Текст книги "Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)"

Автор книги: Екатерина Оленева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Лили Эванс почувствовала, как кривая её самооценки резко падает вниз…

– Хватит таращиться на эту злобную стерву! – она чуть не подпрыгнула, когда Поттер прокричал фразу в ухо. – Лучше посмотри на меня, Золотоволосая.

– Да чтоб тебя! Я чуть не подавилась!

– Извини, не хотел. А вообще я не виноват – жевать лучше надо. Интенсивнее. Подвинься, Златовласка. Я намерен сесть.

– Других мест нет? – сузила зеленые глаза девочка.

– Есть. Но мне нравится это.

– Возражать, полагаю, бессмысленно?

– Подвинься же, Эванс. Это не сложно. И не дуйся: я приношу пользу. Вон, гляди: теперь, когда я рядом, Нюнчик глаз с тебя не сводит, – заговорщицки хмыкнул Лягушонок.

– Ты заноза в заднице, Поттер!

– Ругающийся божий одуванчик? Какая прелесть.

– Поттер!

– Эванс?

– Отвали!

– Фу! Злобная фурия! А я-то надеялся... Я же тебе жизнь спас. Как тебе не стыдно? В конце концов, ты мне должна.

– Какой джентльмен! Чем долг брать будешь?

– Новыми приключениями, чем же ещё? – Лягушонок склонился ниже к уху соседки, прикрытому золотистым локоном, и во весь рот улыбнулся Снейпу своей самой сволочной из всех сволочных улыбочек. – Скажи, Эванс, как ты планируешь опробовать новую метлу?

– Помилосердствуй, Поттер, я пять минут как из больничного крыла. МакГонагалл ещё о взыскании сообщить не успела, а ты уже опять?..

– Ладно тебе, Эванс. У меня классный план! На этот раз, клянусь, тебе всё понравится. Это будет хорошее приключение. Красивое.

– Нет! – твердо заявила Лили, для верности тряхнув несколько раз головой в знак полного отрицания.

– Эванс…? – тоном змея–искусителя увещевал Джеймс.

– Поттер…?

– Давай поскорее пропустим ту часть, где ты честишь меня на все корки и перейдём к тому, где ты интересуешься, что же за волшебство я для тебя приготовил?

– Не стану я интересоваться.

Но против воли гнев испарялся под лукавой улыбкой, под веселым, бесшабашным, жизнерадостным взглядом гриффиндорца, похожим на лучик солнца.

– Ты уже интересуешься. Давай, Эванс, спрашивай. Я же без этого ни слова дальше не пророню.

– Не спрошу.

– Будешь молча страдать от любопытства? Я и не ведал, что ты такая мазохистка.

– Поттер, все твои затеи ведут к неприятностям.

– Это были плохо продуманные затеи. Тепершняя отличается от других. Ну…?

– Ну хорошо, – сдалась Лили, которой и в самом деле было интересно. – Что ты придумал?

Джеймс улыбнулся одновременно пакостно и светло.

– Ты когда–нибудь видела единорогов? Готов побиться об заклад, что нет. Только пожелай, и я покажу их тебе: самых волшебных существ в волшебном мире.

– Поттер, даже если бы я и хотела увидеть единорогов... Пойми, я не хочу вылететь из Хогвартса.

– Единороги, Эванс? Белоснежные, сияющие? Таких нигде, кроме как в Запретном Лесу, больше не увидишь?

– Не нужно меня провоцировать.

– Их шерсть светится в темноте ярче светлячков.

Лили засмеялась:

– Ты не отстанешь, да?

– Посмотри на меня и скажи: «Джеймс! Я пойду с тобой смотреть единорогов».

– Слишком легко. Джеймс, я пойду с тобой смотреть единорогов, но при условии, что ты уговоришь идти с нами вон ту Снежную Принцессу за слизеринским столом.

– Блэк? – на лукавой мальчишеской физиономии проступило недоумение. – Зачем она нам?

– Чтобы к чертовой матери все усложнить. Сумеешь уболтать этот образец респектабельности, потащусь с тобой в Запретный Лес. Хоть в полночь. А нет, так соответственно – нет.

– Ловлю на слове, Эванс.

– Я бы на твоем месте не была так сильно уверена в себе.

– Да подумаешь! Нарцисса Блэк не самый плохой вариант, – дернулись уголки губ, склонных растягиваться в язвительных ухмылках. – Ведь ты могла затребовать в попутчики Блевотника…

– Пошел ты, Поттер!

