Текст книги "Мадемуазель Каприз (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
8 глава
Валентина даже не стала раздеваться. Она собрала свои пожитки и приготовилась ждать условного стука в дверь, изнывая от нетерпения. Время же, как назло, тянулось ужасно медленно. Если б кто-нибудь спросил у нее сейчас, почему она это делает, девушка не сумела бы дать однозначного ответа. А все ее объяснения выглядели бы глупо и неубедительно. Но что делать, именно эти причины и принуждали ее к бегству. Во-первых, это было очень интересно, во-вторых, если ее такими темпами будут везти домой, она туда попадет как раз к старости, и в-третьих, Валентина хотела повидать свою кузину, пока ей выпала такая возможность. Очень странные причины для побега, но других у нее не было, в конце концов, ей было только семнадцать.
Стук в дверь раздался именно тогда, когда Валентина его не ждала, поэтому она от неожиданности вздрогнула. Подойдя к двери, она повернула ручку и увидела за порогом Патрика.
– Пора, – прошептал он, – идемте, мисс Лефевр, только очень тихо.
– Вы не отличаетесь пунктуальностью, – возразила она, направляясь за ним, – кто сказал, чтобы я была готова к двенадцати? А уже полпервого, между прочим.
– Я сказал, чтобы вы были готовы к двенадцати, но я имел в виду, что…
– Вы опоздали, – перебила его девушка, – вот и доверяй вам что-нибудь после этого.
Патрик закатил глаза.
– Мисс Лефевр, – медленно сказал он, – пожалуйста, тише. Нас могут услышать.
– Конечно, могут, если вы будете так кричать, – согласилась с ним Валентина.
После ее слов Кейн потерял дар речи. И не только поэтому. Впереди он увидел чью-то темную фигуру, которая загораживала им проход.
– Вот, пожалуйста, – торжествующе заметила девушка, – я же вам говорила, чтобы вы не шумели.
– Кто здесь? – спросила фигура голосом Эльвиры.
Патрик, у которого едва не случился нервный срыв после Валентининых высказываний, облегченно вздохнул.
– Миссис Томпсон, – прошептал он.
Эльвира пригляделась к ним и ее брови резко подпрыгнули вверх.
– Господи, – произнесла она, – что это вы крадетесь в темноте, мисс Лефевр? Мистер Кейн? Ну, от вас я этого не ожидала.
– Мы…, – начала Валентина и замолчала, не зная, что еще добавить.
– Это побег? – тут миссис Томпсон усмехнулась, – ну и ну. Как мелодраматично.
– Надеюсь, вы никому не скажете об этом, сударыня, – пробормотал Патрик растерянно.
– Ну что вы. Нет, конечно, я далека от подобной мысли. Я не собираюсь чинить вам препятствия в чем бы то ни было, как бы это ни было глупо. И более того, я могу вам помочь. Пойдемте, открою вам дверь.
– А что здесь глупого? – возмутилась Валентина.
Эльвира сдержала смешок.
– Ничего, мисс Лефевр. Я понимаю, это все очень забавно. Вы еще слишком молоды, чтобы руководствоваться голосом разума, а я, напротив, уже вышла из этого прекрасного возраста.
Она открыла перед ними дверь и отошла в сторону.
– Прошу. Счастливого пути, господа.
– Спасибо, – поблагодарил ее Патрик.
– Не стоит, – усмехнулась она, – лучше поторопитесь, иначе вас могут заметить слуги и принять за воров.
Молодые люди вышли на крыльцо, в темноту ночи. Патрик обернулся и помахал рукой Эльвире, которая ответила ему тем же.
– Не нравится мне все это, – пробормотала Валентина, – что-то она слишком добрая сегодня. Интересно, что она задумала?
– Миссис Томпсон всегда была очень великодушной женщиной, – отозвался Патрик, – пойдемте же, мисс Лефевр. Нас ждут.
– Подождут, – капризно возразила она, – я не собираюсь мчаться куда-то в темноте сломя голову. Вечно вы что-нибудь этакое выдумаете, месье Кейн.
Эльвира послушала еще немного и заперла дверь. Покачала головой и отправилась к себе. Кажется, она понемногу начинала понимать, что именно имел в виду Рэдклифф, когда говорил, что эта девушка постоянно его злила. Даже огромное терпение Патрика и то начинало давать трещину.
