказалась невыполнимой, через минуту перед Сергеем стояла тарелка с омлетом, блюдо с сырниками и чашка кофе, которому позавидовали бы лучшие кофейни столицы. Лиза довольно улыбалась, наблюдая за растерявшимся отцом. Девочка жевала сырник и размазывала по лицу сметану, Сергей было потянулся к перепачкавшейся дочери, но Евгения Рудольфовна оказалась быстрее.
Сергей, поняв, что сможет выйти из дома не раньше, чем отведает все приготовленные блюда, наслаждался завтраком, Лиза стрекотала, выпытывая у Евгении Рудольфовны подробности Катиного детства.
– Мама, ну ты же обещала никогда не вспоминать об этом, – раздался чуть хрипловатый Катин голос, – Эта жуткая история про то, как я вылила на голову соседского мальчишки бидон ледяной воды из окна второго этажа, вряд ли красит меня, – она рассмеялась, поцеловала Лизу и слегка приобняла Сергея. Он поднял глаза на Катю и в тысячный раз удивился, каким глупым, недальновидным и жестоким был совсем недавно. – Мама, ты испекла сырники, – весело проговорила Катя, – Я готова съесть целую гору. Это так здорово в кои-то веки не следить за фигурой! – она улыбалась и всем своим видом напоминала довольную залюбленную кошку, которая выбралась погреться на солнце.
– Катя, дай поздороваюсь с братиком-сестричкой, – Лиза выбралась из-за стола и стремительно бросилась к Кате, прижалась светлой головкой к ее большому животу и расплылась в довольной улыбке, Катя смущенно потупилась.
– Будем с тобой, с мамой и с бабушкой наряжаться, – лепетала девочка, – А папа пускай с братиком играет, – Евгения Рудольфовна встретилась взглядом с Катей, немного удивленная столь быстрым повышением в ранг бабушки, Катя слегка пожала плечами и кивнула, быстрые перемены – это совсем неплохо, когда эти перемены к лучшему.
В кармане у Сергея зазвонил телефон, такие вот звонки, врывающиеся в семейные завтраки или ужины, не несли ничего хорошего, но не ответить он не мог.
– Да, мой, да – коротко бросил он, – Мой бывший сотрудник. Где? Когда? – Сергей замолчал, хмуро уставившись перед собой. – Нет, не звонил. Странно, да я все понял. Благодарю за информацию. Да, нам будет интересно, еще раз благодарю.
На кухне повисла напряженная тишина, Катя пыталась успокоить бешено бьющееся сердце, она убеждала себя: ничего страшного произойти не могло, в конце концов, все те, кто был дорог ей, находились рядом и им, по крайней мере, сейчас ничего не угрожало. Но все равно было страшно, холодная пустота повисла где-то внутри, кружилась голова, и надвигалось какое-то гадкое липкое предчувствие.
– Катя, для нас не произошло ничего непоправимого, – строго сказал Сергей и взял ее за руку, а она удивилась странному набору слов в его фразе. – У нас все в порядке, – он приподнял Катю со стула и бережно повел к выходу из кухни, остановился на пороге и пытливо посмотрел на оставшихся женщин. Катя была бледная и чуть живая, Сергей был готов убить всякого, кто мог или хотел причинить ей хоть какой-то вред, но этот кто-то умер без всякого вмешательства со стороны. Можно было скрыть произошедшее от Кати, но они дали друг другу слово не скрывать ничего, и Сергей хотел сам рассказать Кате о том, что узнал.
– Ложись, Катюша, – он осторожно опустил ее на огромный диван возле камина и укутал пледом – в последнее время Катя постоянно мерзла, даже в жарко натопленной комнате.
– Сергей, что случилось? – скажи мне, она не хотела отпускать его руки и заставила сесть рядом.
– Алексей и твоя подруга Маша сегодня в 6 утра разбились на машине в Самаре, на одном из мостов через Волгу, – Сергею казалось глупым просить Катю не волноваться и только усиливать ее волнение.
