Текст книги "По локоть в крови (СИ)"

Автор книги: Екатерина Мансурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

«В японском фольклоре эти животные обладают большими знаниями, длинной жизнью и магическими способностями. Главная среди них – способность принять форму человека; лиса, по преданиям, учится делать это по достижении определённого возраста (обычно сто лет, хотя в некоторых легендах – пятьдесят). Кицунэ обычно принимают облик обольстительной красавицы, симпатичной молодой девушки, но иногда оборачиваются и стариками. Надо отметить, что в японской мифологии произошло смешение коренных японских поверий, характеризовавших лису как атрибут бога и китайских, считавших лис оборотнями, родом, близким к демонам!».

Так. Что-то я не понимаю. Кроме оборотней и вампиров еще и кицунэ какие-то существуют? На Нефрита это не похоже, да и, кажется, вряд ли бы он мог стать оборотнем. Или демоном, или кто они вообще эти лисы. Но раз он о них заикнулся, значит с ними что-то связано.

С минуту я размышляла, а так ли мне вообще нужно знать то, что я пытаюсь разведать? Решив, что нет, я с облегчением выключила компьютер и пошла в свою комнату. Проходя мимо лестницы, я заметила, как по ней на первый этаж спускают статую, покрытую белой простыней. Этот дом становится все интересней и интересней.

Дойдя до комнаты, я соизволила чуток прибраться. Во всяком разе, подушка под столом – это некрасиво, а одеяло как минимум должно лежать на кровати. Все-таки у меня гости. И, кажется, их уже скоро будет трое. К тому же, нужно было чем-то себя занять, иначе бы я просто с ума сошла от ожидания звонка Лины. Заскочив в джинсы и надев обтягивающий топ, я спустилась вниз, выпить чаю и закусить чем-нибудь сладким, потому что ожидание стало меня нервировать. Положив на стол сотовый и ключи от машины, я отпила сладкого душистого липового чая, как вдруг услышала плач.

Обернувшись, я не заметила никого, кто мог бы его издавать. Леди Кэтрин и Нефрит, как сказала, наливая чай Бэтти, ушли в библиотеку. Изабелла так и не вернулась из Рантона, а Лиззи еще не встала. Бэтти была на взводе. С чего бы это?

Плач вновь повторился, на этот раз настойчивей. Оглянувшись еще раз, но уже придирчивей, я вновь не заметила никого. Заглянула на кухню, в комнатку прислуги, в летнюю опочивальню леди Кэтрин – нигде никого не было, кто бы мог издавать звук, хоть отдаленно напоминающий плач.

Когда же я умру? Когда? Матушка, отпусти меня, прошу!

На этот раз послышались слова. Шепот, отчаянный шепот. Кто так страстно хотел умереть в нашем доме, мне так и не было до конца понятно, подумав, что у нас, Боже упаси, еще и призрак завелся, я даже струхнула. Хотя, чего мне опасаться после вампиров? Все же в детстве, каждый раз, когда бежала из туалета в кровать, радовалась, что меня не съели...

Голос усиливался и, кажется, я начала понимать с какой стороны он доносится, но когда в комнату вошли встревоженная леди Кэтрин и Нефрит, едва ли не зеленого цвета кожи, то все голоса вмиг прекратились, прервав любую возможность найти их источник.

– Леди Кэтрин, у нас в доме призраков или барабашек не водится? – задорно вопросила я, чтобы поднять им настроение и растормошить эти скисшие физии.

– Каких еще призраков? Здесь по определению не может быть призраков! – раздраженно начала она, – тут все заговорено еще со времен сотворения замка!

Хмуро сдвинув брови, я поняла, что мир сверхъестественного, казавшийся сказкой и вымыслом был всегда намного ближе, чем мне то казалось. И как бы леди Кэтрин, спохватившись, ни пыталась исправить положение и отшутиться, я уже прекрасно понимала, что она осведомлена о мире сверхов и Нефрит, по ходу дела, тоже. И они знали это прекрасно еще до того, как узнала я, тем не менее, оберегали меня от столько опасного, но интересного знания. Сложно сказать, какие чувства преобладали – обида или благодарность, но, взяв ключи и телефон, я развернулась на каблуках и пошла вновь в свою комнату, решив первая позвонить Лине.

