Текст книги "По локоть в крови (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мансурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Насыщаясь, словно варвар, словно голодный пес, накинувшийся на кусок свежего парного мяса, я все больше приходила в себя и понимала, что разум постепенно проясняется, голова уже не раскалывается, как чугунная, мир не пляшет вокруг меня, а лишь немного пошатывается при резкой смене положений. Вот что значит неопределенное количество времени спокойного сна на комфортном полу.

Подчистив содержимое тарелок, я испытала вполне себе естественные позывы о которых, впрочем, как я могла судить, мои похитители подумать не удосужились. В каюте не то что уборной не было, но даже и ведра для облегчения души. Дверь действительно была заперта снаружи, и мне пришлось колотить в нее, что есть мочи, чтобы меня заметили или услышали.

Наконец, в конце коридора послышались чьи-то шумные шаги. Впрочем, как оказалось, шуму было больше, чем причины для шума. Ко мне, бурча под нос что-то несуразное и позвякивая связкой ключей, семенил гном.

– Чего тебе, ведьма? Ночь на дворе, ложись спать! Итак к тебе здесь слишком добры, не советую борзеть!

– Я вам очень благодарна, – искренне заметила я. Они действительно обходятся с пленниками достаточно гуманно. – Но мне бы в туалет не помешало. Вы же, гномы, тоже в туалет ходите?

– Гномы? Ты бы еще Мефистофиля Белоснежкой назвала! – усмехнулся он, подбирая нужный ключ и издавая столько шума, что у меня сложилось ощущение, будто он это нарочно делает. Прошло около пяти минут, но гном так и не нашел подходящий ключ. При всем том, что в связке их было всего порядка двадцати. Просто он с трудом доставал до замочной скважины, а гордость не позволяла ему попросить чьей-либо помощи. Но помощь подоспела, думаю, на это и рассчитывало создание. Вручив сварливо, ключи Мефистофилю, гном ушел восвояси.

Демон, казалось, выглядел более свежим и жизнерадостным, чем после того, как мы расстались. Не думаю, что несколько часов сна могут сотворить такое с... ха. Ну конечно. Интересно, а чем питаются демоны? Как бы интерес ни распирал меня изнутри, спросить я не отважилась. Зато на счет гнома было интересно узнать.

– Позвольте,... почему ваш друг обиделся, когда я назвала его гномом?

– Грюнвальд? – мужчина добродушно улыбнулся, – он свартальф. Вы не могли этого знать. Не стоит обращать внимания. Все они от природы вспыльчивые и обидчивые. Но быстро отходят. Уборная дальше по коридору и направо.

Он показал направление и остался стоять на месте, что меня немного удивило.

– Вы не пойдете со мной?

– Думаю, вы достаточно взрослая, чтобы делать это самостоятельно.

Кажется, мои щеки стали пунцовыми, а его взгляд плутоватым. Признаться, было приятно, что мне не загоняют раскаленные спицы под ногти, выпытывая неизвестную мне информацию, не пытаются отравить, или окунуть головой в кипяток, не зажимают мои пальцы в дверном проеме... стоп. Хватит. Что-то я расфантазировалась. Разумеется, мне было приятно, что меня не трогают, но почему со мной обходятся столь добродушно? Я задала этот вопрос мужчине. Улыбнувшись, он ответил лишь:

– Вы заложница ситуации. В некотором роде, я был однажды на вашем месте.

Поняв, что фраза не предполагает продолжения, я отправилась по делам, а когда вернулась, Мефистофиля не было у моей двери. Разрываясь между желанием запереть себя обратно и прогуляться, я все же решила, что меня отпустили. Безумно захотелось выйти на свежий воздух, поскольку внизу было душно и меня начинало подташнивать. Все-таки я, как ни крути, человек всего лишь, несмотря на странноватую девицу, что сидит во мне. Ничего путного, кроме телекинеза и внезапно сваливающихся видений она не приносит. Да и то, можно ли назвать путными парочку навыков, с которыми я самостоятельно не умею справляться.

Заметив в коридоре на полу связку ключей, которую, должно быть, обронил мой похититель, я решила подобрать ее, вернуть владельцу и попросить-таки себя запереть. Как это волнующе звучит, – усмехнулась я про себя.

