Текст книги "Проваленная практика, или как расторгнуть помолвку (СИ)"

Автор книги: Екатерина Евгеньева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

Поднявшись по лестнице на четвертый этаж и насчитав при этом несколько десятков ступенек, направилась в крыло преподавателей и постучала в приемную ректора.

– Проходите, Мария, – секретарь Нинель даже улыбнулась.

Мне она нравилась: это была женщина в возрасте, но каком именно, не сказал бы и сам искусный сыщик. Она любила темные цвета помады, так что сегодня встречала всех бордовой улыбкой. Очки в чёрной оправе и аккуратный пучок на голове завершали образ строгой дамы.

– Вам сюда, – она жестом пригласила меня войти в кабинет ректора. – Господин Армидж скоро придёт, можете подождать его здесь. Он предупредил о вашем приходе, – сказала Нинель, до того, как я успела что-либо спросить.

Пройдя мимо неё, оказалась в рабочем кабинете декана, а по совместительству куратора отделения боевиков. Помещение было на удивление аскетичным, минимум необходимой мебели – рабочий стол, небольшой шкаф с книгами и несколько стульев. Подумав немного, я села на дальний от стола. В душе я не считала себя виноватой, Сильвия сама напросилась, а тратить слова на вразумление этой, бесспорно, взбалмошной избалованной девицы не хотелось. Наверно, и не должна была, ведь у неё есть мать, пусть она и закрывает пробелы в воспитании и занимается своим единственным ребёнком.

В ожидании ректора рассматривала его библиотеку. Сколько же тут интересных книг помимо учебных. И выглядели они достаточно старыми, скорее всего, древние фолианты. И не страшно ему хранить здесь такие сокровища. Хотя мимо Нинель и мышь не проскочит – слава о ее способностях усмирять пыл не в меру вежливых посетителей ходила даже за пределами академии.

Когда дверь открылась, я ожидала увидеть злого ректора, а вместо него вошёл мужчина с горящими глазами, который явно не собирался меня ругать.

– Адептка Грин, Мария, рад вас видеть у себя в кабинете.

Непонимание в моих глазах сменилось недоверием. Рад? Серьёзно? Надо было раньше вылить на кого-нибудь чай, чтобы он меня похвалил. А то все выговоры да выговоры за низкую успеваемость по общей физической подготовке, которую он у нас преподавал на первом курсе.

– Ваши проделки с водой меня удивили, – он говорил, доставая при этом что-то из стола. – Напомните, какой был ваш уровень силы при поступлении.

– Мне кажется, около тридцати единиц, я не помню точную цифру, но потенциала не хватало для обучения на вашем факультете. Это если речь идет о воздухе. Огонь же был и того меньше, – объясняя, я создала на руке небольшое пламя, как у свечей, которое через несколько секунд погасло.

– Так-так-так, – он достал из ящика для магической почты моё дело. И когда только успел попросить его у секретаря. – И верно, тридцать одна единица, маловато для боевика. Там надо как минимум сорок. Вы не будете против, если мы проведём дополнительную проверку? Во избежание, так сказать.

Ректор замолчал, протягивая мне чёрную сферу. Именно ей при поступлении определяли уровень дара. Если сфера при замере показывала менее пятнадцати единиц, студента с таким уровнем отправляли домой. Он мог изучать свой дар в школах при монастырях, чтобы овладеть им для домашнего пользования. В нашу академию с таким уровнем не принимали, считая обучение таких студентов напрасной тратой времени. Именно поэтому развить огненный дар в нашей стране для меня было невозможно, я могла обучаться только самостоятельно. Если уровень находился в пределе от тридцати пяти и выше, такой студент мог выбрать факультет боевиков, высших артефакторов и другие, где требовался более высокий уровень владения стихий.