К счастью, не успев добраться до комнаты, я услышала звонок в дверь и стремглав кинулась открывать. На пороге стояла перепуганная Лина, а за окном в вечерней дреме начинали сгущаться тучи. Лина была вся мокрая и дрожала, не то от холода, не то от леденящего страха. Я заключила подругу в крепкие объятия и прижала к своей груди, чтобы она, наконец, почувствовала себя в полной безопасности. Лина рыдала, и я знала, что больше всего ей сейчас нужен сон.

– Бог мой, милая, – поспешила к нам леди Кэтрин, – что же с тобой такое случилось? Бэтти, Бэтти, немедленно приготовь чай с ромашкой!

– Женщина, ты выглядишь так, будто бежала сюда от самой Японской границы...

Вокруг нас с Линой начинала собираться толпа из бегающей прислуги, и суетящихся родственников и друзей семьи.

– Так, тихо! – прикрикнула я, – Лине нужен покой. Пойдем, я отведу тебя наверх.

Выделив подруге комнатку поближе к моей, я хлопотала, пока женщина принимала ванну. Горячая вода с эфирным маслом эвкалипта и мелиссы – это то, что нужно для расслабления. И после всех передряг, я прекрасно понимала, как нужно принять ванну, чтобы смыть с себя всю ментальную грязь, которая давит со всех сторон. А разговоры.... Нет, в такой момент слова не нужны. Нужна тишина и единение.

Приготовив постель, я помогла Лине переодеться и прилечь. Одеяло тяжелым пушистым облаком накрыло уставшую женщину.

– Сейчас я принесу тебе чай, попьешь, поспишь, и наутро станет легче. Тогда и поговорим, хорошо, родная?

– Спасибо, – одними губами сказала она, закрывая глаза.

Спустившись вниз, я пулей понеслась на кухню. Леди Кэтрин остановила меня, оторвавшись от беседы с Нефритом. И справилась о причинах столь плачевного состояния моей подруги. Она всегда любила Лину как одну из нас. Считала ее третьей племянницей, и время от времени финансово участвовала в делах ее семьи. Да, у Лины были родственники, но относились, скажем, к самым низким слоям общества и не только по социальному статусу. Потому я полностью поддержала стремление подруги переехать в другой город и жить отдельно от семьи и позора отца, который кидал тень на репутацию подруги.

– Леди Кэтрин, я отнесу ей чаю, а назавтра она нам сама все расскажет, поверьте, я знаю не больше вашего. Как Нефрит?

Притворившись внезапно оглохшей, тетушка вернулась к моему другу. Как удобно быть старой каргой, – злобно подумала я, но быстро остыла. В конце-то концов, сама недавно думала, что не хочу взваливать на свои плечи еще большие заботы. Мне нравилась моя тихая и размеренная жизнь. Обойдусь без дополнительных приключений.

Бэтти протянула мне большую глиняную чашку с благоухающей жидкостью, и я осторожно понесла ее в комнатку подруги.

Отворив двери, я чуть не пролила чай. Над женщиной склонилась вампирка.

– Элизабет, что ты такое...

– Тсс, – зашипела она, приложив палец к губам, – не видишь – она уснула.

– Боже мой, прости. Но что я должна была думать, увидев тебя, склонившуюся над моей подругой, – я поставила чашку на прикроватную тумбочку и присела на корточки рядом с вампиршей. Даже во сне у Лины было перепуганное и встревоженное выражение лица. Мне было действительно жаль ее. Столько трудностей свалилось на плечи. Почему трудно только хорошим людям? А плохим все дается с лихвой? Где же она – вселенская справедливость, где добро возвращается добром?

– Ею питались, – известила Лиззи, – это меня и насторожило.

– Вампир? – встрепенулась я.

– Не уверена... – лицо женщины выражало крайнюю степень озабоченности, если это можно было так назвать. Подобное выражение на лице тысячелетнего вампира повергало меня в пучину хаоса, – здесь что-то совершенно иного рода.

– Поделишься? – поинтересовалась я, не до конца уверенная, что мне следует знать.

– Мы вроде бы хотели заглянуть к твоему другу? Давай сначала расслабимся, а потом поговорим, окей?

