Текст книги "Мадемуазель Каприз (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Дом миссис Томпсон находился за чертой города, в предместье, где было столько буйной зелени, что рябило в глазах. Само здание было очень красиво и чем-то даже изящно.
Экипаж остановился у ворот, которые пожилой привратник распахнул во всю ширь. Он поклонился Рэдклиффу, из чего можно было сделать вывод, что тот бывал здесь не впервые. Впрочем, это утверждение ни у кого не вызывало сомнений.
Черный слуга, отворивший дверь, тоже поклонился и сообщил, что миссис Томпсон уехала кататься, но скоро должна вернуться. Гостей провели в гостиную, большую и светлую комнату с высокими и широкими окнами.
Оказавшись внутри, Валентина осмотрелась, отмечая, что обстановка была богатой, но слишком вычурной, что, впрочем, не портило первого впечатления. Она подошла к окну, увидела дорожки, посыпанные песком, бордюр из роз и небольшие деревья, преимущественно, плодовые. За железной оградой была видна проселочная дорога, по которой неторопливой рысцой ехали четверо всадников. Одним из них была женщина в голубой амазонке. Наверняка это и была миссис Томпсон, хозяйка дома, так как кавалькада приближалась к дому.
– Они едут, – сказала Валентина вслух, – будут здесь минут через пять.
– Кто едет? – спросил Рэдклифф.
– Ваша бабушка и ее многочисленные поклонники.
– Язва.
– Да, для бабушки она хорошо сохранилась.
– Ладно, я с вами после поговорю, – поворчал он.
– Как мне сразу стало страшно, – хихикнула девушка.
Вскоре внизу послышались веселые, возбужденные голоса, прибыла кавалькада. Слышно было, как они поднимались по лестнице. Открылась дверь и в гостиную вошли четверо. Первой и самой значительной из них была молодая женщина лет двадцати с небольшим. Она была замечательно красива. Белокурые волосы, уложенные в кокетливую прическу, ярко-голубые глаза, аккуратный носик и пухлые губы. Черты лица были, пожалуй, несколько мелковаты, но не портили общего впечатления. Женщина была высока ростом и с прекрасной фигурой. За ней вошли трое мужчин примерно одного возраста, под тридцать.
Увидев гостей, Эльвира Томпсон радостно заулыбалась.
– Джим, дорогой мой, – проворковала она низким, грудным голосом, тоже необыкновенно привлекательным, – как мило, что ты решил меня навестить! О, и вы, мистер Кейн, тоже здесь? Давненько вы не бывали у меня. Я очень рада.
Тут Эльвира замолчала, потому что ее взгляд замер на третьей гостье, которую она здесь совсем не ожидала увидеть.
– Простите, – немного растерянно сказала она.
Другие гости давно уже разглядывали девушку с интересом и повышенным вниманием. Валентина любила внимание подобного рода, поэтому мило улыбнулась так, что на щеках показались ямочки и опустила глаза. Она прекрасно знала, какое впечатление это производит на мужчин.
– Это мисс Лефевр, – представил ее Рэдклифф как ни в чем не бывало, – моя кузина.
Все, не исключая Патрика и Валентины, уставились на него в изумлении. Эльвира опомнилась первой.
– Твоя… кузина?
– Да, – подтвердил тот со смешком.
Валентина посмотрела на Патрика и он ответил ей таким же пораженным и ничего не понимающим взглядом. Подобное объяснение было шито белыми нитками, на что миссис Томпсон и не преминула указать секунду спустя.
– Разве у тебя есть родственники – французы?
– Сколько угодно.
– О mon Dieu, – пробормотала Валентина.
– О… да, конечно, – после паузы проговорила Эльвира, – мисс Лефевр, я очень рада приветствовать вас здесь. Прошу вас, чувствуйте себя как дома.
– Благодарю вас, – отозвалась та, все еще удивленная.