Наутро гости миссис Томпсон очень удивились, не обнаружив прелестную мисс Лефевр за завтраком. Отсутствие Кейна прошло сперва незамеченным, поскольку их он не интересовал ни в коей мере.
– Не беспокойтесь, господа, – проговорила Эльвира на всеобщие расспросы, – ничего особенно страшного не произошло. У мисс Лефевр разыгралась мигрень. Она у себя в комнате. Мне кажется, нужно дать ей время на то, чтобы прийти в себя.
– А где Кейн? – поинтересовался Рэдклифф, впрочем, без особого интереса.
– Он ранним утром уехал в Пале-Ройяль, на корабль. Он кое-что позабыл там сделать. Правда, еще он просил не выдавать его тебе. Ой, кажется, я проговорилась. Джим, ты ведь не станешь…
– Еще как стану, – пообещал тот, – раззява. Этот Кейн вечно все забывает и путает.
Эльвира была не столь огорчена, как старалась показать. Неуклюжесть и забывчивость Патрика ее не трогала, в любом случае, сейчас его здесь нет и он вряд ли появится, чтобы сносить громы и молнии от капитана. А что касается Валентины, то ее отсутствие прошло без сучка и задоринки. Никто не усомнился в словах женщины, что девушка приболела.
Впрочем, это Эльвире только казалось. И она поняла это после обеда, когда провожала гостей и принимала от них всевозможные уверения и обещания, а также приветы для больной гостьи. Проводив последнего знакомого, она облегченно перевела дух и заметила:
– Наконец-то. Честно говоря, я от них уже немного устала.
– А кто их приглашал? – пожал плечами Рэдклифф.
Он окинул комнату взглядом и убедился в том, что в ней никого не было, кроме них двоих.
– Итак, где она? – спросил он напрямик.
– Кто, Джим? – Эльвира приподняла брови, сначала даже не поняв, кого именно тот имеет в виду.
– Мисс Лефевр. Где она?
– Я же объяснила, – женщина пожала плечами, – что за странное любопытство, Джим.
– И что ты мне объяснила, скажи на милость?
– Что она в своей комнате и у нее болит голова, вот что, – Эльвира начала раздражаться.
– Голова, говоришь, у нее болит? Ну да. У нее сроду не болела голова, она не знает, что это такое, она ведь ей никогда не пользовалась.
– Погоди, я ей это скажу, – фыркнула миссис Томпсон, не в силах сдержать смех, хотя начала сильно беспокоиться.
– Я и сам сумею ей это сказать. Вот что, хватит морочить мне голову.
– Я тебя не понимаю, – пробормотала Эльвира.
– Ах, не понимаешь. Ладно, – Рэдклифф развернулся и направился к лестнице.
– Куда ты идешь? – бросилась за ним хозяйка дома, – Джим! Ты что, с ума сошел? Ты ведь не собираешься…
– Именно. Я пойду и посмотрю, чем занимается эта негодная девчонка. У меня сильное подозрение, что ты ее в чем-то покрываешь.
– Что за глупости? Джим, прекрати. Ты что, хочешь войти в комнату молодой девушки, даже если она неодета?
– Только не надо уверять меня, что она до сих пор валяется в постели.
Эльвира встала перед ним и дверью в комнату мисс Лефевр.
– Ты не станешь поступать столь неприлично в моем доме, Джим. Я сама войду туда и спрошу у мисс Лефевр, все, что требуется.
– Черт с тобой, – Рэдклифф махнул рукой.
Эльвира развернулась к двери, стукнула в нее пару раз, потом быстро вошла вовнутрь и закрыла ее за собой.
– О, мисс Лефевр, как вы себя чувствуете? – проворковала она, обращаясь к пустой постели, – да, да, я вижу, вид у вас очень больной. Вы не спуститесь к ужину? Нет? Ну, как хотите. Желаю скорейшего выздоровления, дорогая.
Женщина вышла в коридор и поспешно закрыла за собой дверь. У нее немного дрожали пальцы от страха, что Рэдклифф что-нибудь заметит и обман раскроется.
