Текст книги "Замуж за принца любой ценой (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бакулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

5. Бастард

– Думаю, ты впишешься в нашу маленькую компанию, – Гленн улыбалась чуть снисходительно. – Третья невеста. Ты ведь хочешь замуж?

Гленн ехала чуть впереди, между Адель и принцессой, посередине, верхом на высокой белой кобыле. Гленна Олстер. Маленькая, угловатая, курносая, не блещущая красотой, но ни капли не сомневающаяся в себе. Вторая дочь Калума Олстера. Вторая из семи. И ни одного брата…

Легкий ветерок у реки, лошадь мерно покачивалась. Адель смотрела по сторонам, странная легкость не отпускала ее, даже пустота, после вчерашнего…

Таволга на склонах дурманяще пахла медом… а дальше поля кипрея… так хорошо!

Хочет ли она замуж?

Позади, чуть в отдалении, ехало четверо рыцарей гвардии. Достаточно далеко, чтобы не слышать беседы, и достаточно близко, чтобы успеть оказаться рядом, в случае необходимости.

– Замуж? – Адель закусила губу, неуверенно глянув на принцессу. Наверно, не очень прилично обсуждать при ней ее брата?

– Хочешь сказать, ты здесь не за этим? – Гленн засмеялась.

– Я не… Я здесь для того, чтобы быть рядом с принцессой.

– Ты сама в это веришь? – Гленн не верила точно.

– Не смущайтесь, Адель, – Эленор мягко улыбнулась ей. – Компаньонки принцессы – девушки на выданье, они для того и собираются при дворе, чтобы найти себе достойного жениха.

– А самый достойный у нас – Роналд, – подтвердила Гленн. – Он наследник престола, он красив, силен, молод, двадцать один год – самое время для свадьбы. Да и, если подумать, среди наследников Больших Домов не такой уж большой выбор. Роналд, твой брат Тавиш… кто еще? Старший сын Локхартов недавно женат, у Броди старшему пятнадцать, его можно рассматривать на будущее, но вряд ли… Старший Иннс женат тоже. У Харалтов – совсем дети, да и Майрет – моя тетка. Остаются младшие сыновья, боковые ветви и Малые Дома, а это уже не так интересно. Твоего брата, Адель, еще не осаждают невесты?

Адель невольно вздрогнула, представила, как все это обрушится на Тавиша… Но он сильный, он давно уже научился со всеми проблемами разбираться сам.

– Нет. По крайней мере, я ничего об этом не знаю.

– Тандри, – сказала принцесса. – Кеннету Тандри двадцать пять, и он не женат.

Гленн сморщила нос.

– Еще совсем недавно Тандри были Малым Домом. Ты прости, Адель, но их не воспринимают всерьез.

Адель покачала головой – она вовсе не обижается, она прекрасно понимает, ее дед – первый олгерширский герцог Картленда, и первый, кто добился вхождения Тандри в Совет.

– Так что, всех интересует принц, – сказала Гленн. – Вопрос в том, кому улыбнется удача.

Адель поджала губы.

У нее, конечно же, нет шансов. Исбел такая красивая, Гленн – такая уверенная в себе. А она? Она даже не смогла заговорить с принцем при первой встрече.

– А меня хотят отправить за море, – грустно сказала Эленор.

– Вы не хотите этого, Ваше Высочество?

– Эленор… Давайте просто по имени, Адель? Хорошо? Нет, я не хочу. Я уже говорила отцу. И я сделаю все, чтобы этого не случилось.

«Сделаю все». Адель попыталась представить, что можно сделать против воли короля, но не могла. Это немыслимо.

– Но почему? – осторожно спросила она.

Эленор дернула плечом, отвернулась ненадолго, словно собираясь с силами, погладила шею своей гнедой лошадки.

– Я не знаю этого Валерио, и не хочу знать. Может быть, он хороший человек, а может нет. Но я не люблю его. Как я могу любить человека, которого даже не видела? Как я могу хотеть за него замуж?

– Любовь! – Гленн фыркнула. – Это Йоан задурил ей голову. Харалты всегда женятся исключительно по любви, поэтому с ними очень трудно. Но Харалты могут себе это позволить, а Бреннаны нет.

