Текст книги "По локоть в крови (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мансурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Так мы должны ее остановить! – Александр вскочил на ноги, не находя больше сил сидеть на изысканном диванчике и бездействовать.

– Мальчик мой, она разорвет тебя, и глазом не моргнув. Как ты собрался победить богиню, не причинив вреда Катилине?

Он, замявшись, сел обратно. Но тут же вскочил вновь:

– Возможно, следует обратиться к Элизабет...

Горгона смерила его саркастическим взглядом и вновь обратилась к присутствующим.

– Катилина еще жива. Но не знаю почему. И не знаю, как долго это будет продолжаться. Наверное, ее отец был не человеком. И с проклятьем что-то пошло не так.

– Погодите. Все это время она была обычной, без признаков этой самой... богини, ведь так? – думал Нефрит.

– Не совсем.

Миссис Мередит неодобрительно взглянула на вампира и предложила ему продолжить.

– На съезде, проходившем в моем поместье, с ней случилось что-то странное. Мы поняли, что она была жрицей. Пару недель, возможно около месяца. Ее глаза закатились, и она встала и пошла куда-то, как одержимая, мы не могли ее остановить, пока... пока не применили силу.

– То есть, выходит, время от времени она уже была под властью Евы, – задумалась леди Кэтрин. – Что случилось дальше?

– Дальше я не замечал ничего странного, она была сама собой. Видения, телепатия...

– Видения, телепатия? И ты говоришь, что ничего странного? Телекинез был?

– Я этого не видел.

– Очень странно... обычно, на этом этапе они уже были беременны.

– Кто были беременны? – спросил Нефрит.

– Бывшие носительницы бремени Евы. К примеру, мать Катилины.

Все на несколько секунд замолчали. Первой осмелилась заговорить Лина.

– То есть вы взяли Катилину из приюта, зная, что ей суждена такая участь? Зачем? Это же так жестоко с вашей стороны!

– Жестоко с моей стороны было оставить ее совершенно одну с этой проблемой. Говорю же, я искренне полагала, что мне удастся уберечь ее от этого! Вернемся к ней. Что случилось дальше?

– Дальше ее похитил дхампир, и мы атаковали корабль, на котором ее держали. Не знаю по какой причине, но она прикрыла собой тело своего похитителя. И, кажется, затем Мефистофиль скинул ее в воду.

– Постой, Мефистофиль? Так ты спрашивал, как убить этого дхампира?

– Да...

– В таком случае, возможно дело в ее рождении.

Женщина встала и принялась искать в библиотеке какую-то книгу. Она повернулась лицом к многочисленным стеллажам, до самого потолка и, закрыв глаза, настроилась. С огромной скоростью из разных мест стали выдвигаться и задвигаться обратно книги, шелестеть страницы, перелистываться журналы. Наконец, найдя нужную книгу, она положила ее на стол перед тремя существами и раскрыла.

Это был старинный гремуар 1655 года, составленный ее "предками", на деле же знакомыми магами и колдунами. В нем были собраны все мифы и предания Мелфрида, описания всех существ, которые здесь водились, всех рождений и смертей, связанных со сверхъестественными событиями.

Пролистывая гремуар, они пребывали в состоянии сосредоточенности и настороженности. Вампир постоянно бил тревогу, ощущая присутствие демонов или оборотней, но Нефрит заверял, что это всего лишь кицунэ, а леди Кэтрин уверяла, что в дом им не зайти ни при каких обстоятельствах и уловках, даже если кто-нибудь услужливо откроет перед ними двери.

– Да, на этот раз я заколдовала и слуг, – улыбнулась женщина Александру, – на ошибках учатся. Так... вот!

Они еще больше нависли над книгой, едва не сшибаясь макушками, и пытались разобрать старинный почерк. Каракули были написаны чернилами и с большим количеством завитушек, так что прочитать это было довольно сложно, хотя, судя по бумаге, надпись сделана не так давно. Во всяком разе, не несколько веков тому назад. Наконец, леди Кэтрин поднесла к книге свечу и принялась читать вслух:

– 7 января 1987 года на свет явился младенец. Он явился в Мелфридской церкви святого спасителя Иоанна и был принят матерью Эврилой, – леди Кэтрин тяжело опустила веки, но затем продолжила читать, – новорожденный разорвал лоно матери и с детства отличался предрасположенностью к смешению граней жизни и смерти. Мать девочки, жрица в третьем поколении, понесла от дхампира, поэтому, следует особенно пристально следить за развитием судьбы девочки. Велика предрасположенность к срыву заклятия. Может обернуться непредсказуемыми последствиями.

