Текст книги "По локоть в крови (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мансурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Пытаясь отдышаться, он присел на корточки. Все взгляды, спокойно и величественно ожидавшие послания, были устремлены к нему. Видимо, подобное у вампиров дело обычное.

Наконец, отдышавшись, мальчик встал и подошел к Марии-Элеоноре.

– Боюсь, у нас плохие вести. Смотрители Торингейла и Даршинбира были убиты сегодня. Их представители не решились звонить, для надежности послали меня к Марку. Сказали, что приверженцы князя повсюду. И они настроены агрессивно.

– Что? – Мария-Элеонора вскочила и просверлила парня негодующим взглядом, – Это были одни из самых опытных вампиров, которых я только знала. Закаленные ни в одной схватке! – сделав глубокий вдох, она соизволила парню удалиться. – Господа, кажется, нам объявили войну.

– В таком случае, не хватает всех представителей. Еще четыре смотрителя должны быть здесь, – вставил слово худой вампир, очень похожий на англичанина. Со вкусом одетый, владеющий прекрасными манерами и часами за две тысячи долларов. Судя по тому, как он встал и склонился в глубоком поклоне, наверняка какой-нибудь лорд.

– Именно поэтому я просила никому не распространяться о нашем собрании...

– Бла, бла, бла, – все это мало меня касается, дойдут до самого интересного – разбудят. Думаю, что сверхи сами в состоянии разобраться со своими проблемами.

– Совсем недавно стало известно... на собрании... разведение людей... для пропитания.

Что? Разведение людей для пропитания? Я встрепенулась и осоловелым взглядом окинула присутствующих. Их лица не выражали каких-либо ярких эмоций. Их мысли были пусты и сосредоточены на говорящей. Сдается, она была на каком-то собрании, и там предложили внедрить новые методы пропитания. Видимо, я упустила что-то интересное.

– Поэтому, вампиры раскололись на три лагеря. Те, кто поддерживают княгиню, те, кто поддерживают князя, и те, кто нейтральны. Которых устроил бы любой исход дела.

Вот именно к таким я и отношусь на данный момент. Меня сейчас очень бы устроила кровать, мягкая подушка, одеяло, простынка,... а можно и на теплом коврике...

Когда я открыла глаза, то поняла, что мысль материальна и вселенная отвечает на наш зов. Во-первых, я действительно лежала, раскинувшись на персидском ковре Александра, но не припомню, чтобы обнаглела до такой степени. Во-вторых, надо мной склонилась Лиззи и Мелинда. В-третьих, выражения их лиц сулили мне неприятности.

– Давно ты жрица?

– Какая еще жрица? – переводя недоумевающий взгляд с одной вампирки на другую, пыталась сообразить я.

– Давно тебя ударила молния?

Хороший вопрос. В голове все настолько перемешалось, что сейчас я не вспомню точной даты своего рождения, хоть убей.

– Вроде бы недели две-три назад...

– Значит пока не страшно, – помогая мне подняться, улыбнулась Мелинда.

Я оглянулась, собрание, судя по всему, уже закончилось. И закончилось, либо, очень питательно, либо очень трагично, потому как стены комнаты орошала медленно стекающая кровь, а на нескольких стульях я разобрала очертания некоторых органов и куски омертвелой кожи. Запах в комнате стоял отвратительный.

– Это я сделала?

Как ни странно, я не чувствовала ничего и с опустошением глядела на потолок, откуда на меня упала пара густых прохладных капель. Размазав их по щеке, я повернулась к вампирам.

– Ты о себе довольно высокого мнения, – задорно улыбнулась Лиззи. Окровавленные ладони женщины говорили сами за себя. Я поспешила найти взглядом Александра, он угрюмо стоял возле окна, вытирая руки. Слава богу, жив, – подумалось мне, но вид окровавленных полотенец заставил внутренности сжаться. Марк невозмутимо стоял, облокотившись о стол, и о недавнем происшествии говорили лишь забрызганные кровью белокурые пряди мужчины.

– Что же, черт побери, здесь произошло...