– Ну вот, – проговорила она, заметив, что и голос у нее немного дрожит, – я ведь говорила…
– Ты говорила, – согласился с ней он, – а вот ее голоса я не слышал.
– Как ты несносен. Разумеется, бедная девочка, только покачала головой мне в ответ. Ты и не мог услышать ее голоса.
Некоторое время Рэдклифф внимательно смотрел ей в лицо, потом перевел глаза на ручку двери, которую Эльвира до сих пор судорожно сжимала и произнес:
– Та-ак. А теперь выкладывай все немедленно. Что вы задумали?
– Ничего, – миссис Томпсон навала заикаться от страха за собственную персону, – ты. ы ч. что?
– Ну-ка, дай-ка, – он толкнул дверь, отстранив Эльвиру в сторону и не встретив почти никакого сопротивления с ее стороны. Она только полузадушено пискнула:
– Да как ты вообще смеешь…
Это не произвело на Рэдклиффа никакого впечатления. Он распахнул дверь настежь и окинул комнату внимательным взглядом.
– Я так и думал, – заметил он, оборачиваясь к женщине, – где она?
– Я…я…я не знаю, правда, Джим, – залепетала Эльвира, побледнев, как полотно, – честное слово, не знаю. Ее не было тут с утра. Я просто не знала, что делать, вот и сказала всем, что… что… А что я должна была сказать?
– Ах, ты не знала? И где Кейн, ты тоже не знала? Черт возьми! Ты идиотка, Элви! Ты полная дура!
Эльвира вытащила глаза, хотя и была очень испугана.
– Почему? – глупо спросила она, поскольку ничего другого не приходило ей в голову.
– Да потому, что это на самом деле так и есть, – разозлился Рэдклифф окончательно, – ты дура потому, что вбила себе в голову какие-то глупости! Как ты могла позволить им сбежать?
– А что я должна была делать? – вскричала она, – что? Пусть сбегают, почему меня должно это трогать?
– Вот, именно об этом я и говорю. Ты позволила этому скотине Кейну задурить ей голову этим побегом и отпустила их! Ты дура! Ты не подумала о том, что теперь будет? Что теперь будет с этой глупой, сопливой дурехой?
– А почему это меня…, – начала возмущаться Эльвира и запнулась, – ты о ней беспокоишься? – уточнила она для верности, глядя на него широко раскрытыми глазами.
– Ну конечно, я за нее беспокоюсь, потому, что я за нее отвечаю! И я не должен был допустить, чтобы она сбежала с Кейном!
– Да? А может быть она хотела с ним сбежать? Может быть, она в него влюблена?
– Она любит его не больше, чем я, это даже слепому видно. Она держит его за мальчика на побегушках, но Кейн отнюдь не так глуп. Черт! Где они теперь могут быть? – Рэдклифф в ярости пнул ногой полуоткрытую дверь, – спасибо тебе, Элви, ты оказала мне необыкновенную услугу.
И он быстро пошел по коридору к лестнице. Эльвира посмотрела ему вслед, моргая ресницами, а потом опомнилась и бросилась следом.
– Куда это ты идешь, Джим?
– Туда, куда ты меня отправила.
– Я тебя отправила? Ты в своем уме?
– Да, именно ты! Это по твоей милости Кейну удалось ее похитить!
– Похитить? – вскричала миссис Томпсон на весь дом, – как бы не так! Она сама хотела сбежать, ясно это тебе? Она просто мечтала об этом!
– Вот именно. Кейн задурил ей голову, а ты, вместо того, чтобы помешать, отпустила их.
– Задурил голову?! – Эльвира уже не просто кричала, она вопила.
– Хватит орать, – грубо оборвал ее Рэдклифф, – я примерно представляю, куда они могли отправиться, но мне нужно поторопиться. Ты даже не подумала о том, что может с ней случиться! Ведь это опасно. В проливе полно пиратов, которые могут напасть на их судно. Этот тупой кретин Кейн, конечно, ни о чем таком не думал. Да как вообще можно было отпускать эту глупую девчонку? Тут совсем без мозгов надо быть.
– И что я, по-твоему, могла сделать?
– Да что угодно! Все, кроме того, что ты сделала. У тебя в голове бродят совершенно идиотские мысли.
– Неужели? Да ты только себя послушай! И после всего этого ты еще утверждаешь, что мои подозрения беспочвенны?