– Отлично. И что можно считать непредсказуемыми последствиями?

– Вселенское зло, – злобно захлопывая книгу, изрыгнула леди Кэтрин.

– Но Ева – это же означает жизнь! – Лина блеснула своими этимологическими познаниями, – она по определению не может нести зло...

– Эврила постаралась... тогда, в момент рождения, она была рядом с Катилиной и неизвестно что сотворила с ней, неизвестно, какой ритуал провела. А несколько лет назад мне пришлось выставить ее и прогнать из Мелфрида за то, что она превратила дом в святилище богини Коатликуэ,... полагаю, это было продолжением. Или окончанием заклинания. И именно она помешала всем моим попыткам уберечь Катилину от этого зла и от ошибок моего прошлого...

– И я думала, что это у меня в семье проблемы... – протянула Лина, накрывая голову руками, – так что нам делать? Есть какой-то шанс исцелить Катилину? Она же как-то исцелилась, когда упала в воду. Ведь Александр достал ее уже здоровой.

– Это была я. Но я лишь исцелила ее тело. Не думаю, что каким-то образом могла вызвать к жизни,... постойте...

– Что?

Она горько закрыла глаза. Ей очень не хотелось верить в то, что она только что поняла, и меньше всего хотелось осознавать, что вновь она виною случившемуся и очередного шанса исправить свою ошибку может уже никогда не представиться.

– Катилина мертва...

– То есть как мертва?

– Ну надо же, смекнули!!! Я тут битый час кружу кругами в своей эктоплазменной оболочке, стараясь привлечь внимание к себе, а они предаются меланхолическим воспоминаниям. Ну хоть спасибо, что разъяснили, кому я могу быть благодарна за всю полтергейщину в моей жизни. Низкий вам поклон, тетушка.

– Она умерла. А поскольку тело было здорово и вполне пригодно для богини, и поскольку отцом являлся самый сильный из сверхов – дхампир... возможно это и нарушило заклятие. И моя дочь может появиться уже в четвертом поколении.

– То есть ей достаточно родить саму себя?

– Нефрит, не тупи! Это моему, моему телу предстоит родить ее! Пока я не увижу пресловутую белую дверь, в которую мне надо войти, я буду пытаться вернуться в мое тело и в ваших силах мне в этом помочь!

Все уставились на мужчину. Поняв, что сказанное было лишним, он лишь развел руками.

– Нам нужен ее отец. Только он способен вернуть Катилину обратно в тело.

– Шикарно, ага. Может, позовем Марию Магдалену заодно? А перед этим Пушкина воскресим, и мы втроем поржем над тем, как вы будете искать папашу сироты!

– А как мы найдем ее отца? Насколько понимаю, на этом свете много дхампиров?

– Но в Мелфриде их было не так много. Все сверхи, которые прибывают на мою территорию, регистрируются в этом гремуаре. Достаточно лишь поднять данные за 1987 год, и мы сможем вычислить ее отца.

– А что, если это не поможет? – усомнился Александр, за что удостоился от меня книгой по голове.

Все внимание приковалось к книге, которую я держала в руках. И что такого? Да, я держу книгу, какие-то проблемы? Для надежности я еще раз огрела вампира, чтобы он, наконец, пришел в себя, и уперла руки в бока. Надеюсь, теперь они догадаются, что я здесь?

– Что это было? – струхнул Нефрит. Видимо его кицунэ действительно сводят парня с ума. Он никогда ничего не боялся. Мир сверхов очень сильно меняет человека и его мировосприятие.

– Катилина, – спокойно заметила леди Кэтрин, – раз она изволит шалить, значит, белая дверь еще не распахнулась, а значит, отвечая на твой вопрос, принц тьмы – все должно получиться. А вот и еще один ответ – список дхампиров. Как, говоришь, звали вашего?

