Текст книги "Протяни руку - и возьми (СИ)"
Автор книги: Екатерина Бэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Ну? Как все прошло?
– Прекрасно, – отозвался он, – мне удалось его убедить, что твой визит был случайностью. Но в другой раз, Эрни, уж будь добра, не показывайся на глаза моим гостям.
– Конечно, нет, – согласилась женщина, – это произошло случайно. Я буду сидеть тихо, как мышка. А как насчет твоего содержания? Все в порядке?
– Даже лучше, чем я ожидал.
– Это замечательно. Как ведет себя твоя жена?
– Как обычно, – Джек пожал плечами, – ты по ней соскучилась? Можешь навестить ее, она в саду.
– Откуда ты знаешь, что она там? – Эрнестина приподняла брови, – ты уже интересуешься, где она может быть?
– Случайно выглянул в окно и увидел, – он указал рукой куда следует.
Мисс Харгрейв подошла ближе и выглянула наружу. Она сразу заметила Гвен, которая сидела на своем излюбленном месте, на качелях с книгой и коробкой конфет. Оглядев ее с ног до головы, женщина хмыкнула.
– По-прежнему ничего не делает?
– И я вовсе не собираюсь возмущаться по этому поводу. Сидит, никому не мешает, разве это не прекрасно?
– А делами должна заниматься я?
– Но ведь и от тебя должна быть какая-то польза.
– А какая польза от нее? – Эрнестина начала сердиться.
– Очень большая, – хмыкнул Джек, – она меня прикрывает. И потом, находится здесь на законных основаниях.
– Ах, вот как!
– Прекрати меня грызть, Эрни. Для этой цели я обзавелся супругой. Это ее святая обязанность. А если тебе все так не нравится, могла бы и не спешить с приездом.
Разозленная женщина вышла в коридор, громко хлопнув дверью. Она была настроена весьма решительно и уже собралась было выполнить пожелание Джека, но спустя пару минут передумала. Ни к чему хорошему это не приведет. Если уж она решает свои проблемы с его помощью, то приходится многое терпеть, ничего не поделаешь.
Эрнестина вышла в сад, направившись к тому месту, где находилась Гвен. Джек подал ей хорошую идею, сам того не желая. С Гвен не нужно ссориться, напротив. Нужно постараться перетянуть ее на свою сторону. В некоторых делах от девушки есть ощутимая польза. А если она не желает ничего делать по дому, да пусть ее. Это не самое главное.
Она остановилась напротив качели, осматривая Гвен и находя, что та за прошедшее время определенно похорошела. Еще бы нет, прекрасно проводит время в безделье и ничегонеделании. Никто ее не трогает, не возражает, не спорит. Что может быть лучше!
– Добрый день, – проговорила Эрнестина.
Гвен подняла голову от книги.
– О, – отозвалась она, – добрый день. Вы приехали?
– Да. Только что.
– Рада вас видеть, – вежливо сказала девушка.
– Я тоже. Надеюсь, все прошло хорошо?
– Да, неплохо, – признала Гвен, – могло быть, конечно, и лучше, но нельзя требовать от жизни слишком многого. А как у вас дела? Кажется, вы говорили, что ваш брат заболел?
– Он уже поправляется, – Эрнестина села рядом с ней, осведомившись, – можно?
– Конечно.
– Хотела предложить вам, миссис Лестрейдж, если конечно вы не будете против. Может быть, нам следует оставить церемонность в общении? Я была бы рада, если б вы называли меня по имени и на "ты". Как вы на это смотрите?
– Почему бы и нет? – Гвен пожала плечами, – это очень удобно.
– Я тоже так подумала. Можешь называть меня Эрни. Не очень благозвучное имя, конечно, но уж какое есть.
– У меня тоже не самое лучшее имя, – улыбнулась девушка, – но приходится жить с тем, что имеешь.
– Ты совершенно права, – они переглянулись и засмеялись.
6 глава
Спустя пару дней Гвен нашла себе замечательное занятие в своем вкусе. Она занялась библиотекой, для начала спросив у Джека, не возражает ли он против этого. Он, разумеется, ответил, что теперь это и ее дом и она имеет право делать все, что посчитает нужным. Это ее вполне устроило.
