Текст книги "По локоть в крови (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мансурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Мальчик, эй,... милый, как ты?

Ударяя парня по щекам, я пыталась привести его в чувство, совершенно не зная, что делать в подобной ситуации. К счастью, его ресницы задрожали, и он устремил на меня замученный взгляд.

– Где больно?

– Нога, – простонал он.

Воодушевившись, я кинулась скидывать камни с его ног, но один, который, судя по всему, и придавил мальчику ногу, никак не подавался. Мне не хватало сил, вот если бы кто-то поднажал с той стороны...

– Я помогу, – донесся мужской голос. Кусок, бывший, судя по всему, кирпичной стеной, поддался и тяжело перекатился, плюхнувшись в дождевую жижу.

Времени на то, чтобы рассыпаться в благодарностях перед пришедшим на помощь не было, мы подхватили мальчика, словно читая мысли друг друга, и аккуратно понесли. За школой, на возвышенности, находилась лужайка, потому в отличие от прочей местности, вода туда еще не добралась.

– Сколько там детей? – крикнул мужчина. Я не могла разобрать его лица из-за свинцовых струй, стеной вставших между нами.

– Не знаю, но в будний день их там, должно быть, не меньше сотни.

– Господи, нам надо поспешить!

Мы разбирали завалы и скидывали камни в стороны, чтобы ненароком не наделать еще больше вреда. Здание местной школы давно находилось в аварийном состоянии, и мэр отшучивался, мол, оно простоит еще сто лет, если только сама стихия не придет, чтобы его разрушить. И вот, пожалуйста, пришла стихия и сложила школу, словно карточный домик. Видимо ветер, обрушил крышу, а она послужила причиной того, что трещины в стенах раскололись и раздробили все здание на каменные глыбы. Думаю, что такую халатность нашему доброму мистеру Мэдисону не простят никогда. Особенно родители тех, кто не дай бог, погиб под этими развалинами.

Стихия продолжала бушевать, сошвыривая нас с камней, и, не давая разглядеть в руинах человеческие тела и расслышать крики помощи. Прильнув к камню, я взмолилась, чтобы мой дар, который посещал меня время от времени, вновь вернулся. Настроившись и сосредоточившись на то, чтобы увидеть, где могут находиться дети, я не увидела ничего. От бессилия ударив камень, я поспешила к найденному мною мальчику, который истекал кровью на опушке. Хотя мы и завязали его рану рубашкой подошедшего мне на помощь мужчины, кровь не желала останавливаться.

– Парень... эй, мальчик, – он едва прохрипел, – скажи, когда здание начало рушиться, где все были?

– Нас куда-то повели, – я едва разобрала его слова, лишь прочтя по губам.

– Куда вас повели?

Больше мальчик ничего не мог сказать. От бессилия и болевого шока его сознание провалилось. Взяв в свои руки маленькую детскую ладонь, я закрыла глаза, в надежде, что раз могу видеть будущее, то, возможно, при сильных эмоциях и должном настрое и прошлое поддастся.

На этот раз не прогадала. Голову словно прострелило болью, а перед глазами выстроилась нечеткая картина. Грохот, здание сотряслось. Учитель стала выводить всех из класса. Вот они спускаются по лестнице, выход завалило... о боже, они в катакомбах!

Когда-то давно практически под каждым зданием Мелфрида строились катакомбы на случаи землетрясений. Раньше они частенько бывали в этих местах, но вот уже около сотни лет земля не дрожала, и одному господу было известно, что и кто теперь в этих катакомбах. Одно было ясно – вентиляции там не было, к тому же два этажа здания обрушилось на них сверху, практически отрезав все шансы на спасение. Именно потому мы не смогли найти никого. А мальчик, которого удалось вынести, он упал, запнувшись о развязавшийся шнурок, и толпы перепуганных ребят просто бежали по нему.

Едва сдерживая бушевавшие во мне эмоции, я набрала номер службы спасения и заорала в трубку:

– Немедленно пришлите сюда технику!!! Вы не понимаете, что под обломками дети? Их эвакуировали в катакомбы и сейчас они в плену собственной ошибки!