– Повторяешься, Эванс. Готовься к ночным прогулкам и рогатым лошадям.

***

– Гриффиндорка?

В полумраке хрупкая Нарцисса в приталенной шелковой мантии походила на ангела в трауре. Светлые волосы расплавленным серебром стекали по плечам. Они не были прямыми, но на пышную, яркую шевелюру Эванс тоже не походили. Послушные, мягкие ровные пряди лежали волосок к волоску, полные достоинства и блеска. Все в Блэк было тонко, легко, эфемерно.

– Гриффиндорка? – позвала Блэк.

– Чего тебе?

Нарцисса коротким кивком пригласила следовать за собой.

Секунду поколебавшись, Лили решила пойти. Они зашли в один из тупиковых переходов в Хогвартсе, коих было огромное количество.

Нарцисса обернулась. Кукольное фарфоровое личико было совершенно нечитаемо.

– Зачем ты позвала меня сюда? – дернула бровью Лили.

– Сказать, что я согласна.

Лили непонимающе вздёрнула брови ещё выше:

– Прости?..

– Я согласна пойти с тобой и с Поттером в Запретный Лес.

Лили обескуражено заморгала:

– Зачем? – ничего лучшего придумать не удалось.

Нарцисса прыснула в кулачок:

– Может быть, ради удовольствия увидеть это выражение у тебя на лице, гриффиндорка?

– Это очень глупо.

– Я в любом случае пойду. Ты, если хочешь, можешь отсидеться в теплой спаленке.

Лили нахмурилась. На мгновение промелькнула мысль об очередной порции Оборотного, но… нет. Зелья у Мародеров не оставалось, а сварить его самостоятельно, даже при условии, что в них неожиданно проснулся талант к зельеварению, у них попросту не было времени.

– Это действительно я, Эванс, – словно прочитала её мысли слизеринка. – Если тебя интересует причина… ну, во–первых, меня попросил об этом Сириус…

Судя по многозначительному взгляду, это что–то объясняло.

Интересно, что?

– Это первый случай за мою жизнь, когда он о чем–то меня просит, – прояснила Блэк ситуацию. – К тому же ссориться с Поттером мне ни к чему. Впрочем, главная причина не в Потере. И не в кузене…

Снова молчаливый обмен взглядами.

– Я хочу поближе узнать тебя, гриффиндорка.

– Зачем?

– Видишь ли, меня воспитывали в убеждении, что грязнокровки – нелюди…

– Хочешь убедиться, что я не ловлю зубами блох? – сощурилась Лили.

– Так ты пойдешь в Лес?

– Я же почти дала слово…ах, чтоб тебе, Блэк! Ты поставила меня в нелепую ситуацию.

– Знаю, – рассмеялась слизеринка.

По переходам Хогвартса струился мелодичным колокольчиком злой смех.

***

– Ты с ума сошла? – закатила глаза Мэри. – Почему ты не можешь угомониться, Эванс?

Лили поглядела на циферблат, по которому неторопливо ползли стрелки, приближаясь к условленному часу. Конечно, то, что она сейчас делает – это глупость. Все, что она делает в Хогвартсе – сплошная глупость. Северус прав, она легкомысленная дурочка.

Но главное не это. Главное то, что ему плевать на неё. С тех пор, как Лили вернулась из лазарета, Сев глядит сквозь неё, словно Лили стекляная.

Мысль о том, что Северус ни в коем случае не одобрил бы предстоящей эскапады, приносила тайную радость. Как и то, что Нарцисса, к которой он, кажется, питал дружеское расположение, пойдёт с ними.

– Ты хорошо не закончишь! – в сердцах бросила ей в спину Мэри.

Поттер вместе с Блэком поджидали у Мраморной лестницы.

При виде Лили Джейм растянул большой рот в ухмылке. Блэк лишь мазнул по ней невыразительным взглядом и коротко кивнул, приветствуя.

– Вот и вы, – сказала слизеринка при встрече. – Как собираетесь проскользнуть мимо неуёмного Филча?

– Есть у нас один хитрый способ.

Лили раздражали нескончаемые улыбки Гуимплена, постоянно блуждающие на губах Поттера; впрочем, как и холодная надменная физиономия красавчика Блэка. Именно сегодня ни капли не хотелось тащиться и таращиться на единорогов.

