Текст книги "Бескрайняя плоть"

Автор книги: Егор Радов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

16. ОБРАЗУЕТСЯ КИСЛОТА

Зудов вышел из звездолёта, захлопнув за собой дверцу, и направился вперёд. Его руки трепетали, его соски набухли, промежность мягко тёрла прокладка «Хронос». Кажется, он сам засунул её туда, в трусы. И он подтянул штаны, пристальным взором оглядев раскинувшийся перед ним мир.

– Я – прокладистый человее-ек!.. – запел он, гордо всматриваясь вдаль. – У меня в трусах лежит такая…штуу-укаааа!!!..

Окружающее беззвучно застыло вокруг, сияя и блистая, как радуга, или петушиный хвост. Повсюду цвела Луна, выпирающая из собственного грунта своими цирками и холмиками; пыль слегка дыбилась под ступающими по ней туфлями З. З., зависая над лунной поверхностью и слегка высвечиваясь в голубоватом свете Земли; большая равнина была прямо впереди и оканчивалась горизонтом ярко-жёлтых гор, причудливо отделяющих звёздное небо, длящееся в вышину, от огромной безумной планетной пустоши; и все краски реальности были словно растворены и как-то слегка оглушены в гулкой насыщенности явленного здесь беспредельно-пустого и чудесного величия; а вакуум существовал везде, как некий внутренний огонь.

Зудов быстро и бодро шёл в центре Луны, высоко поднимая ноги. Он иногда озирался, вертя головой, и шептал про себя разные звуки и слова. Реальность мягко бытийствовала.

Он вступил в круг лунных гор, горделиво изгибающихся под Млечным Путём, распростертым над их дерзкими кружевами; рука его, искривясь, мёртвой хваткой держалась за карман, а кровь нервно пульсировала в организме, напряжённом, словно зажатый брандспойт, и будто просилась наружу, дабы озарить всё проявленное тут красным беспределом своих изливающихся ртов, что, трепеща, рвутся вон из артерий; он проорал «ура» мирозданию и крепко упёрся стопами в грунт, – и грёзы проносились мимо его коренастой фигуры, красивые, как лучший сон, и горы приближались к нему, словно кремовые розочки на торте. Он шёл.

Он вдохнул вакуум полной грудью и не ощутил ничего – ни трепета, ни ветерка, ни запаха, ни поцелуя. Он посмотрел ввысь и увидел звёзды, любовно нависшие над ним, в счастливом восторге своего вечного воскресения. Он глянул вниз и увидел поверхность Луны, расстилающуюся перед ним, будто сакральная поляна магических любовных плясок, затерянная в зачарованном лесу. Он повернул голову вправо и узрел совсем вблизи тихую, отчётливую цепь лунных гор, резко обрывающуюся фиолетовой скалой почти правильной прямоугольной формы. "А что же дальше?" – почти машинально подумал Зудов, пристально вперяясь в эту скалу. Он немедленно двинулся туда, ритмично вскидывая ноги, на манер молодцеватого шествования по плацу при занятиях строевой подготовкой.

Пейзажи вокруг меняли своё однообразие и цвета; предметы мягко пульсировали, ощущая проходящее мимо них живое существо, как будто салютуя ему своими очертаниями и внутренним светом; горизонт напоминал гигантскую единую улыбку, излучающую добро, энергию и восторг; и небо пылало своей непостижимой чернотой, словно суть красоты. Зудов шёл, и шёл, и шёл; ласка вездесущной безвоздушности переполняла его душу, дух и тело, как зарождающаяся в праведнике святость, как упоение боя, охватывающее великого полководца; и глобальная лунная явь, словно любимая женщина сейчас как будто бы принадлежала ему вся – целиком, без остатка, и нежно отдавала ему все свои тайны, закоулки, призрачные прелести и сны.

Зудов уверенно шагал к скале, постепенно приближающейся по мере его продвижения к ней. Возможно, за скалой скрывался другой, полноценный мир. А, может быть, иной, прекрасный лунный пейзаж. З. З. подпрыгнул два раза и вдруг резко встал на месте, как будто его щёлкнули школьной линейкой по лбу, и у него открылось истинное зрение.

