Текст книги "Сыпала ночь снег (СИ)"

Автор книги: Екатерина Флат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Видимо, все эти мысли весьма красноречиво отразились на моем лице, Максим с усмешкой покачал головой:

– Ну хорошо, предлагаю соглашение. Ты составишь мне компанию за чашкой кофе, а взамен я все-таки не увольняю свою секретаршу.

Его настойчивость все больше подпитывала мою настороженность, сводя вежливость на нет.

– Чего это вам... – я запнулась, – тебе приспичило мое общество?

– Ты сама мне кофе задолжала, забыла? – холод серых глаз разбавили искорки веселья.

Я тут же вспомнила, как мучилась с этой несчастной кофеваркой в его офисе. Представляю, как глупо тогда выглядела со стороны. От одной мысли об этом на щеках аж предательский румянец выступил.

– Так как, договорились? – не отставал Максим. – Ты ведь не хочешь, чтобы из-за тебя человека уволили?

– У тебя довольно подлые методы, – не удержалась я.

– Я всего лишь хочу сейчас выпить кофе. И исключительно в твоей компании, – он обезоруживающе улыбнулся.

– И как вот ты раньше без меня кофе пил и до сих пор выжил? – мое раздражение нарастало как снежный ком.

Максим даже засмеялся.

– Сам не представляю. Ладно, идем спасать моего секретаря от увольнения, пока я сегодня добрый.

Вот если бы не грызущая совесть, то я бы ни за что не согласилась.

По винтовой лестнице из темного дерева поднялись на второй этаж кофейни. Сразу стало понятно, почему внизу почти нет посетителей – там, видимо, находился зал для некурящих. Здесь же большая часть столиков оказалась занята. Да и публика соответствовала подобному заведению. Гламурные девицы, солидные дамы, пара мужчин в строгих костюмах – я сразу почувствовала себя дворнягой на выставке породистых собак. Максим же явно был как рыба в воде. Кстати, после того как в моем представлении он лишился добавки «Эдуардович», сразу стал как-то проще восприниматься.

Я сразу поймала на себе несколько взглядов гламурных барышень. Причем, сначала они заинтересованно задерживались на Максе, потом с явным недоумением кочевали на меня. Не надо быть гением, чтобы догадаться, о чем одни из них думали, а другие даже шептались друг с другом. Я на секунду закрыла глаза, мысленно повторяя как мантру: «Когда-нибудь у меня тоже будет много денег, я обязательно сама всего добьюсь».

Мы с Максимом сели за столик у окна. Вместо стульев здесь были кожаные кресла, настолько мягкие и просторные, что хоть сразу втроем садись. Под стеклянной столешницей на деревянном основании красовался выложенный кофейными зернами замысловатый узор. За окном, между тем, снегопад все усиливался. И как же приятно было сейчас сидеть здесь в тепле, а не брести по улице в начинающейся метели.

– Что бы ты хотела? – Макс раскрыл меню в кожаной обложке.

Взаимной любви на всю жизнь и мира во всем мире. И как приятное добавление – финансового благосостояния. Такого, чтобы, к примеру, придя в магазин, не приходилось лихорадочно подсчитывать, на что у меня хватит денег – брать все, что захочу не глядя на цены. Все-таки когда со средствами туго, вопрос достатка кошмарит неслабо…

– Спасибо, ничего, – ответила я.

Подошедшая к нашему столику официантка каменным лицом напоминала часовых у Мавзолея.

– Два эспрессо, – Максим отдал меню и достал из кармана пачку сигарет. Хотя, наверное, это были не совсем сигареты. Ну или просто какие-то особенные. Темно-бежевого цвета с золотистой полосой.

Откинувшись в кресле, он с явным удовольствием выдохнул чуть пряный дым. Снова жаркий июльский полдень… И вишня, едва заметная… По крайней мере, на мой взгляд, лето пахло именно так.

В моей сумке требовательно пискнул телефон. Искренне надеясь, что ожидания оправдаются, я выудила мобильник.

«Солнышко, как ты там?:)» – порадовал меня Сергей.

Улыбка была рефлекторной – у меня на каждое его сообщение уже выработалась такая реакция. Да и как тут не улыбаться, когда тебе пишет всякие приятности любимый человек?

