Текст книги "В поисках Павлиньего трона (СИ)"

Автор книги: Екатерина Глазкрицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

   – Нет, – Алекс покачал головой. – Но я уверен, что когда я вижу это, чем бы это не было, то сразу пойму... в письме дан конкретный намек, где искать, его должно быть достаточно. Мы увидим и сразу поймем, поверь.

   – Тебе виднее, – нахмурилась Женя, уверенная, что ничего из этой идеи не выйдет.

   Они зашли внутрь и огляделись. Это была самая настоящая католическая церковь с лавочками, иконами... ничего примечательного Женя здесь не увидела. Ей всегда нравились католические церкви, в них она не ощущала то давление, которое обычно испытывала, находясь в православной церкви. Здесь все было проще, как бы по-дружески, да и сами лавочки располагали к тому, чтобы тихо сесть, никому не мешая, и остаться наедине со своими мыслями.

   Мали ходил за ними хвостом, и это раздражало еще больше, чем детское поведение Алекса.

   – Спасибо вам, но дальше мы сами, – Женя решила избавиться от надоевшего ей до чертиков экскурсовода.

   Мали кивнул, но не спешил уходить, словно радовался, что нашел новых друзей и не желал так быстро с ними расставаться.

   Алекс оттащил Женю за руку вглубь церкви.

   – Помоги мне, – сказал он. – Представь, что ты – Франсуа, где бы ты спрятала записи своего отца?

   – Я бы их не стала здесь прятать, – с уверенностью сказала Женя. – Какой смысл?

   – Раз спрятал, значит, смысл был! – Алекс тоже чувствовал некое раздражение внутри, потому что в глубине души сам сомневался, что нашел правильный путь и меньше всего хотел, чтобы сестра подтрунивала над ним со словами «я же говорила». – Он по какой-то причине хотел рассказать о судьбе трона, но только тому, кто будет достоин этой тайны, кто найдет реальный его след. Спрятать в известной церкви – идеальная возможность... И почему он еще здесь?! – Алекс с раздражением оглянулся на Мали, который прохаживался взад и вперед, наблюдая за ними.

   – Я откуда знаю! – начала сердиться Женя. – Может, думает, что нам снова может понадобиться его помощь, хочет еще денег.

   – Здесь есть захоронения, – Алекс, словно махнув рукой на Мали, вернулся к самому важному вопросу. – Может, он положил подсказку в одно из них... надо посмотреть, чьи кости здесь покоятся.

   – Я не полезу в чью-то могилу! – закачала головой Женя. – И если искать в захоронениях, то только самого Томаса, ведь он у него оставил след, – процитировала она строчку из письма.

   Алекс тяжело вздохнул. Он стоял с таким убитым видом, что Жене даже стало его жалко. Заметив, странную парочку, к ним приблизился священник – мужчина-индус лет тридцати пяти, на его лице застыла приветливая улыбка, его речь и жесты были такими неторопливыми, что сами по себе успокаивали. Странное впечатление всегда производят священники, подумала Женя, может, это самовнушение, но с ними рядом чувствуешь странное благоговение и умиротворение.

   – Могу я вам чем-то помочь? – спросил он на чистом английском, что было словно бальзам на душу для двух туристов, практически выросших в Англии.

   – Не думаю, – растерянно покачал головой Алекс.

   – Скажите, а святой Томас здесь захоронен? – спросила у него Женя.

   – Нет, – улыбнулся священник. – Он был захоронен на том месте, где ныне находится католическая базилика святого Томаса в Ченнае, но впоследствии его мощи были вывезены Ватиканом. Говорят, открыв гробницу, они увидели, что его тело было нетленным, и когда врач сделал надрез, даже выступила кровь. Святой Томас проповедовал христианство, за что его ненавидели и преследовали, он был проткнут копьем во время молитвы перед крестом.

   – А когда его мощи были вывезены? – перебил священника Алекс, гадая, не моли ли с костями вывезти и записи Коксона.

   – История полна неразберихи, – как-то неуверенно ответил священник, – но, скорее всего, его мощи покинули Индию в 230 году.

