Текст книги "Сыпала ночь снег (СИ)"

Автор книги: Екатерина Флат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Сыпала ночь снег
Екатерина Флат

Глава первая

Первый снег был самым белым,

Самый первый снег был самым белым,

Самый первый снег был чище, чем мы все.

_{Сплин «Три цвета»}

Глава первая

Сегодня ночью выпал первый снег. Но, увы, недолго он был белым…

– Сколько еще ехать? – Ира чем-то бренчала в своей сумочке. Дайте угадаю, она ищет зеркало. Наверное, успела по себе соскучиться. Блин, и чего я сегодня такая злая?

– Пару остановок, – Пашка зевнул, демонстрируя чуть кривоватые зубы. – И нечего ворчать. Не пешком топаем и то хорошо.

– Лерка! – перегнувшись через сидящего между нами Пашку, Ира схватила меня за рукав пальто. – Видишь вон ту оглоблю в красной шапке?

Я без особого энтузиазма оглядела салон автобуса.

– Ты про девушку в берете? – на всякий случай уточнила я, больше не заметив никого подходящего.

– Ну. Ты только глянь, что у нее на ногах! – шипела Ирка в праведном гневе.

– Э-э, сапоги? – я понимаю, если бы девушка была в ластах или на лыжах, но у объекта жгучего Иркиного интереса красовались на ногах ничем не примечательные черные сапоги на высокой шпильке.

– Это не «э-э сапоги», – передразнила меня подруга, – а сапоги из нового итальянского бутика, который на прошлой неделе на Маркса открылся.

– Ну и что? – мне это ничего не прояснило.

– Как это что? – возмутилась Ира, продолжая на меня напирать. – Ты вообще знаешь, сколько они стоят?

– Да какая мне разница, – отмахнулась я.

– А сколько? – вдруг заинтересовался Пашка, переключив свое внимание с разглядывания ног девушки в целом на сапоги в частности.

Ирка выдержала эффектную паузу и убийственно выдала:

– Пятьдесят пять косарей!

– Сколько? – не поверила я.

– Правда, что ли? – Пашка озадаченно почесал затылок.

– Пятьдесят пять косарей! – драматично повторила Ирка, тряся ладонями перед лицом, словно хотела похлопать себя по щекам. – Ну вот скажите мне, какого хрена эта лохудра носит сапоги за пятьдесят пять тысяч и ездит при этом на муниципальном транспорте?

– Ну может, она не гордая, – предположил Пашка.

«Не гордая» девица, наконец, почувствовала наши взгляды и нервно покосилась в конец автобуса. У нее чуть ли не бегущая строка на лбу появилась: «троица идиотов». Она презрительно фыркнула и отвернулась.

– Я тоже хочу носить такую обувь! – Ирка в сердцах стукнула кулаком по предполагаемому подлокотнику. Но так как подлокотники в автобусе не предусматривались, под удар попало Пашкино левое колено.

– Закончишь универ, найдешь себе хорошую работу и будешь покупать, что захочешь, – парировала я. Иркины причитания на эту тему меня за все два года знакомства с ней уже достали.

– Я не хочу потом, я сейчас хочу! – она от досады снова треснула Пашку по коленке.

– Слушай, Егорова, – тот не выдержал, – такими темпами тебе придется на гипс мне разоряться.

– Надо же, хрупкий какой, – фыркнула Ира.

Я отвернулась к мутному окну, смутно надеясь, что меня оставят в покое. Размазанный по тротуару серыми лужами изначально белоснежный снег вызывал лишь недовольство прохожих и чавкал грязью под колесами автомобилей. Казалось, город стремился как можно скорее уничтожить снег, растоптать его, вообще стереть в небытие.

Середина октября. И зачем снегу вообще вздумалось падать так рано? Знал же, что сразу растает. Растает и станет мутной, противной жижей, превращая и без того унылый город в болото. А может, дело не в снеге? Быть может, дело в том, что все, попадающее в этот мир, непременно портится и теряет свою чистоту?..

Но добрые друзья меня в покое не оставили. Ира с маниакальным энтузиазмом добавила, обращаясь, видимо, к моему затылку:

– Я знаю, что надо делать! Нужно найти себе спонсора!

– И где ты его найдешь? – вяло поинтересовалась я.