– То, чему ты должна была помешать. Я просила тебя об этом, пока мы шли в конференц-зал, но, по ходу, ты пропустила все мимо ушей, – вампирка приблизилась ко мне настолько быстро, что я не успела опустить ресницы, как ее восхитительно прекрасное лицо было возле моего, – слушай внимательно. Теперь от тебя необходимо то, что ты умеешь и то, для чего ты здесь находишься. В соседней комнате сидят вампиры. Ты должна прочитать их мысли и рассказать о них нам. Это все, что от тебя требуется.

– Только прочитать и сказать вам? – сглотнула я, стараясь не выказывать клокотавших внутри меня эмоций.

Александр, закончив очищать руки, подошел к Элизабет, она мягко ему улыбнулась и что-то прошептала. Мужчина взял меня под руку и повел в другой зал.

– Мне стоит опасаться?

– Думаю, что самое страшное еще впереди. Увы.

Зал, в который меня привели, был наполнен страхом. Не умея читать ауру и даже не умея читать мысли, любой бы человек об этом догадался. Вампиры, сотнями лет топчущие землю, те, на чьих глазах вершилась история, сидят сейчас здесь и трясутся от одной мысли, что им предстоит пройти испытание мной... признаться, меня это будоражило не меньше. Что ж, просто прочту их мысли и пойду домой спать. Никаких обязательств.

В зале появился Марк. Я почувствовала его присутствие, даже не увидев вампира. Каким-то внутренним чутьем, будто внутри что-то екнуло. На всякий случай, обернувшись, я подтвердила свои опасения. Кажется, наша кровная связь начинает себя проявлять.

– Давид. Первого, – скомандовала Мария-Элеонора, встав у стены и сложив руки на груди. Она такая сосредоточенная и воинственная, словно здесь решается судьба мира.

Передо мной на стул посадили мужчину, обращенного лет в 45. Его черты лица были добрыми, как у мистера Берта, работавшего охранником в нашем детском приюте. Пожалуй, он был единственным человеком, о котором я могла вспоминать с любовью. Не считая, разумеется, Нефрита. И только он уделял достаточно времени для того, чтобы поболтать со мной после работы часок-другой просто о жизни и дать пару дельных советов. Кстати, именно он и обучил меня определенным приемчикам, которые не раз помогали выйти сухой из воды.

Сейчас же мне предстояло прочитать мысли мужчины, который как две капли воды был похож на моего давнего любезного друга. Я невольно прониклась симпатией к этому вампиру. К тому же, на его глазах выступили слезы, которые заставили мое сердце облиться кровью. Сжав губы, я процедила:

– Задавайте ему свой вопрос.

– На чьей вы стороне, мистер Колинз?

Мужчина зажмурился и замотал головой, стараясь ни о чем не думать. Я читала это "ни о чем не думать, ни о чем не думать, ла ла ла, ни о чем не думать, бла бла бла".

– Вы не сможете ни о чем не думать вечно, мистер Колинз, – мягко тронув руку мужчины, я улыбнулась. – Вам достаточно только сказать – на чьей вы стороне и это все закончится.

Я не знала, как все это закончится, но мне безумно захотелось успокоить вампира, который не менее безумно опасался за свою жизнь и за жизнь его новорожденной – новообращенной Луны. Его сознание распахнулось. Прочитав, я неуверенно вымолвила, не зная, что последует после моих слов.

– Он на стороне княгини.

Гневно фыркнув, Мария-Элеонора вынесла приговор:

– Давид!

Амбал, без тени эмоций, подошел к сидящему на стуле вампиру, который содрогался от страха и зажмуривал глаза, чтобы не видеть всех ужасов, которые могут произойти. Да я и сама не понимала, что произойдет, пока мое лицо не оросило кровью, а перед носом не колыхнулось сердце мистера Колинза, зажатое в волосатой и когтистой руке Давида. Закрыв рот руками, чтобы не закричать, я глядела на орган, безжизненно обмякший в руке существа, которое считала до сего момента вампиром. Это не вампир. На глаза набежали слезы... причиной каких жестокостей я стала? Когда случилось так, что из-за одной моей фразы стали прерываться жизни?

– Отнесите его и расправьтесь. Окончательно. Без права воскрешения, – таким тоном разговаривают отцы с сыновьями, чтобы поощрить за первую пойманную рыбу.