   «Значит, Франсуа уже знал, что самого Томаса здесь нет, тогда, что за место он мог иметь в виду?», – лихорадочно думал про себя Алекс.

   Они покинули церковь, обескураженные, в каких-то растрепанных чувствах. Алекс только через несколько шагов понял, что идет в неизвестном ему направлении, а рядом все с той же притворной улыбкой бодро шагал Мали.

   – Что вам еще показать? – заметив на себе взгляд Алекса, поспешил спросить Мали.

   За углом показалась очередная узкая и безлюдная улочка, в которую Алекс резко нырнул. Мали с той же прытью последовал за ним, но вдруг получил удар прямо в челюсть. В глазах на секунду все потемнело, но он быстро пришел в себя. Устояв на ногах, он со злостью и в тоже время со страхом посмотрел на своего обидчика. Алекс не стал дожидаться, когда тот нанесет ответный удар, он схватил его, развернул и резким сильным толчком припер лицом к стене, заломив назад его правую руку.

   – Ай! – вскрикнул тот. – Что вы делаете? Что вам надо? У меня нет денег!

   Теперь Мали был по-настоящему напуган.

   – Кто тебя послал? – спросил Алекс и сильнее вжал его в стену.

   – Ай, ай! – завопил тот еще громче, надеясь привлечь внимание прохожих, но ему не повезло – улица была не центральная, и в этот час здесь никого не было. Ни одна живая душа не могла услышать его.

   – Говори, – повторил Алекс. – Тебя Эмир послал?

   – Я не знаю никакого Эмира, – взмолился Мали, но видно не очень убедительно, потому что Алекс немного отодвинув его от стены, снова ткнул в нее. Мали ударился носом, из него струйкой потекла алая кровь. Жене вдруг стало жалко этого человека, ведь Алекс мог ошибаться, но в следующую секунду все ее сомнения были развеяны.

   – Передай Эмиру, что ему ничего не светит, – сказал Алекс, усиливая нажим на свою жертву, словно желая ее вдавить в эту стену.

   – Хорошо, хорошо! Я передам! – закричал Мали.

   – И если еще раз тебя увижу, то костей своих не соберешь! – угрожающее, сказал Алекс.

   Мали только засопел, но в следующую секунду почувствовал, как давление исчезло. Он обернулся и увидел, как Алекс и Женя быстро удаляются по улице.

   – Как ты догадался, что он был подослан Эмиром? – с восхищением спросила Женя. Ей Мали сразу не понравился, но она и подумать не могла, что он чья-то шестерка.

   – Слишком было много любопытства, – сердито сказал Алекс.

   – В любом случае мы ничего не нашли, сами оказались в тупике, – тяжело вздохнула Женя. – И вообще я не поняла, он Томас или Фома?

   – Томас – это на латинском, – объяснил Алекс. – Он был одним из учеников Иисуса Христа. Хотя возможно не апостол Фома, а Фома Канский привез в Индию христианство в четвертом веке. Но для нас это не имеет значения.

   – Да, вопрос остается открытым. Что значит «Оставив след у Томаса Святого?»...

   – Когда Франсуа упомянул ворота в Индию, я подумал, что и след нужно искать здесь, – Алекс вдруг остановился прямо посреди улицы и задумчиво уставился куда-то в даль. – Но если ворота – это всего лишь намек на Гровенор, а святой Фома – это святой Фома?

   Его лицо вдруг озарила странная улыбка.

   – Я не понимаю тебя, – Женя устало посмотрела на брата. Ей казалось, что они бродят в темноте, на ощупь пытаясь что-то найти.

   – Я – идиот, – наконец, изрек Алекс.

   – Спорить не буду, – покачала головой Женя, – а почему ты идиот?

   – Потому что я не заметил очевидных вещей, – Алекс говорил немного отрывисто и сумбурно, было видно, что он еще нащупывал нить, снова и снова все взвешивал. – Этот собор, конечно, известен, но он был построен спустя много лет, а что появилось при жизни самого Томаса?

   – Я не знаю, – пожала плечами Женя.