Она вышла из комнаты прежде, чем я успела дать свое согласие. Она так же вышла из комнаты прежде, чем я поняла, что вампирка в черном кожаном комбинезоне, на высоких каблуках и очень похожа на меня. Надеюсь, Леди Кэтрин не хватит удар.

– Катилина Астрид Мередит!!! – взвизгнула тетя.

Ну да, как пить дать, решила, что это я сменила имидж.

– Тетушка, я здесь, – вприпрыжку спускаясь с лестницы, я встала слева от сияющей Лиззи. Женщина излучала такой позитив, такие эмоции, что едва ли не вибрировала. Они с тетушкой сцепились взглядами. Леди Кэтрин была крайне встревожена, а Лиззи едва ли не смеялась. Затем она взглянула на Нефрита.

– Мм, твой друг-дизайнер? – осведомилась она.

– Да, леди Кэтрин, это Элизабет, Элизабет, это леди Кэтрин, – женщины поприветствовали друг друга, но между ними явно что-то было. Думаю, что обе они успели сложить друг о друге определенное мнение. Наверняка, леди Кэтрин подумала что-то вроде "Эта девица выглядит просто вульгарно. Если бы леди Мередит вырядилась в подобное, я бы незамедлительно до конца дней ее, заперла бы в башне замка", а Лиззи, наверняка, что-то наподобие "какая милая аппетитная старушка".

– Нефрит, – представился друг, учтиво чмокнув прохладную руку вампирки. Эх, знал бы он, кто она. Впрочем, ему же лучше, что не знает.

– Очень приятно, – расплылась лучезарная женщина, и, поведя носом, добавила, – какой милый зверек. Если бы знала, привела бы знакомую сучку.

– Сожалею, но я больше по кабелям, – подмигнул Нефрит.

Выражение лица леди Кэтрин нужно было запечатлеть. Я очень сожалела, что в нашем доме был один-единственный фотоаппарат, но далеко. Собственно, он был ничуть не моложе самой хозяйки дома и для того, чтобы запечатлеть свое изображение, нужно было вытерпеть 15 минут перед объективом без единого движения, иначе кадр может смазаться. Раритет.

– Полагаю, нам всем пора отправляться. Нефрит, это та самая подруга, о которой я тебе говорила.

– Только вот, почему-то, я о ней ничего не слышала.

– Тетушка, вы меня очень редко слушаете, оттого и не слышали. Идемте.

Когда мы стояли на крыльце и ждали, пока пригонят мою машину со стоянки, Лиззи шепнула мне на ухо:

– Ну и зверинец ты собрала в своем доме, минута к минуте, все веселее становится.

– О чем ты?

Мне ответил лишь лучезарный взгляд и улыбка удаляющейся к машине женщины. Так, понятно, еще одна решила скрывать свои тайны и решительно ни во что меня не посвящать. Что ж, если бы это было жизненно важно, мне бы рассказали. Наверное. Блин. Ну скажиииите мне, любопытство так и распирает! Садясь в машину, я настолько нервно себя вела, что, казалось, все заметят мое ребяческое поведение. Ей богу, нужно успокоиться.

До магазинчика Нефрита я доехала молча, а мои друг и новая подруга беззаботно общались, словно они просто молодые люди, которые встретились у меня дома. Но это было не так, и я это прекрасно понимала, наблюдая за парочкой в зеркало заднего вида. Они правильно сделали, что сели назад и дали мне время остыть. Ведь он скрывал от меня тайну, она скрывала тысячи, а я старалась делать вид, что меня это не волнует.

– Приехали, – обозначила я, наконец, хотя мы стояли уже минут десять, просто никак не решалась вставить после обиды первое слово примирения.