«Сижу в дорогущей кофейне с одним неприятным типом.:( Как бы я хотела, чтобы на его месте был ты!» – тут же настрочила я в ответ. Покосилась на Максима. Ему, кажется, вообще не было до меня никакого дела. Задумчиво смотрел в окно на снегопад и курил свои странные сигареты. А, может, они и вправду были с какой-нибудь торкаюшей травкой?

«Зачем же ты терпишь его общество, если тип неприятный? Смотри, я начинаю ревновать:(» – не заставил себя ждать мой виртуальный собеседник.

«Не ревнуй.:) Ты вне конкуренции.:))» – мое настроение взлетало вверх ударными темпами.

Но мой телефон подсунул мне подлость – села батарея, на прощанье ехидно пискнув. Нет, ну как не вовремя!

– Месяц, – неожиданно произнес Максим.

– В смысле месяц? – я подняла на него глаза.

– Восторженность продлится, максимум, месяц, – он затушил окурок в фигурной пепельнице, – хотя я почему-то уверен, что даже не больше пары недель.

Чего-то я вообще не понимала, о чем речь. Видя мое недоумение, Макс милостиво пояснил:

– Твоя эйфория сейчас на пике, затем непременно последует спад.

До меня наконец-то дошло.

– Ну вообще-то это мое личное дело, – кажется, получилось чересчур грубо. Но уж очень покоробило, что он вот так вот запросто судит о моей жизни, совершенно меня не зная.

– Вот, – его деланная назидательность граничила с ехидством, – агрессия – один из самых верных признаков. Ты даже себе не решаешься признаться, что это, – Максим кивнул на лежащий на столе мой телефон, – на самом деле не имеет для тебя никакой ценности.

– Если ты намерен взрывать мне мозг всяким бредом, то я пошла, – я нахмурилась, спрятала мобильник обратно в сумку.

– Иди, – он равнодушно пожал плечами и чуть насмешливо добавил: – и все равно я прав.

– Ну да, конечно, ты меня вообще не знаешь, но тебе, естественно, виднее, что и как, – мое раздражение нарастало как снежный ком.

– Я не знаю тебя, но зато я разбираюсь в жизни.

– Это еще очень большой вопрос, – одарив его на прощание гневным взглядом, я встала и сняла с трехногой витой вешалки свое пальто.

Мое намерение гордо уйти оборвалось еще до первого шага.

– Ты его ни разу не видела, – Максим достал еще одну сигарету и задумчиво крутил ее пальцами, словно то, что он говорил, было на ней написано.

Окончательно растерявшись, я по инерции снова опустилась в кресло. Озвучить ошарашенное «Откуда ты знаешь?» не успела, он уже продолжал:

– Все просто. Ни одному человеку так не радуются, как выдуманному. Ведь такой образ идеален. Даже то, что прилеплен он к конкретному индивиду, не умаляет его идеальности. Ведь любому, даже самому неблаговидному поступку можно найти логичное объяснение, если верить в непогрешимость «прекрасного принца». И для тебя же лучше, чтобы вы никогда не встретились. Подсознательно ты не хочешь этого, прекрасно понимая, что став реальным, идеальный образ мгновенно потухнет. Лишь на расстоянии в него можно верить, – Максим несколько секунд помолчал, его спокойствие граничило с равнодушием. – На самом деле это те же рыночные отношения. За иллюзию каких-то там великих чувств, ты готова заплатить своим последующим разочарованием.

Я не удержалась и презрительно фыркнула. Наверное, все состоятельные люди мыслят денежными категориями, даже когда речь идет об истинных ценностях. Я вот ни мгновения не сомневалась, что наше с Сергеем чувство – самая настоящая любовь. Ну и пусть мы друг друга ни разу не видели, я все равно не считала это преградой для искренних и сильных эмоций.

– Если тебя послушать, то все на свете продается и покупается, – холодно парировала я.

Максим даже на мгновение растерялся и вполне серьезно спросил:

– А ты что, думаешь, нет?

– Естественно, нет! – я даже возмутилась.

– Слушай, ты как с такими детсадовскими представлениями вообще жить собираешься? – Макс смотрел на меня с искренним недоумением. – Ну хорошо. Назови мне то, что я не могу купить.

