Текст книги "( Не )верный муж. Месть феникса (СИ)"

Автор книги: Екатерина Гераскина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Вскоре мои руки нащупали документы, которые сразу привлекли внимание.

Глава 41

Я медленно развернула один из документов и начала читать. Слова прыгали перед глазами, но смысл был ясен.

Это были бумаги об удочерении и выплаты щедрого государственного пособия, которое мои родители получали ежемесячно. И судя по приписке увеличенное, потому что мне требовались лекарства.

Боги!

Теперь все вставало на свои места.

Родители получали увеличенное пособие от государства, чтобы заботиться обо мне, считавшейся больной сиротой.

Я почувствовала, как внутри всё переворачивается. Слёзы навернулись на глаза, но я сдержала их.

Слишком много эмоций сразу – гнев, боль, разочарование. Я подняла голову и посмотрела на родителей, стоящих у двери. Их лица были бледными, глаза расширены от страха.

– Вы... вы меня удочерили? – голос сорвался на шёпот.

Отец сделал шаг назад, пытаясь найти слова.

– Марисса, это не так все. Мы же любили тебя… какая разница откуда ты. Ты нам родная, – начал он, но я перебила его.

– Отец, ты тронулся умом? – я почти кричала. – Вы врали мне всю жизнь! Вы получали за меня деньги! И не малые! Тут даже написано, что дважды в год мне полагалась смена гардероба за счет государства. А не носить за сестрой ее вещи. А лекарства? Выходит, вы не знали, что я феникс. Но лечить-то меня было на что? Вот же бумаги! А вы давали мне микстуры, только когда мне совсем было плохо… – я трясла бумаги перед самым носом отца. Тот подался от меня на пару шагов назад.

Мать вскрикнула от моего напора. Схватила отца под локоть и попыталась сделать межу нами еще больше дистанции.

Я никогда не смогу простить их за это.

– Какие же вы жадные. Не отрицайте, что вы сторонились меня и делали во всем козлом отпущения. Я не была любима вами. Лучше бы вообще оставили меня в приюте!

– Мы пожалели тебя! – вдруг вызверился отец. Ему надоели слушать меня. Настоящий барон именно таким и был. Категоричным и властным тираном в семье. Он сбросил руку супруги с локтя и поднял на меня палец. – Ты бы там сгорела, неблагодарная!

– У меня не больное сердце, так что выжила бы, – отбила я.

– Если бы не мы, ты бы не встретила Роя. Это мы отправили тебя в академию.

– Какие же вы всё-таки... Уж если суждено было нам почувствовать друг друга, то всё равно бы увиделись. И вашей на то воли точно нет. Благодарности от меня не дождетесь, – оскалилась я. – Вам за меня платили деньги, так нет же. Вам все мало! Вы подсасывали деньги из Роя. А когда я пришла к вам за поддержкой, отец, ты выгнал меня. И даже сейчас, вы боитесь меня, от вас просто несёт страхом, но тем не менее вы солгали мне. А знаете почему?

– Потому что мы семья, – пропищала матушка.

– Нет, потому что вы оставляете себе возможность в будущем брать у меня деньги или у Роя. А знаете что?

Я отвернулась от отца и матери. И снова полезла в сейф. Перевернула все. И быстро отыскала под гневные выпады отца и истеричный крик матери, выданные в том месяце расписки от Ройберга на предъявителя, да ещё и без суммы (то есть те могли запросить любую сумму из бюджета моего супруга).

И сожгла их на глазах у опешивших и резко заткнувшихся «родителей».

Откопала ещё парочку таких и сожгла на глазах у людей, что превратили меня в затюканного ребёнка и изгоя.

А потом вышла из кабинета под гробовое молчание.

Но меняя посетила ещё одна мысль.

Родители орали и ругались в кабинете.

Отец матерился, а мать рыдала.

Вот уж по кому они будут плакать. Так это по потере чеков и денег.

Рой не хотел мне боли, думал, что я не выдержу правды, а ведь тот наверняка знал, что я приёмная.

Но я себя контролирую. А ещё зная своего мужа, тот мог выдать такие чеки и Элизабет. За молчание. С причиной так называемой «измены» я обязательно разберусь. Но пока закончу тут.

