Текст книги "Мадемуазель Каприз (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
4 глава
Валентина открыла глаза, молясь про себя, что произошедшее вчера окажется только дурным сном. Но обведя взглядом каюту, девушка поняла, что ее молитвы тщетны.
– Боже, – простонала она.
Поднявшись с кровати, она подошла к иллюминатору, выходящему на палубу и увидела снующих матросов. Подобное зрелище не добавило ей радости и плохо сказывалось на характере, и без того бывшим не ангельским. Валентина терпеть не могла, когда ей возражали и делали как раз наоборот тому, о чем она просила. Теперь же ей приходилось выслушивать и терпеть это постоянно. Кто тут не разозлится?
Стиснув кулаки, девушка твердым шагом направилась к двери и распахнула ее во всю ширь. Увидев находящегося невдалеке матроса, девушка набрала в легкие побольше воздуху и рявкнула:
– Я требую, чтобы мне немедленно принесли воду для умывания! Вам ясно?
От неожиданности матрос подпрыгнул на месте. Оглянулся на Валентину и пробормотал нечто вроде:
– Да… я… конечно, мисс, сейчас.
И тут же помчался исполнять приказание.
– И поживее, – добавила Валентина ему вслед.
Сев на стул, девушка приготовилась к ожиданию. Ждать ей пришлось недолго. Вскоре матрос притащил ей полное ведро воды. Постучав и дождавшись разрешения войти, он осторожно поставил на пол ведро и даже поклонился. Мисс Лефевр обладала не менее зычным голосом, чем капитан и властности в нем тоже хватало.
– Спасибо, – отозвалась девушка, указывая ему на дверь, – можете идти.
Когда за матросом закрылась дверь, Валентина приступила к умыванию. Точнее, пыталась приступить. Однако, через минуту из-за двери послышался ее вопль:
– Вы спятили? Что вы мне принесли, идиот?
Кейн, в это время проходящий мимо, оглянулся. Увидев матроса, он спросил:
– Что случилось с мисс Лефевр?
– Она попросила принести ей воду, чтобы умыться, сэр. Ну, я и принес.
– Морскую?
Матрос утвердительно кивнул.
– Ты что? – вскричал Патрик, – пресную нужно было приносить!
– Да, я понял, – согласился тот и гораздо тише добавил, – иначе она тут сейчас все разнесет.
Патрик подошел к двери каюты Валентины и трижды стукнул в нее согнутыми пальцами. Через две секунды дверь распахнулась и на него вылился целый поток воды, так что Патрик едва не захлебнулся. Он был так ошеломлен, что зажмурился и застыл на месте, подобно статуе. Потом открыл глаза и увидел Валентину, стоящую на пороге с ведром в руках и торжествующим выражением на лице, которое постепенно сменило удивление.
– О, это вы? – протянула она, – простите, мне так жаль, я думала, что это тот болван. Представляете, он принес мне морскую воду.
– Да, я уже знаю, – кивнул Патрик, стряхивая с рукавов эту самую воду и понимая, что совершает совершенно бессмысленное действие.
Валентина окинула его взглядом и прыснула. Потом рассмеялась.
– Ой, простите, – выдавила она сквозь смех, – но все это так забавно!
– Не стоит, – пробормотал Кейн и повернулся, чтобы уйти, – это лишнее.
– Я уже почти не смеюсь, – заверила его девушка, хихикая, – простите еще раз, не хотела вас обидеть.
– Я прикажу принести вам пресной воды, мисс Лефевр, – сказал Патрик через плечо.
– А вот за огромное спасибо.
Кейн направился в каюту, чтобы переодеться, так как был мокрый с головы до ног, по пути отдав соответствующий приказ матросу. Однако, на этом его потрясения не закончились. Он встретил Рэдклиффа, который оглядел его, приподнял брови и спросил:
– Вы упали за борт, Кейн?
– Нет, это… это…
– Ну, ну, – подбодрил его Рэдклифф.
– Мадемуазель Лефевр принесли соленую воду для умывания.
– Так это она вас так отделала? – тут капитан громко захохотал.
От смеха он даже согнулся пополам.
– Господи, – наконец произнес он, – и когда вы прекратите прислуживать этой капризной девчонке, Кейн? Она не оценит ваших стараний, можете мне поверить. А всех ее капризов все равно не выполнить. Ступайте, переоденьтесь.
