Текст книги "Искатель: Проклятие Древней крови (СИ)"

Автор книги: Екатерина Близнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава XIV. Меньше получаса на разговор

– А ты начинаешь соображать. Даром, что под чужим небом вырос.

Не снимая мокрых сапог и плаща, отяжелевшего от грязной воды, Алпин Фарелл прошёл к рукомойнику. Выругался сквозь зубы, обнаружив в плошке дешевое мыло, которое плохо мылилось и пахло хлевом. Помянул горскую прижимистость и отдельно отвесил пару неласковых эпитетов в адрес папаши Варны – самого скупого старого грифа, которого только видел белый свет. Но продолжил сражаться с упрямым куском, добиваясь от него невозможного: густой пены. И воды в итоге потратил в три раза больше, чем необходимо, чтобы отмыть ладони до влажного скрипа.

– Не стой на пороге, как дальний родственник. У меня, – шеф-искатель достал из кармана часы, нажал на кнопку, чтобы открыть крышку, – меньше получаса на разговор. Дай сюда бутылку, ты наверняка не умеешь открывать такие.

Игни, не говоря ни слова, подал шефу вино. Тот щелкнул ногтем по сургучу и глянул на стажера с веселой искоркой в серо-зеленых глазах.

– Значит, спас Братоубийцу? Герой!

Игни сложил руки на груди.

– Неужели?

– Конечно. Подумай о перспективах. Король мертв. Я сам видел. Не иначе как сам Владетель явился за его сердцем. Принцесса молода и неопытна. Гвардия и Академия вышли из-под контроля. Этот паршивец оставил девочке в наследство руины и бочку с порохом. Чтобы разгрести эти завалы, нам нужен советник-информатор. Нам нужна легенда для отвлечения внимания от реальных проблем, которую мы сами создадим. Алишер вернется – пока только на словах, но этого будет достаточно.

– Достаточно для чего? – Игни с трудом мог скрывать раздражение. После непростого дня, тяжелой ночи и чересчур напряженного утра выносить поучающий тон наставника было сущей мукой. Разгоряченная кровь не желала покоя. Предки шептали что-то важное, а голос шефа мешал разобрать слова.

– Ты слушаешь или спишь на ходу, стажёр? Мы нарисуем тень Алишера на первой полосе. Мол, жив. Вернулся. Имеет право. Пусть расскажет свою слезливую историю, раз выжил. Кто-то захочет оседлать эту волну, держу пари на свою шляпу. Поверь мне, желающих проехаться на загривке внезапного наследника Тысячелетней династии будет предостаточно. Они начнут распихивать всех локтями и привлекать к себе внимание. Другие встревожатся, направят все силы на то, чтобы вцепиться когтями в свое место на ветке. И не станут разевать клюв на молодую и неопытную Эсстель. А мы будем наблюдать. Направлять.

Слово сработало как спусковой крючок на дайфуру. Игни будто наяву услышал щелчок, заставивший вспомнить, как он направил на Алишера нож.

Тот нож, которым парень сбивал сургуч.

Который так и остался лежать на столе, когда Игни вышел из комнаты и оставил Алишера одного.

В незапертой комнате.

Без присмотра.

«Матушка», – невидимый кожаный ошейник сдавил горло Игни.

«Он та еще змея, осторожнее с ним», – он будто со стороны услышал собственные слова. Раздавать советы, которым сам не собираешься следовать – порочно, разве нет?

«Держи друзей рядом, а врагов не выпускай из виду», – строгий голос отца прозвучал настолько отчетливо, что Игни мимолетно оглянулся через плечо: проверить, вдруг Валор каким-то чудом стоит сейчас в углу и наблюдает за попытками сына решать проблемы самостоятельно.

Парень наклонился, поднял с пола оброненный плащ, накинул на сгиб локтя, подражая Особым, которые таким образом прятали магические жезлы, чтобы не привлекать к себе внимания. Как иронично. Именно такая манера носить плащ в итоге стала символом недвусмысленной угрозы.