Меня вывернуло. Прямо на богатый ковер Александра. От вида крови, от вида внутренних органов, трепещущих в когтистой лапе невиданного мной ранее существа, от ощущения того, что это не единственная смерть на сегодня.

– Может быть, облегчите задачу моему человеку? – Лиззи закатила глаза, посмотрев на меня, и обратилась вновь к стушевавшимся вампирам. К слову, они были связаны и вряд ли могли оказать какое-либо сопротивление, – ну? Кто из вас на стороне княгини?

Тут я поняла, быть на стороне княгини – это неправильный ответ. Но только каково мое отношение? На чьей стороне я? Катилина! Из всех лекций, которые вы проспали на своем веку, это была самая важная!

– Что ж. Тогда вы, Миссис Донаван. Давид, помоги.

– Я больше не буду этого делать, – не в силах сдержать слезы, прошептала я. Уверена, каждый вампир прекрасно это услышал. Ведь вампиры не люди и слышат все, что нужно и не нужно.

– Что ж, я это предвидела, – улыбнулась Лиззи. – Твоя жизнь неприкасаема, и я перед тобой в долгу. Однако, не помню никаких обязательств в отношении Лины или Нефрита, – она состроила невинное личико, припоминая. – Нет, кажется абсолютно никаких.

И эту змею я пригрела на своей груди? Ее я спасла и уложила спать в собственном доме? Благодаря ей чуть не сменила мнение о вампирах на положительное? Вот ведь Сука! Как она вникла во все мои проблемы и прознала все слабости.

Уверена, Александр и Марк тоже участвовали в этом хорошо слаженном спектакле, наверняка они заранее задумали сделать меня оружием мести.

На стул, залитый кровью, посадили миссис Донаван. Спокойную, благородную вампирку с пышной каштановой копной волос и бюстом третьего размера. Пожалуй, это два ее выдающихся качества. В остальном же она была весьма посредственна. Даже не дожидаясь вопроса, я ответила:

– За Князя.

– Ты хорошо подумала, Катилина?

– За Князя, – сквозь зубы процедила я.

Женщину увели. Кажется, одно существо мною спасено. Однако же, врать вампирам я опасалась, прекрасно понимая, что шатко не только положение Лины, но и мое собственное, ведь передо мною в долгу только Мария-Элеонора и Александр, а тот же самый Марк или Давид с радостью разорвут меня на куски.

Оставалось еще пятеро вампиров. Среди них не было ни Мелинды, ни Лорали, ни других знакомых мне лиц. Еще два сердца на прощанье дернулись в сильной когтистой лапе амбала и оросили меня струями крови. Надеясь, что на этом, наконец, моя миссия ангела смерти закончится, я обессилено обмякла и села на ковер, забрызганный и заляпанный всем, чем только можно. Мне было противно от себя самой и от ситуации, которая происходила.

Элизабет оживленно беседовала с Мелиндой и Давидом, Марк сверлил холодным взглядом Лорали, которая пыталась стелиться перед ним, словно ковер, а Александр по-отечески накрыл мои плечи своими ладонями. От неожиданности я вздрогнула и вырвалась.

– Спокойно, Кати, все хорошо.

– Что? – ошарашено взвизгнула я. – Ты говоришь, что это в порядке вещей???

Комната являла собой результат смертной казни. Она так и дышала смертью. Предварительной и окончательной. Как иначе назвать смерть неживого существа, кроме как окончательной? Как же я мечтала, чтобы в этот момент они все горели в аду и при этом громко кричали от боли. Причем, чтобы они прочувствовали боль всех своих жертв разом,... уверена, ни один бы из них не перенес подобной пытки.

– Нет, разумеется, это нехорошо. Но то, что ты видишь – это необходимая жертва. Благодаря тебе мы сможем остановить куда большую катастрофу, – он заискивающе посмотрел в глаза, чуть коснувшись моего подбородка.

Его бархатистый голос убаюкивал и обволакивал покрывалом нежности и заботы. Припомнился наш первый разговор в галерее и этот нелепый поцелуй, с которого все и началось. Вновь вспомнив, что за существо сейчас вызывает во мне столь романтические чувства в такой момент, я оттолкнула его руку и шатающейся походкой подошла к Лиззи.