Отец настоял на моем обучении на факультете артефакторов, объясняя это престижностью. Главное, что он может с гордостью говорить, что я обучаюсь в этой академии на этом факультете, хотя я, наверное, хотела бы быть совсем в другом месте – все-таки профессия боевика дает больше возможностей в будущем. Высокий уровень стихии бывает в основном у детей, в семьях которых несколько поколений подряд были верховные маги, то есть имеющие более пятидесяти единиц. Но тут ничего удивительного – наследственность, с ней довольно трудно спорить. Моя мама была сильным воздушником, у нее был дар выше среднего, даже немного жаль, что я не такая. Но каждый из нас должен пройти свой путь, не оглядываясь на других. Также были уникумы из простого народа, в генеалогическом древе которых никто не обладал магией, но это скорее исключение из правил. У всех уровней единиц было лишь одно условие – он не мог подняться выше обнаруженного. Как бы хорошо ты ни занимался, сколько бы потов с тебя ни сошло на полигоне – ты раскрываешь свой потенциал, и только. Как говорится, выше головы не прыгнуть.

Поэтому я очень удивилась, когда мистер Армидж протянул мне сферу для проведения повторной проверки. Но, видимо, бессонная из-за тренировки ночь и стычка с сестрой настолько истощили мою тягу к сопротивлению и бунтарству, что я безропотно взяла чёрный шар в руки и принялась ждать. Взяла, чтобы просто взять, не ожидая увидеть ничего нового. Что, в принципе, и произошло – сфера сменила цвет на белый примерно на одну треть, что соответствовало полученным год назад результатам.

– Наверное, обидно, да? – начал ректор.

– О чем вы, мистер Армидж? – мне же ещё и обидно должно быть. Сам затеял эту проверку, а меня спрашивает. Все-таки я совсем не понимаю мужчин. Потренироваться бы на ком-нибудь, что ли.

– Ну как же? Совсем немного не хватило до хорошего уровня, могли бы стать выдающимся артефактором или боевиком, а не посредственностью. Или вы привыкли всегда быть в тени сестры? Одарённая красивая девушка со стихией огня приличного уровня всегда будет завидной невестой независимо от того, как сложится её учёба. А что ждёт вас? Вечная роль второго плана, – и как будто чтобы добить меня, он улыбнулся.

Вот ведь… Нехороший человек. Я, значит, стараюсь изо всех сил ночью, тренирую силу, учу новые пассы и плетения. Я понимаю, что за ночь мало что могла успеть изучить, но книжку из библиотеки с мамиными пометками я привезла с собой – втайне от отца, так как все, что было связано с мамой, находилось под большим секретом и для меня это была тайна за семью замками. А о том, что у мамы был высокий уровень силы, отец сам проговорился, когда сравнивал меня с ней во время поступления, и естественно, сравнение это вышло не в мою пользу. Еще терплю свою драгоценную младшую родственницу, насколько, конечно, хватает сил. Да и вообще, может, она только вам красавица. Под «вам» в эту минуту я имела в виду абсолютно всех мужчин, у которых нет вкуса, раз им нравится такие истерички, как Сильвия.

О да – гнев и негодование. Что-то часто они стали моими спутниками, так и морщины заработать недолго. Внесла в планы на вечер мятный чай и пирожные.

От мыслей о еде меня отвлёк все тот же ректор, чтоб ему икалось по ночам.

– Ну вот! – радостно закричал он. – Что и требовалось доказать.

Хотела с ним поспорить о том, что тут никто ничего доказывать и не собирался. Но поняла, что это будет как доказательство доказательства, и решила в кои-то веки помолчать. Так что просто посмотрела на сферу. На половину белую сферу у отметки пятидесяти шести единиц.

– Ой, – я так испугалась, что кинула сферу декану. Хорошо хоть его реакции не подводили, а то пришлось бы где-то новую искать.

– Вот тебе и ой. Целых пятьдесят шесть единиц! Это же уровень хорошего боевого мага, если, конечно, выучиться. Ты же понимаешь, что теперь со своего факультета я тебя никуда не отпущу, – он с интересом посмотрел на меня. – Так что не думай даже о своей артефакторике.

– Вы специально, да? Признавайтесь, – отойдя от шока и до сих пор до конца не осознав происходящее, с вызовом заглянула в глаза ректора. Очень уж хотелось получить ответы на свои вопросы. Поди не прогонит, теперь-то.

– Ну конечно, специально. Неужели ты думаешь, что ректором мог стать непрофессионал, обсуждающий внешние данные учеников, да ещё и осуждающий их уровень силы? Который, между прочим, не зависит от них напрямую, – и хоть он смотрел на меня выжидающе, я понимала, что ответа он и не ждал. Да и что тут скажешь? Что я приняла его за несмышлёного мальчишку в своих суждениях? Мне, судя по всему, еще и учиться на его факультете.

