Текст книги "Гришка против Пустынного демона (СИ)"

Автор книги: Егор Золотарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– М-да, его когти шире моего пальца. А животных он крадет?

– Да. Но только коров, овец и лошадей. Свиньи, собаки и кошки его не интересуют.

С улицы донесся грохот. Кто-то барабанил по воротам. Табит охнул, уронил ложку и выбежал из дому. Гриша и Назифа переглянулись и пошли следом.

– Унес! Унес! – вопила старая женщина, схватив наместника за накидку. – Вырвал ставни и унес!

Табит прижал к себе женщину и начал гладить по голове, тихо приговаривая:

– Успокойся, Зара. Успокойся. Расскажи, как это случилось.

Она отстранилась, вытерла слезы трясущимися руками и начала говорить:

– Мы уже легли спать. Я почти уснула, когда услышала, как демон начал прыгать на крыше. Спасибо моему отцу за крепкий дом, не одно поколение еще простоит. Вдруг грохот. Я забежала в комнату брата, а его нет! Демон вырвал ставни и унес моего бедного больного брата.

Она закрыла лицо руками и горько зарыдала. Гриша видел, как испуганно вздрогнул Табит, когда услышал, что демон вырвал ставни. То же могло случиться ночью и с ними. Наместник велел женщине поселиться в одном из заброшенных, но крепких домов.

– Сиди тише мыши. К нам пришли новые охотники. Они помогут, – он с мольбой посмотрел на Гришу и Назифу. Те быстро закивали.

– Спасите нас, – запричитала она и схватила Гришу за руку. – Больше нет сил бояться. Сколько людей демон убил – не счесть, а возмездия все нет. Когда он съест всех нас, то поселится в другом городе. Вы должны остановить это зло!

Она хотела поцеловать его руку, но Гриша вырвал и засунул ее в карман штанов. Табит еще немного поговорил с женщиной, успокоил, как мог, и выпроводил за ворота.

Глава 3 Это вам не домашние паучки…

После завтрака они пошли выбирать оружие. За высоким каменным забором было несколько строений: казарма, конюшня и склад.

– Эх, жаль коней нет, – с досадой сказал Гриша. – Пешком далеко не уйдешь.

Он прошелся по конюшне и поразился чистоте и порядку.

– А в нашу конюшню страшно заходить. От запаха запревшего навоза волосы дыбом встают.

– У тебя есть своя конюшня? – заинтересовалась Назифа. – Что у тебя еще есть?

«Наконец-то обратила на меня внимание», – подумал довольный юноша и принялся перечислять:

– В нашем табуне семьдесят лошадей. Еще есть коровник и свинарник. Несколько сотен гектаров земли, на которой выращиваем картошку, пшеницу, подсолнух, горох, рожь и бобы. А еще крепостные, аж четыреста пятьдесят душ.

Заинтересованность в глазах Назифы с каждым фактом все росла и росла.

– Ну и деньги, конечно. Урожай и мясо продаем. Пушным промыслом занимаемся. Короче, живем и не бедствуем.

– А где ты живешь? – промурлыкала Назифа и погладила его по плечу.

– В Вольгино.

Она задумчиво наморщила брови:

– А где это?

– Я же говорил: Российская империя.

– А-а-а, – махнула она рукой и тут же потеряла интерес. – В наших краях такого государства нет. Эй, наместник! Ты знаешь, где находится Российская империя?

Табит, шагающий впереди, оглянулся и замотал головой:

– В первый раз слышу. А что?

– Гриша с Российской империи к нам приехал.

Наместник озадачено уставился на Гришу, но подумав немного, вновь замотал головой:

– Нет у нас такого. Может ты из Сурамбика? Ты очень похож на сурамбичан. Хотя даже среди них нет таких светлых волос и белой кожи.

Он задумчиво оглядел юношу, задержав взгляд на сапогах, и предпринял еще одну попытку:

– Ты, похоже, из богатой семьи. Может, ты просто не хочешь, чтобы мы тебя домой отправили, поэтому врешь? Если так, то не бойся. У меня и без тебя полно хлопот.

Табит развернулся и торопливо зашагал к длинному кирпичному зданию, Назифа последовала за ним.

«Куда же я попал? А-а-а, это, наверное, Африка, – догадался он. – Тогда понятно, почему они слыхом не слыхивали про мою Родину. Эх, темный народец».