Когда связка оказалась у меня в руках, я оказалась на полу. Боль прострелила виски, дыхание сперло, а перед глазами всплыли образы. Крови, криков, боли... смерти. Черноту небес прорезали горящие стрелы. Они огненным дождем опустились на корабль и за несколько минут превратили его в пылающий, пожирающий костер. Все горело. Несколько стрел полетели в Мефистофиля и проткнули его насквозь, затем еще несколько, пока его тело не было усыпано стрелами, словно игольная подушка. Не в силах устоять, он упал на палубу.

Придя в себя, я закашлялась от ворвавшегося в легкие воздуха. Что я должна сейчас сделать? Спасти моего похитителя? Или помочь им утопить его, вместе с кораблем? Господи!!! Времени не так много! Зачем же мне посылаются эти видения? Чтобы два раза наслаждаться процессом или чтобы предотвратить его? Пометавшись несколько секунд, и прогнав из головы сотни мыслей, которые носились там, как молекулы в горячей среде, я твердо решила, что раз я вижу что-то, что меня не радует, то вижу с тем, чтобы изменить будущее.

Выход на палубу я нашла с трудом. Больше по шуму и запаху гари. Видимо огненный дождь уже засыпал корабль. Только бы еще не было слишком поздно!

Ворвавшись на палубу, я застыла в ужасе. Команда, которая до этого скрывалась от моих глаз, танцевала со смертью, которая блестела клинками, слизью, клыками, когтями, хвостами и прочим смертоносным оружием. Крики, боль, кровь, части тел, оружие – во все стороны летели ошметки боя, как и было в ведении. Взяв себя в руки и уклоняясь от случайных выпадов, я рыскала в поисках демона. Его белых одежд не было среди темной толпы, слившейся в кровавое месиво.

Наконец, я заметила, как в нескольких шагах от меня поспешно открылась дверь.

– Мефистофиль, ложись!!!

Поняв, что он может не услышать мой крик, я рванула навстречу, чтобы свалить его на палубу и все объяснить. Казалось, эти две секунды замедлились и слились в целую вечность. Словно в замедленной съемке слева просвистел клинок, демон медленно поворачивал ко мне голову. Его белоснежные одежды развевал в стороны ветер, а пляска огня вокруг делала его впечатляюще всемогущим. Схватив мужчину за руки, я вздрогнула. Мою спину словно облило кипятком. Меня выгнуло дугой, а из горла вырвался булькающий хрип с брызгами крови, которые оросили пшеничные пряди похитителя. Нет, я совсем не на это надеялась,... пытаясь поймать ртом воздух, я издавала лишь булькающие звуки. Опустив голову вниз, я заметила 4 острых железных жала, торчащих из груди на тонких деревянных палочках. Кажется, это конец. Все вновь замедлилось. Слух стал покидать, а в голове гулко пульсировать кровь. Звук, похожий на стон рожка, в который трубят на охоте или в лесу, прорезал тишину. Из глаз прыснули слезы. Я не хотела умирать. Только не сейчас, только не здесь. Я больше не ищу смерти, мне хочется жить. Наши глаза встретились. Демон подхватил меня, иначе бы мое тело безжизненно развалилось на полу, и было затоптано сцепившимися существами.

Мы оба беспомощно смотрели друг на друга. В этот момент, глядя в глаза смерти, мы оба были беспомощны. И опыт его лет не мог помочь сейчас. Перед ликом старухи с косой все равны.

– Кати, что же ты натворила! Они не в силах убить меня, глупая ты девчонка!

– Я... хотела... пред... преду... пре... дить, – из груди не вырывался голос, лишь хлюпанье и клокотание крови, от которой я начинала захлебываться. В глазах темнело, и я уже не понимала, что происходит, слышала лишь, что он шепнул мне:

– Это единственное, что может тебя спасти...