– Эй, мелюзга? – окликнул Фабиан Пруэтт, – далеко собрались?

– К Хагриду.

– Не поздновато?

– В самый раз.

– У нас отработка, – повинно вздохнул Поттер.

Фабиан поверил. Или сделал вид.

Дети беспрепятственно пересекли вестибюль и, покинув относительно теплые своды замка, шагнули в тревожную зимнюю ночь.

– Вы ведь не собираетесь идти в Лес пешком? – поинтересовалась Нарцисса сладким голосом.

– Ты нас за идиотов держишь? – сверкнул зубами Лягушонок.

Звезды над кляксообразной громадой замка казались особенно яркими. Мороз стоял нешуточный. Несмотря на то, что Лили наложила на себя согревающие чары, спустя какой–то десяток шагов холод начал забираться под мантию.

Она следовала за идущей впереди неё парой, беспрестанно слыша за спиной похрустывание снега под ногами Сириуса.

– Я проверял, Джеймс, – подал голос Блэк. – Чулан для мётел не закрыт.

– Призывное заклятие? – фыркнула слизеринка. – Банально.

– Зато эффективно.

К ногам упало самое популярное средство передвижения волшебников. Оседлав палки, дети, один за другим, оттолкнулись от земли.

Летать Лили любила. Скорость её никогда не пугала. Но в сочетании с холодом и студеным ветром всё это было как–то… не очень. Хотя, как и говорил Поттер, красиво. Снег внизу переливался разноцветными огнями. Скованное льдом озеро; высеребренные инеем ветви деревьев; круглая желтая луна, будто въедливый глаз, преследующая маленьких беглецов, отправившихся за приключениями на свой страх и риск – все было красиво. Длинные волосы Нарциссы плыли за ней по переливающемуся мелкой алмазной крошкой морозному воздуху, и Лили вспоминала слухи о том, что в венах Блэков течёт кровь вейл, доставшаяся им от Розье. Так что нет ничего удивительного в том, что Поттер так любезен с этой… чистокровной. Она хорошенькая.

Поттер махнул рукой, давая знак снижаться.

Несмотря на шапки белоснежного снега, Запретный Лес был темным. Лунный свет, пробиваясь сквозь оголенные ветки, рисовал хитрые переплетения теней повсюду, и создавалось впечатление, что попал внутрь замысловатого лабиринта.

Стволы могучих дубов выглядели устрашающе мощными. Их и вчетвером не обхватишь. Между взрослыми деревьями колючим ежиком щетинилась молодая поросль.

Шагающий впереди Поттер держал палочку наизготовку, словно в любой момент ожидал нападения.

– Кто станет на нас нападать в такой лютый холод, да ещё в такой час? Даже медведи спят, – сказала Лили, стараясь насмешкой разогнать неприятное тревожное чувство, сжимающее сердце.

Нарцисса с тревогой обернулась на следующего за ней по пятам кузена.

– Папа говорил, что единороги могут быть опасными, – при каждом слове с губ слизерники срывалось густое, хорошо различимое в лунном свете облачко пара.

– А моя мать говорила, что для невинных девиц единороги не опасны, – вещал Поттер.

Снег хрустел под их легкими шагами. Мороз сильнее пощипывал кожу, заставляя зудеть пальцы на ногах и руках.

– Ой! Смотрите!

Впереди что–то промелькнуло. Определённо что–то живое.

Поттер остановился, поднимая палочку выше. Вся его поза выражала настороженность.

На всякий случай Лили тоже зажала свою палочку крепче в ладошке.

Дети вглядывались в ночную тьму.

А потом… потом это случилось!

Единорог вышел им навстречу. Длинные, стройные ноги казались вылепленными из света, красивая голова светилась жемчужным сиянием. Вся элегантная, изысканная, необыкновенно пропорциональная фигура охвачена была переливающимся свечением. Длинная грива спадала до самой земли. А рог, выступающий из середины лба, походил на кусок алмаза. От него, словно от луны, исходило перламутровое сверкание.

– Мерлин! – выдохнула Нарцисса.

Зверь не двигался, чуть склонил узкую морду и глядел на детей агатовыми, темными, как у Северуса, глазами.

Мгновение – и видение пропало. Так пропадает изображение на экране при смене кадра.

– Вы видели? – на физиономии Поттера читался неприкрытый восторг. – Красавец, правда? Вот бы покататься!