– Любовь, – тут же ответила я. – Настоящую, искреннюю любовь.

– Мы говорим о том, что существует, – снисходительно поправил меня он, – а вопрос существования любви оставь философам. Я не знаю, что ты под этим высокопарным словом подразумеваешь. Но если то же, что и я, то это запросто продается. Купить можно любую из вас.

– Вообще-то это уже оскорбление, – жутко захотелось ему чем-нибудь врезать. Как вариант фигурной пепельницей.

– Это очевиднейший факт, – Максим говорил абсолютно серьезно, окинул беглым взглядом зал. – Ну вот смотри, видишь за столиком в центре двух девушек? Сколько, по-твоему, стоит каждая из них?

Указанные им девушки были ненамного меня старше. Кудрявая брюнетка и блондинка со стрижкой под каре. Именно их я отнесла к «гламурным барышням». В любом случае на девиц легкого поведения они совсем не походили.

– Так они, что ли... – я растерялась.

– Нет, уверен, представительницами древнейшей профессии они не являются. Но при этом цена каждой из них, – Макс на секунду задумался, – долларов сто, не больше.

– Это как? – чего-то я его логику вообще не понимала.

– Вот представь, знакомлюсь я с одной из них в клубе, – охотно пояснял он, – немного обаяния, пара коктейлей, слово за слово и часа через полтора-два она сама предложит поехать к ней. Итого, считай, она обойдется мне: стоимость выпивки плюс затраты на бензин. Я и говорю, максимум, сотня.

– Но не все же девушки такие легкомысленные, – возразила я.

– Конечно же не все, – с готовностью согласился Максим.

Но не успела я торжествующе заявить «Так я все же права!», как он продолжил:

– Видишь, справа от входа третий столик, шатенка в брючном костюме?

Неподозревающая о столь пристальном к себе внимании девушка задумчиво листала страницы ежедневника, изредка отпивая кофе из изящной чашечки. На вид шатенке было лет двадцать три – двадцать четыре, при этом я интуитивно понимала, что на самом деле больше, просто она выглядит хорошо. Так что реальный ее возраст, скорее всего, значился на отметке двадцать семь. Тщательно уложенные волосы, стильный бежевый костюм на точеной фигуре и, главное, некая аура серьезности и самодостаточности.

Я перевела взгляд на Максима.

– Она уж точно после пары коктейлей тебе на шею не кинется.

– Само собой, – он кивнул. – Она обойдется гораздо дороже.

Я даже опешила. Стало очень обидно за незнакомую девушку.

– Она не такая, – возмутилась я.

– Не такая – это не какая? – развеселился он. – Не продажная, ты хотела сказать? Увы, Лер, ты ошибаешься.

– Не верю, – я упорно стояла на своем.

– Смотри сама. Допустим, каким-то образом мы с ней знакомимся. Приглашаю ее вот так же на чашку кофе, как вариант. Потом через некоторое время, к примеру, в театр или на выставку. Плюс цветы, плюс подарки, плюс обеды-ужины в дорогих ресторанах. Месяца через два такой обработки покупаю путевку, к примеру, в Ниццу, ну или куда там она мечтает. И можешь не сомневаться, я получу, что хочу. Не спорю, обойдется мне это дорого. Да и конечная цель, без сомнений, того не стоит, но тут сам процесс достижения ее интересен.

Вообще-то я – девушка очень мирная, но уже второй раз за последние несколько минут мне дико захотелось ему чем-нибудь врезать.

– Это подло, – я смотрела на него с искренним презрением. Если бы взглядом можно было убить, Максим бы уже раз двадцать помер.

– Что именно? – невинно поинтересовался он, щелкнув зажигалкой

– Она же будет верить в искренность твоих чувств. А для тебя – это всего лишь игра! Тупо развлечение!

– К тому же весьма забавное, увлекательное и даже азартное. Я и не отрицаю. Но факт остается фактом, купить можно любую, – Макс выдохнул ароматный дым. – О, наш кофе несут, – его серые глаза блеснули, – а хочешь пари?

– Какое? – я наблюдала за медленно приближающейся официанткой.

– Я ей сейчас сделаю, так сказать, непристойное предложение, – он хмыкнул, – и она обязательно согласится.