– Вот именно!
– Ты еще скажи, что относишься к ней, как к дочери, – презрительно фыркнула Эльвира.
Рэдклифф посмотрел на нее, как на умственно отсталую.
– Ну, мне некогда тут стоять и переливать из пустого в порожнее. Я спешу.
– Ты собрался ее искать?
– Совершенно верно. И когда я ее найду…
– "Если", – выделила это слово женщина, – "если", а не "когда".
– Нет, Элви, именно "когда". Никаких "если". Можешь быть в этом уверена.
– И он еще называл меня идиоткой! – совсем распалилась Эльвира, – да это ты идиот! Ты, ты, ты! Идиот, ясно? Ты – идиот!
Она еще долго повторяла это слово, хотя входная дверь давно захлопнулась, выпустив последнего гостя.
Оказавшись на борту корабля, Валентина с изумлением узнала, что была заказана только одна каюта. Эта новость повергла ее в легкий ступор.
– Я не понимаю, – пробормотала она, – почему одна? Вы плывете один? – спросила девушка у Патрика.
– С вами, – отозвался Патрик, – просто я сказал, что мы – муж и жена.
– Да? И зачем вы это сказали?
– Но вы ведь обещали выйти за меня замуж.
– Я? Вы бредите? Я никогда этого вам не обещала.
– Но вы сами сказали…
– Я сказала, что подумаю. Только и всего. По-ду-ма-ю, – по слогам повторила она, – так что, будьте любезны, ступайте и закажите еще одну каюту для себя. Или можете оставаться на берегу. Я не возражаю.
С этими словами она развернулась и направилась к двери заказанной каюты. Патрик молча смотрел ей вслед, не в силах ничего сказать. Он видел, как она входит вовнутрь, а потом закрывает за собой дверь и запирает ее на два оборота, и только тогда очнулся.
– Мисс Лефевр! – Кейн кинулся к двери и застучал в нее кулаками, – откройте! Нам нужно поговорить!
– Мне не нужно, – отрезала Валентина, – а если вам нужно, то идите и поговорите с кем угодно. На судне полно свободных кают. Идите и закажите себе любую. И прекратите тарабанить в мою дверь, я спать хочу.
Патрик так и поступил, но только потому, что судно отплывало через пятнадцать минут. День назад, покупая два билета на этот корабль, он был уверен, что Валентина сдастся, если ее поставить перед фактом. Но, видимо, этого было недостаточно. Нужно запастись терпением, а главное, нужно помнить, что здесь она находится в одиночестве, без какой бы то ни было помощи. А стало быть, должна понимать, что ее некому будет защитить. Здесь нет Рэдклиффа, за чью широкую спину можно было спрятаться. Здесь есть только он, Патрик.
Валентина осталась верна своему слову и проспала до самого обеда, наверстывая упущенное ночью. Она спала бы и дальше, но голод давал о себе знать.
Патрик поджидал ее на палубе, твердо вознамерившись продолжить свои увещевания, которые в свете недавних событий очень смахивали на угрозы.
– Мисс Лефевр, нам нужно поговорить, – вместо приветствия завел он старую песню.
– Добрый день, – отозвалась она и заметила, – здороваться со мной вы уже не считаете нужным, месье Кейн?
– Здравствуйте. Мисс Лефевр, я узнал, здесь на судне есть капеллан.
– Я рада, – с полной серьезностью заметила она, – иногда, знаете ли, его услуги могут понадобиться. Не дай Бог, конечно, но в жизни всякое может случиться.
– Что вы имеете в виду? – Кейн захлопал глазами, словно наивная воспитанница пансиона.
– Я имею в виду похороны, – пояснила девушка, еще более серьезно, чем это было возможно.
– О Господи, – вполне к месту воскликнул Патрик, – нет, я имел в виду другое. Здесь мы можем обвенчаться прямо сейчас.
– Месье Кейн, – тут Валентина тяжело вздохнула, – я уже сто раз вам говорила…
– Да, я помню. Вы говорили, что подумаете. И что вы надумали?
– Ничего. Я не хочу выходить за вас замуж, месье Кейн. И никогда не хотела. Вот так. Ясно это вам?
– Но… но почему же тогда вы говорили, что подумаете?