– Что…происходит?… Что…это?!! – ошеломлённо сказал он вслух самому себе. – Я…хожу? Я…дышу?!!.. Вакуумом?!!! На Луне?!!! Без скафандра?!!!.. Без…С…Тут…А…О…

После ряда нечленораздельных звуков он чётко произнёс:

– Я…могу говорить!! Вслух! Без скафандра, телефона, рации, баллонов воздуха, подогрева, нагрева, разогрева, ой!!! Может, я сплю? Может, я умер? Я должен, должен, должен, должен быть мёртвым! Иначе…Я…

Он с наслаждением вдохнул свежий вакуум полной грудью, не ощутив ничего ужасного, вредного и кошмарного. Не может быть! Он ударил правой ногой по грунту; вздыбилась пыль – всё существовало, предметы пульсировали, пейзажи сияли внутренним светом, Луна присутствовала здесь, перед ним, а он находился прямо на ней – на Луне – и ничто, казалось, не было столь же реальным, как этот наиочевиднейший факт. З. З. замер.

– Вот сейчас я закурю, – сказал он после долгого раздумья, – и всё исчезнет.

Он достал из кармана пачку сигарет «Союз-Аполлон», вставил себе в рот одну штуку, зажёг спичку, которая вполне обыденно загорелась своим характерным желтоватым пламенем, и закурил, сразу же глубоко затянувшись и ожидая. Но – увы. Всё не исчезло. Точнее, вообще ничего не исчезло. Даже ничего не изменилось. Всё так же мило улыбался дальний горизонт, радужные цирки весело застыли позади затерянной во Вселенной тщедушной зудовской фигурки, а впереди грозно возвышалась фиолетовая прямоугольная гора.

– Ах, да, – вновь вслух произнёс Зудов, куря уже вполне спокойно, – конечно же, конечно же…Дьявол бы тебя, вас всех, забери! Хроник! Хроник!!

Он уныло бегло ощупал себя, криво ухмыльнулся и вильнул своим женским задом.

– Зинаида Захаровна продолжает своё путешествие по Луне…Из пушки – гы-гы-гы…

З. З. отшвырнул тлеющую сигарету и мрачно пошёл к скале, размазывая неожиданные слёзы по румяным, пухленьким щёчкам.

Дойдя до скалы, он ничего особенного в ней не обнаружил – обыкновенная лунная горная порода. И он завернул за скалу.

Тут же резкий свет больно ударил его по глазам; взвопила какая-то ритмичная танцевальная музыка; послышался людской, а, может, и животный говор, или же гомон, или же какие-то всхлипы, а, может, и взвизги, или всхрюки, – и где-то вдали кто-то совершенно явственно противно пищал. Перед Зудовым теперь простиралась прямо в бесконечность широкая городская улица с большими домами, вывесками, рекламами и ресторанами. Туда-сюда шастали тени неких существ, издающие разные звуки. З. З. ошалело прошёл немножко по мощёному булыжником тротуару, а затем открыл первую попавшуюся дверь, буквально выросшую на его пути. Она тут же захлопнулась за ним, и сразу стало тихо. Зудов понял, что попал в бар.

– Захар!! Зэ-Зэ!! Наконец-то! Я так тебя ждала! Я так тебя искала! Я уже потеряла всякую надежду! Ну иди же сюда, иди же, мой…

Ошеломлённый Зудов долго-предолго изумлённо смотрел на статного усатого брюнета, восседающего за барной стойкой с рюмкой коньяка и столь нежно обратившегося к нему, пока, наконец, его – зудовское – миловидное девичье личико не расплылось в его особой, радостной улыбке:

– Но…Как это возможно?… Лерочка?… Ты!!.. Здесь! Но…

– Валерий Небаба, – представился брюнет, вставая. – Но для тебя, конечно, всегда – твоя Лерочка, твоя любимая, родной!.. Иди же ко мне, иди, ущипни же меня скорее за…

Зудов стоял на своём месте, точно прикованный чугунными цепями гранитный столб. Весь мир – кутерьма. Но и эта мысль не внесла ничего нового в уже существующее: Валерий Небаба, залихватски крутя чёрный ус, неотвратимо шёл навстречу, прямо на З. З.