– Мэм, успокойтесь, наши люди уже выехали, но как скоро прибудут в таких условиях, мы не можем сказать, и у нас нет техники. Ближайшая техника в Форт Окридже, это четыре часа езды. Их тоже затопило, поэтому все силы брошены на спасение там. Мы очень сожалеем.

– Что за черт! – гневно схватившись за голову, крикнула я.

– Здесь еще один! – крикнул мужчина, подзывая меня на помощь. Вода все прибывала, я была по колено в грязной и вязкой жиже, тем не менее, пробиралась, чтобы попытаться спасти чью-то жизнь.

– Надо позвать людей! – крикнул чей-то знакомый мне голос. Обернувшись, я заметила женщину. Очертаниями она была весьма похожа на Конни. В такой момент, любая помощь была бы весьма кстати.

Втроем мы вытащили девочку на возвышенность, к которой опасно близко подступали грязные воды. Еле находя силы, чтобы стоять на ногах, мы решили посовещаться.

– Втроем нам не справиться. К тому же, мы не знаем, где искать.

– Часть успели скрыться в катакомбах, – просветила я, с ужасом представляя, что, должно быть, вода ринулась в подвал и наверняка с каждой минутой шансы на спасение тают. Медлить было нельзя.

– Я знаю, где они находятся, – сказала подоспевшая незнакомка. – Я проработала там уборщицей 15 лет. Нам нужно созвать людей, вместе мы сможем разгрести завал.

У меня появилась идея.

– Пуффи?

– Черт побери, где тебя носит??? – крикнула она в трубку.

– Пуффи, сейчас не до этого, срочно выходи в эфир с экстренным сообщением. Детей эвакуировали в катакомбы, нам нужна помощь в разборе завала. Дорога каждая минута. Их затапливает и воздух, должно быть, на исходе. Пусть на сайте тоже разместят информацию! Сообщи мэру, нужно подключить все СМИ.

– Но я не диктор...

– Пуффи!!! Дети умирают!!!!!! – я орала как ошалелая, пересиливая слезы и истерику.

– Все поняла, выхожу в эфир...

Люди начали подтягиваться к месту происшествия, но что радовало, не для того, чтобы поглазеть, а для того, чтобы внести посильную помощь в предотвращении трагедии местного масштаба. Кто-то приходил с аптечками и уже оказывал первую медицинскую помощь спасенной паре малышей, а кто-то с ломиками и прочими инструментами, чтобы хоть как-то облегчить разбор камней.

Женщина повела нас к месту, где находились катакомбы и мы, выстроившись в дружную систему, начали разбор, выбрасывая камни, доски, мебель и прочие предметы, чтобы расчистить путь к пострадавшим. Женщина верно указала место и уже через пару минут мы смогли извлечь тело мальчика, которому, к сожалению, мы опоздали помочь... Трупы складывали в одну сторону, те, кому еще можно было помочь, в другую, где с ними работали женщины с аптечками. Мы не знали, насколько правильно действовали, однако в данной ситуации лучше было делать хоть что-то, чем бездействовать и ждать, пока стихия смилостивится, а камни сами собою откатятся в стороны.

Вскоре подоспела бригада скорой помощи. Где им удалось достать лодку, оставалось догадываться. Вода подступала все выше и выше и мы уже по пояс утопали в мутной жидкости. Как ни странно, никто и не подумал об испорченной одежде, или возможности подхватить воспаление легких. Все были объединены целью, которая оправдывала любые средства и жертвы. Казалось, горе сплотило весь Мелфрид, который стряхнул с себя личину сварливости сплетничества.

До катакомб оставалось немного. Совместными усилиями мы смогли организовать быстрый разбор, хотя попадались тяжелые части здания, но взявшись все вместе, мы могли сдвинуть, или оттолкнуть мешавшие раскопкам детали. Но разгребая завал, мы не подумали о том, как открыть дверь в катакомбы и при этом не затопить находящихся там.

Часа три два мы расчистили проход на первый этаж, глубокую яму в двухэтажной куче строительного мусора, спасая всех, кто найдется по пути к цели – к темнице, в которой оказались заперты дети и взрослые. Мы нащупали люк, ведущий в катакомбы, но открывать его не торопились. Воды здесь должно было быть меньше, но она так хлестала сверху, что в колодце, который мы расчистили, она прибывала с опасно большей скоростью, чем в других местах.