А дальше час потехи. Нефрит кружил вокруг Лиззи, словно пчела вокруг клевера, примеряя на нее лучшие наряды, которые только были у него в магазине. Я начала сомневаться даже, что он действительно уранист, пока в магазинчик не зашел Вольдемарт де Март. Это его бывший парень. Точнее, это его первый парень, над чьим именем я громко смеялась около года, пока у них были теплые... эм, отношения. К сожалению, дружба между ними не особо заладилась, поскольку Вольдемарт был из влиятельной семьи Мелфрида, его родители входили в попечительский совет города и не желали, чтобы их сын марал честь семьи нетрадиционной ориентацией. Тем более с таким выходцем из низов с плохой родословной (точнее, с отсутствием родословной, ведь Нефрита вообще подбросили в местную церковь в возрасте года) как Кевин. Расстались они весьма пафосно и мелодраматично. Его родители, скрывая сына за своей спиной, явились к Нефриту, тогда у него еще не было собственного магазина, и он работал помощником швеи в маленьком салоне. Они высказали, свои опасения по поводу нежелательной дружбы. В общем, разъяснили, что ему и Вольдемарту никогда не быть вместе. После этого Нефрит крепко поколотил отца своего бывшего любовника, за что на полгода попал за решетку. Хотя, в тот момент, когда мой друг давал тумаков этому мистеру де Марту, половина жителей города хотела быть на месте Нефрита. Слишком многие точили зуб на господина из совета попечителей. Вот такая история, хоть кино снимай. Прямо Ромео и Джульетта.

Нефрит и Вольдемарт отошли поговорить. Мой друг был явно настроен решительно и не собирался выглядеть кисейной барышней. Собственно, он никогда и не был таковой. Думаю, если рассуждать, что в паре всегда кто-то девушка, то он ею точно никогда не был. Полагаю, если бы Лиззи задержалась подольше, он бы и вовсе вернулся к нормальной ориентации. Хотя, мне кажется, его имиджу плохого парня-фрика это бы нанесло серьезный урон.

– Ну как ты там? – я плюхнулась на огромное красное нечто, выглядевшее как мешок, но на деле бывшее громадным и безумно мягким креслом, которое, когда в него садишься, мгновенно принимает форму твоей позы. Всегда обожала интерьер этого бутика.

– Должна отметить, что твой Нефрит – настоящая находка. Обаятельный, привлекательный, талантливый, правда, не без проблем, но у кого их не бывает.

Она вышла из кабинки в одном из нарядов. Это были красные, обтягивающие джинсовые брюки с тонким серебристым ремешком, в форме цепи и шелковый топ, свободного покроя в черно-серебряных тонах. Ее босоножки цвета агата были здесь весьма кстати.

– А что за проблемы? – стараясь быть как можно более непосредственной, поинтересовалась я.

"Ох, деточка, с кицунэ лучше не связываться..."

– Расскажи о них поподробнее... о кицунэ.

– Ах ты гадкая телепатка! – вырвалось у Лиззи. Она была не то расстроена, не то удивлена, не то разозлена.

– Кто телепатка? – заинтересовался Нефрит, надевая на шею Лиззи серебристое украшение, – вот так образ смотрится гораздо лучше. И все же, кто тут телепатка?

– Я тут телепатка, а кто такие кицунэ? – это был больше злобный рык, чем вопрос.

– Ты телепатка? – мужчина вздернул вверх бровь, что означало "Да иди ты, женщина!"

– О бог мой, о чем здесь можно разговаривать? Идем, Лиззи, нам пора в бар "у Каплана", к тому же у нас есть важный разговор.

– Сейчас, только расплачусь с твоим обаятельным другом, – обворожительно улыбнулась она, и, взяв сумочку, отправилась к стойке, за которой стояла опрятная Мина Норрисон. Внучка той самой миссис Норрисон, у которой до подтяжки была попа как уши спаниеля. Девочка глубоко несчастная в личной жизни, потому как мало нормальных парней в Мелфриде, которые бы ценили таланты и интеллект выше сексуальной привлекательности. Чего-чего, а последнего ей не доставало.

– Вольдемарт приходил, – примирительно начал Нефрит.

– Видела.

– Хотел со мной поговорить, но я сказал, что слишком занят со своими подругами. Хотел заставить ревновать этого кобеля.

– Что он?

– Сказал, что хочет поговорить о свадьбе и это сулит мне прорву денег.

– И? – когда я злилась на него, то всегда становилась неразговорчивой.

– Спросил, как я могу на этом заработать.

– А он?

– Сказал,... сказал, что женится.