Последующие три дня Гвен с головой окунулась в старые книги. В библиотеке их было множество, несколько секций, заполненных книгами до потолка. Глаза разбегались от такого обилия. Со свойственной ей последовательностью девушка принялась за самый крайний шкаф, начав с нижней полки. Библиотека содержалась в относительном порядке, но было заметно, что здесь только вытирали пыль и смахивали паутину. Давно уже никто не трогал сами книги и не занимался ими.
На четвертый день к вечеру девушка покончила со шкафом, добравшись до самого верха и найдя там несколько книг, которые стояли там наверняка уже лет сто, не меньше. Просмотрев все, она отложила несколько для того, чтобы познакомиться с ними более подробно. Гвен любила читать старые книги, даже если там не было ничего интересного. Ее увлекала сама манера изложения, давно уже преданная забвению.
Взглянув на часы, девушка отметила, что уже очень поздно и давно пора ложиться спать. Остальным можно будет заняться завтра с утра. Тем более, что у нее впереди немало таких дней. Прихватив с собой две наиболее занимательные книги, Гвен взяла лампу и вышла в коридор. Было так темно, что она почти ничего не видела, несмотря на осветительный прибор. В доме стояла тишина, говорившая о том, что все давно спят. Девушка осторожно направилась по коридору, собираясь подняться по лестнице и отправиться в свою комнату.
В холле было пусто. Гвен уже шагнула к лестнице, но в это время услышала какие-то странные звуки. Замерев на месте, она обернулась и прислушалась, заинтересованная тем, что бы это могло быть. Звук повторился вновь и девушке показалось, что кто-то находится за входной дверью и пытается открыть замок ключом. А может быть, к ним лезут грабители? Подумав об этом, Гвен очень захотелось увидеть столь наглых грабителей, которые без зазрения совести пытаются вскрыть входную дверь вместо того, чтобы проникнуть через окно, как все нормальные люди.
Гвен положила книги на ступеньку и шагнула к двери. Пока она раздумывала, что ей следует делать, открыть или позвать кого-нибудь, в нее кто-то громко постучал. Стук вызвал у девушки смешок. Ну, это явно не грабители. Нет на свете грабителей, которые стали бы стучаться в дом, который они хотят ограбить.
Она подошла к двери и спросила:
– Кто там?
– Это я, – услышала она в ответ тихий голос.
Это ни о чем ей не говорило, и Гвен хмыкнула еще раз.
– Кто "я"? – повторила она свой вопрос.
– Джек, черт возьми!
– Ах, Дже-ек, – протянула Гвен, – ладно.
Она отодвинула засов и распахнула дверь.
Джек ввалился внутрь, цепляясь за косяк и едва стоя на ногах. Девушка вытаращила глаза, увидев при свете лампы, в каком он виде. Волосы на голове всклокочены, одежда грязная и в некоторых местах разорвана, а под глазом темнел синяк.
– О-о, – вырвалось у Гвен, – ну и вид у вас. Вы упали в канаву?
Он наконец ввалился в холл, едва не упав, но в последнюю секунду устояв на ногах. Гвен заперла дверь и осветила его лампой.
– Надо же, впервые вижу такое убожество, – продолжала она насмехаться, – в таком виде в приличные дома не заходят, вы это знаете? Вы поставили перед собой цель собрать на себя всю грязь в округе? Тогда спешу вас поздравить, у вас это почти получилось.
– Все сказала? – осведомился Джек, подходя к лестнице и цепляясь за перила, – или еще немного посотрясаешь воздух? У тебя там нет ничего тяжелого, чтобы стукнуть меня по голове, в довершение своей обличительной речи?
– Сколько заботы о своей голове, – фыркнула она, поднимая книги, – напрасно. Голова вам абсолютно лишняя. Только мешает. Не было бы там рта, можно было бы смело выбросить за ненадобностью. Но как иначе вы сможете пить?
– Думаешь, я пьян?
– Думаю? О нет, я в этом совершенно уверена. А если вы сомневаетесь, то гляньте на себя в зеркало.
Джек ничего не ответил на это. Он еще раз попытался подняться на первую ступеньку, а потом вдруг схватил Гвен за руку.
– Помоги-ка мне подняться.
– С какой стати? – возмутилась она, двумя пальцами убирая ее со своего запястья, – для этой цели есть слуги. Нужно было приходить раньше, чтобы вас носили на руках. Фу, вы уже испачкали меня какой-то дрянью!