– Мефистофиль.

– Отлично. Вот мы и нашли отца Катилины.

– Что? Я была похищена собственным отцом???

– Катилина, ты хочешь нам что-то сказать, прежде чем мы уйдем? Если да, напиши это, – женщина положила на стол ручку и листок бумаги. Ох, я сейчас прямо расплачусь! Вы бы мне еще поминальную службу заказали и раньше времени закопали живьем под землю! В гневе я взяла писчий предмет и написала:

– Не ту страну назвали Гондурасом!!!

Рада, что смогла позабавить и поднять вам боевой дух. Ура, товарищи. Вам-то хорошо в своей видимой, осязаемой оболочке. А что мне прикажете делать??? Ну уж нет, я не останусь здесь одна. Я с вами. Надеюсь, я смогу покинуть стены этого дома и здесь не установлена никакая ловушка для призраков.

Перед тем, как отправиться на поиски, леди Кэтрин пожелала убедиться, что Катилина в безопасности.

– Кати, ты видишь дверь?

– Они сдурели, да? И дверь, и окно, и тумбочку! Я стала призраком, а не ослепла!

– Кати!!!

Видимо, я зря завелась. Дверь действительно появилась и я поняла, что речь идет именно о ней. Ее ни с чем невозможно спутать. Посреди комнаты, окутанная туманом, появилась белая дверь. Через мгновение, словно я попала в фильм ужасов, опустилась тьма и под карканье ворон и вспышку молнии появилась вторая – черная дверь. Сердце забилось в грудной клетке как загнанная в угол мышь и, казалось, вот-вот остановится.

– Так. Это типа рай и ад, надо полагать... Тетушка, вам стоит поторопиться...

Сквозь ветер я пробиралась к друзьям, чтобы сообщить им о перемене ситуации явно не в нашу пользу, но это было бесполезно. Моя способность воздействовать на физические вещи пропала. Тело проходило сквозь них, можно сказать, просачивалось, словно я была соткана из маленьких пузырьков воздуха, которые проходили сквозь преграду, никак не воздействуя на нее. Мои руки проходили сквозь друзей, сквозь стол и цветы. Отлично, старуха смерть как-то долго откликалась на мои призывы...

– Катилина, дай хоть какой-нибудь знак, что ты нас слышишь! – позвала Лина.

– У меня создалось впечатление, что она заметила дверь... – Леди Кэтрин обреченно села на стул, глядя в одну точку и размышляя о чем-то.

Все сдались. Вот так сразу, только от одного упоминания от двери все потеряли какую-либо надежду на спасение. Наконец, Нефрит вскочил:

– И что? Это все? Мы просто так отпустим ее? Ты, старая карга, поднимай свою волшебную магическую задницу и возвращай нам Кати назад!

– Ты не забываешься, друг? – вспыхнула женщина.

– Нет, сучка, я прекрасно понимаю, с кем разговариваю, и твой секрет не знает разве что полный идиот, ты...

– Заткнитесь! Мы потеряем ее из-за ваших разборок и попыток самоутвердиться. После будете мериться кто большая стерва, а сейчас...леди Кэтрин, у меня идея... Валентин говорил, что у человека три сущности – ментальная, астральная и физическая...

– Лина, ты гений! – глаза женщины загорелись, и, казалось, она вновь вернулась к жизни, воодушевившись маленьким, но, тем не менее, шансом вернуть Катилину, – неси свечи.

Атмосфера вокруг нагнеталась с каждой секундой и надежды на спасение таяли в геометрической прогрессии. Что таить, их не осталось уже тогда, когда я обнаружила двери. У меня, как у зверя в ловушке лишь два шанса – отгрызть себе лапу и умереть от потери крови, либо сдаться охотнику и погибнуть от его рук... оба выхода меня, почему-то не устраивали...

Тем временем, облака надо мной сгущались, ежесекундно меняясь. Это были даже не облака, а ошметки черного дыма, сгустки, которые тяжелей и тяжелей спускались все ниже. Молнии яркими вспышками и ломаными линиями рвали их в клочья.