– Ну эта же нашла! – судя по Иркиной интонации, обладательница итальянских сапог удостоилась еще одного мстительного взгляда.

– Не, ну а что, идея здравая, – неожиданно поддержал Паша. – Да и запросто осуществимая. Вон Лерка смазливая какая, а ты без комплексов, быстро себе кого-нибудь найдете, – и хмыкнул: – На взаимовыгодных условиях.

Судя по тут же раздавшемуся Пашкиному вяку, друг опять получил со всей дури кулаком по колену.

– Ага, Лерка, значит, смазливая, а я нет? – возмутилась Ира.

– Да, ты тоже, естественно, только хватит уже лупасить почем зря. Ты что, инвалидом меня решила сделать?

– Не переживай, Паш, зато инвалидов не берут в армию, – утешила его Ира и вдруг осененная мыслью спохватилась: – Слушай, а брат у тебя холостой?

– Никитос, что ли? А что, в спонсоры себе его хочешь? – он многозначительно ей подмигнул, причем сразу двумя глазами.

– Ну а почему бы и нет? – Ирка все больше приходила в восторг от своего замысла. – У него-то в отличие от некоторых активы не закрыты.

Пашка обиженно засопел. Ну не любил он, когда так бесцеремонно ему на самую больную мозоль наступали. Вообще его отец владел сетью супермаркетов и, соответственно, не бедствовал. Но при всем своем достатке у Пашкиного родителя был пунктик: правильное воспитание сыновей. Это самое «правильное воспитание», на взгляд Берсенева-старшего, заключалось в том, чтобы его отпрыски всего добились сами. Потому Пашка и жил в студенческой общаге вместо родительского двухэтажного особняка в центре города. Да и на жизнь зарабатывал сам, отец не выдавал ему ни копейки. Вот так и существовал Пашка на мизерную зарплату лаборанта и не менее грустную стипендию. В свое время его брат Никита тоже прошел через это. Зато без помощи своего влиятельного отца пробился в солидную строительную фирму, где занимал теперь довольно высокий пост. Именно к Никите на работу мы сейчас и ехали. За халявой.

– Не, ну правда, Паш, – Ира в пятый раз за время пребывания в автобусе достала зеркальце и кокетливо улыбнулась своему миловидному курносому отражению, – чего там у Никитоса на личном фронте?

– Расслабься, Ир, он с какой-то уже встречается.

– Вот непруха-то, – если она и расстроилась, то ненадолго. – Ладно, будем искать другую кандидатуру.

– О, нам на следующей! – Пашка по-гусиному вытянул шею в окно. – Так, девочки мои, готовимся на выход.

Выплюнув нашу троицу на заляпанной грязью остановке, автобус пополз дальше.

– Эх, уехали итальянские сапоги, – Ира проводила его тоскливым взглядом и уже деловито добавила: – И куда теперь?

Пашка не менее тоскливо смял в руках пустую пачку из-под сигарет и зашвырнул ее в урну. Вопрос пропустил мимо ушей.

– Вот скажите мне, почему сигареты кончаются именно тогда, когда курить охота аж до одури? Ирка, у тебя есть?

– У меня еще с утра кончились, – она пожала плечами.

– Может, уже пойдем, а? – мое тонкое осеннее пальто было явно не рассчитано на такую погоду, я замерзла сразу же, едва мы из автобуса вышли.

Пашка еще раз вздохнул, от досады пнул урну и зашагал по тротуару в сторону зеркальной офисной высотки. Мы поспешили за ним.

Если бы Никита не вышел в фойе встречать, то нас бы ни за что охранник не пропустил, несмотря на все доводы Берсенева и Иркино кокетство.

– Витя, эти ребята ко мне, – снисходительно бросил Пашкин брат брутальному типу в форме и одарил нас фирменной кривоватой улыбкой. – Ну привет, халявщики.

Высокий и жилистый, больше похожий на жердь в строгом костюме Никита в моей квалификации попадал в разновидность «блондин обыкновенный». Они с Пашкой казались настолько похожи, что их можно было бы даже перепутать. На наше нестройное приветствие ответил:

– Ладно, идем, задерживаться вам тут явно не стоит.

Бесшумный лифт доставил нас на седьмой этаж, услужливо открыв двери в офисную реальность.