Гриша разочаровано выдохнул и поплелся за ними. Наместник подошел и отпер дверь оружейной. Слева, вдоль стены, на стеллажах лежали секиры, кинжалы, сабли и еще много чего. Справа висели щиты, шлемы, доспехи и разная защита.

– Ого-го! – воскликнул Гриша, схватил с полки изогнутый ятаган и принялся им крутить. – Я кое-чему научился в военном училище.

Он атаковал невидимого врага, нанося ему резкие удары сверху вниз по диагонали, будто разрубал его надвое от плеча до противоположного бедра. Затем перехватывал оружие и делал молниеносные выпады в область сердца, живота, паха.

– Видала? Это тебе не ножичком кидаться, – похвалился юноша и раскрутил ятаган вокруг себя. Назифа улыбнулась и кивнула.

– Осторожнее! – воскликнул Табит. – Не поранься.

Но Гриша подмигнул ему, подбросил ятаган вверх и поймал за эфес у самого пола:

– Хорошая вещь. Беру!

Назифа тоже нашла орудие себе по душе. Им оказался кистень: шипастый металлический шар, прикрепленный цепью к деревянной рукояти. Она с такой силой раскрутила его, что тот засвистел.

– А я еще вот это возьму. И вот это, – юноша метался от стеллажа к стеллажу с восторгом примеряясь к орудию.

В конце концов он остановил свой выбор на сабле и кинжале.

– Жаль ружья нет или штуцера. Я хорошо стреляю. Батюшка с мальства меня на охоту брал. Я даже пару раз себе плечо прикладом выбивал, пока не научился. Эх, жаль, что вы такие отсталые.

Назифа грозно двинулась на него:

– Это кто отсталый? Я?

– Не-нет, – испуганно пролепетал он. – Ты…

Он задумался, не зная, как себя оправдать и не нашел лучше, чем сказать:

– Ты красивая. Очень.

Назифа тут же сменила гнев на милость и, тряхнув густыми волосами, собранными в хвост, сказала:

– Я рада, что ты заметил.

Гриша решил воспользоваться моментом и, «распустив хвост», начал осыпать ее теми словами, которые имел в запасе для неприступных барышень:

– У тебя самые красивые глаза – невозможно оторваться. А когда ты улыбаешься, то кажется, будто весь мир испарился и осталась только ты. Если бы ты знала, как тает мое сердце при виде тебя.

Она с блаженной улыбкой приближалась к нему, но тут вмешался Табит:

– Броню себе подберите. Пора возвращаться.

Магический мостик вожделения, который перекинулся между молодыми людьми тут же рухнул, и они раздосадованные разошлись в разные стороны.

«Не мог сходить погулять, – скорчив кислую мину, подумал он. – Я же ее почти заарканил».

Из доспехов они ничего не смогли подобрать: то было слишком тяжелое, то сковывало движения, то мало, то велико.

– Представляете, что будет со мной, если я надену этот железный костюм и выйду на улицу? – Гриша ткнул пальцем в доспехи, напоминающие рыцарские.

– Жареный цыпленок? – предположила девушка и громко рассмеялась.

***

На обратном пути они увидели мужичка в длинном белом одеянии, который бежал им навстречу со свитком в руке и кричал:

– Господин Табит! Господин Табит! Я кое-что узнал!

Гриша вопросительно посмотрел на наместника. Тот объяснил:

– Это наш библиотекарь Ур.

Мужичок пару раз споткнулся о булыжник, но сразу же вставал и, как ни в чем не бывало продолжал бежать.

– Не торопись, Ур! Я жду тебя, – сжалился Табит, но тот лишь ускорился.

Когда он, наконец, остановился возле них, то дышал так тяжело и часто, что не мог говорить.

– Успокойся, – наместник взял его под руку. – Отдышись и без спешки расскажи, что ты выяснил.

– Господин Табит, вы знаете, вот уже скоро семь лет, как я внимательно читаю все свитки и пергаменты, хранящиеся в нашей библиотеке, в надежде найти способ избавиться от проклятого демона. И я нашел! Я нашел! Мы победим его!

После этих слов наместник сам занервничал:

– Говори, не тяни!

Ур рухнул на землю, раскрыл свиток и начал читать:

– Пустынного демона невозможно убить…

– Ну вот, – разочаровано протянула Назифа. – Расходимся по домам.