Кейн щелкнул каблуками и отправился к себе в каюту, сдерживая злость на капитана.
Рэдклифф направился в совершенно противоположную сторону. Вскоре он остановился у дверей каюты гостьи. Стукнув в дверь, он предусмотрительно отошел в сторону. Вдруг Валентине придет в голову надеть на него ведро.
Но этого не случилось. Напротив, приятный голос, совсем не похожий на визг или рев какого-нибудь животного, произнес:
– Пожалуйста, входите.
Немало удивившись такому приему, Рэдклифф вошел внутрь. Умытая и одетая Валентина обернулась к нему и сделала большие глаза.
– Что это вы тут делаете? – спросила она вместо приветствия.
– Вы сами меня пригласили.
– Ну я же не знала, что это вы. Что вам нужно?
– Мисс Лефевр, вам следует быть повежливее со своим спасителем. Я пришел спросить, зачем вы искупали Кейна.
– Да, следовало вылить эту мерзкую воду на вас. Но вы всегда являетесь не вовремя.
– У меня больше опыта, – хмыкнул Рэдклифф.
– С чем вас и поздравляю, – съязвила девушка, – это все, что вы хотели узнать, благородный спаситель?
– Вот это уже лучше, – со смехом признал тот, – еще бы дождаться "спасибо", – было бы совсем хорошо.
– Не дождетесь, – пообещала ему Валентина.
– Да, я знаю. Что это вы такая неприветливая с утра, Тина?
Он нарочно назвал девушку тем именем, которым когда-то называла ее тетя Маргарита, думая подразнить, хотя Валентина и без того была достаточно раздражена одним его видом. Она все еще никак не могла забыть, что ее силой везут в Англию.
Девушка не обратила внимания на то, что ее только что назвали столь фамильярно, для этого нужно было выслушать фразу до конца и осмыслить сказанное. Но Валентине не хватило на это терпения.
– Интересно, чему мне прикажете радоваться? Вы и сами все знаете, месье Рэдклифф. И лучше скажите спасибо, что вы еще целы.
– Ой-ой-ой, – отозвался он, улыбаясь.
– Сейчас вам будет не до смеха. Вы меня еще не знаете. Я не хочу плыть в эту вашу идиотскую Англию, ясно?
– А придется, Тина.
– Что-о? Как? Как вы меня назвали? – на этот раз Валентина услышала, – как вы смеете?
– А мне нравится. К тому же, до мисс Лефевр вы еще не доросли.
– В таком случае, вам должно быть совестно похищать детей! – подскочила девушка, – и нечего тут хохотать, как ненормальный! Убирайтесь отсюда и чтоб я вас больше не видела! Никогда! Ясно?
В это время в дверь вновь постучали. Валентина резко обернулась на стук и рявкнула:
– Кого там снова принесло?
– Какая вы ласковая, Тина, – с новой силой засмеялся Рэдклифф.
В каюту тем временем вошел корабельный кок по имени Сэм, неся дымящийся завтрак на подносе.
– Мисс, – произнес он, – ваш завтрак. Капитан, прошу прощения.
– Нечего просить у него прощения, он уже уходит, – выдала Валентина, вызвав в вышеозначенном новый приступ хохота.
Сэм улыбнулся. Он был симпатичным толстячком, его маленькие глазки, заплывшие жиром, смотрели приветливо. Именно таким большинство людей и представляет повара.
– Это Кейн распорядился? – поинтересовался капитан, отсмеявшись.
– Да, сэр.
Валентина посмотрела на стол, куда кок поставил поднос и ей тут же сильно захотелось есть.
– Спасибо, – поблагодарила она Сэма.
Кок дружески подмигнул ей и вышел.
– Для начала следовало меня спросить, стоит ли вас кормить, Тина, – сказал Рэдклифф.
– Свинство какое, – не смолчала она.
– Да-да, если б вы поголодали часок-другой, это пошло бы вам на пользу.
– Это гадко!
– Что именно? – невозмутимо отозвался он.
– Все! Ваше присутствие здесь и ваши отвратительные речи! И вы сами тоже! Уходите отсюда!