– А мы чего, не к тебе? – удивился Пашка, пока мы следом за его братом шли по оббитому деревянными панелями коридору.

– Да у меня принтер как раз сегодня накрылся, – пояснил Никита, остановившись у двери с лаконичным наименованием «Приемная».

Эта самая приемная представляла собой противоречивую помесь домашнего уюта с офисным равнодушием. Словно некто пытался создать комфортную обстановку, но у него это не слишком-то получилось. В углу у окна стояла кадка с развесистым растением. Упираясь ветвями в жалюзи, оно будто бы скреблось наружу, на свежий воздух. Здесь и впрямь было тяжело дышать. Источник удушливой парфюмерии обнаружился за компьютером. Причем, зуб даю, блондинка метнулась на рабочее место за пару секунд до нашего появления, а до этого, скорее всего, развалившись на кожаном диване, просматривала какой-то гламурный журнал. По крайней мере, кончик этого журнала сейчас красноречиво из-под дивана выглядывал.

– Ленусик, привет, – Никита блондинке игриво подмигнул. – А шеф где? Надеюсь, еще не появился?

– Нету. Одна я тут скучаю, – Ленусик с деланной обидой поджала пухлые губы.

– Замечательно! А когда вернется?

– Его сегодня вообще не будет, в филиал уехал, – блондинка встала из-за стола и, цокая каблуками, подошла к нам.

– Еще лучше! – Никита потер ладони. – Мы тогда твой принтер арендуем. Я тут, видишь ли, благотворительностью занялся, бедным студентам помогаю.

Ленусик с деланным равнодушием пожала плечами, села на диван, закинув ногу на ногу, и выудила на свет Божий спрятанный журнал. Наши же полномочия разделились. Ирка взяла на себя самое ответственное и трудное: направилась к высокому зеркалу разглядывать свою блондинистую личность. Никита плюхнулся на диван, обняв секретаршу за плечи, на что та игриво хихикнула. Пашка нервно вышагивал по приемной, больше похожий на загнанного льва. По крайней мере, после того как он снял с головы шапку, его незнающие расчески волосы напоминали кудлатую гриву. Я же как всегда взяла на себя роль занудного ботаника и направилась к компьютеру.

Ленусик покосилась на флешку в моих руках и брезгливо выдала:

– Только чтоб мне без вирусов, а то знаю я вас, студентов.

Я не стала ничего отвечать, едва скрыла раздражение. Вот вместо «студентов» так и слышалось «нищий сброд». Разве можно презирать кого-то только потому, что он финансово ниже, чем ты?

Зато Ира тут же заверила:

– Не волнуйтесь, никаких вирусов. А Лера вообще у нас специалист по компьютерам, уж точно ничего не сломает.

Ленусик хотела что-то ответить, но ее прервал Пашка своим нервным:

– Ник, курить есть?

– Да вроде было, – не слишком уверенно произнес его брат, похлопав по карманам пиджака.

– У меня есть, – секретарша доцокала до стола и выудила из своей сумки пачку сигарет. Смерила меня крайне подозрительным взглядом и сумку тоже прихватила с собой.

Вся компания выдвинулась из приемной, лишь напоследок Никита меня предупредил:

– Лер, если кто придет, говори всем, что Максим Эдуардович уехал в филиал и будет только завтра, хорошо?

– Хорошо, – я кивнула, усаживаясь в мягкое кожаное кресло.

Рабочий стол компьютера Ленусика порадовал лишь пасьянсом «косынка» и свернутой стартовой страницей Одноклассников. Эх, тяжелы вы, будни секретаря… Наверное, я просто ей завидовала. Своего компьютера у меня не было, а универские допотопные монстры наводили мысли о том, что на них еще чуть ли Ленин свои «апрельские тезисы» печатал. Едва я вставила флэшку, антивирус завизжал свиньей и потребовал срочно что-нибудь сделать. Ну я и сделала. Подавив вяк совести, просто его проигнорировала, иначе бы это затянулось очень надолго.