А дальше были объятия. Смерти? Нет. Не думаю. У смерти не такие холодные, мягкие и сырые объятия, как у этой стихии. Она обволокла меня. Здесь было тихо, мутно, спокойно. Казалось, это какое-то заколдованное место, в котором мгновенье жизни замерло. Я смогла открыть глаза и, не шевеля головой, разглядеть, что было вокруг. Абсолютно точно, мое тело находилось в воде. В глубине. Вокруг меня мутноватое голубо-серое пространство, переливающееся самыми разными бликами и оттенками. Наверху пылал огонь, в воду что-то падало и стремительно проносилось мимо меня вниз, ко дну, но, как ни странно, меня на дно не тянуло. Казалось, сама вода пыталась меня спасти. Она обволокла воздушным коконом, но позволяла моим пальцам ощутить, как вокруг них струится вода. Я была словно морским обитателем, словно научилась дышать под водой, видеть, слышать саму воду.

– Ева.... Ева... ева....

– Ееееееееваааааа.... Ты дома....

С разных сторон слышалось ее имя. Если сейчас оно способно спасти меня – я согласна. Она меня в это втянула. Пускай она и достает!

– Сломай их...

– Ты должна сломать...

– Ломай, ты сможешь...

Вновь донесся тихий, нежный шепот, не то женский, не то мужской. С разных сторон стали доноситься разные: детские, взрослые, звонкие, зовущие, плачущие, добрые, ласковые. Их было много и все они со мной говорили.

Я не чувствовала боли, я могла дышать, могла двигаться. Словно это другая вселенная. Словно сама Мелсуотен помогает мне. Послушавшись, я постаралась отломить железные головки, торчащие из моей груди на тонких деревянных прутиках. Это удалось без труда. Как только железные наконечники, с которых по воде рассасывалась моя кровь, тяжело опустились на дно, я почувствовала движение в груди. Вода доставала из меня стрелы. То, что сейчас происходило, никак не укладывалось в моем сознании, но я не хотела сейчас об этом думать, боясь спугнуть то ли наваждение, то ли фантазию, то ли сон, то ли бред, то ли явь.

Кровь, словно дым из трубы в морозную ночь, стала сочиться и рассеиваться вокруг меня. Все сильнее ощущалась слабость. Конечности стали неметь, на уши давить тяжесть, в глазах помутнело. В одно мгновение водные массы накинулись на меня удавом, и я захлебнулась.

– Зараза! Кто-то попал в Катилину!!!

– Что? – воскликнул вампир, впиваясь взглядом в толпу, сцепившуюся на корабле в борьбу за жизнь.

– Дхампир скинул ее в воду!

Не раздумывая, черноволосый мужчина скинул с себя куртку и побежал к воде, на которой плясала холодная луна. Ледяная Мелсуотен не одобрила появления в своих водах дитя тьмы, но Александр был настойчив и решителен и нырнул в пучину.

– Марк, теперь наш выход. Она при тебе?

Вампир, не изменившись в лице, показал сеть, сотканную из тонкой веревки. На такую можно ловить лишь очень небольшую рыбу.

– Тогда вперед.

Белокурый мужчина и рыжеволосая старейшина взмыли в воздух и пронеслись над водой как две падающих звезды. Так же стремительно и неожиданно они обрушились на корабль и на Мефистофиля. Когда мужчина был окружен со всех сторон, схватка прекратилась. Все замерли в нерешительности и настороженной внимательности. Каждый мускул и каждое чувство всех присутствующих были обострены до предела. Воздух стал сгущаться.

Прижимаясь спиной к стене, чтобы нападение сзади не застало его врасплох, Мефистофиль оскалился:

– Неужели вы думаете, что вам удастся меня победить, Элизабет? Один вампир, хоть и старейшина.... Признаться, я оскорблен.

– Я не одна, – ехидно дернув бровью, ухмыльнулась Элизабет.

В этот момент, сверху на существо упала сеть, а рядом с ним приземлился Марк. Мефистофиль поначалу хотел усмехнуться и разорвать ее в клочья, но неожиданно она стала обжигать его плоть. Не просто обжигать, а разъедать ее, как серная кислота разъедает кожу человека, а по кораблю стал распространяться запах паленого.

Сквозь толпу, с воинственным криком пробирался свартальф. Занеся топорик, совершенно неожиданно для всех он разрубил сеть и оскалился на старейшину.

– Ручной песик, – взревел Марк, хватая гнома и поднимая над головой. Он хотел разорвать существо пополам, но его остановили.