17. ВАША КИСКА

Итак, Зинаида Захаровна Зудова, чуть-чуть расставив свои стройные ножки – лучшие колготки от «Натяну!», положив точёные-холёные ручки себе на талию – миди-юбочка «Бзик-бзюк»; распушив вьющиеся (шампунь-кондиционер-в-одном-флаконе «Усрусь»), чёрные локоны и опустив взгляд в пол (тушь «для двуполых»), – стояла посреди бара, похожего на цветную размазню, и поджидала, не спеша и вразвалочку идущего ей навстречу, Валерия Викторовича Небаба, одетого в велюровый костюм от Жоржа Кондома и улыбающегося во весь рот. Она подняла своё, полное интимных переживаний, лицо, быстро усмехнулась, выставив вперёд правую ступню в лаковой туфельке, и немного выпятила нижнюю губу, отчего весь её облик стал выглядеть слегка призывным и, отчасти, насмешливым. Небаба развёл руки в стороны, словно собирался охватить её всю, поднять, обнять и унести куда-нибудь с собой. З. З. Зудова на полшага отшатнулась и повернула свою голову щёчкой к Валерию – на, мол, целуй-целуй. Небаба ринулся вперёд и чмокнул. З. З. поёжилась, мысленно кутаясь в шаль и произнесла лишь:

– О…О…

– Я нашла тебя, родной, родная, я нашёл тебя, дорогой, дорогая!..

– Ты меня искал?… – кокетливо спросила Зудова.

– Пойдём отойдём, сядем, выпьем, дай хоть насмотреться на тебя, я всё понимаю, вот, где ты, вот, что ты, но я ведь тоже не пальцем сделан! Я – вжик, ту-ту – и на Луне!.. И нашёл тебя, нашла тебя…Никак не могу привыкнуть к этим местным половым пертурбациям…

– У меня, кажется, менструация… – озабоченно сказала З. З.

– Ничего, проконсультирую. Отойдём?

– Ха-ха… – как-то навзрыд хохотнула Зинаида Захаровна. – Говорят, что это не навсегда.

– Что, «хроник»? Увы, родная, я узнавал ещё на Земле, в бытность мою девочкой-Лерочкой, но это мне не помешало…

– Плевал я на «хроник»! Девичество это – тьфу, заебало! – не навсегда.

– Ах, это…И мужичество тоже…Но это нам не помешает…

– Правда?…

Они уселись за столик, и подскочивший официант их немедленно обслужил. З. З. отпила большой глоток водки из стакана и закусила малосольным огурчиком. Небаба откусил кусок пирожка.

– Ты знаешь… – вдруг сказал он, – я по тебе так скучал, так скучал…Когда мы взяли эти деньги, отпраздновали, расстались, (я стала богатым человеком), я вдруг поняла: как же мой Захарка, как же он, где же он…Ведь это всё из-за него: и дача, и квартира, и «мерседес», и Акапулько, и весь этот долбанный земной рай, и всё это мерзкое людское счастье…

– Деньги? – удивилась З. З. – Уже взяли?… Как же вы…успели?

– Так уже полгода прошло!.. – со слезой в тоне-баритоне молвил Небаба. – Меня совесть заела: купил тур на Луну, и ну – тебя разыскивать!..

– Как же ты меня…разыскал? Я ведь…

– Да! Да! Да! Но я попробовал…Можно как-то вступить в контакт…Ненадолго…И необязательно получится…Тёртый лунный камень, растворённый в воде, ещё какой-то, кажется, дезоксирибонуклеиновый триптамин плюс виртуальный шлем…Я попробовал! У меня получилось…Но у нас мало времени…Это так дорого, так дорого…И…незаконно!

– Ты хочешь сказать, что тебя тут…в реальности…нет?! – ледяным голосом проговорила Зинаида Захаровна.

– В какой реальности!.. – махнул рукой Валерий. – Не знаю я уже никакой реальности!.. Ну, в общем, да, моё то тело сейчас где-то там лежит…или сидит…В подземельях Нижнелунска!

– Женское? – почему-то спросила З. З.