– Надо смастерить навес и вычерпать отсюда воду, иначе мы их затопим.

– А как знать, что они там уже не утонули? – крикнул кто-то.

– Люк плотно прилегает к полу. К тому же, они наверняка заткнули щели одеждой.

– Хватит болтать, нам нужно что-то делать!

– Тут только чудо поможет!

И чудо случилось. Точно так же быстро, как и началась, буря прекратилась. Меньше, чем за минуту, свинцово-черные грозовые тучи рассеялись, и выглянуло, лучезарно сияя, солнце, мгновенно решив проблемы пребывания воды.

Опустилась минута тишины. Мелфрид застыл в шоке. Настолько резкая смена погоды никогда не была обыденным делом в здешних местах, как никогда не было подобных бурь и наводнений. Разве что разливалась Мелсуотен-брейг. Погода установилась чудесная, запели птицы, зашелестела влажная листва, словно не было этих часов страшнейшего урагана, словно не стонали на опушке от боли дети, словно не лежала куча трупов...

Только сейчас я увидела, что стою в расчищенном колодце по пояс в черно-коричневой жиже вместе с Кристофером, Конни, мистером Мэдисоном, нашим мэром и Капланом, бывшим боссом. Их бар находился напротив школы, видимо поэтому, заметив нас, они сразу же поспешили на помощь. Несомненно, это делает им честь,... пожалуй, я даже возьму обратно слова об их никчемности.

– Нужно вычерпать воду, – прервала я тишину, – эй, там, наверху, нам нужны ведра.

Не прошло и минуты, как к нам на веревках спускали со всех сторон ведра, которыми мы вычерпывали жижу. Наконец, можно было в грязи разглядеть ручку люка, за которую все дружно и потянули.

Я не смотрела вниз. Просто отвернулась, потому, что могла догадаться – то, что увижу, не доставит мне ни малейшего удовольствия. Мое сознание посчитало так же.

– Вы заметили? Ураган будто бы по мановению волшебной палочки прошел, – заметила Лина, положив на стол девятку пик. Они с Нефритом и Бэтти сидели в столовой и играли в карты. Нефрит страстно не желал оставаться в одиночестве ни минуты, Лина была очень слаба, но слишком напугана, чтобы держаться вдали от общества, а поскольку Бэтти была гувернанткой Катилины, то в ее обязанности так же входило развлекать ее гостей. Правда она находила это более своим собственным развлечением, нежели тяжкой обязанностью.

Из соседней комнаты раздался шум и в столовую, которая являлась и гостиной, зашла леди Кэтрин, весьма расстроенная и обеспокоенная, но как всегда величественная и сохраняющая на лице беспристрастное выражение. Впрочем, не надо быть доктором Лайтманом, чтобы понять ее настоящие чувства, прячущиеся за извечной маской миссис "У меня все под контролем".

– Ураган прошел?

– Да, как по волшебству, – повторила Лина.

– Леди Кэтрин, позвольте мне заметить, – Бэтти была обеспокоена не меньше самой хозяйки, но не отрывалась от игры, – что вы должны быть более спокойны. От вас зависят судьбы слишком многих, – она внимательно посмотрела на Нефрита, который ответил ей взглядом, и на бледную Лину, которая была больше похожа на труп, нежели на цветущую восточную красавицу.

– О чем это ты? – грея руки у камина, она внимательно посмотрела на Бэтти.

– Ураган разрушил местную школу прямо в разгаре учебного дня. Там были сотни детишек. Мне позвонила моя подруга, у которой под завалами оказался малыш. Звала помогать разгребать руины школы. Говорит, что там весь город. А в числе самых отважных спасительниц ваша Катилина.

– Кати?

– Отважная женщина, я всегда знал.

– Выпорю эту девицу!

– Теперь вы понимаете, что вам нужно быть осмотрительней? Да, то, что происходит с Катилиной не совсем приятно и не должно было случиться, но это не повод делать то, что вы делаете, – она кинула взгляд на белоснежную статую, стоявшую у лестницы.