Но библиотекарь не обратил на нее внимания и продолжал:

– Он часть нашего мироздания и тоже имеет свою цель.

– Как красиво написано. Наверное, умные люди писали, – вновь не удержалась девушка.

– Дай дослушать, – возмутился Гриша.

– Брехня все это. Не верю ни единому слову.

– А читать-то ты умеешь? – прыснул он, но встретившись с ее яростным взглядом, стушевался.

– Нет. И не собираюсь учиться, – сквозь зубы процедила она и отвернулась.

Ур подождал, пока перебранка закончится и продолжил:

– Однако есть способ заставить его вернуться туда, откуда он прибыл. Это лавовый металл. Если всадить в него лезвие из этого металла, то он больше не сможет находиться на земле и вернется в туда, откуда вышел.

Он замолчал, а Назифа снова не выдержала:

– Как я и говорила: брехня. Ни слова правды. Если один мой кинжал воткнется в его сердце, второй – в горло, а третий – в глаз, то в живых он точно не останется. А сверху я приложу его вот этим.

Она вытащила из-за пояса кистень и вновь раскрутила до свиста. Но тут голос подал Табит:

– Я не все вам рассказал.

Гриша напрягся. Затравленный взгляд наместника не сулил ничего хорошего.

«Сейчас будет откровение, которое лучше бы не знать», – подумал он.

– Пять лет назад мы устроили демону засаду, – тихо сказал Табит. – Мы сделали загон прямо на площади и пригнали туда оставшихся коров, а сами засели в соседних домах. Коровы чувствовали его приближение и принялись мычать. Мы выбежали и застали его в тот момент, когда он схватил корову за рога и поднимал наверх. Мечи, топоры, стрелы полетели в него со всех сторон. Но…

– Мы словно били по камню. Все от него отскакивало, – закончил за него Ур. – Демон улетел, а в следующую ночь вернулся вновь.

Гриша присвистнул и почесал затылок. Мало того, что попал неизвестно куда. Так еще и пошел на охоту на демона, которого невозможно убить. Назифа поджала губы и повесила кистень за пояс. Наступила гнетущая тишина.

– А где взять этот лавовый металл? – несмело спросил юноша.

– Из лавы, – хмыкнула Назифа. – Только гор у нас нет.

– Есть! – воскликнул Ур. – Судя по карте, на северо-востоке есть горная гряда. Там берет свое начало Великая пустыня. Правда, это очень далеко.

Табит помог Уру подняться на ноги и, откашлявшись, сказал:

– Даю двести золотых каждому. Больше денег в казне нет. Только достаньте лавовый металл и избавьте город от демона.

Назифа не торопилась с ответом, а Гриша повернулся к Уру:

– Ты хорошо знаешь географию?

– Да, знаю. Несколько лет перерисовывал карты.

– Отлично! Тогда ты должен знать в какой стороне находится Российская империя, – горячо сказал он и хлопнул его по плечу. – Можешь подсказать, как туда добраться?

Однако Ур замотал головой:

– Нет такого государства. Есть: Варавия, Голомбо, Сурамбик…

– Как нет!!! – воскликнул Гриша и почесал затылок. – Куда же она подевалась? Или это я куда-то подевался?

Ур развел руками. Но тут голос подала Назифа:

– Я согласна. Только мне нужен провожатый, чтобы не потеряться в пути. Пусть Ур пойдет с нами.

Библиотекарь с готовностью согласился, и они пожали друг другу руки. Ур побежал домой собирать вещи, а Табит и Назифа побрели в сторону площади, обсуждая сколько золотых потребуется в дорогу. Гриша остался стоять на дороге, обиженно поджав губы.

– Эй, а меня спросить не хотите?! – наконец не выдержал он. – Может, я не собираюсь никуда идти!

Наместник и наемница остановились:

– А ты что, не пойдешь? – удивилась Назифа.

– Пойду! – выпалил Гриша и размашистым шагом догнал их. – Но можно было и спросить.

***

После обеда троица попрощалась с Табитом и зашагала в сторону реки.

– Через пару миль река станет шире, – сказал Ур. – До тех пор протолкаем плот шестами, а дальше поплывем аж до самой границы с Варавией.