– Кажется, да…Хотя и не совсем…Я не понял, они что-то объясняли…Про две Луны, про третий пол…Это вроде почти уже реально, но не совсем, поэтому и возможен контакт, поскольку – Луна, потому что их две, они вместе, и по отдельности…Я не понял…

– А я где? – осведомилась Зудова, поражаясь вдруг своему неожиданному безразличию к проблеме истинности своего нынешнего существования.

– Ты – уууу… – Небаба грустно замычал, – ты – оооо…На уровне уже некоей не-реальности, или вообще в ней, хотя ты можешь моделировать реальность и тем самым соприкаться с реальностью, и поэтому непонятно, будет ли это реальность, или ещё один из возможных миров твоей не-реальности…

– Стоп! Стоп! Я ничего не понимаю, но насколько я уяснил, тебя на самом деле может здесь и не быть, а всё это…мой глюк…Галлюцинация?

– Да нет же, для тебя это не галлюцинация, а реальность! – Небаба хлопнул ладонью об стол. – В твоей не-реальности. Но ты правильно уяснил: меня на самом деле может здесь и не быть, хотя я знаю, что я есть, но для тебя это ничего не значит, а для меня, кстати, тоже, так как в моём случае вся эта встреча – откровенная виртуальная галлюцинация, и полно тому доказательств, короче, какая разница, пошли лучше потрахаемся, а то у меня мало времени, и не всё ли равно – реально это будет, или нет? Для тебя – реально, для меня – тоже, или же наоборот – и для тебя нереально, и для меня нереально, ну и фиг с ним, мы же всё-таки сидим сейчас здесь с тобой, и…

– Ты говорил, что лежишь, или сидишь в подземельях Нижнелунска, – злобно заметила Зудова.

– Но и ты…Хотя, нет, что я говорю, ты нигде не сидишь и не лежишь, тебя вообще нигде нет, или же есть именно вот здесь и сейчас, в общем, я запуталась…Пошли ебаться! – чуть ли не умоляюще закончил Небаба.

– Ты знала, что Труть собирается так со мной поступить?! Смотри мне в глаза!!

Небаба сник, побелел, но честно посмотрел Зудовой в глаза.

– Это было…крайней мерой…Если ты…Если у тебя не получится…И никто не знал про этот «хроник» в точности…И сейчас не знают…Вроде, есть даже возможность вернуться…Небольшая…

– Значит, ты знала, что этот гад хочет со мной сделать!! Зачем же ты, гнида прилетела – поиздеваться надо мной?!..

– Я не гнида! – всхлипнул Валерий, отирая усы. – Я тебя люблю! Люблю!! Я не мог…Я не собирался…Я не верил…Прошу тебя!! – он умолял, он уже встал на колени, он плакал. – Я не прилетала, я там…Нет, летела, точно, звездолёт, кажется, «Огурчик», командир…

– Бред!! Враньё! – выпалила З. З. – Пшёл отсюда, жалкий глюк; ты просто пробрался в мои мысли и напустил этого маразма…Это мой звездолёт!!! Цирки, вакуум, бары…Чушь какая-то!! Убирайся обратно в свой шлем с триптамином…А я… – вдруг печально промолвила З. З. – Я…Кто может измерить муку мою!!.. Не-реальность!.. Маразм какой-то, ей Богу…Где же моя плоть?!.. Где моя истинная, родная плоть!!..

Валерий встал с колен и изумлённо посмотрел на Зинаиду Захаровну.

– Но…почему…я…глюк? Я…твой глюк!! Только ты здесь правишь, только ты можешь всё здесь создать и разрушить, и меня и…всё…Ты меня вызвал, родной, и вот я здесь!.. Я несколько раз пробовала тебя найти…за полгода. Но ты где-то заблудился, месяц назад я тебя увидела разгуливающего по Луне, но ты был…недосягаем. И наконец ты создал этот бар, город, планету, Вселенную, наконец, Луну!!.. Эту Луну. И…захотел меня увидеть, и я…пришла! Ты даже сделал меня мужчиной, поскольку сам…Но ведь это всё ты!!

– Что?… – ошалела З. З. – Что ты имеешь в виду?! Что же я – Бог этой своей не-реальности, и могу всё создавать, что захочу?…

– Но… – опешил Валерий, – в каком-то смысле – да…

– Что значит – в каком-то смысле?

Валерий обречённо вздохнул.