– Чтобы вы не слишком расстраивались. Ведь это дает хоть какую-то надежду.
– Понятно. Такое легкое, необременительное обещание, ни к чему не обязывающее, чтобы продолжать морочить голову, но не оттолкнуть окончательно, – скрипнул зубами Патрик, – у вас это хорошо получается, мисс Лефевр. Только вам следует понять, что не со всеми можно так поступать.
– Вы мне угрожаете? – ахнула Валентина, – да как вы смеете говорить такое одинокой, несчастной и беззащитной девушке?
– На эту удочку вы меня уже не поймаете.
– Ах, так, – тут девушка резко развернулась, – в таком случае, месье Кейн, считайте, что мы с вами более незнакомы. Да, кстати, назовите сумму, в которую обошелся вам мой билет, я вам ее верну.
– Не глупите, мисс Лефевр, вам некуда идти и вы это знаете лучше, чем я.
Презрительно фыркнув, она удалилась.
Выходка Кейна немало возмутила ее. Вот, как он запел! А раньше казался тихим, робким и несмелым. Оказывается, это только видимость, а на самом деле он – наглец, каких мало. Да Рэдклифф по сравнению с ним – несмышленый младенец.
Размышляя об этом, Валентина едва не налетела на троих пассажиров, также прогуливающихся по палубе. Одним из них был мужчина лет сорока, две других дамы. Одна – лет тридцати с хвостиком, а вторая лет шестнадцати. Совсем молоденькая, худенькая девушка с миловидным личиком.
– О, – вскрикнула Валентина, – прошу прощения.
– Ничего страшного, – улыбнувшись, сказала женщина, – со всеми может случиться.
Она и ее спутник с удовольствием разглядывали Валентину, а их спутница смотрела скорее оценивающе, что было вполне понятно. Ведь Валентина была почти ее ровесницей, а стало быть вероятной соперницей.
Однако, Валентина обратила внимание совсем на другое. Впервые за достаточно долгое время она услышала родную речь и воспрянула духом.
– Простите меня, пожалуйста, – нерешительно заметила она, – вы французы?
Женщина и мужчина весело рассмеялись.
– Да, вы правы, мы французы, мадемуазель, – ответил мужчина.
– О какая прелесть, – вырвалось у девушки, – знаете, я уже сто лет не встречала соотечественников.
В общем, между ними завязалась легкая необременительная беседа и знакомство, которое было приятно обеим сторонам. Мужчина и женщина оказались мужем и женой, Леонард и Ирэн Торрель. А молодая девушка была их племянницей по имени Жозэ Лежан. Не успели они обсудить старые как мир темы: погоду и море, как в это время к ним подошел молодой человек. Он улыбнулся Жозэ и с интересом взглянул на Валентину.
– Прошу прощения, кажется, я снова опоздал.
– Мой брат, Фабьен, – тут же представила его Жозэ – а это Валентина Лефевр. Познакомьтесь, мадемуазель, с моим братом.
– Мне очень приятно с вами познакомиться, мадемуазель Лефевр, – улыбаясь, сказал Фабьен.
– И мне тоже, месье Лежан, – отозвалась Валентина.
Через полчаса они уже болтали, как старые знакомые. Семейство Торрель-Лежан оказалось очень разговорчивым и вскоре Валентина безо всяких усилий со своей стороны узнала, что они следуют в Южную Америку проездом через Барбадос, так как Леонард Торрель был ученым, натуралистом – энтомологом, изучающим насекомых. Его жена и племянники сопровождали его в этом не только интересном, но и несколько опасном путешествии. Мадам Торрель заведовала хозяйственной частью. Она замечательно готовила и могла в пять минут создать в любом месте уютное гнездышко со всеми удобствами, что было немаловажно. Жозэ прекрасно рисовала, ну а Фабьен мечтал пойти по стопам дяди.
Вскоре на палубу вышел Патрик. Увидев Валентину в новой компании, где к тому же, были мужчины, он еще более рассердился. Эта девчонка даром времени не теряет. Она готова кокетничать где угодно и с кем угодно, но только не с ним. Его обществу она предпочитает любое другое. Скрипнув зубами, он решительно зашагал к ним.
– Что вы здесь делаете? – без обиняков спросил он.