Прошло минут десять. Принтер послушно переводил казенные краску и бумагу на студенческие нужды. Я задумчиво вертелась на кресле, изредка бросая взгляды на свое отражение. Интересно, зеркало специально повесили напротив стола, чтобы Ленусику лишний раз вставать не приходилось? Но все же приятно было на себя смотреть со стороны. Вот я в солидном офисе – прямо картинка из будущего. Если, конечно, еще мне немного внешность поменять. Стильную стрижку, дорогую одежду… Ничего, когда-нибудь у меня все это будет.

Прерывая мои размышления, в приемную заглянул усатый лысый дядечка в строгом костюме. Если мое присутствие его и удивило, то виду он не подал.

– У себя? – он кивнул головой в сторону закрытой двери кабинета.

– Максим Эдуардович уехал в филиал и будет только завтра, – вежливо выдала я.

Подобная сцена повторилась раз пять. А вот мои спутники все не возвращались. Интересно, сколько времени надо, чтобы накуриться? Я запустила в печать теперь уже Пашкины рефераты и снова крутанулась в офисном кресле. Покосилась на закрытую дверь напротив входа. Вот когда-нибудь у меня тоже будет свой кабинет…

В мечтах я уже подписывала очень выгодный договор с японской делегацией, когда дверь приемной снова открылась. Не поднимая глаз, я заученно отрапортовала:

– Максима Эдуардовича нет и сегодня уже не будет.

– А где он? – прозвучал в ответ приятный мужской голос.

– Уехал в филиал, – я все-таки высунулась из-за монитора.

Вошедшему темноволосому мужчине было около двадцати семи – тридцати лет на вид. Строгий костюм под коротким черным пальто подчеркивал высокую крепкую фигуру. От разглядывания исподтишка меня отвлек очередной вопрос:

– А зачем он уехал в филиал?

Блин, ну надо же какой настырный! Я впервые встретилась с незнакомцем глазами, и почему-то стало жутко. Даже не знаю, что именно меня в нем напугало. Темные волосы, правильные черты лица, разбавленные слегка ироничной улыбкой – в общем-то, ничего жуткого. Даже наоборот, он был весьма привлекателен – вот хоть прямо сейчас в номинацию «Самые завидные холостяки года». Но проницательный и довольно тяжелый взгляд выдавал в нем далеко неглупого мужчину. И смотрел он на меня сейчас довольно странно.

– Максим Эдуардович уехал по делам, – спохватившись, ответила я.

Посетитель чуть небрежно бросил пластиковую папку с какими-то документами, которую до этого держал в руках, ко мне на стол и, расстегивая пальто, невзначай поинтересовался:

– А вы новенькая? Вроде бы раньше другая секретарша была.

– А ее уволили, – с демонстративной занятостью я складывала в стопочки уже распечатанную макулатуру.

– Хм, надо же, – он слегка удивленно поднял брови. – А за что?

– За некомпетентность.

– Ну и правильно, – незнакомец хмыкнул, – давно пора.

Он подошел к окну и, сдвинув жалюзи, открыл его. Мгновенно промозглый ветер швырнул в комнату охапку снежной крупы. Опять снег? Видимо, решил повторить свой ночной подвиг.

Мужчина, между тем, достал из кармана пачку сигарет и явно дорогую зажигалку.

– Здесь вообще-то нельзя курить, – я нахмурилась.

– Я думаю, Максим Эдуардович меня простит, – он одарил меня очередной насмешливой улыбкой, отвернулся к открытому окну.

К порывам наглого сквозняка примешался сигаретный дым. Странно, но он вообще не пах сигаретами. Больше было похоже на запах нагретой летним солнцем древесной коры с едва уловимой ноткой спелых вишен. Может, именно так пахнет дорогой табак?

– Давно тут работаете? – незнакомец обернулся ко мне.

– Не очень, – я старательно выдерживала его взгляд, хотя почему-то панически захотелось спрятаться под стол.

– И как? Нравится? А то говорят, Толмачев довольно лютый с подчиненными.

– Ну, не без этого, всего в меру, – нет, ну вот что ко мне пристал?

– Кстати, как насчет чашки кофе? Вполне могли бы меня угостить, пока тут жду вашего начальника. Обычно это само собой разумеющееся, насколько я знаю.

Я чуть зубами не заскрипела. Но постаралась сохранять спокойствие:

– Да, конечно, сейчас.