– Надеюсь это все, что ты хотела, сука? – злобно рыкнула я.

– Деточка, я вижу, ты устала, иди, поспи хорошенько, а завтра вечером нам стоит поговорить с Линой. Подготовь ее к тому, что она больше никогда не увидит Валентина. Все-таки это будет для нее удар, – казалось, Лиззи даже была искренней. Она заботливо погладила меня по волосам и, улыбнувшись на прощанье, вновь повернулась к Давиду.

Сказать, что я была немного офонаревшей – не сказать ничего. По ходу такое поведение считается нормальным и нелицемерным у вампиров. ТАКОЕ сочетание ангельской доброты и заботы и дьявольской беспощадности и злобы... при всем этом, ей удается жить в ладах с собой. Любой психотерапевт вскроет вены после общения с ней... Поймав себя на мысли, что я уже несколько минут ополоумевшим взглядом сверлю Марию-Элеонору, я развернулась на каблуках и, гневно сопя носом, пошла прочь.

– Постой, деточка, я совсем забыла тебя предупредить.

ЧТО ЕЩЕ??????????

– Да?

– Давид завтра заедет за тобой. Боюсь оставлять тебя одну без присмотра. Теперь, когда мы знаем, что Валентин демон – могут объявиться и другие охотники. Ты слишком ценна для нас, чтобы тебя терять.

Что? Давид ПРИСМОТРИТ за мной? Может быть, Давид присмотрит, чтобы я не собрала вещи и не сбежала от вас? Признаться этого мне бы хотелось больше всего. Что ж, я человек терпеливый. Покончим со всем этим, и я навсегда открещусь от мира сверхов. Вновь не в силах переварить сваливающийся на меня объем противоречивой и многозначительной информации, я стояла в ступоре и смотрела в сторону вампирской кампании, которая, кажется, праздновала первый этап своей победы.

– Так, пойдем со мной, – Александр взял меня под руку и всем видом показал, что никакие возражения не принимаются.

Мы вышли на улицу и сели на прохладный камень крыльца. Идеально чистое небо, без единого намека на перья облаков ощетинилось острыми звездами. Они, казалось, подмигивали нам. Какая-то в этом была ирония.

– Звезды, такие же бессмертные, как и вампиры, только первые не убивают, а просто дарят этому миру красоту и загадочность.

Он не знал что ответить. Да этого и не нужно было. Достаточно лишь то, что кто-то здесь и молчанием старается поддержать во мне хоть какую-то бодрость духа. Мой взгляд источал усталость и опустошение... его взгляд источал... ну вот, снова. Его взгляд источал желание, черные как бездна глаза изучали меня, и в этот момент я была не в силах сопротивляться. Но, что делало вампиру честь, он не воспользовался ситуацией, а лишь крепко меня обнял, позволив рыдать на его плече. Вот что называется – плакаться в жилетку. Сколько себя помню – слезы никогда не лились рекой в детстве, тем более не лились в юношестве, а сейчас, я просто раскисла. С другой стороны, такова реакция женского организма на стресс и этим мы выгодно отличаемся от мужчин – выпустив свои эмоции на свободу, мы очищаемся и успокаиваемся. Поглаживая меня по волосам, Александр создал тот тихий уютный уголок, который больше всего нужен был в эту минуту. Но все прекрасное быстро кончается.

– Давно ты стал подтирать человеческие сопли, Рихард? – сарказм Марка прямо-таки блистал остроумием. Но мы не обратили на него никакого внимания. – Мария-Элеонора желает тебя видеть.

Заметив, что вампир решил меня покинуть, я лишь одними губами прошептала:

– Не уходи...

Тем не менее, он ушел, оставив меня наедине с моими мыслями и ужасами произошедшей ночи. К тому же, мой кошмар наяву – Марк стоял за спиной и заставлял сердце усиленно биться. Сегодня вечером одиночество – самое страшное, что только можно себе представить...

– Что теперь между нами? – после долгого молчания в отчаянии спросила я.

– Узы крови.

– Почему я не могу тебя ненавидеть?