Наверняка миссис Томпсон не удовлетворилась объяснением Рэдклиффа, но решила не накалять обстановку. Она представила гостей своим друзьям, которые почти не обратили внимания на небольшую паузу в беседе, так как присутствие столь хорошенькой гостьи всецело привлекло их внимание.
Минут через пять Валентина получила троих поклонников сразу, которые предложили ей три стула на выбор и принялись развлекать светской беседой. Патрик, позабыв про инцидент, молча злился, видя такое положение дел и не сводил с Валентины взгляда.
Эльвира, воспользовавшись тем, что внимание гостей отвлечено, подошла к Рэдклиффу и негромко произнесла:
– Нам нужно поговорить, Джим. Кто эта девушка? Только не повторяй, что это твоя кузина, я все равно не поверю.
– Я сказал это для твоих гостей, только и всего. Не хочешь же ты, чтобы я сказал им правду?
– А правда в чем?
– Дело в том, что во время нашего пребывания на Мартинике, на остров напали пираты, – начал капитан, понимая, что от этого разговора не отвертеться и поэтому следовало покончить с ним как можно скорее.
Его рассказ не занял много времени, так как Рэдклифф выложил Эльвире только самые основные сжатые факты, но и этого было достаточно для того, чтобы она негромко ахнула.
– Господи, Джим, ты не в своем уме. Почему ты не отвез ее домой позднее? Зачем нужно было везти ее сюда?
– Я торопился, – с достоинством прозвучало в ответ.
– Но ты ведь понимаешь, что это не объяснение.
– Другого все равно нет.
– Джим…
– Что?
– Таким милым и деликатным образом ты хочешь мне сообщить, что между нами все кончено?
– Что за глупости, Элви. Ты что, ревнуешь меня к этому ребенку?
– Не такой уж она ребенок, – пробормотала женщина, глядя, как Валентина кокетничает с ее знакомым Энди, – во всяком случае, она очень умело строит глазки.
– И на этом основании ты решила… Брось. Она просто развлекается.
– Ты ее оправдываешь? – это прозвучало с некоторой долей изумления.
– А что, по-твоему, кокетство – смертный грех?
– Дело не в этом.
– А в чем? Перестань, Элви. Ей это нравится, так пусть ее. Пусть лучше морочит головы твоим друзьям, а то начнет ворчать, жаловаться и возмущаться всем подряд. Знала бы ты, как она меня утомила своим визгом.
Эльвира ничего не сказала на это. Она только внимательно смотрела на гостью, а после перевела взгляд на Рэдклиффа.
– А ты заметил, что Кейн не сводит с нее глаз?
– Давно, – фыркнул он, – и что?
– Он в нее влюблен, это видно невооруженным взглядом.
– Ну и что?
– А она?
– Конечно, нет. По ее мнению, Кейн занудлив, утомителен и навязчив, а также совершенно не понимает шуток, что совершенная правда. Я тоже так считаю.
– А она понимает шутки? – спросила Эльвира, скрипнув зубами.
– О да. И язвит тоже не без успеха.
– Так ты неплохо проводил время в ее обществе.
– Иногда, – честно признался Рэдклифф, – чаще всего она меня злила.
– Да? Чем же?
– Подожди – узнаешь.
Эльвира уже знала, так как злилась с того самого момента, как услышала сакраментальную фразу о кузине. Но злилась совершенно по другой причине.
– И что ты собираешься с ней делать?
– Надо вернуть ее домой, хотя очень не хочется.
– Неужели? Почему? – вкрадчиво спросила женщина.
– Это же такой крюк, а мне еще нужно заехать в одно место.
– Ты всегда был эгоистом.
– Но я никогда не отрицал этого.