– Я поняла Бэтти, довольно грубых намеков!

Леди Кэтрин подошла к этой самой статуе и с грустью на нее смотрела. Проведя по щеке застывшей в ужасе женщины, она отвернулась и быстрым шагом вышла в библиотеку, решительно не желая продолжения темы и отгоняя плохие мысли.

У Лины зазвонил телефон и, заметив на экране, родное имя – Валентин, она кинула на столик карты и отошла к диванчику у камина.

– Извините, я вне игры.

– Ох уж эта женская любовь. Сыграем в очко?

– Валентин? Как ты? Где тебя носило все это время???

– Как ты, любовь моя?

– Не очень, меня похитили, и держали в здании дока на берегу Мелсуотен. Я в очень плохом состоянии, но надеюсь, что справлюсь. Но сейчас мне важнее знать, где ты? Что с тобой?

– Лина... прости меня,... я тебя очень люблю...

– Я тоже тебя люблю... Валентин... Что происходит?

– Это моя последняя охота... на этот раз мне не удастся выкарабкаться... И ты права... ненависть двигала мною сильнее, чем любовь... прости, если сможешь, родная. Я осознал это тогда, когда стало поздно что-либо изменить...

Она не находила сил, чтобы ответить что-то на слова, которые в одно мгновенье разбили ей сердце на тысячи мелких осколков, которые разошлись по венам и кололи кожу изнутри. С каждым новым словом он приближал ее к смерти. Моральной и быть может физической – настолько тесно они были связаны с ним.

– Агат при тебе?

– Да. Я прекрасно помню все, чему ты меня учил и храню твое письмо. Помню наизусть каждую строчку оттуда, – на ее глазах стали появляться слезы, – Валентин...

– Да, я знаю, Лина... еще раз, прости. И прощай любимая.

На том конце раздались гудки. Она с минуту смотрела на телефон и, осознав, что произошло, швырнула трубку в стену. Лина зарыдала, упав на диван и закрыв лицо руками.

– Прости подруга, но девочке требуется жилетка... – Нефрит положил карты и поспешил к Лине. – Родная, что случилось?

– Валентин...

– Что сделал этот подонок?

Она была не в состоянии говорить, лишь рыдала, царапая ногтями грудь... там, где сердце. Словно стараясь не дать Валентину уйти из нее... Мужчина присел на диван и, глядя как в камине пляшут языки огня, поглаживал женщину по спине. Пламя завораживало, его танец, как древняя магия – привлекал, манил, кажется, огонь начинал нашептывать что-то.

"Мы придем за тобой... мы уже здесь... от нас не спрячешься... мы повсюду!!!" по комнате стали метаться тени, предметы на столах и камине задрожали, люстра стала со скрипом раскачиваться, а свечи с нее падать на пол, на стол и поджигать бумаги, лежащие стопкой на столе. Дом наполнился ужасным визгом. Внутри мужчины все задрожало, он хотел припомнить молитву, но как назло, за свою жизнь так и не удосужился выучить ни одной. Крепко сжав в ладони камень нефрита, висевший на его шее, он крикнул, что было сил:

– Ступайте прочь!!!

– Нефрит? – Лина размазывала по щекам слезы, и с недоумением смотрела на растерянного мужчину. Он шокировано озирался по сторонам и видел, что камин как потрескивал, так и потрескивает, люстра на месте, бумаги на столе не горят, а Бэтти вновь принялась за вязание. Бэтти, ко всему привыкшая и все повидавшая Бэтти.

– Прости дорогуша.

Он стремглав кинулся в библиотеку как раз в тот момент, когда двери распахнулись, и в дом вошла Изабель с каким-то амбалом.

– Какой сегодня удивительный день, – спокойно и многозначительно протянула Бэтти и отправилась встречать гостей. Изабелла выглядела бледной, как призрак. Не проронив ни слова, лишь стряхнув с волос капли дождя, она отправилась к леди Кэтрин.

– А вы к кому, молодой человек? – гувернантка едва была выше пупка неизвестного мужчины, обивающего порог дома, но авторитет дамы был выше нее ростом в два раза.

– Мне нужна Катилина.