   – Гора святого Фомы! – победоносно сказал Алекс. – Место, где он, скрываясь в джунглях, жил в пещере, там же построена и церквушка. Я точно не помню, но там много разных сооружений, включая саму пещеру...

   – Мы ищем иголку в стоге сена, – покачала головой Женя.

   – И все же я рискну, – задумчиво сказал Алекс. – если я и там не найду подсказку, то на этом все.

   – Почему же все? – удивилась Женя, – Я уверена, ты отправишься в Италию искать мощи Фомы, вдруг записи отца остались на теле его.

   – Не смешно, – сказал Алекс, в душе понимая, что не исключает данную вероятность. – Тем более что его мощи распилили на несколько частей, чтобы они украшали в кавычках как можно большее количество церквей. А тебя вообще никто не просил ехать. Только и ворчишь...

   Женя надулась и обиженно засопела. Но в словах Алекса действительно была доля правды, она ему совсем не помогала с поисками, более того, на фоне собственных переживаний постоянно бурчала.

   – Ладно, прости, постараюсь исправиться, – примиряющим тоном сказала она. – Куда мы теперь?

   – В Ченнаи, штат Тамилнад, – ответил Алекс и обнял сестру за талию. – Мы найдем его, верь мне.

   Женя толком не поняла, к чему относились слова Алекса, то ли к трону, то ли к таинственному письму Коксона, но от них ей стало немного легче. Нет, Жене было плевать на сокровища, ей просто нужен был рядом близкий человек, такой, как Алекс.

* * *

   Была уже глубокая ночь. Эмир сидел в своем ресторане и пил. Перед ним лежало злополучное письмо, которое он перечитывал снова и снова, в любую секунду могло все решиться. И, наконец, раздался долгожданный звонок.

   – Эмир... – в трубке раздался неуверенный голос Мали. – Я их упустил...

   – Что? – коротко спросил тот, словно не расслышал.

   – Они были в храме святого Томаса, но ничего там не нашли, говорили со священником, но после я их упустил.

   – Что они искали в храме?

   – Я не знаю... – чувствовалось даже в Дели, как сильно нервничал Мали. – Но они выспрашивали о жизни Томаса.

   – И ты не знаешь, куда они сейчас направились? – еще раз, чтобы убедиться, спросил Эмир.

   – Я не знаю, – как гром среди ясного неба прозвучали эти слова. Мали весь как-то даже осел и возможно даже постарел в эту секунду лет на десять, таким огромным был его страх перед этим человеком. Он долго не мог признаться, что упустил их, все силы бросил на поиски Алекса и только уже ночью, когда понял, что битва проиграна, набрал номер.

   – Как ты мог упустить их?! – рассвирепел Эмир.

   – Они вычислили меня!

   – Найди их! Слышишь?

   – Да...

   – Мы выезжаем!

   Эмир отключил телефон и встал. Он много выпил, но алкогольное опьянение разом улетучилось от ярости, которая охватила его. Он моментально протрезвел, готовый снова ясно и четко мыслить. Он осмотрелся: его люди после налета, пили в разных уголках ресторана, одурманенные больше полученным адреналином, чем спиртным напитком.

   – Все сюда! – крикнул он.

   И в эту самую секунду раздался сильный грохот, витрина ресторана рассыпалась на тысячи осколков и устремилась в их сторону. Тех, кто были ближе к ней, осыпало словно градом, мелкими осколками стекла. Остальные в ужасе попятились назад. Они не успели ничего сообразить, потому что вслед за разбитой витриной послышалась автоматная очередь.

   Эмир залез под стол и вжался в стену. Он пытался отстреливаться, пока у него не кончились патроны, теперь у него была только эта стена и надежда, что его люди, которых застали врасплох, все же выстояли в этой битве.

   И вдруг все снова стихло. Послышались шаги рядом со столом Эмира. Он увидел ботинки: налакированные, с квадратным вытянутыми носами, такие ботинки не носил никто из его людей.

   Он надеялся, что его никто здесь не увидит, но стол приподнялся, и на Эмира устремилось черное дуло пистолета. Раздался выстрел. Без предупреждения, хладнокровно и молниеносно.