Любовь… Это звучало так странно. Адель всегда казалось, что любовь – это совсем не для нее. Дикое и глупое чувство. Она должна следовать воле родителей и чтить своего будущего мужа. Семья строится на уважении и послушании, на взаимовыгодном союзе родов, а не на любви. Любовь вспыхивает, заставляет терять голову и уходит.

Могут ли бастарды позволить себе любовь?

Адель вдруг поняла, что немного завидует. Йоан обязательно женится по любви…

Не на ней… Она даже вздрогнула, испугавшись, что кто-то может угадать ее мысли. Как она вообще могла… Его пальцы касаются е спины…

Адаль мотнула головой, отгоняя дурные мысли.

– Роналд, конечно, мой брат, – говорила Эленор, – но я бы не могла пожелать вам стать его женой. Не потому, что считаю вас недостойной его, Адель, только не обижайтесь, прошу вас. Я просто хорошо знаю Рона как человека, с ним тяжело быть рядом. Он подавляет. Он так сильно жаждет власти, что это пугает. К тому же, он до смерти влюблен в Исбел.

– Это не любовь, – сказала Гленн. – Увлеченность, страсть, похоть, как угодно, но не любовь. Он играет с ней. И ей это нравится. Исбел – красивая дура, она думает, что таким образом может добиться своего. О, Адель, ты бы видела, что тут творилось весной, когда Роналд пытался добиться у отца разрешения на брак с Исбел!

– Но не добился? – у Адель даже сердце остановилось. Она не знала.

Если все уже решено?

– Нет. Прямо отказывать король, правда, не стал, не захотел ссориться с Локхартами раньше времени. Но Исбел его не устраивает, как будущая королева. Ее кровь слишком слаба. И киары против нее.

Адель невольно вздохнула с облегчением.

Киара, по крайней мере, сказала, что она подходит… Не лучшая, но… Но кто тогда? Гленн?

– Хочешь совет? – Гленн смотрела на нее так снисходительно. – Если хочешь замуж именно за принца, то советую присмотреться к Аластару. Мне кажется, вы друг другу подойдете.

– Аластар? Но он еще ребенок.

– Ему четырнадцать, – пожала плечами Гленн. – Скоро будет пятнадцать. А тебе? Семнадцать есть? Да? Ну, все равно это не такая большая разница. Лет через пять ее вообще не будет заметно. Айли – хороший мальчик.

Это было так неожиданно.

Адель даже смутилась, неуверенно глянула на принцессу. Как Эленор отнесется к такому? Выходило как-то нехорошо… Мать хочет, чтобы она вышла замуж за принца. Аластар – тоже принц. Но так нельзя, наверное?

Эленор, кажется, вообще не слышала, вглядываясь вдаль. К ним, через поле, скакал всадник.

Гвардейцы охраны видели его, но никак не показывали беспокойства, ехали и ехали себе. Кто-то знакомый? Свой. Адель никак не могла понять, еще далеко. Но было в этом что-то такое, что быстрее забилось сердце.

– Хотя лично я бы поставила на Йоана, – задумчиво сказала Гленн за спиной. – Он бастард и свинья, но что-то подсказывает…

Не договорила.

Всадник подлетел к ним размашистой рысью, натянул поводья и поехал рядом, словно ни в чем не бывало. Такой довольный, немного взъерошенный. Его соловый жеребец всхрапнул, приплясывая, тряхнул гривой.

– Не помешаю вам, леди?

Отдышался.

– Я думала, ты уехал еще на рассвете, – Эленор обрадовалась ему. – Что-то случилось? Вчера вечером ты заходил прощаться.

– Планы изменились, – Йоан пожал плечами. – К тому же, меня приставили к тебе, в качестве гвардейца, велели не отходить. Пока на неделю, может чуть больше, потом поеду в Терсо. Но все хорошо, ты не волнуйся, никой опасности для тебя, это просто меня, как в детстве, поставили в угол за плохое поведение.

Его глаза смеялись.

Его глаза…

Адель случайно встретилась с ним взглядом и поняла, что неудержимо начинает краснеть.

Случилось.

Это из-за нее.

Это просто невозможно, но… Из-за нее.

Не знала, что делать, куда себя деть… Она не могла смотреть на него, но и не смотреть тоже не могла. Страшно смущалась.

Гленн подъехала совсем близко, склонилась к самому уху.

