Текст книги "Сыпала ночь снег (СИ)"

Автор книги: Екатерина Флат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Лерка, не дури! – Ира мгновенно раскусила мой замысел и схватила ноутбук со стола.

– А ты что думаешь, я его себе оставлю?! – ну вот, мои нервы окончательно сдали, все-таки я заорала.

– Кузнецова, ты чего такая нервная? – Пашка уже вовсю что-то опять жевал.

– Ну да, действительно, и чего это я нервная с такими-то друзьями?!

– Лер, ну правда, подумай ты трезвомысляще, – буквально взмолилась Ира.

– Да что тут вообще думать? – не преминул вмешаться Пашка и мечтательно добавил: – Эх, вот бы и мне какая-нибудь симпатичная девушка такие подарки дарила, чтобы в постель меня затащить... – он снова подавился, едва встретился со мной глазами.

По моему лютому взгляду Ирка поняла все без слов.

– Баран ты, Лерка, – она тяжко вздохнула, – счастья своего не понимаешь... Если для тебя так принципиально важно ноут вернуть, то давай я сама его Максиму отвезу?

– Но еду смысла нет возвращать! – перепугано добавил Пашка. – Тем более мы все равно уже половину сожрали. А остальную половину понадкусывали.

– Значит, выкинуть, – отрезала я.

– Паш, унеси все к себе, – в Иркином взгляде открыто читалось сомнение в моих умственных способностях.

Берсеневу дважды повторять не пришлось. В несколько ходок утащил все остатки роскоши, так что теперь о вероломстве Макса напоминал только красавец-ноутбук.

– А может... – снова заныла Ира.

– Нет, – я устало села на свою кровать. От радужного настроения не осталось и следа.

– Ну ладно, я еще успею ноутбук отвезти к нему на работу, – она начала спешно переодеваться, – и все-таки зря ты, Лер, Макс такой шикарный.

– Меня это никаким боком не интересует. И вообще, я завтра с Сережей встречаюсь.

– Да ну, – Ирка ахнула, – правда, что ли?

– Ага, у фонтана на площади Ленина в семь часов.

– С ума сойти! Во дела творятся! Так, ладно, сейчас быстро ноут отвезу, и поболтаем, – она поспешила прихорашиваться.

– Слушай, – спохватилась я, когда Ира, при полном параде, уже собралась уходить, – у нас пожевать чего-нибудь нету?

– Было. Но к Пашке переехало.

– Я имею в виду без привкуса чужой корысти.

– Нет, ну ты точно ненормальная, – она усмехнулась и уже серьезно добавила: – Мой батя утром картошку привез, сообрази чего-нибудь.

Пока Ирка занималась транспортировкой ноутбука, я успела дважды сжечь жареную картошку, которая упорно отказывалась становиться съедобной и упрямо пригорала к сковороде. Выползший покурить на общую кухню Пашка соболезнований моим мучениям не высказал, зато не преминул многозначительно поржать и один раз даже пальцем у виска покрутить.

– Чего бы ты понимал, – фыркнула я и гордо ушла в комнату вместе с дымящейся сковородкой.

Но голод творит чудеса даже с произведениями моей кулинарии, так что загорелое яство я съела, не поморщившись. И о чудо, жизнь сразу же стала прекрасней. Я даже попыталась порешать задачи по логистике, но никак не могла сосредоточиться. Радужные мысли о завтрашней встрече с Сергеем упрямо сменялись злостью на Максима. Если честно, я ведь была уверена, что тогда в кофейне он просто так говорил, бросал слова на ветер. И у меня даже мысли не возникло, что он серьезно намерен воплощать это в жизнь. Точнее, что у него хватит на это наглости. Но как оказалось, наглости у него было с избытком.

Ирка вернулась, когда я с горя раз в третий решила попить чаю. Моя подруга сияла от радости. Мало того, что ноутбук никуда не делся, так к нему еще добавился букет из темно-красных роз. Точнее букетище, потому что цветов в нем было десятка четыре, не меньше – без какой-либо упаковки, просто охапка цветов. Комната мгновенно наполнилась легким ароматом. Я не успела нахмуриться, как Ира категорично заявила:

– Лерка, спокойно, без истерик, это мои. На, подержи, пока я разденусь.

Букет перекочевал ко мне. Причем какая-та противная роза умудрилась кольнуть меня шипами.

– Ты прикинь, пока я с этой красотой шла, все встречные тетки от зависти головы чуть не посворачивали, – смеясь, она разулась и скинула куртку.