– С ума сошел? – с характерной блэковской прохладцей осведомилась слизеринка. – Единороги – не вьючные животные.

– Но ведь, по слухам, дивы и эльфы на них катались? – горячо возразил Лягушонок.

– Эльфы – может быть, – усмехнулась Лили, – только ты не похож ни на тех, ни на других.

– Ты хочешь сказать, Джеймс, – напомнил о себе Сириус, – что мы будет стоять и мерзнуть, пока ты станешь разыскивать единорогов снова?

– Вы можете составить мне компанию.

– Поттер, мы не договаривались сегодня кататься на единорогах. Мы их уже посмотрели, а теперь…

Синие глаза слизеринки стали квадратными, на лице отразился ужас.

– Эванс…!

Обернувшись, Лили в ужасе попятилась.

Хрустальный сияющий рог сказочной лошади возвышался прямо над ней, разрезая чернильную ночь. Матовые глаза, похожие на крупные пуговицы, смотрели с любопытством.

Лили услышала, как Блэк процедил ругательство. Не оборачиваясь, она поняла, что оба гриффиндорца поднимают палочки.

Но единорог не нападал.

Лили почувствовала, как нежные влажные ноздри уткнулись в ладонь, ища угощение. Тихое похрапывание напоминало лошадиное. Осторожно Лили протянула руку и коснулась мягкой платиновой сияющей шерсти. Услышала тихий всхлип со стороны Нарциссы.

Единорог не возражал против робкой ласки. Напротив, выглядел довольным, и Лили уже уверенней заскользила по сказочной шерсти ладонью. Озябшие, несмотря на чары, руки, словно погрузились в теплую воду. Тепло разлилось по всему телу.

Лили забыла о том, где она и зачем пришла. Мир сузился до двух больших влажных черных кротких глаз.

– А ты, Эванс, не хочешь покататься на нём? – Поттер двинулся в их сторону.

Это всё изменило. Единорог встал на дыбы, ударив сияющими копытами по воздуху, буквально в нескольких футах от головы мальчика, грозно заржал и, скакнув вперёд, растворился в лесу.

– Ничего себе! – засмеялся Поттер, как будто это не ему за минуту до этого едва не размозжили череп.

Лили чувствовала себя раздосадованной.

– Какого черта ты полез? – рыкнула она.

– Ну не одной тебе захотелось внимания волшебной зверушки, – пожал Лягушонок плечами.

– Тихо! Слышите? – настороженно окликнул их Блэк.

Что–то, рыча, приближалось к ним.

Нарцисса испуганно схватила кузена за руку.

– Уйдем! Пожалуйста…

Лили была с ней согласна.

– Останемся и посмотрим кому ещё хочется с нами познакомиться? – вскинула палочку Лягушонок.

– Поттер, не будь идиотом! – не на шутку разозлилась Лили.

В это самое мгновение что–то завыло, пронзительно, тонко, тоскливо и в то же время плотоядно.

Сириус схватил Нарциссу за руку и потащил её к месту, где они оставили метлы.

– Джеймс! Уходим!

Глава 24

Оборотень

Лили чувствовала, как от ужаса душа рванулась в пятки, но, не добежав, застряла в горле. Нечто огромное, страшное неслось к ним через лес, урча и подвывая.

Стремясь добраться до метел, дети, не разбирая дороги, в свой черёд ломились прямо через густой колючий сухостойник.

– Мётел нет! – взревел Поттер, крутясь, как сумасшедшая юла.

– Как…? – отозвался Сириус, застывая рядом и недоверчиво оглядывая место, на котором они оставили «летательные аппараты».

– А вот так! – развел руками Лягушонок.

– Акцио метла!

Чудовище, судя по звуку, уже дышало им в спину.

– Акцио…!

– Некогда, Блэк. Бежим!

– Не поможет.

– У тебя – что?! Есть план получше?

«Получше» у Сириуса плана не нашлось и они побежали.

Джеймс тащил Лили, словно на буксире, Сириус точно так же волочил за собой их слизеринскую подружку. Бежать по снегу было не просто сложно – невозможно. Как в кошмаре, ноги проваливались, увязали в холодном мягком крошеве.

– Стоп! – скомандовал Джеймс. – Придётся драться.

Драться?! Ну, Поттер, погоди!

«Красивое приключение, красивое приключение!»

Тьфу! Как всегда, они по твоей милости по уши в том самом, что коричневое и не шоколад.