– Даже не думай, – шепнула она. – Этот еще хуже Роналда. Ублюдок. Переспал со всеми девушками во дворце. Нет ни совести, ни принципов.

– И с тобой тоже? – Адель даже не успела понять, как это у нее вышло.

Гленн подобралась, ее глаза презрительно сверкнули.

– Я предупредила тебя. Будь осторожнее.

«Если снимаешь с женщины платье»… Да, Адель верила, Йоан мог.

– Рассказываешь, какая я сволочь? – громко и радостно спросил он.

Только голос чуть хриплый и еще… что-то не так?

– Йоан! – попыталась было Эленор.

– А разве это не так? – удивилась Гленн. – Вы хотите сказать, милорд, что это не правда? Мы-то знаем вас, а вот невинная девушка может что-то понять неправильно.

– Думаю, невинную девушку мое темное прошлое волнует меньше всего, – сказал он. – У нее другие планы.

В этом было что-то… Даже не усмешка. Досада?

Или нет?

Да нет же, Адель просто напридумывала себе невесть что. Она тут вообще не причем.

– Ты поругался с отцом? – спросила Эленор. – Я заходила к нему с утра.

– Немного. Как он там? Пришел в себя?

Эленор покачала головой, нахмурилась.

– Если это ты, то… Подожди, но что произошло? Отец зеленый весь, я сначала подумала, он перебрал вчера, странно, но… но теперь… Что ты творишь?

– Ничего. С чего ты взяла, что это я?

Он усмехнулся, кашлянул и шумно втянул носом воздух, зажмурился на мгновение.

– С того, что у вас кровь в легких, милорд, – сказала Гленн, разглядывая его. – И это не физическое воздействие и не болезнь. Вы не только поругались, но еще и подрались?

– Йоан! – щеки Эленор побледнели. – Ты с ума сошел?

– Лене… – он фыркнул. – Не бойся, я ничего ему не сделал. Физически – совсем ничего, только ментально. Ничего страшного. Считай, что просто наорал.

– А он тебе? Йоан, я не понимаю…

– Он просто защищался. Лене, все хорошо. Мы поговорили и все решили.

– Из-за чего?

Он покачал головой.

Он не скажет.

Боги… если кто-то узнает!

Адель поняла, что руки дрожат. Из-за нее? Этого просто не может быть.

Поняла, что успела отстать, и, если бы не лошадь, даже попятилась бы назад. Сбежала бы. Слишком страшно.

– И что теперь? – спросила принцесса, заглядывая брату в глаза. Тебя приставили ко мне на неделю? И все?

– Я поеду с тобой в Ауэгду, – сказал он. Это прозвучало так просто. Просто поездка. Но Эленор даже переменилась в лице.

– Надолго? Тебе ведь позволят вернуться?

– Лене, я думал, ты будешь рада видеть меня? – он улыбался.

Его сослали. С глаз долой. Пока он еще здесь, но это ничего не значит.

Навсегда? Или только выдать сестру замуж, и вернуться?

– Рада, – щеки Эленор стали бледными, как снег. – Но не так. Я не понимаю, Йоан. Что случилось? Скажи мне хотя бы, это того стоило?

– Конечно, – он небрежно пожал плечами. – Иначе зачем бы я в это полез?

Эленор поджала губы, отвернулась. Долго ехала молча.

Йоан молча ехал за ней. Кашлянул пару раз, облизал губы.

– Хотите, я помогу вам, милорд? – предложила Гленн. – Дайте руку.

Она может вылечить. Говорят, Олстеры едва ли не мертвого поднять могут, а уж это и вовсе должно быть легко.

– Не стоит, – он отмахнулся. – Завтра пройдет само.

– Вам будет легче дышать, милорд, – голос Гленн неожиданно сладкий и нежный. – Так значит, вы теперь с нами?

– Да. Поеду с вами на охоту.

– На охоту? Это уже скоро… Дайте руку.

Адель отстала и совсем не видела ее лица, но ей казалось – Гленн улыбалась, ее лошадь шла совсем близко с жеребцом Йоана.

– Не стоит. Скажите лучше, как вам портной, которого я присылал? Вы нашли общий язык? Платье уже готово?

Сарказм. Такой явный сарказм в голосе, при совершенно безобидных словах.