– И это я еще молчу о нашем большом соседе. Как поведет себя Император, когда ему на серебряном подносе с золотой каёмкой поднесут новость о том, что Акато-Риору идёт в комплекте с девицей на выданье? Скоропостижно овдовеет, а? Есть такой шанс? Появление на горизонте ее заботливого дядюшки в этот момент может стать фактором неопределенности и для него. Если нам повезет, он решит, что его вполне устраивает и старая жена, и независимый полуостров на Восточном побережье.

Игни слушал краем уха и вроде даже согласно кивал, но мысли его мчались в совершенно другом направлении. Разговор с князем прошел не без вспышек, не без искр, но в итоге они решили заключить сделку. Алишер не посмеет. Не посмеет же?

Тем временем Алпин Фарелл закончил лекцию, задумчиво покачал в руке бутылку, и направился буфету. Открыл дверцы, окинул скептическим взглядом стеклянные баночки с белым, серым и бурым рисом, сдвинул в сторону хлебную корзинку. Наконец его лицо осветилось лисьей улыбкой – он нашел, что искал. Достал завернутую в промасленную бумагу вяленое мясо с верхней полки. Уложил на деревянную доску с резкой ручкой, любовно развернул и с удовольствием втянул носом воздух, наклонившись к закуске. Любого Древнего от этого зрелища замутило бы: Дети Огня так же, как и Дети Небес, не могут есть мертвую плоть и даже запах мяса считают тошнотворным. Игни молча обошёл – почти оттёр плечом с дороги! – шефа и поднялся по лестнице.

Рука сама собой легла на рукоять ножа, который парень прятал за спиной. Игни не сумел бы его быстро вытащить и тем более правильно бросить. Его не учили ножевому бою, не учили убивать таким способом. Но он не сомневался, что без колебаний воткнет лезвие в единственный глаз Братоубийцы, если с головы матушки упадет хоть один волос.

– В чем дело, стажёр? – слишком громко спросил шеф. Вопрос догнал Игни, когда тот уже был рядом с дверью. Парень обернулся на мгновение, чтобы приложить палец к губам. – У тебя такое лицо, будто ты тоже демона увидал.

«Демона. Много вы, Младшие, понимаете в демонах!»

Игни открыл дверь, ведущую в коридор на втором этаже. Старые петли сварливо отозвались на жестокое обращение, и парень в очередной раз пожалел, что не залил их маслом для швейной машинки. Скажем, позавчера было для этого самое подходящее время.

Дверь в спальню Варны была приоткрыта. Игни толкнул её свободной рукой и шагнул в прохладный полумрак. Первое, что бросилось в глаза – узкая полоса света, падающая из окна на белые волосы. Когда-то уложенные с помощью мягкого воска, жесткие волосы давно потеряли форму и растрепались, сделавшись похожими скорее на иглы дикого шипуна. Князь опустился перед изголовьем кровати на одно колено и со странным выражением на изуродованном лице смотрел на безмятежно спящую Синию.

«Какого демона ты забыл рядом с ней?!»

Игни аккуратно притворил за собой дверь и опёрся на неё обеими лопатками. Руки сцепил за спиной, переплёл пальцы.

– А вы знаете, князь, почему Дети Огня оказались в Резервации после Великой войны? Ваши предки заключили мир с Младшими и остались свободными, а моих предков загнали в горы и возвели сторожевые башни вдоль Замковой гряды. Сказать, почему?

Алишер неопределенно повёл плечом.

– Лучше объясни, как Синии удалось так крепко и безмятежно заснуть. С ней все в порядке?

Игни с неохотой отлепился от двери. Подошел к кровати, на ходу надевая плащ. Сел рядом с матушкой и мягко коснулся подушечками пальцев её виска. Убрал мягкий непослушный локон за ухо.

– Мати. Эсперги, – тихо сказал он.

Длинные пушистые ресницы дрогнули. Синия открыла глаза – ясные, будто и не спала.

– Итерум? – укоризненно выдохнула она.

Игни встал с кровати. Одернул залом на ткани плаща, пятерней зачесал волосы на затылок. Словом, делал всё, чтобы не встречаться глазами с матушкой.

– Паэнти ми, мати. Здесь Фарелл. Я обещал, что мы уйдем к закату, но сейчас будет безопаснее. Возьми только то, что действительно нужно. У нас очень мало времени.