На мгновение Валентине очень захотелось сделать вид, что она его впервые видит, но здравый смысл пересилил.
– Разговариваю со своими новыми знакомыми. Извольте, – и она по очереди представила их друг другу.
Жозэ среагировала на Патрика точно так же, как Валентина на любого другого представителя мужского пола. Видимо, у нее не было никаких предубеждений относительно него, но это только потому, как считала Валентина, что она его не знала. Торрели были рады познакомиться и с месье Кейном, а Фабьен смерил последнего взглядом и счел, что как соперник тот не опасен.
– О, мы, кажется, заболтались, – спохватилась мадам Торрель, – пойдемте в салон. Там уже собрались все пассажиры.
– Да, кроме нас, – хихикнула Жозэ, – впрочем, как всегда. Мы постоянно опаздываем.
– Не мы, а только ты, – уточнил Фабьен.
– Ты сам только что опоздал.
– Идемте же, – прервала их спор тетя, – хватит спорить.
Наконец, они прошли в салон и расселись по своим местам за одним столом.
– Мы очень любим путешествовать, – проговорила Жозэ тем временем, – а вы, мадемуазель Лефевр?
– Не очень. Разве что, в экипаже, по ровным дорогам, легкой рысцой.
– Почему же?
– Качка. Ужасная, отвратительная качка.
– О-о, – протянула девушка, – да, это неприятно.
– Но качка – это еще не самое страшное, мадемуазель, – весело вставил Фабьен, вмешиваясь в разговор, – вот, я вам расскажу одну историю и вы сразу поймете, что есть гораздо более худшие вещи.
– О, Фабьен сегодня в настроении рассказывать истории, – живилась его сестра, – вам повезло, господа.
– Да?
– Послушаете – сами в этом убедитесь.
Она была совершенно права. После того, как подали обед, Фабьен принялся рассказывать свои истории, которые невозможно было слушать без смеха и которые, как он уверял, случались исключительно с ним самим или с его хорошими знакомыми. Правда, никто в это не верил, но все с удовольствием смеялись, подзадоривая его время от времени наводящими вопросами. Особенно старалась Жозэ. А Валентина больше откровенно хохотала. Но он все-таки один раз высказалась и не без успеха.
– Этого не могло случиться только с вами, месье Лежан. Вы еще слишком молоды, чтобы испытать столько приключений сразу.
– Ага, Фабьен! – Жозэ хлопнула в ладоши, – попался! И что ты теперь скажешь? Хотя, мадемуазель Лефевр, не обольщайтесь, он всегда сумеет выкрутиться.
– Вот именно. Дело в том, что приключения следовали одно за другим. Вся моя жизнь – это одно непрекращающееся приключение.
– Как вам повезло, – съехидничала Валентина, – но должно быть, это немного утомительно путешествовать из одного людоедского котла в другой.
Все расхохотались.
– Погодите, я как раз вспомнил еще одну леденящую кровь историю. Сейчас я ее вам расскажу. Когда я купался в Атлантическом океане и на меня напало целое стадо акул…
Ему не удалось окончить фразы, она потонула во всеобщем веселье. У Валентины даже слезы на глазах выступили. А Жозэ не смолчала:
– Стадо коров, братец. Ты перепутал.
– А что тогда? Табун?
– Косяк, – покатывалась от хохота сестра.
– Ах да, стая. Ну конечно, я просто оговорился. С кем не бывает. Так вот, на меня напала целая стая акул. Их было не меньше дюжины и я не сразу сообразил, что делать.
– Молиться, – вставила Жозэ, – ты много знаешь молитв? "Отче наш" было бы в самый раз.
– Да нет, он уплыл от них, – заметил дядя, знакомый со многими историями племянника.
– На мачту залез, – добавила тетя.
– Но там не было корабля, – возразила Валентина.
– Не спешите, мадемуазель, сейчас он скажет, что просто не успел сказать об этом.
– Тогда уж скорее на пальму.
Все снова рассмеялись.
– Дайте мне сказать, – вмешался Фабьен, – вы все неправы. Я хотел уплыть, но акулы окружили меня со всех сторон. Они уже раскрыли свои огромные пасти, а зубов, я скажу вам, в них было видимо-невидимо.