– Мама, папа! Почему пахнет палёным? – кричала с первого этажа Элизабет, но я уже была у дверей её комнаты.

Распахнула дверь комнаты Элизабет и горько усмехнулась. У кого-то был ремонт. Дорогие шелковые обои, новая мебель. Хорошо устроилась сестрица, учитывая, что у отца вечно проблемы с деньгами сколько я себя помню.

Я подошла к туалетному столику и вытряхнула шуфлядки. Потом к комоду и выкинула все содержимое на пол. И там на самом дне обнаружила бумаги.

Дура хранила их под бельем.

Впрочем, что от Элизабет взять.

Она как раз забежала в комнату. Вся ее холеность и аккуратность как рукой смело. Сейчас она источала гнев и была готова снова на меня кинуться.

И только реальный страх за свою жизнь останавливал ее.

– Ты не посмеешь, – зашипела она в паре шагов от меня и попыталась перехватить договор от имени Ройберга. Очень занятный между прочим.

– Заткнись, Эли. А подойдешь. Спалю к чертовой матери твои волосы.

Я отмахнулась от нее и принялась быстро пробегать глазами по строчкам и по мере моего изучения мои глаза становились все шире и шире.

– Ну что сказать. Хорошо устроилась. А как же сестринские чувства, м?

– Да какая ты мне сестра. Идиотка безродная.

– О. Так только я в этом доме была не в курсе за чей счет все тут жили. Ну-ну.

Огонь заластился ко мне, бумаги вспыхнули.

– Ты не сможешь уничтожить магический договор. Только Рой, – торжествующе прошипела Элизабет, но я ту не слушала.

– Как же здорово, что я его супруга. А ещё очень и очень ревнивая. Так что помаши рукой своим надеждам, новым платьям и драгоценностям. Наживаться на своей семье я тебе не позволю, – было приятно наблюдать за вытянутым от удивления лицом «сестрицы». – И да, моя магия достаточно сильна, чтобы обойти магию мужа.

И с чистой совестью я спалила договор на её содержание за услуги определённого характера. А именно, что Элизабет сыграет роль любовницы моего супруга. И если она всё сделает так, как он скажет, то по окончанию этой игры ей светит домик у моря, дорогие тряпки, деньги на пятилетнее содержание этой драной кошки и свобода от семьи.

Гадина, по всей видимости, решила свалить в закат. Она хотела откреститься от желания отца выгодно выдать её замуж в будущем. Верно боится, ведь в друзьях у него одни старики.

Но даже тут дура не смогла унять свою гордыню. Решила заполучить самого Роя и проявила инициативу (грубила, провоцировала и облила меня кислотой). Поэтому в конце черным по белому написано, что в случае нарушения ей светит только жалкое годовое содержание.

Да вот хрен ей даже на это!

– Я буду жаловаться в соответствующие инстанции! – завизжала Элизабет. А ведь ей еще светит огромный штраф за нападение на меня. А вот пусть теперь выкручивается. Все они!

– Давай. А я посмеюсь, ведь всем тогда станет известно, что ты ещё та потаскушка. Содержанка женатого лорда. Твоей репутации конец, – хохотнула я. Феникс внутри довольно заклокотала.

– И твоей тоже конец будет! Все узнают, что он тебе изменял! Я об это позабочусь! Ты ведь уничтожила договор ( где говорилось, что вся измена это фарс!), и моё слово против твоего – ничто!

– Милая. Я феникс, – усмехнулась я на слова быстро переобувшейся сестры. – Монстр. Чудовище. Какой идиот будет гулять налево от такой, как я, м? Разве что бессмертный и отчаянный идиот. А наш доблестный лорд-ректор не такой.

– Ты ведь перевираешь всё. Ты сама не веришь до конца в то, что он не был со мной.

Ну не дура ли?!

– Я? – наигранно ужаснулась я. – Уже нет. Вы семейка лицемеров и профессиональных лжецов. Как же хорошо, что я не вашего рода. Вы бы дали фору всем чудовищам вместе взятым. И не твоего ума дела, поверила я бумагам или нет.