Алишер с галантным полупоклоном протянул открытую ладонь, чтобы помочь Синии подняться. Она помешкала, вопросительно оглянулась на сына, но из вежливости все же положила поверх бледной узкой ладони князя свою смуглую маленькую руку. Игни при этом почувствовал дурноту, будто его кто-то взял двумя пальцами в районе седьмого шейного позвонка и сунул в буфет, доверху набитый вяленым мясом.

Когда дверь в спальню Варны опять отворилась, причина подступившей к горлу тошноты стала очевидна. Алпин Фарелл стоял на пороге, благоухая как ходячая закуска к темному элю, и вытирал блестящие от жира пальцы клетчатым полотенцем.

– Я сперва хотел разделить с вами трапезу, но внезапно понял, что никто не будет рад моему предложению, – хохотнул он, блестя глазами. Игни с неудовольствием подумал, что вино, должно быть, шеф тоже решил не делить на всех, но прикончить бутылку за считанные минуты в одиночку – это было бы чересчур даже для горца.

Но стоило шефу-искателю увидеть князя, как веселье слетело с его лица, словно шляпа, снесенная с головы шквалистым ветром.

– Когда я оставил его с тобой, огнепоклонник, он годился разве что на корм грифам, – жёстко проговорил Фарелл, искоса наблюдая за тем, как князь поправляет замызганную, измятую, испорченную пятнами крови рубашку. – Сейчас он стоит на ногах и выглядит здоровее и бодрее нас с тобой. Ты ничего не хочешь мне сказать?

Серо-зеленые глаза умели колоть ничуть не хуже, чем кончик вечного пера, который Игни постоянно носил в кармане.

«За ложь рано или поздно придется расплачиваться, а правда может стоить слишком дорого, сын», – редкий момент, когда голос отца звучал скорее сочувственно, чем строго.

– Это потому, что мы Древние, шеф, – чтобы не испортить ответ неловкой улыбкой, Игни вытащил из памяти заголовки в подшивках за минувший год. Уголки губ сами поползли вниз. – Вспомните Эдо Римари и его расследование. Древнюю кровь не на пустом месте считают ценной добычей. Она обладает широкими к-компенсаторными возможностями.

Слово на своем языке Игни ввернул нарочно. Нарочно же выделил среди других заиканием и западным акцентом. Алпин Фарелл зацепился за незнакомый термин и потребовал расшифровки. Пока Игни демонстративно путал похожие слова, Синия Аркана вышла из комнаты. Князь Алишер хотел было последовать за ней, но не успел. Игни, замолчав на полуслове, сделал неловкое движение, чуть не упал, зацепившись одной ногой за другую, и ему пришлось опереться ладонью о дверной косяк, загораживая выход.

– Прошу прощения, ваша светлость, – Игни согнул спину в поклоне. А когда выпрямился, поймал холодный взгляд. Алишер презрительно фыркнул, но намёк понял. Отошёл от двери и развернулся лицом к Фареллу, который продолжал следить за каждым движением внезапно восставшего из полумертвых Братоубийцы.

– Я должен признать, господин Фарелл, – надменному тону князя позавидовал бы сам Безумный король. Игни внутренне ощетинился, готовясь к тому, что сейчас князь назло ему наломает дров и придется обращаться за помощью к предкам, чтобы заставить Фарелла забыть о скандальных признаниях. – Что передумал помирать. Если вы уже сдали в набор некролог в мою честь, советую отозвать тираж, чтобы сэкономить потом на опровержениях.

Стажёр опять прислонился к двери и скрестил руки на груди. Прислушиваясь к едва слышному скрипу половиц под ногами матушки, он не очень внимательно следил за перепалкой. Его занимали вопросы посерьёзнее. Вот-вот им с матушкой придется покинуть дом госпожи Наори, которой они только что отдали задаток. В бумажнике Игни лежала синяя двадцатка, да ещё какая-то мелочь звенела в кармане. «Ты пока не искатель, не зарывайся, не ходи петухом», – прозвучал в голове голос смертельно уставшего Матьяса Бродэка. Игни тогда смотрел на куратора без сочувствия, сейчас, вдоволь наобщавшись с беглым князем, он бы налил Бродэку первую рюмку. Не жалея, по самую кромку.

