Текст книги "В поисках Павлиньего трона (СИ)"

Автор книги: Екатерина Глазкрицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

   В поисках Павлиньего трона

1.

   А вечно одну и ту ж -

   Пусть любит герой в романе!

   М.И. Цветаева

   Ее конь возбужденно фыркал, быстро перебирая копытами по зеленой траве. Вокруг вздымались горы, словно преграды на пути, но он их не замечал. Он словно летел по равнинным просторам к заветной цели, его черная грива развевалась, а голова равномерно поднималась на скаку.

   Девушка с кошачьими глазами, черными густыми волосами и тонким станом легко управляла своим вороным конем, ее плечи были расправлены, глаза безмятежно смотрели вперед. Она совсем не замечала скорости, которую развила лошадь, двигаясь галопом. Девушка казалось такой хрупкой, невесомой по сравнению со своим огромным черным зверем.

   Юми смотрела по сторонам: на горы, реку, что текла поодаль, вдыхала чистый прозрачный воздух. Она то и дело игриво оглядывалась на скачущего позади всадника и улыбалась.

   – Юми, не так быстро! – взмолился он, понимая, что тягаться с девушкой, которая сидит в седле с трех лет, – бесполезно.

   – Дорджи, догоняй! – прокричала она в ответ и сильнее пришпорила коня.

   Дорджи обеспокоенно оглядывался назад, где с округленными от ужаса глазами неслась галопом Женя. Ей казалось, что она вот-вот выскользнет из седла, но вместо этого она с силой падала обратно, каждый раз глухо шлепая по спине своей лошади. Но та не замечала неловкого всадника и все быстрее мчалась вперед.

   – Стой! Медленнее! – кричала она своему коню, напрасно дергая поводом. Тот не обращал на ее слабые, даже жалкие, попытки командовать никакого внимания, увлеченный свободой и просторами равнины, раскинувшейся перед ними.

   – Жени, ты в порядке? – крикнул ей Дорджи. Он всегда ее так называл, как делал ее брат, но у Дорджи было свое оправдание – он плохо выговаривал букву я, хотя русский язык знал в совершенстве.

   Женя ничего не ответила, только покивала головой, как показалось Дорджи. На самом деле ее голова просто тряслась в такт лошади. В данный момент она не могла и слова вымолвить, все ее внимание, все мысли были собраны на лошади в попытке удержать равновесие. Бедная Женя, с ней занимались верховой ездой уже более месяца, но результатов было ноль. Пока лошадь шла на корде – длинной веревке, по кругу, у нее еще хоть как-то получалось приподниматься в седле, но как только лошадь ускорялась, Женя теряла стремена, и ее просто выталкивало из седла обратно на землю.

   Эта прогулка стоила ей огромных усилий, но она не могла сказать Дорджи, что не поедет. Сейчас Женя испытывала огромное давление от всей его семьи, ей приходилось соответствовать, а еще была эта выскочка Юми, к которой Женя ревновала своего будущего мужа.

   Дорджи был принцем маленькой страны, спрятанной глубоко в горах. Он сделал Жене предложение руки и сердца, и сейчас они готовились к свадьбе. Правда сама Женя представляла это немного иначе. Она-то надеялась, что будет выбирать платье, приглашать гостей, собственно у нее было много планов на этот счет еще с детства, но действительность бывает очень жестока. Как выяснилось, свадебная церемония должна была пройти строго по чужим ей обрядам, более того, будущая невеста должна была в совершенстве овладеть национальным языком и выучить все местные традиции.

   Женя видела, что ей здесь не рады, родители Дорджи не хотели иметь такую невестку, не одобряли выбор сына. Ему пророчили удачный брак с умницей Юми, которая была из благородной семьи, хорошо воспитана и образована. Но Дорджи ничего не хотел слышать, он искренне любил Женю, только это давало ей силы бороться. Иногда Жене казалось, что она готова все бросить и вернуться домой. Ей было тяжело соперничать с Юми, напряжение от постоянного пристального внимания убивало ее.

