Текст книги "Протяни руку - и возьми (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Гвен достала несколько книг и уложив их во внушительную стопку, принялась осторожно спускаться, но в это время дверь библиотеки отворилась и слуги осторожно внесли ее увечного мужа. Правда, в данный момент девушка считала, что он вполне мог бы добраться сюда и сам, своими ногами. Раз у него хватает сил на пустопорожнюю болтовню, то и на все остальное тоже должно хватить.
– Осторожнее, – предупредил ее Джек, – не урони.
Скорчив гримасу, Гвен сделала два шага вниз. Самая верхняя из книг не удержалась и слетела вниз, упав на пол.
– Спасибо, – съязвила девушка.
Лакей поспешил к ней на помощь, приняв у нее книги и даже поддержав за руку. Он как-то запамятовал, что его хозяин все еще не в кресле. Впрочем, Джек не развалился от подобного обращения. Напротив, он с досадой отмахнулся от посторонней помощи и сел сам.
– Со мной все в порядке, – сказал он, – я и сам мог бы дойти.
– Прекрасно, – Гвен водрузила книги на стол, – вы поправляетесь на глазах. Все-таки, доктор был прав, прописывая вам диету. На одном бульоне вы бы так не побегали.
Джек рассмеялся.
Слуги ушел только после второго его напоминания, но неохотно. А один из лакеев пошел дальше и умоляюще глядя на девушку, попросил ее, чтобы она позвала их, если понадобится помощь.
– Непременно, – пообещала Гвен.
– Они меня уморят своей заботой, – посетовал Джек, когда они наконец ушли, – к счастью, от тебя этого не дождешься, так что я могу спокойно вздохнуть.
Гвен от неожиданности прыснула.
– Что вы говорите! Вас утомляет забота?
– Еще как. Я давно уже не ребенок и не выношу, когда со мной носятся.
– Да, это заметно.
– Что заметно?
– Что вы уже не ребенок.
– Отдохни, Гвен, – посоветовал ей он, – а то язвишь напропалую без отдыха. Ты хотя бы перерывы делай.
– Я постараюсь, – она сдула пыль с одной из книг и раскрыла ее на первой странице, – посмотрим, что у нас тут?
После нескольких минут молчания Джек не выдержал.
– Гвен, – начал он, – ты еще помнишь, что я здесь?
– Разумеется. Но не хочу утомлять вас чрезмерной заботой.
– Ты и не станешь. Ты не знаешь, как это делается. Ты ведь редкостная эгоистка.
– Конечно, – не стала спорить Гвен.
– Что "конечно"?
– Я редкостная эгоистка.
– И тебе не стыдно?
– Ни капельки. Вам следует помнить о том, что вы сюда сами напросились.
– Я помню. Я просто хотел кое-что тебе сказать.
Гвен приподняла голову от книги.
– Что?
– Вчера… ну, в общем, я хотел сказать тебе спасибо. Ты поступила не так, как я ожидал.
– Спасибо? За что? Я ничего такого не сделала. Вы не умерли бы и без моей помощи. Просто потеряли бы больше крови. Тем более, что я и перевязать-то вас как следует не сумела.
– Вот именно, – подтвердил Джек, – ты не сумела, но все-таки попробовала. Не то, что некоторые, все норовят в обморок упасть.
Гвен рассмеялась.
– Эрни не выносит вида крови. Это вполне понятно. Моя тетя тоже вечно в обморок падает, когда кто-нибудь поранит в ее присутствии палец. Она над этим не властна.
– Можешь мне поверить, Эрни еще не то выдержит, – недовольно отозвался он.
– Я ничего особенного не сделала, – повторила Гвен, – так что, меня не за что благодарить. Просто на будущее, я надеюсь, что вы тоже не пройдете мимо, если я буду истекать кровью.
Теперь рассмеялся Джек.
– Ладно, договорились.
7 глава
Прогнозы Гвен оказались верны. На следующий день Джек уже совсем не напоминал больного, хотя ему пытались помешать встать, а Эрнестина, увидев его в столовой, начала громко протестовать и утверждать, что его рана непременно начнет кровоточить снова, если он немедленно не уляжется в постель. Гвен, как обычно, не думала, что это произойдет.