– Шеф, где Бродэк? Вам доложили, куда он ушёл и что делал после ссоры с вами?

Алпин Фарелл ответил не сразу. Провернул браслет вокруг запястья, будто тот внезапно стал ему мал.

– Он кружил в Среднем городе, пытаясь сбросить хвост, но ребята сидели у него на загривке, как блохи. То в лавку заглянет, то в меблированные комнаты, будто ночлег искал, то примется с цветочницей флиртовать. А потом взял и исчез. Ближе к вечеру зашёл в лавку магических безделок и не вышел оттуда. Мои парни уж было решили, что потеряли след. Лавочник клялся, что не видел никого. Но ребята говорят, что в этой лавке вообще-то другой человек работал всегда, а этого молодого они не видели никогда. Они разделились, прочесали район, нашли у черного входа той лавки свежую кровь. А лавочник, пока они скумекали, в чем дело, в темную воду ушёл. Сам понимаешь, Разлив. Все работают на одном честном слове, а честность всем Создатель разную отмерил.

Последние слова Фарелл вроде как с намёком сказал и многозначительно покосился на Алишера. Тот высокомерно задрал бровь.

– Думаете, его убили? – задумчиво уточнил Игни. Он по привычке сунул руку в карман, но вместо отцовского медальона ладонь наткнулась на острый наконечник пера, на которое Игни забыл надеть колпачок. Втянув воздух сквозь зубы, парень стёр каплю крови с подушечки пальца.

«Плевать», – убеждал себя Игни, стараясь не смотреть в сторону Алишера. Лживый князь не подавал виду, что медальон у него в кармане. – «Я прекрасно обойдусь без Камня. Я прекрасно обойдусь без чего угодно».

– Там столько крови, что у ребят появилось подозрение, что его не просто убили, а еще и освежевали прямо на улице, – помрачнел Фарелл. – Даже отрубленный палец нашли. Должно быть, пытали. Я же говорил, что он дёрганый в последнее время, сам на себя не похож. Был…

Ещё один прожигающий взгляд на хранящего бесстрастное молчание князя.

– Мне доложили, что вы, вашсветлсть, как раз таки и дёргали за эти ниточки. Моего друга и лучшего искателя убили по вашей вине?

Алишер тонко улыбнулся.

– Других кандидатур на роль убийцы, конечно, не нашлось. Ничуть не удивлен. А кто докладывал, позвольте полюбопытствовать?

Игни почувствовал, как прогибаются границы его Покрова. Вокруг головы начал сплетаться колючий венок боли. «Силён», – с уважением отозвался Валор. Игни морщился, кривился, но терпел. При всей своей силе Алишер не обладал должным знанием, чтобы обойти защиту одним нажимом, без необходимых приёмов вроде самых очевидных прокола или проекции.

– Мой обвинитель – господин Аркана? – вкрадчиво переспросил Алишер. – Вы приставили ко мне своего доморощенного Особого, когда заподозрили, что я буйнопомешанный, как старший брат? Я правильно понимаю вашу тактику, господин искатель?

«А вот я могу тебя связать, князь. С лёгкостью. Ты не Младший, как бы тебе не хотелось, чтобы это было правдой. Тебе не понравится ходить с поводком – будешь чувствовать себя как рыба на крючке, – Игни смотрел на Алишера исподлобья, не пытаясь спрятать истинные мысли за обычной своей фальшивой полуулыбкой. – Тебе полезно будет оказаться на месте Бродэка, ты, двуличная тварь. Когда чужая воля тянет в смертельную ловушку, а ты, даже понимая, что тебя ждёт, покорно идёшь в петлю, как тупая скотина».

Игни не нужно было объяснять, как Алишер смог заставить Бродэка зайти в лавку магических вещей, в которой его ждали палачи. Правильно обработанная жертва, в особенности Младшие, более уязвимые к воздействию Древних, принимала чужую волю как свою собственную. Но самое подлое – поступая вразрез с собственными представлениями о правильном и неправильном, человек каждую минуту осознает, что предает себя. Ни для Валора, ни для его старшего сына, Энкери, это обстоятельство не имело никакого значения. Велика беда: человек делает что-то противное его принципам. Можно подумать, за деньги он бы ими не поступился. Или если пригрозить хорошенько. С фантазией. Валор и Энкери, да и многие другие из генерального штаба, просто экономили время и ресурсы, которое потребовались бы на подкуп традиционными средствами. А Игни было противно.