   – Никогда не угрожай нам, – сказал Джерар, наблюдая, как кровь выступила на грязной рубашке Эмира.

   – Кто вы? – кряхтя, из последних сил выдавил Эмир, смотря с ужасом в глаза Джерара.

   – Мы – Фема. И это мы решаем, кто будет жить, а кто умрет.

   Глаза Эмира закатились. Он так и не успел понять, что это были за люди. Он не слышал последних слов Джерара, да и не знал, что такое Фема. Он знал всех бандитов в Дели, но за пределами этого города для него ничего не существовало.

   – Мы сделали одолжение этому городу, – немного картавя сказал мужчина, приблизившись к Джерару. – Немного почистили.

   – На смену этим бандитам придут другие, – равнодушно сказал Джерар. Но сам он извлек урок из этой ситуации: больше никто не сможет застать его врасплох.

   – Надо уходить, – поторопил его мужчина. – Скоро здесь будет полиция.

   – Они не особо торопятся, – улыбнулся Джерар. – Дают нам время сделать их работу. Но ты прав, нам пора. Надо найти и проучить еще одного умника, который решил, что ему все дозволено.

   Они вышли из разгромленного ресторана и растворились в ночи.

   Две темные фигуры прятались за машинами, оставленными на ночь в переулке.

   – Надо вызвать полицию, – тихо сказал Дорджи.

   – Слишком поздно, – равнодушно пожала плечами Элизабет. – Мы опоздали.

* * *

   В Ченнаи, городе, куда теперь лежал их путь, в середине первого века проповедовал апостол Фома и, кажется, повсюду оставил здесь свой след, так много было в городе церквей и мест, носящих его имя.

   Женя поежилась от холода, несмотря на температуру в двадцать пять градусов, по ее телу бегали мурашки, но, скорее всего, просто сказывалась усталость, да и перелет из Мумбаи был не самым спокойным. Алекс тоже был физически и эмоционально вымотан последними событиями. До него только сейчас стало доходить, на каком волоске от смерти они побывали, когда Джерар и его люди угрожали им. Бегство из города в город сыграло свою роль – они немного почувствовали себя в безопасности, уровень адреналина спал в крови, и усталость взяла над ними верх.

   Поскольку даже солнце уже собиралось спать, Алекс принял решение найти гостиницу в районе Трипликейн и переночевать, и только утром отправиться на поиски неведомых записей, о которых им поведал Франсуа Коксон.

   Женя уже не с таким интересом разглядывала город, теперь ее уже мало чем удивляла Индия – она к ней привыкла, и все вокруг стало казаться должным.

   Расположившись в довольном дешевом гостиничном номере, удобно, насколько это было возможно, лежа на кровати, Женя разглядывала потолок, на котором виднелось множество трещинок.

   – И что ты делаешь? – спросил брат, заходя в комнату.

   – Ничего, – сказала она. – Абсолютного ничего, и мне это очень нравится. Я даже не думаю ни о чем в данный момент. Я так устала, что просто лежу...

   – Везет тебе, – улыбнулся Алекс. – А я думаю, куда нам завтра ехать... в голове такая каша. Я реально ищу иголку в стоге сена, просто тычу пальцем в небо, надеясь... не знаю, на что я надеюсь.

   – На удачу? – предположила Женя.

   – На логику, – не согласился Алекс. – Я хочу верить, что Франсуа был достаточно умен, чтобы зашифровать послание таким образом, чтобы кто-то смог разгадать его. Но проблема в том, что в Ченнаи все пропитано святым Томасом. Здесь есть португальская базилика Сан-Томе, где он был погребен. Очень красивая базилика в неоготическом стиле и с очень высоким шпилем. И есть Малая гора, где проповедовал Фома со знаменитой пещерой, где он прятался от своих преследователей, и Большая гора, где собственно и был убит. А сколько небольших храмов в честь нашего святого, я вообще молчу. И я нигде не могу найти годы их постройки, что существенно бы сократило наш список.

   – Утро вечера мудренее, – сказала Женя и тут же провалилась в сон.