Элизабет заверещала, но ничего не предпринимала, пока я, глядя ей в глаза, начала плавить драгоценности матери, что та взяла у неё.

Месть была сладка.

Гардероб тоже осыпался в пыль. Элизабет только и могла, что открывать и закрывать рот, повизгивая.

Но подходить или тем более остановить меня не пыталась. Берегла свои волосы.

Ха!

– Ой, какая я неосторожная, – а потом увидела отца и мать в дверях. Те были красными от злости, но не смели сказать ни слова. – И, кстати, может быть мне написать императору письмо о том, как вы относились ко мне? И пока вы не выдали глупость, скажу, что мне поверят. Ройберг подтвердит, – моя феникс одобрительно заклокотала. – По счастливому стечению обстоятельств, он хороший друг его высочества Кристофера Дарга.

– Он сторонится тебя! – заверещала явно осведомленная «сестрица».

– Мало ли какие временные разногласия у мужа с женой, – хмыкнула я, играя на их нервах.

– Что ты хочешь? – процедил отец.

– Отречение от рода. Полное. А то зная вас, вы лет так через пять напишите на меня прошение на ваше пожизненное содержание.

– Ах, ты!

– Неблагодарная дрянь? Гадина? Так я это знаю.

Мы смотрели глаза в глаза.

И в игре непримиримых взглядов с отцом впервые за свои неполные девятнадцать лет выиграла я.

– Хорошо, – сдался он.

И вот спустя полчаса я уже выходила из родительского дома и сжимала заветную бумагу об отречении.

Не этого я хотела добиться, когда приходила сюда.

Но зато многое встало на свои места.

Я подняла голову вверх и вдохнула прохладный вечерний воздух.

На удивление я была рада. Как камень с плеч упал. И моя ипостась была в благодушном настроении.

Куда теперь?

Я поймала кэб и назвала адрес нашего городского особняка.

Глава 42

Когда я наконец добралась до нашего городского особняка, на небе уже сгущались сумерки.

Красивый и величественный особняк выделялся на фоне убывающего света дня.

Когда-то этот дом был для меня символом безопасности и любви, но теперь, глядя на него, я ощущала лишь грусть и пустоту.

Подойдя ближе, я ощутила, как на меня нахлынули воспоминания.

Помнила, как Рой и я проводили здесь вечера, смеясь и строя планы на будущее. Я помнила, как мы вместе украшали дом к праздникам, как встречали гостей и устраивали уютные семейные ужины.

Но все это казалось таким далеким и призрачным.

Я толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла в холл. Внутри было пустынно и холодно.

Не было слышно ни слуг, ни самого Ройберга. Воздух был пропитан застоявшейся пылью. Каждый шаг отзывался гулким эхом.

Когда-то эти комнаты были наполнены жизнью, смехом и теплом, но теперь они казались заброшенными и забитыми.

Рой, видимо, давно не заботился о доме, и это причиняло мне боль. Я чувствовала, как этот дом постепенно умирает вместе с нашими воспоминаниями.

Я медленно поднялась на второй этаж. Подойдя к дверям нашей любимой гостиной, я остановилась, собираясь с духом. Столько воспоминаний вмиг нахлынуло на меня.

Столько страсти и любви помнили эти стены. Особенно я любила большой камин и белоснежный пушистый ковер перед ним. Сама выбирала и любовно оставляла эту гостиную.

Вила там свое гнездо, как теперь понимаю. Не знаю как ведут себя драконицы, но я, как феникс, особо остро чувствую, что мне очень важны детали окружающие меня дома.

Толкнула дверь и замерла. Феникс внутри возмущенно забила крыльями. Наша гостиная была в ужасном состоянии.

Всё было разрушено.

Мебель перевёрнута, подушки разорваны, книги разбросаны по полу. Повсюду валялись осколки стекла, будто кто-то разбил все зеркала и вазы, которые украшали комнату.

Я сделала несколько шагов вперёд, осторожно обходя осколки от разбитого бокала. Сердце сжималось от боли, когда я осознавала, что наш уютный дом превратился в хаос.