– Это мой корабль, Тина, и я здесь капитан. Так что, я могу находиться, где угодно. В том числе, и здесь, – с этими словами он преспокойно уселся на стул.
Валентина оглядела его с ног до головы неприязненным взглядом и кивнула головой.
– Ну конечно, что еще вы можете сделать. Значит, вот как? Не уйдете?
Капитан лишь покачал головой, явно забавляясь.
– Ну ладно, сидите. Я вас предупреждала.
Голос девушки звучал подозрительно мягко. Рэдклифф заподозрил неладное и повернулся, но было поздно. На его голову обрушился целый водопад из горячей жижи, вермишели и курицы.
Капитан вскочил на ноги и отплевываясь, закричал:
– Совсем сдурела, проклятая девчонка! Ты у меня дождешься!
– Пошел вон!
В руках Валентины уже находилось второе блюдо. Рэдклифф поспешно выскочил за дверь, не желая, чтобы на нем оказался вареный картофель вдобавок к вермишели. В дверь за его спиной ударила тарелка и с грохотом разбилась. А потом послышались звуки, которые были ему еще более ненавистны. Валентина громко, захлебываясь, хохотала. Рэдклифф взбесился.
– Сейчас я тебе устрою, дрянь этакая!
– Кофе, – припечатала девушка, поднимая кофейник.
Всякое желание входить вовнутрь у капитана тут же пропало. Он даже подпер дверь плечом.
– Я объявляю голодовку! – крикнула Валентина, – я никогда не буду больше есть, никогда, слышите? До тех пор, пока вы не отвезете меня назад!
– Размечталась, – злобно буркнул Рэдклифф.
Тем временем около него столпилось человек пять матросов и Кейн, успевший переодеться. Они подозрительно кривили губы. Патрик, сдерживающийся лучше всех, протянул руку, чтобы смахнуть с плеча капитана остатки завтрака, так и не съеденного Валентиной, но Рэдклифф отшвырнул его в сторону так, что тот едва не упал.
– Прочь!
И он быстро удалился.
После сцены побоища Валентина огляделась кругом. Всюду валялась вермишель и картофель, пол был покрыт свежим бульоном. Девушка пнула ногой кусок курицы, который стукнулся в дверь.
– Гадость, – поморщилась она.
Она села на стул и снова захихикала, припомнив, какое выражение лица было у отвратительного капитана. А уж вид!
Дверь со скрипом отворилась и девушка машинально потянулась за кофейником. Но это был всего лишь Патрик.
– Мисс Лефевр, – начал он, оглядываясь по сторонам, – о-о, – это относилось к остаткам завтрака на полу.
– А вам что? – нелюбезно отозвалась девушка, – вместо того, чтобы тут таращиться, лучше бы велели здесь убрать. Я что, весь день должна сидеть в грязи?
– Конечно, мисс, хорошо.
– И побыстрее.
Кейн поспешно выскочил из каюты, настроение у Валентины было не из лучших. Оглянувшись на матросов, он кивнул одному головой:
– Убери в каюте, Люк.
Матрос козырнул и отправился за шваброй.
Заглянув опять в каюту, Патрик робко произнес:
– Мисс Лефевр, пожалуйста, не сердитесь, я приложу все усилия, чтобы повлиять на капитана и поскорее вернуть вас домой. Но только прошу вас, не отказывайтесь от пищи.
– И как вы сможете повлиять на него? – скептически хмыкнула Валентина, в способности убеждения Патрика она не верила ни на йоту, – есть только один способ, вряд ли вы его примените. Но и ехать в вашу Англию я тоже не хочу.
– Мы не едем в Англию, мисс Лефевр, – уточнил Патрик, – капитан намеренно ввел вас в заблуждение. Для начала мы направляемся к островам Драй-Тортугас, слышали, наверное? А потом…
– Куда? – перебила его она, – этого еще не хватало. Господи, за что все это свалилось на мою бедную голову? Что я такого сделала?
– Да что же вы могли сделать, – пробормотал Кейн, не зная, что еще сказать на это.
Валентина окатила его злобным взглядом и продолжала:
– Мне только Драй-Тортугас не хватало для полного счастья. Там я еще не бывала. О Боже, Боже, Боже! – она взялась руками за голову, – будь проклят тот день, когда я встретила всю вашу жуткую шайку! Почему я не осталась у Оливии? Ну почему, почему?