Она посветила на свою руку и замолчала, разглядывая странное пятно. Потом повернулась к нему и спросила:
– Что это? Это кровь?
– Наверное, – пожал плечами Джек и вцепился в перила.
– Откуда? Вы что, убили кого-нибудь?
– Очень смешно, – скривился он, – придумай еще что-нибудь такое же умное. Это моя кровь.
– А с чего это вы вдруг начали истекать кровью?
– Меня ранили.
– Ранили? – глупо переспросила Гвен, – кто?
– Да какая тебе разница, в самом деле! – вскричал он и тут же сморщился, держась за бок, – черт, позови же кого-нибудь.
– Этого еще не хватало, – девушка отступила на шаг назад, потом бросила книги на пол и помчалась наверх, напоследок прошипев "черт возьми".
Она очень скоро разбудила дворецкого и еще пару слуг, наскоро сообщив им, что произошло. Вскоре, к Джеку поспешили на помощь. Гвен светила им лампой, не додумавшись вручить ее кому-нибудь. Она сильно растерялась сначала, поскольку никогда еще не попадала в такие ситуации.
– Заносите его в эту комнату, – велела она слугам, указывая на первую попавшуюся дверь.
Случайно посмотрев на пол, Гвен заметила темные пятна и это ей еще больше не понравилось. Очень уж неприятно было смотреть на кровь. Но ничего, кроме легкой брезгливости она не почувствовала, хотя до сего времени такие зрелища были ей в диковинку.
– Быстрее, – велела девушка остолбеневшим слугам, – что вы стоите? Пошевеливайтесь.
Первым очнулся слуга. Он наклонился над хозяином и попытался приподнять его. Потеряв терпение, Гвен пихнула в плечо дворецкого, не подающего признаков жизни. Тот встрепенулся и поспешил на помощь лакею.
Джека занесли куда было велено и уложили на кровать. На этом скудные знания Гвен исчерпывались. Она смутно помнила, что в таких случаях следует вызывать врача и тут же сказала об этом дворецкому.
– Мадам, – тихо и нерешительно возразил он, – третий час ночи. Доктор спит давно.
– Ну и что. А вы его разбудите. И чтоб он был здесь немедленно. Это его обязанность, ясно? Хватит на меня таращиться. Марш за доктором.
Дворецкий попятился к двери, на ходу бормоча, что в такое время будет очень трудно доставить сюда доктора немедленно. Но он скоро понял, что спорить бесполезно и помчался вниз.
Между тем, Гвен лихорадочно раздумывала, что ей делать теперь. Наконец, ее озарило. В доме есть женщина, которая гораздо ее старше и должна знать, что делать в таких случаях. Она посмотрела на лакея и велела ему:
– Разбуди мисс Харгрейв. Ну, давай же, не стой столбом. Черт, что за наказание!
Лакей выбежал вон так поспешно, словно опасался, что она добавит ему пинка для скорости.
Гвен пригляделась к пятну на рубашке Джека и убедилась, что оно медленно, но неуклонно увеличивается. Кровь продолжает идти и ее следует остановить. Но как? Гвен и понятия не имела, как это следует делать. Она закусила губу и постаралась воскресить в своей памяти все, что она знала об этом. Поразмыслив минуту, девушка поняла, что не знает ничего. В голове мелькали смутные мысли о бинтах и каких-то тампонах.
Осторожно приблизившись к раненому, Гвен наклонилась над ним и спросила:
– И что теперь мне делать? Вы знаете? Потому что лично я – нет.
– Нужно остановить кровь, – посоветовал ей Джек тихо.
– Каким образом?
– Господи, Гвен, ты вообще что-нибудь умеешь делать или нет?
– Я не сестра милосердия! – огрызнулась она, – и мой дом не был завален ранеными. Почему я должна это уметь? Говорите, что мне делать и хватит болтать!
Выслушав столь противоречивое указание, он хмыкнул и отозвался:
– Сними с меня одежду.
– Что, всю?
– О, Господи, не смеши меня, – простонал он, – сними рубашку, этого достаточно. Штаны можешь оставить на месте.
Гвен сдавленно фыркнула и приступила к делу. Она осторожно приподняла руку Джека и попыталась стащить с нее рукав.
– Там есть пуговицы, Гвен, – сообщил ей он, – такие маленькие и перламутровые.