   Конь внезапно споткнулся (кони, как выяснила Женя, вообще часто спотыкались), и она больно ударилась о седло, проклиная все на свете. Ноги ныли от напряжения, все тело болело от тряски, она никак не могла поймать ритм коня, который от усталости перешел на рысь, отчего Женя еще сильнее и чаще захлопала попой по его спине. В сердцах она молилась, чтобы эта прогулка закончилась как можно быстрее и без смертельных исходов.

   Хотя насчет смерти Женя очень сомневалась – одной сегодня было точно не миновать, и этой каре должна была подвергнуться Юми... Женя видела, как та улыбалась Дорджи. Она знала, чего добивается эта благочестивая особа. В теле Жени вскипала кровь от негодования, она уже видела, как вонзает длинный нож в грудь соперницы, укутанную в национальное светло-голубое шелковое платье.

   «Вот мелкая гадина, еще смеет улыбаться и хихать», – злобно пробурчала она, поймав на себе быстрый взгляд Юми, полный злорадства.

   Впереди показалась преграда – бревно беспечно лежало на пути. Женя резко потянула повод влево, чтобы обойти его, но конь ее не послушал, он упрямо задрал голову и понес вперед, легко перепрыгнув через препятствие. Женя на секунду взлетела вверх, а затем обрушилась всем своим весом на коня. Он вдруг громко заржал и резко сбавил темп, затем стал вскидывать задние ноги и прыгать на месте, явно желая избавиться от надоевшей ноши.

   – Дорджи! – в ужасе закричала Женя, предчувствуя самое плохое.

   Принц легко остановил своего коня и, повернувшись, увидел, как Женин конь взбесился и пытался сбросить ее, высоко подкинув задние ноги несколько раз, но она крепко держалась, вцепившись в седло. Инстинкт самосохранения сыграл свою роль. В следующую секунду, конь, переменив настроение, помчался в противоположную сторону. Дорджи пришпорил своего коня и со скоростью ветра, устремился за ним.

   – Стой! – кричала Женя. – Не надо! Стой! Дорджи!

   У нее от страха все внутри сжалось, словно это были последние минуты ее жизни. Вдруг конь резко затормозил, Женя, не ожидав такого подвоха, перелетела через него и упала на землю, больно ударившись. Дорджи был уже рядом, он спрыгнул с коня и подбежал к Жене.

   – Ты в порядке? Не вставай, – сказал он, ощупывая ее кости. На его лице читались беспокойство и страх. – Ничего не сломала?

   – Я не знаю, – мечтая расплакаться, нет, разреветься, что было мочи, но сдерживая себя, сказала Женя. – Кажется, все в порядке. Чудом отделалась...

   Евгения постаралась встать, не подавая виду, как ей больно, она не хотела, чтобы Юми видела... было достаточно того, что она упала на глазах своей соперницы.

   – Вот дура, – сказала тихо Юми, остановив поодаль своего коня. – Даже верхом не может научиться ездить. Евгения, are you all right? – прокричала она по-английски, но в голосе ее не чувствовалось беспокойства.

   – Да-да, не переживай, – поспешила ответить Женя. – Хотя уверена, ты и не переживаешь, – добавила она чуть тише.

   – Жени! – укоризненно посмотрел на нее Дорджи, который не понимал, почему его невеста недолюбливает такую милую Юми. Жене тоже было сложно понять его отношений с этой девушкой. Она не знала, что Юми была его другом детства, порой единственным человеком, который поддерживал и понимал его.

   – Все в порядке, – устало сказала Женя. – Вы езжайте дальше, а я лучше вернусь домой.

   – Я с тобой, – с готовностью сказал Дорджи, чувствуя свою вину за случившееся.

   – Нет, – чуть не воскликнула Женя, которой как воздух было необходимо побыть одной. – Я хочу прогуляться. Увидимся дома!

   Она чмокнула принца в губы и, взяв своего коня под уздцы, повела его по направлению к дому.

   – Дорджи, ты идешь? – позвала его Юми, в душе ликуя, что они остались вдвоем.