– А если нет? – быстро спросила я.

– Куплю тебе что-нибудь, – он равнодушно пожал плечами, – телефон нормальный, к примеру.

– Ноутбук, – потребовала я, моя обида за всех женщин мира жаждала отмщения и компенсации морального ущерба.

– Без проблем, – Максим и бровью не повел.

Чинно вышагивающая девушка в униформе, наконец-то, добралась до нашего столика и аккуратно поставила перед нами чашки кофе.

– Что-нибудь еще? – с дежурной тенью вежливости на каменном лице поинтересовалась она.

– Да, еще кое-что, – улыбка Максима била все рекорды по мгновенному обаянию, – у меня к вам взаимовыгодное предложение, милая девушка. Вы проведете со мной ночь, и я покупаю вам трехкомнатную квартиру в центре города. Что скажете?

С заранее злорадной улыбкой я ждала, что сейчас она ему треснет подносом по затылку. Вытянутое лицо официантки вытянулось еще больше и вдобавок покрылось красные пятнами. Она несколько раз моргнула как заведенная кукла, кашлянула, будто бы у нее горло пересохло, и комкано пробормотала:

– Нам запрещено разговаривать с посетителями на отстраненные темы, – что-то быстро записала в своем блокноте, вырвала листок, положила его на стол и поспешно ретировалась, раз пять оглянувшись.

С невозмутимым видом Максим протянул мне лист бумаги, сам даже не глянув на него. Я уставилась на кривоватую строчку цифр. Номер мобильного телефона...

– Что и требовалось доказать, – Макс стряхнул пепел с сигареты. – Купить можно любую.

– Не любую, – я скрестила руки на груди.

– А, ну да, конечно, тебя уж точно нельзя, – с архиважным видом он кивнул.

– Естественно, – во мне все клокотало от возмущения.

– Да вот тебе банальный пример. Я хотел, чтобы ты пошла со мной. И ты пошла. И обошлось мне это в сколько тут чашка эспрессо стоит, – он снисходительно улыбнулся. – Фактически за эту цену я купил минут двадцать твоей жизни.

– Это еще ничего не доказывает, – парировала я, – ты таким образом что угодно можешь вывернуть.

– А давай поспорим? – у него даже глаза блеснули.

– На что? – насторожилась я.

Максим несколько секунд задумчиво на меня смотрел, от столь откровенно оценивающего взгляда мне совсем не по себе стало.

Наконец, совершенно невозмутимо произнес:

– Ты красива. И, скорее всего, умна, хотя пока это полностью перекрывают твои абсурдные убеждения. Но, знаешь, даже забавно, что ты и вправду в такой бред веришь. Бред, который люди навыдумывали, чтобы жить было не так тошно. И даже несмотря на это, что-то в тебе цепляет… – он затушил в пепельнице выкуренную до половины сигарету. – Такие, как ты, самые дорогие. С тобой не прокатят рестораны и курорты. Но факт остается фактом, я могу тебя купить и куплю. Это лишь вопрос времени. И, естественно, денег, – Максим расслабленно прикрыл глаза словно в предвкушении, с губ не сходила улыбка. – Думаю, это будет довольно интересно.

Глава третья

– Лерка, ну ты прикинь, какие-то сволочи украли кастрюлю с борщом! – разорялась Ирка, залетая в комнату и грозно потрясая кухонным полотенцем. – Поймаю уродов, точно убью!

Зуб даю, она уже попыталась ломиться ко всем соседям в поисках пропажи.

– Ну нравится кому-то твой борщ, что уж тут поделаешь, – я пожала плечами, не отрывая взгляд от телефона, – в следующий раз слабительного туда насыпь, чтобы навсегда охоту отбить.

– Яду я туда насыплю, крысиного, – она плюхнулась на стул и, скомкав несчастное полотенце, с психу швырнула его в стену, – и чего мы теперь есть будем?

– Кажется, где-то была гречка, – не слишком уверенно пробормотала я.

Вообще готовкой у нас занималась Ира, просто потому, что она это дело любила, да и получалось у нее лучше, чем у меня. Мою же персону она считала в хозяйстве совершенно бесполезной, вменив в обязанности только то, что, по ее мнению, я уж точно не могла испортить.

