Текст книги "Бедная родственница (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
– Ты прав, – тут же согласился Фрэнк, – Гес, он прав, тебе следует сделать так, как он говорит.
Гессия прерывисто вздохнула.
– Прости, – она опустила голову, – прости, я не подумала…
– Тогда сделайте одолжение, ступайте к себе, – заключил Бэзил.
Они закивали и без возражений отправились наверх по лестнице.
12 глава. Скелет в шкафу
Норма думала, что быстро придет в себя, но провалялась в постели целых три дня. Этому способствовала не только большая потеря крови, но и старания доктора, слуг и родственников. Гессия, конечно, не утерпела и невзирая на запрет брата, пробралась в комнату кузины.
– Боже, какая жуткая история! – воскликнула она, усаживаясь на стул перед кроватью, – я просто счастлива, что все так закончилось. Ведь могло быть много хуже. Норма, ты такая бледненькая. Надеюсь, тебя хорошо лечат?
Норма заверила, что просто превосходно.
– Мы просто диву давались, глядя на Бэзила. Представляешь, он бросил нас на скачках, забрал пролетку и уехал. Теодору пришлось нанимать кэб. Фрэнк, правда, начал фыркать, но Теодор быстро его остановил. Фрэнк только и может, что хныкать и жаловаться. Ох, Норма, я в полнейшем расстройстве! Представляешь, я поставила все свои деньги на Всех Побеждающего, а он пришел третьим! Я была просто вне себя. Зачем называть коня таким именем, если он еле плетется?
– Я понимаю, – кивнула девушка, – это было ужасно досадно.
– Ужасно, – энергично согласилась Гессия, – а тут еще Бэзил так поступил, что просто из рук вон. Мы не знали, что и думать. И представляешь, подъезжаем к дому, а там стоит наша пролетка! Бэзил бросил ее прямо поперек дороги. Я сразу почувствовала, что что-то неладно. Велела кэбмену гнать, но Теодор сказал, что в данном случае поспешность ничего не решает. Приезжаем, а Бэзил рассказывает та-акую историю! Неужели, Элеонора жива? Но ведь это невозможно. Она умерла десять лет назад.
– Сказали, что она умерла. А это большая разница.
– И главное, тетя Сара молчит. Словно в рот воды набрала. Это странно. Она не хочет ничего объяснять. Мне бы так хотелось услышать, что же произошло на самом деле, – Гессия с надеждой посмотрела на Норму, – ну хоть немножко.
Норма улыбнулась.
– Хорошо, я расскажу. Но…
– Ничего ты ей не расскажешь, – в комнату вошла тетя, – Гесси, тебе должно быть совестно. Норма больна, а ты сидишь тут и болтаешь.
– Она мне нисколько не мешает, тетя.
– Ступай, Гес, – железным голосом заявила женщина.
– Но тетя..! – взмолилась та.
– Ступай.
Вздохнув, Гессия подчинилась. Она пожелала кузине успешного выздоровления и вышла за дверь.
Мисс Сэвидж села на стул и посмотрела на племянницу.
– Мне бы хотелось, Норма, – медленно начала она, – чтобы ты пока ничего никому не рассказывала. Я понимаю, что рано или поздно рассказать придется, но не сейчас.
– Хорошо, – согласилась Норма, – но мне самой кое-что интересно.
– Да, конечно, – она вздохнула, – видишь ли, Нора не совсем здорова. Иногда она просто не понимает, что делает. Но на самом деле Нора очень чуткая и ранимая девочка.
Норма прикинула, что этой "девочке" сейчас лет сорок, не меньше, но не стала делиться этой мыслью с тетей. Для нее сестра всегда останется девочкой.
– Я понимаю, то, что ты пережила – это ужасно, но… но не суди слишком строго, – и мисс Сэвидж взглянула на племянницу почти умоляюще.
– Мне жаль, что это случилось, – отозвалась девушка, – я не собираюсь никого судить, но я считаю, что за ней нужно следить лучше. Ведь неизвестно, что она может натворить в другой раз.
– Я уже думала об этом, – тетя Сара встала, – да, ты права. Я займусь этим. Выздоравливай, Норма.
Норма проводила ее взглядом и покачала головой. Больше всего ее удивило поведение тети. Она так старается уговорить всех не сердиться на ее сестру, что это выглядит жалким и так на нее не похоже. Это, конечно, понятно, кроме Элеоноры у нее больше никого нет. Брат с сестрой давно живут своей жизнью, а племянники считают выжившей из ума старухой.