– Если это случится, – сказала она, – тогда он точно ляжет в постель, как ты и хотела, Эрни.
– Нельзя так беспечно относиться к своему здоровью, – продолжала женщина, – а ты, Гвен, вместо того, чтобы потакать ему, лучше бы помогла мне отправить его назад.
– Да? – девушка приподняла брови, – у тебя есть идеи, каким образом мы сумеем это сделать? Лично у меня нет, поэтому я и не стану надрываться. А если ему станет плохо, он сам туда отправится.
– Дамы, – кашлянув, заметил Джек, – я еще тут. Мне почему-то кажется, вы об этом забыли. С моим здоровьем все в порядке. Уверен, именно это и скажет доктор, когда приедет.
– Он еще вчера говорил, что вам редкостно провезло, – припомнила Гвен.
– Ну хорошо же, – пригрозила Эрнестина неизвестно кому, – но когда тебе станет плохо, Джек, не говори, что я тебя не предупреждала.
– Хорошо, – он пожал плечами.
После завтрака Гвен снова отправилась в библиотеку. Она уже привыкла ходить туда каждый день и оставаться до вечера, перебирая и рассматривая книги. Ей никто не мешал. После приснопамятного разговора с Джеком, он больше не пытался искать ее общества. Наверное, потому, что сказал все, что хотел. А девушка и сама не пыталась что-либо изменить. В библиотеке она работала, а праздные разговоры ее отвлекали. Не то, чтобы Гвен очень любила находиться в одиночестве, но оно ее не тяготило и в нем всегда можно было найти положительные стороны.
Приехавший вечером другого дня доктор вынес свой окончательный вердикт. Рана Джека уже не представляла никакой опасности. Он, конечно, выслушал жалобы Эрнестины, которая начала проявлять о нем заботу, но как и Гвен, не нашел в непослушании пациента ничего криминального. Хотя заметил, что несколько дней ему следует поберечься. А главное, в дальнейшем держаться подальше от подозрительных мест, обитатели которых решают свои проблемы с помощью холодного оружия.
Прошла еще одна неделя, за которую Гвен сумела разобраться уже с двумя стеллажами и подбиралась к третьему. Поистине каторжная работа, которой она занималась, не остудила ее энтузиазма, напротив, только подстегивало его. Взобравшись по лестнице на самый верх, девушка посмотрела на книги и восторженно ахнула. Здесь стояли такие старые тома, давность которых нельзя было определить на глазок. Некоторые из них были очень ветхими, потертые корешки, растрепанные страницы. Но Гвен всегда привлекало то, что другие называли старым хламом.
Устроившись на одной из ступенек, она провела рукой по переплетам и решительно взялась за одну из книг, намереваясь ее вытащить. Но оказалось, что они сидели слишком плотно и не собирались так легко сдавать свои позиции. Тогда Гвен одной рукой схватилась за полку, а второй изо всех сил потянула за переплет.
Книга поддалась и легко выскочила из своего гнезда. Она перелетела через голову девушки и с шумом рухнула на пол. За ней посыпались остальные. Гвен лишь успела ухватиться за стеллаж и зажмурилась. Ей очень не хотелось оказаться на полу вместе с книгами, к тому же придавленной сверху лестницей и полкой.
Но полка устояла. Помедлив, девушка открыла глаза и посмотрела вниз. Пол под ее ногами был засыпан толстыми растрепанными томами. Переведя дух, она осторожно спустилась по лестнице.
Лишь оказавшись на твердом полу, Гвен поняла, как ей повезло. Нужно быть осторожнее, иначе так недолго и калекой остаться.
Наклонившись над упавшими книгами, девушка стала поднимать их и складывать на стол. Одна из них, особенно толстая и старая при падении потеряла несколько листов, которые Гвен собрала и вставила обратно. Это нужно было подшить. Водрузив книгу на стол, она еще раз огляделась на всякий случай, проверяя, ничего ли не забыла. И тут заметила небольшой листок бумаги, отлетевший к ножке стола.