Гленн вспыхнула. Адель показалось, сейчас заодно Йоан заработает еще и пощечину. Но Гленн сдержалась. Да и вот так, верхом, недостать…

– Хватит! – вмешалась Эленор, вышло так внушительно, что Адель вздрогнула. Все же, Эленор – дочь своего отца, и еще Броди. – Йоан, если ты здесь в качестве гвардейца, то может и поедешь с ними? Позади? Или тебе так необходимо препираться с Гленн? Не надоело?

– Нет… Прости, – он обернулся. – Мы, похоже, совсем напугали Адель, она такая бледная и отстала от нас. Не бойтесь, Адель…

– Пусть привыкает, – фыркнула Гленн. – Если хочет замуж за своего принца, то придется слушать и не такое.

Адель поджала губы, опустила глаза. Было неловко. Словно она в чем-то виновата.

Эленор остановилась и спрыгнула с лошади.

– Давайте не будем, – примирительно сказала она. – Мы же хотели собирать цветы. Адель, какие цветы вы любите? Ромашки?

Просто, чтобы отвлечься, разрядить обстановку.

Адель спрыгнула тоже. А Гленн и не подумала… что-то шепнула Йоану… Нет, лучше не слушать и смотреть на них, это не для нее. Все это вообще не должно ее волновать. У них свои дела, непонятные ей. Не нужно…

Она же не ревнует, в конце концов?

Не думать.

Адель огляделась.

Принцесса уже уверенно собирала ромашки у дороги. Сосредоточенно, поджав губы, словно занимаясь чем-то невероятно ответственным.

Ромашки?

Адель наклонилась, сорвала одну, покрутила в руках. Огляделась.

Ей всегда нравилась таволга… вон там, на склоне у реки целые заросли, высокие белые метелки. Нарвать и поставить потом в комнате, – так чудесно пахнет медом.

Если уж собирать, то только то, что доставляет радость.

Трава высокая. И дальше в зарослях – крапива и репей. Чуть не споткнулась, зацепившись краем платья… Сейчас Адель все порвет и мать будет в ярости.

Но она уже забралась туда и отступать поздно.

– Подожди, ну, куда же ты лезешь!

Адель не успела опомниться, как ее схватили, подняли и вытащили из кустов. Легко, словно ребенка.

– Подожди, – сказал он. – Я тебе сейчас нарву. Каких? Вон тех белых?

И решительно полез через крапиву.

Адель стояла, смотрела, как он собирает для нее цветы, и готова была провалиться сквозь землю. Все смотрят на нее. Принцесса, Гленн, даже рыцари, про которых она почти забыла. Что они подумают? Она боялась обернуться на них… Не представляла, что будет делать дальше.

Йоан наломал целую охапку и вылез. Такой беззаботно улыбающийся, даже счастливый.

– Держи, – сунул ей в руки.

Так много…

– Спасибо, – только и смогла сказать она. – Но зачем вы так?

Он пожал плечами.

– Это совсем не сложно.

– А зачем вы пошли к королю? – спросила она совсем тихо, так, чтобы слышал только он один. – Вы же обещали…

Йоан покачал головой.

– Я всегда поступаю по-своему. Так, как считаю нужным.

– Не нужно было… Что мне теперь делать?

И вмиг что-то изменилось. Тень пробежала по его лицу, улыбка исчезла.

– А с чего вы взяли, Ваша Светлость, что это из-за вас? Думаете, у меня своих дел мало? Все вокруг вас крутится?

Отвернулся. Ушел к сестре.

Адель показалось, что она сейчас умрет. Прямо так, с этим огромным веником в руках.

6. Соперница

Адель успела проклясть все на свете, прежде, чем добралась до дворца с этим букетом.

Возненавидеть себя за свою нерешительность. Надо было выбросить по дороге. Она хотела, несколько раз собиралась бросить… но не могла.

Возненавидеть Гленн за тихие усмешки и убийственный взгляд. Казалось, Гленн сейчас метнет в Адель молнию.

Возненавидеть гвардейцев за дружный, хоть и сдержанный, ржач за спиной.

Принцессу… сложно сказать за что. Просто за то, что она это видела. Принцесса, как раз, ни в чем не виновата.

Но вот Йоана – по-настоящему, всем сердцем. За все. Она не просила его помогать!