Между тем, Валентина очень неплохо проводила время в обществе новых кавалеров. После почти месячного перерыва она обнаружила, что старые навыки никуда не деваются и что ей по-прежнему очень легко водить мужчин за нос, мило им улыбаясь и раздавая небольшие авансы, которые ни к чему не обязывали. Тем более, что эти поклонники не вызывали в ней никаких отрицательных эмоций. Девушка повела за веселой болтовней немело времени и с удивлением обнаружила, что уже, оказывается, наступил вечер.
Уловив момент, когда Валентина ненадолго осталась одна, к ней подошел Патрик с бледной и очень решительной физиономией.
– Мисс Лефевр, вы ведете себя легкомысленно, – сказал он тихо.
– Что? – она приподняла брови, – как я себя веду? Месье Кейн, о чем вы? Я просто разговаривала с гостями миссис Томпсон.
– И кокетничали.
– Ну и что?
– Вы, кажется, собирались отсюда бежать.
– Да, конечно. Но какое отношение к этому имеет мое кокетство?
– Вы ведь знаете, что мне это неприятно.
Теперь Валентина посмотрела на него с удивлением.
– Я не понимаю, месье Кейн, что именно вы хотите этим сказать? Я имею право вести себя как мне вздумается. И здесь нет моих тетушек, чтобы постоянно делать мне замечания.
– Кстати, о вашей тетушке, – мстительно припомнил Патрик. – кажется, она тоже не чужда кокетства
– Да ну? Так мы ведь с ней родственники, в отличие от вас. Так что, оставьте свои претензии, месье Кейн. Это выглядит глупо.
– Мисс Лефевр, я только хотел вам сказать, что завтра все и свершится. Капитан посылает меня на корабль, а по пути я обо всем договорюсь. Подумайте об этом.
– Мы сбежим завтра?
– Скорее всего, вечером. А вы ведете себя так, словно задались целью свести с ума гостей миссис Томпсон.
– Не думаю, что они так легко сходят с ума, – фыркнула Валентина, – судя по вашим словам, мне уже и улыбнуться лишний раз нельзя. Это просто возмутительно.
С этими словами девушка решительно отошла в сторону, не желая дальше выслушивать все это. Только сцен ревности ей и не хватало. И от кого, скажите на милость? Месье Кейн ей не муж, не жених и не сердечный друг. Так, с какой стати?
Она очень хотела постоять немного в одиночестве и подумать, но хозяйка дома помешала этому, подойдя к ней.
– Скучаете, мисс Лефевр? Я удивлена.
– Почему?
– Все мужчины в этом доме лежат у ваших ног, за исключением, разве что, моего повара. И то, только потому, что он вас еще не видел.
Валентина рассмеялась, немало позабавленная этой шуткой.
– Но раз вы чудом остались в одиночестве, то я позволю себе его нарушить. Пойдемте, мисс Лефевр, я покажу вам сад. Это очень красивое зрелище.
– Хорошо.
По пути Валентина спросила:
– Вы давно живете здесь, сударыня?
– С детства. Мой отец был полковником и обосновался здесь, нажив при этом кругленький капиталец. Сами, наверное, знаете, сюда едут именно с этой целью.
– А мой отец умер, – сказала девушка.
– Мой тоже, и я вам очень сочувствую. Без родителей тяжело и без мужа тоже. Мой муж умер два года назад.
– О, как жаль.
– Ничего. Два года – слишком большой срок для скорби. Хотя я до сих пор вспоминаю Тоби с теплотой.
Валентина сочувственно кивнула. Эльвира бросила на нее взгляд украдкой и отвернулась. По ее мнению, эта девчонка была слишком хороша, так, что просто скулы сводило от ревности. Считать ее ребенком мог только слепой, глухой и умственно отсталый, а Рэдклифф таковым не являлся.
Тем временем, посыпанная песком дорожка привела их под сень высоких деревьев с густой, раскидистой кроной. Хозяйка дома указала на аккуратную скамеечку и предложила:
– Не хотите ли присесть, мисс Лефевр?
Валентина кивнула.