– Черт, – отозвалась она, досадуя, что этого ей не пришло в голову.
Расстегнув одну за другой пуговицы, она продолжала свое дело, попутно осведомившись:
– Все-таки, кто это сделал?
– Зачем тебе это?
– Очень интересно.
– Ну, ладно, удовлетворю твое законное любопытство. Меня пытались ограбить.
– Ну и как? Успешно?
– Как видишь.
– Я ничего не вижу, кроме вашей раны. Кровь продолжает идти. Как вы думаете, может быть перевязать ее чем-нибудь?
В это время в комнату влетела Эрнестина в ночной рубашке и накинутой сверху шали. На ее лице были написаны ужас и тревога.
– Что произошло? – вскричала она, бледнея, – что случилось? Джек! Что с тобой?
Она шагнула к кровати и побелела еще больше.
– Боже мой, – сдавленно прошептала она.
– Ты как раз кстати, Эрни, – сказала Гвен, не поворачивая головы, – ты знаешь, что следует делать?
– О Господи, – не слушая ее, продолжала бормотать Эрнестина, – о Боже мой.
– Думаешь, следует начинать молиться? – раздраженно осведомилась девушка, – или у тебя есть более разумные идеи?
У Эрнестины, как оказалось, такая идея была. Она всплеснула руками, побледнев уже как бумага и рухнула на пол с грохотом. Гвен обернулась и вытаращила глаза.
– Мамочка, – вырвалось у нее, – что это с ней?
– С ней аристократический обморок, – пояснил Джек куда более раздраженно, чем она, – черт, вот дура, нашла время.
– Она в обморок упала? Вот уж точно, вовремя, – пришла в себя Гвен.
Девушка взглянула на лакея, стоявшего неподалеку и с недоумением смотревшего на мисс Харгрейв.
– Принеси бинты ну и еще что-нибудь в этом же духе. Ты знаешь.
– Да, мадам, – поспешно согласился он и умчался выполнять ее указания.
Гвен переступила через бессознательную женщину, шепотом выругавшись.
– Черт, как она неудобно упала. Ходить невозможно.
– Да отпихни ты ее, – предложил Джек, придерживая рукой рану.
Запыхавшийся лакей притащил бинты и кучу всего остального.
– Наконец-то, – встретила его Гвен, – будь добр, убери ее куда-нибудь. Мне не хотелось бы на нее наступить.
Она приступила к делу, надеясь, что у нее получается правильно, поскольку кое-какие правила были ей известны. Для начала нужно перевязать рану, приложив к ней что-нибудь, чтобы хоть как-то остановить кровь. В процессе работы Гвен испачкала руки в крови, но сейчас ее это не беспокоило, потому что она была поглощена делом. Наконец, ей удалось наложить подобие повязки, выглядевшей не очень эстетично, но вполне надежно. Правда, на протяжение этой операции Джек кривился, морщился и чертыхался сквозь зубы, давая понять, что она могла бы действовать и более осторожно.
– Я и так осторожно! – вспылила Гвен, – займитесь этим сами, если так не нравится! Я по-другому не умею, ясно? Сейчас приедет доктор, вот он и будет делать это как надо.
– Не злись, – отозвался он, побледнев при этом, – черт, что-то мне нехорошо.
– Уже все, – Гвен отступила от кровати, держа испачканные в крови руки на отлете, – что, так больно?
– Уже не больно, просто нехорошо.
– Ему нужно дать вина, мадам, – посоветовал лакей.
– Да, точно. Принеси. И захвати воды. Мне нужно помыть руки.
Лакей кивнул и снова умчался. Гвен села на стул, не зная, что она могла бы сделать еще. За ее спиной раздался негромкий стон. Это Эрнестина, которую лакей отнес в кресло, начала подавать признаки жизни. В первую очередь она принялась за свои прерванные причитания.
– О Господи, – были первые ее слова.
Гвен обернулась.
– С тобой все в порядке?
– Да, почти, – женщина выпрямилась, потом встала, – неужели, это правда? Джек ранен?
– Правда, – признала Гвен очевидную вещь.
Тут Эрнестина издала такой вопль, что девушка подскочила на стуле.
– Он умер! – вопила та, – Господи Боже мой, он умер!
Гвен поспешно повернула голову на кровать и пригляделась.