Спустя еще день Норма почувствовала себя выздоровевшей, о чем и сообщила доктору. Тот сердито возразил, что пока что является врачом и гораздо лучше разбирается в недомоганиях, чем больные.
– Но это мое недомогание, – заключила девушка, – а я чувствую, что здорова.
Ей удалось настоять на своем. Сердитый доктор заявил, что в таком случае умывает руки, но все же дал несколько распоряжений горничной и тете Саре.
На следующий день Норма спустилась к завтраку. Ее появление было встречено гробовым молчанием. За столом сидели все без исключения, даже тетя присутствовала. Не было лишь Теодора, который тактично уехал, дав понять, что не собирается присутствовать при раскрытии семейной тайны.
Наконец, Гессия робко произнесла:
– Ты уже поправилась?
– Абсолютно, – подтвердила Норма, садясь на стул.
– А что говорит доктор? – задал вопрос Фрэнк.
– Он со мной согласен.
– Доктора никогда не бывают согласны с больными, – сказала тетя Сара, – но я вижу, что тебе гораздо лучше.
Один Бэзил ничего не сказал, сделав вид, что полностью поглощен завтраком.
После завтрака тетя велела Норме отправляться в сад.
– Доктор велел тебе больше дышать свежим воздухом. Чтобы тебе не было скучно, с тобой пойдет Гесси.
– Конечно, – с готовностью согласилась Гессия, – и еще кого-нибудь возьмем. Бэзил, ты пойдешь?
– Благодарю, но у меня много дел.
Сестра искренне удивилась.
– Каких это?
– Гес, – он тяжело вздохнул, – мои дела – это только мои дела.
Она хмыкнула.
– Ну, хорошо. Я не настаиваю, раз ты такой занятый. Тетя, мы пойдем в сад с Нормой, но сперва вы должны нам рассказать…
– Потом, – прервала ее мисс Сэвидж.
– Когда?
– Потом.
– А все-таки? – это спросила Норма, – вы обещали, что расскажете, тетя. Хотелось бы знать, когда именно.
Тетя поджала губы и перевела взгляд на племянников. Но и те смотрели на нее в ожидании. Не найдя нигде поддержки, женщина сдалась.
– Ну, хорошо. Я расскажу вам. После обеда.
– Но тетя…
– После обеда, Гес, – она развернулась и покинула комнату.
– Я могу не дожить до обеда, – проворчала Гессия.
– Ты доживешь не только до обеда, но и до ужина. Долго нам еще с тобой мучиться, – отозвался брат.
– Какой ты отвратительный! – вспылила девушка, – вечно скажешь какую-нибудь гадость. Это мы с тобой мучаемся. Ты уже всех замучил.
– Неужели? – хмыкнул он, – то-то я гляжу, какая ты замученная. Иди в сад и отдохни от меня.
– Ну и пойду, – Гессия надула губы, – пойдем, Норма. Он постоянно со мной так разговаривает.
– Пусть тебя утешит то, что не только с тобой, – вставил Фрэнк, – со всеми.
Норма сдавленно фыркнула, взяла кузину за руку и потянула к двери. Кинув брату напоследок сердитый взгляд, Гессия направилась за кузиной.
– Она просто издевается, – пожаловалась девушка, когда они бродили по саду, – я изведусь от любопытства.
– До обеда совсем недолго, – пожала плечами Норма.
– Да, но она обещала после. А я знаю тетю Сару. "После" – это значит, когда угодно, даже на ночь глядя. Норма, пожалуйста, расскажи мне, как все произошло. Я никому не скажу, честное слово.
Остановившись, Гессия умоляюще заглянула ей в глаза.
– Ну…, – Норма задумалась, – вообще-то, я предпочла бы не вспоминать об этом. Это достаточно неприятно. Не думаю, чтоб тебе понравилось.
– Мне обязательно понравится! – воскликнула Гессия и смешалась, – извини, пожалуйста, я как всегда говорю чушь.
– О, я понимаю, что ты хочешь сказать. Но видишь ли, начинать придется издалека.
– Но ведь мы никуда не торопимся, правда? До обеда еще много времени.