– Зачем она вам нужна? – спокойно и нудно поинтересовалась Бэтти.

– Слишком много вопросов, женщина. Она здесь?

– Если вы продолжите в том же тоне, я позову охрану! Вы должны немедленно покинуть этот дом!

Мужчина вышел, но как Бэтти заметила из окна, он не ушел, а пристроился возле дома, принявшись держать его осаду. Здесь творилось что-то невероятное и, казалось, одна Бэтти сохраняла необычное спокойствие, будто она была спокойной хранительницей, знающей, как все это обернется. Окинув дом спокойным взглядом, она заметила рыдающую Лину, одиноко распластавшуюся на ковре возле камина. Она никак не могла успокоиться. И возможно ли успокоиться, лишившись самой себя?

– Дорогая, я принесу тебе успокаивающий отвар, все будет хорошо... когда-нибудь, – добавила она еле слышно, удаляясь на кухню.

В больнице было тепло и сухо: пахло спиртом и какими-то лекарствами. Открыв глаза, я обнаружила, что все, что находилось слева, было размытым и нечетким и больше напоминало пятна, чем предметы. Голова и лоб плотно стянуты белым бинтом, остро пахнущим какой-то мазью. Странным образом приятный запах. Понятно, видимо мне залатали боевую рану. Взглянув на часы, висевшие напротив кровати, я с трудом разглядела, что уже около девяти вечера. Должно быть леди Кэтрин вне себя от волнения.

Заметив, что все мои вещи лежат на тумбочке, рядом с койкой, я неуклюже дотянулась до телефона и набрала номер.

– Поместье семьи Мередит, чем могу служить?

– Бэтти?

– Катилина!? Где тебя носило? Леди Кэтрин уже собралась вызывать полицию! В списках погибших тебя нет, в больнице тоже!

Я быстро прикинула – где же я тогда в действительности нахожусь, от удивления даже приподняла голову, чтобы убедиться, что это как пить дать больничное помещение.

– Это долгая история. Передай тетушке, что я жива-здорова, лежу в больнице. Скоро выйду и вернусь домой. Лина далеко?

– Нет, она как раз изволит ужинать, вместе с леди Кэтрин.

– Пожалуйста, не говори тетушке, что это я. Позови Лину, хорошо?

– Хорошо Кати, но ты поступаешь некрасиво. Здесь такое творится...

Ой, чья бы корова мычала, – подумалось мне. Все-таки пособничество тоже карается, так что кто из нас не без греха. И здесь творятся дела почище, чем в поместье.

– Да.

– Лина?

– О, Кати! Мы тебя все обыскались. Ты где? – ее голос был непривычно угнетенным и обессиленным.

– Я в больнице, вроде бы в Мелфриде, но не узнаю этих стен. Не суть. Ты как там? Пришла в норму?

– Почти. Просто описать не могу, как я тебе благодарна. Леди Кэтрин очень ко мне добра, разрешила пожить у вас какое-то время, пока кошмары не пройдут. Я отказалась от таблеток и завязала с той жизнью. Мне нужна перезарядка, иначе слечу с катушек, – последние слова она выдавила сквозь слезы, но сделала вид, что просто закашлялась.

– Знаешь, как только все это закончится, мы с тобой рванем на море, как ты на это смотришь?

– Что именно закончится? Твои проблемы? Кстати, тут тебя весь день какой-то амбал дожидается,... ты что-то натворила?

– Амбал? – я попыталась нахмуриться, но это мгновенно отразилось болью под повязкой, – а, должно быть, это Давид. По идее, это тот, кто меня должен был... хм, охранять. Кстати, вы утром, случаем, в моей кровати никого не обнаружили?

Я вспомнила про Марка. Достаточно странно, что Бэтти или Лина не начали с воплей в трубку относительно того, что в моей кровати вместо меня лежит белобрысый труп. И не засыпали вопросами, как он туда попал и так ли он хорош в постели, чтобы не рассказывать об этом леди Кэтрин.

– Кати... – издалека начала женщина.

Значит, не находили. Должно быть, он предусмотрительно ушел под утро. Господи, почему я не помню события той ночи,... и почему мне кажется, что это незнание еще дорого мне обойдется? Может смотритель зачаровал меня?