– Да нет, – спустя мгновение отозвалась она, – не умер. Приглядись, он дышит.
Тут Джек открыл глаза и посмотрел на Эрнестину тяжелым взглядом.
– Можно потише? – спросил он, – у меня уже голова раскалывается от твоих воплей.
– Ох, Джек, прости, я подумала… я подумала…
– То, что ты подумала, уже известно всему дому.
– Успокойся, Эрни, все в порядке, – вставила Гвен.
Та перевела на нее взгляд и сильно вздрогнула.
– Боже, Гвен, что с твоими руками?
– Ох, – та на мгновение закрыла глаза, – могут, конечно, ампутировать, а в целом все хорошо. Может быть, ты возьмешь наконец себя в руки, Эрни?
Джек захихикал.
Вошедший лакей, надрываясь под тяжестью предметов, поставил на стол таз с водой, бутылку вина и стакан.
– Лучше дай ему вина, – заметила Гвен, приступая к мытью рук.
– Ох, прости, я не могу, – Эрнестина отступила на шаг назад, – мне становится плохо при виде крови.
– Там уже нет никакой крови, Эрни.
– Все равно, не могу, не могу, – и Эрнестина выскочила за дверь.
Гвен заскрипела зубами и посмотрела на лакея.
– Тогда займись этим ты.
– Конечно, мадам, – и он тут же приступил к выполнению сказанного.
Девушка очень тщательно помыла руки с мылом, так как ей не хотелось, чтобы на них оставались какие-нибудь следы. Хотя, конечно, в жизни можно испачкаться и куда хуже, но кровь – тоже не лучший вариант. Тем временем, лакей поднес хозяину полный стакан вина, который тот выпил, не поморщившись. А потом велел повторить.
Зато поморщилась Гвен.
– С него достаточно, – сказала она, – скоро приедет доктор. И что он скажет, обнаружив пьяного в дым больного?
Джек едва не поперхнулся вторым стаканом, так как на него вдруг накатил приступ смеха. Держась за рану, он упал на подушку и захохотал.
– Что он скажет, – выдавил он из себя, – ох, что он скажет! Гвен, ты просто неподражаема!
– Судя по всему, вы ранены не очень сильно, – сделала вывод девушка, – жить будете.
– Я тоже так думаю. Но осторожность никогда не вредит.
Гвен вытерла руки полотенцем и кивнула лакею.
– Убери это.
Тот уже понял, кто здесь командует и подчинялся беспрекословно. Правда, бутылку он оставил, поскольку насчет нее никаких указаний не поступало, а хозяин недвусмысленно велел не трогать ее.
Девушка устало опустилась в кресло и вздохнула.
– Притомилась? – поинтересовался Джек между делом.
– Конечно, нет. Большего удовольствия я не получала за всю свою жизнь.
– Естественно. Послушай, Гвен, ты умеешь отвечать нормально?
Она приподняла брови.
– Что значит, нормально? А я как отвечаю?
– Ты язвишь даже тогда, когда не хочешь этого.
– Вы уверены, что не хочу?
– Нет, не уверен, – Джек приподнялся и протянул пальцы к бутылке, – черт, ты не могла бы пододвинуть ее поближе?
Гвен привстала и двумя пальцами подтолкнула к нему требуемое.
– И все? – он даже удивился, – даже ничего не скажешь?
– Зачем что-то говорить, это бесполезно. Вы все равно ее возьмете, но тогда вам придется вставать.
Налив в стакан новую порцию, он уже поднес его ко рту, но потом опустил руку.
– Что это ты имеешь в виду?
– Ничего особенного. Все и так ясно. Пейте – пейте, не стесняйтесь. Это ваше самое обычное состояние.
– Что я по-твоему, алкоголик? – Джек нахмурился.
Она пожала плечами, давая понять, что его догадка была верной.
– Вовсе нет. Я смогу бросить это в любой момент. Сейчас пью просто для подкрепления сил.
– Конечно, – отозвалась Гвен.
– Что "конечно"? – он начал злиться, – что "конечно"? Для чего ты здесь сидишь? Чтобы нервы мне портить?
– Именно поэтому, – она кивнула, – не волнуйтесь, я скоро уйду, как только прибудет доктор.
– Тогда сиди молча.
Гвен снова пожала плечами и замолчала.