– Не знаю, – пожал плечами Патрик, он понятия не имел, кто такая Оливия, а уж тем более, почему Валентина не осталась у нее.
– Да, разумеется, что еще вы можете сказать!
– Вы бы поели, мисс Лефевр. Поверьте мне, голодовка вам совершенно ни к чему.
– Мне лучше знать, к чему или ни к чему, – со свойственной ей логикой отозвалась девушка, – и учтите, я не стану есть до тех пор, пока вы не отвезете меня обратно в Фор-де-Франс. В противном случае, я умру от голода и все по вашей милости. И нечего тут стоять. Я хочу остаться одна.
Патрик вышел из каюты и закрыл за собой дверь. Ему было ужасно жаль бедную девушку, которая всеми силами пыталась добиться от капитана такой малости, как доставить ее домой. Тем более, что в нынешнем положении дел он был виноват целиком и полностью. А то, что Валентина сердится, вполне понятно и объяснимо. Кто бы в этой ситуации не злился! Поэтому Кейн набрался смелости и отправился к капитану.
Рэдклифф за это время уже успел привести себя в порядок, но был зол как черт. И уж конечно, приход Патрика его ничуть не развеселил. Он только прошипел себе под нос нечто невразумительное и малоприятное.
– Что там еще, Кейн? – спросил он.
– Сэр, мне необходимо поговорить с вами, – начал Патрик.
– Я даже знаю, о чем. Нет, нет и нет. Никаких уступок этой дряни.
– Мисс Лефевр заявила, что если вы не отвезете ее на Мартиннику, она умрет с голоду.
– Вот как? – зло сощурился Рэдклифф, – неужели? С голоду она умрет, ну да. Никогда не слышал ничего, более смехотворного. Зря вы ей верите, Кейн. Уже через час она передумает и начнет громко вопить, чтобы ее сию же минуту накормили. И вот тогда не вздумайте спешить это выполнить. Эту дрянную девчонку баловали с детства. Бьюсь об заклад, что ее неверное ни разу и не выпороли. А зря.
– Капитан, – осторожно сказал Кейн, – не лучше ли все же отвезти девушку домой? Это было бы решением всех проблем сразу.
– Это было бы приобретением новых проблем. Во-первых, пираты еще не покинули остров и мы можем попасть в ловушку, во-вторых, сами жители Мартинники. Что они подумают, если мы сперва похищаем девушку, а потом возвращаем, заберите, мол. И наконец, именно этого она и добивается. Потому, нет.
– И вы собираетесь отвезти ее на Ямайку, сэр? А потом?
– Мистер Кейн, – тяжело вздохнул Рэдклифф, было видно, что он сдерживается из последних сил, – дверь за вашей спиной. И было бы неплохо, если б вы ее закрыли с той стороны. Я уже достаточно наслушался. Мне хватит.
Кейн вышел, не дожидаясь, пока его вытолкают в шею. В гневе капитан был и не на то способен.
Весь день Валентина просидела в каюте, злясь на весь мир, который в ее глазах олицетворяли во-первых и самых главных, капитан, во-вторых, его растяпа-помощник и в-последних, вся команда данного судна. Она ненавидела их всех вместе и каждого по отдельности. Никто не смеет так обращаться с Валентиной Лефевр, первой красавицей Мартинники, а может быть и всей Вест-Индии! Да она их всех в порошок сотрет! Как они могут так над ней издеваться? И потом, что они собираются с ней делать? Этот вопрос, пожалуй, был самым главным. Что будет с ней и с ее репутацией? Какой ужас!
Впрочем, осознать весь кошмар происходящего Валентине мешала злость, а главное, элементарный голод, который становился все сильнее и сильнее. К вечеру девушка уже ни о чем другом и думать не могла. Ей так сильно хотелось есть, что казалось, она с огромным удовольствием сгрызла бы парочку стульев. Давно хотелось рявкнуть на кого-нибудь из команды и велеть им принести ей еду. Но Валентина не была бы Валентиной, если б не умела выдерживать характер. Раз она сказала, что умрет с голоду, значит, умрет и все тут. Будут знать, как издеваться над бедными, беззащитными девушками!