Девушка наклонилась и подняла его. Листок был пожелтевшим от времени и выглядел так, словно вот-вот рассыплется в прах. Присев на стул, Гвен аккуратно положила его перед собой и осмотрела. Текст на листке бумаги был написан от руки. Почерк был старомодным, каллиграфическим, буквы немного вытянуты. Но и без того прочесть надпись было нелегко. Чернила, которыми было это написано, давно выцвели. Напрягая зрение, Гвен наклонилась ниже и разобрала:
"Протяни руку – и возьми то, что тебе принадлежит".
Пожав плечами, она предприняла другую попытку, так как ниже буквы были мельче и подчерк небрежней. Писавший, судя по всему, торопился и писал как курица лапой. После нескольких минут мучений девушке удалось все-таки прочесть:
"Спуститься вниз, вперед четыре, вверх пять, налево по стене, на три не наступать, иначе можно навеки остаться, два вправо, восемь вверх".
– Два вправо, восемь вверх, – машинально повторила Гвен и недоуменно нахмурилась.
Какая странная записка, если это конечно записка. Вряд ли, это похоже на рецепт пудинга или список вещей, которые следует отдать прачке. Это нечто иное, какое-то указание. Но вот только на что именно оно указывает? "Спуститься вниз, вперед четыре, вверх пять". Что это ей напоминает? Похоже на описание маршрута, мол, спустись вниз, вперед четыре шага, потом вверх по… по, допустим, по лестнице. Пять ступеней вверх потом налево по стене. На три не наступать. Куда-то надо идти и что-то взять. То, что принадлежит тебе. Что бы это значило? Гвен потерла лоб и тут ее вдруг озарило.
Она даже подпрыгнула на стуле от пришедшей ей в голову догадки. Сокровища сэра Этвуда! Ну, конечно! Это так просто! Он ведь спрятал все семейное достояние в каком-то тайном месте перед нашествием круглоголовых. А главное, не успел никому об этом сказать. Правильно, не успел, потому что говорить было некому. Но он все-таки попытался сообщить об этом другим способом. Он написал. Значит, в этой дурацкой истории что-то есть!
Девушка перелистала выпавшие книги, потом перетрясла их в надежде, что там есть что-нибудь еще. Но ничего, кроме засохшего паука между страницами одной из них, не обнаружила. Впрочем, следовало благодарить судьбу и за этот маленький листочек. Ведь вполне могло случиться так, что и он пропал бы окончательно.
Значит, придется пользоваться тем, что она имела. Гвен снова села и склонилась над листком, вчитываясь в строки и обдумывая написанное. Стало быть, сокровища существуют, просто они столь хорошо спрятаны, что их никто до сих пор не нашел. Где-то в доме есть укромное место, о котором никому не известно. Раньше умели строить потайные ходы и тайники. А одно время это вообще было модно. Дом не считался домом, если в нем не было хотя бы одной потайной ниши. А уж если в нем был подземный ход, то гости просто пищали от восторга. Гвен припомнила, что в ее собственном доме тоже была одна потайная ниша в стене и секретный ящик в столе, который открывался лишь тогда, когда нажмешь на один из выступающих углов. А на кухне был люк, ведущий прямо в сад. В детстве она любила им пользоваться и ныряла в люк на виду сперва изумленных, а потом уже ко всему привыкших слуг.
Но найденная записка почти ничего не проясняла. Точнее, она проясняла не все. С ее помощью можно было обыскать сами сокровища, но никак не вход в потайное место. На этот счет здесь не было никаких указаний. Ни единой маленькой зацепки. А это не могло не настораживать. Почему сэр Этвуд не написал прямо? Может быть, потому, что все его родные знали об этом потайном месте? Но раз они знали, то почему в первую очередь не отправились туда и не достали клад? Загадка. Над этим стоило подумать. Но сперва Гвен решила заняться самой записью.
В записке говорится: спуститься вниз. Спуститься можно только по лестнице. Значит, это где-то на одной из лестниц? Но потом там идет, вперед четыре, вверх пять. Что-то тут не вяжется. И еще "на три не наступать". Какие-то странные указания. Наверное, странные потому, что она даже отдаленно не представляет, что бы это могло быть.