   Алекс же так и не смог толком поспать, сначала в его голове бродили мысли об апостоле, он долго просматривал фотографии на своем компьютере с изображением святых мест Фомы, затем появились страхи. Ему казалось, что за дверью притаился Джерар и вот-вот ворвется с пистолетом в руке.

   Несколько раз просыпаясь в холодном поту от мучающих его кошмаров, Алекс в итоге оставил попытки уснуть и вышел на улицу. В этот ранний час было довольно прохладно, первые лучи солнца совсем не грели, а только указывали путь будущей жаре.

   Прогулка пошла ему на пользу. Алекс вернулся в гостиницу уже другим человеком: посвежевшим и полным сил на новые поиски, более того, теперь он был уверен, что знает, где искать...

   Они позавтракали в очень приятном местечке – в саду, расположившись за столиками под дождевыми деревьями. К Жене начал возвращаться аппетит, она по достоинству оценила кокосовый сок с медом и листьями мяты и местное вегетарианское блюдо тали.

   – Куда мы теперь? – закончив то ли с обедом, то ли с завтраком спросила Женя.

   – Сейчас увидишь, – загадочно сказал он.

   Алекс привез Женю в церковь на горе святого Фомы, он не останавливался ни на секунду, уверено продвигаясь вперед. Зайдя в церковь, Алекс долго высматривал что-то, затем быстро приблизился к одной из стен церкви, где стояла скульптура апостола, не такая уж большая по размерам, но достаточная, чтобы спрятать в ней нечто важное.

   – Здания перестраивались, возводились, но скульптуры, как иконы бережно хранились, – сказал он задумчиво. – Я просмотрел множество фотографий всех мест, связанных с апостолом. И когда дошел до скульптуры, понял, о чем говорил Франсуа.

   – Ты думаешь, он спрятал послание в статуе? – удивленно спросила Женя.

   – Он сам сказал: оставив след у Томаса святого... перед тобой Томас, а значит и след где-то здесь.

   Но проверить это сейчас никак нельзя было – вокруг были туристы и люди, которые пришли в церковь помолиться.

   – Знаешь, – разглядывая скульптуру, словно такой же прихожанин, сказал Алекс, – как гласит предание, индийский царь Гундафор решил построить себе дворец невиданной красоты. Фома представился искусным архитектором и обещал сотворить для него архитектурное чудо, но полученные деньги на строительство он раздал беднякам. Когда царь узнал об этом, то запер Фому в темнице. В ту же ночь умер его брат. Он попал на небеса, и ангел показал ему невиданной красоты дворец, который Фома построил для царя Гундафора на небесах. Душа попросилась вернуться на землю, чтобы рассказать об этом царю, и ангел исполнил ее просьбу. Очнувшись, брат рассказал Гундафору об увиденном, и тот простил Фому. Более того, он обещал заказать у архитектора новые небесные хоромы...

   – Тебе это ничего не напоминает? – спросила, смеясь, Женя. – И в те времена людей разводили, как умели.

   – В этой церкви, – не замечая ее колкостей, продолжил Алекс, – хранится икона с изображением Девы с младенцем, которая была написана евангелистом Лукой с натуры и привезена сюда Фомой, и здесь хранится вот это скульптурное изображение самого апостола. И если я правильно понял, то церковь была построена в 1523 году, это единственное место, где Франсуа мог спрятать таинственные записи с уверенностью, что они сохранятся.

   – Мне кажется, это немного некрасиво с его стороны – прятать что-то в святыне, – пожала плечами Женя.

   – Возможно, он смотрел на это с другой стороны, словно позволяя святому самому распорядиться таким важным сокровищем как Павлиний трон.

   – Как мы это сделаем? – спросила Женя, обводя взглядом зал церкви: туристов было не так много, но они были.

   – Сейчас час дня, самое лучшее время: мало туристов, а служителям тоже надо обедать, – терпеливо сказал Алекс. – Подождем немного.