– Нет, ну мало ли, – я решила отшутиться, но видимо вышло не очень удачно. – Ты только не говори Давиду, где я, хорошо?

– Мы не пускаем его в дом. Тетушке он очень не нравится. И вообще все поместье словно с ума сошло. Нефрит с обеда не выходит из своей комнаты, тетушка обвешала все какими-то травами, Изабелла вернулась из поездки сама не своя. Ходит бледная, словно смерть. Приезжай скорей, думаю, нам будет о чем поговорить.

– Да, думаю, действительно будет,... ты не расскажешь мне о Валентине?

В трубке повисла тишина. Судорожный вдох. Протяжное э-э... я поняла, что мне собираются наврать. И не просто наврать, а с чувством и от души.

– А что рассказывать? Мы с ним попрощались. Он позвонил, сказал, что у него проблемы, и он не хочет меня подставлять. И что нам лучше расстаться. Ну, знаешь, все эти красивые фразочки, мол, ты не виновата, тебе нужен кто-то, кто сможет сделать тебя счастливой. Я решила выкинуть его из головы...

Отчего-то мне казалось, что Лина врет не только мне. Но и самой себе.

– Ты его любишь?

Долгая пауза.

– Да, Кати. Безумно. Это первый мужчина, который мне полностью подходит. Надеюсь, как только он разберется со своими делами, он вернется ко мне. Наверное, проблемы с теми, кто крышует его бизнес. Ну, ты же знаешь этих бандитов.

– Да уж, – задумчиво протянула я, вспоминая, что наверняка за мной скоро придет Лиззи и заберет на очередное дело, которое меня не особо-то и касается. – В общем, не сходите там особо с ума, ко мне доктор пришел, созвонимся еще.

Отодвинув шторку, в мою мини-палату заглянул мужчина в белом халате. Довольно симпатичный, молоденький. Должно быть, совсем недавно устроился мед братом. Но, должна признаться, руки у него достаточно приятные и теплые. Да и голос располагал к себе. Словом – типичный шаблон врача. Я приготовилась услышать шаблонные фразы, и не ошиблась.

– Вам здорово досталось, – поставив мне градусник, улыбнулся мужчина. А то я сама этого не заметила. Тем не менее, я выдавила пародию на любезную учтивость.

– Думаю, что остальным повезло куда меньше, – я вспомнила, как на моих глазах из развалин извлекали окровавленные безжизненные трупы совсем юных ребят. Сдержав слезы, я чуть улыбнулась.

– Если бы не вы, все было бы намного хуже. В больнице все только о вас и говорят.

Он достал градусник и, кажется, остался недоволен.

– Температура не спадает. По-прежнему высокая. Нужно поставить вам физраствор с витамином С.

– Подождите, я что-то вас не припомню. Мы в Мелфриде?

– В Форт Окридже. Вас по ошибке отвезли сюда вместе с тяжелоранеными.

Тяжелоранеными... должно быть, все намного серьезнее, чем я могла себе представить. Кто бы мог подумать, что обычный день обернется такой страшной трагедией? Что родители, в очередной раз отправляя любимых детей в школу, кладя им завтрак и целуя на прощание – прощаются с ними навсегда?

– А как они? Выкарабкаются?

– Думаю, что да. Хотя нельзя сказать наверняка. Вы вовремя открыли люк. Многих удастся спасти, – он задумался, и лицо его осунулось. Надо полагать, молодой доктор впервые видел так много покалеченных маленьких судеб. Признаться, я тоже и в эту минуту была очень рада, что никогда не хотела быть врачом, – У вас сотрясение и сильный жар, так что лучше просто полежать, чтобы не было никаких проблем и не забывать пить лекарства, – он указал на таблетки, лежавшие в пластмассовом тюбике на прикроватной тумбочке, – и через пару дней, если вам станет лучше, мы сможем отпустить вас домой на амбулаторное лечение. А теперь оставлю вас с вашим гостем.

Каким еще гостем? Может меня, наконец, оставят с самой собой? Как-то это подозрительно напоминает зоопарк, в котором я удав за стеклом. И сейчас удаву требуется время на саму себя. А еще требуется прикорнуть, минут этак на сто шестьдесят.