Сжавшись в комок, я не знала, куда скрыться от могущества, неистовства бушующих сил, пока передо мной не начали метаться тени, первая, вторая, третья...Двери стали приоткрываться и тени одна за другой скользили внутрь. Сконцентрировавшись, я смогла замедлить время и разглядеть лицо одной. Это был мужчина с портрета, висевшего в комнате памяти. Там собраны портреты всех наших родственников.

Заметив, что я смотрю прямо на него, призрак замер на секунду. Через взмах ресниц его серое лицо очутилось перед моим – я невольно вздрогнула и затаила дыхание. Это был прадед леди Кэтрин. Но что он здесь делает столько времени? Давным-давно уже его душа должна была оказаться там, где она заслуживает...

– Ты способна закрывать двери. Берегись человека в плаще. Закрой, когда все уйдут, не впускай зло в этот мир, они должны быть закрыты любой ценой...

– Сэр... – но слова лишь сотрясли воздух, передо мной была чернота, словно лица призрака никогда не было в этой пустоте, но клокотавшее от страха сердце говорило об обратном. Призрак юркнул за белую дверь, после чего послышался хлопок и обе двери распахнулись. Из одной заструился мягкий золотистый свет, и неземное чувство блаженства охватило меня, чуть не опьянив. Но из другой полился черный туман, обдав меня ледяным сиянием и чувством оцепенения и ужаса. Еще мгновение и оба прохода в иной мир начали приближаться друг к другу, словно какая-то неведомая сила потянула скатерть со стола пространства и предметы-двери поползли вместе с ней, совершенно игнорируя законы физики. Я не сразу поняла, что двери стали сливаться в одну, искривляя пространство и, казалось, меня саму. Это становилось полнейшим сумасшествием, бредовым сном, идиотизмом... сознание отказывалось верить в то, что противоречит моим представлениям о нормальном мире. Беспомощно хватая ртом воздух, я думала о том, что кто-то бесцеремоннейшим образом выгнал меня из собственного тела!!! Моего родимого тела. С которым я, так сказать, бок о бок прожила двадцать три года и которое там черт знает что творит! Да где это видано??? Но... теперь я беспомощна.

Серая дверь остановила бушующую стихию, и пространство приняло свой привычный вид библиотеки, но не было никого, кроме меня. Тихий скрип и из-за двери вышли две женщины. Лицо одной невозможно было разглядеть из-за нависающего на него плотного черного капюшона, балахон скрывал остальное тело, открывая лишь костлявые сухие руки, которые сжимали кряжистый посох с изумрудными камнями на наконечнике. Существо парило в воздухе, а рядом с ним стояла женщина, обнаженная. Сырые рыжие волосы растрепаны, карие глаза, с золотой каемкой, впились в меня, словно пиявка. Я ощущала их физическое воздействие, в них было столько слез, боли и... осуждения? Ее живот... боже. Это был не живот, а ошметки. Словно дикий зверь начал и не успел закончить свою трапезу.

– Узнаешь? – прошипело существо, указывая на женщину.

Мои глаза распахнулись, брови сдвинулись, а воздух отказался врываться в легкие. Смотря на женщину, я едва сдерживала слезы и отказывалась верить в происходящее, отчего усиленно мотала головой, пытаясь убедить саму себя, что все это неправда. Это уловка. Просто уловка, чтобы я сделала глупость, не знаю, кто и какую игру ведет, но не нужно поддаваться на его провокации. Но, это настолько правдоподобно. Невозможно не верить. Слеза прочертила линию по щеке до подбородка.

– Нет.

– Разве? Позволь себе быть честной перед собой...

Проглотив комок гнева, я снова посмотрела на женщину. Чувствуя, как воздух расширяет мои ноздри, наполняет легкие, впитывается в кровь, как бьется мое сердце, удар за ударом. Еще одна крупная слеза скатилась и затерялась под подбородком.

– Мама...

Женщина вздрогнула от незнакомого слова и ощущений, вызванных им. Мне тоже было непривычно, но в то же время это казалось таким естественным...

– Мама... мамочка, – одни губами повторила я.

– Узнала, – не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что существо получает удовольствие и расплылось в довольной улыбке под своим темным капюшоном, – а не хочешь задать себе волнующий вопрос – кто сделал с ней это? Кто убил ее?

