Текст книги "Мадемуазель Каприз (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

2 глава

Валентина была достаточно раздражена после происшедшего, в результате чего шла достаточно быстро для того, чтобы ее спутники ускорили шаг, едва поспевая за ней.

– Нет, вы видели когда-нибудь таких невеж? – бурчала девушка себе под нос, – сначала они навязываются в знакомые, а потом грубят! Возмутительно! Неслыханно!

– Точно, – подтвердил Леру на ходу.

– Неотесанные мужланы, – добавил Бернар.

– Моряки, – продолжал его соперник, – долгое время общаются только с грубыми матросами. Чего от них ждать! Забудьте об этом, мадемуазель Валентина. Они не стоят вашего внимания.

Валентина была с этим полностью согласна и фыркнула.

– Совсем одичали в море, – хмыкнул Бернар, – им сходить на берег противопоказано.

– Да оставьте же вы их наконец в покое! – заявила девушка раздраженно, – что мы, всю дорогу так и будем обсуждать этих невоспитанных типов?

Бернар и Леру как по команде замолчали, зная по опыту, что когда Валентина в таком настроении, ей лучше не перечить.

Наконец, Валентина подошла к своему дому и остановилась. Оглянулась на молодых людей и проговорила:

– Ну, вот я и пришла. Господа, я благодарю вас за приятную прогулку.

Она подала руку сначала месье Бернару, так как он стоял ближе всех, во всяком случае, так она дала понять месье Леру взглядом, а потом и самому месье Леру. После чего мило улыбнулась обоим. В результате, оба были полностью уверены, что девушка предпочитает его другому.

– Надеюсь, мы встретимся сегодня вечером у губернатора, – заключила Валентина.

– Разумеется, мадемуазель Валентина, – согласились они хором, – только не опаздывайте.

За ней такое водилось, поэтому девушка не обиделась, а только рассмеялась.

– Я постараюсь, – сказала она и кивком головы дала понять Люси, что им пора.

Служанка поспешила на ее зов, первой направляясь к воротам.

Войдя в прихожую, Валентина остановилась около зеркала, развязав ленточки шляпки и положив ее на столик. После чего внимательно осмотрела свое отражение. Поправила волосы и несколько раз повернулась направо и налево, оценивая все остальное. Люси, проходя мимо, укоризненно покачала головой.

– Вы вели себя очень легкомысленно, мадемуазель, – заметила она.

– Да? – фыркнула Валентина, – ничего подобного. Я вела себя, как нужно, вот так. И нечего читать мне нравоучения. Мне вполне хватает тетушек и их любимой присказки: "Не ходи туда, не делай так и веди себя прилично". Вечно одно и тоже. А между прочим, я голодна. Слышишь, Люси? Ты хочешь, чтобы я умерла с голоду?

Люси этого, разумеется, не хотела и потому сказала:

– Я уже иду, мадемуазель.

– Конечно, ты идешь, – фыркнула девушка, – после того, как тебе сто раз напомнишь.

Как только Валентина села за стол, в дверь постучали. Люси отправилась открывать и вскоре вернулась с мадам Савари, младшей сестрой покойного отца Валентины. Женщину сопровождала молоденькая и смазливая горничная.

Маргарите Савари, вдове, было уже под тридцать. Она была красивой и уверенной в себе женщиной, высокой, белокожей, с великолепными золотистыми волосами и карими глазами. Но ее красота была совсем другого типа, чем у племянницы.

– Добрый день, дорогая, – сказала мадам Савари и села на стул.

– Добрый день, тетушка.

– Валентина, ты не забыла, что сегодня мы собрались пройтись по магазинам? Скоро Рождество и потом, наш новый губернатор обожает устраивать приемы.

– Первый – сегодня, – уточнила девушка, откусив кусочек булочки, намазанной маслом, – я все помню, тетя. Через пятнадцать минут я буду в вашем распоряжении.

– Я услышала от Розанны, что в магазин Бенье завезли ткани из Индии, кашемир и кучу всевозможных мелочей. Так что, если мы не поторопимся, все это перехватят новая губернаторша и ее племянница Луиза.