– Нету гречки, так что будь человеком, дуй давай в магазин, если смерти моей не хочешь.

Я без особого энтузиазма покосилась в окно. Не то, чтобы я хотела Иркиной смерти, но выбираться из относительно теплого помещения в воющую метель и чапать в осенних ботинках по сугробам тоже не слишком вдохновляло.

– Ага, и что мне там без денег делать?

– Да уж наскребем по сусекам на быстрозаваримую лапшу.

– Ну вообще на ночь есть вредно, – нежелание куда-либо идти все-таки победило.

– А умереть от голода еще вреднее, – парировала Ира и горестно вздохнула, – эх-х, и почему жизнь так несправедлива? Кстати, почему ты не сказала, что мне красный цвет не идет?

Я не знаю, путем каких ассоциаций у нее продвигался мысленный процесс, но порой своей сменой тем она вгоняла меня в ступор.

– С чего ты взяла, что не идет? – поинтересовалась я, закончив печатать Сергею отчет-эпопею про мой поход в кофейню и отложив мобильник.

– Ну как же, – Ира снова горестно вздохнула, – мы же когда в октябре ездили к Никитосу на работу, я в новой красной кофточке была.

– И что? – не поняла я.

– Как это что? – она всплеснула руками. – Значит, я плохо выглядела, раз Максим обратил внимание на тебя, а не на меня.

Вот не знаю, за что я больше всего Иру люблю: за ее скромность или же за деликатность.

– Нашла, из-за чего переживать, – я не оценила всей глубины ее вселенского горя.

– И вообще, Лерка, ты – баран, – обрадовала меня Ира, – давай, что ли, чаю в честь этого попьем.

– В честь чего? В честь того, что я – баран?

– В честь того, что шикарного спонсора себе подцепила, – в очередной раз вздохнув, она достала с полки две разнокалиберные кружки, – мало того, что богатого, так еще и красивого. Хотя ты знаешь, мне кажется, что выливать на него кофе за пятьсот рублей, было не самой умной идеей.

– Согласна, но ничего более увечного у меня в тот момент под рукой не оказалось, – я невинно улыбнулась и уже серьезно добавила: – Ир, ну а как еще должна была реагировать на его слова? Я же тебе все подробно рассказала, ну неужели ты сама не понимаешь?

– Не понимаю. Вот конкретно тебя не понимаю. Да скажи мне такой мужчина, что устроит райскую жизнь, я бы тут же ему на шею кинулась!

– Какую райскую жизнь? Вообще-то он сказал «Радуйся, что я вообще обратил на тебя внимание. Хоть какое-то время нормальной жизнью поживешь, пока мне не надоешь», – у меня аж до сих пор злость не улеглась.

– И что? – Ира все равно придерживалась какой-то своей философии. – Оно и так понятно, что ты его интересуешь лишь временно. Вообще все в жизни временно, если ты не в курсе. А тут на тебя вдруг такое счастье свалилось! Вот потому я и говорю, Лерка, что ты – баран.

Прекрасно понимая, что спорить с ней толку нет, я сменила тему. С беспокойством покосилась на все еще молчащий мобильник.

– Блин, что-то Сережа молчит, обиделся, наверное.

Ира демонстративно закатила глаза.

– Слушай, не трепи мне нервы своим виртуальным ненаглядным. Он меня бесит.

– Как он может тебя бесить, если ты его даже ни разу не видела?

– Ну ты же утверждаешь, что любишь его, хотя тоже ни разу не видела. Так что моя к нему неприязнь имеет точно такое же право на существование, – Ира закончила чайные манипуляции с кружками, с надеждой заглянула в хлебницу и вздохнула. – Даже печенья хотя бы завалявшегося нету... Вот раз у вас с твоим Сережей такая великая любовь, то взял бы прислал тебе денег на конфеты.

– Ты что, откуда у него деньги, – я подошла к столу и села на хлипкий стул, – обычный же студент, в общаге живет.

– Ну и зачем он тебе такой нищий нужен?

– Блин, Ирка, дело ведь не в деньгах, – я хлебнула чаю.

– Ага, а в их отсутствии, – она хмыкнула. – И вообще, почему он тебе до сих пор встретиться не предложил?