Норма рассмеялась. Оглядевшись, они отыскали скамейку под раскидистым деревом и направились к ней. Сев поудобнее, Гессия обратилась в слух, но не успела Норма раскрыть рот, как тут же сказала:
– А вон и Бэзил идет. Я так и знала, что он не утерпит. Ему тоже интересно послушать про ваши злоключения.
Та хмыкнула в ответ. Гессия махнула брату рукой:
– Иди быстрее, Бэзил! До утра тебя ждать, что ли?
Подойдя ближе, он с неудовольствием отметил:
– Вам велено гулять, а не сидеть.
– Нам велено дышать, а дышать можно и сидя, – парировала сестра, – не занудничай, Бэзил. Лучше садись рядом. Норма обещала рассказать, как было дело.
– Ерунда, – бросил он, – Норма, ты не должна ничего ей рассказывать.
– Но почему? – вскричала Гессия, – и вообще, какое тебе дело? Она согласилась.
– Еще бы тут не согласиться, когда ты насядешь. Тут расскажешь даже то, чего и не было.
– Нет, ну что ты за человек! – нахмурилась сестра, – вечно все портишь. Мы так мирно сидели.
– Ты сама меня позвала.
Гессия отвернулась и засопела.
– Вечно ты шумишь и возмущаешься, – продолжал Бэзил, – надоело уже слушать.
– Ну и не слушай, кто тебя заставляет. Сам пришел и испортил всем настроение, а теперь еще и я виновата. Это просто возмутительно. Из-за тебя Норма теперь не захочет ничего рассказывать.
Норма прыснула и рассмеялась.
– Забавно вас послушать, – заметила она немного погодя.
Гессия широко раскрыла глаза и уставилась на нее.
– Забавно? – повторила она.
– Что, съела? – фыркнул ее братец.
– Я так понимаю, что ждать, пока вы успокоитесь сами бессмысленно.
– Мы уже успокоились, – торопливо пообещала кузина и захихикала, – присаживайся, Бэзил, не стой столбом.
– Так и хочется тебя треснуть, – отозвался он, – подвинься.
– Ладно, если вы все обсудили, то я начну. Все началось с летучих мышей. Собственно говоря, я и раньше их не особенно любила, а теперь так просто ненавижу.
Гессия поспешно захлопнула рот и смотрела на нее во все глаза, ловя каждое слово. Норма рассказала все, умолчав лишь о том, что по ее мнению было несущественным. Она также не стала упоминать о Бэзиле, посчитав, что если он захочет, то поправит ее сам. Но он промолчал.
Огромные глаза Гессии к концу рассказа стали еще больше, хотя Норма описала сцену в подвале очень кратко, сухо, избегая фраз типа: "я подумала, я почувствовала" и тому подобное.
– Я бы со страху умерла, – призналась девушка, когда Норма сделала паузу, – просто жуть. Цепи, кровь… Как в средневековых рассказах.
– Отдает театральщиной, – поморщилась Норма, – такое впечатление, что Элеонора долго репетировала это представление и подобрала реквизит.
– А по-моему, это даже красиво, – задумчиво произнесла Гессия, – так торжественно, мрачно и жутко.
– Возможно, но красота от меня как-то ускользнула, – скривилась Норма.
– Думай, что говоришь, – прервал сестру Бэзил, – совсем мозги отказали?
– Ах, так! Лучше о своих мозгах побеспокойся.
– С моими все в порядке.
– Этого что-то не заметно.
– Противный тип. Противный, противный тип. Вот и все.
– Вот это как раз демонстрирует твой редкостный ум, – съязвил братец.
Гессия снова обиженно засопела. Норма фыркнула.
– На самом деле, все было отвратительно и неприятно, – пояснила она, – а если совсем честно, то просто противно. Впрочем, иногда забавно.
– Забавно? – кузина вытаращила глаза.
– Ну да. Особенно, когда Элеонора изрекала самую вопиющую чушь с очень серьезным и торжественным видом.
– Ты просто поразительная девушка, – покачал головой Бэзил, – интересно, что может произвести на тебя впечатление?
– Уже произвело.
– Что? – заинтересовалась Гессия.
– Не скажу, – засмеялась Норма.
– Надеюсь, ты там не хихикала.
– Совсем чуточку. Почти незаметно. Но Элеонора очень рассердилась.
– Я ее понимаю, – глубокомысленно произнес Бэзил, – столько готовиться к созданию атмосферы ужаса и страха, а получить в результате хихиканье.