   – Да, – ответил он, все еще смотря вслед Жене, не зная как поступить, не понимая ее состояния. В последнее время ему было все тяжелее угадывать мысли своей невесты, чувствовать ее... В конце концов, он решил уважать ее желание и, легко взобравшись обратно в седло, поскакал следом за Юми.

   – Ну почему он так себя ведет? – Женя посмотрела в большие коровьи глаза своего саврасого коня, который виновато плелся рядом. – Он думает мне легко? Да я ощущаю давление больше, чем на дне Марианской впадины!

   Женя, наконец, дала волю чувствам и расплакалась.

   – Ну, зачем она приехала, эта Юми?!

   Конь в ответ только фыркнул.

   – И ты туда же? Может, тоже считаешь, что я неподходящая ему пара? Ты вообще меня сбросил! Ну, не дается мне верховая езда! Неужели он не видит, как я стараюсь? Вот ты, конь, я твоего восточного имени даже не выговорю, с рождения воспитывался в королевской конюшне. А я по крышам гаражей все детство бегала и сокровища на заднем дворе закапывала. Конечно, куда мне тягаться с Юми! Ее отец был послом в Китае, женился там и на свет произвел умницу-доченьку! Копыта бы ей поотрывала!

   Конь испуганно задрал голову.

   – Да не тебе! – успокоила она его. – Ты, конечно, тоже молодец.

   Показался дом – огромный особняк – резиденция принца загородом, украшенный орнаментом, как и все дома в этой стране. Именно здесь из Жени готовили невесту, сюда же приехала Юми, погостить... по приглашению матери Дорджи. Та спала и видела, как ее единственный сын женится на этой полу-китаянке.

   – Вот черт! – вдруг снова заругалась она, увидев перед домом кортеж из машин. – Его родители пожаловали! Только их не хватало.

   Это было самой плохой новостью за сегодняшний день. С этой новостью даже падение с лошади опускалось на ноль по шкале от 1 до 10 наихудших событий. Женя знала, что король и королева устроят званый обед, будут снова и снова испытывать ее на правильность манер и знание традиций.

   Женя заметила, как в ее сторону со стороны дома быстро двигалась мужская фигуру. «Сантош», – узнала она друга Дорджи и быстрым движением стерла следы слез.

   – Что случилось? – приблизившись, спросил он по-английски. Сантош знал, что успехи Жени в изучении национального языка такие же, как в верховой езде, поэтому очень испугался, увидев ее одну с конем.

   – Лошадь вдруг взбесилась, – устало сказала она.

   – Этого не может быть, этот конь – самый спокойный в конюшне... – Сантош был искренне удивлен, потому что сам много раз брал на прогулку этого коня и специально выбрал его для Жени. Его рысь была очень мягкой, и даже потеряв равновесие, можно было легко удержаться в седле. – Как ты?

   – Сантош, все хорошо, – попыталась улыбнуться Женя. – Наверное, сегодня был не мой день.

   «Как и все остальные, что я провела здесь», – подумала она про себя, но вслух сказала:

   – Я пойду прилягу, чувствую вечером меня ждет испытание похуже...

   – Давай, я отведу твоего коня, – он забрал у нее повод. Женя благодарно улыбнулась и зашагала по направлению к дому.

   Сантош сочувственно посмотрел ей вслед.

   Королевский дом был очень большим, в несколько этажей, с большой кухней, залом для медитации и просторными спальнями. В интерьере, в росписи стен чувствовался национальный колорит и проявление буддизма. Когда она приехала в первый раз в эту страну, то полюбила ее безоговорочно. Ей здесь нравилось все, Женя с готовностью приняла чужую культуру и с интересом ее изучала. Но как только эта культура стала ее собственной, как только вся мощь древних традиций обрушилась на ее хрупкие плечи, она поняла, насколько внешне все может быть обманчивым. Ее свободолюбивый характер рвался наружу, бунтарство так и пыталось завопить о своем несогласии, начиная от роли женщин и заканчивая буддизмом. Окунувшись с головой в местную культуру, свадьба с принцем Жене начала казаться плохой идеей. Ведь они жили не в европейской стране, где любое проявление сумасшествия рассматривалось как самовыражение. Нет, здесь все было очень строго, и ничего бы этого не было, если бы принц в душе также не рвался на свободу, не был таким же романтиком как она. Их объединила мечта о поисках сокровищ, но в отличие от нее, Дорджи все равно будет верен традициям.