Он усмехнулся одними уголками губ. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять это. Я просто знала, но почему так остро чувствовала все, что делает, переживает и хочет этот вампир, ни малейшего представления не имела.

– У нас сложные отношения. Мы семья, любовники, друзья и враги. Тебе незачем пытаться понять это... Езжай домой!

Он уже хотел уйти. Не знаю, что это было, я уже совсем ничего не понимаю в своей жизни, но я обернулась и остановила его.

– Проводи меня.

Мужчина поднял обе брови и с изумлением изучал мое лицо. В нем было столько незнакомых ему эмоций, точнее знакомых, но давным-давно забытых, что, возможно, это его разозлило.

– Ты дура, – рявкнул он и отвернулся.

– Мне это нужно! – настаивала я.

Постояв несколько мгновений и явно не зная, удовлетворить мою просьбу или отказать в ней, он гневно хлопнул дверью перед моим носом.

Но на моем лице растянулась улыбка победителя.

Вскоре, машина неслась на предельной скорости по ночному Мелфриду, а я, сидя на пассажирском кресле, изучала Марка, решительно не желавшего обращать на меня внимание. Сдается, в этот момент он себя ненавидел, а меня грело ощущение этой маленькой победы над таким взрослым вампиром.

– Расскажи мне, что произошло сегодня?

– Что, сейчас вдруг любопытство пересилило сон? – вдавив педаль газа до предела в пол, огрызнулся он.

– Именно так, – улыбнулась я, скинув туфли и обняв колени руками. – Я имею право знать, за что моими силами убиты те вампиры.

– За их приверженность не той стороне.

– Ты милый, – усмехнулась я, считая, что раскусила его.

– А ты идиотка.

– Почему?

– Потому что связалась с нами.

– Это был не мой выбор. А будь он моим, то сейчас бы я лежала дома, в своей постели и видела хороший сон, не подозревая, что где-то там, в ночном мраке ходят создания гораздо ужаснее и кровожаднее, чем бабайка. Я должна знать, что это за война?

– Ты должна знать, что ты на правильной стороне и выполнять все требования старейшины. Тогда, возможно, тебе удастся сохранить свою жизнь.

– Старейшины? А кто это?

Марк впервые посмотрел на меня и снова ухмыльнулся лишь уголками губ. Это был его фирменный жест – не показать эмоцию, а лишь обнаружить намек на нее.

– Мария-Элеонора Элизабет – одна из пятнадцати старейшин. Одна из самых могущественных и влиятельных вампиров на этой планете. Деточка, – добавил он тоном Лиззи, явно намекая, что это прозвище касается не только людей, но так она обращается даже к некоторым вампирам. Выходит, у меня в доме была старейшина.

– Это должно меня впечатлить? – устало спросила я.

Вампир промолчал, но явно остался доволен моим бесстрастным отношением к подобной новости. Как бы то ни было, вампир он и есть вампир. То, что она старейшина, никоим образом не перевернуло всю мою жизнь. Хоть папа римский, мне чхать на это глубоко. Разбираться в вампирских должностях и политических связях мне хотелось меньше всего.

Машина остановилась около крыльца. Как будто бы зная мою привычку, вампир припарковался на заднем дворе, и все его существо показывало, что он решительно против того, что сейчас происходило и решительно против того, что находится здесь. Какая ирония. Ведь именно этого он добивался все время нашего знакомства, а сейчас вдруг застыл в нерешительности. Однако, моей решимости хватило на двоих...

Эта ночь была, пожалуй, самой странной ночью в моей жизни. В ней удовольствие и страх сплелись в одно, в ней исступление от ужаса и наслаждения шли рука об руку, наконец, в ней мои фантазии и мои опасения оправдались.

Впервые пробуждение было столь приятно и сладостно. Наверное, недели две я так хорошо не высыпалась и так сладко не потягивалась на утро, лежа... стоп! Лежа в кустах на сырой траве? Да, нынче чем дальше, тем все интереснее становится...

Городские часы пробили два часа дня и, сдув с лица непослушные пряди, я чуть раздвинула кусты, чтобы понять, где нахожусь, и что происходит вокруг. Совершенно точно я находилась в кустах, на клумбе, разбитой на центральной площади Мелфрида. И мне в нос пышут сладостью, кажется, маргаритки лилового цвета.