– Так а откуда вообще цветы?

– А вот, – Ирка была сама загадочность, – подарили.

– Ну а с ноутом что? – я помрачнела. – Максима не было?

– Почему, был, – Ира переоделась в легкий халатик. – Я ему твое мнение не понимающего своего счастья барана передала.

– А он что?

– А он сказал, что если ноутбук тебе не нужен, то можешь его выкинуть, – она схватила мою кружку с чаем, отхлебнула и поморщилась, – блин, Лерка, чего сахару-то пожалела?.. В общем, будем считать, что ты ноут выкинула, а я подобрала. Но не переживай, буду давать тебе им пользоваться, я добрая, – она захихикала.

Продолжить этот разговор мы смогли только поздно вечером. Просто нагрянула Иркина одногруппница Юля, которая жила этажом ниже, и пока не рассказала нам все сплетни, не ушла. Да и то если бы не моя многозначительная зевота, она бы еще долго приседала на уши.

Уже когда мы с Ирой разбрелись по кроватям, моя подружка сказала:

– Знаешь, так странно, он даже не удивился.

– Кто? – не поняла я, закончив печатать Сергею пожелание сладких снов.

– Ну Максим. Я же подробно рассказала, как ты отнеслась к его щедрости. Даже процитировала по памяти все твои высказывания. Но лично у меня сложилось такое впечатление, что другой реакции он и не ждал. И вообще его именно эта твоя ненормальная истеричность как раз устроила.

– Да ну его в топку, Ир, – я закуталась в одеяло, надеясь поскорее согреться.

Вытащенный из-под кровати колченогий старинный обогреватель еще толком не нагрелся, так что в комнате было ощутимо холодно. Если бы не запрет и постоянный контроль коменданта, то не приходилось бы на день единственный источник тепла отключать и уж тем более прятать под кроватью. Мол, проводка слабая, пожар может быть. Легко так коменданту говорить, когда живет не в общаге, а в теплой квартире, где батареи не для красоты навешаны.

– Лер, – прервала Ира мои мрачные мысли, – ты ведь не обиделась на меня? – в голосе сквозило легкое чувство вины. – Ты бы все равно ведь цветы выкинула, а мне жалко очень.

– Да нормально все, Ир, – отозвалась я в полумрак комнаты, – я сразу поняла, что это тоже от него.

– Я его, кстати, предупредила, что ты не возьмешь. А он сказал все равно тебе передать. Ну а возьмешь или нет – ему, мол, неинтересно. В общем, не догоняю я чего-то.

– Он просто хотел меня позлить, – я вздохнула. – Видишь ли, я в его теорию мироустройства не вписываюсь и даже имею наглость ее опровергать. Вот он и хочет доказать, что я такая же, как и все.

– Кому доказать? – не поняла Ира.

– И себе, и мне. Да только бессмысленно это. И вообще, – я не сдержала счастливой улыбки, – завтра я, наконец, встречусь с любимым.

Глава четвертая

Я так нервничала из-за предстоящей встречи, что всю ночь не сомкнула глаз. В итоге уснула лишь под утро и поход в универ благополучно проспала. Проснулась, только когда с пар пришла Ира и своим топаньем по комнате меня разбудила.

– Времени-то сколько? – пролепетала я, нехотя высовываясь из-под одеяла.

– Четвертый час уже! – обрадовала меня подруга.

Я тут же нашарила под подушкой телефон. Не помню, как я вчера додумалась выключить звук, но факт остается фактом – будильник будил меня молча. Пока я, все еще не вылезая из теплой постели, читала лавину сообщений, которой успел завалить меня обеспокоенный Сергей, Ирка сгоняла в соседнюю комнату и теперь хрумкала отвоеванную у Пашки палку колбасы из вчерашних остатков роскоши.

– Лерка, ты вообще вставать собираешься или как? – поинтересовалась Ира, включив чайник и раскачиваясь на и без того хлипком стуле. – Забыла, что ли, что у тебя сегодня стрелка с твоим нищим принцем?

– Не забыла, конечно, – я села на кровати и потянулась. – Ты чего меня утром не разбудила?

– Я тебя будила, – фыркнула моя подруга, – а ты мне из-под одеяла заявила, что у тебя сегодня пар нету.

– Блин, ничего не помню, – я все-таки заставила себя встать с кровати. – Ладно, фигня, сегодня по расписанию были только лекции. Ты не смотрела, стипендию дали?