   Женя приняла душ и немного успокоилась, она достала разговорник и стала повторять фразы для обеда с королевой, зная, что та никогда не перейдет на английский, а будет мучить ее вопросами, проверяя, как Женя усвоила правила их родного языка. А еще она с каким-то непонятным страхом посматривала на темно-зеленое платье, которое было разложено на стуле и приготовлено для нее на этот вечер. Платья, в которые одевались здесь женщины, были очень похожи на индийские сари, они были длинными, до самого пола, ярких цветов, сделанные из шелка или из шелка с добавлением хлопка. В такое платье необходимо было завернуться и закрепить его декоративными элементами... Женя уже заочно ненавидела это платье, которое она была обязана надеть. На кровати лежали ее любимые джинсы, которые так манили своим комфортом и простотой.

   В этой стране не только женщины «страдали» от национальной одежды, но и мужчины должны были носить специальные «халаты», как прозвала их Женя. Конечно, люди здесь тоже ходили и в джинсах, даже иногда ели фастфуд или чипсы, пользовались услугами Интернет-кафе, но это скорее было редкостью, которая уж точно не могла коснуться члена королевской семьи, которым уже очень скоро должна была стать и Евгения.

   До ужина Женя не видела ни Дорджи, ни Юми. Когда она вошла в обеденный зал, то первое, что ей бросилось в глаза – это недовольный взгляд матери Дорджи. Хотя Женя была в национальном платье и... да чтобы она ни делала, она никогда бы не стала подходящей партией для ее сына.

   – Как ты? – спросил Дорджи, вынырнув откуда-то из глубины зала. Он взглянул на нее, и Женя прочитала в его глазах не только беспокойство, но любовь и заботу. Нет, он любит ее, а значит, она будет бороться.

   Женя только улыбнулась и прошла с ним за стол. Когда ей было совсем грустно, она вспоминала те дни, что они провели в горах, пытаясь отыскать сокровища великого Чингисхана. Тогда не было рядом родителей принца, не было всех этих традиций, все было так просто, что Женя снова и снова хотела вернуться туда.

   – Как проходят твои уроки верховой езды? – спросила у нее королева, вывив из задумчивости, как раз в тот момент, когда Евгения мысленно застыла перед золотым конем хана Батыя в сокровищнице легендарного правителя.

   – Очень вкусно, – неправильно перевела Женя слова королевы и обвела взглядом обеденный стол. Сегодня им подали пропаренный красный рис (у него был ореховый привкус и розовый цвет) и пельмени, которые здесь назывались «момо». Все было как всегда очень острое с обилием красного перца. Сначала Жене нравилась местная кухня, но очень быстро ее желудок стал отторгать ее. Она спала и видела русский борщ.

   – Она спрашивает о конях, – шепнул ей на ухо Дорджи.

   – А, все хорошо, – извиняясь, улыбнулась та, понимая, что напортачила не только со словами, но и с произношением.

   – Я смотрю, ты делаешь успехи и в изучении языка, – поджав губы, сказала королева.

   Жене было обидно, но она смолчала. Она вспомнила первую встречу с родителями Дорджи, тогда они ей показались такими милыми и приветливыми, особенно королева... но сейчас она читала на ее лице столько ненависти и презрения, что хватило бы на небольшую революцию. Почему она не могла смириться, что эти двое любят друг друга?

   Хорошо, что короля не было с ними сегодня, хотя Жене казалось, что отец Дорджи к ней относится благосклонно. По крайней мере, он был всегда очень молчалив, и она не могла знать наверняка, что творилось в его голове. Сантош и Юми сидели на другом конце стола, больше никого с ними не было, но Жене одной королевы хватало за глаза.