Табит собрал им в дорогу съестное в мешок и дал три золотых монеты на расходы. Ур взял с собой карту и лечебные порошки. Как только Гриша узнал, что у них есть карта, тут же велел ее показать.

– Но это неправда! – воскликнул он, разглядывая кусок земли в центре моря, нарисованный на грубой травянистой бумаге. – Где материки и океаны? Это просто остров какой-то.

– Нет-нет, ты не прав, – возмутился Ур. – Больше земли нет. Это единственный кусок суши в безбрежном море. Многие осмеливались пускаться в путь, но возвращались с пустыми руками.

– М-да, или я в очень далеком прошлом или вообще на другой планете, – задумчиво сказал Гриша.

Когда они взобрались на плот, сделанный из бамбука, и оттолкнулись от берега, библиотекарь встал рядом с Гришей и протянул ему длинный шест.

– У вас очень необычное имя. Откуда вы?

– Обычное имя, очень даже распространенное. Я с Вольгино. Российская империя.

– Хм, странно. Такого государства не существует. Может, это последствие вашей травмы?

Гриша раздраженно выдохнул и с трудом подавил желание отправить щуплого мужичка поплавать.

«Даже объяснять ничего не буду. Все равно этим туземцам не понять. Как же я хочу домой!»

Ур на время замолк, умело орудуя шестом, но вскоре не выдержал и снова робко спросил:

– Можете немного рассказать о своей жизни? Мне, как ученому человеку, очень интересно услышать о других государствах и…умственных отклонениях.

Юноша ошарашенно уставился на него и уже начал вытаскивать шест, чтобы огреть мужичка по спине, как закричала Назифа:

– Осторожно! Пороги!

Гриша обернулся и увидел, как маленькая речушка делает резкий изгиб и впадает в бурлящую реку, посреди которой торчат скалы. Они подняли шесты, присели и вцепились в веревки, которыми был скреплен плот.

Река подхватила их и закружила, словно кленовый лист в ручейке. Пару раз они чуть не разбились о скалы, но стихия воды вовремя уводила их в другую сторону. Растительность на берегах росла густо, кое-где даже мелькали фруктовые деревья и цветущие кусты.

– Сколько нам еще плыть?! – прокричала Назифа.

– До следующего притока! – ответил Ур и вытер лицо. На очередном пороге его окатило холодной водой с ног до головы.

Гриша встал в центр плота с шестом в руке и каждый раз, когда река несла их на очередную скалу, просто отталкивался от нее. Казалось, прошло не менее часа, прежде чем они увидели острый клин земли, разделяющий реку на две части.

– Направо давай! Направо! – закричал Ур и схватил шест, чтобы помочь Грише направить плот на узкую речушку.

Вдвоем они смогли повернуть плот в нужную сторону и с облегчением выдохнули, когда медленно поплыли по реке, уводящей вправо.

***

Они выбрались на берег, спрятали плот и отметили это место куском белой материи, которую Назифа бесцеремонно оторвала с подола Ура.

– Я против того, чтобы мужчины надевали платья, – ответила она на возмущения библиотекаря. – Мои братья носят только набедренные повязки или короткие штаны, а ты…

Он презрительно скривила губы и оглядела его с ног до головы. Ур сжался под ее бесцеремонным взглядом и еще сильнее ссутулился.

– А почему твои братья не пошли охотиться на демона? – подал голос Гриша. Он снял мокрые сапоги и шел босиком, постоянно натыкаясь на острую травинку или камешек.

«Надо было попросить сандалии, как у Ура».

– Они трусы, – твердо сказала она. – Только и могут, что трясти продавцов и трактирщиков. Там, где есть место героизму – их нет.

– А тебе это зачем? Неужели для молодой и красивой девушки не нашлось дел поважнее.

– Поважнее? – усмехнулась она. – И что же это? Выйти замуж и нарожать детишек? Не-ет, мирная жизнь не для меня. Во мне так и бурлит кровь! – девушка выхватила кинжал и бросила. В засохшие кусты замертво рухнула птица. – Вот и ужин.

Гриша похвалил ее и посмотрел вдаль на песчаное море. Растительность осталась на берегу, а впереди их ждала безжалостная суровая пустыня.

Они развели костер из сухих веток кустов и пожарили птицу. На вкус она была жесткая и пресная. Гриша с трудом осилил кусок мяса и закусил лепешкой. Из бурдюка выпили по кружке воды и решили дальше не идти, а заночевать здесь.