– Смотрела, нету нифига, последние две сотни с карточки сняла. Кстати о деньгах, – Ира побултыхала в кружке с кипятком чайным пакетиком, – Лерыч, ты же не будешь против, если я с Максом замучу?

– А что, – я усмехнулась, – он тебе предлагал?

– Если бы все девушки ждали, когда парни первыми проявят инициативу, то человечество уже давно бы вымерло. Тебе чаю налить?

– Налей, – я кивнула. – Так чего там с Максимом?

– У меня уже все продумано, – судя по Иркиной самоуверенности, Толмачев был заранее обречен. – Я все про него знаю. Ну точнее знаю все, что про него знает Никитос. Хочешь расскажу?

– Мне неинтересно, – я пожала плечами.

Но, как видимо, моего ответа и не ждали.

– Так вот, Максу двадцать семь лет, не женат, не был и не собирается, – с вдохновением тараторила Ира. – Закончил архитектурный, фирму свою строительную сам основал и…

– Ир, – перебила я, – ты не видела, душ свободный?

– Свободный был вроде, – она кивнула. – Ты со своим телефонным бойфрендом в семь встречаешься?

– Ага. И чего-то я, если честно, очкую.

На самом деле я боялась просто до ужаса.

– Чего очкуешь-то? Я тебя сразу предупреждаю, что он – стопроцентно урод. Вот припрется к тебе на встречу сегодня пень с ушами, сразу мои слова вспомнишь!

– Да какая разница, как он выглядит. Главное, я знаю, какой он замечательный. А это намного важнее красоты. Я не этого боюсь, – я вздохнула, – я боюсь, что я ему не понравлюсь.

– Лер, ты совсем, что ли, баран? – Ира смотрела на меня с крайним сомнением.

– Надеюсь, что нет, – я хмыкнула. – Ладно, я в душ.

До выхода оставалось полчаса. Ирка собиралась вместе со мной. Причем ее путь лежал в ночной клуб, где по утверждению Берсенева-старшего по пятницам бывал Максим.

– Я сегодня ночевать не приду, – предупредила меня подруга, критически оценивая свое отражение в зеркале на степень убойности. – Как я выгляжу?

– Как голливудская кинозвезда, – заверила ее я.

– Правда? – Ира засияла. – А какая?

– Брюс Уиллис.

– Старая шутка, – буркнула она. – Старая и несмешная.

– Да хорошо ты выглядишь, не переживай. Как там, кстати, с погодой в окружающем мире?

– Холодно. И снег обещали. Лер, а если серьезно, ты прикинь, окажется твой Сергей жутким прыщавым заикой. Чего тогда делать будешь?

– Буду любить его таким, какой он есть. Для настоящей любви внешность не имеет значения.

– Ню-ню. Меня от твоей «настоящей любви» уже мутит, – Ира покачала головой. – Как вы друг друга узнаете-то?

– Ну я примерно представляю, как он выглядит, он ведь описывал. Светлые волосы, голубые глаза...

– Ахах, ну прямо Бред Питт, – моя подруга скептически хмыкнула. – В общем, Лерка, послушай доброго совета мудрого человека, постой где-нибудь в сторонке и посмотри, что за чудище лесное придет. Ну и линяй сразу по-быстрому без всякой там твоей благородной философии. А если вдруг он окажется вполне себе ничего, то не забывай, что сегодня на вахте лютая Марьванна дежурит. Так что ты должна вернуться домой до десяти, а то общагу закроют, – назидательный Иркин тон перешел в хихиканье, – Золушок ты мой.

Учитывая, что площадь Ленина умудрились разместить далеко от моей общаги, пилить мне предстояло практически через весь город. Автобус, в который я села, явно производили в Зимбабве, потому что на декабрьский мороз он был не рассчитан. По крайней мере, дубак в салоне стоял страшенный. Ну или, может, просто я не слишком тепло оделась. Конечно, дубленка бы вполне вписалась в погоду, но осеннее пальто выглядело не в пример лучше, а произвести впечатление у меня стояло на первом месте. Ну а здоровье... Красота требует жертв. Особенно добивало, что в перчатках набирать сообщения было сложно, так что пришлось морозить пальцы.

«Волнуешься?:)»

«Очень!» – призналась я и тут же отправила вслед: – «А ты?»