Гвен оторвалась от листка бумаги, подняла голову и оглядела библиотеку. Сокровища. Клад сэра Этвуда. В этих словах таилась притягательная сила. Девушка уже чувствовала, как ее охватывает азартная дрожь. Нужно попробовать отыскать этот клад, наперекор многим поколениям Этвудов, которые жили в этом доме всю свою сознательную жизнь и так ничего и не обнаружили. Утереть нос всем недалеким Этвудам, не сумевшим понять собственного предка. Одно это казалось Гвен чрезвычайно привлекательным.
Нужно только как следует поломать голову и разгадать загадку. Что это была именно загадка, Гвен не сомневалась. Наверняка сэр Этвуд имел в виду нечто совсем простое. Как правило, именно простое всегда оказывалось самым сложным. А уж она догадается, дайте ей только время. У нее достаточно и ума, и сообразительности. А главное, желания и свободного времени. Уж чего-чего, а последнего у нее куда больше, чем требуется. У нее бездна свободного времени.
Девушка потерла ладони одну о другую, не замечая, что в этот момент как нельзя сильнее напоминает своего отца, сидящего за карточным столом. Он так же потирал ладони и глаза у него столь же ярко горели, когда он считал, что выигрывает. Но еще больше она напоминала человека, уже нашедшего клад и глядящего на внушительную кучу золота. Впрочем, именно его Гвен и видела перед собой мысленным взором. После этого она загадочно улыбнулась.
Итак, решено, она найдет этот клад и утрет нос всем Этвудам. Она его найдет и… Стоп! Кое-что она упустила из поля своего зрения. Ведь по сути дела этот клад принадлежит Джеку. Клад Этвудов и принадлежит он Этвудам. Черт побери! Гвен досадливо сморщилась. Даже если она и отыщет сокровища, то получится, что напрасно потратила время и силы.
Эта мысль немного охладила пыл Гвен, но ненадолго. Она вспомнила о том, что является женой Джека и стало быть, тоже имеет право на его имущество. И главное, имеет полное право искать клад. Особенно, если принять во внимание то, что никому до него нет ни малейшего дела.
А как было бы здорово найти этот клад! Сэр Этвуд спрятал все наличные золотые монеты, драгоценности и вещи из драгоценных металлов. Гвен припомнила диадему, такую тяжелую, что ее трудно было носить на голове. Сколько же там золота! Но и без этого она будет чрезвычайно ценной сама по себе. Ведь она хранится в семье со времен Карла Великого. Девушка зажмурилась и представила эту диадему на своей голове. Получилось очень даже красиво. Она вообразила себя королевой Викторией и приосанилась. А ведь там еще и браслеты, напоминающие кандалы. Интересно, на что они похожи? Очень хотелось бы на них взглянуть.
Впрочем, что толку об этом думать теперь, когда она и понятия не имеет, где находится этот тайник. Для начала следовало его отыскать. А чтобы отыскать, нужно было разгадать загадку, заключенную в тексте. Гвен решила не откладывать дела в дальний ящик и снова склонилась над листом бумаги. Итак, "на три не наступать, иначе можно навеки остаться". Смысл данной фразы прост. Он заключается в том, что ни в коем случае нельзя наступать на загадочную тройку, если не хочешь остаться в том месте навсегда. Это что-то вроде ловушки. Раньше обожали делать не только потайные ходы, но и ловушки. Нечто, напоминающее плиты, переворачивающиеся под твоей тяжестью или приводящие в действие скрытый механизм, который запирал вход. Так что же значит "три"? Третья ступенька? На что еще можно наступить? Камень? Плита? Все это могло иметь место и не иметь вовсе. Для начала следовало взглянуть на тайное место и определиться. Проблема в том, что Гвен и понятия не имела, где находится это место.
Больше книг на сайте – Knigoed.net
Потом девушка вспомнила о Загадочной зале. Все же, она недаром так называется. Что, если клад действительно спрятан там? И именно там находится скрытый ход, ведущий прямиком к сокровищам.
Дверь библиотеки скрипнула, но Гвен была так поглощена своими размышлениями, что не обратила на это внимания. Она не слышала и шагов, которые приблизились к ней, а потом остановились прямо за ее спиной, не слышала голоса, произнесшего ее имя. И лишь когда чья-то рука дотронулась до ее плеча, Гвен подпрыгнула на стуле и обернулась.