– А как вы вообще поняли, что надо провести повторную проверку? – раз мне отвечают – решила воспользоваться этим в полной мере и заполнить пробелы в знаниях по максимуму.

– Как думаешь, много ли второкурсников, не обучавшихся толком, могут удерживать два разных плетения одновременно? – для наглядности в одной руке он зажег пламя, как у свечи, в другой же создал небольшой огненный вихрь.

– Если честно, я не делала никаких специальных пассов руками и плетение тоже. Оно как-то само, – я даже пожала плечами для убедительности.

– Это я тоже помню, иначе бы Сильвии досталось ещё больше. Она же огневик, насколько я помню, так что несдержанность у неё в крови. А с такими людьми иногда надо бороться их же методами, – ректор сел за стол и убрал сферу обратно. – Я понимаю, что у тебя сейчас много вопросов. Обещаю тебе по возможности ответить на них чуть позже.

Это оно так тонко намекнул, что мне пора? Выяснил все, что хотел, про меня и все, можно и идти. Несправедливо, но спорить с ректором себе дороже – может и отработку назначить, полы в коридорах мыть или на кухню сошлет. Решив, что до истины смогу добраться и потом – все-таки обещал же, – начала медленно продвигаться к выходу из кабинета.

– Вы не будете делать мне выговор по поводу произошедшего в столовой? – последний вопрос, честно-честно, сказала сама себе.

– Вообще-то должен, но давай на первый раз я закрою на это глаза, всё-таки официально учебный год начинается только завтра. С твоей сестрой я, конечно, поговорю о недопустимости такого поведения в стенах академии, и мне придётся сообщить о переводе на другой факультет твоему отцу.

– Вы могли бы не упоминать при этом о количестве единиц силы? Хотя бы не говорить точную цифру, – а вот второй после последнего вопрос сорвался с губ сам собой – говорить родственникам об изменениях, происходящих с силой, почему-то не хотела, как будто это только моё, личное, и их совершенно не касается.

– Я постараюсь сгладить острые углы при разговоре. Думаю, что вариант того что при поступлении практикант мог ошибиться в интерпретировании значения, его устроит. Не переживай, – тепло улыбнулся. – Разберусь. Вечером тебе пришлют новое расписание, также внесём в него дополнительные уроки по медитации. В расписании они есть, но обычно к такому уровню силы привыкают с детства. С тобой же как будто открыли кран и сила вырвалась на свободу, поэтому будешь привыкать к ней постепенно, чтобы предотвратить неконтролируемые вспышки. На этом всё, до встречи на лекциях.

– Спасибо. А вы уверены, что из меня выйдет боевик? – я спросила уже на выходе из кабинета. Вот теперь точно последний, на большее у меня силы духа не хватит.

– Никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Но в общем, я думаю, что все будет хорошо, – ректор кивнул на прощание и занялся своими делами.

Выйдя из кабинета, облокотилась на двери и выдохнула. Вот так быстро может поменяться судьба. С утра у меня на жизнь были немного другие планы, а теперь я могу стать настоящим боевиком. А хочу ли я вообще им быть? На факультете артефактов настоял отец, теперь ректор не спрашивает моего мнения. Радовало хотя бы то, что декан в этом не сомневался и верил в меня. Эти размышления решила оставить до вечера и, попрощавшись с секретарем, благо она не стала ничего спрашивать о причине моего визита, отправилась к себе в комнату.

Глава 6

Наконец-то смыв с себя в душевой остатки сока и избавившись от грязной одежды, вернулась в комнату. Переоделась в свою любимую фиолетовую пижаму и уже собралась сесть записать в тетрадь всё важное, что случилось со мной за последнее время, пока свежи в памяти детали, когда в дверь постучали.

Открывать я шла с небольшой опаской – а вдруг это Сильвия решила продолжить начатое в столовой. В то, что с ней поговорит ректор, я верила, но, во-первых, не считала, что это возымеет какой-либо видимый эффект, а во-вторых, он бы еще и не успел это сделать, так как только недавно отпустил меня к себе.

– Кто? – немного отошла в сторону от двери, ну мало ли.