«Нет. Я счастлив. Я наконец-то увижу тебя, услышу твой голос, взгляну в твои глаза, возьму тебя за руку... Я вообще сейчас готов орать на весь автобус, что люблю тебя.:)»

Я счастливо улыбнулась. Даже забыла о том, что замерзла.

«Не ори.:)) А то кондуктор тебя выгонит.:) Мне, кстати, еще шесть остановок осталось.»

«А мне четыре.:)»

Я не успела написать ему ответ, как пришло еще одно сообщение.

«Лер, тут на мосту авария, я в пробке.:(( Так что могу немного опоздать.:((( Ты только не уходи, хорошо?»

«Да ничего страшного, я буду тебя ждать.:)»

По закону мирового свинства мой телефон надсадно запищал, предупреждая, что заряду батареи вот-вот капут. Я едва успела отправить еще одно сообщение.

«Сережа, у меня батарея села, не теряй.:(»

И предатель-мобильник отключился. Блин, надо со стипендии, наконец, разориться на новый аккумулятор.

Ставший мгновенно бесполезным куском пластика телефон я убрала в сумку и перевела взгляд в окно. Неприглядную серость города разбавляли пятнами оранжевые окна домов – и на фоне черного неба пейзаж смотрелся смазанной картиной какого-то урбанистического импрессиониста. Особенно через заиндевевшее стекло. Интересно, живи тот же Ван Гог в наше время, стал бы он рисовать современный город? Я бы на его месте точно не стала.

Хотя в автобусе было ни разу не тепло, но на улице оказалось намного холоднее. Подавив желание замотать лицо шарфом а-ля мумия, я поспешила через сквер к фонтану. Так замерзла, что уже даже не боялась предстоящей встречи. Мне почему-то казалось, что едва я увижу Сергея, мороз перестанет на меня действовать, и я мгновенно согреюсь.

Подходы к фонтану просматривались издалека. И хотя воображение еще по пути упорно рисовало мне высокий широкоплечий силуэт, но с действительностью это не совпало. Не было ни высоких, ни широкоплечих – на месте встречи не было вообще никого. Я немного расстроилась, но памятуя, что пробки – хоть и вселенское зло, но все же не вечное, облюбовала себе лавочку напротив фонтана и запаслась терпением. Воображение вовсю рисовало, как Сергей придет и скажет: «Лера, прости, что заставил так долго ждать». А я улыбнусь и отвечу: «Я тебя всю жизнь ждала, по сравнению с этим несколько минут – вообще ничто».

Я замерзла настолько, что даже перспектива очутиться вдруг в аду казалась мне исключительно вожделенным шансом согреться. Пальцев на ногах вообще уже не чувствовала. А тонкое пальто только что инеем не покрылось. Даже закралась мысль, что если постучать, допустим, по рукаву, то он и не сомнется, словно из дерева сделан. Такими темпами мне действительно только деревянная одежка будет впору. Ящичек такой по росту.

Я плохо представляла, сколько можно стоять в пробке. Просто потому, что ездила куда-то редко. Да и как долго я уже изображаю тут ледяную фигуру, тоже не знала. Мобильник упорно не включался, прохожих в сквер не заносило. Даже маньяки и те, наверное, от мороза попрятались.

Пообещала себе героически выдержать еще примерно минут пятнадцать. Ну точнее столько, сколько по-моему длятся пятнадцать минут. Тот факт, что это может стоить мне отмороженных конечностей не пугал. Просто потому, что, скорее всего, я уже и так себе все отморозила. Даже философские размышления типа «Великая любовь требует жертв» не помогали. Хотелось одного: чтобы произошло какое-нибудь чудо, и я вдруг оказалась в своей комнате. Да и вообще, разве есть на свете что-то важнее, чем теплое одеяло и горячий чай?

А потом пошел снег. Из-за угольной черноты неба казалось, что снежинки материализуются из ниоткуда только в паре метров над землей. Падали настолько медленно, что у меня даже закралась мысль о заторможенности моего восприятия. Да и спать хотелось просто жутко.

Воображаемые пятнадцать минут истекли реальных за пять. Убеждение, что «а вдруг я сейчас уйду, а Сережа тут же придет» больше не срабатывало. Вариантов оставалось только два. Либо я сейчас ухожу, либо остаюсь тут навеки окоченелой статуей припорошенной снегом.

Первый же шаг дался с трудом. Ноги в ботинках замерзли настолько, что я не чувствовала пальцы. Злость на собственный идиотизм придала сил, и я ускорила шаг. Насколько вообще его можно было в таком состоянии ускорить.