Слова существа били точно в цель. Оно нашло мою уязвимость, единственное слабое место, которое обезоруживало и не позволяло контролировать себя. Я замотала головой, решительно отказываясь верить, но слезы катились по щекам, давая понять, что все очевидно

– Нет, это неправда.

– Ой, да хорош следовать шаблонным схемам. Представим, что стадия отрицания пройдена. Ты же взрослая девочка и прекрасно понимаешь, как обстоят дела.

– Нет!!!! – закричала я, что было сил, а когда выдохлась, то упала на колени перед плачущей матерью. Никогда не думала, что слезы мамы способны разрывать сердце на сотни мелких осколков и медленно плавить их, сжигая все нутро.

– Мамочка, прости... прости меня...

– Простить? 23 года она в одиночестве скиталась по земле, после того как ты убила ее и выпила кровь из материнского лона...

– Боже, замолчи! – я затыкала уши. Но голос проникал внутрь меня, вибрировал в каждой клеточке, в каждой молекуле моего призрачного тела.

– 23 года в поисках избавления от зверской боли, от ежедневного переживания момента смерти и все из-за тебя. Даже после того, как ты забрала ее жизнь – ты не позволяла ей уйти. Силой держала здесь.

– Но как...

– Ты хотела узнать, что случилось, и только она могла дать ответ. Помимо, правда, твоей тетки, которая никогда ничего не скажет. Но твоя родительница... – женщина повернула голову к рыжеволосой и передернула плечами, нагнетая обстановку, пытаясь заставить меня прочувствовать весь ужас мук, через которые прошла она, – твои мысли держали ее, не позволяя ей уйти. Ты понимаешь. Что это значит? Что теперь, понимаешь?

Я подняла опустошенный взгляд и с ужасом обнаружила, что под капюшоном скрывается мое же лицо.

– Ты всегда это знала. Ведь ты – это я. А я – это ты. И теперь мы втроем должны, наконец, обрести покой. Разве ты не об этом мечтала?

– Наверное, – после недолгого молчания вымолвила я. Дверь распахнулась, а фигура мамы стала растворяться.

– Теперь твоя очередь...

Поднявшись, я застыла в нерешительности, а в голове метались тысячи мыслей, не позволяя мыслить логически. Я должна это сделать – войти в дверь и неважно, что будет за ней, ведь заслужила то, что получу. Шаг, еще один... а это совсем не страшно. Еще пара и все.

– Стой!!!

Крик привел меня в чувство, вздрогнув, я обернулась и не сразу распознала леди Кэтрин. Молодая женщина, со змеями вместо волос и светящимися черными глазами миндалевидной формы, оттенявшими белую кожу. Если бы не прежний голос. Я бы вряд ли ее распознала.

– Вас здесь не может быть... это игры разума.

– Катилина, это их здесь нет. Они – твоя совесть, все то, что прятались в глубинах твоего подсознания, все страхи и опасения – они вырвались наружу, усилившись стократ из-за магии этого места – междумирья.

– Но ведь это все правда. Это я убила ее... лишила жизни... и 23 года мучила!

– Неправда! Она говорила с тобой?

– Какое это может иметь значение?

– Говорила? Хоть что-нибудь?

– ... нет... не помню... вроде бы нет...

– Довольно, тебе пора. Катилина, – существо вскинуло руки в мою сторону, а ветер, резко обрушившийся на комнату, сорвал с нее капюшон. Не в силах держаться, я почувствовала, что дверь меня затягивает. Нет, я сама затягивала себя в дыру, и зацепиться было не за что, отчаянно хватаясь за воздух и предметы, сквозь которые проходило мое тело, я безвольно приближалась к двери.

– Кати, она не говорила с тобой, потому что ее нет в этом мире. Она давно в раю и душегуб вызвал лишь ее фантом. Это последнее испытание. Ты должна закрыть эту дверь! Закрой ее!!!

В этот момент в моей голове словно переключился рубильник, но было уже катастрофически поздно.

– Как? Как мне закрыть ее?

Дверь, словно гигантский пылесос, засасывала меня все сильней. Медленно, но верно. Упираться было бесполезно. Ухватившись за косяк, как за последнюю надежду, я словно висела в яме, хватаясь за края, в попытках выбраться, но снизу меня кто-то тянул за ноги. Кто-то холодный, отчаявшийся и злобный. Мне не хотелось в тот мир, только сейчас я поняла, как я боюсь его.