– Какое прожорливое стадо, – снова не выдержала и съязвила Жозэ.
Ее брат сделал обиженное лицо:
– Я не стану рассказывать, раз вы все время меня перебиваете. Особенно ты, Жозэ.
– Неужели? Да ты просто еще не придумал, что было дальше. Тем более, что мы уже перебрали все возможные варианты.
– Нет, мы еще не сказали, что он стрелял в них из пушки, – внес долю разнообразия месье Торрель.
Подождав, пока новый взрыв смеха затихнет, Жозэ сказала:
– Ладно, дадим ему время придумать окончание истории. Это будет справедливо. Думаю, до завтра ты как раз успеешь это сделать Фабьен. А мы тем временем придумаем с полсотни новых вариантов твоей борьбы со стадом акул.
– Хватит повторять мою оговорку, – нахмурился ее брат.
– У меня тут родился экспромт, – прошептала девушка, наклоняясь к Валентине, – размышления на тему: "Фабьен и пальма".
Начало столь воодушевило последнюю, что она уже начала хихикать, не в силах сдержаться.
– "Мой глупенький братец на пальму залез"…, – принялась декламировать Жозэ.
– Ну погоди у меня, сестрица, – услышал тот, – это просто безобразие. Этот стишок ты декламировала лет с шести. И нечего выдавать это за экспромт. Это вообще дядя придумал.
– Что же дальше? – выдавила из себя Валентина.
– "Порвал штаны и сразу слез", разумеется, – проворчал Фабьен, – а вы что думали?
Это оказалось слишком и они еще долго не могли вылезти из-за стола, так как корчились от смеха.
Не веселился только Патрик. Чувство юмора в этот день ему совершенно отказало. Он упорно смотрел на Валентину и злился все сильнее. Ну, разумеется, она веселится и смеется, почему бы и нет? А также при этом делает вид, словно его не существует в природе. Опять-таки, почему бы и нет? Она уже использовала его, как ей хотелось и теперь он оказался не нужен. Но нет, это у нее не пройдет на этот раз.
Валентину он подкараулил у дверей ее каюты. Девушка как раз собиралась войти, как Патрик схватил ее за руку и почти силком впихнул вовнутрь.
– Вот теперь поговорим, – зловеще произнес он.
– Вы спятили, – поморщилась девушка, пытаясь освободить свою руку, – ну-ка, отпустите меня. Немедленно.
– И не подумаю. Теперь вы в моей власти. Вы вообразили, что можете вертеть мужчинами так, как вам заблагорассудится. Не выйдет. Теперь вы будете делать то, что я вам скажу. Завтра же мы пойдем к капеллану и он нас обвенчает.
– И не подумаю, – отрезала девушка.
– Вам придется это сделать. И учтите, я еще слишком деликатен с вами.
– Неужели? Ну надо же. Представляю, что было бы, если бы вы не деликатничали. Наверное, нечто ужасное.
– Лучше вам этого не знать.
– Так, все, с меня хватит. Теперь убирайтесь вон. Сию же минуту, иначе я завизжу и сюда прибегут люди. А я скажу им, что вы…
– Вы этого не сделаете.
– Еще как сделаю. Вы меня плохо знаете, – и Валентина выставила вперед подбородок со всей решительностью, на которую только была способна.
– Вам все равно некуда деваться, – после паузы продолжал Патрик, – вы здесь совершенно одна, у вас нет никакой защиты.
– Это я уже слышала. И если вам нечего больше добавить, потрудитесь покинуть мою каюту.
– Вы просто использовали меня, – прошипел Патрик, сузив глаза, – вам захотелось сбежать и вы согласились.
– Да, именно так. Я согласилась сбежать. Но я ни на что больше не соглашалась. Напрягите память и вы, быть может, сумеете это вспомнить. Так что, вам не стоит обвинять меня в том, чего я не делала.
Она шагнула к двери и распахнула ее во всю ширь.
– Ступайте, – не терпящим возражения тоном велела Валентина.
– Хорошо, я уйду, – помедлив, согласился Кейн. – но вы все равно выйдете за меня замуж. И лучше вам привыкнуть к этой мысли. Подумайте о том, что скоро мы прибудем на Барбадос.
– Я помню. Вон.
И девушка громко захлопнула за ним дверь.