Чтобы развеяться и немного отвлечься от навязчивых мыслей о еде, Валентина вышла на палубу. Оглядевшись кругом и никого не заметив, она подошла к борту и облокотилась на него, мрачно глядя на пламенеющий горизонт. Мелкие брызги воды достигали ее лица. Море. Море, в котором водится на редкость много вкусной рыбы. Не той рыбы, которая плещется в воде, сверкая чешуей, а рыбы, лежащей на блюде, аппетитной, с тонкой хрустящей корочкой, большой такой рыбы, с зеленой веточкой укропа в зубастой пасти. Какая прелесть!
Валентина столь живо представила себе эту картину, что у нее едва слюнки не потекли. Она в бессильной ярости стиснула кулаки и стукнула ими по борту. И тут же ойкнула и затрясла кистью.
Хорошо, пусть не рыба, раз уж она недосягаема, она согласна и на корочку хлеба. Аппетитную такую мягкую корочку, большую, поджаристую и хрустящую.
– Что вы здесь делаете? – услышала она у себя за спиной и обернулась.
Увидев Рэдклиффа, Валентина скривилась так, словно у нее внезапно вдруг заболели все зубы.
– Слабое зрение? – съехидничала она, – да, в вашем возрасте это бывает.
Капитан жизнерадостно фыркнул.
– Что я тут делаю? Надо подумать. Наверное, висю, нет, вишу вниз головой.
– Наверное все-таки, висю, – совсем развеселился тот, – ехидство вам не идет.
– Ой, как вы меня огорчили. Ну и что. Будете меня тут учить, – и она отвернулась.
– Вот что, Тина, – продолжал Рэдклифф, – мне совсем не нравятся ваши выходки. Может быть, ваши кавалеры и млели от них, но это уж, позвольте вам заметить, их дело. А с меня хватит. Так что, с этого момента вы будете сидеть в своей каюте взаперти.
– Что? – резко повернулась к нему Валентина, – впрочем, что еще от вас ждать. Заприте меня в трюме, благородный спаситель, это будет интереснее.
– И запру, если будете язвить. Ступайте.
– В трюм? – хмыкнула она.
– С каким удовольствием я сейчас вздул бы вас как следует, – сердито добавил он, – к себе в каюту. И не заставляйте меня повторять это дважды.
– Хоть сто раз повторите, не пойду.
– Тогда придется отнести вас туда. Вряд ли, вам это понравится.
– Да уж, – скривилась Валентина, – действительно. Ладно, я пойду, но вы еще пожалеете об этом. Подумать только, запереть меня в каюте! Какая гадость! Какая наглость! Мало того, что меня тут голодом морят, так еще и ходить нигде не разрешают!
– Вы не едите по собственной глупости, – уточнил Рэдклифф.
– Вы на себя лучше посмотрите, – совсем обозлилась девушка, – мыслитель. Спиноза. Учтите, я буду на вас жаловаться.
– Кому? – приподнял брови тот, – может быть, губернатору Мартинники?
– Вот именно, ему. И в полицию пойду.
– Ну да. А я скажу, что вы сами захотели сюда прийти и вас никто не звал. Тем более, что так оно и есть, и это могут подтвердить десятки свидетелей.
– Ха, – не выдержала Валентина, – "десятки"! Один несчастный матрос. И то, он ваш подчиненный и скажет то, что вы ему велите. И потом, зачем мне нужно было приходить на ваш дурацкий корабль? Делать мне больше нечего.
– Причину всегда можно найти. К примеру, вы потеряли голову.
– От чего? – презрительно фыркнула она.
– От любви.
– От чего?! – девушка вытаращила глаза, а потом постучала себя пальцем по лбу, – вы много думаете, это отрицательно сказывается на ваших умственных способностях. Надо же такое придумать!
Она развернулась и направилась в свою каюту, по пути возмущенно фыркая.
Ночью Валентина очень плохо спала. Она просыпалась несколько раз и все от голода. И как нарочно, ей снились необычайно вкусные сны. Огромный торт с кремом, поджаренная курица внушительных размеров, дымящийся суп и мороженое. Но и во сне ей никак не удавалось все это съесть. То ей кто-то мешал, тянул в сторону, говоря, что должен сказать что-то важное, то прямо перед ее носом выхватывал заманчивое блюдо и поглощал его с причмокиванием. А самым обидным было то, что когда Валентине наконец удалось откусить кусочек курицы, ей показалось, что она жует тряпку.