– Это моя вторая ночь в вашем мире, – юноша лежал на земле, подложив под голову бурдюк с водой и смотрел на черное небо с бесчисленным количеством звезд. – Интересно, как я сюда попал?

К нему подвинулся заинтересованный Ур:

– Я сразу понял, что вы не наш. Таких светлых волос ни у кого нет. Кожа белая, а не оливковая или черная, как у нас. И одеты вы странно.

– Мне нравится, как он одет, – вмешалась Назифа. – А вот балахоны сильно раздражают. У нас в Кабаргане так ходят лишь жрецы и судьи. Помню, когда в детстве приехала в Эль-Кар, то не могла определить: кто есть кто. Мне казалось, что мужчины и женщины не отличаются друг от друга.

Ур с ней не согласился и принялся перечислять превосходство балахонов над другой одеждой, но она даже слушать не стала, легла и отвернулась. Гриша не заметил, как уснул под монолог библиотекаря. Ему приснилось, будто стоит он на пригорке и смотрит на крепостных мужиков, которые косят траву. Раз-два, раз-два, машут они литовками, а он пристально за ними наблюдает и приговаривает:

– Работайте, работайте. У меня не забалуешь.

Вдруг рядом с ним появляется кузнец Филя и тычет острием литовки в ногу.

– Больно, ирод! Что ты делаешь?

А Филя все сильнее давит, вот-вот проткнет сапог. Гриша проснулся. Первые три секунды он лежал и пытался вспомнить, где находится. Когда память вернулась, он попытался повернуться на другой бок, но вдруг понял, что сон перетек в явь. Кто-то сильно тыкал в сапог.

Юноша поднял голову и в слабом свете звезд увидел огромного паука с острым хвостом и клешнями. Паук наскакивал на его ногу и резко вонзал острие хвоста в сапог.

– Что за хрень! – он вскочил и с силой пнул необычное насекомое. Затем огляделся и закричал, как ошпаренный:

– А-а-а! Вставайте! На нас напали!

Черные пауки вылезали из-под земли и, приведя хвосты в боевую готовность, приближались к ним со всех сторон. Назифа завизжала и заметалась по лагерю с криками:

– Скорпионы! Я их ненавижу! Убейте, убейте, убейте!!!

Ур схватил кистень Назифы и начал лупить по скорпионам, каждый раз вскрикивая, будто бьют его. Гриша махал саблей, срубая то хвост, то клешни. Назифа только и делала, что визжала и подпрыгивала. Вскоре насекомых стало так много, что звук щелкающих клешней превратился в гул, а желтый песок пропал под их черными телами.

Гриша начал уставать, руки ослабли, будто налились железом, пот струился по лицу и спине. Ур тоже прерывисто дышал, раз за разом поднимая тяжелый шар кистеня, чтобы убить мерзкое создание.

– С меня хватит! – взревел Гриша. – Живым я не сдамся!!!

Юноша схватил кинжал, лежащий рядом с бурдюком, и бросился в самую гущу тварей. Он их топтал, протыкал кинжалом, резал саблей, ловко уворачиваясь от острых жал и клешней, а потом запел:

– Из-за о-острова на стрежень, на про-остор речной волны. Ой, да выплыва-ают расписные…

В этот самый момент Гриша почувствовал, как внутри нарастает жар и с горестью подумал:

«Вот и все, ужалили. Не успел пожить, не успел детей нажить. Всё, кончилась моя песенка. Арэ вуар, бон вояж, ау фидерзейн. Матушка, встречай сыночка Гришку».

Он повернулся к притихшей Назифе и изумленному Уру. Они, будто завороженные, смотрели на него и даже не моргали.

– Прощайте, друзья! Не поминайте лихом, – юноша выронил кинжал и поднес руку к лицу, чтобы смахнуть невесть откуда появившиеся слезы.

– А-а-а! Горю!

Рука пылала. Но не желтым, а синим огнем. Гриша опустил голову и увидел, что он весь в огне, а скорпионы побежали, так быстро, что через пять секунд остались только черные трупики и отрубленные части.

Глава 4 Верблюжьих какашек тебе под ноги!

– Что это со мной такое, а? – Гриша провел рукой по лицу и телу, но не почувствовал жара. Только ком тепла трепетал где-то в области сердца.