– Стойте! – Мефистофиль еле мог говорить, – я пойду с вами, но отпустите свартальфа.

– Так-то лучше, дхампир!

Они на меня пялились. Нет, совершенно определенно они сидели и пялились на меня, как на статую свободы или Биг Бен, или на худой конец, на Эйфелеву башню. Прекратив пялиться, они стали переговариваться:

– Четыре...

– Да, четыре....

– И прямо в грудь....

– Ага. Туда.

– И ни одного шрама.

– Ни одного.

Тишина...

– Это ты ее... ну... того?

– Нет, не я...

– Что он ее того?

– Ээ... Он мед брат!

– Аа... В жопе я видел этих медиков. Они тут явно ни при чем. Эта женщина всегда была живучей сучкой.

Они снова пялились. Их взгляд был словно горячим лучом прожектора, и я едва ли не начала дымиться от поднявшейся температуры. И не понимала, почему кто-то мог назвать меня женщиной или сучкой. Насколько знаю, я всегда была образованной и уважаемой леди.

К удивлению, почувствовалось что-то еще. Это был не взгляд, не голос,... точнее, голос, но как будто во мне. Это как будто мой внутренний голос... хм, может это голос разума? Да нет, с чего бы ему тревожить меня в такой момент. Я же не собираюсь делать глупостей. Или собираюсь?

– Ты, глупая тварь, думаешь, тебе удастся долго так продержаться?

Хм, создавалось впечатление, что мой внутренний голос отчего-то меня недолюбливает. Может я его успела обидеть?

"Я собираюсь продержаться так всю жизнь! Ээ.. глупая вы... тварь! Вот как-то так".

Попытавшись припомнить обстоятельства, которые могли привести меня в подобное положение, я заработала головную боль. Ничего конкретного с того последнего вечера, когда леди Кэтрин на меня разозлилась, я не помнила. Только какое-то странное место, где я не могла ни говорить, ни шевелиться, ни реветь. Почувствовав, что взгляд присутствующих стал меня напрягать, я резко открыла глаза. Трое глазевших на меня подскочили от неожиданности и отпрянули. Девушка, восточной внешности с красивыми карими глазами и шикарными длинными черными волосами, даже схватилась за сердце. А черноволосый мужчина и афроамериканец, который, кстати, возможно и назвал меня сучкой, подскочили и замерли, глядя на меня.

– Что уставились, призрака увидели?

– Катилина, ты в порядке? – как-то неуверенно и озадаченно протянула девушка, не переставая пялиться.

Оглянувшись, в поисках кого-либо еще, я никого не заметила.

– В полном, – я раскрыла одеяло и резко встала, чтобы пройти в уборную. Послышались тактичные покашливания и одно замечание:

– Женщина, да ради такой задницы, я готов снова сменить ориентацию!

Просверлив гневным взглядом афроамериканца, я заметила краем глаза зеркало и увидела, что стою совершенно обнаженная. Стоп! Кто это смотрит на меня из зеркала???

Не обращая внимания на замечания и покашливания присутствующих, я как завороженная шла к зеркалу, не в силах оторвать взгляд от больших медово-карих глаз. Я гладила свои розовые щеки и рыжие кудри, не в силах поверить, что все это настоящее и живое, что все это принадлежит мне. Наконец, все встало на свои места, и я поняла, что это за голос сидел внутри меня!

– Катилина! – послышался настойчивый зов леди Кэтрин.

– Мама!!! – я, не веря своему счастью, кинулась в объятия женщины, которая, вопреки моим ожиданиям, встретила меня холодом и отстраненностью.

– Немедленно оденься.

Оглядев комнату в поисках одежды, я заметила, что женщина восточной внешности протягивает мне халат. Впрочем, по величине он больше был похож на тяжелые бардовые шторы лохматых веков.

– Теперь обнимемся? – улыбнулась я.

– Теперь немедленно за мной. А вы оставайтесь здесь. У меня к вам будет разговор.

Она отчеканила это таким тоном, будто бы я нашкодившая школьница, а она директриса школы. И те трое, что пялились на меня, как минимум мои подельники в тяжком преступлении. Тем не менее, я поспешно поплелась за моей любимой леди Кэтрин чуть ли не вприпрыжку, норовя в каждый удобный момент повиснуть на ее шее, отчего она лишь больше замыкалась и нервничала.