С чувством глубокого разочарования девушка проснулась. В руках у нее был зажат край одеяла, который она, сама того не замечая, грызла. Господи, этого еще не хватало! Нет, так больше продолжаться не может. Никто не смеет столь отвратительно с ней обращаться. Девушка голодная! Притом, очень даже симпатичная девушка. И никто до сих пор не додумался предложить ей что-нибудь съедобное. Словно так и надо. Словно на их гадком корабле от голода девушки гибнут целыми сотнями.
Валентина соскочила с кровати, подлетела к двери и стала колотить в нее кулаками. Так как на стук никто не отзывался, она принялась лягать эту самую дверь ногами, вернее каблуками туфлей, которые надела впопыхах. При этом она еще и громко кричала:
– Немедленно идите сюда кто-нибудь! Эй, вы!
Прошло наверное минут десять, прежде чем Валентина увидела в иллюминаторе голову Патрика.
– Что случилось, мисс Лефевр?
– Господи, сколько мне нужно стучать, чтобы вы проснулись! Я хочу есть! – и она топнула ногой, – понятно?
– Понятно, – тут же кивнул Кейн, – сейчас все будет, только, прошу вас, не шумите. Капитан этого не любит.
– И какое мне до этого дело? Пусть пойдет и утопится. А я хочу есть. Принесите мне завтрак.
– Сейчас, сейчас, мисс Лефевр.
Вскоре Патрик вернулся вместе с Сэмом. Все это время Валентина мерила шагами каюту и грызла костяшки пальцев.
– Капитан забрал ключи от вашей каюты, мисс Лефевр. Мы не можем ее открыть, – пояснил девушке Патрик.
– Тогда сломайте замок, – она нетерпеливо мотнула головой.
– Сломать замок? – с удивлением повторил тот, – что за мысль! Так нельзя, мисс Лефевр.
– Почему? – теперь удивилась Валентина, – это просто.
– Нет, нет, у нас возникла другая идея. Мы передадим вам еду через иллюминатор. Вы согласны?
Сейчас девушка была согласна на все. Она кивнула и приняла из рук кока завтрак, по очереди составляя все на стол. При этом она бормотала:
– Запереть несчастную девушку в каюте, спрятать ключ и при этом еще и не кормить ее! Да ваш капитан просто изувер какой-то. Ну ничего, он еще об этом пожалеет. И он еще грозился меня выпороть!
Сев за стол, Валентина принялась завтракать. Кое-как утолив голод, девушка вытерла рот салфеткой, предусмотрительно переданной ей услужливым Патриком и оглядела стол. Завтрак был уничтожен полностью, до крошки. Удовлетворенно улыбнувшись, она отодвинула от себя пустую тарелку. Нет, голодовка – глупый способ повлиять на кого-либо. Нужно придумать что-нибудь другое.
Но на придумывание нового способа давления Валентина не стала тратить время. Она вспомнила о своей внешности и достала карманное зеркальце, которое всегда носила с собой. Оглядев лицо, она ахнула.
– Господи, как я ужасно выгляжу! – воскликнула она, – неудивительно, что никто не обращает на меня внимания.
Голодовка была забыта раз и навсегда. Если после нескольких часов она выглядит столь удручающе, то что же могло быть дальше?
Патрик все утро порывался поговорить с капитаном начистоту насчет девушки, но всякий раз его останавливали самые разнообразные соображения. Самой основной причиной, разумеется, было то, что Кейн заранее знал ответ Рэдклиффа на его слова. Капитан хотел наказать Валентину за ее отношение к нему, а она сама вместо того, чтобы хоть как-то смягчить это, словно нарочно вела себя хуже не придумаешь. И какой же человек после того, как на него надели супницу, станет выполнять ее желания?
Стоя на палубе и бессмысленно смотря вдаль, Патрик думал, каким образом он сумеет убедить упрямого Рэдклиффа, как дозорный вдруг вскричал:
– Капитан, нас преследует корабль!
Тот достал подзорную трубу и посмотрел в ту сторону, куда указывал дозорный. Потом неторопливо убрал ее в карман.
– Что там? – спросил Патрик.
– Пираты, – ответил Рэдклифф спокойно.