– Вольдемарт женится? – в этот момент я огласила бутик конским ржанием. Поверьте, если вы когда-нибудь что-либо слышали о голубых, любые предубеждения, об их ужимках, их изящных манерах, привычках одеваться, жеманиться и говорить писклявым голосом, то все это в полной мере можно было отнести к Вольдемарту. Да что греха таить, у него даже имя пидорское! Родители сами обрекли его стать членолюбом еще с того момента, как в графе имя прописали гордо Вольдемарт де Март.

– Он серьезно, женится. Сказал, что родители оставят его без денег и наследства, если он не сочетается браком до 25 с представительницей своего круга. И как дань пережитым нами минутам любви, он решил дать мне возможность прилично заработать на их свадьбе. Костюмы жениха, невесты, подружек невесты и друзей жениха.

– Ты возьмешь этот заказ? – я честно пыталась проявить сочувствие и не смеяться.

– Конечно, возьму, женщина! Эта сучка будет самой красивой невестой, уж я об этом позабочусь! А еще я бы позаботился о том, чтобы свалить отсюда. Пожалуй, с вашего позволения, леди, я присоединюсь к Лине и отправлюсь спать.

Подходило к восьми. Бар "у Каплана" находился через два квартала от "Нефрита", так что я особо не волновалась, что мы опоздаем. К тому же, людям из "Первых лиц" интервью со мной было нужно больше, чем мне пиар в их журнале, так что подождут.

Терпеливо дожидаясь в любимом кресле, пока Лиззи выберет, в какой из купленных ею нарядов переодеться, я едва не задремала. Но меня взбудоражило ощущение зова. Нет, это было не ощущение. Я просто знала, что сейчас должна встать и стремглав броситься в "Сверх". Марк взывал. Причем взывал достаточно грубо, властно и требовательно. Если до сегодняшнего момента я понятия не имела, как этот самый зов происходит, то сейчас ощутила его в полной мере. Не в силах безмятежно сидеть, я едва ли не подбежала к окну. На небо царственно выплыла луна, приветствуя меня мягким светом. В Мелфриде всегда рано опускалась ночь, и рано всходило солнце. Я смотрела на луну, а в низу живота сладко заныло. Я разрывалась между желанием стремглав кинуться к нему и желанием этого не делать.

Встряхнув головой, я твердо сказала себе – никаких! Пусть хоть завзывается там у себя. Я прекрасно помню, как он разодрал мое запястье, как он сосал из меня кровь, какими хищными, нечеловеческими глазами он смотрел на меня, весь облитый моей жидкостью и такой блаженный. Он едва ли не испытал оргазм от боли, что пронзила меня. Нет уж. Пусть лучше придет и задушит меня, чем я еще хоть раз добровольно ступлю на земли этого проклятого "Сверха" с его полоумными озабоченными посетителями, которые хотят меня, если не выпить до последней капли, то поиметь во всех позах сразу. Кстати, Лиззи, хоть и сверх, но точно не хотела накинуться на меня и раздеть. Я помню, как изменилось лицо Лорали, когда та впервые почувствовала мой запах.

– Я готова, деточка. Идем по твоим жалким человеческим делишкам? – подмигнула она.

– Ты меня хочешь? – вопрос сам слетел с губ, как продолжение моих мыслей. Мое подсознание порой бывает намного болтливее, чем здравая его часть, которая достаточно умна, чтобы заставить мой язык оцепенеть.

– Оу, это предложение? – она едва показала клыки и лизнула нижнюю губку.

Мне стало дурно.

– Успокойся, деточка. Считай, что я твоя фея-крестная. Да – я тебя хочу. В тебе есть то, что привлекает и сводит с ума. Заводит, заставляет думать о тебе... всякое, – она расплылась в многозначительной улыбке и пошла к выходу, всучив мне пару огромных пакетов. Ух, похоже, эта вампирка латентная миллионерка, вещи Нефрита не из дешевых.

Когда мы сели в машину, прежде чем вставить ключ в замок зажигания, я еще раз посмотрела на вампирку. Не сомневаюсь, на своем веку она переспала не с одной женщиной, так что наверняка чувствовала ко мне такое же притяжение, как и те озабоченные животные. К счастью, она прочитала немой вопрос в моем взгляде.