– Не знаю, – озадачилась я. Почему-то раньше этот вопрос мне в голову не приходил.

– Да потому что он, наверняка, страшнее поповской собаки, вот и боится, что ты сразу сбежишь.

– Внешность – это не главное, – я нахмурилась.

– Ага, деньги – не главное, внешность – не главное, – закивала Ира, – а что тогда главное? Чтобы человек, что ли, хороший был? Или что? Ты меня философией, Лерка, не грузи, бесполезно. Ты мне лучше скажи, как теперь перед Максимом извиняться будешь?

– Извиняться? – я чуть не поперхнулась чаем.

– Конечно. Обидела, считай, ни за что. Вдруг ты ему теперь разонравишься еще.

– Да с чего ты вообще взяла, что я ему понравилась? – я раздражённо поморщилась. – Он просто так свою ахинею нес. Извини за выражение, банально трепло самовлюбленное. И вообще хватит уже о нем. Это пройденный эпизод, больше даже вспоминать не хочу.

Следующий день порадовал меня навалившейся депрессией. Сергей вчера так и не ответил, да и сегодня упорно молчал. Даже традиционного пожелания доброго утра не было. Едва не шмыгая носом, я написала ему «Доброе утро, Сережа. Надеюсь, у тебя все в порядке». Ответом была лишь тишина, что окончательно вогнало меня в болото тоски. Настроения не прибавил тот факт, что на завтрак только чай. Даже хлеб и тот вчера умудрились слопать, как-то о дне грядущем не подумав.

Сергей объявился ближе к полудню. Я как раз сидела на занудной лекции по маркетингу, когда он написал.

«Привет, солнышко!:) Меня вчера заблокировали, никак ответить не мог. Как ты там?»

С трудом сдержала радостный писк. Как все-таки мало нужно для счастья! Всего лишь немного внимания любимого человека…

Я и до этого вялого лектора не слишком-то слушала, а теперь вообще забила на происходящее и на время выпала из реальности.

«Я скучала! Очень-очень! Думала, что ты обиделся на меня за что-то, вот и не пишешь.:(»

«Я тоже скучал. И переживал за тебя. Не общайся больше с такими людьми.»

Я не сразу сообразила, о ком он.

«Ты про Максима?»

«Конечно. Для таких, как он, нет ничего святого. Кроме денег. Уверены, что могут купить все и всех. Мне таких жаль. На самом деле это глубоко несчастные люди.»

Ну если честно, что-то Макс особо на несчастного не походил. Наоборот, производил впечатление человека целиком и полностью довольного своей жизнью. Эдакий сытый котяра, у которого запасов сметаны еще на все девять жизней хватит. Я не успела Сергею ответить, он следом написал еще одно сообщение.

«Лер, мы с тобой общаемся уже полтора месяца. Быть может, нам пора уже встретиться?»

У меня чуть мобильник не выпал.

«Ты меня прямо ошарашил, если честно.»

И напугал. Причем чуть ли не насмерть. Сама не могла понять, откуда вдруг этот страх навалился.

«Да я давно хотел предложить, только все из головы вылетало.:) Так как?»

Я не стала обманывать.

«Я боюсь:(»

Сергей молчал не меньше минуты. Я уже было решила, что теперь он точно обиделся. Наконец, телефон высветил конвертик.

«Боишься? Меня, что ли?:)»

Я задумчиво повертела в руках мобильник и выдала:

«Я боюсь, что я тебе не понравлюсь:(»

За все время общения мы даже фото не обменялись. Я только сейчас озадачилась, почему, но ответа не находилось.

«:) Солнышко, главное ведь не внешность. Я же тебя не за внешность люблю. Так ты не против, наконец, встретиться?»

Будь я кактусом, тут же бы зацвела. Не скажу, что страх отступил совсем, но восторженная эйфория отодвинула его на задний план.

«Конечно же я не против!!! Где и когда?:)»

«Давай завтра часов в семь вечера на площади Ленина у фонтана»

«Давай! Только, как мы друг друга узнаем?»

«Если что, спишемся. Хотя я уверен, что мы и так сразу друг друга узнаем. Сердце подскажет.:)»

Я была на грани счастливого обморока. Улыбка не сходила с лица как приклеенная. И вот пусть только мне теперь кто-нибудь скажет, что любви не существует, или что нельзя любить того, кого ни разу не видел. Даже слушать такие глупости не стану.