Пришлось вставать с кресла. Тут же отчетливо почувствовала неспешно скользящий по мне оценивающий взгляд. Ну да, вид у меня обстановке не соответствует: джинсы, толстовка, старые ботинки… Не тяну я на секретаря большого босса. Но все равно нужно, как говорится, сохранять хорошую мину при плохой игре. Так, где тут чайник?

Чайника не нашлось. Зато обнаружилась кофеварка. Причем, довольно навороченная. Нет, ну и как эта буржуйская машина работает? Я старательно сохраняла невозмутимый вид, прекрасно ведь чувствовала, что незнакомец ни на мгновение не отвел от меня взгляда. Но как же тошно я себя чувствовала! И не потому, что оказалась в такой неловкой ситуации. Просто все вокруг словно бы подчеркивало, что я застряла где-то чуть ли не на дне жизни. Со стороны уж точно выгляжу как тундра дремучая без гроша в кармане.

– Быть может, вам помочь? – раздался чуть ироничный голос за моей спиной. Я даже вздрогнула от неожиданности.

Незнакомец подошел ко мне совсем близко. Запах снега смешивался с ароматом дорогого табака и нотками мужского парфюма – получалось настолько гармонично, что хотелось просто закрыть глаза и блаженно вдыхать.

– Да, помогите, пожалуйста, – как можно спокойнее ответила я, – похоже, кофеварка сломалась.

– Вообще она вполне работает, если ее для начала включить, – он нажал несколько кнопок и на панели моргнул зеленый светодиод.

Я уже вовсю мысленно проклинала где-то застрявших своих друзей.

И, видимо, мои гневные мысли все же были услышаны, в следующий миг в коридоре послышался знакомый Пашкин гогот. И тут же вся компания ввалилась в приемную.

– Лерка, ну чего, ты закончила? – с порога поинтересовалась Ира.

Лицо Ленусика вмиг вытянулось. Никита отчего-то побледнел.

– М-максим Эдуардович, – запнувшись, выдала секретарша, – я могу все объяснить.

Растерявшись лишь на мгновение, я спешно юркнула к столу и взяла нашу макулатуру.

– Ну попробуй, объясни, – неизвестный посетитель, резко обретший свое имя, выглядел донельзя невозмутимым.

Нет, ну как же глупо получилось! Почему я сразу не догадалась, кто он? Так а он еще и издевался, получается!

Никита выразительно на Пашку глянул, и наша студенческая троица халявщиков бочком-бочком попятилась к двери.

– Ну мы пойдем, – выдав напоследок вежливую улыбку, Берсенев-младший первым юркнул в спасительный коридор.

– Максим Эдуардович, очень приятно было с вами познакомиться, – кокетливую Иру, похоже, эта ситуация вообще не напрягала. Ну или просто о собственной выгоде она не забывала никогда.

Я буквально выпихнула ее из приемной. И только тут сообразила, что флешка так и осталась в секретарском системнике. Ай, гадство! Пересечь обратно комнату под взглядом местного начальница было смерти подобно. Видимо, все эти метания красноречиво отразились на моем лице. Стоящий у окна, скрестив на груди руки, Максим Эдуардович не без иронии поинтересовался:

– Что-то забыла?

Безумно хотелось мотнуть головой и удрать поскорее отсюда, но бережливость взяла верх. Не могу я флешками разбрасываться. Тем более там много нужных файлов. Провожаемая убийственным взглядом Ленусика, в акустическом сопровождении нервного сопения Никиты я бодренько так вернулась к столу, выдернула несчастный гаджет и ретировалась из приемной, так ни разу не оглянувшись.

Друзья ждали меня на выходе из офисного здания.

– Правильно говорят, доброта наказуема, – Пашка уже успел у кого-то стрельнуть сигарету и теперь благоухал как пепельница. – Чую, хана брательнику и тем более Ленке.

– Ну да, нехорошо, конечно, получилось, – с досадой пробормотала я.

– А этот Максим ничего такой: прямо секси-красавчик, и богатый к тому же, – Ирка поправила фиолетовый шарф и выудила из сумочки зеркальце. – Интересно, как он смотрит на то, чтобы поспонсировать одну симпатичную студенточку? – она подмигнула своему отражению.

– Вернись и спроси, в чем проблема, – я подняла воротник пальто, смутно надеясь, что это хоть как-то защитит от промозглой погоды.