– Что? – девушка увидела перед собой Джека и успокоилась, – зачем вы подкрадываетесь?
– Я не подкрадывался, – отозвался он с достоинством, – это ты спишь. Я тебя даже позвал. Чем это ты так занята?
– Вот этим, – и Гвен указала на листок бумаги, лежащий перед ней.
– Какая-то бумажка, – констатировал муженек, – судя по твоему интересу, ей, наверное, лет двести.
– Очень может быть, – отозвалась Гвен, – но не это главное. Сперва прочтите, что там написано.
– Ладно, – он протянул руку и хотел было взять листок со стола.
Но девушка вскричала:
– Осторожнее!
– Ну, хорошо, хорошо, Господи, – Джек пожал плечами и склонился над ним.
Прочитав текст, он приподнял брови и проговорил:
– Ерунда какая-то. "Вперед четыре, вверх пять". Что это, какая-то считалочка?
– Вы не понимаете? – удивилась Гвен, – и совсем ничего в голову не приходит?
– А что мне должно прийти в голову?
– Кое-что должно, мистер Лестрейдж.
– Ну ладно, просвети меня, я недогадливый. И кстати, Гвен, можешь назвать меня Джеком. Оставь мистера Лестрейджа. Как-то это странно звучит.
– Я подумаю, – пообещала она, – так вот, об этом листке. Помните, сэр Роуэн рассказывал о вашем предке, сэре Этвуде? Он еще спрятал некоторые ценные вещи перед приходом круглоголовых? Вам не кажется, что это…
Она не договорила. Джек расхохотался.
– Детка, – произнес он сквозь смех, – никаких сокровищ не существует, поверь мне на слово. Все это – глупые россказни.
– Вы так считаете, котеночек? – сердито переспросила Гвен.
– Тьфу ты, забыл, – Джек поморщился, – ну, что за наказание! Не называй меня котеночком.
– Хорошо, – подозрительно легко согласилась девушка, – я буду называть вас поросеночком.
Он снова захохотал.
– Ладно, все. Ты не детка, ты Гвенни.
– Тогда что вы думаете об этой записке?
– Ничего особенного. Это чья-то глупая шутка.
– Тогда этому шутнику лет двести, не меньше.
– А ты всерьез думаешь, что люди научились шутить только в нашем веке? – осведомился Джек ехидно.
– Ничего я не думаю. Но я всегда считала, что люди шутят для того, чтобы их остроумие оценили не далекие потомки, а современники. Написать такую записку для того, чтобы ее нашли через двести лет и таким образом мило пошутить… Для этого нужно иметь странное чувство юмора.
– Тут тебе и карты в руки. У тебя оно именно такое.
– Оставьте в покое мое чувство юмора, – отмахнулась Гвен, – давайте поговорим об этом, – и она указала на лист бумаги.
– Я не знаю, что тут можно сказать. Все это глупости.
– Найти клад вашего предка – это глупость?
– Если так поставить вопрос, то конечно нет. Но этого клада не существует. Сколько раз тебе это повторять?
– А если он все-таки существует?
Джек пожал плечами. Судя по всему, это не произвело на него никакого впечатления. Он не верил в существование клада и даже мысли не допускал, что эта история может оказаться правдой.
– А что, Гвен, ты хочешь заняться его поисками?
– Не знаю. Может быть.
Он фыркнул.
– Ну займись, если тебя это так волнует. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Все, что найдешь – твое. Дарю.
– Спасибо, – съязвила Гвен, – очень мило с вашей стороны. Ваша щедрость не знает предела.
– Не надо сердиться, дорогая, – Джек покровительственно похлопал ее по плечу, – для тебя мне ничего не жаль. Можешь искать свои сокровища и забирать их себе. Но с одним условием. Дашь мне на них взглянуть, если все-таки найдешь.
– Одним глазом, – отозвалась девушка, хмурясь, – и то, левым.
– Чудесно. Значит, договорились. Кстати, я выполнил свое обещание.
– Какое? – спросила Гвен без интереса.