– Честно говоря, с сумасшедшими очень неприятно общаться, – признала Норма, – мне бы не хотелось этого делать. Не представляю, как тетя Сара с ней справляется.
– Тетя Сара и сама немного того, – кузен неопределенно покрутил пальцем у своей головы.
– Не говори глупостей, – возразила Гессия, – тетя абсолютно нормальна.
– Общаясь десять лет с сумасшедшей нельзя оставаться абсолютно нормальной.
– Почему? У нее крепкие нервы.
– Возможно. Но ей редко представлялась возможность пообщаться с кем-нибудь другим. Так что, столь долгое воздержание не могло на ней не сказаться.
Гессия пожала плечами.
– Никогда не замечала за тетей Сарой никаких странностей. За исключением летучих мышей. Но ведь она это специально делала, не так ли?
– Я замечаю за ней много странностей, – отрезал брат, – к примеру, то, что она столько времени держала Элеонору в доме и позволяла ей творить все, что той стукнет в голову. Вот и допозволялась. Не знаю, как скоро у меня возникнет желание ее навестить.
– Я знаю, когда, – фыркнула Гессия, – я уверена, что ты непременно придешь на ее похороны.
Несмотря на двусмысленность шутки, брат с сестрой переглянулись и захихикали. Норма хмыкнула и пожала плечами.
До обеда время тянулось мучительно медленно. Все не отдавая себе в этом отчета дожидались рассказа тети. Маялся даже Фрэнк, хотя всегда гордился своей выдержанностью.
За обедом мисс Сэвидж то и дело ловила на себе напряженные и выжидающие взгляды. Она понимала их природу и обреченно кивала. Но ей в отличие от остальных вовсе не хотелось ничего рассказывать. Однако, она понимала, что у нее нет другого выхода. Что началось, уже не остановишь.
Обед закончился, но никто не спешил уходить из-за стола. Четыре пары глаз выжидающе смотрели на тетю Сару. Она тяжело вздохнула. Ей очень хотелось встать и уйти, но женщина догадывалась, что племянники встанут и отправятся вслед за ней. Либо вообще не позволят ей покинуть столовую.
– Хорошо, – сказала она, – пройдемте в гостиную. Нужно заканчивать с этим.
Когда все расселись, мисс Сэвидж обвела аудиторию мрачным взглядом и произнесла:
– Для начала я хотела бы быть уверенной, что все, сказанное здесь, не покинет пределов этого дома.
– Конечно, тетя, – поспешила заверить ее Гессия, – никто из нас ничего никому не скажет. Ведь так?
Она обвела кузенов глазами. Они кивнули.
– Хорошо, – женщина вздохнула и начала.
Десять лет назад Элеонора, тогда еще довольно молодая женщина двадцати восьми лет стала часто отлучаться из дому. Так как она жила здесь лишь с сестрой Сарой, которая была гораздо старше и поглощена домашними делами, то ее отсутствие долго никто не замечал. Занятая Сара не предполагала, чем занимается ее сестра, и если на то пошло, она вообще редко замечала Элеонору.
Гром разразился тогда, когда в поместье гостил Крис. Сара частенько после благодарила Бога, что он приехал один, без супруги. Началось все с того, что Элеонора не вернулась домой к ужину. Это было необычно, потому что раньше она никогда себе такого не позволяла. Крис, разумеется, был возмущен подобным положением вещей и прочитал Саре длинную нотацию, сообщив все, что ей следовало, а главное, не следовало делать. Впрочем, спустя три часа ему стало не до нотаций. Элеонору искали по всей округе. Она явилась сама, под утро, неузнаваемая и страшная.
Ее история привела родных в ужас.
На протяжение месяца Элеонора встречалась с неким молодым человеком, остановившимся проездом в деревне, находящейся поблизости. Кто он был такой, так и осталось тайной. Знали лишь то, что сообщила Элеонора. Он называл себя Александром де Маджеста, графом Флорентийским, не больше, не меньше. Правда, Крис скептически усмехался и всегда говорил, что "этот тип" был просто мошенником, и его имя вовсе не де Маджеста, или как его там, а гораздо более прозаическое, к примеру, Браун или Робинсон и вырос он в Лондонских трущобах. Кстати говоря, это была вполне разумная версия в отличие от поданной Элеонорой.