   – Сегодня момо нашему повару особенно удались, – сказала королева и с укором посмотрела на Женю, которая не притронулась к еде.

   – Да, – Евгения машинально кивнула и отправила кусочек пельменя в рот.

   С первым ощущением вкуса к ней пришло ощущение жжения и вскоре настоящего пожара. У нее во рту все загорелось, на глаза навернулись слезы. Пельмени были не просто острыми, а безумно перепеченными. Женя не знала, чем потушить огонь во рту и схватила чашку, надеясь, что там чай с молоком, который им обычно подавали, но сегодня это был напиток суджа – тот же чай, но с добавлением соленого масла из молока яка. Этот напиток она не просто ненавидела, а не переносила даже запаха и в итоге первый же глоток отправила обратно в чашку на глазах королевы. В другой момент Женя бы сгорела со стыда, но сейчас она махала руками и думала, как потушить разбушевавшийся пожар. Водой запивать – бесполезно, Женя это хорошо знала. Она схватила другую кружку – кружку королевы – на ее счастье в ней был чанг – местный квас. Женя залпом опрокинула его к себе в рот и почувствовала облегчение. Королева смерила ее презрительным взглядом.

   – Что сильно остро? – ехидно спросила она.

   – Кажется, мое блюдо переперчили, – еле выговорила Женя.

   – Ну да конечно, – устало сказала та. – Если ты не заметила, вся наша кухня – очень острая.

   Женя ничего не могла возразить, она мельком взглянула на Юми, которая как самовар сияла.

   «Вот кто переперчил мой пельмешек!», – догадалась Женя. Ее переполняло негодование, которое усиливалось тем, что Дорджи не понимал и не поддерживал ее. Эта маленькая китайская стерва с ангельским личиком всем умело запудрила мозги, но Женя видела ее насквозь. Только у нее были слишком короткие руки, чтобы добраться до тонкого горла соперницы.

   Вскоре Женю уже стало все меньше и меньше волновать, что происходило за столом, она почувствовала приятную слабость во всем теле, алкогольный чанг давал о себе знать. В голове промелькнула идея напиваться перед каждой встречей с королевой.

   Правда, опьянение длилось недолго. Женя вернулась к себе в комнату и на нее снова навалился весь груз проблем, обида подкатила к горлу. Она уже сбилась со счету сколько раз плакала здесь. То, что вначале казалось таким романтичным и красивым, превратилось в сущий ад.

   Дорджи с отцом ушли поговорить о государственных делах, а Женя, предоставленная сама себе, нашла под кроватью запрятанную пачку сигарет и закурила у открытого окна. Она понимала, что вряд ли сама сигарета, никотин, который содержится в ней, успокаивает ее, скорее мысль, что она делает что-то запретное и своенравное. В этой стране курить было запрещено и пачку сигарет можно было достать только по знакомству, свою Женя привезла из России, на черный день, подумав, что пригодится.

   Она стояла у окна и смотрела в вечернее небо, на котором медленно словно лампочки зажигались звезды. На душе стало теплее. Но руки все еще тряслись от негодования и невыраженной злости. Она хотела так много выплеснуть наружу, сказать, закричать на всю страну, но не могла...

   – Что ты делаешь? – раздался грозный голос позади.

   Женя резко повернулась и в дверном проеме увидела разъяренного Дорджи. Он, кажется, даже немного побагровел от злости.

   – Ты куришь? Откуда у тебя это? – он подошел и отобрал у нее уже почти дотлевшую сигарету, а затем выкинул ее в окно. – У нас запрещено курить!

   – Да, как и нормально жить, – пробурчала она, вдруг посмотрев на него так печально, что принц даже испугался. Он никогда еще не видел Женю такой – уставшей и морально раздавленной.

   – О чем ты? – Дорджи уже спокойнее спросил.

   – Дорджи, ты обманул меня, – посмотрев ему в глаза, сказала Женя.

   – Я не понимаю... – принц был явно обескуражен.