Катя охнула и бессильно откинулась на подушки, Сергей в волнении наклонился к ней. Она никак не могла осознать, что ее бывшая лучшая подружка, но все же подружка, вот так взяла и умерла, та, самая нелепая девочка, которой она так часто плакалась в жилетку, с которой ела торты до утра и сочиняла безумные истории. Было больно и горько, и слезы текли сами по себе, потом Катя вспомнила события последних месяцев: зависть, издевки и эти бесчисленные маленькие несчастья во время ее беременности, вчерашний рассказ Сергея о разговоре с Докучаевым. Маша была ее злым гением уже много лет, она разрушила Катино счастье и пыталась повторить свой сомнительный подвиг. Катя встряхнулась, жалость и грусть еще вернутся, ей будет не хватать немножко печальной и какой-то неприкаянной подруги, но это потом, сейчас нужно выяснить, что и как случилось ранним утром в Самаре, и как Маша оказалась в одной машине с Алексеем.
– Сергей, не волнуйся, я в порядке, – Катя вытерла мокрые глаза и нежно поцеловала будущего мужа. – Я рада, что ты не стал ничего скрывать, – он криво усмехнулся, они с Катей обещали друг другу изгнать слово «скрывать» из своего лексикона. – Я хочу все знать. Как они оказались вместе, как погибли и как с этим связаны мы.
– Мы выясним все, абсолютно все! Печально, конечно, и, вместе с тем абсурдно, мой бывший друг и твоя бывшая подруга. – Сергей замолчал на секунду, Катя его отлично понимала, пережить предательство было проще, чем смерть. – Но ты, главное, не беспокойся!
– Повторяю тебе, у меня, у нас все хорошо! – Катя откинула ставший неимоверно тяжелым плед, – Я больше никогда не позволю Маше меня расстроить и не позволю Алексею огорчить тебя, но чтобы покончить с этой историей, с Машей, Алексеем, Докучаевым, мы должны все знать, абсолютно все! И я хочу, чтобы ты все выяснил, а потом мы поставим в этой истории точку.
– Да, Катя, ты, как всегда, права, – Сергей встряхнулся, еще раз нежно обнял Катю и поцеловал ее. – Я еду в офис, как собирался, там встречаюсь с Панковым, он будет разбираться с этим делом, использует свои контакты в Следственном комитете. В половине четвертого приедут управляющие партнеры юридической фирмы, которой я планирую передать наши корпоративные дела, сейчас, когда нет Алексея, мне придется заниматься этим самому, – Сергей задумался, планируя предстоящий день, а Катю посетила мысль, которая могла бы прийти ей в голову и раньше – она покончила с судейской карьерой, но не с карьерой вообще, и должность Алексея ей бы вполне подошла. Руководить юридическим департаментом холдинга подобного Индастриэлу – это почти вершина профессионального успеха!
– Ну, тогда все, водитель уже на месте, я ухожу, – Сергей поцеловал ее на прощание, еще не зная об амбициозных планах будущей жены, – Катя вяло махнула ему рукой, а сама погрузилась в выстраивание плана своего будущего трудоустройста.
Полдня Катя провела, взвешивая все «за» и «против», оценивая, насколько корректно с ее стороны явиться к Сергею в офис и объявить о своем намерении работать в компании, не примет ли он это за желание воспользоваться его положением, не сочтет ли ее амбиции необоснованными. И, может быть, он считает, что Катя вообще должны оставить мысли о карьере и погрузиться в роль матери и жены. Вопросов и сомнений было слишком много, но и отказываться от своей идеи Катя не хотела, она так много времени потратила на то, чтобы стать профессионалом своего дела, что не хотела бросать профессию, не реализовав себя в полной мере. Она верила, что справится с работой, хотя работать с будущим мужем было довольно рискованно, но и очень притягательно.