Ой, сдается, вчера вечером я натворила столько всего,... плюхаясь обратно в траву, я просто не знала, что мне делать. Та новость, что я каждое утро просыпаюсь в новом месте, уже не столь удивляет меня. Во всяком разе, мне известно, где нахожусь. Но то, что вчера я переспала с Марком!!! Я же его терпеть не могу!!! Это же вампир!!! Причем, последний вампир, на которого бы я взглянула, будь в здравом уме, а вчера я в таковом явно не была. Наверное, это сообщение о какой-то там жрице, закатывание глаз и вырывание сердец свели меня с ума. Помнится, я еще наглоталась крови вампиров... так вот в чем дело! Лиззи говорила, что наглотавшись вампирской крови можно сойти с ума. По ходу, это со мной и произошло. Что ж, с первым пунктом разобрались. Надо будет сразу расставить все точки над и, чтобы Марк не строил никаких далеко идущих планов на счет моей крови и на счет заявлений "она моя", а то, глядишь, уже и семью с домом, камином и босоногими вампирятами себе нарисовал. Надеюсь, у них "перепила вампирской крови и была неадекватна" является достаточным оправданием.

Действительно, Катилина Астрид Мередит, вам пора наводить порядок в вашем жизненном бардаке! Все. С этого дня расставляю все по местам, заканчиваю все свои дела и уеду на море вместе с Линой.

Черт!!! Они же с утра пойдут меня будить и застанут в моей кровати спящего вампира! Капец... Хотя забавный.

Телефонный звонок привел меня в полное замешательство. Приподняв голову, я заметила, что нахожусь хотя и в грязной от долгого лежания в сырой траве, но относительно приличной и не спальной одежде. Ну дела, как меня в клумбу-то занесло?

– А?

– Катилина? – спросил уверенный мужской голос.

– Ну, вроде, а вы кто?

– Я Кристофер. Помните, брал у вас интервью на счет ваших отношений с Александром?

Моих отношений с Александром? Так вы о другом вампире? В моей личной жизни столько вампиров, что немудрено запутаться в их клыкастых достоинствах...

– Мм, – только и смогла выдавить.

– Я не совсем вовремя? Вы где?

– В кустах, – бездумно ляпнула я, – ой, то есть... ээмм, ну в общем неважно, вы что-то хотели?

– Да. Кайл куда-то пропал. Он обещал мне скинуть фотографии сегодня утром, но их до сих пор нет. Его домашний и мобильник не отвечают, рабочий тоже, может быть, вы знаете, где находится ваш босс?

– Ну явно не со мной, если вы на это намекаете...

– Нет, что вы. Просто я в замешательстве. Газета должна быть сдана в печать в течение часа, но без фото мы прогораем, это первая страница.

– Ох, хорошо, я посмотрю, что могу для вас сделать.

– Спасибо Катилина, вы очень милы. Буду ждать от вас вестей.

Отлично. Теперь еще и мой начальник куда-то свинтил. Ладно. Надо выбираться отсюда и проведать место своей работы. Заодно спокойно напишу свою статью, иначе, чую, действительно не судьба ей увидеть свет, а моему литературному дебюту состояться.

Мое выныривание из кустов в самом центре площади заставило Мелфридян изрядно удивиться. Кажется, я говорила, что наши жители – порядочные любители посплетничать и поглазеть на какое-нибудь зрелище, хоть сколько-нибудь занятное. Так вот выползание из кустов девушки из высшего света было более чем занятным делом и более чем пикантной новостью для сплетен. Уверена, уже через час Леди Кэтрин сорвет мне мобильник своими звонками и криками по поводу моих половых извращений в центре города с бездомными зверями средь бела дня. Мелфридяне такие мелфридяне...

Стараясь не обращать внимания на глазеющих на меня людей, я гордо вскинула голову, однако, не забыв отсалютовать ручкой миссис Норрисон – нашей вездесущей старушке, первой сплетнице Мелфрида и подмигнуть Конни, которая, завидев меня, шарахнулась как от прокаженной. Похоже, она спешила на работу, судя по форме.