   Они расположились недалеко от скульптуры Фомы и приняли позу молящихся. Женя посмотрел на брата, он, кажется, и вправду молился. Ее же мысли были далеки от бога и зациклены на абсолютно мирских вещах: неудавшемся браке и будущем ребенке.

   Алекс опустил руку в карман и сжал глиняный сосуд, который он снял с шеи Чингисхана. Боясь за сохранность этой вещи, он носил ее с собой. Сейчас было время остановиться и подумать, что делать с этой важной реликвией. Ведь если это действительно Философский камень (а в это он стал серьезно верить, после появления Джерара) то, что он должен с ним сделать. Ведь такая вещь в действительности может изменить ход истории. Из задумчивости его вывела Женя, ткнув локтем в бок.

   – Все ушли, – почему-то шепотом сказала она.

   Алекс не стал дожидаться особого приглашения. Быстро подскочив к скульптуре, он стал внимательно ее ощупывать.

   – Что ты надеешься найти? – Женя пыталась тоже подлезть к скульптуре со всех сторон, надеясь что-то увидеть.

   Алекс не ответил, но внезапно его взгляд стал таким сосредоточенным, а руки ощупывали снова и снова складку одежды апостола.

   – Ты что-то нашел? – у Жени от нетерпения пересохло все во рту.

   Алекс молчал, внимательно изучая небольшую щель в складке одежды, часть которой была забита пылью, грязью и чем-то еще, но то ли на скорую руку, то ли специально, чтобы местами проглядывались черные отметины, обозначающие полость внутри.

   Он достал из кармана маленький перочинный ножик и поднес его лезвие к скульптуре.

   – Алекс, не надо, – взмолилась Женя. – Ты же ее испортишь!

   Но его было уже не остановить. Алекс аккуратно стал проходить лезвием по складке одежды, постепенно открывая взору небольшую щель. Она была настолько искусно спрятана, что даже сейчас ее можно было обнаружить только при детальном осмотре.

   – У тебя есть щипчики... которые для бровей? – спросил Алекс, искренне полагая, что в женских сумках всегда найдется такая мелочь, как пинцет или пилочка.

   – Кажется, есть.... – нахмурила брови Женя, пытаясь вспомнить, брала ли она с собой косметичку.

   – Побыстрее, пожалуйста, – поторопил ее брат. Женя вытряхнула содержимое косметички прямо на пол и из груды карандашей для глаз и помад достала щипчики.

   – А там что-то есть? – с надеждой спросила она.

   – Пока не знаю, – ответил Алекс, беря из ее рук пинцет. – Но щель довольно большая, в ней вполне могло поместиться очередное письмо...

   Он просунул щипчики и, не видя, захватывают они что-то или нет, пару раз сжал их и потянул на себя. На третий раз, когда щипцы ушли особенно глубоко в скульптуру, Алекс почувствовал что захватил нечто твердое. Он стал аккуратно вытягивать это, пока из щели не показался уголок тонкой тетрадки, еще секунда и на свет он извлек ее полностью.

   Женя, затаив дыхание, стояла рядом и зачарованно смотрела на небольшую тетрадку или тонкую записную книжку, которая была в мягкой обложке, пожелтевшей от старости. Она была похожа на то письмо, что они нашли в Тадж-Махале. Только теперь она была толще, а значит, в ней должно быть больше информации, с надеждой подумал про себя Алекс. Он спрятал находку за пазуху и развернулся к выходу.

   – Уходим, – скомандовал он.

   Женя быстрым движением сгребла с пола всю косметику прямо в сумку и поспешила за братом. Только они вышли за дверь, как небольшая группа туристов подошла ко входу в церковь.

   – Неужели мы что-то нашли? – Женя до сих пор не верила в происходящее.

   – Скоро узнаем, – пожал плечами тот, не желая торопить события.

   Алекс и Женя направились к Бенгальскому заливу, и там, присев у берега прямо на горячий песок, смотрели на синеву бесконечной воды.

   – Нам нужно прочитать эти записи, – Женя, как и Алекс, не спешила открывать дневник, ощущая странное чувство то ли страха, то ли предчувствия. Нет, это был страх, возможно, они нашли нечто важное, а возможно, это будет очередной тупик. – Может, там ничего и нет? Может, он сейчас скажет, что трон затонул на Гровеноре и на этом все... И знаешь, я в этом даже не сомневаюсь.