Из цепких объятий универа я вырвалась только ближе к вечеру. Так как засев после пар в компьютерной аудитории, старательно корпела над курсовиком. Вот только система нещадно зависала, грозя свести на нет все результаты труда. Но сегодня меня даже это не раздражало, я чувствовала себя просто донельзя счастливой.

К тому же, едва я спустилась с крыльца универа, мне позвонила Ромашка.

Вообще мою сестру звали Инной. Но после того, как она скоропалительно вышла замуж и из Кузнецовой превратилась в Ромашову, иначе, чем Ромашка, ее никак не величали. Впрочем, она была только за. Даже после того, как спустя полгода совместной жизни так же скоропалительно с мужем развелась. И на этом все ее матримониальные устремления закончились. В свои тридцать два она выглядела лет на двадцать пять, не больше, и хотя ухажеров у нее было хоть отбавляй, повторно выходить замуж моя сестра не собиралась.

Интересно, у нее всегда держалось хорошее настроение, сколько ее помню. Мама умерла, когда мне было восемь лет, а Ромашке – соответственно двадцать один. Дела до нас никому не нашлось, так что сестра вырастила меня сама. И пусть мы жили весьма небогато, но хороших воспоминаний у меня все же насчитывалось куда больше.

Только сейчас, достаточно повзрослев, я понимала, как же тяжело Ромашке тогда пришлось. Она училась и работала, обеспечивая и себя, и меня, ведь ниоткуда финансовой поддержки не было. Временами бывало совсем туго, но с хорошим настроением Ромашка не расставалась никогда. Лишь однажды я видела, как она украдкой на кухне плакала, но сестра тогда сказала, что это просто лук резала, только и всего…

– Лерка! Я так соскучилась! Как ты там? – радостно воскликнула Ромашка, когда я приняла вызов.

– Ой, Ромашечка, – я счастливо вздохнула, – представляешь, я влюбилась!

– Во дела! – она засмеялась. – И кто же этот счастливчик?

– Он тоже студент, Сергеем зовут. Он такой добрый, такой умный... – у меня слов не хватало высказать весь свой влюбленный восторг.

– Красивый? – тут же поинтересовалась сестра.

– Даже не знаю, я его ни разу не видела, – я пересказала сестре историю телефонного знакомства и радостно подытожила, – мы завтра с ним впервые встречаемся.

– Надеюсь, твой прекрасный принц тебя не разочарует. И вообще, – Ромашка изобразила строгость, – он еще должен мой фейс-контроль пройти, так что приедете ко мне на новый год знакомиться, – и уже серьезно спросила: – Ты ведь приедешь ко мне на новогодние каникулы?

– Я постараюсь, Ромаш, правда.

– Как у тебя с деньгами?

– Ну...эмм...нормально, как всегда.

– Как всегда – это значит нету, – Ромашка вздохнула и тут же бодро добавила: – Потерпи немного, последнее слушанье осталось.

– Шансы-то есть?

– Есть, – ее уверенность была непоколебима, – не сомневаюсь, эта стерва останется с носом.

«Эта стерва» значилась женой нашего с Ромашкой отца, пока тот в прошлом году не умер. По возрасту она была буквально на пару лет старше моей сестры, что впрочем, не смутило нашего родителя, когда он бросил свою семью и ушел к молодой любовнице. О существовании дочерей он и не вспоминал, хотя через полгода умерла мама, и мы остались одни.

Видимо, только перед смертью в нем проснулась совесть. Ну или ее подобие. Он завещал нам с Ромашкой свою пятикомнатную квартиру. Правда, его жене это почему-то не слишком понравилось, и она завещание оспорила. Я, если честно, сначала упорствовала, что ничего нам от этого гада не нужно, но Ромашка быстренько вправила мне мозги и рванула квартиру отвоевывать. В итоге она уже год жила в другом городе и ходила в суд чуть ли не как на работу.

Я очень надеялась, что вот-вот уже этот вопрос решится. Да и сегодня мне упорно верилось только в хорошее. Я поспешила в общежитие, даже не подозревая, какой сюрприз меня там ждет.