– Тетушка, помогите!!!

– Только ты можешь ее закрыть, Кати, это только твоя дверь... прости меня.

Вихрь усилился и с двойным остервенением набросился на меня, я еле-еле удерживалась, понимая, что палец один за одним начинают соскальзывать, а волшебная рука принца-спасителя приходит на помощь лишь в сказках и фантазиях. Тетушка беспомощно смотрела, как ликует душегуб, предвкушая свою легкую победу, я рыдала от отчаяния, что так легко попалась и так быстро сдалась. Раз, два, три... последние пальцы, жалобно хрустнув, отцепились от косяка и дверь перед моим носом захлопнулась

– Нет!!! – другая вселенная вырвала меня с корнем.

– Ну вот и все, Горгона. Теперь она моя. И тебе никогда не вернуть ее.

Как ни печально признавать, но она была права и горгона прекрасно это понимала. Последняя надежда спасти племянницу умерла.

Леди Кэтрин стояла и смотрела в пустоту. Туда, где еще минуту назад был проход в другое измерение. Ни в рай, ни в ад, а в измерение вечного скитания, где души никогда не смогут обрести покой, преследуемые терзаниями и муками своей собственной совести. Они сходят там с ума. Душегуб распространял свое влияние как раковая опухоль. Все больше и больше душ попадалось на его удочку. Особенно он любил переманивать тех, кому было уготовано тепленькое местечко в раю за одним столом с Господом. От них он получал наибольший выплеск энергии. Он питался страданиями своих жертв, а их плач и стенания – музыка для его ушей. Именно из-за него сотни неупокоенных не могли перейти туда, где их место и лишь благодаря Катилине они смогли увидеть те двери, которые еще давным-давно были уготованы им. Собравшись с духом, леди Кэтрин вернулась в свое тело.

Свечи резко погасли, а благовония перестали тлеть. Женщина вернулась в тело, но была не в силах поднять взгляд на ребят, ожидающих, что с минуту на минуту появятся вести от Катилины, леди Кэтрин вскочит и скажет, что они вновь утерли нос силам зла, неведомым и беспощадным. Но она сидела, не двигаясь и глядя в пол. Нависла гнетущая тишина, которая переросла в тишину отрицания и неверия. Лина даже истерично рассмеялась, Нефрит был серьезен, леди Кэтрин опустошена и разбита:

– Не думала, что все обернется так, – с трудом находя слова, она говорила с большими паузами. – Но... – эта пауза была особо длинной, но кто-то должен был произнести то, что понимали все, – она ушла. Это конец. Все.

– Нет, – Лина не желала принимать происходящее, – сначала Валентин, потом Катилина... все близкие мне люди уходят... это я виновата...

– Лина, ты ни при чем, – Нефрит обнял рыдающую подругу и погладил по волосам, пытаясь успокоить.

– Кто на очереди, Нефрит?

– Да, он следующий, – по дому раскатился зловещий липкий шепот. Лина рассмеялась.

– Потрясающе! Вы только полюбуйтесь на это. Теперь еще и...

– Лина, заткнись! – леди Кэтрин и Нефрит насторожились, – кицунэ здесь.

Взгляды друзей встретились. Решительный, испуганный и непонимающий. Стало ясно, что это не все плохое, что случится в этот день.

– Они не смогут войти в дом, Нефрит, к тому же, твой амулет защитит тебя.

– Амулет?

– Нефритовый камень. Оберег от злых сил.

– Срань Господня, даже оттуда она оберегает меня...

– Нет времени на сентиментальность, нужно понять как от них... – леди Кэтрин обернулась и закончила фразу в полном одиночестве, – избавиться. Избавиться от кого? – она смотрела на круг из потухших белых свечей и безнадежно пыталась вспомнить, о чем думала еще мгновение назад и что вообще происходило.

– Может, ты думаешь, как избавиться от меня? – за спиной леди возникла прекрасная обнаженная женщина с золотистым водопадом волос, игривыми локонами спускавшихся до бедер и едва прикрывающих стройные формы говорившей, – мамочка.