Хотя он не мог отрицать, что в некоторых ситуациях нет времени искать обходные пути. В особенности если ты знаешь, как срезать.

Шеф-искатель вновь не удостоил князя ответом. Вместо этого он вытащил из кармана золотые часы, открыл крышку и коротко взглянул на циферблат. Почесал левую бровь с видом крайней досады.

– У меня осталось полдюжины минут, господа. Меня ждут в Управлении. Младший Тарс будет отчитываться о том, как в очередной раз упустил Старого Лиса, я хочу услышать все подробности лично.

– Думаю, это будет полезно, – покивал Алишер. Прошёлся туда-сюда по комнате, заложив руки за спину. А потом внезапно остановился и развернулся лицом к собеседникам. – Но у меня есть более интересное предложение для вас, господа Серые. Как насчет небольшой прогулки? Здесь недалеко.

Глава XV. Возвращение

По гостиной на первом этаже плыл горький запах гари. Чуткий к таким вещам нос Игни немедленно зачесался, захотелось прочистить горло. Он оглянулся, но никто, кроме него, не морщился. Разве что Алишер подошёл к окну и сдвинул льняную штору.

– Какие новости, Серые? Король сжёг Академию вместе с магистрами или сперва расстрелял всех заговорщиков, чтобы остальным неповадно было? – едко поинтересовался князь. – Как это было, Фарелл? Занимательное зрелище, не так ли?

Игни с шефом переглянулись. Синия, которая в этот момент надевала шляпку с высокой тульей и широкими полями, замерла и опустила руки, забыв завязать зеленую атласную ленту.

– Король мёртв, князь. Верховный магистр арестован и ждёт суда. Королевской гвардии вменили в обязанность вычислить остальных, кто так или иначе замешан в беспорядках. А что вам известно о заговоре? Кто такой господин Аркана, о котором вы упоминали?

Игни сделал вид, что ничего не слышит и вообще занят только торопливыми сборами. Он запоздало обратил внимание, что забыл сменить рубашку и продолжает щеголять пятнами чужой крови на рукаве. Наглухо застегнул пуговицы на плаще и затянул пояс. Поднял воротник. Порывшись в кладовке, нашел в мятой коробке старую черную шляпу, в которой попался на глаза ночному патрулю. Плохая шляпа. Несчастливая. В прошлый раз, когда его поймали Особые в О-Диура, он был в этой проклятой шляпе. Поля у неё слишком короткие, глаза не спрячешь.

– Король мёртв? – медленно переспросил Алишер. Игни исподлобья наблюдал за тем, как меняется бледное лицо князя, как углубляются складки в уголках губ, в которых он тщетно прятал самодовольную улыбку. Как заблестел и будто стал ярче фиолетовый глаз. Князь больше ничего не стал говорить, но Игни без труда читал эмоции, которые рвались через плотину выдрессированной сдержанности.

– Вы не ослышались, князь, – серьезно кивнул Фарелл. – Теперь проблемы с бунтовщиками – это и ваши проблемы тоже. Вы пришли к нам за помощью и поддержкой. Мы согласны ее предоставить. В обмен на информацию.

Алишер, который для прогулки по улице вновь взял трость, расправил плечи и чуть развернул голову так, что стал ровно в два раза значительнее. Его бледные длинные пальцы стиснули медную птичью голову, служившую набалдашником.

– У вас не останется вопросов, после того, что я вам покажу, господа… Дама идёт с нами?

Игни наклонился и поднял с пола видавший виды чемодан, обтянутый темно-коричневой тканью. Кое-где огонь выел круглые дырки, из которых беззащитно выглядывали светлые листы из спрессованной стружки. Игни помнил тот день, когда они с матушкой едва не остались без чемодана. Тогда он дал ей опрометчивое обещание, что больше не станет потакать этим силам и начнет справляться с проблемами как обычный человек. Невыполнимое обещание, если ты сын Валора. Если ты в бегах и тебя преследуют не только призраки прошлого. Если ты боишься ареста больше, чем смерти.