В тот день свидание было назначено в три часа. Для встреч молодые люди выбрали уединенное местечко. Таким местечком в округе оказалась небольшая уютная пещерка, хотя Элеонора неодобрительно косилась на летучих мышей, но ее кавалер утверждал, что мыши большей частью днем спят и ни на что не обращают внимания, если их не трогать.
Собственно говоря, так оно и было, но в тот день кто-то из них спугнул летучих мышей. Неизвестно, кто именно, Элеонора утверждала, что это был Александр. Что утверждал бы Александр, не знает никто.
Одна из мышей набросилась на девушку и расцарапала ее. Перепуганная Элеонора в панике металась по пещере, отбиваясь от мышей. Наконец, она нашла выход и сломя голову вылетела наружу. Она долго бежала, ничего не видя перед собой, но потом все же остановилась, когда немного успокоилась и вспомнила об Александре, который остался в пещере.
Элеонора долго уговаривала себя вернуться. Летучие мыши пугали ее до безумия. Но все-таки она вернулась. Возможно, было бы лучше, если б она сразу убежала домой.
Александр был мертв. Он лежал на полу пещеры, вокруг его головы растекалась большая лужа крови, а летучие мыши облепили его со всех сторон.
Выслушав сумбурные, часто повторяющиеся подробности, Сара и Крис оставили Элеонору на попечение миссис Коултер, а сами отправились в пещеру. Элеонора не обманула. Там они и в самом деле нашли труп.
Брата с сестрой овладела паника. Но их, в отличие от младшей сестры волновало совсем другое. Они видели труп и слышали ее рассказ и сделали выводы. От трупа следовало немедленно избавляться.
Все решил Крис. Он принес лопату и закопал пресловутого графа прямо в пещере, найдя землю помягче.
Они очень надеялись, что вместе с трупом им удастся похоронить и эту ужасную историю.
Но это было лишь начало. Элеонора так и не оправилась после происшедшего. Напротив, ей становилось все хуже и хуже. Она серьезно уверяла родных, что по ночам Александр приходит к ней в комнату. Она утверждала, что он жив. Рассерженный Крис твердил, что нет и в один прекрасный день рявкнул: "Он не может быть жив, ведь я закопал его собственноручно!" Элеонора разрыдалась и выскочила из комнаты.
А на другой день она пропала. Ее снова искали, но на сей раз без видимого успеха. Когда же наконец даже Сара отчаялась найти сестру, ниже по течению реки обнаружили распухшую до неузнаваемости утопленницу.
Та Элеонора "умерла" и была похоронена. Ни у кого не возникало никаких сомнений в ее смерти. Но на двадцатый день после похорон Элеонора вернулась в ужасном состоянии. Бледная, худая как скелет и постаревшая лет на десять. Вместо одежды на ней были отвратительные лохмотья.
Сара долго приходила в себя после шока. Возможно, именно он и стал причиной обмана. Она так и не решилась никому сказать, что сестра жива, только Крису. Она оградила сестру от людских глаз, поселив в комнате на третьем этаже и посвятив в это лишь ограниченных круг преданных ей слуг. Она имела на Элеонору огромное влияние, и та подчинялась ей беспрекословно.
Но потом начались странности. Сначала Элеонора с увлечением рисовала, но, когда показала свои рисунки сестре, Сара ахнула. Ничего подобного ей до сих пор не приходилось видеть. Потом появилась коллекция. Сара терпела это до тех пор, пока коллекция не пополнилась последним экземпляром. Каким-то образом Элеонора нашла место захоронения и притащила в дом труп своего возлюбленного.
Этого Сара стерпеть не могла. Она вышла из себя и велела сестре убрать труп. Пару раз она, преодолевая отвращение и страх, сама отвозила его в пещеру под покровом темноты, но труп неизменно возвращался обратно. С этим пришлось смириться. Сара сделала последнюю уступку, предоставив сестре часть подвала, ту самую, откуда начинался потайной ход.
Потайной ход был сооружен при постройке дома и тянулся от подвала до третьего этажа. Сара нашла, что это очень удобно и Элеонора сможет спускаться и подниматься по тайной лестнице, когда захочет, не появляясь в доме и не привлекая излишнего внимания.