– Ева?

– Ева, – передразнила она. Изящно вспорхнув на стол и скинув с него босой ножкой пару кристаллов, которые упав на пол, с яркой вспышкой разбились, – хороша же у вас компания. Одна убила свою собственную мать, будучи еще младенцем, но таким кровожадным и жестоким, а вторая... – она спрыгнула и встала прямо перед лицом недрогнувшей леди Кэтрин, – вторая убила свою собственную дочь. Не менее хладнокровно и зверски. У каждого в шкафу свои скелеты...

– Тебя здесь нет!

– О, Боже, – она отвернулась для отвода глаз и неожиданно нанесла удар такой силы, что леди Кэтрин, пробив спиной перила лестницы, ведущей на второй этаж, отлетела к другому концу комнаты, – видишь, мамочка, я так же реальна. Как и ты. Только чуточку могущественней, потому что зла!!! И потому, что не прятала свою силу и умения как ты.

Стерев с губы кровь, леди Кэтрин гордо вскинула голову и поднялась, анализируя ситуацию, – чего ты хочешь?

– Пришла проведать любимую маму, – улыбнулась Ева, но заметив по глазам женщины. Что та шутить не намерена, перешла на саркастический тон, – сама-то как думаешь?

– Месть, – поняла женщина и удостоилась одобрительной улыбки Евы.

– Только вот мне не понравился этот снисходительный тон.

– Ты другого и не достойна.

– И это говорит женщина, которая меня создала! – рассмеялась богиня и удостоила матери очередного удара.

– Ты действительно думаешь, что сможешь таким образом убить меня?

– Мам, я помню кто ты. Не находишь, что ты слишком часто напоминаешь окружающим о том, что ты великая, всемогущая и старая как мир... бла бла бла. Только где твое могущество прячется? В каких оно кустах? Ты даже не помогла жалкой душонке найти правильный выход из этого мира. Пф. Дилетант. Знаешь, когда мне надоест с тобой резвиться, и я решу, что вдоволь наигралась, то ты начнешь просить у меня прощения. Нет, умолять на коленях тебя простить и даровать легкую смерть, но сначала я убью на твоих глазах всех твоих друзей, а когда на этом свете не останется ни одной души, которая...

– Так, все, завянь. Ты мне больше не дочь! И возможно, до этого момента я испытывала угрызения совести, глядя каждый день на твою статую. Помня о ней. Но ты помогла освободиться от этого чувства и понять – кто ты такая на самом деле, от кого я избавила этот мир. Знаешь, я сделала ему лишь одолжение, превратив тебя в камень! Теперь я четко осознаю, что повторись все вновь, я поступила бы точно так же.

– Хм, – сощурила глаза Ева, глядя на храбрившуюся мать, – хорошо, мамочка, как пожелаешь.

Ситуация подсказывала леди, что здесь что-то не так. Евы не могло быть здесь. К тому же, леди Кэтрин никак не могла вспомнить, что происходило до того момента, как в комнате появилась ее дочь.

Ева вспыхнула как спичка, превратившись в огненный столб и сжигая все, с чем соприкоснутся языки пламени. Сжигая под собой пол, ковры, мебель, и приближаясь к недрогнувшей матери.

– Пух! – она сделала картинный выпад и проследила за реакцией на лице матери.

Пламя мгновенно перебросилось на Горгону и моментально охватило ее целиком. Для фантома ощущения горения были невообразимо реальны, женщина ощущала, как горит на ней одежда, прилипая к обгорающей коже, как тлеют волосы, наполняя комнату запахом гари, как начинает покрываться пузырями ее кожа, а дыхательные проходы блокируются двуокисью углерода. Это уже не было похоже на иллюзию.

– Ты все еще считаешь, что меня здесь нет?

– Уйди!

– Бегу, мамочка. В страхе и панике, – глядя на пылающую, но по-прежнему не дрогнувшую леди Кэтрин, ухмыльнулась она. Поняв, наконец, что женщина не сдастся, она взбесилась, убрав огонь взмахом руки, – да что с тобой не так?

– Тебя здесь нет. Единственная проблема в том, что я понимаю это, а ты не хочешь принять.