– Похоже на «Священный огонь», – тихо сказал Ур, выронил кистень и подошел поближе. – Я читал об этом в древних письменах.

Гриша еще раз посмотрел на свою руку и увидел, что пламя уже не такое сильное. А ноги совсем перестали гореть.

– Удивительно, что одежда осталась целая, хотя жар я ощущаю даже отсюда, – Ур стоял в двух метрах и протягивал руки. – Не думал, что когда-нибудь увижу это своими глазами.

Между тем Назифа пришла в себя, опустилась на землю и шумно выдохнула:

– Фух. Как же я ненавижу этих тварей! Не знаю, как так получилось, но чувствую, что не зря ты очутился на моем пути. Даже думать не хочу о том, чтобы с нами было, если бы не ты и твой огонь.

– Да это не мой огонь! Со мной в первый раз такое.

Между тем, ком тепла пропал вместе с остатками пламени.

– «Священный огонь» даруется Богами. Видимо, пришло время. Не зря говорится: к каждой болезни есть свое лекарство.

Гриша подошел к бурдюку с водой, чтобы промочить горло и обнаружил, что вся вода вытекла. Скорпионы проткнули кожаный бурдюк клешнями или жалами.

– М-да, не жалеет нас удача, опять отвернулась, – сказал он и пнул пустой бурдюк.

К счастью, у них остался еще один, но Ур предупредил, что воды хватит только на два дня и то, если пить строго по времени и всего по несколько глотков.

За разговорами остаток ночи пролетел незаметно. Дар, который внезапно появился у Гриши не давал ему покоя:

– Давай, вспоминай, что еще было написано про «Священный огонь»?

– Да не помню я, – потряс руками Ур. – Сколько раз повторять?

– А ты не груби, – строго сказал юноша и гордо поднял голову. – Теперь я здесь главный.

От резкого удара по затылку он едва не клюнул носом в землю.

– Ага, размечтался, – грубо осадила Назифа. – Я – главная.

Она поднялась на ноги и кивнула на яркое зарево на горизонте.

– Солнце встает. Пора идти.

Они наскоро перекусили финиками и лепешками, попили воды и снова двинулись в путь.

– Помнишь женщину, которая прибежала в дом наместника? – спросил Гриша Назифу.

– Да. И что? – равнодушно откликнулась она

– Демон вырвал ставни и похитил ее брата. А вдруг, пока мы здесь, он съест оставшихся жителей? Тогда и спасать никого не надо.

В разговор вмешался Ур:

– Когда город опустеет, демон поселится в другом городе. Он бессмертен и если его не остановить, то съест всех.

Гриша задумался:

«Может, я сейчас лежу дома на своей кровати. Все вокруг меня суетятся. Доктор Рубинштейн трогает пульс и подносит зеркальце к носу. Батюшка сидит у изголовья и молится. А Лизка, паскуда, ждет не дождется, когда я помру и все батюшкино богатство ей достанется… А вдруг, они подумают, что я умер и похоронят. А я: оп! и проснусь. Проснусь в гробу!»

От таких мыслей стало не по себе, и чтобы переключиться, он начал насвистывать первую попавшуюся мелодию.

– Пой громче, – попросила Назифа, и Гриша загорланил:

– Во поле бере-еза стоя-ла. Во поле кудрявая стоя-ла. Лю-ли, лю-ли, стоя-ла…

Вдруг Ур ахнул и энергично замахал в сторону поднимающегося солнца.

– Смотрите, караван!

Гриша приложил руку ко лбу и увидел вереницу темных силуэтов. Караван шел в том же направлении, что и они.

– Давайте догоним их. С ними безопаснее, – предложила Назифа.

Гриша и Ур согласно кивнули, и они побежали наперерез к плавно двигающимся верблюдам.

***

– Кто такие? – сверху на них взирал толстый мужик в чалме. – Что вам надо?

Он сидел в паланкине, толстыми веревками прикрепленного к верблюду. А троицу окружала вооруженная стража.

– Мы идем к горам за лавовым металлом, чтобы убить Пустынного демона. Он поселился в Эль-Каре и ворует горожан, – громко сказал Назифа и цыкнула на стражника, бессовестно пялящегося на ее груди. – Я – наемница Назифа, а это мои помощники: Гриша и Ур.

«Помощники, – недовольно сморщился юноша. – Вообще-то мы все равны».