Вскоре прибыл врач. Вид у него было сонный и недовольный. Ему очень не понравилось, что его вытащили из постели в три часа ночи. Но, невзирая на это, он прихватил с собой все необходимое, чтобы выполнить свой врачебный долг.
– Здравствуйте, – поприветствовал он присутствующих в комнате, – что случилось? Я почти ничего не понял из объяснений вашего дворецкого.
– Здравствуйте, сэр, – ответила Гвен, поднимаясь с кресла, – я и сама не очень понимаю, что случилось. Я надеялась, что вы это мне скажете.
– Мистер Лестрейдж, – доктор подступил к Джеку, – что опять с вами приключилось?
Гвен удивило слово "опять", но она не стала уточнять, что он имел в виду. Пока длился осмотр, она вела себя тихо и молчала, наблюдая за действиями врача со стороны.
– Кто наложил повязку? – между делом спросил тот.
– Я, – отозвалась она, – а что, что-нибудь не так?
– Все правильно, мадам, – успокоил он ее, – напротив, вы проявили присутствие духа и сообразительность. Кровь нужно было остановить.
– Что-нибудь серьезное? – поинтересовался Джек.
– Нет, ничего серьезного, мистер Лестрейдж, – покачал головой врач, – рана поверхностная. Можно сказать, вам очень повезло. Если бы лезвие прошло на два пальца левее, было бы гораздо хуже. Такие раны заживают быстро. Главное, первые несколько дней нужно соблюдать постельный режим и необходимую диету. А вот это лишнее, – он указал на полупустую бутылку.
Гвен злорадно усмехнулась.
– Повязку нужно менять два раза в день, – продолжал говорить доктор, – первое время. Утром и вечером. А в остальном, все в порядке. На данном этапе главное, чтобы рана оставалась чистой. А как только она зарубцуется, бинты можно будет снять.
– Что значит "чистой"? – уточнила Гвен, – вы сказали, что рана должна оставаться чистой.
– Это значит… в общем, ее нельзя оставлять на открытом доступе. Нужно делать перевязку.
– Понятно.
– Я приеду еще раз завтра после обеда, – заключил доктор, собирая свои вещи, – чтобы убедиться, что все идет как надо. А теперь ему следует поспать. Да и вам тоже, миссис Лестрейдж, – добавил он, глядя на ее сосредоточенное лицо, говорившее о том, что она пересиливает себя, чтобы не заснуть.
– Конечно, – признала девушка, – я как раз собиралась это сделать.
Она проводила его до лестницы и там распрощалась. После чего подозвала к себе лакея и велела ему помочь Джеку приготовиться ко сну. А сама с чистой совестью отправилась к себе. Доктор был прав, она просто падала от усталости и невозможности сомкнуть веки.
На другой день Гвен проснулась довольно поздно. Она сразу поняла, что проспала завтрак, но это ее не очень волновало. Главное, что ее никто не будил и не мешал высыпаться.
Лениво одевшись и приведя себя в порядок, она спустилась вниз. К ее удивлению, в столовой за столом находилась Эрнестина. Она была бледной и сумрачной.
– Ты тоже поздно проснулась? – поинтересовалась Гвен.
– Я всю ночь не могла сомкнуть глаз, – отозвалась та, – все думала, как там бедный Джек. Ему очень плохо?
– Не знаю, как с утра, но вчера он был достаточно бодр, – хмыкнула девушка, – врач сказал, что рана пустяковая, так что волноваться не стоит.
– Я не могу не волноваться, – вздохнула женщина, – как подумаю, что он мог истечь кровью, ох, во мне просто все переворачивается! Гвен, ты ведь заглянешь к нему после завтрака?
– Наверное, придется, – Гвен пожала плечами, усаживаясь за стол, – хотя мне кажется, с этим вполне могла бы справиться и горничная.
– Ну, пожалуйста, загляни! – взмолилась Эрнестина, – узнаешь, как он себя чувствует и скажешь мне.
– А ты сама не можешь это сделать?
– Я боюсь, мне вновь станет дурно, – призналась та, – я не выношу вида крови.
– Ты всерьез думаешь, что он до сих пор истекает кровью? – фыркнула девушка, – Эрни! Кровь давно перестала идти.
– Все равно. Это так ужасно. Бедный Джек! Он лежит там такой несчастный, слабый, беспомощный!