– Лера!

Мне в первое мгновение показалось, что я ослышалась. Ну мало ли, вдруг слуховые галлюцинации – один из симптомов обморожения мозга. И все же на всякий случай я обернулась.

Мужской силуэт в конце сквера и вправду был высоким и широкоплечим. Он приближался, и мое сердце пело от радости. От искренней, щемящей радости. От радости, что сейчас Сергей ко мне подойдет, и я его просто закопаю в ближайшем сугробе. Любовь любовью, но моя скорая смерть от обморожения требовала отмщения.

– Лера! – буквально рявкнул он, подойдя ко мне. – У тебя вообще мозг есть?!

Вместо ошарашенного «Максим?..» получилось какое-то невнятное лепетание. Откуда он вообще тут взялся? Да еще и злой как цербер.

– Чего ты на меня орешь? – обиженно прошептала я. Почему-то нормальным голосом говорить не получалось.

– Это я еще не ору, – Максим смотрел на меня так сердито, будто я растратила все его накопления. – Пошли, – он взял меня за руку.

– Никуда я с тобой не пойду, – я замотала головой. – И вообще я тут жду кое-кого.

– Кое-кого это кого? Деда Мороза на санях? То-то я смотрю, ты в Снегурочки решила заделаться, – он чуть ли не силком повел меня к выходу из сквера.

– Куда ты меня тащишь? – возмущение кое-как пробилось через мою заторможенную апатию.

– Я тащу тебя греться. Ты вообще в курсе, сколько сейчас времени?

– Сколько?

– Половина одиннадцатого, – Максим в очередной раз наградил меня сердитым взглядом.

Я чуть не разревелась. Как так-то? Неужели я столько проторчала здесь? Неудивительно тогда, что чуть не околела, за три с половиной часа... Добил тот факт, что общагу уже закрыли, и фигушки я теперь домой попаду. Мне стало настолько себя жалко, что я даже тихо всхлипнула.

– Не реви.

– Я не реву, – голос все-таки дрогнул. – И вообще, тебя моя жизнь не касается! Чего ты ко мне привязался?!

Странно, но моя грубость его не задела. Максим лишь усмехнулся.

– Считай, что в данный момент я – армия спасения.

– С чего это вдруг ты такой заботливый? – усомнилась я. – Да и как ты вообще узнал, где я?

– Благодари свою подружку. Она мне быстро доложила, что ты на свидание со своим принцем ушла и так и не вернулась.

Припаркованный на обочине черный джип походил на мрачный вражеский танк, слегка припорошенный для конспирации снегом. Выглядел донельзя зловеще. Я покосилась на Максима. А может, он – какой-нибудь криминальный злыдень? Ну а что, мало ли.

– Садись, – он открыл дверцу пассажирского сидения спереди.

– Не поеду я с тобой никуда, – я нахмурилась. Правда, заявила я это не слишком уверенно. Измученный организм требовал срочного потепления, а в салоне автомобиля наверняка было тепло.

– Куда ты вообще везти меня собрался? – добавила я, чувствуя, что такими темпами, действительно, скоро окоченею.

– К себе. Садись давай, – он смахнул снежинки со своей куртки и наградил меня взглядом, в котором терпение вело неравный бой с зарождающимся раздражением.

– Я тебя вообще второй... – я запнулась, – то есть третий раз в жизни вижу и...

– Я тебя тоже, – насмешливо перебил Макс. – Нет, ну если, конечно, тебе нравится ночевать в тридцатиградусный мороз в сугробе, то на здоровье, – и уже серьезно добавил: – Тебе в любом случае больше некуда податься.

– С чего ты взял? – хмуро спросила я.

– У тебя крайне болтливая подружка.

Ну вот и как теперь быть? Родственников у меня тут нет. Попроситься переночевать к кому-то из одногруппников? Так я адресов не знаю, а телефон сдох. Ночевать на вокзале? До него еще как-то добраться надо через весь город, на такси денег нет, а автобус в такое время уже не дождешься. Конечно, не появись Максим, что-то бы делать пришлось. Но он ведь появился…

– И в чем проблема? – выжидающе смотрел на меня он.

– В здравом смысле, который не советует садиться в машину к незнакомому мужчине да еще и среди ночи, – я переминалась с ноги на ногу в попытке хоть немного согреться.

Максим мученически вздохнул и терпеливо поинтересовался:

– Ты видишь сейчас прохожих? А часто ли автомобили мимо проезжают?