– Привет, ты как?

В палате появился Кристофер. От умиления я даже улыбнулась и вздохнула с облегчением. Его боевые травмы скрывал бандаж на руке и пластыри на лице. Все-таки странно, что именно он первым оказался на месте происшествия. И, постойте, он ведь должен был находиться в Форт Окридже. Невозможно физически так быстро добраться до меня... неужели он тоже один из сверхов. Ну, сколько можно, есть в этом мире хоть один нормальный человек, как я... как я? Да, не очень удачный пример.

– Как вы... – я растерянно смотрела на мужчину. Учитывая то, что я видела его по пояс голым и то, что несколько часов мы под проливным дождем спасали чужие жизни, думаю, я имею все право обращаться к нему на ты, – ты не мог так быстро очутиться в Мелфриде.

– Когда звонил, я был еще там. Чтобы газета вышла в свет, не обязательно мое личное присутствие.

– Ой, я не успела отправить фото...

– Пуффи сделала. Вот, этот экземпляр для тебя.

Он положил на кровать газету с глянцевой обложкой, на которой красовалось наше с Александром фото. Признаться, это было впервые. Раньше я никогда не светилась на желтых страницах с различными знаменитостями в весьма компрометирующих позах. Интересно, читал ли это Александр? "Новая Изольда". Нет, заголовок явно неудачный. Не хочу быть новой Изольдой. И тем более не хочу повторить ее судьбу – стать вампиром – страшнее кары и придумать нельзя. Прочитав заметку, я улыбнулась. К счастью, либо из приятельских симпатий ко мне, либо из вежливости, либо из природного благородства, Крис написал весьма объективную и красивую заметку, которая наверняка исполнит половину женского населения Эйтингейла романтических чувств, а вторую половину зависти.

– Очень мило, но заголовок отстой, – возвращая газету, ухмыльнулась я.

– Нет, оставь себе. Так все-таки, как ты?

– Врачи говорят, что сотрясение, но вроде бы с этим живут и даже долго. Как сам?

– Вывих плеча. Неудачно поскользнулся,... когда Пуффи сказала, что возможно ты поехала на место катастрофы, я подумал, что ты сумасшедшая.

– А сейчас ты так не считаешь? – мягко улыбнулась я, не в силах оторвать взгляд от израненного лица мужчины. Теперь он казался мне таким родным и близким. Все-таки подобные вещи сближают людей. Даже к Конни и Дону Каплану у меня больше не было ненависти или злобы. В сложный момент люди иногда открываются совершенно по-новому и меня немало удивили жители Мелфрида, показав чудеса отваги. Уверена, многие из них сейчас сами лежат в больнице с воспалением легких или переломами.

– Нет. Сейчас я знаю, что ты отважная, отзывчивая, чуткая и очень сильная женщина. Этим ты мне и нравишься.

Только не говорите, что в этот момент мои глаза снова наполнились слезами. Неужели отсутствие слез в моем детстве и юношестве решило компенсироваться сейчас? Вспомнив, какие ужасы и мерзости творились еще прошлой ночью и, понимая, насколько я не хочу, чтобы они повторились вновь, я уткнулась в подушку. Я не хочу возвращаться к вампирам, не хочу никуда бежать, никого спасать, я просто хочу побыть счастливой с тем, кто меня понимает и любит за то, кто я есть, а не за то, что у кого-то встает на мои сверхъестественные качества.

– Эй, ну что ты?

Крис присел на чуть скрипнувшую и просевшую под ним кровать. А я чувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, но никак не сильной и отважной женщиной. В конце-концов, сильные и отважные могут позволить себе слабость.

– Я просто так устала, ты представить себе не можешь...

– Да, мы все пережили многое, но ты достойно с этим справилась. Слышишь? Ты молодец.

– Нет,... я монстр. Мои руки по локоть в крови, и это только начало!

Он накрыл теплой ладонью мою щеку и провел большим пальцем по моим пересохшим губам. Могу представить свой видок. Опухший глаз, лицо в синяках, но меня это не волновало в данный момент.

– Ты прекрасна, Катилина.