– Наверное, я бессердечная стерва, – в какой-то момент подумала Катя, – Погибла лучшая подруга, пусть и бывшая, но все-таки лучшая, а я размышляю о своей работе. – Может, это было нехорошо и неправильно, но у нее не было сил переживать о Маше, вчера после рассказа Сергея Катя никак не могла понять и принять весь масштаб предательства бывшей подруги. Боже, она украла у нее почти 8 лет жизни, если бы не машино вмешательство они состояли бы с Димой в законном браке уже 8 лет, их первый ребенок мог учиться в первом классе – тогда они оба так мечтали о детях. Сейчас Катя ни о чем не жалела, она была счастлива настоящим, полным и всепоглощающим чувством любви к Сергею и ощущением его любви, но сколько лет обид и страданий было позади. А ведь Дима, наверняка, тоже переживал, он выглядел таким искренним, когда делал ей предложение, когда они планировали свадьбу и смотрели свой будущий дом. Дима до сих пор был один, вереница девушек в его жизни не делала бывшего любимого мужчину хоть вполовину столько же счастливым, как в то время, что они были вместе. А потом – пожар в магазине, неуправляемая машина, на полной скорости, летящая по улице… И это было еще не самое страшное, Катя не могла простить Маше попыток навредить ее будущим детям – мертвые птицы в кабинете, змея в корзине цветов, страх и одиночество. Со стороны все это казалось сюжетом к дешевому фильму ужасов, бредом воспаленного воображения – для Кати это было реальностью. Боже, да Маша бы радовалась, окажись Катя в сумасшедшем доме… И почему? Самое простое объяснение – зависть. У Кати было все, чего так хотела Маша. Со стороны казалось, что Кате все дается очень легко, никто не знал, а, если знал, то не хотел верить, что за каждой победой стоял труд, усталость и отказ от чего-то. Теперь Катя хорошо помнила машины слова, когда она сообщила «подруге» о назначении на должность судьи – «Ты даже мечту мою украла». Тогда Катя лишь рассмеялась, она и правда не мечтала о судейской карьере, просто обстоятельства сложились так, что она смогла претендовать на эту должность и получить ее.
Зазвонил телефон:
– Катя? Как ты? Отдыхаешь? – взволнованный голос Сергея был самым желанным для Кати, она улыбнулась и закуталась в одеяло.
– Все хорошо, жду тебя? Есть какие-то новости?
– Есть, – Сергей устало вздохнул, и Катя представила, как он снял очки и въезрошил волосы, мужчина хотел оградить ее от тяжелого разговора, но помнил свое недавнее обещание – никаких недомолвок. – Алексей затевал очередную мерзость с Машей, он приехал в Самару, и они вместе должны были вернуться в Москву. Дома я расскажу тебе все подробно, она записывала разговор на диктофон и, видимо, выбросила его в окно, когда машина потеряла управление, или Алексей отнял его и бросил. В общем диктофон нашли на мосту, недалеко от того места, где автомобиль пробил ограждение и упал в реку. – Сергей замолчал и снова вздохнул. – Я не хочу, чтобы ты даже думала обо всем этом, представляла это, но понимаю, что ты не можешь иначе. Черт, я так хочу тебя от всего оградить, Катя, – почти простонал он. – Хочу быть рядом с тобой все время.
– Я знаю, я все знаю, – успокаивающе проговорила Катя, ей самой хотелось защитить Сергея от всех тревог и бед.
– Не могу сейчас вернуться домой, встреча в 4.
– Ни о чем не беспокойся, я буду ждать тебя.
Катю переполняло удивительное спокойствие, хотя обычно она была как натянутая струна, но в последние недели что-то изменилось. Может быть, ощущение будущего материнства заставляло смотреть на вещи под другим углом. Катя чувствовала, что ради тех, кого любит, она готова противостоять целому миру.
Вечером Сергей, как и обещал, рассказал ей абсолютно всё и даже дал послушать запись, скопированную для него в Следственном комитете: в злом желчном голосе Катя не узнавала бывшую лучшую подругу, та с гордостью рассказывала Алексею обо всех тех несчастьях, что с ее помощью обрушились на Катю и вместе они планировали новый удар по ней и по Дорофееву. Когда запись закончилась, Катя плакала, уткнувшись головой в колени Сергея, а беспомощно гладил ее по волосам и не знал, чем утешить. Вдруг Катя встряхнулась и выпрямилась:
– Знаешь, не сочти меня циничной, но мы это переживем. Я это уже почти пережила, наверное, Маша была моей подругой только в моих мыслях, я переживаю о ней, но как о постороннем человеке, а сейчас я хочу поговорить с тобой о работе.
Сергей был рад и, хотя не считал себя жестоким человеком, все же думал, прежде всего, о Кате, чем о чужой и такой непримиримой женщине, которая сама определила свою судьбу.