На стенах виднелись черные подпалины.

Тут еще и горело все!

Ройберг чуть не сжег наш особняк! Безумец не иначе!

Убью его! Сама лично подпалю ему хвост!

В нашей семье только я могу бесконтрольно все поджигать, никто не смеет рушить мое Гнездо!

Феникс я или кто?

Склонившись, я подняла одну из книг, которая была разорвана на части. Это была наша семейная книга, которую мы читали вместе вечерами.

Её страницы были испачканы, а обложка порвана. Прикрыла глаза и покачала головой.

Что бездна подери вообще происходит? Я просто перестала понимать своего мужа.

Вдруг я услышала шорох за спиной. Развернулась и увидела, что в дверях стоит Ройберг.

В глаза бросился внешний вид супруга. Пусть одет он был с иголочки. В черный глухой камзол и строгие брюки со стрелками. Я видела как плохо он в целом выглядит.

Его лицо было измождённым и уставшим, а глаза потухшими. Казалось, что у него даже нет сил, чтобы удерживать привычную маску равнодушия на лице.

Злость внутри резко схлынула. Моя феникс вмиг растеряла весь запал. Уже не хотела мстить за свое Гнездо зарвавшемуся самцу. А хотела согреть его в своем огне.

Ройберг смотрел на меня с грустью и болью. Нужно было с чего-то начать разговор.

– Марисса, – устало прошептал он. – Я не знал, что ты приедешь.

Я поднялась с пола, стараясь сдерживать гнев и обиду.

– Рой, что случилось с нашим домом? – спросила я, чувствуя, как голос дрожит от эмоций. – Почему всё так разрушено?

Он подошёл ближе, его шаги были медленными и тяжёлыми.

– Я все разрушил. Нашу семью. Нашу жизнь. Наш дом.

Я стиснула зубы, чувствуя, как внутри меня снова клокочет гнев.

– И судя по твоему лицу ты снова собрался сделать каку-то гадость? – прошипела я, не обращая внимания на пернутую предательницу внутри себя, что уже вовсю клокотала и пыталась сообщить своему самцу о дракончике.

Я сверлила внимательным взглядом лицо супруга.

«Слышит или нет?»

А тот никак не откликался на попытки феникса привлечь его. А значит, он не чувствует нас. А потом я заметила, что руны на виске Ройберга снова изменились. Ожоги от них были свежими, а кожа под черной вязью слегка красноватой.

– О чем ты?

– Вот о чём, – я бросила в него свернутым в рулон листком бумаги. – Ты знал и молчал, что я приёмная. Моя лживая семейка просто решила за мой счёт поправить своё материальное положение. А потом им посчастливилось выдать меня замуж и продолжить доить моего супруга. И как ты докатился до такого?

– Тебе нельзя нервничать. Деньги – это пыль. А я так или иначе всё равно бы тебе рассказал. Но не сейчас. Ты слишком нестабильна, – холодно проговорил Рой. И словно не было тех слов о том, что он разрушил всё, до чего смог дотронуться и усталость его куда-то делась.

Боги! Да он снова стал холодной непроницаемой глыбой льда! Без чувств и эмоций!

– Да? – я скривила губы в оскале. – И даже то, что оформил магический договор на содержание моей лже-сестрицы за «актерские услуги»? – я подошла к нему близко и толкнула в широкую грудь пальцем. – А ты знаешь, что она местами слишком выбивалась из роли и вживалась в неё? Унижала меня, доставала подробностями, м?

– Нет, – качнул он головой.

– Как же я зла на тебя!

Внутри меня клокотала стихия. На удивление, даже Феникс был согласен подпалить что-нибудь вокруг. Разговор о сопернице, пусть даже мнимой, нервировал её.

А мои образы в голове, когда эта гадина сидела почти голая на его столе, и вовсе привели птичку в бешенство.

Она требовала сжечь к чертовой матери бывший родительский дом, пусть те идут по миру, а потом вернуться сюда и как следует заняться воспитанием ящера.

Планов у птички было много. Но, судя по её желаниям, воспитывать мы должны были самца каким-то иным способом. Не калечить, конечно.