– Кто-о? – протянул Кейн, почти копируя манеру Валентины, разве что глаза не вытаращил.
Капитан без слов сунул ему подзорную трубу.
– Они преследуют нас, – заметил Патрик, словно ему не сказали этого минуту назад.
– Именно, Кейн. Какие упрямые. Пожалуй, нам следует готовиться к бою.
– О Господи, – простонал Кейн.
И на корабле началась подготовка к приему пиратов, сулящему быть весьма горячим.
Валентина, закончив приводить себя в порядок и неудовлетворенная результатом, сидела в запертой каюте и уныло смотрела в иллюминатор. Иногда она зевала от скуки, не зная, чем заняться еще. Иногда о чем-то вспомнив, девушка хваталась за гребень и укладывала и без того безукоризненную прическу, рассматривала ногти, ища какие-нибудь изъяны и перекладывала предметы на столе с места на место. Больше заняться было решительно нечем, кроме как смотреть в иллюминатор на палубу, где не происходило решительно ничего.
Валентина зевала и вертела в пальцах свой кружевной платочек, складывая его то так, то эдак, создавая видимость хоть какого-то занятия. Впрочем, это помогало ей мало. Но в это время она заметила на палубе движение. Забегали, засуетились матросы, что-то тащили туда-сюда и спустили несколько парусов, отчего ход корабля немного замедлился. Валентина ничего не понимала в этих приготовлениях и потому решила, что они затеяли генеральную уборку и перекладывают вещи с одного места на другое, думая, что там те будут смотреться лучше. Но все-таки это было хоть какое-то занятие и девушка придвинулась поближе. Смотреть на уборку тоже не очень-то весело, но все же куда лучше, чем сидеть просто так и умирать от скуки.
Но суета скоро закончилась и скука вернулась. Валентина еще немного поглазела в иллюминатор, ожидая продолжения, но ничего не дождалась. Вздохнув, она вернулась на свое место и зевнула. Корабль слегка покачивало, эта качка сперва раздражала девушку, потом ее начало слегка мутить. Стены и палуба раскачивались перед глазами и это было неприятно. Валентина закрыла глаза, чтобы не видеть этого и посильнее вцепилась в стул.
То ли качка стала слабее, то ли она немного привыкла к ней, но мутить стало меньше и Валентина положила голову на скрещенные руки. Вскоре она задремала, хотя всегда считала, что днем спят одни лентяи и лодыри. Да, но если делать совершенно нечего?
Проснулась девушка от такого сильного толчка, что слетела со стула и растянулась на полу. От такого сотрясения проснулся бы даже самый великий соня. Валентина поднялась на ноги, потирая коленки и пробурчала себе под нос несколько нелестных эпитетов в адрес корабля, его капитана, рулевого, и под занавес досталось гадкому морю, конечно.
Выговорившись, Валентина подошла к иллюминатору, чтобы устроить нагоняй первому, кто попадется ей на глаза. Но то, что она увидела, заставило девушку позабыть и о своем желании, и о неудачном падении. Она увидела самое настоящее сражение. Палуба была заполнена людьми, которые дрались между собой. Повсюду слышались пистолетные выстрелы и грохот.
Полуоткрыв рот и вцепившись в створки иллюминатора, Валентина не отрываясь глядела на все это безобразие широко открытыми глазами. Она прекрасно понимала, что смотреть на это ей ни к чему и что тут нет ничего интересного для хорошо воспитанной девушки из приличной семьи. Но так говорил рассудок, голос которого был слаб. На самом деле все это было ужасно интересно и занимательно, и совсем не страшно. Прямо перед иллюминатором один из матросов наградил своего противника таким ударом мощного кулака, что тот отлетел на несколько шагов в сторону, перевалился через борт и рухнул в море, подняв кучу брызг.
– Ага, получил! – вскричала Валентина, забыв обо всем на свете, – браво!
Она даже в ладоши захлопала, что было плохой идеей. Прямо перед ней возникло чье-то обветренное лицо. Пару секунд обладатель этого лица молча изучал девушку, а потом ухмыльнулся. Валентина отшатнулась назад и вовремя, так как человек уже тянул к ней руки.
– Уйдите отсюда! – взвизгнула она испуганно и наблюдение за сражением показалось ей не такой уж хорошей идеей.