– А что рассказать тебе о работе? – начал он, – Сегодня я лично встречался с управляющими партнерами двух иностранных юридических фирм, осталось сделать окончательный выбор.
– Вот об этом я и хочу поговорить.
– Я с удовольствием прислушаюсь к твоему совету.
– Подожди, речь идет не о совете, – Катя немного волновалась, – Ты знаешь, до прихода в суд я работала в антимонопольном регуляторе, защитила кандидатскую и получила степень в Англии, и сейчас я почти вышла в отставку, и в общем, наверное, это нагло, но я предлагаю тебе свою кандидатуру на должность руководителя юридического департамента Индастриала, – она выпалила все это на одном дыхании и снова уткнулась лицом Сергею в колени.
Он не знал, что ей ответить, Катя была профессионалом, в этом Сергей не сомневался, он видел ее в судебном процессе, во время анализа контракта, да и информация, собранная Панковым, представляла ее как юриста, в самом выгодном свете. Но, Боже, Сергея совсем не прельщала мысль о своей жене в большом бизнесе, ему, как кому-то средневековому мужлану, хотелось видеть жену дома, с детьми… Катя жалобно вздохнула и пробормотала:
– Это была глупая идея, извини, просто я рассчитывала, – она сорвалась на рыдания.
У Сергея сжалось сердце: работа была частью катиной жизни, и он полюбил ее именно такой – разве он имел право разочаровать самую любимую женщину на свете?
Зимнее солнце несмело пробивалось сквозь облака, крупные снежинки парили в воздухе, не желая падать на землю. «Интересно, а если есть слепой дождь, есть ли слепой снег», – подумала Катя, глядя в окно, за ее спиной тихо спал Сергей, вчера они проговорили до половины третьего ночи: о ее будущей работе в Индастриале, о Докучаеве и Маше, о его бывшей жене, о еще не родившихся детях, о Лизе – слой за слоем обнажались проблемы прошлой жизни, его и ее, и намечались перспективы их будущей, общей жизни. Катя была безумно рада и бесконечно благодарна Сергею за согласие на ее работу в компании, хотя и он, и она понимали, что взаимное недовольство, источником которого является совместная работа даже в таком мощном холдинге, как Индастриал, будет переноситься в семейную жизнь. У Кати уже закрывались глаза, когда Сергей, как о чем-то само собой разумеющемся, спросил ее о дате свадьбы. Нет, конечно, она собиралась замуж, даже мечтала о том, чтобы назвать Дорофеева своим мужем, но не думала, что это будет так реально и, главное, так скоро.
Свадьба, белое платье, обещания, которые связывают на всю жизнь, по крайней мере, так думают наивные невесты, – все это уже было в катиной жизни, было, но не до конца… Платье было куплено, но не надето, обещания не произнесены вслух, а наивность потеряна навсегда. Сейчас Катя была рада тому, что тогда, несколько лет назад, она не стала женой Докучаева. Она медленно отвернулась от окна, представив, как уже этим летом будет сидеть возле фонтана и баюкать своих малышей.
Вчера или уже сегодня они решили, что свадьба состоится в Швейцарии через 4 недели, их распишет российский посол, который будет одним из 100 гостей на скромном приеме в ресторане отеля … в заснеженном Сент-Морице. Все будет так, как мечтал Сергей: Альпы, бриллиант на ее руке и обещания, которые они обязательно сдержат. Все будет так, как мечтала она сама, много-много лет назад, еще до того, как Докучаев появился в ее жизни, – море снега, белый мех поверх шелкового платья и мужчина, которого она будет любить всю жизнь и даже больше…
– Катя, не стой босиком, простудишься, – хриплым со сна голосом проворчал Дорофеев.
– Боже, я не успела согласиться выйти за тебя замуж, а ты уже командуешь, – рассмеялась Катя, забираясь под одеяло. – Ты поедешь сегодня в офис, или мировые рынки проживут денек без тебя? – она положила голову ему на грудь и счастливо зажмурилась.