«Можно немного пообижаться, покрутить хвостом. Ну и всё».

Короче, непослушная птица мне досталась! Даже сейчас она за него! За того, кто ведёт свою игру!

– Довожу до твоего сведения, что я уничтожила все чеки и магический договор с Элизабет.

– Дом барона хоть остался цел после твоего прихода? – казалось, Рой сдерживался от улыбки.

– Почти. Минус кабинет и спальня дорогой сестрицы.

Уголки губ Роя дрогнули в усмешке.

– Ты мне не ответил? Что происходит?

Рой привалился плечом к стене и внимательно осматривал меня. Его взгляд блуждал по мне, обрисовывал, ласкал.

– Ты в гневе ещё красивее.

– Я в гневе очень опасна, Рой. А ещё у меня жуткое желание тут всё спалить.

– Здесь не было посторонних. А фениксы очень щепетильны к тому месту, что считают своим гнездом.

– И я зла, что ты довёл моё гнездо до такого запущенного состояния, – я цедила слова, подходя всё ближе и ближе к Рою. Тот не шевелился.

Глаза его едва сверкали янтарём.

– Что ты творишь, Рой? Зачем устроил весь этот маскарад? Зачем устроил спектакль?

– Ты голодна.

– Я не об этом!

– Пойдём. Я накрою ужин.

– Мы не закончили.

– Сначала ты поешь, – безапелляционно сказал он.

Я только сейчас заметила, что была действительно голодна. Живот так не кстати забурчал.

А ведь я ещё и беременна, и голодать мне точно нельзя.

Феникс одобрительно заклокотала внутри меня. А Рой как ни в чём не бывало просто оторвался от стены и пошёл в сторону первого этажа. Свет нигде не горел. Я шла за мужем в полной темноте, и только в столовой были зажжены пара свечей.

Стояла одна тарелка с горячим.

– Присаживайся, – Рой отошёл к бару и плеснул себе в бокал. Я присела, а он разместился напротив. Мы были на расстоянии вытянутой руки. – Пока ты не поешь, разговора не выйдет.

– Что-то подсказывает мне, что его и так не выйдет, – буркнула я.

– Не поешь – не узнаешь. Ведь так? – он отпил из бокала.

Морить голодом маленького дракончика и огненного феникса не входило в мои планы.

Аромат ужина из лучшего ресторана столицы заполнял комнату.

А потом Рой начал непринуждённую беседу.

– Как твои впечатления о практике? – спросил он, пододвигая ко мне тарелку с салатом. – Я сегодня ознакомился с отчётом твоего куратора, и там отличные результаты.

Я взяла тарелку, положила себе зелени и принялась нарезать на небольшие кусочки мясо. Я молчала, а Рой не торопил. Я ела, а он лишь рассматривал меня и потягивал крепкий солод.

– Ты же читал отчёт.

– Я хочу услышать лично от тебя.

– Мы не можем разговаривать, как будто между нами всё по-прежнему.

– И почему же? Давай на этот вечер сделаем вид, что именно так и есть.

Я отложила вилку и нож и взглянула на него, пытаясь разгадать его истинные намерения за вежливым интересом.

– Практика была интересной, – осторожно начала я. – Мы столкнулись с множеством неожиданных ситуаций, которые требовали быстрого решения и адаптации. Я узнала много нового о магической теории и практике.

– Это звучит впечатляюще. Надеюсь, ты смогла извлечь максимум из этого опыта, – его голос оставался спокойным, но взгляд был непроницаемым.

Я кивнула, не желая вдаваться в подробности. Я почувствовала, как внутреннее напряжение мешает мне расслабиться, несмотря на привычную обстановку домашней столовой.

После небольшой паузы он задал ещё один вопрос:

– А как ты себя чувствуешь после всего этого? Как твоя ипостась?

– Мы нашли с ней… общий язык.

– Ты так и не обратилась к лекарю.

– Не вижу причин. Я хорошо себя чувствую.

– Твои друзья уже навещали тебя?

– Да. Они приняли меня.

– Я говорил, что с предрассудками мы справимся. Только прошу быть сдержаннее.