Мой офис находился в двух кварталах от Центральной площади, потому я решила прогуляться и подышать свежим воздухом, заодно и мысли привести в порядок (да и одежду подсушить). Все-таки редакция "время Мелфрид" неплохое местечко. Кайл владел телестанцией и газетой, которые раз в неделю выходили в эфир с местными новостями и развлекательными программами. Работать журналистом в кадре я еще не была готова, а вот попробовать себя в газете всегда мечтала, еще со студенческой скамьи.

Судя по всему, кто-то наверху был очень зол на меня. Непонятно откуда со всех сторон налетели грозовые тучи, за минуту небо из кристально голубого превратилось в свинцово – черное и раздался первый раскат грома, принесший с собой штормовой ветер. Еще никогда прежде не видела, чтобы погода меньше чем за минуту изменилась подобным образом, словно по взмаху волшебной палочки. Ледяной ливень тоже не заставил себя ждать, и уже через пару шагов я промокла насквозь.

Кое-как, едва разбирая дорогу и передвигая ногами, в борьбе с ветром за каждый метр, я добралась до редакции газеты "время Мелфрид". Только за моей спиной спасительно закрылась железная дверь, как в нее с грохотом ударилось что-то тяжелое. Я попыталась открыть ее, но не вышло. Этот предмет заблокировал выход. Что ж, во всяком случае, я на своей работе, а здесь полно мужчин, которые тоже хотят домой.

Сырая, как рыба, и продрогшая до мозга костей, я поднялась на второй этаж, где меня дружелюбно встретила Пуффи, завившая свои короткие волосы в крутые кудряшки. Сухая и приятно пахнущая румяная особа. Мне стало завидно.

– Ой, леди Мередит, да вы же продрогли насквозь, сейчас я сделаю вам горячий кофе. Можете обсохнуть в офисе Кайла, его сегодня нет, и по ходу, не будет. Там есть сухие полотенца, а в туалете сушилка для рук.

Она убежала суетиться с кофе, а я благодарно прошла в уборную, при кабинете начальника. С упоением наслаждаясь горячими струями воздуха, я мечтала о пляже средиземного моря, о красавцах-мулатах и о мохито с трубочкой.

Вместо этого, но и на том спасибо, на стол брякнулась чашка с кофе и два кусочка рафинада.

– Ты любишь сладкий? Я еще не знаю твоих пристрастий, так что положила сахар, – улыбнулась женщина. Действительно, в должностной обязанности "угождать" она была лучшей и вряд ли ее повысят когда-нибудь, слишком выгодно за относительно невысокую плату иметь при себе настолько исполнительного работника.

– Спасибо, Пуффи. А куда пропал Кайл? – встряхивая влажные волосы, поинтересовалась я.

– Он вчера вечером позвонил мне, и предупредил, что придет сегодня пораньше. Попросил, чтобы я приготовила фотографии для какой-то шишки из столичной газеты, но сам не явился. Это на него не похоже. Ни мобильник, ни домашний не отвечает. К тому же Лара заболела. Я не знаю, что делать с номером, который выходит уже завтра. Сегодня нужно закончить все приготовления, а завтра сдавать в верстку. Это сведет меня в могилу. Кати, ты бы не могла мне помочь?

– Бог с тобой, Пуффи, я в этом вообще не разбираюсь. Впрочем, мой посильный вклад – это написание статьи и отправка фото этой вашей шишке.

– И на том спасибо, – раздосадовалась женщина, закрывая стеклянную дверь кабинета. Из-за двери уже, она показала, что если мне что понадобится, то нужно лишь помахать, или нажать кнопку на телефоне. Натянуто улыбнувшись, я плюхнулась на мягкое крутящееся кресло начальника, больше похожее на трон. Если бы меня спросили, хочу ли в будущем занимать такое положение, вряд ли бы я ответила сразу же и утвердительно. Все-таки это было не мое. Вычурно деловой стиль кабинета, стол из темного лакированного дерева, в рамках дипломы "Журналист года" и "Лучшая новостная газета месяца", не такой уж великий повод для гордости, учитывая, что существует газета около сотни лет. Впрочем, то, что под руководством Кайла удалось заслужить две награды, говорит об уровне его мастерства.