– Это не обсуждается, – отрезал Игни.

Синия очнулась и торопливо завязала под горлом небрежный бант. Подхватила со стула мягкую сумочку, носимую на запястье, и свободной рукой обвила локоть сына. В светлом плаще с пелериной на плечах, в девичьей шляпке с лентой и на каблуках она выглядела лишь немногим старше собственного сына. Алишер и Фарелл смотрели на неё с изумлением и не трудились скрывать досаду.

– Стажёр, ты, видимо, не понял, что мы идём работать.

– Одну я её не оставлю, – ощетинился Игни. – Вы выдали наше местонахождение, шеф, теперь должны обеспечить новое укрытие.

Густые брови Фарелла взлетели вверх.

– А не много ты на себя берешь, стажёр? – задумчиво протянул он. – У нас в горах про таких, как ты, говорят: «мутную воду обходи за три льярда». Я тебя знаю три декады, и никогда ты не выглядел настолько непростым, как сегодня.

Игни не нашёл, что ответить, но его неожиданно поддержал Алишер.

– На месте юноши я бы тоже переживал за матушку. Вы, господин Фарелл, не забывайте, кто я такой. Эриен мёртв, а его распоряжения пока никто не отменил. Я все ещё вне закона. За мной могут идти убийцы, которые носят черно-золотые мундиры королевской гвардии только для прикрытия преступных действий. Всегда есть риск, что юноша выйдет на четверть часа из дома, а, вернувшись, не обнаружит там… того, кого любит.

Длинные пушистые ресницы Синии дрогнули, но головы она не подняла. Она старалась быть как можно более незаметной, чтобы не создавать проблем сыну. Впрочем, старшие мужчины не догадывались, что эта молчаливая женщина ни за что бы не подчинилась требованию остаться, вздумай они диктовать свои условия. Она привыкла доверять в целом свете одному лишь сыну. И если Игни говорит, что нужно уносить ноги из дома госпожи Наори, значит, пора паковать чемодан. На пустом месте он не стал бы возводить угрозу. Синия вознесла короткую хвалу Священному Огню за то, что после мягкого увещевания князя никаких дальнейших возражений не последовало.

Они вышли из дома, Синия в последний раз заперла замок на входной двери и, поднявшись на мыски, спрятала ключ в приметную глубокую щель над окном. Завешенное льняной шторой слепое окно осталось безучастным к тому, что постоялица внезапно вцепилась тонкими пальцами в перила на крыльце, будто отчаянно не хотела уходить. Горький ветер нёс мокрую взвесь и тяжелый дымный запах. Синия прощалась с очередным убежищем: одним из тех, где им удалось прожить так долго, что в какой-то момент показалось, что никуда бежать больше не придется.

Не впервые.

Не в последний раз.

Синия обвела глазами привычный пейзаж, прощаясь и с ним. Больше она не будет выходить из этой двери, спускаться по этому крыльцу и идти по этой мостовой на рынок или к Пристаням. Больше не увидит… вон того широкоплечего мужчину, который стоит, прислонившись к фонарному столбу и делает вид, что читает газету, а сам смотрит прямо на Синию! А с другой стороны улицы щуплый парень в замызганной кепке, надвинутой на лоб, отлепился от серой кирпичной стены с самым деловым видом. Не спеша зашагал в их сторону, держась вплотную к стенам домов.

Матушка Игни торопливо спустилась с высокого крыльца и догнала сына. Потянула за рукав плаща и, когда сын склонил голову к левому плечу, зашептала на ухо:

– Фили, вигиланти нобис. Дио. Нан респитас паст тергум[8]8
  Сын, за нами следят. Двое. Не оглядывайся.


[Закрыть].

Игни не сбил ровного шага. Прищурившись, он смотрел прямо перед собой. Синия из-за его плеча видела, как на скулах сына заходили желваки. А под подбородком слева заметила небольшой участок, куда не добралась бритва. И сразу же поняла, почему не добралась: рядом с островком короткой рыжей щетины алел свежий порез.

Синия опустила глаза на сбитые носки мягких кожаных полусапожек.

– Фили, промити ми ту кави[9]9
  Сын, пообещай мне, что будешь осторожен.