   – Ты сказал, что твой народ меня любит! – Евгения вдруг почувствовала силу выплеснуть наружу все, что накопилось у нее в душе.

   – Я не врал тебе. Я представляю свой народ, его волю и желания... и я люблю тебя!

   – Значит, как-то избирательно меня любит твой народ! – укоризненного посмотрела на него Женя. – Ты сказал, что никто не будет против нашего брака! Но посмотри! Тои родители, все вокруг, они ненавидят меня!

   – Нет, не говори так, ты не права, – сказал Дорджи и обнял Женю. – Они просто обеспокоены... послушай, когда они узнают тебя так, как знаю я, то непременно полюбят. Потому что тебя нельзя не любить, ты самая замечательная и очаровательная, ты умная, добрая, заботливая и самое главное – ты любишь меня. Так?

   – Конечно, я люблю тебя.

   – А я люблю тебя. И значит, им придется принять мой выбор. Просто вся эта предсвадебная суматоха... обещаю, как только мы поженимся, все успокоится.

   – Думаешь? – недоверчиво посмотрела на него Женя, не веря, что королева когда-нибудь даст хоть один шанс этому браку случиться.

   – Я уверен.

   – А Юми... долго еще здесь пробудет?

   – А чем тебе помешала она? – с негодованием посмотрел на нее Дорджи, от его взгляда у Жени больно кольнуло сердце. Казалось, он печется о старом, по его словам, друге намного больше.

   – Просто спросила, – тихо ответила Женя и выскользнула из объятий принца.

   Она вышла из комнаты, а затем через черный ход выскользнула на улицу. Там в тени деревьев, в саду, она расположилась на мягкой траве и стала теребить в руках сотовый телефон. Родители были далеко, их снова занесло в Англию. Женя не знала, какая разница у них во времени, поэтому не стала звонить им. А вот Алекс, ее родной брат, был рядом. Она знала, что он сейчас в Дели, чем-то занимается там очень интересным и секретным. Ей так не хватало его, но он упорно не отвечал на звонки. Женя знала, как он увлекается археологией, что не замечает ничего вокруг, поэтому не удивлялась. Она сделала еще одну попытку набрать его, но в ответ все были те же равномерные гудки, а затем вдруг раздался голос, четко произнесший: «Абонент временно недоступен».

   «Или ворошит очередную древнюю могилу, или села батарейка», – с грустью подумала Женя и швырнула на землю свой телефон.

   Утро почему-то началось с суматохи. Женя, уставшая бороться, принципиально влезла в свои синие джинсы и майку и спустилась к завтраку. Королева ее одарила самым «ласковым» взглядом, но промолчала. Дорджи не было. Только Юми и Сантош.

   – Нам нужно поговорить о свадьбе, – сказала королева, обращаясь к Жене, но смотря сквозь нее. Было видно, как тяжело ей дается этот разговор. – Астролог выберет подходящий день и время. Дорджи не хочет пышную свадьбу, никаких зарубежных гостей, только его народ.

   – Хорошо, – немного безразлично сказала женя.

   – Ваши наряды уже почти готовы, конечно, они будут в цвете королевского дома. А завтра приедет фотограф, – продолжила она.

   – Зачем? – Женя испуганно посмотрела на королеву.

   – Чтобы сделать ваши фотографии. Они будут развешены везде, люди захотят повесить их на свои дома, украсить ими посуду. Моего сына, будущего короля очень любят, его свадьбу очень ждали...

   – Да, он был самым завидным женихом во всей Азии, – как-то не к месту добавил Сантош.

   Женя чувствовала себя не в своей тарелке, она мельком поглядывала на Юми, которая молчала, кротко опустив глаза вниз. Возможно, она продумывала очередной коварный план по уничтожению Жени как невесты Дорджи, а может, ей был также неприятен этот разговор.

   – Что касается самой церемонии, то она пройдет по древним буддийским традициям в монастыре, – коротко сказала королева и замолчала, словно о свадьбе ей больше нечего было сказать.