Даже залезть на лошадь с цветами было непросто, слишком много их, одной рукой сложно держать. А уж потом…

Ехала чуть позади.

А они втроем – Йоан, принцесса и Гленн. Мило беседовали.

Адель чувствовала себя лишней. Не понимала, что ей делать.

Понимала только, что нужно собраться и взять себя в руки. Она здесь не для того, чтобы обижаться. Не для того, чтобы переживать о том, что думают о ней эти трое… нет, даже семеро, еще рыцари. Не важно.

Если она сейчас испугается и уйдет в сторону, потом будет сложнее.

В конце концов, она ничего не сделала.

Этот Йоан ничуть не смущается своей выходки, и она не должна.

Подъехала ближе.

Они говорили об охоте. Вспоминали что-то о том, как огромный серый тигр бросился на Роналда, но он спалил его огнем, как настоящий дракон. Вот это было зрелище!

Гленн обернулась.

– Вы боитесь тигров, Адель? – спросила она. – Если бы тигр бросился на вас, что бы вы сделали?

Умерла бы от страха. Прямо на месте.

– Я же Тандри, – почти через силу улыбнулась Адель. – А Тандри могут убивать одним прикосновением. Я бы убила его.

Йоан засмеялся.

– С вами опасно иметь дело!

– Опасно, – согласилась она.

* * *

– Они хотят, чтобы я уехала! – губы Лилиас дрожали. – Мне так и сказали!

В первое мгновение Адель испугалась.

Ей показалось, она должна уехать тоже. Король недоволен ей?

Значит все?

Потом поняла, что только мать.

Тогда она останется одна? Совсем одна, так далеко от дома? В первое мгновение страх… и почти сразу непонятное облегчение. Адель спряталась за своим огромным букетом, чтобы мать не видела ее лица.

– А я остаюсь тут? – уточнила на всякий случай.

– Остаешься, – в голосе Лилиас раздражение и даже злость. – Это ведь ты что-то сказала? Ты? Я устроила тебе встречу с королем, а ты наговорила ему каких-то гадостей?

– Ты? – Адель не удержалась. – Это ты устроила эту встречу?

Хотелось крикнуть: «Да как ты могла!», но это уже слишком. Мать не могла знать, что там будет, что король сделает с ней. Она хотела помочь.

Но от воспоминаний до сих пор бросало в дрожь.

– Если ты сама ничего не можешь, приходится делать за тебя. Что ты сказала ему? О чем вы говорили?

Даже матери Адель не станет это рассказывать.

Может быть даже – тем более ей.

– Я не могу сказать, – сказала Адель тихо. – Я обещала никому не говорить.

Это ложь, но это лучшее объяснение, правдоподобное. Она не готова.

– Никому? Но мне-то ты сказать можешь?

– Я обещала, мама.

– Вы говорили обо мне?

– Нет, мама.

– Посмотри мне в глаза! Адель, скажи мне!

Адель покачала головой. Впервые порадовалась, что еще держит в руках охапку цветов, словно щит.

Она ничего не станет рассказывать.

– Адель! Посмотри на меня. Положи, наконец, свой ужасный веник. Откуда ты это притащила?

«Откуда ты притащила эту дрянь?» Как в детстве…

– Мы собирали цветы с принцессой. Разве тебе не нравится?

Лучше говорить о чем угодно, только не о вчерашней встрече с королем.

– Это ужасно, Адель. Словно ты выдернула куст с корнем, как попало, и притащила сюда. Настоящая леди никогда такого не сделала бы.

Стало обидно.

– Это Йоан нарвал для меня!

– Йоан? – лицо Лилиас вытянулось и побелело. – Бастард? Что ты говоришь, Адель?!

– Принцесса Эленор позвала меня на прогулку. И он тоже был там. Он ее брат, мама!

– Брат?! Что ты несешь?!

Лилиас с силой вырвала букет таволги у Адель из рук, быстро подошла к окну, распахнула, словно цветы жгли ей руки, и выкинула вон.

У Адель замерло сердце.

– Мама! Что ты делаешь?!

Зачем она… всего лишь цветы… она сама так мечтала выкинуть, но не хватило духу.

Лилиас гневно обернулась.