Проходя мимо статуи в холле, я будто бы была уколота иглой в низ живота. Я резко остановилась и повернула голову влево. Передо мной стояло мраморное изваяние прекрасной работы. Безумно красивая девушка, с выражением ужаса и отчаяния на лице, выкинувшая вперед руки, словно отчего-то закрывающаяся, но этот жест, видимо, ей не помог. Меня не покидало ощущение, что эта статуя не просто бездушный камень, что там, внутри, когда-то билось чье-то сердце. Словно эта статуя живой человек.

– Что, узнаешь? – спросила леди Кэтрин со смешанными чувствами. В ее голосе сквозило раскаяние вместе с нравоучительными нотами. Теплота с холодной надменностью.

Мои глаза расширились, а рот непроизвольно раскрылся, чтобы глотнуть воздуха. Ужас словно разорвал меня изнутри, и я вспомнила окончательно все.

– О, Господи, так это... это... – слезы не давали мне говорить. Я больше не хотела кинуться на шею леди Кэтрин, а темнота и немного зловещая атмосфера дома больше не стала для меня загадочной, а снова обыкновенно ужасной и душераздирающей.

– Именно. За мной.

Сама не своя, теперь действительно как призрак, я робко, как можно тише, ступала по темному глянцевому паркету вслед за леди Кэтрин, прекрасно зная, что она хочет мне сказать.

Мы долго беседовали. Я многое узнала, многое поняла, многое не желала понимать и принимать. Тем не менее, теперь мне придется с этим жить. Правда, как.... Голос сидевший внутри меня замолк, но он был силен и полон решимости свести меня с ума. Почему все так произошло?

Мы поднялись обратно в мою комнату. Я была бледна как сама смерть, отчего присутствующие привстали и замерли в ожидании чего-то нехорошего. Во всяком разе, на лице девушки с восточной внешностью было написано предвкушение больших проблем.

– Дорогие мои. Катилина... потеряла память, – сухо объявила леди Кэтрин. – Поэтому не удивляйтесь, если она не сможет чего-то вспомнить, рассказать, понять или сделать. Впрочем, вы ее друзья, думаю, вы сможете окружить подругу вниманием. А ты, – она посмотрела пристально на вампира, – кажется, я тебе уже говорила. Ты не должен быть в моем доме.

– Должен! – поспешно заявила я, возвращая свою гордость и самообладание.

Леди Кэтрин одарила меня негодующим взглядом.

– Ма.. Леди Кэтрин, он должен! – я негодовала, хотя и понятия не имела, почему он должен здесь оставаться. Точнее, мне приказал сказать это голос внутри меня, а не я. Я вообще впервые видела этого мужчину, с чего мне хотеть, чтобы он остался? Мое желание – остаться одной, нарядиться в лучшие наряды и бежать по лужам под проливным дождем и лунным светом, наслаждаясь жизнью! Ее концентратом, дышать самой жизнью, и петь от счастья. Мне пришлось столько ждать, чтобы вновь понять, насколько прекрасно – быть живой! Двигаться! Все эти годы я была столького лишена.... Мне придется многим воздать по заслугам и столько всего наверстать!

Леди Кэтрин горько вздохнула и, перед тем как выйти, попросила не забывать о нашем разговоре.

Как ни прискорбно, но он сразу же вылетел из моей головы и, окинув обреченным взглядом троих присутствующих, я распахнула шкаф с одеждой.

– Ну как? Сарафан или платье? А может джинсы с кофтой? Нет? Да, мне тоже больше нравится эта юбка и топ.

Я переодевалась под обомлевшие взгляды людей, сидящих в комнате и, когда на мне красовался наряд, убрала волосы наверх, украсив уши жемчугом.

– Неплохо? – никакой реакции. – Мда. Ладно, начнем с тебя. Ты кто такая?

– Лина.

– Выглядишь, откровенно говоря, хреново и имя у тебя дурацкое – Лина, ведро гуталина.

"Не смей так с ней разговаривать!"