   Женя посмотрела на Сантоша, и он, словно прочитав ее мысли, продолжил:

   – Это будет очень красиво. Только представь, принц спустится вниз со своего трона, который находится перед статуей Будды, к тебе, оденет тебе на голову корону из шелковой парчи, затем вы вместе пройдете обратно к трону. Ты займешь место рядом с ним, монахи начнут петь песни...

   Женя вся напряглась. Не о такой свадьбе она мечтала с детства. Конечно, ради любви она готова была сделать все, что угодно, но мечты о белом платье, корсете, длинной фате все же заставили ее немного загрустить. Она снова посмотрела на Юми. На секунду их взгляды встретились, и она прочитала в ее глазах такую боль. Несомненно, Юми любила Дорджи и сотни тысяч раз представляла себя на месте Жени, но вот только судьба распорядилась иначе...

   Жене даже немного стало жаль эту девушку. Она была очень красивой: идеальные пропорции лица, аккуратные черты, шелковые черные волосы, задорные кошачьи глаза, чувственные губы... Если бы Дорджи не встретил Женю, то сейчас, наверное, готовился бы к свадьбе с Юми.

   Королева и Юми, наконец, куда-то испарились. Женя почему-то подумала, что этими разговорами о свадьбе мать Дорджи дала понять, что смирилась с неугодной невесткой. На душе немного полегчало, и ей захотелось сделать что-нибудь приятное для будущего мужа. Желудок больно заныл, напомнив о своих проблемах. Евгения вдруг подумала, что может сама приготовить что-нибудь из родной ей кухни. Борщ, конечно, варить она не рискнула, хотя соблазн был очень велик.

   Женя стояла посреди большой и уютной кухни, где вся мебель была из дерева, украшенная резьбой и яркими красками. Ей иногда казалось, что она стала Барби и очутилась в кукольном домике, настолько все здесь было ненастоящим словно игрушечным.

   Она решила испечь пирожки, даже начинка ее сейчас мало волновала, главное, чтобы не было перца. А на сладкое Женя решила сделать армянскую халву. На счет, конечно, происхождения этого блюда она не была уверена, но его делать ее научила подруга из Армении. На сковороде Женя растопила 300 грамм масла и потихоньку высыпала стакан муки и стакан сахара, конечно нужна была сахарная пудра, но здесь не на чем было его перемолоть. Через полчаса на медленном огне, постоянно помешивая, халва приобрела заметный коричневый оттенок и вкусно запахла. Женя добавило в смесь орехи, и все это вылила на тарелку остывать. Уже очень скоро, разрезав на кусочки, можно будет есть.

   На кухню заглянул Сантош.

   – Как вкусно пахнет, – заметил он. Женя только улыбнулась в ответ. – А я тебя повсюду ищу.

   – Зачем? – удивленно спросила она.

   – Ты должна пойти со мной, – без особых объяснений сказал он.

   – Куда?

   – На соревнования, пойдем, будет весело!

   Женя решила, что ничего не теряет. Она оставила тесто подниматься и поспешила за Сантошом.

   – А где Дорджи? – спросила она по дороге, когда они шли пешком по направлению к одной из деревень, что располагалась не так далеко. Женя вдруг поняла, что с самого утра не видела будущего мужа.

   – Он уже там, – с улыбкой ответил Сантош. – Принц хотел, чтобы ты выспалась, а затем пришла посмотреть на него.

   – Он тоже участвует? И что это за соревнования? – забросала Женя вопросами Сантоша, с ним рядом она чувствовала себя очень спокойно и могла быть сама собой.

   – Стрельба из лука.

   «Ну да, конечно, что же еще», – про себя подумала Женя, – «национальный вид спорта».

   – Ты же знаешь, что принц любит напрямую общаться со своим народом, – продолжил Сантош.

   – У него даже охраны нет, – вспомнила Женя, как легко они в прошлый раз проникли к нему в дом.

   – Ему не нужна охрана, народ его боготворит. Так вот, жители этой деревни пригласили его на соревнования по стрельбе из лука. Там будет весело, тебе понравится.

   Женя была уверена, что ей понравится. Хотя бы по одной причине – там не будет Юми.