– Терпеть не могу Луизу, – среагировала Валентина и только потом осознала весь смысл фразы, – о, я уже тороплюсь. Я почти закончила, – она большим глотком допила чай и вытерла рот салфеткой, – уже бегу.

Валентина собралась так быстро, насколько для нее это было возможно. Мадам Савари даже не успела во второй раз повторить: "Поторопись, Тина, дорогая". Обычно, она делала это раз десять.

Наконец, они вышли из дома и сели в небольшую открытую пролетку, принадлежащую Маргарите.

– Надеюсь, мы успеем, – заметила Валентина, устраиваясь поудобнее, – иначе нас опередят противная Луиза и ее тетка.

– Мне тоже не нравится мадам Фредерикс, – согласилась Маргарита, – но все же, следует следить за своей речью, дорогая. Вдруг тебя кто-нибудь услышит.

– Тут никого нет.

– Да, в самом деле, – признала тетя, – что поделать, следует помнить, что губернатор и его супруга – наиболее влиятельные люди в Фор-де-Франсе. И кстати, сыну губернатора ты очень нравишься, – заметила она как бы между прочим.

– Зато он мне – нет, – поморщилась Валентина, припомнив прыщавую физиономию губернаторского сына и прибавила, – брр!

– Глупости, – фыркнула Маргарита, правильно ее поняв, – это возрастное и скоро пройдет. Зато мадам Фредерикс каждую осень отправляется в Париж со всеми своими домочадцами. О, Париж! – женщина мечтательно закрыла глаза, – как давно я его не видела. Как бы мне хотелось там побывать! – и она многозначительно взглянула на племянницу.

– Париж – красивый город? – спросила Валентина, проигнорировав ее безмолвный намек, – лучше, чем Фор-де-Франс?

– О, его даже сравнивать нельзя с этим убогим городишкой! – горячо воскликнула Маргарита, – дорогая племянница, тебе следует посмотреть мир, тогда ты перестанешь восхищаться этим убожеством. Впрочем, это неудивительно, ты ведь больше ничего и не видела.

– Я понимаю, когда наш город ругают посторонние люди, – повернулась к ней племянница, – но ты, тетя! Ты ведь здесь живешь! Как ты только можешь так говорить!

Мадам Савари покачала головой и ничего не сказала на это. Она увидела, что племянница обиженно надула губы и отвернулась в сторону, усмехнулась и произнесла:

– Ну вот, теперь ты будешь всю дорогу дуться. Перестань, Тина, какие глупости! Хорошо, я признаю, что немного сгустила краски. Наш город вовсе не такой уж плохой. Сколько тут зелени!

– Ты это специально говоришь, – фыркнула девушка.

– Конечно, специально, чтобы ты перестала дуться. Брось, тебе это не идет.

– А вот и нет, – возразила Валентина.

– Ладно-ладно, – засмеялась тетя, – тебе все идет, но если ты постоянно будешь дуть губы, там образуются морщинки, а это некрасиво.

Подумав об этом, девушка тут же приняла обычное выражение лица, хотя в ее возрасте морщины казались ей далекой полузабытой сказкой.

– Вот и умница, – подытожила тетя Маргарита, – а мы, кажется, уже приехали.

В самом деле, пролетка остановилась у нужного им магазина. Женщины спустились на мостовую и прошли вовнутрь, звякнув колокольчиком, привязанным над дверью. Тут же из глубины магазина показался высокий мужчина лет пятидесяти.

– О, мадам Савари, мадемуазель Лефевр, какая честь! – льстиво улыбаясь, проговорил он, – проходите, сударыни. У нас новые поступления. Не желаете посмотреть?

– Именно поэтому мы здесь, – отозвалась мадам Савари, – говорят, к вам завезли индийские ткани.

– О да, восхитительные ткани, вы правы, мадам! Бархат, кашемир, батист, шелк, муслин! Все, что душе угодно, сударыня. Надо заметить, что информация поставлена у нас хорошо. Не успели мои помощники разложить все по полочкам, как вы тут как тут.