Небо продолжало швыряться снежной крупой. Стараясь не промочить в асфальтовой сырости ботинки, я первой поспешила к автобусной остановке. Ну все, наконец-то домой, в общагу. Выпить горячего чая, засесть за рефераты и забыть эту неловкую ситуацию как неприятный сон.

Глава вторая

Наша с Ирой комната была самая маленькая на этаже. Если остальные казались одинаковыми, то нам достался буквально огрызок планировки. Как любил шутить живущий в соседней Пашка: «Это у вас маленькая комната или большой шкаф?». Зато нашлось и преимущество: если остальные студенты заселились по четыре человека, то мы с Иркой жили вдвоем.

Большую часть комнаты занимала двухъярусная кровать. Она утыкалась в стоящий у окна письменный стол с потрескавшейся от времени столешницей. С торца к кровати примостился старенький холодильник. Сей раритет остался от прежних жильцов и на первую неделю напрочь лишил сна. Он дребезжал так, словно собирался на взлет, и первая ступень уже вот-вот отвалится. Но со временем издаваемые им дикие звуки перестали восприниматься как что-то раздражающее. Даже наоборот, когда отключали электричество, тишина казалась неестественной. Впрочем, совсем уж тихо здесь никогда не было, учитывая чуть ли не картонные стены.

Противоположную стену занимал встроенный шкаф и, конечно же, зеркало, купленное в складчину с первой стипендии. Стоит еще добавить у самой двери кухонный стол, прижатый холодильником к стене и забитые всяким нужным хламом полки.

Но ко всему можно привыкнуть, особенно когда выбора нет, – за два года такой жизни мне здесь было даже уютно. Вот только сегодня вечером я чувствовала себя как не в своей тарелке. Почему-то это неловкое происшествие в офисе никак не давало мне покоя. Как же глупо получилось… И этот тип… Представляю, как забавно ему было за мной наблюдать…

Я сидела на подоконнике, прислонившись к холодному стеклу. Вид из окна на расположенный через дорогу родной универ впечатлял мало. Да и опускающаяся темнота скрыла эти последние крохи монументального пейзажа. Лишь под единственным горящим фонарем перед общежитием был виден ровный круг асфальта с завихрениями снежной крупы.

– Лерка, ты чего сегодня весь день такая тухлая? – поинтересовалась Ира с верхней кровати.

– Да настроения нет, – я задумчиво провела пальцем по стеклу, – мне, наверное, чего-то в жизни не хватает.

– Денег, – мгновенно отозвалась подруга, сев и теперь болтая ногами. – Денег не хватает всегда.

– Ну это да...

Вариант «работа и учеба» был применен еще на первом курсе и едва не закончился отчислением. Пришлось выбирать. Тут только Пашке повезло, умудрился устроиться на кафедру лаборантом. Да и то, я бы не сказала, что это такое уж счастье – времени занимает вагон, а выгоды пшик. Единственное, мне удавалось хоть немного заработать на решении задач по высшей математике другим студентам, иначе бы вообще пришлось туго.

– Вообще-то я не о деньгах, – я вздохнула, – хочется чего-то особенного, понимаешь?

– Понимаю, – с готовностью согласилась Ира, – я бы сейчас тоже не отказалась от жареной курочки, холодного пива и мускулистого массажиста.

Я засмеялась и кивнула в сторону двери.

– Вон тебе пол общаги массажистов.

– Да ну, – она сморщила свой хорошенький носик, – они все бедные как церковные крысы. Я богатого хочу. Чтобы приятное с полезным совмещать. Вот почему бы судьбе не взять и не подкинуть мне щедрого красивого спонсора? – она мечтательно зажмурилась.

– Ага, двух, – я усмехнулась.

– Ну можно и двух. Главное, чтобы друг с другом не пересекались. А вообще я бы вот не отказалась от такого, как этот Максим, на которого Никитос работает. Красивый, богатый, и вот прямо таки сила от него исходит, я аж млею. Эх, мечта, не мужчина, – Ира спрыгнула на пол и поправила коротенький халатик, – пошли с горя покурим, что ли.

– Да ну, вы меня и так сегодня с Пашкой задымили. Курите всякую дрянь, и меня еще травите.