– Но я не знаю…Ты должен знать…Ты же здесь – один…Мне так объяснили…Вообще, – вдруг жалобно заныл он, – мне надоело, я ничего не знаю, ничего в этом не понимаю, пойдём потрахаемся, у нас же очень мало…

– Стоп! – рявкнула Зудова. – Помолчи. Итак, ты говоришь, что я могу вернуться?… Но – как?…

Небаба беспомощно скорчил недоуменную рожу.

– Откуда я знаю…Это ты, ты всё должен знать!! Ты. Я вообще ничего не знаю, меня же здесь нет, поэтому пошли е…

– Молчать!! Молчать!!

Небаба удручённо заткнулся. Зудова испытующе посмотрела на всю окружающую её действительность, потёрла пальцами краешек стола, ущипнула себя за губу и обречённо хмыкнула.

– Ладно, годится, – удовлетворённо сообщила она. – Уровень нынешнего реализма в плоти этого мира, тут сейчас, меня устраивает. Ты говоришь – я?… Ну, давай попробуем. Итак, сгинь, бар, сотворись спальня с кроватью!..

И стало так. Зинаида Захаровна Зудова подошла к широченной кровати и тут же вымотанно рухнула на кружевной розовый пододеяльник, услышав даже вполне реалистичный скрип пружин. И тут она увидела…что ей хорошо. А Валерий был рядом и, трогательно смотря на мощный балдахин над их любовным ложем, снимал пиджак.

18. РАБОТА С СОБАКАМИ

Они вперились друг в друга неистовым, страстным взором. Они протянули руки навстречу своим трепещущим телам; они вырвались из скрывающих их матово розоватую наготу одежд, словно умирающие узники, с последним вздохом устремляющиеся ввысь, в рай; они бросились в изголодавшиеся по любви объятия самих себя, как радостные верные жёны, дождавшиеся заплутавших по дороге домой беспутных мужей, наконец-то появившихся у родного порога; они алчно раскрыли рты, готовые немедленно слиться в безумном, бесконечном поцелуе, будто вампиры, нашедшие, после долгого воздержания, вожделенную кровавую жертву; они ринулись в омут физической близости, как любовники, встретившиеся после изнурительной разлуки, – да они ими и были, несмотря на Луну, нереальность, смену полов и бездонную странность брызжущего тайнами и восторгами блистательного бытия.

– Милый, милый… – шептал Валерий Небаба, дотрагиваясь до зудовского тела, податливого и мягкого, словно не сплавленное ни с какой другой примесью чистое золото.

– Милая, милая… – вторила ему З. З., нежной ручкой хватая его длинный толстый член и сдвигая на нём крайнюю плоть.

– Как странно…Ох! Как странно…Ох! – охал Валерий, цепляясь пальчиками за захаровский сосок.

– Но это чудесно…Ах! Это так…хорошо…Хорошо! – в экстазе ахала Зудова, выпрямляя спину, так что грудь бугристо выпирала из её возбуждённого торса. – Оказывается, женщинам-то поприятнее…Ах! Ах!

– То ли ещё будет… – дружелюбно ворковал Валерий, со знанием дела погружая ладонь в жёсткие волосы полового органа своего возлюбленного. – Но у мужчин-то тоже есть своя, вее-есьма восхитительная, специфика…

– А то… – рывком расставляя ноги, молвила З. З. – Помолчи…Мне хочется закрыть глаза…

– А я хочу видеть всё!! – объявил Небаба, чувственным рывком швыряя Зудову на постель и бросаясь прямо на неё.

– Вставишь?… А то мне так…удивительно…непривычно…

– Ну уж помоги мне!..

Они деловито запыхтели, и наконец, после ряда проб и ошибок, Валерий вставил-таки свою мощную елду в узкую пиздёнку никогда не рожавшего Зудова. Целки почему-то не было.

– Я у тебя не первый… – обескураженно обиделся Валерий.

– Это в каком же смысле? – удивилась Зинаида Захаровна. – Мы же уже…О!.. О!..

– Но не в этом же…облике!..

Зудова негодующе посмотрела на него.

– Ты хочешь, чтобы вообще всё пропало?!.. Откуда я знаю, почему вообще всё так! Ты что?…

– Извини…Извини… – устыдился Небаба. – Я совсем забыл, что…

– Давай-давай!