– Вас видела горничная мадам Дюбуа, – усмехнулась Маргарита, – ну, не будем терять времени. Показывайте нам все самое лучшее, месье Бенье.

Не только у нее, но и у Валентины заблестели глаза, когда хозяин магазина разложил на прилавке многочисленные рулоны, сияющие всеми цветами радуги. Маргарите тут же взялась руками за отрез желтого бархата и не успокоилась, пока не приобрела его в единоличное пользование. Валентине она предложила скромненький муслин, но племянница тут же взбрыкнула.

– Что ты, тетя! – возмутилась она, – посмотри, какой он блеклый! Я не хочу такой.

– Но дорогая, он замечательно подойдет к твоим глазам.

– Ты хочешь сказать, что у меня глаза цвета перестоявшейся болотной жижи? И на кого я буду в нем похожа?

Маргарита присмотрелась к ткани, потом приложила ее к лицу девушки и оценила результат.

– Тина, перестань, тебе очень идет.

– Я буду похожа на пугало, – закончила свою мысль Валентина и презрительно фыркнула.

– От тебя нельзя отвести глаз, – настаивала на своем Маргарита, – вот и месье Бенье говорит то же. Правда, месье?

– Мадемуазель, вы будете очаровательны в любом платье, – заметил продавец.

– Я хочу это, – упрямая Валентина указала на зеленый шелк.

– Шелковое платье тебе рано.

– Ну и что. На приеме у губернатора все будут разодеты в пух и прах, а я, как бедная родственница – вот в этом?! – и она указала на муслин пренебрежительным жестом.

– Ну хорошо, – сдалась мадам Савари, – мы возьмем и то, и другое.

Вскоре они покинули гостеприимный магазин Бенье и направились дальше. Следующей по счету была ювелирная лавка. Они вошли вовнутрь.

– Мне просто необходима новая пара серег, – пробормотала Маргарита.

– А мне? – тут же спросила Валентина.

– А тебе, как бедной родственнице, полагается серебряный кулон, – съязвила тетя.

Девушка фыркнула и захихикала. Она осмотрелась по сторонам и с некоторым удивлением обнаружила, что они в лавке не одни. Там находился какой-то человек. Присмотревшись, Валентина поняла, что это был ее недавний знакомый, с которым она познакомилась на набережной. Правда, сейчас он был один, без своего помощника.

– Золотой кулон, – внесла ясность девушка, обращаясь к тете и делая вид, что видит мужчину впервые в жизни, – и серьги, и кольцо, и…

– И бриллиантовую диадему, – заключила Маргарита со смешком.

– Да, полагаю, она смотрелась бы на мне превосходно, – не сдавалась Валентина.

Рэдклифф немало не смутил такой холодный прием. Напротив, он улыбнулся и шагнув к женщинам, поклонился.

– Приятно увидеть вас вновь, мадемуазель Лефевр, – проговорил он, – поистине, мир тесен.

– К сожалению, – буркнула девушка себе под нос так, что этого никто не слышал.

Маргарита обернулась на звук голоса. Увидев Рэдклиффа, она достаточно долго оглядывала его с некоторым удивлением. Потом в ее глазах мелькнула искорка интереса. В Фор-де-Франсе, в одном с ними магазине находится такой мужчина! Откуда он мог тут взяться? И потом, кажется, он знаком с Валентиной.

– Ты знакома с этим месье, дорогая? – спросила мадам Савари у племянницы.

– Я… э-э-э, да, – с неудовольствием признала та, – совершенно случайно, тетя.

– И где же ты могла это сделать? – не сдавалась тетя.

– На набережной, – обреченно отозвалась девушка, – сегодня утром.

– Ты гуляла сегодня утром одна? – возмутилась Маргарита.

– Не одна, а с Люси.