– Значит, вы родственница Джима? – спросила Эльвира не без задней мысли.
– Кого? – не поняла девушка.
– Капитана Рэдклиффа.
– А. Ну… да, – слегка запнулась та, не зная, можно ли ей говорить правду.
– Наверное, очень дальняя, потому что я никогда раньше о вас не слышала.
– Очень дальняя, – согласилась Валентина.
– Странно, – глубокомысленно произнесла женщина, – вы его родственница и даже не знаете его имени.
Девушка прикусила язык и ненадолго задумалась. Потом ее озарило, и она сказала:
– В самом деле, я должна была бы знать его, но дело в том, мадам, что я узнала о том, что мы – родственники очень недавно.
"Буквально несколько часов назад", – добавила она про себя.
Эльвира усмехнулась.
– Значит, вы познакомились недавно?
– Да. Месяц назад.
– О-о. И где же это произошло, если не секрет, мисс Лефевр?
– На Мартиннике. Я живу в Фор-де-Франсе, может быть слышали, мадам Томпсон?
– Конечно. Итак, вы живете на Мартиннике. Очень милый остров.
– Мне тоже нравится.
– Все же, что вынудило вас отправиться в такое опасное путешествие? В проливе полно пиратов.
– Вот именно они и вынудили, – хмыкнула Валентина, – периодически на наш остров нападают пираты. Не знаю, почему он им так нравится, но и двух месяцев не проходит, как чей-нибудь корабль не входит в наш порт с этой целью.
– Ужас, – искренне отозвалась Эльвира.
– Мы уже привыкли к этому, – девушка пожала плечами, – но все-таки, это утомительно. Пираты почему-то думают, что у нас скопились несметные богатства, которые просто некуда девать.
– Какой кошмар. Значит, на остров снова напали пираты и вам пришлось спасаться бегством?
– Именно так. Я оказалась в неприятной ситуации, а месье Рэдклифф… помог мне из нее выбраться.
– Почему вы называете своего родственника столь официально? – не без задней мысли спросила Эльвира, – он не стар и не убелен сединами, так что вы вполне можете называть его по имени.
Вот, чего Валентине не хотелось, так это называть капитана по имени, но ситуация сложилась столь двусмысленная, что объяснить это хозяйке дома было проблематично. Поэтому Валентина кивнула.
– Конечно, вы совершенно правы, мадам. Просто я еще не привыкла. К тому же…
Она замолчала, но Эльвира не зевала и оказалась начеку. Она тут же повторила:
– К тому же?
– Ну… видите ли, мадам Томпсон, месье Рэдклифф… как бы это сказать… не очень приятный человек.
– Что-о? – глаза женщины стали круглыми от удивления, – Джим? Вы о Джиме говорите?
– Ну, а о ком же еще? Более вредного, язвительного и упрямого человека я еще не встречала. Он постоянно надо мной издевается, – тут Валентина надула губы, – и говорит гадости. Я просто мечтаю поскорее от него избавиться.
– Боже мой, – Эльвира покачала головой, не в силах избавиться от наваждения, – мне кажется, что мы говорим о разных людях, мисс Лефевр. Джим очень приятен в общении и с ним прекрасно можно ладить.
– Да? – сказала ее собеседница таким тоном, словно очень в этом сомневалась, – интересно, кто может с ним ладить? Потому что лично я не могу. Он все время меня злит. Не может пройти спокойно мимо, чтобы не сказать какую-нибудь колкость.
– Не может быть. Джим хорошо воспитан.
– Не знаю, где его воспитывали, но манеры у него отвратительные. Представляете, что он сказал, когда я упала и ушиблась?
– Что? – спросила Эльвира скорее по инерции.
– "Вы еще и ходить не умеете?"
Эльвира не выдержала и расхохоталась. Мнимая родственница Рэдклиффа оказалась очень забавной, и она понимала Джима, его желание сказать колкость, а потом забавляться, наблюдая за тем, как мисс Лефевр выходит из себя. Ее беспокоило только то, что особенно увлекаться этим не следует.