Выслушав все это, Гвен отвернулась в сторону, пряча смех. По ее мнению, Эрнестина вела себя глупо и абсурдно.
– Ты думаешь, мне нужно к нему зайти? – тем временем спросила женщина.
– Не знаю. Тебе лучше знать. Если ты хочешь к нему зайти, то заходи. Не хочешь – не надо.
– Хорошо, я попробую.
И Эрнестина вздохнула так, словно на ее душе лежал тяжелый груз. Гвен посмотрела на нее с недоумением, но говорить ничего не стала. Она понимала, что люди по-разному реагируют на происходящее. Вполне возможно, что есть такие, которым физически тяжело присутствовать в комнате больного, невзирая на то, чем он болен. Просто вид чужих страданий для них невыносим. Наверное, Эрнестина была из таких.
Когда поздний завтрак подошел к концу, женщина отправилась наверх с таким видом, словно должна была исполнить какую-то тяжелую и неприятную обязанность, которую нужно делать, но очень не хочется. А Гвен собралась пойти в библиотеку и продолжить свое занятие. Но не успела она устроиться за столом поудобнее, как ей помешали. В помещение вошла Мэри.
– Мадам, – торопливо заговорила она, – прошу вас, пойдемте. Мистер Джек зовет вас.
Девушка приподняла брови.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Да как вам сказать, – замялась горничная, – кажется, ничего особенного, но вам следует туда пойти.
– О Господи, хорошо, – вздохнув, она встала и вышла в коридор.
Входя в комнату больного, Гвен услышала чьи-то рыдания. Ей показалось это странным, так как она ни на мгновение не допускала, что Джек может это делать. Но спустя несколько секунд, она поняла, что рыдает Эрнестина. Женщина полулежала в кресле, закрыв лицо платком и громко всхлипывала, а Джек тихо скрипел зубами.
– Что произошло, Эрни? – удивленно спросила девушка.
Эрнестина пыталась что-то сказать, но ничего кроме невнятных словосочетаний не было слышно. Недоуменно покачав головой, Гвен взяла со стола стакан и налив в него воды, подала женщине.
– Вот, выпей и успокойся.
Та наконец убрала руки от лица, залитого слезами и взяла протянутый ей стакан. Пальцы ее дрожали, но все-таки донесли его до рта. Сделав несколько глотков, женщина поставила стакан на стол.
– Ничего страшного не случилось, – добавила Гвен, – все в порядке.
– Как это, ничего страшного? – патетично воскликнула Эрнестина, – а Джек?
– А что с ним такое? – девушка перевела взгляд на мужа.
Тот по ее мнению выглядел достаточно бодро, правда, был сильно раздражен.
– Как это, что? Он ранен!
– Да, я знаю, – согласно кивнула Гвен, – так ты поэтому плачешь? Я-то думала, что-то случилось!
– О Боже, это ужасно! – вновь начала всхлипывать Эрнестина, – я так боюсь, что эта рана опасна!
– Врач сказал, что она неопасна, – теперь и Гвен начала раздражаться, – а он понимает в этом побольше тебя. Так что, перестань рыдать и успокойся.
– Послушай, Гвен, выведи ее, очень тебя прошу, – взмолился Джек, – у меня уже никаких сил нет это слушать.
– Ну что ж, ладно, – отозвалась она и посмотрела на женщину, – Эрни, тебе нужно успокоиться. Ступай в свою комнату и приведи себя в порядок. Раз тебя так волнует это зрелище, не следовало ходить сюда вовсе.
– Да, наверное, – Эрнестина напоследок всхлипнула и встала, – мне что-то нехорошо. Ты права. Я пойду. Выздоравливай, Джек, – это прозвучало совсем жалко, после чего она поспешно вышла за дверь.
– Что это с ней? – спросила Гвен, провожая ее взглядом.
– Понятия не имею. Как вошла, так сразу и начала изображать из себя лейку. Это просто невыносимо.
– Да уж, – признала девушка, – у нее, наверное, нервы слабые. Поскольку иных причин рыдать я не вижу.
– Ну конечно, ты не видишь, – усмехнулся он, – ты и у моего смертного одра не найдешь таких причин. Хотя я предпочитаю, чтобы по мне не проливали преждевременно слезы. Ты уже проснулась?
– А что, не похоже? – съязвила Гвен, – я не только проснулась, но уже и позавтракала.