[Закрыть], – вполголоса попросила она. Синия смотрела под ноги, но не обходила лужи и наступала в грязную воду Разлива, не замечая, что она подчас доходит до шнуровки.

– Мати, нан ми промисса[10]10
  Матушка, не заставляй меня давать обещания.


[Закрыть], – сквозь зубы процедил Игни.

Он с трудом сдерживал жгучее желание поставить чемодан на залитую водой мостовую, обернуться и встретить Охотников так, как они того заслуживают. Огнём и сталью. Игни сам не заметил, как ускорил шаг. Матушке пришлось мягко замедлить его, чтобы их поспешность не вызвала вопросы у спутников.

Игни казалось, что он спит и видит кошмарный сон, который не хочет заканчиваться. Стоило сделать всего одну ошибку, один раз поддаться эмоциям – и вот имперские гончие уже дышат в спину!

Проклятые натасканные шавки! Всё-то они знают. Знают, что у Валора было два взрослых сына, которые успели сбежать из лагеря в горах. Знают, что один из них пережил плен у жестоких степняков Саркеш. Знают, что он нашёл мать и забрал с собой в О-Диура. Они нашли их в самом большом городе Материка, несмотря на все игры с переодеванием и двумя-тремя постоянными личинами. Они знают так много, что Игни не раз и не два задумывался о том, что они ни на миг не выпускают его из виду. А почему медлят с расправой – ну мало ли, какие далекоидущие планы может вынашивать Император касательно беглого мятежного малефикара.

«Будь готов, сын», – Валор будто встал за плечом и положил тяжелую ладонь на плечо. Игни мельком оглянулся, в тщетной надежде увидеть отца, но наткнулся на холодный взгляд князя.

– Домини скит номини туум? – промурлыкал Алишер, почти не размыкая губ. – Эсти ту минкинас?[11]11
  Мастер не знает твоего имени? Ты лжец?


[Закрыть]

Игни вместо ответа неопределенно повёл плечом. Он куда реже менял сапоги, чем имена. И считал, что скрытность не делает его лжецом. Впрочем, если бы они с Алишером взялись всерьез измерять длину хвоста, который в сказках отрастает у детей из-за лживости, еще неизвестно, чей оказался бы длиннее.

В молчании их небольшая процессия обошла стороной самоходную карету, снятую с колес предприимчивыми жителями Среднего города. Ровным счетом всё, что можно было снять, открутили и унесли, чтобы перепродать. Судя по глубокому серому цвету, это была одна из тех карет, которые господин Талли по государственному контракту поставляет для Управления.

«Дешёвка! Старый скряга Талли!»

Игни вздрогнул и поднял голову. Где-то он уже слышал это.

«Вечно что-то выходит из строя! – голоса в голове Игни заговорили возмущенно, наперебой. Подражали одному из тех гвардейцев, с которыми стажёр столкнулся той ночью, когда вздумал лично расследовать гибель человека по имени Кастелл Монс. – Не кристалл погаснет, так колесо отлетит! Не колесо, так тормоз!..»

Алишер дёрнул Игни за рукав, вынуждая остановиться, и указал на угол двухэтажного дома в стиле ранней послевоенной архитектуры. Жестяной щит со старым знаком гильдии каменщиков сообщал, что когда-то здесь начиналась рабочая слобода. Печи для обжига сохранились только в виде рисунка на щите, но дома на улице Каменщиков все до единого сложены из самодельного кирпича, причем цоколь был выложен красным, а фасады – белым, более дешевым.

– Не самый спокойный район, – Алпин Фарелл тоже остановился, достал из кармана эмалированный портсигар со звездой Академии. Вынул папиросу, покатал в пальцах, чтобы немного утрамбовать табак. Из нагрудного кармана вынул мундштук из темного дерева, залитого лаком до зеркального блеска. Князь наблюдал за ним с видом голодной собаки, но для себя табачку не просил. Насколько Игни понял, изгнанный принц считал ниже своего достоинства просить о чём-то, особенно тех, на кого глядел волком. Вместо этого он вновь обратился к Игни с таким мстительным видом, будто тот был лично виноват в том, что его кисет и трубка остались в Чайном домике.