Лили понимала, что здесь шкафов нет и от чудовища не спрячешься под одеялом. Им придётся защищаться, и это единственный выход, единственный шанс. Если удастся потянуть время, может быть, успеет прийти помощь из Хогвартса? Самим не справиться… как же влипли–то, Мерлин!

Оба гриффиндорца постарались встать так, чтобы девочки оказались внутри импровизированного круга. Джеймс сквозь зубы цедил ругательства. Сириус застыл, крепко зажав в руке палочку.

Луна, вышедшая из–за туч, была идеально круглая и яркая. Светло. Видно всё, как днём. Хотя Лили отдала бы очень многое, чтобы не видеть чудовища, идущего за ними по пятам.

То была одна из тварей, от которых за милю несло адом. Пахло серой и тухлятиной. Ни одно животное, за исключением приматов, не ходит на двух ногах, но то, что приближалась сейчас, перемещалось на задних конечностях. Тело твари покрывала шерсть, густая, свисающая рваными неровными клочками. Передние лапы волочились по земле, украшенные длинными саблевидными когтями. Коленные и локтевые суставы резко выпирали. Позвоночник заканчивался толстенной холкой, такую и топором не перешибешь.

– Мерлиновы штаны… – тихо процедил Поттер. – Оборотень! Пока мы вместе, мы сильны…

– Черта с два – сильны! – зло отозвался Сириус. – Рассыплемся, будет шанс уйти живым хоть у кого–то…

– Я сказал – не двигаться!

Вскинув палочку вверх, Джеймс раскрасил ночное небо яркими всполохами огней.

– Не надо! – испуганно закричала Нарцисса. – Ты его разозлишь!

Лающий резкий смех Сириуса показался Лили святотатственным:

– Он и так вряд ли будет добр, кузина…

– На счет три! – скомандовал Джеймс. – Раз! Два!

Никто не стал дожидаться окончания счета. Одновременно четыре Ступефая врезались в морду твари, походившую на свиное рыло, усеянное волчьими клыками.

Будь на месте существа любое другое, его бы парализовало. Но проклятия срикошетили, рассыпаясь цветным дождём. Округу огласил рев. Земля под ногами содрогнулась.

– Импедимента!

Новое заклинание заставило оборотня пошатнуться. Всего лишь!

Тварь, скалясь, продолжала приближаться к ним. Даже не беря на себя труд поторопиться, уверенная, что добыча от неё не ускользнёт.

Мальчишки, неуклюже изображая рыцарей, выступили вперёд. Их жест самопожертвования не привёл ни к чему. Монстр одним прыжком перемахнул через их головы, по инерции перелетая и через Лили.

Приземляясь, он сбил с ног Нарциссу.

– Авада Кедавра! – визгнула слизеринка.

Мрак раскрасился зелеными звездочками, но Непростительное в исполнении насмерть перепуганной первокурсницы не возымело рокового действия. Зато палочка одной из сестёр Блэк разлетелась вдребезги под натиском чудовищных челюстей оборотня.

Вослед зелёным огням Нарциссы рассыпались рубинами заклятия Круцио, заставляя монстра корчиться на снегу.

– О, Мерлин! – выдохнула Нарцисса когда тварь развернулась и решительно направилась в сторону Сириуса

– Бегите! – крикнул Сириус девчонкам.

Лили, подскочив к Нарциссе, помогла ей подняться.

Темноту разрезало проклятие за проклятием, но оборотня не брало ничто. Однако Круцио окончательно его разъярило. Лили ясно видела, как Сириус вскинул руку, но тварь, взмахнув лапой, выбила палочку из рук юного волшебника.

Мальчик попятился, безоружный и беззащитный перед зверем.

В следующую секунду Поттер бросился между Блэком и зверем, закрывая друга собой.

Мощные конечности оборотня, казалось, вот–вот раскроят гриффиндорцу голову...

– Джеймс! – заорал Сириус.

Лили пропустила тот момент, когда дерзкий мальчишка вывернулся из смертельных объятий, от ужаса закрыв глаза.

– Акцио, палочка Блэка! – призвала Лили.

Она рванулась к Сириусу, в надежде, что с палочкой он лучше сумеет помочь другу…

– Эванс, нет!!!

Оборотень отвлекся от Поттера и рванул к ней. Лили успела заметить лишь рой цветных искр, когда, поскользнувшись, рухнула в снег. Потом рычащее отвратительное рыло с глазами, полыхающими адским пламенем, оказалось на расстоянии вытянутой руки.