– С Люси, – проворчала женщина, – сколько раз тебе говорить…, – тут она спохватилась и очаровательно улыбнулась прислушивающемуся к их беседе Рэдклиффу, – простите, месье, семейные споры. Вы…

Он представился, Маргарита в свою очередь сделала то же и знакомство состоялось. Валентина пожала плечами и отвернулась к прилавку. Ловкий ювелир тотчас же разложил перед ней всевозможные драгоценности и девушка не смогла удержаться от соблазна.

Пока она занималась столь увлекательным делом, Маргарита вспомнила о своих обязанностях и приблизилась к ней. Валентина как раз любовалась замечательным кольцом с бирюзой, надев его на палец и отодвинув руку немного вперед.

– Что ты нашла? – полюбопытствовала тетя.

– Вот, посмотри, какая прелесть, – ответила племянница, демонстрируя кольцо.

Мадам Савари сама невольно залюбовалась игрой света и ответила не сразу.

– Но Тина, тебе еще рано это носить. Такие вещи следует носить…

– Тетя! Что бы я ни выбрала, мне все рано, – гневно фыркнула Валентина.

– Дорогая, не надо сердиться. И потом, не забывай о том, к чему ты его наденешь.

– К фамильным серьгам.

– Ну, Тина!

Маргарита покачала головой и протянув руку, сняла кольцо с пальца девушки. Положила его на стол.

– Сколько оно стоит? – сдвинув брови, спросила Валентина у ювелира.

– Но Тина, ты ведь не собираешься…, – начала Маргарита.

Ювелир назвал цену и это была очень хорошая цена. Мадам Савари хотела, было, возмутиться, но тут же потеряла дар речи, когда племянница достала кошелек и молча выложила на прилавок названную сумму.

– Великолепное кольцо, мадемуазель! – заливался соловьем ювелир, не собираясь упускать столь выгодную сделку, – посмотрите, какая огранка, какая игра света!

Маргарита наградила его таким взглядом, что продавец запнулся. Но на его долю выпадало немало всевозможных взглядов и возмущенных тирад, так что он быстро пришел в себя.

– Беру, – сказала Валентина.

– Я с тобой дома поговорю, – прошипела мадам Савари, наблюдая, как племянница убирает покупку в сумочку.

– Не надо со мной разговаривать, – отозвалась Валентина, передернув плечами.

– А по-моему, это пойдет тебе на пользу.

– Вряд ли. Поедем домой, тетя?

– Нет уж. Теперь я буду выбирать, – и Маргарита решительно повернулась к прилавку.

Валентина прыснула. Ее настроение повысилось от того, что она настояла на своем и теперь можно было великодушно позволить тете делать то, что она сочтет нужным.

Наконец, мадам Савари выбрала то, что хотела и расплатилась. Убрав покупки, она заметила:

– Теперь можем идти. Месье Рэдклифф, – взглянула она на мужчину, – надеюсь, мы увидимся с вами на приеме у губернатора вечером.

– Да, я там буду, мадам, – подтвердил он, поклонившись.

– На приеме у губернатора? – переспросила Валентина удивленно.

– Тсс, – одернула ее тетя и улыбнувшись мужчине, потянула племянницу к выходу, – ты помнишь, что следует сказать?

– До свидания, месье, – проговорила девушка сухо и вышла на улицу первой.

Мадам Савари вышла спустя полминуты.

– Странно ты настроена, – сказала она, когда они сели в пролетку, – можно было вести себя и полюбезнее. Месье Рэдклифф – гость нашего города.

– В самом деле? – презрительно фыркнула Валентина, – да первое, что он сделал, это оскорбил наш город.

– И поэтому ты так рассердилась? Господи, Валентина, какие глупости! Можно подумать, свет клином сошелся на этом Фор-де-Франсе!

– Я тут живу, – отрезала девушка.

– Да, я знаю. И позволь тебе заметить, это видно и остальным невооруженным взглядом. Но это обстоятельство не должно влиять на твое отношение к нашим гостям.

– А мне не нравится, когда в моем присутствии оскорбляют мой город.

Тетя покачала головой.