Ей не терпелось вернуться к записке, а присутствие Джека отвлекало.
– За мной подарок, помнишь?
– Какой подарок? – не поняла она, – ах, подарок! Да, конечно.
– Тогда я велю отнести его в твою комнату.
– Надеюсь, он не слишком тяжелый.
Девушка произнесла это почти машинально, в данный момент ее совсем не интересовали подарки. На уме был лишь клад сэра Этвуда.
– Не хочешь спросить, что это?
– Что это?
– Угадай.
– Я не знаю. Даже представления не имею. Откуда мне знать, какие подарки вы привыкли делать. Но все равно, спасибо. Это очень мило с вашей стороны.
– Погоди благодарить. Тебе он может не понравиться, – хмыкнул Джек.
– Дождаться от вас подарка – это уже само по себе редкость. За одно это вас следует поблагодарить.
– Хорошо. В таком случае, не метай громы и молнии, когда его увидишь.
Гвен рассеянно кивнула.
– Хорошо, я ухожу. Ты так занята фамильным кладом, что смотришь сквозь меня.
И развернувшись, Джек направился к двери. Гвен тут же склонилась над листком бумаги, почти позабыв о его приходе, об отношении к ее находке и даже о том, что ей впервые в жизни сделал подарок собственный муж. Все это казалось таким пустяком по сравнению с тем, что ждало ее после разгадки.
Гвен смотрела на бумагу до тех пор, пока у нее не начало рябить в глазах. Она помотала головой и несколько раз зажмурилась, пытаясь прояснить зрение. Нет, так не годится. Если она будет просто сидеть и пялиться на текст, это ничем ей не поможет. Нужно найти иной выход. Какой?
Подумав еще немного, девушка его нашла. Она взяла чистый лист бумаги и аккуратно сложив его в несколько раз, разрезала ножницами по местам сгибов. На каждом из полученных квадратиков она написала по одной фразе, разбив текст произвольно, так, как ей это нравилось. Например, "протяни руку – и возьми то, что тебе принадлежит" значилось на одном из листков. На втором: "спуститься вниз, вперед четыре, вверх пять". И так далее.
Перемешав их, Гвен вытянула первый попавшийся и перевернув, прочитала написанное. "На три не наступать, иначе можно навеки остаться". Это ловушка, и думать нечего. Если тот, кто обнаружит этот тайник, наступит на загадочное число три, то останется внутри навеки и никогда не сможет оттуда выбраться. Стало быть, в доме точно есть потайной ход. Где еще можно остаться навеки? И этот ход расположен столь хитроумно, что никто еще до сих пор не догадался, где именно.
Девушка некоторое время размышляла о самой надписи, машинально переписывая ее на отдельные листки до тех пор, пока текст не впечатался в память намертво. Она остановилась лишь тогда, когда обнаружила, что таких листков на столе скопилось около двадцати штук. Отложив ручку, она собрала их и сложив в аккуратную стопку, убрала в ящик стола.
Бессмысленно думать о загадках потайного хода до тех пор, пока она не поймет, где же этот ход находится. Гвен думала об этом весь вечер и после, когда легла спать. Сон не шел к ней, потому что в голове неотступно крутились обрывки текста.
Наутро она проснулась с головной болью и твердой уверенностью, что потайной ход может быть только в Загадочной зале. Наверное, это пришло ей на ум из-за репутации последней. С другой стороны, нет дыма без огня. Раз об этой зале столько говорят, значит там что-то есть. Слухи не возникают на пустом месте. А тот факт, что там до сих пор ничего не нашли, говорило о том, что плохо искали.
Когда Гвен совершила утренний туалет и привела себя в порядок, она неожиданно вспомнила о том, что вчера Джек говорил ей о каком-то подарке. Кажется, его должны были отнести к ней в комнату. Вчера Гвен была слишком поглощена проблемой поисков клада, и никакие подарки ее не интересовали. Но сегодня, вспомнив об этом, девушка огляделась по сторонам, надеясь обнаружить требуемое. И обнаружила. На столе находился какой-то сверток, перевязанный лентой. Хмыкнув, Гвен подошла ближе и на всякий случай пощупав его, потянула за край ленты. Развязала ее и сняла слой бумаги.