В мгновение, когда зубы лязгнули у самого лица, девочка осознавала лишь удивление: как такое могло случиться?

Неужели – всё? Нелепость! Не может быть. В подобной гибели нет смысла. Всё кончится не так.

Словно в ответ на её мысли, между ней и демоном возник белоснежный красавец–единорог. Самое волшебное существо в волшебном мире.

Невинное и свирепое существо, в драке способное завалить самого дракона.

Сиял алмазный рог. Сверкали копыта. Блестела шерсть, переливаясь алмазной крошкой.

Оборотень отступал, трусливо пятясь, выгибаясь, словно кошка, так, что острый хребет возвышался над свинячьей головой.

Красавец–единорог не преследовал врага. Он стоял, гордо вскинув голову на тонкой шее, грозно разрезая ночь волшебным рогом, бесстрашно закрывая собой маленькую девочку и её друзей.

Когда оборотень окончательно сгинул во мраке, единорог, повернув голову, глянул на Лили кроткими черными глазами.

– Невероятно, – выдохнул Поттер. – Подумать только! Нам спас жизнь единорог. Разве это не чудесное приключение?

– Он спасал вовсе не нас, – в голосе Нарциссы действительно звучало удивление. – Он спасал Эванс.

– Какой пассаж, сестренка, – Сириус криво ухмыльнулся. – Единорог признал Эванс, магглорожденную, равной нам? Ты сможешь это переварить и жить дальше?

– Смогу, – кивнула слизеринка. – Поттер, не надо! Единороги подпускают к себе ведьм, но не колдунов…

Гриффиндорец не собирался отступать. Он медленно тянул к единорогу руку.

Тот в ответ тряхнул гривой и предупреждающе фыркнул.

– Я не причиню вреда, – ворковал Поттер. – Посмотри на меня! Мы подружимся.

Единорог всхрапнул, скосил глаза, переступил с ноги на ногу.

Поттер тихонько рассмеялся:

– Красавец! Живое чудо! Лучшее из возможных чудес!

Волшебное сияние падало на острые, неправильные черты. Слишком острым был упрямый подбородок, смешливыми – складки у большого рта. Глаза отнюдь не романтического цвета – коричневый смешивался с зеленым в непонятную мешанину оттенков. Слишком широкие скулы и острый нос.

Нет, лицо Поттера не было красивым. Что не мешало внутреннему огню делать его чертовски привлекательным.

Мальчишеские пальцы зарылись в густую шерсть, почти соприкасаясь с пальцами Лили.

Так они и стояли некоторое время рядом: мальчик, девочка и волшебная лошадь. Пока единорог вдруг не вскинулся и, рванувшись вперёд, не растворился в темноте.

На поляне в развевающейся мантии стоял директор Хогвартса.

Альбус Дамблдор.

***

– Добрый вечер, молодые люди, – приветствовал их профессор. – Или правильнее сказать – доброй ночи?

Длинные волосы полоскались на ледяном ветру почти так же эффектно, как грива единорога.

Дамблдор внимательно оглядел каждого первокурсника.

Нарцисса под его взглядом неловко переступила с ноги на ногу, Блэк вскинул непокорную голову, Лили не смогла устоять перед желанием повинно опустить глаза и потому не увидела, как отреагировал на укоряющий директорский взгляд Поттер.

– Насколько я понял, прогулка удалась. Никто из вас на ранен, я надеюсь? Укус или царапина, нанесенная оборотнем, распространяют ликонтропию.

– Мы не знали, что в Запретном Лесу водятся оборотни, – попытался оправдываться Поттер.

– Запрет на посещение Леса был доведён до каждого ученика ещё первого сентября, – отрезал директор.

– Вы знаете, кто напал на нас? – дрожащим голосом спросила Нарцисса.

Профессор коротко кивнул:

– Нам удалось ранить зверя, и он ушел в человеческом обличье. Это сущест… человек очень опасен. Министерство охотится за ним вот уже несколько лет. На его счету жертв больше, чем на остальных его собратьях, вместе взятых.

После осмотра в больничном крыле незадачливая четвертка направилась в сторону директорского кабинета. Горгулья привычно отъехала в сторону, пропуская к самодвижущимся ступеням.

Альбус встретил их, сидя за столом.