– Тина! На такие пустяки не стоит обращать внимания. И я надеюсь, что на приеме у месье Фредерикса ты будешь вести себя как подобает и быть любезной с месье Рэдклиффом.

– А зачем ты пригласила его на прием, тетя? Можно подумать, на нашем острове не хватает проходимцев.

– Перестань! – возмутилась Маргарита, – месье Рэдклифф – не проходимец. Он очень интересный мужчина.

– Да, в этом все дело, – съязвила Валентина, – как будто интересный мужчина не может быть проходимцем. Им может быть кто угодно. И потом, я совсем не нахожу его интересным.

– Почему? Он тебе не понравился?

– Совершенно.

– Но почему? – Маргарита сделала большие глаза, – только не говори, что потому, что он оскорбил наш город.

– Хорошо, не скажу.

– Тогда почему?

– Потому что он слишком много о себе мнит, вот почему.

Мадам Савари посмотрела на племянницу саркастически.

– То есть, он не пал жертвой твоих чар, ты это хочешь сказать?

Валентина резко повернулась к ней с таким возмущенным видом, что тетя даже немного отодвинулась.

– Знаешь, что я тебе скажу, тетя! Мне все равно, пал он или не пал, потому что мне вообще неинтересно с ним общаться. И кстати, я даже не пыталась с ним кокетничать.

– Не может быть, – усомнилась Маргарита, зная по опыту, что племянница делает это постоянно, даже с теми, кого вообще не планирует завлечь в свои сети.

– Может, – отрезала Валентина, – хочешь – верь, хочешь – нет. Он мне неинтересен, неприятен и вызывает отвращение. Вот так.

Мадам Савари пару секунд переваривала это утверждение, а потом пожала плечами и отвернулась. На ее памяти своенравная племянница лишь пару раз была столь категорична. Со всеми остальными представителями мужского пола она была мила, очаровательна и кокетлива. Но если уж кто-то ей не нравился, то тут ничего поделать было нельзя. К примеру, губернаторский сын, Мишель Фредерикс. Его Валентина на дух не переносила.

Вечером на приеме у губернатора собрались избранные сливки общества Фор-де-Франса. Месье Фредерикс был избран недавно и теперь из кожи вон лез, чтобы не ударить в грязь лицом. Особенно, старалась его жена, вдруг почувствовав себя самой значительной персоной на острове.

Валентина опоздала лишь немного, самую малость, именно так, как и полагалось. Войдя в залу, она осмотрелась, признавая, что усилия четы Фредериксов стоили того.

– Прелестная мадемуазель Лефевр, добрый вечер! – услышала девушка знакомый голос и повернулась, – добро пожаловать! – губернатор был уже мужчиной в годах, но изогнулся в поклоне как молоденький, и при этом поцеловал девушке руку, – не поверите, но на вас мой взгляд всегда отдыхает. Так приятно на вас смотреть, прекрасная сударыня. Ангел, истинный ангел.

– Вы мне льстите, месье, – засмеялась Валентина.

Краем глаза она заметила Луизу, которая имела очень недовольный вид. Девушка догадывалась, кто именно вызвал такое недовольство, правда, не догадывалась о разговоре, который произошел пару часов назад. Луиза, будучи очень рассерженной на бывшую подругу, настаивала, чтобы дядя отменил приглашение. Но месье Фредерикс, помимо того, что благоволил к Валентине, просто не мог себе позволить не пригласить первую красавицу города. Иначе половина молодых людей, посещавших его приемы и ходивших за Валентиной по пятам, не явились бы тоже.

– Позвольте представить вам новое лицо в нашем городе, мадемуазель, – продолжал губернатор.

В это время к ним подошла важная мадам Фредерикс и сердечно заметила:

– Вы с каждым днем все хорошеете, дорогая мадемуазель Лефевр.

Валентина присела.

– Мадлен, а где же месье Рэдклифф? – спросил у нее губернатор.

– Это новое лицо нашего города? – уточнила девушка, скорчив легкую гримаску.