– Тысячи лет тренировок. Я научилась сдерживать свои порывы и обуздывать животные инстинкты. Не знаю кто, или что в тебе сидит, оно мне незнакомо, но учитывая, что на тебя не действуют вампирские чары, надо полагать, эта сущность достаточно могущественна. Либо, дело в тебе самой, – она говорила об этом так беззаботно, словно мы обсуждали купленные ею стрипы на высоченном каблуке и о том, как они будут сочетаться с тем алым сарафаном без бретелек.

– Вампирские чары? Как ты узнала, что вампиры не могут мне ничего внушить? Ты пыталась?

Мелодичный смех заставил меня чуть поумерить свою гордость и вернуться с небес на землю. Действительно, с чего ей пытаться мне что-то внушать.

– Помимо внушения существует довольно много способов воздействовать на человека. Извини, но ваша раса так и напрашивается стать жертвой экспериментов, ты представить себе не можешь, насколько легко вы поддаетесь манипуляциям даже без внушения. Но я не могу тебя читать и, признаться, это выводит из себя порою. А когда ты выхватываешь из моего подсознания довольно важные фразы, я готова выпустить клыки.

Нет-нет. Товарищ удача, пожалуйста, не покидай меня. Я больше не хочу выхватывать из ее подсознания ничего, чтобы мне хотелось прокомментировать. Слишком уж хорошо в прошлую ночь я поняла, насколько опасны и кровожадны вампиры, чтобы не подпускать близко к себе никого из них. Признаться, я уже опасалась, такой ли хорошей идеей было пригласить в дом Лиззи. И интересно, могу ли я отменить приглашение? Сможет ли она тогда зайти в мое жилище?

Женщина надела новые солнцезащитные очки, будто на дворе сияла не полная луна, а лучезарное солнце, и, откинувшись в кресле, скомандовала – поехали!

Собственно, ехали недолго – пара кварталов и вот он "у Каплана". Мне не хотелось выходить из машины. Причем, сложно сказать, чего не хотелось больше. Выходить из машины, или видеть все те же лица... Я не совсем хорошо рассталась с Доном Капланом – владельцем бара. В ту ночь, когда уволилась, я высказала ему все, что думаю по поводу его никчемного бара, его никчемных посетителей, никчемной выпивки и еще куче всего никчемного. К тому же, перцу добавляла Конни. Глупая блондиночка, втыкавшая мне палки в колеса каждый раз, когда наши смены совпадали. Она всегда думала, что я волочусь за Доном, хотя прекрасно знала, что все было с точностью до наоборот. Надеюсь, сейчас они нашли друг друга в никчемных объятиях. Да, и сам бар стоило бы переименовать "Никчемность".

– Нам обязательно это делать? – она посмотрела на меня поверх темных очков в толстой серебряной оправе, под цвет разводов на топе, – дам совет – ваша жизнь настолько коротка, потому ты должна делать только то, что тебе хочется, иначе обернешься назад и обо многом пожалеешь.

– Звучит так, будто бы ты это проходила.

– Проходила, когда умерла... – довольно холодно и спокойно обозначила женщина, будто бы это произошло не с ней. Впрочем, это было столько человеческих жизней назад. Что мне стало интересно, помнит ли она вообще годы, когда была человеком, – и о многом пожалела.

– А знаешь, я действительно хочу этого! Давно мечтала утереть им всем нос! – гордо заявила я, и мы двинулись в сторону бара.

Кайл и мужчина в черном классическом костюме сидели за столиком возле окна и непринужденно беседовали. "Столик номер пять, Кати, им нужны еще салфетки. Они постоянно проливают пиво. Протри их столик!" воспоминания так и нахлынули, когда мы вошли внутрь и подошли к пятому столику.

– Кайл, это моя подруга Элизабет, прошу прощения за задержку, – улыбнулась я, а женщина закатила глазки, любуясь Кайлом. Действительно, мой шеф афроамериканец был хорош собой и очень добр ко мне всегда, в отличие от Дона, менявшего мое расписание, как ему будет удобно и лишавшего меня выходных.

– Ничего. Мы как раз уладили с Кристофером организационные моменты.