– Если бы мы курили всякую дрянь, то ты не была бы такой кислой и тупо хихикала вместе с нами. Но ты же у нас вся правильная, курить вредно, фу-фу-фу.

– Курить не логично, – парировала я, уже давно привыкнув к подобным ее выпадам и не обижаясь. – Тут банально жаба душит тратить последние деньги на то, чтобы собственное здоровье гробить.

– Ай, ты просто ничего не понимаешь в удовольствиях, – она стукнула кулаком в стену и заорала, – Паштет! Курить пошли! – и не дожидаясь его ответа, Ирка вышла из комнаты.

Примерно через пару минут зазвонил мой лежащий на кровати телефон. Правда, пока я через стол перелезла с подоконника на пол, он уже заткнулся. Видимо, если кто-то и жаждал со мной общаться, то совсем недолго.

Дисплей услужливо высветил незнакомый номер. И все бы ничего, но точь-в-точь как у меня, за исключением последней цифры.

– Чего зависла? – поинтересовалась вернувшаяся Ира.

– Да вот, звонил кто-то, – пробормотала я задумчиво, – номером, наверное, ошибся.

– А вдруг не ошибся, а вдруг это судьба? – высокопарно изрекла моя подружка, выуживая из холодильника кетчуп, майонез и полупустую банку с солеными огурцами. – Бутерброд будешь?

– Не, – я мотнула головой и продолжила рассуждать. – А вдруг и правда не ошибся?

– Ошибся – не ошибся, чего гадать? Перезвони и спроси, чего надо, – Ирка сооружала себе бутерброд из хлеба и соленых огурцов, щедро сдабривая кетчупом и майонезом. – Ой, чуть не забыла! Знаешь, чего мне сейчас Пашка сказал? Никитос отделался легким испугом, а вот Ленку вроде как увольнять собираются.

Я мгновенно почувствовала острый укол совести.

– Вот и помогай после этого людям.

– Во-во, – Ира отрезала еще один ломоть хлеба, – как там Берсенев сегодня сказал? Доброта наказуема?

Мой мобильник снова коротко брякнул.

– Кто там тебя все домогается?

– Да опять тот же номер, – я нахмурилась, быстро набрала смс и отправила.

– Чего написала-то? – не отставала Ирка.

– Спросила, кто это.

Ответ пришел через несколько секунд. Неугомонная подруга выхватила у меня телефон и с выражением прочитала:

– Не поверишь, твоя судьба.

– Это ты так прикалываешься? – не поняла я.

– Да не, серьезно, так и написано, – Ира в доказательство своих слов сунула мне мобильник.

Я не успела толком озадачиться, следом пришло еще одно сообщение.

– Дай гляну! – она аж чуть ли не запрыгала от нетерпения. – Ну чего там?

– Бред какой-то, – я пробежала глазами по строчкам:

«Извини, это, конечно, глупо, но поспорил с друзьями, что познакомлюсь с девушкой, номер которой совпадает с моим. Так что я очень надеюсь, что ты – милая девушка и к тому же с чувством юмора.:)»

– Фи-и, – разочарованно протянула Ира, – так знакомятся только безнадежные. Уроды всякие закомплексованные.

– Надо что-то ответить, – я озадаченно крутила пальцами телефон.

– Зачем?

– Ну как, невежливо же.

– Ой, Кузнецова, ты больная во всю голову, никогда не устану это повторять, – Ирка только что пальцем мне у виска не покрутила. – Ладно, я в астрал. Ты свет выключаешь, – она скинула халат, забралась на верхнюю кровать и заткнула уши наушниками своего телефона.

Я медленно добрела до выключателя, конкретно зависнув на «чего бы ответить», и выключила свет. В голову не пришло ничего умнее:

«Почти угадал. Я – девушка, но вот чувство юмора – вопрос философский».

Не успела я переодеться в пижаму, как телефон вновь запищал.

«Наконец-то! А то до этого, я наткнулся на трех мужиков и одну бабульку с манией преследования.:) Надеюсь, за свои страдания я заслужил честь узнать твое имя?:)»

Я забралась под одеяло и, зевая, напечатала:

«Меня зовут Лера. Извини, мне завтра рано вставать, так что, сам понимаешь»

«На работу?» – поинтересовался таинственный собеседник.

«В универ» – я убрала телефон на край тумбочки, но тут же снова раздался сигнал сообщения.