Но удержать женщину в комнате оказалось сложным делом. Периодически Элеонора совершала вылазки, развешивая собственноручно смастеренных ею летучих мышей. Саре пришлось, скрепя сердце, принять это чудачество на себя. В конце концов, она развесила картины на лестнице и демонстрировала коллекцию сестры (разумеется, без последнего экземпляра) всем желающим. Спустя год за ней прочно закрепилась репутация сумасшедшей.
Элеонора же продолжала утверждать, что ее возлюбленный не умер. Она выдумала целую историю о том, что он не кто иной, как сам граф Дракула, временно спящий и ждущий, когда его пробудят к жизни. Пробудить к жизни его может лишь кровь, кровь молодой девушки, а помогать в этом деле ему должна его верная слуга Элеонора.
Но в доме не было молодых девушек. Иногда, правда, здесь появлялась Гессия, но ненадолго и у Элеоноры не было возможности. Она долго ждала ее. И наконец возможность предоставилась.
Доселе неизвестная племянница, приехавшая из-за океана. Она поселилась в доме надолго. Значит, она и должна стать необходимой жертвой.
Нужно отдать должное Элеоноре, она долго колебалась, не зная, стоит ли это делать. Сперва она лишь развлекалась, подзадоривая племянницу, развешивая в ее комнате летучих мышей. Но девушка оказалась решительной особой и пару раз едва не поймала ее с поличным. А потом и вовсе сожгла летучих мышей в камине.
Это возмутило Элеонору и исход дела был предрешен.
Мисс Сэвидж замолчала, переводя дух после длинного рассказа. Довольно долгое время в комнате стояла мертвая тишина. Молчала даже Гессия.
Первым заговорил Фрэнк, что безмерно всех удивило. Он даже встал и взволнованно начал:
– Вы утверждаете, что мой отец зарыл труп в пещере? Сам? Немыслимо! Нет, это невозможно! Он не мог так поступить.
– Ну конечно, не мог. И тетя это нарочно придумала, чтобы тебя позлить, – съязвила Гессия.
– Прекрати, Гес, – оборвал ее Бэзил, – это не смешно.
– Смешно не это, – не согласилась она, – а то, что во всей этой жуткой истории Фрэнка поразило лишь одно: что его драгоценный папочка зарыл труп этого сомнительного графа.
У Фрэнка было ужасно расстроенное лицо. Он переводил взгляд с Гессии на Бэзила, а потом взглянул на тетю Сару.
– Неужели, это правда? – жалобно спросил он.
Она нехотя кивнула.
– Да, Фрэнк. К сожалению, это правда. Ничего не поделаешь. Но тебе не нужно воспринимать это так трагично. Крис просто не хотел скандала, хотел уберечь доброе имя Сэвиджей от сплетен и досужих домыслов.
– Все равно, я не верю, – упрямо заявил он.
– Можешь спросить его об этом сам, – не выдержала Гессия.
– Нет, – отрезала мисс Сэвидж, – вы обещали мне молчать об этом деле, насколько мне помнится.
– Но если дядя уже в курсе дела…
– Он лишь знает, что Элеонора жива, – пояснила тетя, – и все. Больше ничего.
– Я ничего не буду у него спрашивать, – резко сказал Фрэнк, – раз уж я дал слово молчать. Но все равно, у меня в голове не укладывается..!
Гессия хмыкнула.
Тут заговорила молчавшая до сего момента Норма. Она спросила:
– Скажите, тетя, а вы знали о том, что задумала Элеонора? Ее фантазию о крови молодой девушки, которая пробудит к жизни графа?
– Она носилась с этой идеей уже довольно долгое время, – нехотя признала женщина, – но я не думала, что это всерьез. Видишь ли, Элеонора, она и мухи не обидит.
– Мухи она как раз и не обидит, – съязвил Бэзил, – ведь она одна из предков графа. Что же это получается, тетя? Вы знали, что Элеонора хочет сделать с Нормой и ничего не предпринимали? Так?
– Это уже чересчур, – нахмурилась та, – я никогда не думала, что Нора сделает это на самом деле. Она совершенно безобидное создание.
– Но вы ведь знали о летучих мышах.
– Ни на секунду не допускаю, что Норму испугали летучие мыши.
Бэзил встал и прошелся по комнате, заложив руки за спину. Потом остановился напротив тети и сказал:
– Вам нужно срочно отправить это безобидное создание в соответствующее место, где за ней будет обеспечен необходимый надзор.
Мисс Сэвидж вскинула голову:
– Это еще почему?