Только после того, как содержимое открылось ее взгляду, она поняла, что имел в виду Джек, когда говорил, что это может ей не понравиться. В свертке оказалась корзинка для вязания, несколько комплектов спиц, шерсть и другие предметы, необходимые для этого вида рукоделия. Гвен несколько секунд молча созерцала все это, а потом гневно фыркнула. Ну, Джек! Он что, издевается над ней? Лучше уж не дарил бы никакого подарка вовсе, чем эту дрянь. Она вполне могла бы обойтись без спиц и шерсти еще лет пятьдесят, не меньше. А может, гораздо больше. И если он рассчитывает, что после такого она начнет совершенствоваться в вязании, то сильно ошибается.
Гвен решительно смахнула все это в кресло и с чувством выполненного долга вышла за дверь, собираясь отправиться завтракать.
В столовой уже находились остальные члены семьи. Эрнестина с интересом посмотрела на Гвен и пожелала ей доброго утра. Гвен кивнула ей и сев на стул, посмотрела на Джека с неудовольствием.
– Как вы могли додуматься подарить мне эту гадость? – спросила она прямо, – вы ведь прекрасно знаете, что я терпеть не могу вязать!
Джек рассмеялся.
– Я предупреждал, что тебе он может не понравиться, – отозвался он, – я купил это в надежде, что в следующий приезд сэра Роуэна ты будешь ловчее со спицами, чем раньше. Миссис Менгли была в полной прострации, – пояснил он, повернувшись к ничего не понимающей Эрнестине, – она только молча взирала на то, что осталось от ее вязания и открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная из воды.
Мисс Харгрейв хихикнула. Гвен скорчила гримасу и принялась за завтрак.
– Кажется, ее мнение о тебе изменилось в худшую сторону, Гвен, – продолжал насмешничать Джек, – и надолго, если не навсегда.
– Ну и что, – отозвалась та, – я живу на свете не для того, чтобы миссис Менгли была обо мне хорошего мнения.
Эрнестина, уже не таясь, рассмеялась.
– Я тоже не очень люблю вязать, – сказала она Гвен, – поэтому, у меня нет никаких принадлежностей для этого вида рукоделия.
– Могу подарить свое, – великодушно ответила девушка.
– Э-э, нет, детка, – возразил ей Джек, – то есть, я хотел сказать, Гвенни. Прости, оговорился.
Она хмыкнула. Джек делал успехи. Вскоре он совсем отучится произносить слово "детка".
– Тренируйся, – выправился он, – только упорный труд способен принести плоды.
– Займитесь этим сами, – отпарировала Гвен, – ваш вид со спицами в руках произведет на сэра Роуэна неизгладимое впечатление.
– Это точно, – захихикал он, – кстати, Гвен, ты нашла клад сэра Этвуда?
Эрнестина приподняла брови.
– Какой еще клад? Гвен, ты решила заняться поисками клада?
Девушка с неудовольствием поморщилась.
– Ну, допустим. Что в этом смешного?
– Ничего, – поспешила успокоить ее женщина, хотя ее губы подозрительно кривились, – совершенно ничего, Гвен. Напротив, это очень хорошая идея.
– Все это ерунда, – неприкрыто веселился Джек, – из-за какой-то двухсотлетней бумажки заниматься абсолютно бесперспективным делом.
– Какой бумажки? – не поняла мисс Харгрейв.
– Гвен нашла в библиотеке описание местонахождения клада сэра Этвуда. Только вот, для того, чтобы понять, что именно он хотел этим сказать, понадобятся годы.
– А я никуда не тороплюсь, – съязвила Гвен, – и вообще, это только мое дело. Вас-то никто не заставляет этим заниматься.
– А я и не собираюсь, – он пожал плечами.
– Тогда не мешай ей развлекаться, – встала на ее защиту Эрнестина, – кстати, если указания сэра Этвуда действительно существуют, тогда возможно это вовсе не выдумка.
– Да ты бы видела эти указания! Это полный бред, набор слов, вот и все. Кто-то из моих предков решил подшутить и написал эту записку в надежде, что его домочадцы найдут ее и начнут метаться в поисках клада.