– Блин, ну чего еще надо? – я уже десять раз пожалела, что не послушалась Ирку и просто не проигнорировала неизвестного типа.

Ему приспичило узнать, на каком курсе я учусь.

Я вздохнула, но все же ответила «На третьем», пообещав себе, что это последнее сообщение.

Но мобильник снова возжаждал моего внимания.

«И я на третьем.:) Меня, кстати, Сергеем зовут.:) Доброй тебе ночи, Лера.:)»

И опять же промолчать было невежливо. Я написала «Доброй ночи», и на этом пустое общение закончилось. Уютненько устроившись под тонким одеялом, я прогнала прочь все дурные мысли по поводу завтрашней лабораторной и сегодняшнего происшествия в офисе, и крепко уснула.

***

Шли дни. Начиная с пожеланий доброго утра, телефон не замолкал практически до поздней ночи. Не знаю, насколько правильной была Иркина теория по поводу закомплексованных уродов, но Сергей оказался хорошим собеседником. Как ни прискорбно это было сознавать, но он на данный момент являлся самым умным и интересным человеком в моем окружении. Да даже идеальным! Ведь он воспринимал меня такой, какая есть, даже не зная, как я выгляжу. Сережа видел во мне личность, а не просто симпатичную оболочку.

Таким вот образом прошло полтора месяца. Конец ноября заваливал снегом, на горизонте маячила очередная сессия, а я чувствовала себя счастливой до безобразия. Все шло настолько ровно и гладко, что, конечно, судьба решила подкинуть мне пару головняков.

Последние два дня порадовали издевательской оттепелью, которая за одну ночь обернулась гололедом, превратив весь город в трассу смертников. И вдобавок пошел снег, предательски всю эту убийственность маскируя.

Я возвращалась пешком из городской библиотеки, куда пришлось сегодня тащиться ради одной редкой книги по эконометрике, которой даже в интернете не было. Как раз собиралась переходить дорогу, когда к обочине припарковывался черный джип. И в этот момент мои осенние ботинки, уж точно нерассчитанные на такую погоду, не преминули предательски поскользнуться. Каким чудом я не угодила прямо под колеса, не знаю. Но перепугалась насмерть.

– Живая? – выскочивший из джипа водитель помог подняться.

– Да я просто поскользнулась, все в порядке, – пробормотала я, отряхиваясь.

– Хм, а ведь я тебя уже где-то видел…

Я только теперь удосужилась толком на него посмотреть. Мигом узнала. Хотя начальник Никитоса сейчас был просто в джинсах и черной куртке, но даже без строгого костюма сохранял ауру обеспеченного и весьма успешного человека. Да и просто привлекательного молодого мужчины. Мне даже почему-то не по себе стало просто от того, что он в полушаге от меня стоит. Высокий, широкоплечий, самоуверенный… Но с таким холодным взглядом, словно у него осколки льда вместо глаз.

– Все, вспомнил, – между тем, Максим чуть иронично улыбнулся, – это ведь ты моего секретаря «уволила», – на секунду задумался, – Лена?

– Лера, – машинально поправила я и нерешительно спросила: – А вы, правда, ее потом уволили, Максим Эдуардович?

– Еще нет, но планирую, – ответил он и с улыбкой добавил: – неужели я так старо выгляжу, что ты меня на «вы» называешь?

– Ну вообще-то вы меня старше и социальное положение у вас другое.

– И что? – в его взгляде читалось искреннее любопытство исследователя, внезапно встретившего неизвестный науке вид. – Я даю тебе свое царское позволение обращаться ко мне на «ты» и называть по имени. Пойдем, угощу тебя кофе, – Максим даже не предложил, скорее, констатировал.

– Вообще-то я спешу, – с крайне занятым видом отказалась я.

– От одной чашки кофе ты никуда не опоздаешь.

Я с сомнением покосилась на кофейню в паре десятков метров. «Кофемолка» считалась одним из самых дорогих заведений подобного рода в городе. Пашка уверял, что чашка капучино там дотягивает до пятиста рублей. Да и дело было не только в деньгах. Я до сих пор чувствовала неловкость за тот случай в его офисе. К тому же, весьма покоробило, что сейчас прозвучало не приглашение, а чуть ли не приказ.