   – В чем? – Алекс был погружен в собственные мысли, поэтому не особенно внимательно слушал сестру.

   – Капитан Коксон увез трон на Гровеноре, это его записи, следовательно, трон сейчас на дне океана. Я не понимаю, на что мы надеемся?

   – Ищите записи отца, в них есть ответ, забыла? – напомнил Алекс строчку из письма, а сам открыл дневник и стал изучать его содержимое. Он устал плутать в темноте и хотел как можно скорее пролить свет на всю эту историю.

   До Жени доносился приятный морской запах, она наблюдала, как волны ударялись о берег и скатывались вниз. В этом умиротворенном месте можно было забыть обо всех проблемах.

   – Эй! – вернул ее к реальности Алекс.

   – А? – словно очнувшись, Женя, наконец, заметила, что брат уже читает. – Что там?

   Она склонилась к нему через плечо и увидела лист, исписанный мелким неразборчивым подчерком. Писали на английском, кое-где виднелись кляксы от чернил.

   – Это дневник капитана Коксона, – произнес Алекс, чувствуя, что держит в руках нечто очень важное. – Но... дневник, написанный после кораблекрушения, намного после, – добавил он с улыбкой, разобрав дату внизу страницы.

   – Он выжил, – пожала плечами Женя, которой по большому счету было все равно.

   – Ты – пессимист, – немного рассердился Алекс. – Как ты не понимаешь, что не было причины прятать этот дневник, если там не было ничего важного...

   – Может, когда он писал его, то еще верил, что Гровенор или хотя бы его сокровища можно было поднять на поверхность. Сегодня, это уже невозможно, обломки корабля затянуло огромным слоем ила и песка.

   Алекс не слушал сестру. Он погрузился в чтение, с трудом разбирая корявые английские буквы. Он читал вслух, Женя помогала ему с переводом, хотя ей тоже тяжело давался устаревший язык. Но с каждой страницей перед ними открывалась удивительная история. Вскоре они уже забыли, что находятся в Индии, что вокруг ходят люди, а в нескольких метрах бушует море, нет, они были на берегах Африки.

7.

   Я скоро прибуду с сокровищем, которое потрясет всю Англию.

   Капитан Джон Коксон

   Меня зовут Джон Коксон, и я капитан корабля Гровенор, который потерпел крушение у берегов Африки. Я сумел выжить и вот делаю эти записи, чтобы однажды мир, или хотя бы один человек, узнал правду. Мне нечем гордиться и я не жду понимания или сочувствия у того, кто, возможно, сейчас читает эти строки. Я только хочу рассказать, как все было на самом деле, и почему вся моя команда погибла, а корабль теперь служит морскому дьяволу.

   Мы отплыли из Бомбея 13-го июня. Мой корабль вызывал у меня неподдельную гордость. Самый надежный и быстрый корабль, да еще 250 отличных моряков – команда, с которой можно отправиться хоть на край света. Отчасти мы так и собирались поступить, взяв курс на мыс Доброй Надежды, на самый юг Африки.

   Плавание не задалось с первого дня. Не то, чтобы я был суеверным, но отплывать тринадцатого числа было плохой приметой. Но мой помощник настоял. Мне было сложно руководить командой, скажу честно, уважение ко мне они не испытывали. Это читалось в их глазах. Они судачили, что я получил корабль благодаря протекции моего брата, что у меня нет опыта, что я никогда не командовал трансокеанским кораблем. Но я заслужил Гровенор. И его гибель не только на моих руках.

   В том плавании на корабле были офицеры с семьями, которые возвращались домой, и царил хаос, самый настоящий. Жены, дети, пьяные чиновники и капитан, с мнением которого не считался ни один матрос. Скажите честно, что могло ждать этот корабль?