Включив компьютер, я в ожидании загрузки, уставилась в окно. Там по-прежнему люто бушевала стихия, пригибая к земле деревья, срывая с крыш домов черепицу, стуча в окна мусором и обломками веток. Еще никогда не было в Мелфриде такого сурового урагана, во всяком случае, никогда на моем веку... только я захотела погрешить на сверхов, как мои раздумья прервали.

– Кати, звонят по третьей линии, ответь.

– "Время Мелфрид", Катилина, добрый день.

– А где Кайл? – послышался возмущенный голос молодой девушки.

– Извините, но его сейчас нет на месте. Если вы обладаете какой-то срочной информацией, то оставьте ее мне, передам.

Женщина напряженно задумалась, а я усидчиво ждала, пока она определится, какие эмоции возьмут верх – ревность или чувство долга:

– Передайте, что в местной школе рухнула крыша, имеются пострадавшие. Спасатели, в связи с погодными условиями не могут пока отправить туда команду. Ветер такой, что людей просто сносит. Нам остается лишь ждать улучшения погоды.

– Кто сообщил? – я судорожно записывала данные.

– Позвонила учительница, которая возвращалась с обеда и застала трагедию.

– Ее имя.

– Бонетта Стоун.

– Спасибо, держите нас в курсе, – только положив трубку, я сразу же бросилась к Пуффи.

– Что случилось?

– Обрушилось школьное здание. Операторы на месте?

– Да, но диктора нет... программу же выпускают раз в неделю.

– Так... тогда свяжись с программистами, пусть выкладывают эту информацию на нашем сайте, – я положила перед побледневшей девушкой исписанный листок, – и все, у кого имеются хоть какие-то данные, пусть сразу же сообщают тебе.

– А ты куда? – спохватилась секретарша. Но мне было не до этого. Только от одной мысли, что там, под развалинами сейчас умирают дети и кричат от боли, мое сердце разрывалось на тысячи осколков.

Вырвавшуюся на улицу через запасный выход, меня едва не сбило с ног бурным потоком грязевой жижи, стекающим прямо по трассе. Заскочив в машину Пуффи и мысленно поблагодарив женщину за ее доверие жителям и гостям города, я достала из-под водительского сиденья ключи и рванула с места. Машину заносило, потоки воды хлестали так, что сложно было разобрать дорогу, повороты, знаки, свет светофора. Спасало одно, что ни один псих не рисковал в такую погоду выйти на улицу. Потоком воздуха сорвало работающий дворник, и разобрать что-то было практически нереально. Тем не менее, я не могла оставаться и сидеть на месте, зная, что могу спасти чью-то жизнь, зная, что я должна. Почему? Хотя бы потому, что на мне было слишком много крови за последние дни. Зная, что на моей стороне врожденный идиотизм и бесстрашие после удара молнии.

Не оставляла в покое мысль – почему я не смогла увидеть этого в видении? В борьбе с муками совести я провела большую часть дороги и, наконец, добравшись до школы, чуть не закричала от ужаса. От двухэтажного здания в самый разгар учебного дня остались одни лишь развалины, которые еле угадывались сквозь плотную коричневатую пелену ливня. Сквозь гул льющей с неба воды не было слышно чьих-либо криков. Понятия не имея, как я буду помогать людям, когда сама еле стою на ногах от ветра, я, борясь со стихией, пробиралась к развалинам. Боже, ты наделил меня даром, так сейчас самый нужный момент позволить мне воспользоваться им!

Запнувшись о кусок стены, скрытый под мутными струями текущей жижи, я упала на развалины, расшибив до крови бровь. Теперь стало понятно, почему спасатели в такую погоду отсиживаются в своих теплых норках. Дождавшись, пока гул в голове уляжется, а кровь перестанет заливать глаз багровой струей, я вновь начала карабкаться к развалинам. К счастью, почти сразу под одним из камней я увидела маленькую детскую ручку. Закусив до боли нижнюю губу, чтобы не разрыдаться, я с остервенением стала срывать камни, завалившие тело мальчика. Его рука, такая маленькая, невинная, заляпанная чьей-то кровью, врезалась в память и стояла перед глазами, пока я не добралась до его лица.