– Ты не понимаешь? – Лилиас подошла, и Адель невольно сжалась под ее взглядом. – Ты не понимаешь, что ты делаешь?

Адель честно не собиралась делать ничего такого.

Но она вечно все делает не так…

– Не понимаешь?! – глаза Лилиас блестели. – Если я еще хоть раз услышу про этого Йоана…

– Ты уезжаешь – тихо сказала Адель. – И не услышишь ничего.

Зажмурилась. Ей показалось, сейчас мать ударит ее.

Лилиас схватила ее за руки. За запястья. Крепко сжала.

– Послушай меня, Адель! Посмотри мне в глаза. Посмотри. Я предупреждаю тебя очень серьезно. Если я услышу еще хоть что-то про бастарда… и если до зимы ты не получишь предложение о браке от короля и Роналда, то зимой отправишься в Синюю Долину. Выйдешь замуж за Бехана Чира. Поняла!

Адель поджала губы.

Так и будет.

У нее нет выбора…

– Поняла?! – мать сжала, даже тряхнула ее, и Адель вскрикнула. Запястья обожгло огнем.

Лилиас отпустила мгновенно, отдернула, словно совсем не ожидала такого.

На запястьях остались отпечатки рук. Словно ожоги.

– О, Небо… – Лилиас дрогнула. – Адель… я не хотела…

Она совершенно честно испугалась сама. Но разве от этого легче?

Адель осторожно дотронулась. Было больно. И будет хуже, она знала, что это такое.

Но рано или поздно – пройдет… да, скорее всего у нее следов не останется.

– Я не хотела, Адель…

Адель покачала головой.

Какая разница.

Хотелось расплакаться.

– Тебе нужно надеть перчатки, – Лилиас смотрела с ужасом, – чтобы было незаметно. Что скажут люди…

* * *

Исбел пришла сама, вечером. Веселая, с корзинкой каких-то сладостей.

– Мы ждали тебя к ужину, но ты не пришла!

– Простите… Я… У меня голова очень болит. Наверно, я еще не пришла в себя после дороги.

После всего, что случилось, Адель была не готова к ужину в кругу королевской семьи. Совсем не готова.

– Ничего! Хочешь печенья? Медовое, с орехами.

Исбел улыбалась, и это было так странно. Адель думала, Исбел будет ненавидеть ее – еще одна конкурентка. Или, по крайней мере, смотреть холодно-равнодушно. Но Исбел, казалось, была рада.

Что-то не так?

– Спасибо, – осторожно сказала Адель.

– Бери! – Исбел поставила корзинку перед ней. – Очень вкусно.

Адель осторожно взяла одно. Даже ненароком проскользнула мысль – может печенье отравлено? Но нет, конечно. Это было бы слишком.

– Ты выбросила в окно цветы, которые подарил Йоан? – Исбел смотрела на нее совершенно невинными глазами. – Он так расстроился!

От неожиданности Адель моргнула, потом еще.

«Подарил»? «Расстроился»? Как-то все это не вязалось… И казалось, сам Йоан бы рассмеялся на это в лицо.

– Это мама выкинула, – тихо сказала Адель.

– Твоя мама? Почему? А ты? Тебе ведь нравится Йоан?

Столько вопросов разом, с такой непосредственностью. И ни на один она не знает ответ. Не может ответить ни на один.

Сказать Исбел, что никакого Йоана она видеть не хочет, и ей нужен Роналд – как-то глупо. Исбел как раз рада, что Адель ей не соперница? Так? Тогда может не стоит ее пока разубеждать?

Что сказать?

– Я его совсем не знаю.

– О, Йоан очень хороший человек! Очень добрый и внимательный. Очень надежный.

Так невероятно искренне.

– А Гленн сказала, что он редкостная свинья.

– О, Гленн просто ревнует! – отмахнулась Исбел. – Ей не удалось с Роналдом, и она так долго добивалась внимания Йоана, что теперь не может поверить, как он обратил внимание на кого-то еще. Не слушай ее.

Это очень похоже на правду. Правду про Гленн, но…

Но все же…

– А почему ты считаешь, что он… что я…

У Адель так и не хватило смелости спросить прямо. Он обратил внимание на нее?

Исбел засмеялась.