   Мне было тяжело управлять командой, которая ни во что меня не ставила.. Но я знал, что нужно просто набраться терпения. Люди всегда завистливо смотрят на того, кто вырывается вперед, но проходит время, и они свыкаются с этой мыслью. Хотя я так и не успел им ничего доказать. В любом случае, речь пойдет не о моей неудавшейся карьере.

   На том корабле мы везли сокровища. Самые настоящие. Слитки золота, серебра, алмазы и сапфиры. Я даже не могу перечислить все, чем нам удалось забить трюмы Гровенора. Но самую большую ценность представлял трон. Тот самый Павлиний трон, что украшал резиденцию Великих моголов в Дели. Хотя нашли мы его не в Дели.

   По службе в Индии мне были открыты старинные документы (не совсем честным путем, конечно), я узнал, где был спрятан трон, узнал о потайной комнате в Тадж-Махале. Мы нашли его. Я и два моих помощника. Мы погрузили его на Гровенор и вывезли.

   Честно, когда я впервые увидел его, то не поверил своим глазам. Я читал и слышал столько его описаний, но ни одно, слышите, ни одно не походило даже каплей на настоящий трон. Он поражал красотой и богатством. Это была непозволительная роскошь, на которую даже было больно смотреть. Испытывали ли вы когда-нибудь это чувство? Перед вами сокровище настолько огромное, что вы чувствуете вину за него, будто не достойны. Так я чувствовал себя, стоя перед Павлиньим троном. Но это не помешало мне украсть его, пусть тогда я не считал это воровством, но по-другому сейчас это не назовешь.

   Я знал одно, что трон на корабле должен остаться тайной, иначе он не доплыл бы до Англии. Никто кроме меня и двух моих помощников не знал о реальном содержимом корабля. Мы обещали друг другу хранить секрет, дали клятву, которая нас и сгубила. Хотя не клятва, а скорее человеческая алчность. Трон был наш и мы не могли в это поверить. Священная реликвия Великих моголов, которая так тщательно скрывалась от глаз людей во все времена, как мало людей удостоились чести видеть этот трон при жизни его создателя, и как долго никто ничего не знал о его существовании, слишком долго. Его искали, но шах постарался сделать так, что след уводил всех из Индии по пятам за Надир-шахом, пока сам трон пылился в подвалах белокаменного Тадж-Махала.

   Плавание проходило очень спокойно, более того все время дул попутный ветер, казалось, сама удача на нашей стороне. Но в этой тишине стали рождаться страшные мысли. Джонатан и Клэранс, мои сообщники, стали переговариваться за моей спиной. У нас троих стали зарождаться одни и те же мысли, нам казалось, что нас хотят предать. По ночам я видел, как Джонатан проникает в мою каюту и пытается задушить меня, а Клэранс стоит сзади на палубе и хочет сбросить меня в воду... Эти мысли преследовали не только меня, а каждого из нас в отдельности. Вдруг вместо заговорщиков, мы трое превратились в скрытых врагов, будто каждый из нас хотел присвоить себе то сокровище, что было в трюме. Это было проклятье Павлиньего трона, я это понял только сейчас. Его красота и богатство были настолько пугающими, что гипнотизировали нас, сводили с ума.

   В ту роковую ночь все случилось. Мы попали в сильную бурю, но мне было не до нее. Я только приказал убрать паруса, усилил вахту и спустился в трюм, напрочь выкинув из головы море и корабль.

   Я сидел с Джонатаном в трюме на ящиках со слитками с золотом и впервые высказал свои опасения на счет Клэранса. Я решил сделать ход конем, объединившись с ним, чтобы устранить третьего. К тому моменту я был уверен, что заговор не плод моей больной фантазии.

   Внезапно в трюм вошел Клэранс. Он сразу обо всем догадался. Мы стали спорить, кричать и, наконец, в ход пошли кулаки. Три взрослых мужчины дрались как дети из-за груды золота, когда нечто более ценное уплывало из их виду. Мы опомнились слишком поздно.

   Сначала мы почувствовали сильный удар. Я отлетел в другую часть трюма, примяв под собой Клэранса. Затем мы услышали жуткий треск. Я понимал, что все это значит. Мы в ужасе переглянулись, сразу позабыв о распрях.