Так вот, домой я пришла в приподнятом настроении. Притом еще грела мысль, что Ирка наверняка что-нибудь приготовила, так что голодать мне осталось недолго. Мои ожидания не только оправдались, действительность многократно их превзошла. Я вошла в нашу комнату и буквально остолбенела.

Ирка с Пашкой сидели за кухонным столом и трапезничали. Берсенев, правда, частенько заглядывал к нам в надежде чем-нибудь перекусить, так что его присутствие меня не удивило. Удивительным было другое: изобилие еды. Начиная от всевозможных буженин, окороков и прочих мясных деликатесов и заканчивая буржуйскими конфетами и разнокалиберными причудливыми пирожными, больше всего похожими на произведения искусства, а не кулинарии. Столом вся эта роскошь не ограничивалась. На дребезжащем с такой натугой, словно был забит под завязку, холодильнике угнездились фрукты. И даже с посудной полки свисал серпантин сосисок.

Увлеченные последовательным истреблением продуктового изобилия, мои друзья даже не сразу меня заметили. Такое впечатление, что в тот момент что-то несъедобное они вообще заметить не могли. Оправившись от первого шока, я крепко задумалась, откуда нам такое счастье привалило. Если отвергнуть версию о доброй студенческой фее, то вариант был только один: Пашкин родитель обнаружил у себя еще не до конца атрофировавшуюся совесть и вспомнил о своем голодном чаде. Ну а то, что разместилось все это в нашей с Иркой комнате, легко объясняется Берсеневской феноменальной жадностью. Сам бы он это за раз не слопал, пришлось бы делиться, и выбирая между двух голодных зол, Пашка предпочел угостить нас, а не своих соседей-проглотов. Впрочем, логично, две девушки явно съедят меньше, чем три здоровых парня.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове за доли секунды.

– Ой, Лерка, сокровище ты наше, – расплылась в радостной улыбке Ирка, – ты вообще в курсе, что я тебя обожаю? – она потянулась за шоколадным пирожным.

– Теперь в курсе, – я малость оторопела. Сняла ботинки и пальто и поинтересовалась: – Откуда столько счастья-то? Паштет, у твоего предка изменились взгляды на жизнь?

– Причем тут мой папаня? – прошамкал Берсенев с набитым ртом, прожевал и не без ехидства добавил: – Не знаю, Лерка, что ты сделала Толмачеву, но сделала ты это хорошо, – он впился зубами в солидный кусок ветчины.

Съесть он его не успел. Ирка отвесила ему такой подзатыльник, что Пашка аж подавился.

– Дурак ты, Берсенев, и юмор у тебя дурацкий! – она сверкнула на него убийственным взглядом.

Я же была так ошарашена, что даже на Паштетовский «тонкий» намек забыла обидеться.

– Вы что этим хотите сказать, – пробормотала я, – что это все Максим притащил?

– Не, принес это все курьер, – ответила Ира, – но сказал, от кого.

– Между прочим, с фирмы моего папани, – снова с набитым ртом добавил Пашка. – У них там несколько разновидностей продуктовых корзин на заказ. И эта самая крутая, так и называется «элитная». Сказать, сколько стоит?

– Да какая разница, сколько стоит! – возмутилась я. – Зачем вы взяли?!

Друзья дружно посмотрели на меня, как на последнюю дурочку. Впрочем, их ответ был и так очевиден.

Я взвыла, схватившись руками за голову.

– Да в чем проблема-то? – Пашка был невозмутим.

– Не надо было ничего брать! – я едва не заорала.

Но продолжение моей гневной речи так и замерло еще на языке – я заметила стоящую на столе у окна плоскую коробку.

– Это тоже от него? – я помрачнела еще больше.

Ирка с Пашкой дружно кивнули. Даже на время жевать перестали, наблюдая за мной.

При ближайшем рассмотрении коробка оказалась уже вскрытой. Причем, зуб даю, моими любопытными друзьями.

Ноутбук… На крышке эмблема в виде надкусанного яблока… У меня словно бы на миг даже сердце остановилось. Как же мне нужен был свой компьютер… Вот просто архинеобходим… Со стороны Максима это было нереально жестоко. Прямо удар поддых…