– Привет! Это Лиз, впусти уже меня.

– И тебе здравствуй! – сказала я, закрывая за ней дверь. – Проходи.

Комната хоть была небольшой и не предполагала сборы компанией, но подруге я всегда была рада, тем более что мы не виделись целое лето.

– Что за вопросы «кто»? Ты ждала кого-то конкретного?

– Знаешь, что мне сейчас нужно? – отвечать на такую очевидную провокацию даже не хотелось.

– Глоток огненной воды? – Лиз залилось смехом, зная, что такую отраву пьют только орки после состязаний на ринге.

– Всё не настолько плохо, – я дурачась толкнула её по плечу. – Будешь так шутить – ничего не расскажу.

Это, конечно же, был блеф, и мы обе об этом прекрасно знали.

– Я знаю, как тебя разговорить. – Лиз достала из пространственного кармана мои любимые пирожные. – Специально для тебя припасла, как чувствовала, что пригодятся.

Я принесла чайную пару себе и Лиз, нашла в шкафу немного заварки и налила из всегда горячего чайника воду. Всё-таки родство душ существует, думала я, наслаждаясь свежайшими трубочками с клубничным заварным кремом, не стесняясь облизывать от удовольствия пальцы. Эх, не видит меня сейчас мачеха!

– Ну всё, не могу больше терпеть. – Лиз отложила в сторону на кровать блюдце и посмотрела прямо на меня. – Мало того что за все лето так и не успели толком пообщаться, так и здесь тоже не могу тебя поймать. Историю, что произошла с тобой в столовой, знаю лишь в общих чертах, когда я пришла, Сильвия как раз уходила. У тебя, кстати, уши не горели? Я столько новых слов услышала о тебе, проходя мимо. Даже пополнила свой словарный запас некоторыми из них.

– Ты же знаешь, что с этим не ко мне! Её мнение о моей скромной персоне вызовет у меня интерес в последнюю очередь.

– И правильно. Такую мегеру, как она, ещё поискать. Так из-за чего скандал-то в итоге? – она выжидающе посмотрела на меня.

Дальше тянуть не было смысла, и я, отодвинув немного рукав пижамы, показала помолвочную татуировку.

– Ох ты ж ёжики колючие! – в исполнении Лиз это было ругательство, а потому я прониклась всей серьезностью её реакции. – И кто счастливчик? Хотя о чем это я. Кто тот несчастный, что будет наказан совместным проживанием с тобой?

– И почему это сразу наказан? Я не так плоха в быту, между прочим. Даже мачеха ставит меня в пример сама знаешь кому.

– Вот именно! Об этом и речь, загубишь парня своими придирками – кружку не туда не поставить, вещи сразу убрать, и чтобы ни пылинки в доме не было. Хотя, может, на это и расчет? Твой жених, наверное, старый и дети подсуетились передать его тебе, вдруг побыстрее им наследство оставит.

– А я, судя по всему, с ними в доле, да? – от смеха уже кололо живот. Никогда не представляла свою любовь к чистоте и порядку в таком свете. Все, что касалось внешнего вида, было для меня всегда в приоритете, за это мачеха и хвалила. Хоть за что-то, так как на правила этикета мой перфекционизм абсолютно никак не распространялся.

– А теперь давай серьезно, – Лиз наконец-то просмеялась.

– Крис Вебер. Боевик со второго курса.

– А он разве не старше нас? Выглядит, по крайней мере, как четверокурсник. Когда вы успели подружиться? Не помню, чтобы ты говорила, что с кем-то встречаешься. Или это был тайный роман? – в меня тут же полетела декоративная подушка.

– Ну конечно, – не стала я оспаривать. – Такой тайный, что даже я ничего про него не знала.

После такого заявления пришлось рассказать Лиз о договоре отца с родителями Криса, а также об отравлении и неконтролируемом всплеске силы в отношении Нэнси. Я замерла в ожидании вердикта: не каждый же день признаешься подруге, что можешь швырять людей в стену одним движением руки.

– Да, подруга, ну ты даешь, – от переживаний она расплела косу и сейчас незаметно для себя перебирала кудрявые рыжие локоны. – А я-то думала, что ты обычная скучная студентка, каких вокруг много.

– Не начинай, а то обе утонем в твоем пессимизме.

– Я реалист, Мари. И тебе советую. А то ты своими фиолетовыми глазами и видишь все в ином свете. Кстати, разве они не были другого цвета?

– Снова! – я бросилась к зеркалу, чтобы увидеть, действительно ли все так, как говорит Лиз. Глаза и правда полностью поменяли цвет. Если раньше они были коричневые с фиолетовыми вкраплениями, то теперь полностью стали тёмно-фиолетовыми. Цвет не слишком бросался в глаза, только если приглядеться, и очень мне шел. Взгляд стал более загадочным и глубоким, а еще волосы как будто стали немного темнее и приобрели чуть заметный фиолетовый оттенок. Да уж, удивительные метаморфозы приключаются со мной в последнее время.

– И что думаешь делать дальше? – спросила Лиз уже серьёзно. Когда было надо – она превращалась в человека без каких-либо эмоций, который руководствуется только здравым смыслом.

– Не знаю, – я устало села обратно на кровать, – всё как-то слишком уж быстро на меня навалилось. Боюсь, что не готова к таким изменениям. А насчёт Криса даже не знаю – буду искать способ расторгнуть помолвку без согласия родителей. Вряд ли отец передумает и пожертвует делом всей своей жизни ради моего личного счастья.

– А чем он так плох? Я про жениха твоего. С отцом и так все ясно, такого и врагу не пожелаешь. Мог бы младшую так устроить вместо тебя. Хотя ты же знаешь – договорные браки не редкость в наше время.

– Не редкость, согласна. Я думала, что буду готова к нему, что приму решение отца, каким бы оно ни было. Но как только начинаю думать об этом, представлять, как иду под венец с совершенно посторонним человеком, перед глазами все время встаёт образ матери и отца. В детстве я случайно нашла их совместный портрет.

– Твой отец его сохранил? Я думала, что он практически сразу снова женился после смерти твоей мамы.

– Верно, через несколько месяцев. Но там дедушка настоял на такой скорой свадьбе, грозился лишить его наследства и дома, в котором они сейчас живут, вот он и нашел выход из положения. Взять Каролайн было для него хорошим решением – бедная девушка из приличной семьи, она тогда и слова не могла сказать ему против. А на том портрете мама и папа такие счастливые, как будто знакомы очень давно и безумно рады, что вместе.

– Прости, конечно, – Лиза взяла меня за руку, – но тогда я вообще не понимаю, что происходит. Почему он отдает тебя, дочь от той, которую любил, за Криса? Нет, я не спорю, он, конечно, хорош собой, да и боевик умелый, но, на мой взгляд, этого явно маловато.

– Вот и я о том же, одной специализации боевика не хватает для свадьбы, будь она хоть трижды востребована. – Я пожала плечами.

Как же здорово, что Лиз меня понимает, она мне как сестра, настоящая, а не это недоразумение по имени Сильвия.

– То есть отрицать, что он симпатичный, ты не собираешься? Мне кажется, это прогресс. Так, глядишь, и смиришься с выбором отца.

– Ай-яй-яй, подловила меня. Так нечестно.

– Ну а где ты видела честность в наше время? Ты, наверное, последний экземпляр. Кстати, ты будешь говорить со служанкой, чтобы узнать, кто тебя хотел отравить?

– Не знаю, я до сих пор корю себя за то, что сделала тогда. Но опять же, я не уверена, что у неё не было запасного плана на случай неудачи с ядом.

– Ты права, возможно, у неё был с собой нож, чтобы закончить начатое.

Я посмотрела с удивлением на Лиз – где нож и где Нэнси? Она милая женщина с больной старой матерью и двумя племянниками-сиротами. Хотя уже, наверное, и не милая, раз решилась на такое. Понять бы ещё почему.

– Мне кажется, что кому-то вредно есть на ночь пирожные, – я забрала у Лиз тарелку и поставила на стол. – Тебе в голову лезут ужасно плохие мысли.

– Возможно, к тому же мы сильно засиделись, – подруга, обняв меня, направилась к двери. – Но это не значит, что я не могу быть права.

Лиз послала мне воздушный поцелуй:

– До завтра!

Я осталась со своими мыслями наедине. Снова достала тетрадку и села за стол, чтобы в итоге сделать то, что и собиралась до прихода подруги. Итак, что я имею:

Пункт первый. Мамин кулон – откуда он? Что за камень?

Пункт второй. Яд! Отдать на экспертизу осколки. Кому отдать?

Пункт третий. Сила. Увеличение почему? Кулон?

Пункт четвёртый. Помолвка. Способы расторгнуть. Библиотека.

Пункт пятый. Я – будущий боевик.

Когда поняла, что на сегодня с меня хватит и что голова отказывается думать, собрала сумку с учебниками на завтра – благо ректор прислал новое расписание, пока я была в душе, – и легла спать.

Утро началось с резкого гула в ушах, будто сирена кричит где-то недалеко. Сначала я не поняла, что происходит. Вроде же только спать легла, а уже подъём. Но было, как говорится, одно «но». Вчера я забыла об одной отличительной особенности студентов боевого факультета – утренняя зарядка и побудка на нее. В каждой комнате студента боевого факультета находился специальный будильник с одним для всех временем подъема независимо от расписания на текущий день. И когда только ректор успел его включить, или не ректор, но это было уже неважно. Если студенты других факультетов вставали в восемь и у них был целый час до начала лекций, то у боевиков утро начиналось на час раньше, а к этому я была не готова морально.

Еле открыв глаза, подняла себя с кровати, мысленно надавав тумаков за свою невнимательность – надо же было пропустить в расписании! – и отправилась умываться. Хорошо, что, хотя бы умывальник был в каждой комнате, чтобы не создавать очереди с утра в душевых. Когда я открыла шкаф с вещами, поняла, что не готова ещё и физически – у меня не было формы. Вчера я настолько была не в себе от случившегося в кабинете ректора, что совершенно забыла взять форму факультета боевиков для занятий, да ещё очень уж хотелось побыстрее смыть себя остатки сока. Обычная форма для физкультуры, конечно, не очень подходила, но искать коменданта, чтобы взять новую, было некогда.

– Да, Мари, ты молодец, – решила выразить свои мысли вслух, пока надевала широкие спортивные штаны, футболку, а сверху теплую кофту – с утра уже было немного прохладно и без нее я могла замерзнуть. – Так опозориться в первый же день на новом факультете.

В общем, я поняла, что сделать больше со своей внешностью ничего не могу, заплела тугую косу и побежала на тренировочный плац, чтобы не злить ректора ещё больше своим опозданием.

Уже подбегая к выходу на площадку, услышала, что кто-то меня зовёт.

– Мария, подожди, – ко мне спешил Алекс, одетый в форму боевиков, – чёрную кофту с нагрудными карманами, чёрные обтягивающие штаны и грубые ботинки на завязках, а волосы он собрал в низкий хвост. Не в пример мне он выглядел строго и даже немного устрашающе, да и костюм ему шел. В суматохе вчерашнего дня я совсем забыла, что он будет проходить практику на факультете боевиков.

– Алекс, рада тебя видеть! – я улыбнулась ему. И ведь действительно была рада. От него так и веяло добротой, но не той, которой можно пользоваться в любой момент, а той которая поможет тебе встать, если ты вдруг упадёшь.

– Взаимно. Не знал, что у артефакторов тоже утренняя зарядка. Нет, это, конечно, отлично, но боюсь, что уровень подготовки немного разный. Прости, если вдруг обидел, просто в нашей академии артефакторы – это студенты, которые предпочтут парочку собранных изделий занятиям на свежем воздухе, да еще и ранним утром.

– Понимаю, о чем ты, но все немного не так. С сегодняшнего дня я обучаюсь на факультете боевиков.

Алекс оценил мой внешний вид, на боевика я не была похожа совсем.

– Не смотри так удивленно, я сама узнала об изменениях только вчера. Давай я тебе потом всё объясню. Не хочу опаздывать на занятия в первый же день учёбы.

– Конечно, идём. Но буду ждать от тебя подробного рассказа после, – он удивленно проводил меня взглядом, но больше ничего не стал говорить, а догнав меня, пошел рядом.

Так что на арену для занятий мы зашли вместе, под внимательными взглядами всех присутствующих, в том числе и моего будущего бывшего, как я надеялась, жениха.