Он решил, что сейчас не время выяснять отношения, поэтому лишь приветственно кивнул.

– Наемница? – заинтересовался толстяк. – И сколько же человек ты убила?

– Много, – гордо сказал она и уперла руки в бока.

– Ты что, считать не умеешь? – серьезно спросил он.

Гриша хмыкнул, но получил такой гневный взгляд от раскрасневшейся Назифы, что невольно попятился.

– Караван-баши, – вперед вышел Ур, молитвенно сложил руки и поклонился. – Позволь нам примкнуть к твоему каравану. Путь долгий и опасный. А мы будем развлекать тебя.

– Да? – толстяк кивнул на Назифу и облизал губы. – Она будет развлекать?

Ур поспешно замотал головой:

– Нет-нет, Гриша.

– ЧТО?! – взревел Гриша и схватил библиотекаря за плечо. – Ты что несешь, дурень?

От такого напора Ур на время потерял дар речи, но через пару секунд совладал с эмоциями и пролепетал:

– Песни. Гриша хорошо поет.

Толстяк поджал губы, пристально разглядывая каждого, и кивнул:

– Ну хорошо. Присоединяйтесь. Только на еду даже не надейтесь, на вас я не рассчитывал.

– Нам нужна вода, – твердо сказала Назифа.

– Воду получите. Все! Поехали! Нам нельзя опаздывать!

Стража разошлась вдоль каравана, а троица зашагала рядом с навьюченными верблюдами, связанными друг с другом веревкой.

– Что они везут? – спросил Гриша и пощупал огромный мешок, висящий между горбами верблюда.

– Эй-эй-эй!!! – закричал стражник, взмахнул плеткой и ударил его по руке.

Гриша охнул и схватился за правое предплечье. Рубашка порвалась и из длинной раны лопнувшей кожи потекла кровь. Назифа яростно взревела, выхватила кинжал и метким броском вогнала стражнику между глаз. Тот беззвучно рухнул на спину, уставившись безжизненными глазами на солнце.

Остальные стражники, оголив ятаганы, вмиг окружили их. Из-под густых насупленных бровей на троицу глядели одиннадцать пар гневных глаз. Смерть одного из них, не могла остаться безнаказанной, но они были на службе, поэтому ждали приказа каравана-баши.

– Э, вы что сделали?! – крикнул толстяк, когда его верблюда подвели к убитому стражнику. – Я задаток ему уже дал, а отрабатывать кто будет?

Назифа подошла к мертвецу, наклонилась и вытащила кинжал из его головы. Темно-красная кровь хлынула, покрывая его лицо, и закапала на песок. Девушка брезгливо поморщилась, рассматривая кинжал, и вытерла кровь о его одежду. Все, молча, наблюдали за ее действиями, пока Гриша не вышел вперед. Он шумно выдохнул и громко сказал:

– Меня ударил твой человек. Назифа всего лишь защитила меня. Что ты хочешь за своего стражника?

– Да что ты можешь, цыпленок? – надменно сказал он. – У тебя нет ни денег, ни здоровья. А вот с девушкой можно что-то порешать.

Он бесстыдно вытянул свои жирные губы и послал ей воздушный поцелуй. Гриша увидел, как сжались кулаки Назифы и поспешил ответить:

– У нас есть три золотых!

– Ха, три золотых. На эти деньги даже корову не купить, не то, что бойца. Взять их! – последнюю фразу он выкрикнул и махнул стражникам.

Те пошли в наступление. Гриша вынул саблю и понял, насколько он бесполезен, ведь правая рука была ранена, а левой он сражаться не умел. Назифа вытащила кистень и завертела им, хищно глядя на мужчин.

Вдруг сзади заверещал Ур. Один из стражников подошел к нему сзади и приставил нож к горлу.

– Сдавайтесь или я его зарежу, – зашипел стражник и воткнул острие ножа в челюсть Ура. Тот испугано вскрикнул и по лезвию потекла капля крови.

Гриша с Назифой переглянулись. Сдаваться без боя не хотелось, но жизнь Ура была дороже, поэтому сабля и кистень полетели на землю.

– Вот и хорошо, – довольный караван-баша почесал огромный живот и велел. – Скрутить им руки и привязать к моему верблюду!

***

– Кто тебя просил трогать мешок? – зло зашипела Назифа и толкнула плечом Гришу. – Какая тебе разница, что там?