– Думаю, что проживут без меня, сегодня мы с тобой поедем в клинику, узнаем у доктора, сможешь ли ты лететь через пару недель, а потом начнем планировать свадьбу, – Дорофеев улыбался, может быть, впервые в жизни он чувствовал себя настолько счастливым.
Их свадьба была чудесной: нежной, веселой и ни капельки не пафосной, хотя, наверное, каждой невесте ее свадьба казалась именно такой. Они расписались в крошечной старой ратуше Сент-Морица, очаровательном здании, словно перенесенном на улицы модного курорта со страниц средневековой сказки: Катя, Сергей и Лиза на руках у катиной мамы.
– Теперь ты навсегда стала моей мамой, – серьезно сказала Лиза, когда они выходили из ратуши.
– Навсегда, – довольно улыбнулся Сергей, обнимая жену.
– Навсегда, – рассмеялась Катя, целуя мужа и оказавшуюся у него на руках дочь.
Катя встряхнулась, со дня свадьбы прошло больше 3 месяцев, с чего это она предалась воспоминаниям именно сегодня – в день важного судебного процесса участием Индастриала в лондонском суде? В своем офисе в Сити Катя ожидала британского адвоката, которому предстояло представлять компанию в процессе, и вместо того, чтобы вспоминать собственную свадьбу, лучшую свадьбу на свете, ей следовало бы подготовиться к встрече, но мысли уносились прочь от юридических вопросов. Катя начала лихорадочно соображать, все ли они купили для детской, хотя точно знала, что ее мама и два дизайнера, один в Лондоне, другой в Москве обустроили детские на высшем уровне.
Она медленно выбралась из-за стола, на 9 месяце беременности близнецами самые простые действия вызывали массу проблем – Дорофеев уже давно надевал ей туфли, помогал снимать чулки, не отпускал одну даже в душ и вообще не отходил от жены ни на минуту, перекраивая свое расписание под ее визиты к врачу, походы по магазинам и участившиеся в последние недели страхи. Катя распахнула окно, был редкий для Лондона солнечный день, заканчивался май, но в самом туманном городе мира еще чувствовалась весенняя прохлада, она посмотрела на улицу, с высоты 45 этажа мир казался уменьшенным в десятки раз. Видимо, сегодня она уже не проинструктирует адвоката по его позиции в суде, но ничего страшного, они и так отлично подготовлены к процессу, Катя бросила взгляд на часы – через 15 минут у Сергея закончится важная встреча, они собирались вместе пообедать, но обед придется отложить… Боль, дремавшая с утра, напомнила о себе и пронзила ее острой вспышкой, конечно, до родов оставалось еще 3 недели, но у близнецов, похоже, были собственные планы. Катя без сил опустилась в кресло и нажала на кнопку внутренней связи:
– Даша, вызовите водителя, отмените встречу с адвокатом, – она замолчала, пережидая новую схватку, – Позвоните в клинику доктору Дугласу, скажите, я буду через 15 минут, позвоните господину Дорофееву, он у себя, и скажите, что я рожаю.
Это были самые страшные 2 часа в жизни Сергея, он был уверен, все пережитое раньше не шло ни в какое сравнение с опасениями за Катю и за их детей. Когда ее референт позвонил и спокойным голосом сообщил, что его жена рожает, мир перевернулся, он выскочил из кабинета, забыв, что еще полминуты назад вел важный разговор с одним из самых влиятельных банкиров Британии, встречи с которым ожидал почти полгода. Дорога до клиники, которая обычно занимала 10 минут, в воображении Сергея превратилась в долгий бесконечный путь, а Катя, бледная и время от времени морщившаяся от боли, еще имела силы шутить! Его упрямая жена, которая наотрез отказывалась от предложений поработать дома, самая любимая его женщина на свете! Они увезли ее куда-то 1 час 42 минуты назад и не говорили ему ничего, хотя он спрашивал, спрашивал каждые 5 минут! Уж лучше бы Катя рожала в Москве, там бы он душу вытряс из всей больницы. Ну что? Что можно делать 2 часа? Разве она не должна уже была родить?! – Сергей ходил из угла угол, не останавливаясь ни на секунду. Как она там? Что происходит? – он готов был кричать от бессилия. Его маленькая хрупкая девочка мучилась и страдала, а он ничем не мог ей помочь!