– Неужели, непонятно? Да потому, что Элеонора опасна.
– Она ничуть не опасна. Она никому не причинила ни малейшего зла.
– Да, только пыталась напоить сморщенный труп кровью Нормы. Если это вполне нормально..!
Губы Нормы брезгливо искривились.
– Но Норма жива! – с горячностью возразила тетя.
– Значит, ей нужно умереть, чтобы вы начали шевелиться, так? – вскричал Бэзил, – что по-вашему должна натворить эта ненормальная, чтобы вы поняли, что за ней следует следить куда более тщательно?
– Не смей называть ее ненормальной! Бедняжка Элеонора, ей и так слишком много пришлось пережить.
– Сейчас разрыдаюсь, – зло отозвался племянник, – в самом деле, как трогательно! Вы вольны делать все, что вам вздумается, тетя, но не подвергать опасности других людей. Подумать только, мы все приезжали сюда, не имея понятия о том, что под носом у нас сумасшедшая, обожающая пускать кровь!
– Не смей! – рявкнула мисс Сэвидж.
– Если я сказал хоть слово лжи, можете меня повесить, – отозвался тот не менее любезно, – ведь Гес тоже могла оказаться на месте Нормы, а также Мэри и Пэм, кстати. Они тоже изредка наезжают сюда. Но вам-то, конечно, все равно, лишь бы ваша сестричка развлекалась, как ей вздумается.
– Я не знала! – завопила Сара на всю комнату, – слышишь, я не знала, что Нора в самом деле решится на такое! Иначе я никогда бы не позволила ей даже близко подходить к Норме.
Бэзил скорчил самую непередаваемую гримасу, на которую только был способен. Гессия с изумлением переводила взгляд с брата на тетю, вцепившись в подлокотники кресла.
– Господи, – вдруг ахнула она, – я только сейчас сообразила! Ведь там, в подвале могла бы оказаться и я!
– Поздравляю, – фыркнул брат, – ты делаешь успехи. Как это ты так быстро додумалась, уму непостижимо! Ну что, теперь гроб и свечи уже не кажутся тебе красивыми? А?
Гессия едва ли не впервые не обратила на его подначивание никакого внимания. Помявшись, она произнесла:
– Пожалуй, я бы вернулась домой.
– Разумная мысль, – согласился Фрэнк, теребивший до сей поры подбородок, – давно следовало это сделать.
– Мы ведь можем уехать прямо сейчас? – девушка перевела взгляд на Бэзила.
– Можем. Не вижу, что могло бы этому препятствовать.
Гессия с готовностью вскочила:
– Тогда едем. Поедем, Бэзил, пожалуйста. Я не смогу тут переночевать, зная, что…
– Если хочешь ехать немедленно, то отправляйся с Фрэнком. Он доставит тебя домой.
– А ты?
– А мне нужно уладить кое-какие дела.
– Но ведь здесь…
– Я – не молодая девушка, моя кровь не по вкусу его графскому сиятельству.
– Ты должен убираться отсюда в первую очередь, – процедила Сара сквозь зубы.
– Не сомневаюсь, что вам очень хочется от меня избавиться. Кто еще будет говорить вам правду в лицо?
– Вот и проваливай отсюда, правдолюбец.
– Он прав, – вступился за кузена Фрэнк, – причем, во всем. Это нечасто случается, но теперь… Вы халатно относитесь к опасности, которая грозит всем девушкам в вашем доме, тетя. Не понимаю, как вы до сих пор не подумали, что это опасно? Возможность, даже гипотетическая, что ваша сестра может представлять угрозу должна была вас насторожить. Поскольку потом, когда случится непоправимое, делать что-либо будет поздно.
– Очень содержательная речь, – хмыкнул Бэзил, – но ты прав, Фрэнк. Это тот редкий случай, когда я с тобой согласен.
– Нора больше никому не причинит вреда, – заявила мисс Сэвидж, – отныне я буду следить за ней очень внимательно.
– Ха, – выдал самый любимый из ее племянников.
– До тех пор, пока она вновь не заскучает, – дополнил и Фрэнк, – поехали, Гес.
– Да, – она с готовностью вскочила с кресла, – подальше от этого жуткого места.
– Ты готова?
– О, я готова. У меня все собрано.