– Ты так думаешь? – Эрнестина задумалась, – на мой взгляд, все это как-то несерьезно.
– Вот именно. Но если Гвен так понимает развлечения, то я вовсе не собираюсь ей препятствовать. Пожалуйста, – Джек сделал широкий жест рукой, – можешь разнести весь дом по кирпичику. Я и слова не скажу.
– Если разнесу – скажете, – хмыкнула Гвен.
– А где именно находится потайной ход? – спросила мисс Харгрейв.
– Этого никто не знает. Предполагается, что в Загадочной зале. Но ее давно обыскали и простукали от пола до потолка и ничего не обнаружили. Так что, это пустой номер.
– А если они просто не знали, где искать? – предположила Эрнестина.
– Эрни, не хочешь ли ты сказать, что собираешься искать клад на пару с Гвен?
– Не думаю, – она улыбнулась, – мне не кажется, что это очень интересно. Возможно, ты и найдешь этот ход, Гвен, – она посмотрела на девушку, которая гневно кусала губы, раздосадованная, что вообще когда-то раскрыла рот и сообщила Джеку о найденной записке, – но там наверняка ничего нет. Я в этом уверена.
– Почему, Эрни? – полюбопытствовал Джек.
– Ты сам говоришь, что никакого клада не существует.
– Но если существует потайной ход, то там вполне может быть и клад, – отозвался он с преувеличенной серьезностью, – главное, найти этот ход.
– В этом доме может быть не один тайный ход, – задумчиво предположила Эрнестина, – ведь он очень старый. А раньше любили строить такие вещи.
– Я знаю только об одной потайной нише в гостиной, – хмыкнул он, – за одной и панелей. Нужно нажать на планку, ниша и откроется. Мой отец прятал там то, что не хотел показывать матери.
– В самом деле? – оживилась женщина, – покажи.
– Не покажу, – отмахнулся Джек, – я следую семейной традиции и прячу там некоторые ценные вещи, не предназначенные для посторонних глаз.
– Бутылку виски? – предположила Гвен ехидно.
Эрнестина расхохоталась, а Джек, ничуть не обидевшись, покачал головой.
– Этого добра в доме и без того достаточно. К примеру, там находится мое завещание.
– Да, вам не оно не помешает, – глубокомысленно сказала девушка, – если вспомнить, какой вы ведете образ жизни.
– Какая язва, – вынес вердикт Джек, хихикая, – я думал, что ты уже отвыкла от этой пагубной привычки.
– Это вам не грозит.
– Совершенно верно.
– А что было написано на той бумаге? – спросила Эрнестина с интересом.
– Какая-то чепуха. Я не смогу повторить это, я не запомнил. Но в общих чертах там говорится о том, какие меры предосторожности надо соблюдать в этом потайном ходу. Проблема в том, что там не указано, где именно он находится.
– А почему?
– Ну, я-то откуда знаю? – он пожал плечами, – ведь не я писал эту записку.
– Жаль, – женщина покачала головой, – тогда, где же смысл в написании?
– Меня это тоже интересует. Дело в том, что его не существует. Говорю же, глупая шутка. Кто-то из моих предков очень мило пошутил. Он и не представлял, какой затяжной окажется его шутка.
Гвен тем временем закончила завтракать и поднялась со своего места.
– Можете считать все, что вам придет в голову, – сказала она, – только держите это при себе, если конечно не трудно.
И она вышла за дверь. Эрнестина посмотрела ей вслед и тоже встала.
– Пойду, пожалуй, – проговорила она.
Женщина нагнала Гвен на лестнице по пути в библиотеку.
– Гвен, – начала она, – не слушай Джека. Я тебе верю. Мне тоже кажется, что в этом что-то есть.
Девушка посмотрела на нее и приподняла брови.
– Ты так считаешь?
– Конечно.
– Но тебе казалось, что это очень весело.
– Сперва я не знала о записке. Записка многое меняет. На мой взгляд, Джек не прав. Что это за шутка такая: взять и выдумать несусветную чушь, написать на бумаге и спрятать ее так, чтобы никто не нашел? На это способны лишь дети.