– Это ты к чему? – не поняла я.

– К тому, что если бы я планировал какое-нибудь злодеяние, то, согласись, просто бы за шкирку тебя в машину закинул – свидетелей все равно нет. Но почему-то же стою тут сейчас и уговариваю тебя всю такую здравомыслящую.

Даже не нашлось, что возразить. Слишком я уже замерзла, чтобы абсолютно трезво оценивать ситуацию. Можно было, конечно, продолжить гордо стоять на заметенном снегом асфальте. Или гордо зашагать прочь. И не менее гордо просто свалиться в сугроб через пару кварталов. В общем, больше раздумывать я не стала и все-таки забралась в автомобиль, уже и не гадая, пожалею я об том или нет.

Какое счастье, в салоне было тепло! Правда, мой организм не особо спешил отогреваться. Я поежилась, пытаясь унять мелкую дрожь. Хорошо хоть зубы не стучали. Максим сел на водительское сидение, достал из бардачка маленькую плоскую фляжку и протянул мне. Не поинтересовавшись содержимым, я сделала глоток и чуть не заорала. Такое впечатление, что мне в горло попал подожженный керосин. Вместо вопля получился сдавленный сип:

– Что это за гадость?!

– Хорошего же ты мнения о коньяке, – Макс убрал фляжку обратно.

– Ты забыл добавить, сколько он стоит, – не удержалась я. Если честно, ситуация бесила. А именно тот факт, что у меня, действительно, других вариантов нет. Конечно, Максим был не виноват в моей дурости, но тут и крайняя неприязнь в его адрес сказывалась – вот вроде бы и не хотела я грубить, но все равно грубила.

Замерзшие пальцы слушались плохо, и все мои попытки пристегнуть ремень безопасности больше походили на нервный тик.

– Да оставь ты, я не собираюсь ни во что врезаться, – Максу, видимо, надоело лицезреть мои мучения.

– А вдруг гаишник попадется и тебя оштрафует, – возразила я.

– И что?

Ну да, действительно, что ему какая-то вшивая тысяча или сколько там за непристегнутого пассажира платить надо. Наверное, в моем взгляде красноречиво эта мысль прочиталась.

– И вот кто из нас больше зациклен на деньгах? – с легкой иронией смотрел на меня Максим.

– Легко на них не зацикливаться, когда они есть, – парировала я, все еще воюя со злосчастным ремнем.

Странно, но Макс уже второй раз оставил без внимания мою грубость. Видимо, опасаясь за сохранность автомобильного инвентаря, решил мне помочь в моей настырной попытке пристегнуться. Но едва взял меня за руку, как резко нахмурился и тут же стянул тонкую перчатку. Я чуть не завопила. Такое впечатление было, что он снял ее едва ли не вместе с кожей! Аналогичная участь постигла вторую руку. Максим бережно сжимал мои ладони своими, такими горячими на контрасте, что чуть ли не обжигал самим прикосновением. Я с громадным трудом сдерживала слезы.

– Больно? – он внимательно наблюдал за мной.

– Больно, – прошептала я, едва подавив приступ жалости к самой себе.

– Потерпи немного, – почему-то тоже шепотом ответил он, – сейчас отогреешься, и боль пройдет.

Я закрыла глаза. От выпитого коньяка где-то внутри робко разрасталось тепло и жутко клонило в сон. Да еще и снова этот запах... Нагретая солнцем древесина... И чуточку вишня… Дремота обволакивала как в мягкий кокон, рождая в воспаленном мозгу картинки купающегося в солнечных лучах сада

– Ты пахнешь летом, – мои губы тронула невольная улыбка, я открыла глаза.

– А ты коньяком, – хмыкнул Максим, отпуская мои ладони и заводя машину. Уже не смотря на меня, добавил: – И снегом. Вот почему, каждый раз, когда я встречаю тебя, идет снег?

– Могу спросить у тебя то же самое, – я отвернулась к окну. – Если ты не в курсе, зима в разгаре, а зимою снег идет.

Блин, опять грубость. Вот не хотела же, а само по себе как-то невольно получалось. Толком и не понимала, почему так реагирую.

– А ты всегда такая добрая или исключительно для меня стараешься?

Ну вот, на третий раз его терпение все-таки кончилось. Мысленно поздравила себя с тем, что сейчас Максим остановит машину и выпнет только-только отогревшуюся меня обратно на мороз. И в общем-то будет прав.