– Я и так сдерживалась, когда была в родительском доме, – вспыхнула я. Отодвинула тарелку и взяла бокал с соком.

– И это о многом говорит, – Рой пригубил из бокала. – Ты останешься здесь или проводить тебя в академию?

– То есть ты хочешь сказать, что я так и не дождусь от тебя ответов?

Я отставила стакан в сторону и вцепилась в столешницу.

– Завтра у тебя запланирован тяжёлый день. А время для разговора ещё будет.

– Ты снова уходишь от ответа.

– Я открою портал.

Ройберг встал.

Долбануть бы его чем-нибудь.

Но моя ипостась была против рукоприкладства. Достать бы щипцы и повытаскивать ими из него ответы. А может, привязать к стулу и пытать?

Черт побери! Как вести себя с мужчиной, что взял за практику постоянно уходить от ответа?

Как заставить его говорить? И ведь спросить не у кого совета! Мать, что могла бы помочь в этом вопросе, посоветовать что-то, оказалась вовсе не матерью.

И жечь мне ничего не хотелось, потому что по ощущениям я и вправду считала этот дом своей территорией.

Как же необычно чувствовать кого-то внутри себя.

Ройберг достал из кармана портальный камень. Его лицо снова было похоже на восковую маску.

Не было ни тени улыбки, ни тепла в его глазах.

Он был как бездушный манекен. Это жутко бесило. Хотелось чувствовать его эмоции. Фениксу равнодушие тоже не пришлось по душе.

Рой начал формировать заклинание, но запнулся и резко повернул голову в мою сторону, когда я припечатала:

– Я хочу развестись.

Глава 43

Показалось, что все демоны ада смотрят на меня глазами моего мужа.

Я хотела увидеть его настоящие эмоции? Так вот они!

Ярость, гнев, несогласие – целый адский коктейль. А потом смирение.

Рой сбросил небрежно магическое плетение на пол и оказался напротив меня.

Оскалился, я видела клыки, проступившие из-под губ.

Он склонился ко мне, был почти нос к носу. Я чувствовала его злое дыхание на своих губах. Кедр и можжевельник ещё острее кружили голову. Мой феникс тянулся к нему всей сутью, всей стихией.

– Нет, – прозвучал его категорический отказ.

– Я так больше не могу, – прорычала не хуже драконицы.

Противостояние между нами накалялось.

Температура в комнате возросла.

Ройберг подцепил мой подбородок и бескомпромиссно сжал его.

Он прожигал меня тёмным взглядом.

Молчал.

Резал без ножа.

Потом прикрыл глаза и, сцепив зубы, произнёс:

– Не сейчас.

Эти слова просто оглушили. Выходит, он даже не будет сопротивляться! Просто сейчас как бы не время для нашего развода? Так?

– А когда?

– Тебе пора, – он дотронулся пальцем до моей губы, провёл по ней, оттянул, жадно смотрел, будто хотел поцеловать.

Но не делал этого. Сдерживался. Контролировал себя и свои желания.

Это бесило.

Это раздражало.

Феникс уже даже был не против подпалить что-нибудь.

Пожертвовать либо своим гнездом, либо разозлить его ипостась, чтобы вывести Ройберга из себя.

Потому что Рой просто демонстрировал отличный самоконтроль. Железный. Непробиваемый.

Лишь на миг удалось вывести его из себя и увидеть настоящие: гнев, злость, ярость, когда я сообщила о разводе. И он был не против, но просил подождать.

Мне и правда нужна была его защита. Особенно сейчас, когда все только узнали о том, что я феникс. Тем более беспородный, сирота. Единственное, что защищает меня от окружения – это слово моего супруга, его фамилия и род.

– Ответь ты хоть на один вопрос, – прошептала я и дёрнулась из его захвата. Он убрал руку от моего лица. – Мы истинные?

– Не знаю.

Я пошатнулась, вцепилась в столешницу.

– Как это? Ты ведь говорил...

– А что чувствуешь ты?

– Не знаю. Но метки нет.

– Метки нет, – подтвердил Ройберг.

А потом он открыл портал, а я больше ничего не спрашивала.

Была опустошена.