– Очень приятно, – мужчина поднялся, чтобы поцеловать мою руку. У меня даже дыхание перехватило. Не могла поверить, что существуют настолько прекрасные люди. Бесконечно черные миндалевидные глаза, мужественные скулы, красивая дуга губ и каштановые волосы, аккуратно зачесанные. Несколько секунд я, не отрывая взгляда и почти с открытым ртом, смотрела на своего нового знакомого. Но, почувствовав на себе лучезарный взгляд Элизабет, встрепенулась и убрала руку из его ладони. Он повторил жест любезности и с моей знакомой, после чего мы расселись и дождались, пока к нам подойдет официантка, принять заказ.

– Здрась, чебудете? – пожевывая жвачку и разрисовывая листочек в блокноте, не обращая при этом ни на кого внимания, протараторила Конни.

– Какое у вас здесь любезное обслуживание, – заметила Элизабет.

– Это точно. А не подскажете, – ехидно начала я, решив последовать совету Лиззи – делать то, что хочется, – из чего состоит ваше фирменное блюдо Акоро Мото?

Акоро Мото – это изобретение Дона Каплана. Пожалуй, единственное, за что его следует поблагодарить от души. Если я что и заказывала здесь, то только это блюдо. Но при этом прекрасно знала, что Конни так и не удосужилась выучить, из чего она состоит.

Она, чуть не поперхнувшись жвачкой, вылупилась на меня. "Ах ты, сучка, ты итак прекрасно знаешь, из чего оно состоит".

У-ля-ля... неужели я слышу чьи-то мысли? Да как же, все-таки, это работает? Где выключатель?

Все же я не смогла удержаться от соблазна.

– Все же я хочу, чтобы вы просветили нас всех. Говорят, что это самое стоящее из всего вашего меню.

"Она что, мысли мои прочитала? Всегда знала, что эта девка ненормальная! Поэтому она и не достойна моего Дона..."

Четыре пары глаз с ожиданием глядели на белокурую официантку, которая пожевывала жвачку и выглядела совершенно потерянно.

– Ну рис, чёйще. Курца счеснком, это... – она никогда не утруждала себя проговариванием слов и желанием хотя бы казаться милой и вежливой девушкой.

– Пожалуй, мы возьмем 4 Акоро Мото и 4 чашечки чая, – нашелся Кайл, явно сжалившись над Конни.

– О нет, Элизабет не будет, – растерянно посмотрев на вампирку, сказала я.

– Нет? – переспросила Лиззи. – Конни, я бы с удовольствием узнала, а нет ли у вас в меню чего-нибудь с кровью? Впрочем, может, ты мне принесешь бокальчик второй отрицательной?

Официантка чуть не выронила из рук блокнот и, окинув нашу компанию осоловелыми глазами, пошагала прочь, думая о каждом из нас и, в частности, о Лиззи, не совсем лицеприятные вещи. Как я поняла, Элизабет тоже прекрасно читала мысли Конни, потому и решила так подшутить над ней.

– Извините, мужчины, я должна припудрить носик, – ослепительная улыбка для мужчины и шепот для меня, – я скоро вернусь.

Воцарилось неловкое молчание. Но когда о наш столик сбрякали чашки и белый чайник из толстого, не очень хорошего стекла, Кайл взял на себя руководство процессом, а Кристофер услужливо наполнил мою чашку жасминовой жидкостью. Этот запах сложно спутать с чем-нибудь другим.

– Какое милое место, – заметил он едва слышно, глядя прямо мне в глаза. Я лишь улыбнулась, кокетливо заправив за ухо рыжую прядку.

– Итак, Кристофер. Вы хотели задать Катилине пару вопросов, думаю, она с удовольствием с вами побеседует.

Моя улыбка означала знак согласия со всем вышесказанным, но, тем не менее, я решила еще раз подтвердить:

– Я с удовольствием с вами. Да. В смысле, побеседую с удовольствием, – Бог мой, когда я волновалась, то мой язык начинал заплетаться, а лицо покрываться краской.

– Что ж. Нам действительно интересно, что вас связывает с Александром Рихардом.

– Да можно сказать, что у нас с ним ничего общего, – честно ответила я.

– То есть вы не встречаетесь? – делая пометки в блокноте, улыбнулся мужчина.