– А я – нет.
Он был прав. В комнату вошла Мэри, принесшая завтрак, состоящий из слабого бульона.
– Это все? – изумился Джек, – серьезно? Ты хочешь, чтобы я ноги протянул? Да, как же я сразу не догадался! Теперь ты решила уморить меня голодом.
– Я-то здесь причем? Это доктор велел.
– Я хочу вырезку, – твердо заявил Джек, – убери это.
Мэри нерешительно посмотрела на Гвен. Та пожала плечами.
– Это я есть не стану.
– Да убери это, сделай милость, – отозвалась девушка раздраженно, – принеси ему вырезку. Пусть ест.
– Но доктор сказал…, – начала горничная.
– Хорошо, пригласи доктора, чтобы он сам убеждал его в необходимости придерживаться диеты. Лично я не могу.
Мэри присела и вышла.
– Какой вы капризный, больной, – ехидно заметила Гвен, – этого не хочу, того не буду. Еще начните ногами топать и швыряться подушками.
– И начну, если ты будешь так меня кормить.
– Я вас кормить не собираюсь, – отрезала девушка, – ваша рана не столь серьезна, чтобы вас кормили с ложечки. Сами справитесь.
Она уже повернулась к двери, но Джек остановил ее.
– Погоди.
– Что?
– Куда ты собралась?
– В библиотеку.
– Прекрасно. Значит, я буду лежать тут и умирать со скуки, а ты там будешь развлекаться. По-твоему, это красиво?
– И что вы предлагаете? – Гвен сделала большие глаза, – мне, что, сидеть с вами?
– А почему бы и нет? Я, между прочим, ранен. А ты – моя жена, кстати. Могла бы и посидеть.
Гвен недоуменно захлопала ресницами.
– А это непременно нужно делать? Пусть с вами посидит Эрни.
– С ума сошла? Она утопит меня в слезах. Сейчас мне не требуется сочувствие, тем более такое. Мне просто скучно. А твое присутствие успокаивает.
– Вы серьезно?
– Абсолютно. Почитай мне вслух, к примеру.
– Ну, вы совсем обнаглели, – выдала Гвен скорее от растерянности, чем от злости, – ваше ранение не столь опасно, чтобы вы не смогли сами этим заняться. Я скажу, чтобы вам принесли книгу.
– Не будь такой эгоисткой, Гвен. Уж один день ты могла бы уделить бедному больному. А завтра я уже сам смогу встать.
– Кажется, доктор говорил о нескольких днях постельного режима, – напомнила ему девушка.
– Да пусть его, пусть говорит все, что угодно. Мне совершенно незачем так долго валяться в постели. Сама ведь говорила, что рана неопасная.
– Разумеется, вы можете завтра встать и делать все, что вам заблагорассудится. В конце концов, это ваша рана. Но не говорите потом, что вас не предупреждали. А что касается сегодняшнего дня, то я совершенно не понимаю, для чего мне тут сидеть. Если вам скучно, можно велеть слугам вынести вас в сад, к примеру.
– Хорошая мысль, – признал Джек, – только проследи, чтобы там не было Эрни. Но лучше пусть меня отнесут в библиотеку. Ты ведь собираешься там что-то делать?
– Книги разбирать.
– Зачем? Что за глупость, Гвен! Пусть этим займется кто-нибудь другой.
– Мне это нравится.
– А-а, – протянул он, – ну, если нравится…
Вошла Мэри с новым вариантом завтрака. На сей раз Джеку он пришелся по душе.
– Приятного аппетита, – пожелала ему Гвен, – пойду, пожалуй.
– Погоди. А как же библиотека?
– Не волнуйтесь, я распоряжусь, чтобы вас туда перенесли. Или вы хотите, чтобы я сама вас туда тащила?
Джек фыркнул, признавая неумеренность своих запросов.
Девушка передала лакею пожелание мистера Лестрейджа и спустилась вниз. Она начала считать, что присутствие больного в доме чересчур утомительно. То у него что-то болит, что ему завтрак не нравится, то ему скучно, повеселите его. Скорее бы уж он поправлялся и не изводил ее своими капризами. Просто нервная барышня какая-то.
Она пододвинула лестницу и взобралась на самый верх. Если Джеку так хочется с ней пообщаться, пусть терпит. А если не нравится, может отправляться в свою комнату.