Сухо кивнув тете, Фрэнк повернулся к Норме и проговорил:
– Полагаю, кузина, вам тоже не следует оставаться в этом доме. И до тех пор, пока вы не определитесь с тем, что будете делать, я могу предложить вам пожить в нашем доме.
– Какое самопожертвование! – фыркнул Бэзил, – не переживай за нее, Фрэнк. Она здесь не останется.
– Ни в коем случае! – воскликнула Гессия, подходя к кузине, – и, если дом дяди Криса кажется вам не слишком подходящим, вы можете остановиться у нас. Где угодно, но только не здесь.
– Пойдем, – дернул ее Фрэнк, – задерживаться здесь не имеет смысла.
– Хорошо, – кивнула девушка и посмотрела на брата, – ты ведь не оставишь все как есть, Бэзил?
– Не беспокойся.
За ними закрылась дверь. Трое людей, оставшихся в гостиной, молчали, избегая смотреть друг на друга. Потом Норма кашлянула и встала:
– В этом что-то есть, – сказала она, – все правы и мне следует уехать.
Мисс Сэвидж сузила глаза:
– Испугалась, Норма?
– О нет. Пугаться, в сущности, нечего. Просто я очень не люблю находиться под одной крышей с сумасшедшими. Не хочу находиться все время настороже. Это изматывает. По-вашему, я должна постоянно оглядываться, не стоит ли где Элеонора, чтобы вновь утащить меня в темный подвал?
– Может быть, ты еще помнишь, с какой целью я пригласила тебя сюда? Ты получишь этот дом и деньги лишь в том случае, если будешь жить здесь постоянно.
Норма уставилась на нее в немом изумлении. Потом поморгала глазами и спросила:
– Вы это серьезно, тетя?
– Разумеется. Ну, не глупи. Я знаю, что твой отец находился в очень стесненных обстоятельствах. А теперь ты осталась одна и…
– Боже, тетя! Вы хотите сказать, что неспроста вспомнили о моем отце и обо мне? Что вы хотите оставить мне деньги лишь при условии, что я буду развлекать вашу сестру? Полагаете, что небольшая потеря крови не вредит здоровью, а напротив, очищает организм? Вы это хотите сказать?
– Что за бред? – подскочила на месте мисс Сэвидж, – ты с ума сошла?
– Ну, уж это вам лучше знать! – вскричала Норма, – у вас большой опыт в общении с сумасшедшими! Вы намеренно поселили меня в комнату с потайным ходом, ведущим на третий этаж, не так ли? Чтобы Элеоноре было проще до меня добираться. Черт бы вас подрал!
С этими словами она вылетела за дверь и громко ею хлопнула.
– Какова наглость! – воскликнула тетя Сара, – неблагодарная девчонка! И это мне за то, что я для нее сделала!
Бэзил подошел к ней.
– Вы собирались сделать из нее приманку для Элеоноры? Да или нет?
Она широко распахнула глаза:
– Ты в своем уме?
– В отличие от вас и вашей сестры, я в своем уме! – взорвался он, – и все же, зачем вы вызвали ее сюда? Вы ведь не собираетесь умирать, не так ли? Только не говорите, что в вас взыграло сострадание. Вы не знаете, что это такое.
– Я буду тебе очень благодарна, если ты немедленно уберешься с глаз моих, – отрезала Сара.
Бэзил продолжал, будто не слышал ее слов:
– Может, Элеонора заскучала? Рисование картин уже не вызывало в ней умиротворения. А тут такая возможность! Молодую девушку ей нужно? Будет ей молодая девушка.
– Я не думала, что это зайдет так далеко.
– Все же, изредка надо думать. Это полезно.
Уходя, он тоже громко хлопнул дверью.
Норма поспешно собирала вещи, не заботясь о том, чтобы аккуратно сложить их. Для этой цели ей пришлось пройти в свою комнату, ту самую, где она обитала до случившегося. Находиться здесь было неприятно, особенно, когда она припоминала, что в этой кровати лежал труп десятилетней давности. Ей в самом деле не было страшно, просто противно до тошноты. Противно по многим причинам. Во-первых, конечно, сам граф и тот факт, что ненормальная Элеонора пыталась напоить его ее кровью, во-вторых, сама Элеонора, а в-третьих, тетя Сара. Точнее, ее поступок. Пригласить ее сюда намеренно, чтобы ее любимая сестра отвлеклась от мрачных дум..! А для пущей надежности наобещать бедной племяннице золотые горы.