– Вот так-то, – подытожила Валентина, – и не вижу тут ничего смешного. Мне было больно и неудобно, а он еще издевался.
– А почему вам было неудобно? – поинтересовалась Эльвира со смешком.
– Потому что месье Кейн меня нес, а он вообще не умеет этого делать.
– Месье Кейн? – женщина снова хихикнула, – да, я заметила, как он на вас смотрит.
– Это все заметили.
– И что вы думаете по этому поводу?
– Месье Кейн еще хуже, чем капитан Рэдклифф. Он почему-то считает, что раз он влюбился, то я непременно должна ответить ему взаимностью.
– Вы всегда столь откровенны, мисс Лефевр?
Валентина приподняла брови. Она не сказала и половины того, что думала о Патрике.
– Извините, мадам.
– Ничего страшного. Напротив, это очень мило и я рада, что вы решили поделиться со мной своим беспокойством, мисс Лефевр. Но все-таки, послушайте меня, я старше вас. Мистер Кейн – идеальный супруг, поверьте моему опыту. Из него можно вить веревки, он будет выполнять все ваши желания.
– А я не хочу вить веревки из месье Кейна, – фыркнула Валентина, – и мне не нужен столь идеальный супруг. С ним скучно.
Миссис Томпсон смотрела на девушку широко раскрытыми глазами. На ее памяти девушка впервые сказала, что ей не нужен идеальный муж. Не хочет она идеального и все тут. Скучно ей, видите ли.
– Поразительно, – сказала она наконец и поднялась со скамьи, – ну что ж, мисс Лефевр, ваше право решать, кто подходит вам на роль супруга. Пойдемте в дом. Гости, должно быть, вас заждались. Вы основательно заморочили им головы.
Валентина хихикнула.
Когда они вернулись в дом, Эльвира оставила девушку в обществе троих кавалеров, а сама направилась к Рэдклиффу.
– Ты не скучал здесь без меня, Джим?
Тот пожал плечами.
– А я беседовала с твоей "родственницей", – ехидно продолжала она, – ты бы хоть предупредил ее заранее о вашем неожиданном родстве, а то бедная девушка не знала, что придумать.
– Думаю, она выкрутилась.
– Она не сказала ничего определенного.
– Ты что, ее допрашивала? Зачем? Я ведь уже объяснил тебе, как обстоят дела.
– Мне было интересно, что она скажет. Кстати, ты мог бы обращаться с ней помягче. Она полчаса жаловалась мне на дурное обращение с твоей стороны.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – фыркнул Рэдклифф, – с нее ведь надо сдувать пылинки и выполнять малейшие желания, тогда она шелковая. Начинаешь перечить – и она превращается в мегеру. Если б я начал рассказывать тебе обо всех ее выходках, это заняло бы не один час.
– Но у нее всегда есть Патрик, – съязвила Эльвира, – он из тех, кто любит сдувать пылинки.
– Да, только до тех пор, пока не пытается посягнуть на большее. Ты еще не поняла, Элви? Ей нужны поклонники. Что такое поклонники? Это люди, которые вьются рядом, смотря в рот, выполняя ее капризы и развлекая, но не более. Поклонник – некая абстрактная фигура, вот и все. Кейн не годится на эту роль, потому что ему хочется большего, а он не в ее вкусе.
– Ты так хорошо знаешь ее вкус?
– Это видно невооруженным взглядом.
– Я вижу, что мисс Лефевр не обращает на него внимания, – осторожно заметила Эльвира.
– А зачем на него обращать внимание? – удивился Рэдклифф, – от этого зануды нужно держаться подальше. Ты бы слышала, как он с ней разговаривает. Плакать хочется.