– Ой, иначе что, ты начнешь меня грызть? – я рассмеялась, злясь и кипя от гнева. Эта ситуация, эта свалившаяся на меня правда ставила передо мной дилемму. С одной стороны мне хотелось радоваться и наслаждаться открывшейся мне возможностью. С другой стороны – безумное желание отомстить накрывало с головой, и я едва сдерживала свои порывы.

"Иначе я сведу тебя с ума! Это мне еще под силу".

– А мне под силу заставить тебя замолчать навеки! Как тебе такой расклад!

"Дрянь!"

Заметив, что присутствующие молчаливо смерили меня подозрительными взглядами, я рассмеялась.

– Совесть покоя не дает. Она, знаете ли, такая болтливая. Так. Мне нужен ребенок!

– Какой еще, отсохни мои яйца, ребенок? – нашелся афроамериканец.

– Живой конечно! Маленький, розовенький, орущий. С мелкими ручками и ножками! Кстати, ты... как твое имя?

– Нефрит.

– Пойдешь со мной! – я принюхалась к парню, и, поняв, что обозналась, передумала, – фу. Стой. Нет. Не пойдешь. От тебя лисой воняет за версту. А ты, упырь, что на меня уставился? Что-то не устраивает?

– Катилина...

– Не нравится мне это дурацкое имя, Катилина. Хочу быть... Каллисто! Зовите меня Каллисто.

– Катилина, ты в своем уме? Может быть, тебе стоит полежать немного? Прийти в себя? У тебя было сотрясение. Возможно, это осложнение.

– Милая, ты в зеркало давно смотрелась? И все еще думаешь, что полежать стоит мне?

– Кати, нам...

– Каллисто! – прогремела я, скрестив руки на груди, – неужели так сложно запомнить? Ка-лли-сто!!!

– Каллисто, хорошо... неужели ты не помнишь меня? – вампир постарался подключиться к моему подсознанию. Это было опасно, поскольку голос, сидевший внутри, мог выскочить в любой момент и сообщить ему что-нибудь. То, чего я опасалась, произошло.

"Александр, помоги мне!"

– Кати???

– Ой, да брось! Неужели вампира так просто обвести вокруг пальца? Маленький наивный мальчик, – я надула губки и послала издевательский воздушный поцелуй.

– Кати, вспомни меня. Наше знакомство.

Я так и осела на кровать, как зачарованная, глядя в глаза вампиру.

– В галерее...

– Да, в галерее!

– Наш поцелуй, наше бегство, все, что мы пережили вместе. Вспомни,... ты можешь пересилить любого, кто бы ни сидел в тебе.

– Да, я вспоминаю...

– У тебя получится.

Не в силах больше сдерживаться, я расхохоталась от души.

– Вы мне надоели. Кретины. Пока!

Я хлопнула дверью и направилась в мое тайное место.

Лина, Нефрит и Александр сидели, без малейшего понятия, что произошло, и кем была та взбалмошная девица, выглядевшая один в один как Катилина Астрид Мередит.

– Вот сучка! – заметил Нефрит.

– Знаешь, впервые я с тобой в этом согласна, – обиженно протянула Лина.

– Бросьте, это была не она и вам прекрасно это известно. Что-то удерживает ее. Я слышал голос Кати. Он глубоко внутри и взывал о помощи.

– Так что нам делать? Я могу прикончить вампира, но по части голосов я не спец, – Лина, извиняясь, развела руками, глядя на Александра.

– Нет, чувак, я лишь по части оборотней, – заметив взгляд мертвеца, Нефрит обессилено развел руками.

– Незадача. В таком случае, думаю... все присутствующие в курсе кто такая леди Кэтрин?

Они настороженно и недоверчиво переглянулись и, заметив, что никакого недопонимания по этому вопросу нет и все уверены, что знают сущность женщины, троица вышла и натолкнулась на ту, кто им была нужна.

– Полагаю, вы меня ищите, господа?

– Думаю, настало время раскрыть все карты, – заметила Лина, вскинув подбородок.

– Идемте за мной в библиотеку. Да, отродье тьмы, ты тоже можешь проследовать. Поскольку я вижу, что твои намерения чисты. Но если хоть на секунду твои помыслы изменятся, ты сгоришь заживо.