– В известном смысле явно нет.

– Это значит?

– Это значит, мы не спим вместе и не смотрим кино в обнимку, – глядя, как в горячем чае тает кусочек рафинада, немного разочарованно ответила я.

– Судя по голосу, вам бы этого хотелось, – заметил журналист.

– Знаете, если бы все, чего мы хотим, тут же сбывалось, мир бы сошел с ума.

Я задумалась над смыслом того, что сказала. Интересно, как это раньше подобная мысль не приходила мне в голову? Ведь отчего мне осточертела моя жизнь? Потому что у меня было практически все, чего я когда-либо хотела и потому, что со мной происходило то, чего я не хотела. Выходит, вся наша жизнь строится лишь на понятиях – хочу не хочу и нравится – не нравится? И все мерзости, и добродетельные вещи происходят лишь исходя из этих критериев?

А что касается Александра...

– Возможно, где-то в глубине души я бы и хотела разделить с этим вам... – я осеклась, заметив, что продолжаю мысли вслух.

– Вам... что?

– Вам знакомым человеком, – нашлась вампирка, присаживаясь рядом со мной и вытирая салфеткой краешки губ. В эту же минуту в зал вошла потерянная Конни, которая выглядела намного бледнее, чем обычно. Она больше не жевала жвачку, не вела себя как хамка и не выдавливала жалкую лицемерную улыбку.

В моей голове промелькнула ужасная мысль, и я уставилась на Элизабет. В эту минуту она была действительно Мария-Элеонора, а не моя знакомая Лиззи. Царственная, властная, невозмутимая, такая великолепная и всесильная, что мне было даже не по себе находиться вблизи от самой истории. Она была вампиром. И она была сытым вампиром. Насколько мне вообще удается судить о вампирах, она за один только взмах моих ресниц успела бы свернуть шеи всем присутствующим здесь людям. В этот момент я поняла еще одну вещь. Для нее все мы – только забавные говорящие игрушки.

Не в силах больше игнорировать мой взгляд, она улыбнулась и ответила чуть слышно:

– Деточка, бокальчик второй отрицательной и только.

Придя в чувство, я отсутствующим взглядом уставилась на Кристофера, чувствуя себя просто омерзительно. Никак не могу привыкнуть к тому, что вампиру для поддержания жизни необходимо заимствовать ее у других. Впрочем, такова природа, она не создает ничего просто так и, в конце концов, мы обе имеем право на существование, просто я должна с ней считаться больше, чем она со мной.

– Простите, я задумалась. На чем мы остановились?

– Вы говорили, – журналист зачитал, – возможно, в глубине души я бы и хотела разделить с этим вам...

– Спасибо, – мистер Дотошность, – с этим вам... знакомым... человеком, – я запиналась и пыталась прийти в себя, – часть своей жизни, но, думаю, что не в этом мире.

– Почему?

– Скажем, мы с ним слишком разные. Хотя, если бы наша встреча состоялась при других обстоятельствах, думаю, все сложилось бы совершенно иначе и у нас могло бы что-то получиться.

– А как вы прокомментируете ваш поцелуй?

Лиззи оторвалась от дегустации Акоро Мото, принесенного другой официанткой. Достаточно опрятной и вежливой (во всяком разе, она предусмотрительно не проронила ни слова).

– Поцелуй?

– Имя Александр Рихард вам о чем-то говорит? – вежливо поинтересовался журналист. Кайл уплетал Акоро Мото. Признаться, не понимала до конца цель его присутствия, но мне было комфортно рядом с ним, я чувствовала себя защищенной, не знаю почему.

– Александр Рихард? Художник? – Лиззи восхищенно вздернула бровь. – Да, я была знакома с Изольдой.

– Той, что изображена на его картинах? – восторженно уточнил Крис.

– Угу. С той самой.

– Но разве она не была превращена в вампира и впоследствии убита?

Лиззи и Крис скрестились взглядами, словно шпагами. Я понимала, что вампирка просто играет. Она могла бы сказать все что угодно, да хотя бы "розовый пушистый зайчик скачет по вашим штанам" и он принялся бы искать этого зайчика. Сдается мне, она любит ходить по грани, добавлять в свою жизнь немного перца.