– Он беседует с мадам Савари, – сообщила мадам Фредерикс, – пойдемте, дитя мое, мы вас представим.

– О, но я не хочу отвлекать их от столь занимательной беседы, – съязвила Валентина, – что вы, что вы, я подожду.

Но губернатор не слушал, а решительно направился к говорившим, ведя за собой девушку. Пришлось ей покориться, хотя видеть Рэдклиффа третий раз за день казалось ей чрезмерным. Хорошего понемножку.

– Месье Рэдклифф, позвольте вам представить мадемуазель Валентину Лефевр – красу и гордость нашего города, – провозгласил месье Фредерикс.

Краса и гордость фыркнула, найдя эту характеристику весьма забавной.

– Очень приятно, мадемуазель, – отозвался Рэдклифф, улыбаясь.

– Да и я тоже в восторге, – ехидно заметила Валентина.

– Тина, ты опять опоздала, – вмешалась в этот обмен любезностями мадам Савари.

– На пятнадцать минут, – уточнила девушка.

– Да, на целых пятнадцать минут.

– Всего лишь на пятнадцать. Не хочешь же ты сказать, тетя, что все ждут только меня?

– Именно это я и хочу сказать.

Вредная племянница издала смешок.

– Хватит фыркать, – тихо заметила Маргарита, – ты не лошадь. Я не успела за тобой заехать и вот результат.

– Между прочим, тут еще и половины нет.

– Ты вообще когда-нибудь можешь промолчать? – не выдержала тетя, – ты поздоровалась с Луизой?

– Нет. И не хочу.

– Что значит, "не хочу"? Это нужно сделать. Не забывай, что Луиза – племянница мадам Фредерикс.

– Все равно не буду с ней здороваться. Я с ней в ссоре.

– Дорогая, этот факт известен всему Фор-де-Франсу. И прошу, будь полюбезнее с месье Рэдклиффом.

– Зачем? Ты стараешься за нас обеих. И даже за тетю Амели.

Надерзив рассерженной тете, Валентина с довольным видом отошла в сторону, рассматривая гостей. Заметив среди них месье Бернара, она помахала ему рукой. Он не стал мешкать и был около нее через пару секунд. Вслед за ним пришел и Леру и еще несколько молодых людей из шлейфа Валентины.

– Господа, я рада всех вас видеть здесь, – произнесла девушка, улыбаясь.

– А мы вас так ждали, мадемуазель Валентина, – сказал один из молодых людей, но был тут же оттерт возмущенным Леру.

– Как вам тут нравится? – спросил он.

– Здесь мило.

Бернар подошел с другой стороны и слегка понизив голос, проговорил:

– Надеюсь, первый танец мой?

– Еще не знаю, – Валентина пожала плечами, – помнится, я уже танцевала с вами на прошлом приеме, сударь. И вы были первым.

– Да, теперь моя очередь, – влез Леру.

– А вам я обещала прогулку, – напомнила девушка.

– Да, но после этого вы уже прогуливались с Бернаром.

– Я прогуливалась с вами обоими.

В это время заиграла музыка и к Валентине подошел гость города.

– Позвольте пригласить вас на танец, мисс.

Теперь перспектива танцевать с месье Леру уже не казалась Валентине надуманной. Но делать было нечего. Пришлось соглашаться. Она присела перед Рэдклиффом, но обернувшись к своим поклонникам, состроила презрительную гримаску, показывающую, как ей все это неприятно.

– Как у вас много поклонников, мисс Лефевр, – заметил Рэдклифф, – просто сердце радуется.

– Да? И почему это оно у вас радуется?

– А по-вашему, оно должно обливаться горючими слезами?

– Какие глупости! Просто странно, что наличие у меня поклонников вызывает в вас такую бурю эмоций, месье.

Рэдклифф рассмеялся.

– Я вижу, вам палец в рот не клади, мисс Лефевр, – отозвался он, – впрочем, чему я удивляюсь? Вы ведь краса и гордость Фор-де-Франса.