Я оторвала железный ржавый замок и, притоптав траву, отворила железную дверь, уже успевшую покрыться ржавчиной за годы своего недолгого существования. Погода в Мелфриде всегда была влажной. А некоторые металлы слишком быстро окисляются и ржавеют.

Включив свет, я улыбнулась во весь рот и, вскинув руки кверху, принялась кружиться, как девятилетняя девочка на празднике.

– Мои дорогие, настал ваш звездный час!

В комнате сидело 13 мужчин, привязанных к стульям веревками. Рты их были закрыты кляпом, а руки связаны за спиной. Выглядели они изможденными, усталыми и голодными. Я читала их очень отчетливо, и все они выказывали свое недовольство моим поведением. Насупив носик, я извинилась:

– Знаю, знаю, я повела себя не очень хорошо. Было некрасиво отрывать вас от теплого и уютного домашнего очага и приводить сюда, связывать, морить голодом, бла бла бла... Ой, ты что-то хочешь сказать, Деври? Ох... то, что я бессердечная тварь – это не новость. Кто-то еще желает высказаться? Отлично! Кстати, Деври, ты мне никогда не нравился, прости!

Я подошла к лохматому мужчине и, расстегнув пуговицы на рубашке, оголила его грудь.

– Отцом моего ребенка не может стать тот, кому я не нравлюсь. Ты не согласен?

Прочитав еще менее лицеприятные вещи о себе, я не на шутку разозлилась и, не задумываясь, впилась своей рукой ему прямо в сердце. Сжимая пульсирующий и струящийся жизненными соками орган, я отчитывала оборотня:

– Ты был плохим мальчиком. Обижал свою младшую сестренку, курил травку, не помогал маме по хозяйству и называл благовоспитанных леди, таких как я, бессердечной тварью. Это некрасиво!

Деври обмяк на стуле и, пнув тело ногой, я уронила его. Теперь оставалось 12 претендентов. Слизнув с ладони кровь, я смаковала вкус. Конечно, она была абсолютно не такой, как кровь вампиров, которых я пробовала. Кровь Марка обладала силой, кровь Элизабет еще большей силой, но в них не было жизни. А здесь, такая сладкая, но Деври был с гнильцой, и это чувствовалось. Присутствующие роптали. Их мысли были такими жалкими, что мне хотелось вырвать сердце каждому присутствующему и набрать для ритуала новых новобранцев, но это требовало слишком много времени, поэтому приходилось довольствоваться тем, что имелось.

– Так, кто из вас еще плохо обо мне думает? Может быть ты? Мистер... не помню, как тебя зовут. Ну и к черту. О! Кайл. Может быть, ты? Хм, – я встрепенулась. В мыслях Кайла не было страха или ропота. Он не пресмыкался, не молил о пощаде, не унижал меня. Он молчал, – пожалуй, ты будешь моим любимчиком. Я буду болеть за тебя, – развязывая веревки первому оборотню, объявила я.

Я развязала четырех и пресекла все попытки к побегу.

– Посмотрим, кто из вас готов побороться за жизнь. Я объявляю бои. Тот, кто выживет – сохранит свою никчемную шкуру. А правила... правил нет!

Я развязала всех и, присев на невысокий столик, с улыбкой принялась наблюдать за зрелищем. Мужчины толпились и не решались начать поединок. Мда. Становилось скучновато. Чтобы мотивировать компанию, я взглядом подняла металлический прут и пронзила им первого попавшегося сверха. Им оказался невысокий неказистый брюнет с бородкой. Хм, фортуна ко мне благосклонна сегодня.

– Ну что, будем драться, или мне прикончить всех до единого?

Наконец, мужчины смекнули, каков расклад дела и яростно кинулись друг на друга. Я упивалась зрелищем. Оборотни дрались неистово, демоны еще яростней. Первые использовали мощь своей второй половины, вторые магию. Мне даже пару раз пришлось уклоняться от энергетических шаров и огня, но это только забавляло. Даже если бы они объединились против меня, у них бы ничего не вышло. К счастью, мои избранники не столь глупы.