Ведь недаром же придуманы все эти правила приличия. Наверное, специально для таких вот случаев.
– Прочь! – добавила она, но человек уходить не спешил.
Он сунул голову в комнату и осмотрелся.
– Ах так! – Валентина схватила со стола тарелку и бросила в наглую голову.
В цель девушка не попала, так как человек успел уклониться и вскоре исчез из ее поля зрения.
Валентина облегченно вздохнула и решила, что для собственной безопасности будет лучше закрыть иллюминатор от греха подальше.
Но в это время за дверью каюты она услышала чьи-то громкие шаги, а потом дверь начала сотрясаться от сильных ударов. Кто-то пытался сбить замок прикладом ружья. Кроме грохота Валентина слышала и грязные ругательства, что совсем не прибавило ей смелости. Дрожа от страха и дурных предчувствий, девушка бросилась к иллюминатору и завопила на весь корабль:
– Помогите мне кто-нибудь! Ну спасите меня, пожалуйста! А-а-а-а!
Фирменный визг Валентины с успехом мог бы заменить даже самую громкую корабельную сирену.
Дверь тряслась от мощных ударов. От ужаса девушка зажмурилась, не переставая визжать.
Через несколько минут на пороге возник высоченный мужчина. Он оглядел застывшую от страха девушку и довольно хмыкнув, шагнул к ней. Валентина успела увернуться от протянутых рук и даже схватить со стола стакан, которым она запустила в него. А потом побежала.
Каюта была маленькой и уворачиваться тут было очень сложно, особенно для пирата, так как девушка была маленькой и юркой. Она умудрялась уклоняться от жадных рук матроса и пару раз ей удавалось поднырнуть под них, лишая его возможности поимки. На пути пирата девушка бросала всевозможные вещи, какие только попадались ей под руку. Один раз он споткнулся и растянулся на полу, что не прибавило ему счастья. При этом она не переставала визжать.
Но всякое везение когда-нибудь заканчивается. Так случилось и с Валентиной. Пират загнал ее в угол. Видя, что бежать ей некуда, он ухмыльнулся и медленно направился к девушке, которая вжалась в стену так, словно надеялась пройти сквозь нее.
– Мама-а-а-а!!! – закричала она с новой силой, – пошел вон! Оставь меня, скотина-а!
Ее слова успеха не имели, напротив, только ускорили процесс. Видимо, пират обиделся на "скотину" и уже не церемонясь, бросился к ней. Но в этот отчаянный миг, когда девушка была готова проститься с жизнью, кто-то позади схватил пирата за воротник и оттащил в сторону. А потом здоровенный мужчина рухнул на пол, отчего стены хлипкой каюты содрогнулись.
Валентина перевела дух и выскочила из угла, куда ее загнали. Она не знала, кто именно это сделал и что намерен предпринять потом, так как разглядывать спасителя было некогда. Что, если это еще один пират и они оба, как это говорится, не поделили добычу. Поэтому, девушка схватила со стола единственный уцелевший там предмет, им оказалась тяжелая лампа и приготовилась дорого продать свою свободу.
– Тихо, тихо, спокойно, – сказал знакомый голос, – все в порядке.
Только теперь Валентина рассмотрела этого человека и узнала в нем Рэдклиффа.
– Вы так визжите, Тина, что и мертвого разбудите, – добавил он.
– Нашли время спать, – огрызнулась она.
Рэдклифф не успел с достоинством ответить. Пират вскочил на ноги и кинулся на него. Оба покатились по полу, сметая все на своем пути. Валентина с практичностью, которая посещала ее время от времени, отошла в сторону, чтобы ее не задели. Она внимательно наблюдала за дракой, сжимая в руке лампу и совершенно забыв про нее.
Сначала верх одерживал Рэдклифф и девушка торжествующе улыбалась. Но потом пират откуда-то достал нож и силы оказались не равны. Валентина закусила губу, дело принимало скверный оборот. А что, если пират убьет Рэдклиффа? Кто тогда защитит ее от его грязных домогательств?
Случайно скосив глаза, девушка увидела, что она до сих пор сжимает в руке лампу. Рука уже начала затекать и именно это и обратило ее внимание. Не колеблясь, Валентина размахнулась и опустила тяжелую лампу на голову пирата.