Эльвире тоже хотелось плакать, но по другой причине. Она видела в Валентина опасную конкурентку. Очень опасную. Ее спасало только то, что сама Валентина этого не осознавала. Она пока не созрела для более серьезных отношений. Но только пока. Вполне возможно, что скоро все изменится. А еще женщине не нравился Рэдклифф, то, как о говорил о Валентине. Он слишком хорошо изучил ее и мог предугадать почти все поступки. Фырканье девушки его не возмущало, только забавляло. Черт возьми, ему нравилось с ней препираться!
Наутро Валентина поднялась с приятным ощущением того, что спит в настоящей постели, в настоящей комнате и в настоящем доме. После почти месячного пребывания на корабле девушка позабыла, как это приятно. Она потянулась и села на постели, осматриваясь по сторонам. Комната была очень уютной, но разительно отличалась от того, что Валентина привыкла видеть у себя дома. Фыркнув, девушка потянула за шнурок звонка. Через минуту к ней вошла горничная, мулатка с шоколадного цвета кожей, лоснящейся на круглом, добром лице. Она сразу расположила к себе гостью почти материнским отношением.
Покрутившись перед зеркалом и оценив все свои многочисленные достоинства, а недостатков у Валентины, по ее мнению, не было, она спустилась к завтраку. За столом девушка встретила всю вчерашнюю компанию, кроме Патрика, который, должно быть, уже уехал. Валентина сразу поняла, с какой целью он это сделал и почувствовала прилив необыкновенной бодрости и возбуждения. Патрик наверняка поехал договариваться о побеге, а стало быть, они скоро сбегут. Это было так заманчиво, поскольку подобные случаи случаются в книгах на каждом шагу и это очень романтично. Только представить себе – настоящий побег! Это гораздо интереснее обыденной жизни. Правда, что уж греха таить, в последнее время в жизни Валентины сплошь и рядом случались события, которые выбивались из общего фона. Оставалось только удивляться, как это ей до сих пор не наскучило. Но она вообще любила приключения. В идеале. То есть, со всевозможным комфортом и удобствами. К тому же, везти ее собирались на Барбадос, а не домой, значит, приключения продолжались.
Валентина регулярно получала письма от своей кузины Анриетты, в которых та настойчиво зазывала ее в гости. Девушка давно бы это сделала, но тетушки, которые всегда были обязаны ее сопровождать, постоянно откладывали этот момент. Тете Амелии вообще не нравился Барбадос, а у тети Маргариты всегда были какие-то неотложные дела, которые следовало решить срочно. Но теперь, когда надоедливые тетки были далеко, никто не мог помешать Валентине выполнить задуманное. Она поедет на Барбадос и навестит кузину. Точка.
Дальнейшее время гости проводили очень весело. Валентина, как всегда, была окружена приятными поклонниками, которые ничего от нее не требовали и не претендовали на что-то большее. По мнению девушки, они могли бы дать Патрику сто очков вперед.
Эльвира во всеобщих увеселениях участия не принимала. Она сидела в удобном кресле и наблюдала за своей гостьей, с каждой минутой преисполняясь к ней все большей неприязнью. Противная кривляка – француженка! Что они все в ней находят? Глупая, ограниченная девица, пустая и ветренная. Просто пустоголовая трещотка, вот и все. Ух, гадкая девчонка! Сидит, улыбается, болтает, глазки строит! Знает ведь, как это действует на мужчин. И не говорите ей, что она ничего не понимает. Все она прекрасно понимает и во всем отдает себе отчет. Просто ей это нравится. Нравится морочить мужчинам головы. У-у, малолетняя хищница! Так бы и оттаскала ее за космы!
– Ты сидишь с таким видом, словно дуешься на весь мир, – сказал ей Рэдклифф, садясь рядом, – ты чем-то недовольна, Элви?
– Что ты, я всем довольна, – желчно отозвалась Эльвира, – а особенно тем, что ты привез свою очаровательную "кузину".