– Ты так уверена? – остервенелый удар ногой в центр грудной клетки. Встав, леди Кэтрин повторила более решительно.

– Тебя здесь нет!!!

– А где же я, по-твоему? – еще один дар – в живот.

Вспомнив заклятие по обнаружению сущности демона, горгона быстро зашевелила губами, а Ева. Словно заключенная в клетку, в панике заметалась по комнате криками и попытками остановить колдовство. Закончив плести заклинание. Не смотря на жалкие попытки Евы их разрушить, леди Кэтрин закончила:

– Покажи себя, демон, кто ты?

Морок развеялся и, вместо обнаженной златовласой женщины перед леди стояла, ощетинившись, рыжая лисица с пятью хвостами и белыми глазами.

– Кицунэ? Что такая экзотика делает в наших краях?

Зашипев, лисица злобно зашипела и испарилась, оставив лишь шлейф звериного аромата и клочки опаленной шерсти.

Вот и все. Иллюзия растворилась, но судя по всему не до конца, потому как женщина тщетно пыталась вспомнить события, предшествующие появлению дочери. Почему кицунэ появились в ее доме? Возможно, это ключ к разгадке? Благо, огромная библиотека и накопленные за тысячу лет знания всегда выручали ее.

Впервые леди Кэтрин столкнулась с кицунэ около пяти сотен лет назад, и тогда это была треххвостая лисица трехсотлетнего возраста. Эти звери совершенно безразличны к магии, в то время как сами владеют ей в совершенстве и в мастерстве накладывать иллюзии, играть с эмоциями, которые блокируют способность логически мыслить и вмешиваться в действие сознания им равных нет. Магией их не взять. Но леди Кэтрин сейчас заботило не то, что ей противостоит куда более мощный демон, о чем говорит возросшее количество хвостов, ее волнует причина, по которой эти относительно миролюбивые создания атаковали.

Из иллюзии, наложенной кицунэ, есть три выхода. Первый – это желание самого демона. Самый простой вариант, при том, правда, раскладе, что демон желает сам снять иллюзию. Второй выход – убить демона. Но только тот, кто находится в искривленном пространстве, никогда не встретит демона, наложившего иллюзию, ибо миры морока и мир физический не пересекутся. Третий вариант – завладеть шаром кицунэ.

– Hoshi no tama, – прочитала женщина в книге, – звездный камень. Утверждается, что завладевший этим шаром может заставить кицунэ помогать себе; одна из теорий утверждает, что кицунэ "запасают" часть своей магии в этом шаре после превращения. Кицунэ обязаны сдерживать свои обещания, иначе им придётся понести наказание в виде снижения своего ранга или уровня силы.

Все бы ничего, да этот шар охраняется как зеница ока, и идти за ним, тем более в одного – это вернейший способ самоубийства. Но иного выхода у леди Кэтрин не было. Первым делом, она нашла заклинание, чтобы вернуть себе память. К счастью, в этой области кицунэ не стали сильно мудрить, и отменить временное забвение было несложно. Поняв, в какой опасности сейчас находятся друзья Катилины, женщина вновь стала копаться в знаниях, накопленных за века, чтобы понять, как она может вытащить их оттуда.

Лина, наконец, проснулась и, подняв голову со стола, принялась растирать затекшую щеку. Пытаясь прийти в себя, она оглядывалась и, почесывая затылок, пыталась припомнить, как оказалась в своей квартире в Форт Окридже. Кухня выглядела так, словно прошлым вечером был большой праздник, только повода для него она никак не могла припомнить. Тяжело вздохнув, глядя на гору грязной посуды, томящейся в раковине, она нашарила ногами тапочки, заползшие под табурет и, не разбирая дороги, поплелась в комнату. Плюхнувшись на кровать, с единственным желанием – досмотреть свой сон и восполнить силы, разом куда-то девшиеся, она замерла, так и оставшись лежать лицом в подушку. Правая рука коснулась чего-то. Точнее, кого-то. Никак не решаясь повернуть голову и проверить свою догадку, она провела рукой по теплому предмету. Он был живой... это был человек... торс, грудь, этот подбородок... шея, эти волосы...все такое родное, знакомое до боли. Ее сердце едва не остановилось, а на глаза набежали слезы.