Три гриффиндорца и слизеринка выстроились в цепочку. Поттер, Эванс и Нарцисса показательно изображали раскаяние. И только в синих глазах Блэка застыли презрение и вызов.

– Миссис Вэл подтвердила – ни один из вас не ранен Зверем. Поздравляю, – склонил седовласую голову волшебник, – счастливо отделались. Я снимаю с Гриффиндора сто пятьдесят очков за вашу ночную прогулку. Со Слизерина – пятьдесят. Очень надеюсь, что следующее полнолуние каждый из вас предпочтет провести в собственной гостиной или спальной.

Поттер выглядел растерянным:

– Мерлин, ну как мы объясним ребятам, что опять потеряли баллы? – ерошил он черные волосы привычным жестом.

– Да успокойся, Джеймс, – утешал друга Сириус, – могло быть и хуже.

– Что может быть хуже потери ста пятидесяти баллов?!

– Оборотень мог нас сожрать, например?

– Действительно, – язвительно заметила Лили, – на фоне разъяренного оборотня–убийцы разъяренные братья Пруэтт – это пустячок.

Поттер снова скривился:

– Как это я не подумал о полнолунье? Любой волшебник обязан помнить о лунной фазе, а я…!

– Да замолкни ты, Джеймс! – раздраженно рыкнул Блэк. – Хватит причитать, словно нервная девица!

***

– Мародеры, Мерлин вас задери! – накинулся на них Фабиан сразу после завтрака. – К Хагриду, значит, ходили?! На отработки!? Вы у меня сейчас все отработаете! Так отработаете, как вам и не снилось – одним махом! Сто пятьдесят баллов!? Сто пятьдесят баллов за одну ночь!!! Чтоб вам…

– Поняли мы, поняли! – морщился Сириус.

– Нет, ну вот почему вам не взять пример с Петтигрю? Ведь классный же парень. Никому от него никаких неприятностей. А ты, Эванс? Ты же девочка! Знаешь, что это значит?

– Не знаю, как Эванс, а вот мне весьма любопытно, Фабиан, что это значит? – хохотнул Поттер.

– Это значит, что она не должна в полночь с парнями, вроде тебя, Поттер, шастать по лесу. Если она, конечно, не мечтает о неприятностях.

– А если она мечтает? – вежливо поинтересовался Блэк. – Что тогда?

– А то, что я тебе сейчас зубы пересчитаю, слизеринское отродье! – взревел выведенный из себя Пруэтт.

– Фабиан! Потише, – вмешалась Молли. – Ребятки пошалили. Ну нет у них в мозгу серого вещества. Нету. Они ж первые от этого и страдают, – подмигнула она первокурсникам. – Уймись, братец. Они так больше не будут. Скорее всего. Ведь не будете? – выразительно поглядела на них девушка.

Лили с Поттером дружно закивали.

День прошел спокойно. Лили делала вид, что она незаметная, даже тени не отбрасывает. Поттер изображал из себя пай–мальчика. Петтигрю таскался за ними с постной физиономией, на которой большими буквами было написано что–то очень яркое и непонятное: то ли он осуждал тех, кто косо смотрел на его друзей, то ли самих друзей, заслуживших косые взгляды.

Блэк так гордо вскинул свою строптивую голову, что оставалось только диву даваться, как это он не спотыкается при каждом шаге. Но не спотыкался. Это факт. Сказывались годы тренировки или гены: все Блэки имели привычку ходить с задранными носами.

Люпина с ними не было. Люпин был в лазарете.

Вечером недовольство большинства гриффиндорцев испарилось под действием искрометного обаяния Джеймса. Он живописал их приключения так, что всем остальным оставалось только завидовать и восхищаться «главными героями».

Толпа ахала и охала в нужных местах, сопереживая пережитым приключениям друзей.

Ремус незаметно проскользнул в гостиную. Опустив голову и скрестив руки на груди, Люпин просидел в дальнем кресле весь вечер.

Навеселившись вволю, обсудив все что можно, и простив друзьям потерю баллов, гриффиндорцы разошлись по спальням.

– Джим? – окликнул Лягушонка Рем. – Останься.

– Послушай, дружище, мы всю ночь не спали, – возмутился Поттер. – Оставим нравоучения на завтра?

– Я задержу тебя ненадолго.

Лили охнуть не успела, как кулак Ремуса врезался Поттеру в нос.