Вновь виски прострелило от боли и в глазах потемнело. Яркая вспышка показала мне, как в чью-то квартиру врываются вампиры. Это квартира Кристофера. Кажется, он только что из душа. Его отшвыривают к стене... господи, он ударяется головой об угол тумбочки и белоснежный ковер заливает кровью. Они хватают меня за грудки и выволакивают из квартиры...

Придя в себя, я с ужасом уставилась на мужчину, глядевшему мне прямо в глаза.

– Тебя ужаснуло мое предложение?

– Какое предложение? – отмахиваясь от видения, как от навязчивой мухи, переспросила я.

– Я спросил – может ты хочешь пожить эти дни у меня. Все-таки в моей квартире комфортней, чем в больнице, а уж накормить таблетками, я всегда смогу, но ты посмотрела на меня, как на призрака.

– Нет, Крис. Это плохая идея...

Я отвернулась, чтобы не показывать своего страха. Все-таки ему лучше не знать, что в комплекте с сильной и отважной девушкой идут сверхъестественные странности.

– А, – он отошел в соседний край палаты и сел на стул, – Это из-за Александра?

– Что? Александр тут ни при чем... поверь, я бы с удовольствием приняла твое предложение, но не могу, это сулит неприятности нам обоим. За мной скоро придут...

– Кто придет? – встрепенулся он.

– Друзья... скоро приедут и увезут меня в Мелфрид. Тетушка беспокоится... Она уже в возрасте, я должна о ней заботиться...

– Да, конечно, – кажется, его огорчили мои слова. Признаться, мне самой не хотелось их произносить, но как иначе я могла уберечь Криса от того мира, от которого сама стремлюсь укрыться? – Отдыхай, я пойду.

– Крис..., – я заискивающе посмотрела на мужчину. Но что можно было сказать? Что благодарна? Что не хотела его обидеть? Что его предложение было для меня лестно? Что мне больше всего сейчас хотелось оказаться с ним на необитаемом острове и продолжить знакомство с этим самоотверженным спартанцем?

Кажется, он прочитал это в моих глазах и, перед тем как выйти из палаты, бережно поцеловал в лоб и улыбнулся. Жизнь начинает налаживаться. Наконец-то я встретила парня, которого мне не хочется проткнуть колом, или переехать на машине, или всадить серебряную пулю в сердце. Наконец-то я встретила мужчину, который видит во мне не мою красоту, а мои внутренние качества. Я нащупала на тумбочке зеркальце, чтобы оценить масштабы катастрофы. Признаться, ожидала лучшего. Раньше и подумать не могла, что от удара лбом о камень может посинеть глаз. Абсолютно точно, вокруг моего ока зиял огромный иссиня-фиолетовый синяк. А сам глаз от припухлости был открыт лишь наполовину, отчего все, что слева и виделось размытым. Замечательно. Я залпом выпила таблетки и повернулась набок, чтобы вздремнуть пару часиков перед тем, как в мою палату ворвутся разъяренные вампиры и, схватив меня за грудки, вытащат из палаты. Ну хоть самой никуда тащиться не придется.

Вопреки моим ожиданиям, в палату ввалился Давид, не дав мне вздремнуть и минуты. Как-то он подозрительно скор в пространственных перемещениях...

– Собирайся. Госпожа ждет тебя в машине.

– Лиззи? – я с прискорбием посмотрела на Давида. Мой вид заставил его шарахнуться и оглядеть меня с не меньшим прискорбием.

– Мария-Элеонора. Кто вас так?

Посчитав, что амбал, которому было положено не ошиваться весь день возле моего дома, а следить за сохранностью меня прекрасной и телекинетичной, не заслуживает ответа, я осторожно присела в кровати и постаралась натянуть джинсы, лежавшие неподалеку.

– Отвернись! – сурово потребовала я, натягивая кофту. Мысли Давида раздавались в комнате словно радио. И мысли эти, после приятных слов и тишины Криса били словно серпом по яйцам. Полагаю, что это весьма неприятно.

Ну что ж, мисс Мередит, кажется, нам пора. Едва переставляя ноги, я держалась за кровать, чтобы не упасть от головокружения. В палату ворвался молодой доктор, который меня осматривал: