Текст книги "Искатель: Проклятие Древней крови (СИ)"

Автор книги: Екатерина Близнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава III. Вопросы и допросы

Игни выскочил из штаб-квартиры искателей, как ужаленный, ругая себя за несдержанность. Стоило, пожалуй, поговорить с Ламешем, выведать – хитростью или пусть даже силой! – с чего вдруг в разговор о письме для Бродэка вклинилась тема насчет оружия. Но в этом стремлении докопаться до истины и заключалась главная опасность. Игни не доверял себе после вчерашнего. Боялся, что утратит контроль и наделает глупостей, как прошлой ночью.

Парень сердито вышагивал по залитой водой брусчатке. Яркие камешки притягивали взгляд. Каждый шаг порождал мелкую рябь на воде, из-за чего камешки будто оживали и двигались. Это помогало сосредоточиться.

Игни мало заботило, кто принес письмо. Какой-нибудь мальчишка за мелкую монету вполне мог взяться. И что? Стажёр собирался вызнать приметы, записать и доложить Бродэку, чтобы тот успокоился. В том, что чистильщик видел курьера и назовёт приметы, Игни не сомневался, хотя его губы заранее кривились от того, чем придется заплатить за информацию в том случае, если старик сошлётся на плохую память.

По мнению Игни, куратор просто сорвал на нём злость – и больше ничего за этим заданием не стояло. Остынет – забудет. Или отправит стажёра на улицы – искать курьера, что тоже неплохо, если подумать. Открывает простор для того расследования, которое по-настоящему занимало Игни.

Мысли постоянно возвращались к вчерашней стычке с законниками на улице Каменщиков неподалеку от «Ранней пташки». А вернее, к человеку, который жил в Белом городе и отзывался при этом на идиотское прозвище. Кастелл Монс. Горная деревня. Деревня. Горная. Сам Игни, которого нарекли в честь Священного огня, конечно, никому в Акато-Риору не распространялся о том, как переводится его имя. Но одно дело назвать сына Игни, и совсем другое Кастелл! Больше похоже на ширму от идиотов или красный флаг для сведущих. Игни прикрывался чем-то подобным, пока жил в О-Диура. Скинтил или попросту Скин или Тил – смотря где и кому Игни представлялся. И смотря как Игни при этом выглядел.

Игни усмехнулся, вспомнив красотку Айзере, которая, в отличие от Скинтила, умело прятала красные глаза и волосы, выдавая себя за уроженку О-Диура. В каких-то делах, где требовалась ловкость совсем иного рода, она была незаменима. Не говоря уж о том, что именно Айзере выяснила, что «особые» заинтересовались «огнеруким» жонглером Скинтилом. Почти случайно, уловив обрывки многозначительных фраз в толпе зрителей. День промедления – и сидел бы Игни сейчас где-нибудь в застенках имперских охотников за крамолой. Это в лучшем случае.

Игни безотчётно потёр ладонью шею.

Старик-чистильщик всё так же сидел на своем низеньком ящике и клевал носом. Подол серого замызганного плаща напитался грязной водой, которая плохо уходила с улиц Среднего города во время весеннего Разлива, но старик не замечал. Растрепанные щетки с полустертой щетиной торпорщились из карманов – чистильщик берег свой главный инструмент от воды. Игни остановился рядом с ним, борясь с чувством гадливости и презрения к человеку, который позорит свои седины.

– Жел-те навести блеск, милсдарь? – выцветшие глаза, заметив молодого господина, вспыхнули интересом.

– Желаю, – скрипнул зубами Игни и второй раз за утро уселся напротив. Поставил сапог на подножку и наклонился ближе к старику, от которого теперь сильнее пахло спиртовой настойкой. Чистильщик не спеша достал из кармана черную от ваксы щетку.

– Вы, почтенный, должно быть, с раннего утра тут работаете? – Игни не стал дожидаться, пока старик примется размазывать по сапогу черную вонючую мазь. Он смотрел на тощие грязные запястья, под пергаментной кожей можно было пересчитать все до единой косточки. Манжеты синей рубашки, выглядывающие из-под рукавов плаща, были будто объедены мышами или особо голодной молью. – Должно быть, еще до того, как мастер Ламеш открывает чайную?

– Милсдарь искатель ищет кого-то? Или что-то? – пожевав губами, уточнил чистильщик, не поднимая глаз от своей работы. Игни ничего не оставалось, кроме как ответить утвердительно. Цена за услугу тут же выросла вдвое.

– Мне нужны приметы, по которым я смогу найти человека, который подходил к двери Чайного домика раньше, чем мастер Ламеш, – Игни старался говорить вежливо, но где-то потерял словечко «почтенный» и сам не заметил этого.

Чистильщик смерил искателя с ног до головы равнодушным взглядом, будто оценивал, и потребовал заплатить вперед. Игни подавил желание схватить его за запястье без разговоров.

– Если твоя информация окажется полезной, я дам риен, но сперва расскажи, что знаешь, – парень сунул левую руку в карман и нащупал там вечное перо. Сжал в кулаке, ногтем большого пальца отщелкнув колпачок.

Старик ничего не ответил, убрал щетку в карман, глядя куда-то мимо плеча Игни. Тот, заподозрив неладное, обернулся. К ним шел, положив руку на рукоять парализующего жезла, гвардеец из городского Управления. Игни глянул на сапог, который даже не успели отполировать, чтобы убрать излишки ваксы.

– В чем дело, почтенный? – с неудовольствием спросил Игни.

Чистильщик будто бы засобирался уходить, его движения стали суетливы, но при этом он почему-то не двинулся с места. Игни решил настоять на своем, но не успел: гвардеец не дал ему продолжить. Он встал рядом – нехорошо встал, ноги на ширине плеч, ладонь на оружии! Игни остался сидеть на месте, старательно сохраняя спокойное выражение лица, однако внутри уже скребли кошки. Никогда общение с законниками ни к чему хорошему не приводило!

– Позвольте взглянуть на ваши документы? – как бы Игни не отводил взгляд, стремясь спрятать лицо под полями серой шляпы, гвардеец заподозрил неладное и отступать не собирался.

– Я искатель, какие у вас ко мне вопросы, – парень замялся, пытаясь отыскать на мундире знаки отличия, которые позволят обратиться к гвардейцу по званию, но не нашел, поэтому фраза так и повисла в воздухе полувопросом-полуоскорблением.

– Это он? – спросил гвардеец, обращаясь к чистильщику. Старик лениво кивнул. Спрятал руки в рукава плаща, чтобы согреть, и нахохлился. Игни встал, одернул плащ, поправил манжеты. Поднял голову, встречаясь глазами с гвардейцем.

– У вас есть вопросы лично ко мне, господин гвардеец? – ледяным тоном поинтересовался Игни. Он заметил, что еще двое патрульных остановили представительного господина в шикарном черном пальто на другой стороне улицы. Едкое замечание рвалось языка, но Игни не стал комментировать, что увидел. Тем более, что та беседа проходила явно в более доброжелательном ключе, чем его собственная.

– Руки из карманов! Чтобы я видел! – гвардеец, который «достался» Игни, не отличался терпением. Он вытянул парализатор и подвесил на ремне на запястье. Игни против воли следил глазами за тем, как покачивается набалдашник. Не сразу сообразил, что от него требуется, а когда сообразил, возмутился.

– Как я должен достать для вас документы? – но руки послушно поднял, показал открытые ладони.

Гвардеец процедил сквозь зубы, что мужчины хранят документы в нагрудном кармане. Игни промолчал. Законник двигался резко и был готов применить оружие в любой момент. Они все как с цепи сорвались с тех пор, как убили их начальника, но этот пёс на королевской службе скалился так, будто подозревал конкретно Игни. Быстрый и умелый обыск закончился тем, что гвардеец извлек бумажник Игни из внутреннего кармана, открыл и с издевательской улыбкой продемонстрировал владельцу синий корешок удостоверения.

– Не в том кармане вы искали свои документы, господин иска-атель. Плохая память при такой уважаемой профессии – это большая неудача… для вас.

– Я должен знать, в чем меня обвиняют, – Игни нервничал. Знал, что нервничать нельзя, но ничего не мог с собой поделать. Напоминал себе, что О-Диура далеко, Резервация ещё дальше, но все равно не мог успокоиться и взять себя в руки.

Гвардеец состроил пренебрежительную гримасу, разворачивая сложенный вчетверо лист. Ногтем колупнул магический знак подлинности. Поднял листок повыше, чтобы поймать хоть один луч солнца. Не вышло, грязные тучи обложили небо плотно. Темные синие глаза риорца неодобрительно взглянули на Игни поверх верхнего края бумаги.

– Вас ни в чем не обвиняют, господин Игни Эк…Экс-аль? – гвардеец растерял свою самоуверенность из-за того, что не смог правильно прочесть с первого раза.

Игни с трудом удержался от смеха. Законник сложил бумагу, как положено, и вернул вместе с бумажником владельцу.

– Пока не обвиняют. Но вам следует пройти за мной, чтобы я мог удостовериться, что ваши бумаги подлинные и дают вам право носить эту шляпу.

– Что вам дает основания думать, что они не подлинные? – Игни цеплялся за соломинку, он сам понимал, насколько жалко выглядит со стороны, но ему физически тошно было думать о том, что он опять попадет в Управление по идиотскому поводу, его имя опять внесут в списки задержанных… да еще эти их проверки… Это не говоря уж о том, что в «Желтом доме» настолько много красных кристаллов, что кровь начинает жечь вены изнутри.

– Свои вопросы, господин искатель, советую приберечь для другого случая. В Управлении вам придется, в основном, отвечать на вопросы дознавателя… Думали, мы не знаем, что таких примечательных людей с нечеловеческим цветом глаз любит брать на службу Старый Лис? Говорят, он их коллекционирует.

– Жаль, что я впервые об этом слышу, – огрызнулся Игни, но сопротивляться не стал и направился в сторону Управления порядка.

* * *

Пропажу стажёра заметили наборщики, не получившие гранки по графику, подтвердили корректоры, к которым Игни так и не зашёл. Все это возмущение дошло до шефа, а у того как раз было очень плохое настроение, и он с удовольствием ухватился за подходящий повод, чтобы разразиться громом и молнией.

– Кто видел стажера последним, и что он делал? – сильный голос шефа-искателя, урожденного горца, легко перекрыл непрекращающиеся фоновые разговоры сотрудников. Все замолчали, переглядываясь, припоминая.

– Я поручил ему зайти к Бродэку, а затем отнести гранки наборщикам, – подал голос выпускающий куратор, господин Данно. Он оторвался от своих бумаг только лишь для того, чтобы сказать эту короткую фразу, а затем вновь опустил глаза, потирая ручкой самописки седой висок. У выпускающего редактора было слишком много работы, чтобы он мог следить за тем, как выполняются его распоряжения. Он выдрессировал свою группу так, чтобы они сами друг за другом приглядывали и напоминали, при необходимости. А красноглазого стажера Данно за своего не считал.

Господин Алпин Фарелл, четко отпечатывая шаги, прошел через общий зал и заглянул в открытый кабинет куратора по расследованиям злоупотреблений. Рядовые искатели проводили его глазами, хотя каждый из них делал вид, что полностью поглощен работой с документами.

– Матьяс, зачем вам понадобился мой личный, – Фарелл выделил это слово интонацией, – помощник?

Бродэк смял в кулаке бумагу, которую читал.

– На нем не написано, что он ваш личный, Алпин, – криво усмехнулся Матьяс Бродэк. Он сформировал из бумаги шарик и точным броском отправил его в корзину для мусора, – Я послал его в чайную, уточнить один вопрос. До сих пор вот жду, – он демонстративно посмотрел на часы, намекая, что ждет уже порядочно.

– Идемте со мной, Матьяс. Что-то мне подсказывает, что наш стажёр угодил в беду, – Фарелл подошел совсем близко, наклонился к Бродэку и добавил вполголоса, – когда связался с тобой.

Бродэк порывисто встал, сдернул с вешалки светлый плащ, нахлобучил на голову шляпу и направился вниз. Фарелл тоже заглянул в свой кабинет, чтобы одеться, и догнал куратора, когда тот уже беседовал с хозяином чайной. Мастер Ламеш без улыбки и прибауток, довольно сухо и сдержанно рассказывал про письмо, которое нашел утром. Узнав всё, что тот мог сообщить относительно Игни, искатели вышли из Чайного домика.

– Что за вопрос вы задали моему подопечному, Матьяс? – подчеркнуто вежливо уточнил Фарелл, не глядя на того, кому был адресован вопрос. Выдающийся горский нос был направлен в сторону Управления порядка. Шеф-искатель раздумывал, насколько высока вероятность того, что гвардия возьмется искать незадачливого стажера «Королевского вестника», который канул в темную воду, стоило ему только обменяться парой фраз с проклятым Бродэком.

«Тысячу демонов тебе в подштанники, Бродэк! Как я должен всё это трактовать, ты хоть соображаешь?» – раздраженно думал шеф.

– Я спросил, кто доставил письмо. По-моему, вполне резонный вопрос, который должен прийти в голову любому искателю без дополнительных подсказок от куратора, – Матьяс на ходу завязывал шарф и сердился, что его оторвали от дел из-за какой-то, по его мнению, ерунды. Подумаешь, стажёр куда-то слинял со службы! Дело молодое, захочет есть – вернется.

– А что было в письме?

– Ничего, – буркнул Матьяс, запахивая полы плаща на груди. – Чистый лист. Гербовой, правда, – добавил он, в ответ на вопросительно поднятые брови шефа. – Или про знак Академии нельзя сказать, что он герб?

– Официальный бланк Академии? – переспросил Фарелл, игнорируя подозрительно глупый вопрос как заданный ради отвлечения внимания. – Так, может, там было что-то написано, но под магической защитой?

– Вы принимаете меня за идиота, Алпин? – возвысил голос Бродэк. – Я уйму времени потратил на эту бумагу, так и эдак пытался понять, что там может быть написано. Ничего там не написано! Только моё имя на конверте.

Шеф-искатель недоверчиво скривил губы, но больше ничего не сказал.

* * *

– Игни Эксаль? Это ваше настоящее имя? – голос дознавателя доносился приглушенно, поскольку его передавал из соседней комнаты звуковой приемник, вроде тех, что используются для Связных браслетов. Тадеуш Тарс, одетый в серый невыразительный пиджак вместо мундира, но зато с серебряной звездой на лацкане, стоял рядом с затенённым стеклом, которое с противоположной стороны стены выглядело как большое зеркало в раме, и вглядывался в черты арестованного искателя.

– Никогда его не видел, – вполголоса прокомментировал он.

Игни, сидящий за столом в комнате дознания, почесал нос.

– Да, на этот вопрос я тоже не стану отвечать. Я же говорил. Вызовите моего начальника, мастера Алпина Фарелла. Он подтвердит мою… – он запнулся, подбирая нужное слово и с акцентом, без уверенности, протянул, – ли-ичность.

– Мы можем попросить судейского заседателя присутствовать при разговоре, – вздохнул дознаватель и положил обе ладони на стол. – Но искатели – не часть нашей системы. После того, как ответите на мои вопросы, я предоставлю вам возможность связаться с кем захотите, хоть с самим королем, если вы знаете номер его браслета.

Игни поморщился.

– А если я не знаю номер?

Тарс в секретной комнате прослушки поднял голову и взглянул на часы над фальшивым зеркалом. Оглянулся на своих спутников, которые были одеты в судейские черные рубашки с жесткими белыми воротничками. Ему ответили понимающими взглядами.

– У меня мало времени. Нет, это не он. Впервые вижу этого парня.

– Но он Древний. Уроженец Резервации, – напомнили ему.

– Я разберусь с ним позже. У Старого Лиса этот не появлялся. А вы продолжайте искать того, кто убил моего отца.

* * *

Игни стоял у зарешеченного окошка и получал назад то, что у него отняли при задержании. Магическое перо-самописку, блокнот, в котором за полных три декады службы заполнилась лишь одна страница, ключи, горсть красных леденцов, медальон и карманное зеркальце.

– Это что, такие часы? – спросил Фарелл, кивнув на медальон. Игни покачал украшение в руке, проверил, что его не открывали, и сунул в карман.

– Нет.

– А это – чтобы красоту наводить? – ткнул пальцем в зеркальце стоявший за другим плечом Бродэк.

Игни вместо ответа торопливо распихал свои вещи по карманам. Размашисто подписал бумагу, что получил все изъятые вещи и претензий к законникам не имеет. Искушение зачеркнуть пункт про претензии было велико, но это выглядело бы ребячеством. Игни сунул документ в окошко. Сказал, словно ни к кому в отдельности не обращаясь, но на самом деле адресуя свои слова всем присутствующим, включая гвардейца, скучающего в своей будке.

– Я думал, в Акато-Риору люди и Древние живут в мире уже тысячу лет.

Шеф-искатель и куратор отдела расследований переглянулись.

– Ха, это если в двух словах, – хохотнул Фарелл.

Бродэк хлопнул Игни по плечу.

– Пошли, парень, пообедаем где-нибудь, заодно поговорим. Ты под чужим небом рос. Неудивительно, что у тебя есть вопросы.

Глава IV. Первое задание

По дороге к приличному ресторану старшие искатели на время забыли о разногласиях и о загадочном письме. Или сделали вид, что забыли. Они пытались растормошить мрачно молчавшего Игни – каждый на свой лад. Алпин Фарелл шутил, что стажёр прошел боевое крещение и что «все там будем».

– Ты подумай, как ты будешь отправлять людей за решетку, если первым не разведаешь путь?

Матьяс Бродэк выразил надежду, что Игни сделает выводы из этого инцидента и впредь станет осмотрительнее.

– Ты пока не искатель, стажёр. Не зарывайся, не ходи перед законниками петухом. У городской гвардии есть масса способов испортить тебе карьеру. Будут цепляться по поводу и без: требовать удостоверения, разрешения, пропуски и ордера по любому пустяку. Какой от тебя тогда будет прок газете, сам подумай. Хочешь совет? Найди себе приятеля со звездой на лацкане, посидите в кабаке раз-другой… ты ему подсобишь – он тебя выручит. Понял, о чем я? – лениво растягивая слова, рассуждал матёрый искатель.

Игни сперва отворачивался от куратора, а потом, наоборот, стал внимательно поглядывать на него. Задумался, а так ли плох этот совет, как ему показалось на первый взгляд. А что интересно: с тех пор, как Игни с матушкой сняли комнату в Акато-Риору, он впервые задумался о том, что неплохо бы в самом деле сходить в кабак, поболтать с кем-нибудь по-дружески. С кем-нибудь, кто не знает ни самого Игни, ни его отца.

«Может, они здесь даже не слышали его имени?» – эта мысль будто бы даже слегка ослабила тугой комок, стянутый в его груди. Словно бы намертво затянутый морской узел на просоленном канате хорошенько обдали кипятком, размягчая нити, чтобы проще было распустить потом.

В Акато-Риору по какой-то причине мало интересовались тем, что происходит за границами их маленького королевства. Может, потому что в памяти риорцев до сих пор горчили времена Священного похода. А может, это связано с тем, что они почитали остальных за отстающих и предпочитали смотреть вперёд, в «светлое будущее развитого техномагического общества», а не оглядываться на «прозябающие в убожестве развивающиеся страны». В любом случае, эта ситуация и молчание газет устраивало. Под задранным носом прятаться легче всего.

Когда перед Игни поставили тарелку с горячим овощным рагу и тонкими, отлично прожаренными полосками плодов земляного хлеба, он окончательно размяк и оттаял. Отправляя в рот ложку за ложкой, стал улыбаться в ответ на новые тюремные байки шефа, который, кажется, поставил перед собой цель поведать стажёру о каждом случае, когда искатель по тем или иным причинам вступал в конфликт с представителями закона.

– Быть искателем, Игни, значит постоянно торчать костью в чьём-нибудь горле. Если тебя это не устраивает, если ты ищешь почёта и покоя – не стану тебя задерживать. Ты ищешь не там. В нашем деле чем больше весит твоё имя, тем сильнее тебя хотят раскусить, – медленно, с расстановкой проговорил шеф, глядя Игни прямо в глаза. Веса его словам добавлял столовый нож, которым мастер Фарелл постукивал по столешнице, акцентируя наиболее значимые места.

Игни хмыкнул, вспомнив, как он объяснял матушке необходимость пойти по пути искателя. Именно это он и обещал ей: почетная, дескать, работа. Большие перспективы обрисовал: дослужится до куратора – и будет сидеть в кабинете, гонять молодых за чаем и новостями. Ему не стоило труда убедить матушку, что выбрал самый лучший способ снискать уважение к себе в городе, где слишком много значения придают месту, где ты родился – тем более под чужим небом. Шеф-искатель проницательно глянул на стажёра и неожиданно сменил серьезный тон на насмешливый.

– Зато про деньги люди не врут. Если за деньгами пришел, они будут – и немалые. Верно, господин Бродэк? Дайте моему подмастерью пару ценных уроков, как сколотить капитал, я тоже послушаю. Мне интересно.

Вилка Бродэка звякнула о тарелку настолько громко, что на него стали оглядываться другие гости. Искатель сдернул с шеи салфетку и смял её. Ударил кулаком по столу.

– Я думал, этот разговор закончен, Алпин, – выдавил он через силу.

Шеф поднял руки, показывая, что безоружен.

– Ты прав, Матьяс. Я тоже прав, – он примирительно улыбнулся в ответ на яростный взгляд ореховых глаз, – но меньше. Не время сейчас, и не место возвращаться к этой теме. На нас смотрит молодое поколение, будем же вести себя примерно.

Вести себя примерно Матьяс Бродэк не захотел. Он бросил скомканную салфетку на стол, достал бумажник, отсчитал несколько сиреневых билетов, швырнул на скатерть и, натянув шляпу до самых бровей, ушел.

Игни опустил глаза в тарелку, сделав вид, что его ничто сейчас не интересует больше, чем охота за вертким кусочком какого-то неизвестного местного овоща, как назло, почти безвкусного. Оттого он, собственно, и остался на тарелке в числе последних.

– Игни, притворяться глухим будешь, когда матушка начнет нотации читать, – сурово припечатал стажёра мастер Фарелл. Игни от неожиданности сел прямо и расправил плечи. Таким тоном ему когда-то говорили, чтобы он не сутулился за столом. Бледное породистое лицо горца Алпина Фарелла выражало крайнюю степень неодобрения. – В обществе серьезных людей, смотри им в глаза и лови каждое слово. Не всегда нужно доставать блокнот, потом поймешь, почему. Но люди должны знать, что если рядом есть искатель, значит их слышат и понимают, о чем они говорят.

Игни отложил приборы и промокнул губы салфеткой, положил на колени, расправил. Двигался он подчеркнуто медленно, чтобы дать себе время на то, чтобы обдумать ответ.

– Но я не… – начал он, но шеф не дал ему закончить.

– Но ты не понимаешь, о чем мы говорим, так? Но ты считаешь неприличным слушать, как мы обсуждаем что-то между собой, я прав? Но мы не вовлекли тебя в нашу беседу, и поэтому ты полагаешь возможным пропустить ее мимо ушей, так что ли?.. Игни, я трачу свое время, объясняя очевидные вещи, потому что верю, что у тебя есть потенциал. Просто ты должен оставить свои представления о вежливости за дверью Чайного домика. Гувернантки учили тебя быть хорошим мальчиком, это очень мило, но будет мешать тебе на нашей работе.

С этими словами шеф как ни в чем не бывало вернулся к своему пастушьему пирогу. Отрезал кусочек, положил в рот и тщательно разжевал, наблюдая за тем, как полыхают уши пристыженного стажера. Тот комкал под столом салфетку, пытался успокоить дыхание по методу старого учителя, не принимать чужую злость, но получалось плохо. Горячая кровь поколений воинственных Детей Огня не давала так просто спустить обиду. Шепот предков, разбуженных кристаллом, лился в голову подобно боевой музыке. Игни считал вдохи и выдохи и молчал. Единственным стоящим выходом виделась немедленная просьба о расчете, но куда он пойдет? Продавать на улицах пироги, испечённые матушкой? Вернуться к комедиантам и фиглярам, выступать в парке на потеху бездельникам? Игни не хотел больше такой жизни. Тем более в Белом городе, где только шуршание бумажек с портретом синего короля заставляет местных улыбаться чужакам.

Шеф-искатель поддернул рукав на локте, большим пальцем сдвинул Связной браслет ближе к кисти. Коснулся нужного символа и поднёс браслет ближе к рту, чтобы не повышать голос. Ему ответили немедленно, металл даже не успел нагреться.

– Не прозевали, как он вышел? Хорошо. Постарайтесь не упустить его на этот раз. Чаще меняйтесь там, что ли…

Никак не обозначив конец связи, искатель опустил руку на стол, испытующе уставился на Игни.

– Ты, парень, три декады уже работаешь на меня, верно? И как тебе? Нравится?

Игни выдержал его тяжелый взгляд.

– Нравится.

– И ты мне нравишься, парень. Всего три декады – и уже загремел под арест. Неплохой результат. Да что там! Абсолютный рекорд! – с непонятной восторженной интонацией подытожил мастер Фарелл, продолжая безотчетно проворачивать браслет на запястье вокруг своей оси.

– Лицом не вышел, – скривился Игни. – Я ничего не сделал. Просто мимо шёл. Привязались, задержали до выяснения личности…

– Мне сказали, ты при задержании почти открытым текстом признал, что искал работы у Старого Лиса. Знаешь, я удивлен. Даже не столько тем, что ты так глупо проговорился, а скорее тем, что не ожидал от тебя интереса к организованной преступности. Что-то в тебе есть такое… правильное. Настоящее. Так мне показалось, когда я впервые тебя увидел. Потому и дал тебе место, несмотря на… А ты, значит, и на Старого Лиса выход имеешь?

– Нет!

Шеф-искатель встретил его негодование скептической полуулыбкой и ничего не сказал. Игни оттянул ворот рубашки, покрутил головой. Его пугало многозначительное молчание мастера, говорящее, что тот все понимает и не осуждает. Да ничего он не понимает! Игни хотел было вскочить, как Матьяс Бродэк, и уйти, пока не наговорил лишнего, но его пригвоздила к месту отрывистая команда.

– Сидеть! У тебя нет такого веса в городе, как у Бродэка. Не надо ему подражать, – Алпин Фарелл свободно откинулся на спинку стула. – Он подает тебе плохой пример. Ты знаешь о нем что-нибудь?

Игни потёр пальцами висок. Больно круты были эмоциональные горки, на которых начальник с большой скоростью гнал этот тяжёлый разговор. Первая беседа, после которой рыжий получил свою вожделенную шляпу, и то была во сто крат проще. Игни понял, что настоящей проверки от шефа удостоился только сейчас, спустя три декады почти бессмысленной стажировки. К добру ли, к худу, но Игни и впрямь кое-что знал о кураторе отдела расследований служебных злоупотреблений. Такие вещи не принято озвучивать в беседе с третьими лицами, так что вопрос мастера поставил Игни перед неприятным выбором. Но так, как спрашивал старший по званию, Игни не нашел причин отказать.

– У него проломлены границы, – неохотно проговорил Игни. – Он под чужим влиянием. Не обязательно прямо сейчас, – поспешил уточнить он, заметив, как ползут вверх брови шефа, – Но кто-то хотел сломать его волю и преуспел.

Разговор, которому Игни стал невольным свидетелем, подтвердил невнятные слухи, которые краем уха слышал стажер в Чайном домике. Шеф подозревает, что Бродэк продался лидеру Ночной гильдии Старому лису. А что происходит с искателем, если его уличат в подобном? Игни не был уверен, что ему хочется знать подробности. Откровенно говоря, он бы предпочел держаться подальше от внутренних конфликтов искателей. Ему ли не знать, что бывает, когда окажешься между двух огней.

Алпин Фарелл долго буравил стажера царапающим взглядом, но ничего не говорил. Игни пытался просчитать последствия того, что он выложил шефу начистоту то, что следовало проговорить намёками. Тон разговора сразу же принял настолько крутой оборот, что Игни, хоть и сидел с комфортом в дорогом ресторане, чувствовал себя загнанным в угол или даже на допросе у имперских охотников. Игни буквально видел перед глазами слепящий свет, за которым теряется лицо дознавателя, слышал сухие вопросы: «Как давно вы покинули Резервацию? Кто подписал разрешение? Кто поручится за вашу благонадежность?» Вопрос за вопросом, нельзя не отвечать, нельзя сопротивляться, нельзя отвести взгляд… до тех пор, пока не выдашь себя или не подставишь кого-то другого.

– Желаете что-то еще? – любезно спросил подавальщик, забирая пустые тарелки со стола. Игни недоуменно моргнул, легонько потряс головой, чтобы сбросить наваждение.

– Да, чай. Покрепче. Благодарю вас, – рассеянно отозвался Алпин Фарелл. Он крутил столовый нож в пальцах, и не отдавал его, хотя работник подавал недвусмысленные знаки, что мог бы избавить господина гостя от грязных приборов.

– Что-нибудь к чаю? Сладкий пирог с ягодами ажри сегодня особенно удался нашему повару, господин Фарелл, – улыбнулся молодой человек, после того как собрал всю посуду на поднос. Ну, кроме ножа, который остался заложником в длинных ловких пальцах искателя.

– Будьте любезны, – неискренне улыбнулся шеф, продолжая смотреть на Игни. Дождался, пока подавальщик отойдет от их стола, и немедленно наклонился ближе к стажеру. – С чего ты взял, что у него сломана воля? Ведёт он себя как обычно, не считая того, что дёргается по малейшему поводу.

– Сложно сказать. Это вроде ощущения. Как если бы я мог видеть что-то, чего не видите вы.

– Это потому что ты Древний? – со свойственной искателям проницательностью и прямотой спросил господин Фарелл.

Игни вздохнул. До чего тяжело разговаривать с Младшими на такие темы! Любое неосторожное слово – и готов новый ненавистник Древней крови. Игни полагал, что это напрямую проистекает из зависти к возможностям, которые дает кровь Предтечь. Хотя здесь, в Белом городе, все же жили люди более прогрессивные, чем где-либо ещё. Может, обойдется.

– Да, это потому что я Древний. Ну и что? Этот город был основан Древними! Ваши правители – чистокровные Дети Небес. Вот уж чего я не ожидал – так это преследования по расовому признаку. И где? В Акато-Риору! В этом мире вообще не осталось безопасного места для Древних, так что ли?

Алпин Фарелл выслушал Игни с непроницаемым лицом. А потом выдал совет с видом доброго дядюшки, который треплет племянника по макушке и даёт монетку на леденец.

– Хочешь быть хорошим искателем, парень? Заткни фонтан эмоций, – он сделал паузу, с насмешливой ухмылкой наблюдая за тем, как с красноречивой физиономии Игни сползает маска самообладания. Кивнул. – Да-да, у нас тут ускоренный курс молодого бойца, а ты как хотел? Привыкай. Нет времени на раскачку и тренировки. А теперь по теме: да, ты прав. Мир изменился. И тебе придется с этим жить… Если ты, конечно, хочешь. Вернёмся к Бродэку с его «проломленной головой», хе-хе, границами. Ты можешь доказать, что он марионетка Старого лиса? Я понял, что у тебя чуйка, у меня она тоже есть, но судейские такие задницы, что им нужны только неопровержимые факты.

– Марионетка Вет… Старого Лиса? – переспросил Игни, едва не оговорившись. Поправился и продолжил, как ни в чем ни бывало, – Он южанин, я правильно помню? А глаза у него?..

– Откуда мне знать? У Бродэка спроси, какие у него глаза и все остальное. Короче, парень… Игни. Поздравляю с повышением. Твое первое задание: расследовать это дело с Бродэком и предоставить мне неопровержимые доказательства. Меня интересуют факты. Кто? Каким образом? С какой целью? – Алпин Фарелл выделял каждый вопрос ударом ножа по деревянной столешнице. Игни не мог сдержать рефлекторное моргание на каждый удар. – Управляет нашим куратором. Можешь рассчитывать на мою помощь, но не затягивай. Меня раздражает, что какая-то лиса имеет наглость воровать моих кур.