Первые три претендента вышли. Четверо, пятеро. Их становилось все меньше. Я же следила за судьбой своего любимчика – Кайла. Он, весь испачканный кровью, сражался как лев, казалось, он был рожден для схватки. Как пантера, ловко и грациозно, он уклонялся от ударов, как кобра – быстро и смертоносно атаковал своих противников, как лисица хитро и мудро он выбирал тактику боя. Мне всегда хотелось быть мулаткой, а с внешностью Катилины и Кайла я получусь просто красавицей. Я восседала на столике, как на троне и хлопала в ладоши, как маленькая избалованная девочка. Как же это восхитительно – позволять себе подобное!

"Надеюсь, ты собой довольна?"

– О, даже очень, очень довольна! Ты только глянь, какая прелесть. Только через смерть миру могу явиться я! А если ты умирать не желаешь, мне приходится искать выходы. Так что можешь повесить их смерти на свою совесть!

"Когда-нибудь я расквитаюсь с тобой!"

– Милочка, ты уже сама чувствуешь, как слабеешь. Твой голос все реже и все меньше на меня влияет. Так что не трать понапрасну слов, не брызгай ядом, а наслаждайся процессом.

Кайл, тяжело посапывая и вытирая с лица кровь, уставился воинствующим и жаждущим взглядом на меня. Да, этот мужчина был достойным во всех отношениях.

– Ну же, чего ты ждешь? Стань тем, кто подарит мне жизнь!

Я закусила нижнюю губу и медленно поднимала юбку, оголяя колени. Он не сбежит, и не откажется. Он слишком возбужден схваткой, и настолько опьянен победой, что заберет свой приз без раздумий. Я раздвинула ноги.

Как я и предсказывала, мужчина подошел и обхватил мою спину своими горячими окровавленными руками. Он без разбора целовал мою шею, мое лицо, мою грудь, словно зверь, рыча, срывал с меня одежду и мы в порыве страсти распластались на столе. Я радостно смеялась, чувствуя, что совсем скоро во мне зародится жизнь и выгнулась дугой, впиваясь когтями в оголенное тело мужчины, сильными толчками входившего в меня.

В момент нашего воссоединения в двери вошел мальчик, видимо, услышавший шум и пришедший посмотреть, что здесь творится.

Я смотрела на юнца, опьяневшим затуманенным взглядом, точно таким же, как он смотрел на нас – занимающихся грязным, безудержным сексом в лужах крови и ошметках мертвых тел. Я лишь одними губами прошептала ему: Беги!

Кайл издал звук, похожий на рев животного, и его мужское начало слилось с моим женским. В эту минуту я почувствовала, что моя цель достигнута. Каких-то несколько недель и я смогу наверстать годы, проведенные мною в заточении, тогда Мелфрид узнает мой гнев и в первую очередь его познает Леди Кэтрин!

– Ну? Что ты смотришь на меня? Я держу свое слово. Можешь идти, – одернув юбку и нашарив на полу топ, снизошла я до ответа на страждущий взгляд демона. Не произнеся ни слова, он вышел.

Какой странный этот Кайл. Хорошо, что мне не передастся его странность. Мое новое тело будет идеальным сосудом для меня. Просто безукоризненным.

– И вы ее убили за это? – ужаснулась Лина.

– Не убила, превратила в камень, – развела руками Леди Кэтрин. – Я не могла это контролировать в тот момент.

– Прожив столько, вы не удосужились научиться держать свои способности в узде? – опешил Александр.

– Не забывайся! Я вышла из себя, из-за того, что моя дочь связалась с тебе подобными. Любая ее связь с вампирами была способна убить девочку! Какая мать допустила бы подобное? Естественно, я запретила ей развивать эти отношения, но она была чересчур упряма.

– Разве вы не могли сами ее расколдовать? Ведь вы же сотворили это с ней.

– Мои способности не безграничны. Они оканчиваются там, где начинается сфера действия способностей Эврилы. Но она никогда не простит меня. Ее помощь заключилась в еще большем проклятье для моей дочери и вот теперь, желая загладить вину и взрастить Катилину как родную, я загубила еще одну жизнь. Я искренне надеялась, что у меня получится. Но даже столь древнее и опытное существо как я оказалось бессильно помешать тому, что случилось.

– Где она сейчас?

– Наверняка проводит ритуал, где-нибудь в заброшенном месте, поодаль от посторонних глаз. Знаю лишь одно – наутро найдут много трупов.