За спиной закрылся портал, я не поворачивалась, но чувствовала его прожигающий взгляд на своих лопатках.

Я дошла до ванной и сбросила всю одежду на пол. Залезла в ванну и включила прохладную воду. Я горела, и мне нужно было остудиться.

Мысли скакали. Обида клокотала.

Феникс внутри бушевал.

Поэтому холодная вода пришлась очень кстати.

Вскоре ванную комнату затянуло паром.

Фениксу не понравилось то, что сказал дракон.

Она клокотала недовольно и желала расправы над ним, потому что он посмел что-то там не почувствовать и не знать.

Я терялась в стихии. В её желаниях и гневе.

И только мысль о нашем ребёнке примиряла её, заставляла подчиниться мне и успокоиться.

Даже развод её не так злил, она считала это глупыми играми двуногих.

Её дико злили последние слова. И это заставляло задуматься.

Если отбросить всё то, что было за последние месяцы.

До того как я застала его с сидящей на столе Элизабет.

То я точно была уверена в том, что он любит меня, что мы истинные. Не было никаких сомнений в этом.

Я видела чувства в его глазах, видела их в поступках, я не сомневалась.

Но тут просто резкая смена поведения.

Что-то скрывалось от меня. От моего понимания. Я снова и снова вспоминала слова Роя, его облик.

Внутри него точно всё не так спокойно, как он пытается мне показать. Он отчего-то держит меня на расстоянии. Пытается сделать всё, чтобы я возненавидела его.

И даже сейчас, когда он понял, что я видела тот идиотский договор с сестрой и знаю, что всё было ложью, всё равно придерживается своей линии поведения.

Отсылает меня подальше, не отвечает на вопросы, согласен на развод, но позже (хотя по первым эмоциям было видно, что он в гневе!), а потом и вовсе признаётся в том, что он не знает ничего о нашей связи!

А ещё Торвальд, который хотел меня забрать. А Рой говорил о том, что справится сам. Это, похоже, было о моём скором перерождении. Рой знал, что оно близится.

Но как?

Если вспомнить, то перед этим всем мне и вправду становилось всё хуже. Я теряла сознание и чувствовала колоссальную слабость.

Я ведь знала, что моё время ограничено. Потом Рой уехал в командировку, а когда вернулся, начался весь этот цирк. А сестрица и рада стараться ради денег.

Эта дура рассчитывала на мою смерть, а потом стать законной женой. Явно претендовала на моё место. Потому и выслуживалась на славу.

Бесила меня. Гадина.

Феникс взревела внутри, но пришлось снова напомнить себе о нашем маленьком чуде, и она остыла, обняв сына пушистыми крыльями.

Бесполезно что-либо выпрашивать у Роя.

Он не ответит. Наоборот, сделает так, чтобы я от него отвернулась.

А ведь Тарек был прав. Рой отправил моих друзей со мной на практику, чтобы мне было не так сложно и была поддержка.

И он не хотел избавиться от меня, а хотел, чтобы я почувствовала свои силы.

Что я не пешка, не слабая больная человечка, а сильная и могу выдержать натиск стихии.

Но почему он играл с моими чувствами, почему не рассказал всё сразу? Хотел вынудить быть сильной без него.

Без него… хм… Но вот почему?

Фениксу тоже было интересно, что за идиотский план вынашивал Ройберг.

А ещё, судя по тому, как реагировала моя ипостась, связь была. Я подняла запястья и провела по ним пальцами. Метки нет.

Феникс тоже задумалась и притихла.

Я вышла из ванной комнаты, обернулась пушистым полотенцем, упала на кровать спиной и посмотрела на высокий потолок.

Мысль, что он пытается отдалить меня от себя, была единственной верной.

Измену бы я не простила. Это он верно определил.

И тут я поняла, что беспокоило меня в облике супруга.

Руны. Они были другими.

Я решила, что после занятий наведаюсь в библиотеку и обязательно разберусь с рунами.

Начну копать оттуда. Мысль, что они связаны с поведением Роя и его желанием отгородиться от меня, не покидала меня.

Интуиция просто вопила об этом.

Я кое-как уснула. А утро встретило вызовом в деканат.