– С ума сошел?! – заорал гриффиндорец, прижимая руки к разбитому носу.

Сириус и Петтигрю повисли на Люпине с двух сторон, а Лили встала между ним и Поттером.

– Рем, перестань! – потребовала она. – Он твой лучший друг!

Желтые глаза горели странным, почти безумным огнем.

– Уберите руки. Вам все равно меня не удержать, если я сам не захочу…

Джеймс оттолкнул Лили и гневно глянул в глаза другу.

– Так друзья не поступают, Люпин!

– А как они поступают, Поттер? Тащат тех, кто им верит, волку в пасть? Как бы ты жил с сознанием того, что из–за твоего мерлинова бахвальства человек простился с жизнью или, хуже того, обратился в зверя?

– Этого не произошло! Какой смысл теперь об этом думать?!

– Смысл в том, что нельзя рисковать жизнями тех, кто идет за тобой!

– Рем, – подал голос Сириус, – мы все одинаково виноваты. Поттер не один решал, что делать и куда идти.

– Вы не понимаете! Вы просто не понимаете!

Плечи мальчика поникли. Вся его фигура выражала крайнюю степень отчаяния.

Лили понимала, что он за них переживал. Но, честно говоря, как–то уж слишком… близко к сердцу принял Люпин их ночное приключение. Особенно с учетом того, что болезненной впечатлительностью Ремус не отличался.

– Да ладно тебе! – хлюпая разбитым носом, похлопал Поттер друга по плечу. – Все обошлось. Мы поняли, что в полнолунье в лесу опасно и туда больше не сунемся…

– Прости, что огорчили тебя, Люпин, – осторожно, будто опасаясь, что ей в любой момент тоже могут расквасить нос, погладила плечо друга Лили. – Ни у кого из нас не было злого умысла.

– Торжественно клянёмся, что замышляли только шалость, – растянул большой рот в улыбке Джеймс.

– Я одного не пойму, – подал, наконец, голос Питер, и его крысиные глазки перебегали с одного лица на другое, ни на ком не задерживаясь дольше секунды. – Почему меня–то с собой не взяли, а?

– Ну, как тебе сказать, дружище? – Поттер закинул руку на плечо Петтиггрю. – Видишь ли, мы же изначально шли не оборотня пугать. Сечёшь?

– Нет, – потряс головой Питер.

– Джеймс тонко намекает, – сладко пропел Сириус, – что если бы мы взяли тебя с собой, единорог бы к нам ближе, чем на милю, не подошёл бы. Эти создания не любят крыс, Петти…

Глава 25

Блэки и Принсы

Лили в качестве отработки за своё бесконечно легкомысленное поведение готовила очередную порцию костероста под руководством профессора Слагхорна. Или, правильнее сказать, декан Слизерина готовил, а она была на побегушках и на подхвате.

Профессор Слагхорн, несмотря на то, что Лили Эванс не была ни чистокровной, ни богатой, неизменно благоволил к ней, всегда ставил «Превосходно» по предмету, всячески нахваливал и выделял из толпы учениц.

Тщеславная девочка отвечала зельевару горячей привязанностью.

В то утро учитель и ученица почти успели закончить первую декаду приготовления состава на тот момент, когда миссис Вэл, с багровыми пятнами на скулах и сверкающими глазами, ворвалась в маленькую лабораторию.

– Профессор Слагхорн, мы осчастливлены сверх всякой меры визитом госпожи Вальпурги и Друэллы Блэк. Сии дамы разгневаны и требуют немедленных объяснений по поводу недавнего происшествия в Запретном Лесу.

Лили испуганно втянула голову и поспешила поставить сосуд с настоем яичной скорлупы на полку. Руки у девочки задрожали.

Профессор суетливо надвинул очки на переносицу, затем нервно сорвал их с лица, небрежно протёр платком и снова водворил на место.

– Разве господин директор не примет их? – спросил он тоненьким голосом.

– Господина директора, – сделала акцент на первом слове фельдшерица, – нет в Хогвартсе. Профессор МакГонагалл сказала, что его срочно вызвали в Министерство.

Резко развернувшись и хрустя накрахмаленным передником, миссис Вэл удалилась.

– Ну конечно, – запричитал профессор Слагхорн, – стоит только случиться неприятностям, как великий Дамблдор, как всегда, по уши в делах.

Негодуя, сорвал он с себя перчатки и, отбросив в сторону, засеменил к выходу.