– Здесь недавно убили такого, как ты, рыжий. Помнишь?

Игни знал, эта хитрая ухмылка намекает на то, что Алишер видел его здесь той ночью. Он бы не ответил и на этот вопрос, но неожиданно шеф-искатель тоже захотел поговорить о том, кто называл себя «Кастелл Монс».

– Кстати, припоминаю что-то такое. В опечатанной забегаловке нашли тело. Младшего помощника одного из старших помощников самого Талли. Великого и ужасного. Старый скряга присылал нарочного. С жалостливым письмом. Обещал немалую сумму за ответы.

Фарелл говорил отрывисто, бросал слова в паузах между затяжками.

– И как успехи, господин Фарелл? Нашли ответы, чтобы умерить горе мастера Талли?

– Я поручил это дело одному из самых зубастых парней отдела расследований. Хватка у заместителя Бродэка даже покрепче будет, чем у старины Матьяса.

– Ваш зубастый хотя бы задумался о том, что этот человек носил фальшивое имя?

Шеф-искатель вместо ответа выпустил облако горького дыма, от которого у Игни немедленно запершило в горле и зачесался нос. Парень переминался с ноги на ногу, нервничая из-за неожиданной остановки рядом с указателем. Иносказательное упоминание старшего искателя Доурелла не добавило стажёру бодрости духа. Краем глаза он следил за пустой улицей. Преследователи скрылись, причем оба. Это могло означать, что их сменят на следующей улице другие – чтобы подобраться поближе. Профессионалы бы так и сделали. А ещё они могли зайти сразу с четырех сторон – и тогда всё закончится быстрее, чем Игни успеет щёлкнуть пальцами.

Парень нашарил в кармане плаща старое потускневшее зеркальце и отдал матушке.

– Посмотри, кажется, у тебя ресничка в глаз попала, – напряженным голосом попросил он, раздумывая, что с ним такое произошло, что он больше не бежит, а готовится принять безнадежный бой. Только ли дело в том, что сейчас с ним люди, от которых глупо ждать юношеской прыти? Или все же причина кроется в нём самом?

– В какой? – у матушки дрожали руки, но она безропотно согласилась подыграть.

– Кажется, правый.

Зеркальце в руках Синии повернулось в правую сторону. Зацепило резную верхушку жестяного щита, зачерпнуло дождливого неба, а потом выровнялось и отразило пустую улицу за их спинами.

На крышке бочки, от которой на весь квартал несло рыбьими потрохами, сидела серая кошка с рваным ухом и дёргала хвостом. Маслянистые желтые глаза неотрывно следили за кем-то, кого не мог видеть Игни.

Глазами – не мог.

А чужие Покровы он научился видеть ещё ребенком, даже раньше, чем его старший брат Энкери. Собственно, в этом и была причина, почему его отняли у матери ещё до того, как он начал говорить. Валор не мог позволить слабой женщине воспитывать его наследника. Игни был отмечен с рождения. Талантливый сын великого человека. Живой символ борьбы Валора за будущее, в котором Дети Огня займут подобающее место… Стоял теперь по щиколотку в грязной холодной воде, закрыв глаза, чтобы не мешали видеть. Ждал нападения от двух расплывчатых пятен, тянущих к нему красные отростки недобрых намерений.

Игни сжал двумя пальцами тулью и поправил шляпу, чтобы та не закрывала обзор. Тук-тук – на фетр упали первые капли дождя. Парень задрал голову и глянул на небо с укоризной. Создатель мог бы не так явно ставить подножки затравленным Детям Огня.

– Далеко ещё, князь?

– Торопитесь куда-то, молодой человек? Тридцать второй дом.

Алишер отвечал резко. Скрипел, как несмазанное тележное колесо. Игни счел за благо промолчать. Фарелл выдохнул новое облако вонючего дыма. Он точно никуда не торопился. Зажал зубами мундштук и провернул Связной браслет вокруг запястья.

– И что там, в тридцать втором доме? Мёртвый Бродэк? Парочка умельцев-ночников из банды Старого Лиса?

Услышав знакомое имя, Синия сжала локоть сына ещё крепче. Подняла вишневые глаза. Одними губами прошептала: «Будь осторожен». Игни серьезно кивнул.