Последнее слово она произнесла так, что любой мог бы догадаться, что именно она имела в виду. Рэдклифф сперва сделал большие глаза, а потом возмутился:
– На что это ты намекаешь? Черт, как мне это надоело. Вы все словно сговорились.
– Значит, не я одна, – торжествующе сказала женщина.
– Все это чушь. Полная чушь.
– Неужели? Не понимаю, как у тебя хватило наглости привести ее в мой дом?
– Мы можем оставить твой дом в любую минуту, – Рэдклифф начал злиться.
– "Мы"?
– Не цепляйся к словам. Я тебе в последний раз говорю, что с ней у меня ничего не было, нет и не будет.
– Да? Почему же?
– Да ты посмотри на нее! Это же сущий ребенок. Она еще не выросла, одни глупости на уме.
– Ха-ха-ха, – выдала Эльвира, – однако, ты прихватил ее с собой ненароком.
– Ну не бросать же мне ее было. Оставить эту сопливую, беспомощную девчонку пиратам? Ты в своем уме?
– А ты в своем? Почему ты не вернул ее домой сразу?
– Отстань. Мне надоело отвечать на этот вопрос двести первый раз. Повторяю: оставь меня в покое.
Было заметно, что эти разговоры изрядно злили Рэдклиффа. Эльвира знала, что нужно остановиться, но ее словно толкал какой-то мелкий и пакостный бес.
– Теперь я тебе надоела. Ну конечно, ведь на горизонте появилась более молоденькая и хорошенькая. А ты всегда любил разнообразие.
Капитан молча встал и отошел в противоположный конец комнаты.
Патрик вернулся после обеда и в первую очередь направился к Рэдклиффу, чтобы доложить ему, что на корабле все в порядке. Следующей по плану у него была Валентина, которая, словно совершенно позабыв о его существовании, весело болтала со своими новыми знакомыми. Она почти никак не прореагировала на приход Кейна, что, понятно, не могло его обрадовать. Не теряя времени даром, он подошел к ней и вполголоса сказал:
– Вы опять за свое.
– Я ничего плохого не делаю, – удивленно отозвалась Валентина, что только лишний раз подтвердило, что детская пора ее еще не миновала.
– Делаете. Вы кокетничаете.
– Ну и что? Я люблю кокетничать и я буду кокетничать. Никто не может мне этого запретить. Не повторяйтесь, месье Кейн, это становится утомительным.
– Неужели? Вы хотите сказать, что я вас только утомляю? – Патрик сразу же полез в бутылку.
– Нет, не только, – сказала девушка сущую правду, но развивать эту тему не стала, – вы лучше скажите, что вам удалось выяснить насчет побега?
– Говорите тише, – нервно вздрогнул тот и непроизвольно оглянулся.
– Ладно – ладно, – зашептала Валентина, – ну, так что там?
– Сегодня вечером, часов в двенадцать. Я обо всем договорился.
– В двенадцать? Это уже ночь. Вот здорово, – вырвалось у нее, – я еще никогда не сбегала ночью.
– Тише, – вновь принялся увещевать ее Патрик, – что вы кричите на всю гостиную?
– Не понимаю, что вы такой нервный? – она пожала плечами, – никто нас не слышит. Миссис Томпсон играет на фортепиано, а все делают вид, что слушают. Все в порядке. А как мы доберемся в порт? У вас где-нибудь припрятан экипаж?
– Все продумано…, – начал тот, но не закончил.
Он заметил, что Рэдклифф поглядывает в его сторону с интересом. Но Валентина хотела все знать немедленно.
– Так что же? – повторила она.
– Я потом вам скажу. Будьте готовы к двенадцати. Я стукну… да, стукну в вашу дверь и вы выйдете. Все, я ушел.
Валентина хихикнула, найдя его опасения забавными. Впрочем, у нее и без того было прекрасное настроение.