Юноша зыркнул на нее из-под насупленных бровей и виновато пробурчал:

– Пословицу знаешь: кабы знал, где упадешь, то соломку бы подстелил. Я, между прочим, больше всех пострадал.

Он кивнул на руку с запекшейся кровью. Ур уговорил каравана-баши разрешить посыпать рану лечебным порошком, чтобы не началась горячка. Толстяк хоть и был зол, но разрешил. Рана тут же покрылась коркой и перестала пульсировать болью.

Троицу стражники привязали к верблюду каравана-баши и теперь они плелись за вонючим животным, которое испражнялось прямо им под ноги.

– Мне показалось, что он пошевелился, – зашептал Гриша.

– Кто? – непоняла Назифа.

– Кто-кто, мешок.

– Пф-ф, перегрелся ты, что ли? – усмехнулась она.

– Не хочешь – не верь, – надулся он. – Только внутри там что-то твердое и одновременно мягкое. И это что-то еле слышно ойкнуло.

Ур, который прислушивался к их разговору, тронул Назифу за руку. Та, повернулась и кивнула. Гриша понял, что они знают, что в мешке.

– И что там? Говорите, я видел, как вы переглянулись, – возмутился он.

Но тут затрубил рог и караван остановился. Погонщик, который вел верблюда толстяка, прикрикнул и хлестнул животное плетью по ногам. Верблюд повиновался и опустился. Вслед за ним легли остальные верблюды.

– Наконец-то, – караван-баши сполз с паланкина и потянулся. – Как же мне все это надоело. Все! Больше не пойду. Вот продадим груз в Самуранде и сразу домой.

На время отдыха троицу отвязали от верблюда, и они сели подальше от дурно пахнущих животных и злобно глядящих стражников. Назифа достала их скромный провиант и разложила на еще одном куске материи от балахона Ура, укоротив тем самым одеяние до колен.

Три погонщика и стражники расстелили на земле покрывала и выложили на большие блюда еду: фрукты, лепешки, вяленое мясо, сладости и воду. Гриша заметил, как один из погонщиков – сгорбленный старичок, насыпал в подол сушенные сливы и груши. Затем, опасаясь, как бы его не заметили, подошел к верблюдам и стал накладывать горстями сухофрукты в мешки.

– Эй, Ур, – тихо позвал Гриша. – Что же там в мешках?

– Лирры. Они продают лирров, – Ур оглянулся, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает и продолжил. – На них запрещено охотиться, ловить и продавать. Но такие нечестивцы, как этот баши, не боятся возмездия, поэтому творят, что хотят.

– Это животное?

– Не совсем. Они, в отличие от обычных животных, умеют говорить и строят себе дома из глины, смешанной с прочной прибрежной травой.

– Многие животные строят себе гнезда, норы или плотины. И все разговаривают, только на своем языке: кто-то щебечет, кто-то мычит или квакает, – отмахнулся Гриша и с трудом откусил кусок от зачерствевшей лепешки.

В разговор вмешалась Назифа.

– Неправильно ты объясняешь, – она налила из бурдюка остатки воды в глиняную кружку и протянула Грише. – Лирры говорят на нашем языке и умеют колдовать.

– Пф-ф! – прыснул юноша. – Ага, так я и поверил! Говорящие хорьки-колдуны.

Но Ур без тени улыбки подтвердил слова Назифы.

– И что же они колдуют? – недоверчиво спросил Гриша.

– Насколько я знаю, большинство из них умеют предвидеть будущее, – прошептал Ур, оглянувшись на загоготавших стражников. – Некоторые указывают, где находится золото. Ради золота их обычно и крадут. Только мало кто знает, что если с ними плохо обращаться, то вместо золота получишь беду. Старые люди говорили: «обиженный лирр в доме – начало всех бед». Караван-баши знает об этом, поэтому просто крадет и продает, а не ищет золото сам.

Назифа встала, взяла бурдюк и пошла к развалившемуся на подушках толстяку.

– У нас закончилась вода, – твердо сказала она и встряхнула пустым кожаным мешком. – Ты обещал дать.

Толстяк приоткрыл один глаз и ухмыльнулся, обнажив гнилые пеньки зубов.

– Это было до того, как вы напали на моего бойца. С тех пор договоренность немного изменилась.