   Они вышли к реке, где был разбит лагерь у стрелков. Женя восхищенно смотрела по сторонам: вокруг, воткнутые в землю, развевались разноцветные флаги – священные для местных жителей, в ста двадцати метрах были еле заметны деревянные мишени, по которым стреляли люди. Попали они или нет, можно было судить только по характерному звуку, так далеко была цель.

   Среди жителей в национальных костюмах Женя заметила несколько человек в обычных джинсах и майках, таких дорогих ей. Но эти люди не участвовали в соревнованиях, потому что были «неподобающе» одеты. Среди толпы она, наконец, заметила Дорджи. Он держал в руках свой лук из бамбука и примерял на него стрелу, словно он могла не подойти по размеру. Женя обратила внимание на стрелы – их кончики были гладкими без зазубрин. Наконец, он оглянулся и заметил ее, его лицо озарила мягкая улыбка.

   – Сейчас Дорджи будет стрелять? – спросила Женя у Сантоша.

   – Нет, – помотал тот головой, сейчас очередь противоположной команды. Вот смотри...

   Женя увидела, как от толпы отделился коренастый мужчина в темном в полоску «халате» и, подняв кверху лук, приготовился стрелять. Все произошло в считанные секунды. Стрела со свистом, рассекая воздух, устремилась вдаль, в следующее мгновение до них донесся характерный треск. Стрелок однозначно попал по мишени. Но Женю поразило то, что было дальше.

   Члены его команды стали вести себя, по меркам Жени, вызывающе не культурно: они стали танцевать и что-то выкрикивать в сторону соперников, явно обидное.

   – Что они делают? – обеспокоено спросила Женя. – Они себя так странно ведут...

   – Все нормально, – успокоил ее Сантош. – Это часть традиции.

   У Жени все внутри вскипело от упоминания слова на "т". С традициями здесь был явный перебор.

   – Они танцуют и издеваются над соперниками, – продолжил Сантош. – Затем наступит очередь других, и все повторится.

   – Но они же кричат что-то обидное? – по их лицам прочитала Женя.

   – А то! – засмеялся Сантош. – Но это часть соревнования. Никто никогда не обижается. И благодаря этим ритуальным танцам стрельба может длиться целый день.

   – Мне кажется или многие из них уже навеселе? Они явно пьяные! – Женя вдруг увидела, как один мужчина, потеряв равновесие, чуть не упал, но его вовремя поддержал сосед.

   – Тебе не кажется, – засмеялся Сантош. – Они начали пить еще с утра.

   Вскоре Женя заметила, что алкоголь здесь действительно тек рекой. Между таймами соперники объединялись, ели и выпивали. Чувствовалось, что им очень весело.

   Наконец, Дорджи подошел к Жене.

   – Хорошо стреляешь, – похвалила она его.

   – Тебе весело? – в ответ спросил он.

   Женя кивнула. Дорджи снова куда-то позвали, и он ушел. Сантош тоже испарился. Женя осталась одна, но к этому чувству она давно уже привыкла здесь и научилась сама себя развлекать. Вот и сейчас, на траве она заметила чей-то брошенный лук, здесь же валялась и стрела. Она взяла в руки лук, потрогала тетиву, кончиком пальца дотронулась до наконечника стрелы. У Жени появилось непреодолимое желание тоже попробовать выстрелить, тем более она знала, что обладает хорошей меткостью. Сейчас как раз был перерыв в соревнованиях, и она подумала, что никому не помешает.

   Евгения сделала несколько шагов по направлению к полю и тут же поймала на себе десятки округленных от удивления глаз. Мужчины стали вдруг переговариваться и... смеяться. Женя от неожиданности застыла. Она оглянулась, к ней уже бежал Сантош. Поравнявшись, он сразу отобрал лук.

   – Что происходит? – удивилась Женя. – Я всего лишь хотела...

   – Не положено, – помотал головой тот. – Стрельба из лука и разговоры – для мужчин, а песни и танцы – для женщин, – повторил он уже известную Жене местную поговорку.