Валентина покрепче стиснула зубы, чтобы не сказать лишнего, хотя ей очень хотелось это сделать. Ее кавалер с интересом наблюдал за ее усилиями, скрывая усмешку. Но девушка быстро пришла в себя:

– А где же ваш помощник, месье? Тот, с кем вы были на набережной? Почему вы один?

– Потому что корабль нельзя оставлять без присмотра, мисс Лефевр. Кто-то из нас должен был остаться.

– Понятно. А кто же следил за вашим кораблем, пока вы прогуливались по набережной?

– Я сдаюсь, – рассмеялся Рэдклифф, – кстати, а почему вы спросили о Кейне? Вы по нему соскучились?

– Да, примерно так же, как и по вам, – съязвила Валентина, – и как же я буду жить дальше, просто не представляю.

– Знаете, мадемуазель Лефевр, в нашей жизни случается всякое, так что и ваше мнение может перемениться.

– Когда рак на горе свистнет, – пообещала ему девушка.

Танец закончился. Рэдклифф, посмеиваясь, отвел Валентину на место и пожелал приятного времяпровождения. Девушка подождала, пока он уйдет и сказала:

– Буду вам очень признательна, господа, если впредь вы избавите меня от танцев с нашим гостем.

Они почти хором заверили ее, что сделают все возможное и даже невозможное. В самом деле, весь вечер у Валентины и минутки свободной не было, чтобы отдохнуть и оглядеться. Ее поклонники честно выполняли свое обещание и приглашали ее на танцы по очереди.

Но вечер подошел к концу и Валентина собралась домой. Она огляделась в поисках тети Маргариты, которая строго-настрого предупредила ее, чтоб племянница не смела уезжать в одиночестве.

– Кого ты ищешь? – поинтересовалась у нее Оливия, одна из самых преданных подруг.

– Тетю Маргариту.

– Да вон же она, – подруга кивком головы указала куда-то вправо, – беседует с нашим уважаемым гостем, – и Оливия хихикнула.

Валентина обернулась и тут же поняла, что вызвало смех Оливии. Мадам Савари отчаянно кокетничала, и это было заметно не только девушкам, но и всем остальным тоже. Кокетство шло Маргарите меньше, чем племяннице, но все же смотрелось довольно мило, если б не ее возраст и положение.

– Нет, ты видишь, что она делает? – прошептала ей на ухо Оливия.

– И что она делает? – фыркнула Валентина.

– Она строит ему глазки.

– Ну и глупо. Нашла, кому строить глазки.

– А что? Месье Рэдклифф очень симпатичный.

– Да? – с сомнением отозвалась подруга, – почему-то я этого не заметила. Господи, и долго мне ее ждать?

Пожав плечами, она подошла к тете и дотронулась до ее рукава:

– Так я поеду домой, тетя, если ты слишком занята.

Маргарита не сразу уразумела, что именно говорит девушка, но когда до нее дошло, то про месье Рэдклиффа она немного забыла.

– Противная девчонка, – тихо прошипела она, взяв ее за руку, – ну погоди у меня, сейчас я отвезу тебя домой.

Валентина захихикала, довольная произведенным эффектом.

– До встречи, мисс Лефевр, – заметил Рэдклифф, кое-что уловив из их беседы, что вызвало в нем неуместное веселье.

– Да, счастливого плавания, – отозвалась Валентина, – когда вы отплываете? Надеюсь, что скоро.

– Пойдем, уже поздно, – одернула ее Маргарита и улыбнулась гостю, – была рада с вами побеседовать, месье Рэдклифф. Надеюсь, мы продолжим наш разговор позднее. До свидания.

До пролетки они сохраняли молчание. Но потом мадам Савари не выдержала:

– Тина, мне очень хочется поговорить с тобой относительно твоего возмутительного поведения. Примерно так, как в детстве, с розгой.

– А меня не били в детстве, – сообщила ей Валентина, усмехаясь, хотя этот факт был прекрасно известен ее теткам, – а тебя, тетя?

Маргарита от возмущения потеряла дар речи.