– Мой брат, Дон, ездил с вами на прогулку. Он из рыцарей гвардии. Такой, самый огромный из них. Он все видел. Как Йоан подъехал к вам, как собирал цветы, как смотрел на тебя. Йоан никогда так себя не ведет. Ты ему нравишься. И не смотри, что он бастард. По крови он потомок самых сильных родов Олгершира. Старый Харалт признал его и принял в семью, король любит его… да, почти как законного сына. Ты знаешь, что Уллем хотел официально признать его, если только Йоан подпишет отказ от права на трон? Он же на два года старше Рона, первенец. Но Йоан отказался. Да, он богат, у него все есть и никто ему не указ. Поэтому Гленн и ревнует, она так надеялась прибрать Йона к рукам.

Адель должна радоваться своему счастью?

Никто не указ? И все же, его отправляют вместе с сестрой. И, судя по всему, это не входило в его планы… Знает ли Исбел?

Она, конечно, очень надеется, что Адель теперь бросится в объятья Йоана, а принц останется ей? Очень разумно.

А Йоан, наверно, даже не подозревает, что Адель ему нравится.

Ее пытаются устранить.

Печенье, которое принесла Исбел, действительно вкусное. Адель съесть одно, обдумывая.

– Расскажи мне о Йоане, – она постаралась улыбнуться. – Ты ведь давно здесь и хорошо его знаешь?

– О-о, ты ведь знаешь, что король очень любил его мать? Прости, это ведь, отчасти, и твоя история… Уллем должен был жениться на твоей матери, твой дед это устроил… но это ты знаешь, конечно же. А Уллем был влюблен в Айгнес Харалт, и добивался ее, как только мог. А она не хотела. Вот честно, не понимаю ее! Тебя добивается сам принц, наследник, а ты воротишь нос. Хотя, говорят, она отдалась ему, все же, сама…

Адель передернуло.

– Он же Бреннан. Он заставил ее. Этому невозможно противостоять…

Исбел глянула на нее так странно, и Адель прикусила язык. Она что-то знает? О, Небо…

– В этом, как раз, и заключатся различие между девушкой из благородной семьи и какой-нибудь безродной пустышкой, – сказала Исбел. – Она была Харалт, она могла противостоять. А если ты противостоять не можешь, ты вообще недостойна…

Вдруг болезненно поджала губы.

Вот эти последние слова не ее. Ей так сказали. Неужели и с ней Уллем проделал то же самое? И она недостойна? Гленн говорила, что Исбел слаба…

А сама Адель? Она смогла?

Что-то кольнуло в сердце.

Король смеялся ей вслед…

– Но ведь свадьбы не было, – тихо сказала Адель.

Обсуждать старые истории безопаснее.

Исбел вздрогнула, словно возвращаясь из своих мыслей, посмотрела на нее…

– Не было. Айгнес не захотела. Конечно, если бы ее отец дал согласие, то свадьба бы состоялась, и никакие Тандри не могли бы помешать… ох, прости Адель… Но Фергас на то и Харалт, чтобы поддержать дочь, а не принца Уллема. Да, Уллем тогда еще был принцем, его отец был жив. Уллем думал, что деваться Айгнес будет некуда, уж теперь-то она станет его женой. Но она отказалась. Даже когда родила сына. А потом умерла. Уллем сразу хотел забрать мальчика и признать сыном, но Фергас не позволил. Сказал – мальчик мой внук, как бы там ни было. Сын Неба. Знаешь же, как говорили у них про таких детей? Небесный Отец спустился молнией с небес и дал женщине ребенка. Так что Йоан сын Неба, а Уллем как бы и не причем. Он, правда, вылитый Бреннан, тут не поспоришь. Говорят, Уллем просто бесился. Он все же забрал Йоана в Несбетт, как только стал королем. Йоан мог бы быть наследником, – Исбел посмотрела на Адель так пристально, даже немного с грустью. – Говорят, киары за него…

Киара говорила о Йоане, как о Бреннане. Сын Айгнес и дети Кейлен.

Но нет, конечно, он не наследник и не принц, сейчас такое уже невозможно.

Половину всего этого она слышала и раньше, половину – ей рассказывали иначе… Как понять?

Адель молчала.

– Так что радуйся, – сказала Исбел. Вдруг вызов скользнул в ее голосе. – И оставь Роналда мне. Я люблю его!