Они замолчали и сосредоточенно отдались процессу полового акта. Через несколько минут Валерий тихо сказал, стараясь придать своему тону как можно больше дружелюбности:

– Ты это…подмахивай…Знаешь как?

– А ты ебись получше! – огрызнулась Зудова в ответ. – А то как автомат туда-сюда, туда-сюда…

– Да я ж…Я ж никогда не был мужчиной!..

– А я – бабой!

– Да я не хотел тебя обидеть, я…

– Да помолчи ты, лучше делом займись! Я скоро кончу, давай же!..

Зудова взвопила и впилась ногтями в спину Валерия. Тот взревел и вошёл в неё аж по самые яйца. Они заурчали, словно ласкающиеся звери, и мощный оргазм – один на двоих, как огромное небо в известной старой песне – снизошёл на них, будто молниеносное откровение на избранного Богом пророка.

Вдали, где-то наверху, вдруг загремел гром, запылали всполохи каких-то непонятных зарниц; заухала невесть откуда взявшаяся вьюга, или пурга, и в один-единственный миг они вновь превратились в тех самих себя, кем они были всю свою жизнь, до «хроника» и Луны: в мужчину и женщину, слитых в акте любви – просто их половые части, всё так же соединённые, поменялись местами. Небаба продолжала быть сверху, Зудов – снизу; и он заметил эту стремительную перемену, столь моментально произошедшую с ними, только когда его тёплое животворное семя выстрелило в горячую матку его любимой.

Небаба всё ещё по инерции совершала фрикции, а затем резко замерла, вопросительно глянула вниз – на свою, вмиг отросшую грудь и расширившиеся соски, и ошарашенно дотронулась рукой до своего лобка, наконец-то всё осознав.

– Это почему это…как это?…

– А я – знаю?!.. – огрызнулся Зудов. – Ты лучше ноги б раздвинула, а то больно всё-таки…

– Ну да, конечно, – автоматически ответила Лера, – но я вообще-то уже кончила, так что…

– А я как будто нет!

– Я заметила, – насмешливо сказала Небаба, – мог бы, между прочим, вытащить, мне ещё залететь не хватало!..

– Через виртуальный шлем, что ли? – мрачно пошутил Зудов. – И принтера с деловой бумагой тут нету.

Они неторопливо разъединили половые органы и легли рядом, не касаясь более друг друга. – Сотворил бы! – сказала Небаба. – И принтер, и компьютер…А вообще – что всё это значит? Почему это мы вдруг…

– Да откуда ж я знаю! – раздражённо выпалил З. З. – Но мне, например, приятно ощутить опять свою мужественность, яички…Не понимаю, как же вы, тёлки, живёте – вся эта ваша влажность, течки…

– Какое-то время назад ты говорил, что женщинам-то поприятнее! – укоризненно воскликнула Небаба. – Это я не понимаю, как вы можете жить с такой фиговиной в трусах! Яйца, залупа…

– Не жалуюсь, – заметил Зудов. – Может, вам и поприятнее, но у мужчин…своя специфика. Вообще, мне пришла в голову одна мысль.

– Ну?…

Захар Захарович встал с кровати, таинственно посмотрел на Леру, шумно сделал большой вдох через нос и выпалил:

– Шумба-тумба-шприц! Револьвер-ка мне, пожалуйста.

Тут же в его руках появился сияющий кольт.

– Ты чего это решил? – испуганно осведомилась Лерочка.

– Пришью сейчас тебя. Ну и себя, само собой.

– Что-оо?!!..

– А что? Ты же лежишь, или сидишь в пещерах Нижнелунска, значит это – твоё не настоящее тело и душа, вот и вернёшься…А я хочу проверить – куда я-то денусь? Умру, так и пошло это всё…Надоела эта нереальность! С другой стороны, как выясняется, я многое могу…Или даже всё…Тем более интересно замочить самого себя.

– Не надо! Не надо! – завизжала Небаба. – Дорогой мой, я ж искала тебя, я ж рисковала…

– Предательница! – горько сказал Зудов. – Ты всё знала! Да ну тебя: на тебя даже пули жалко. А вот я…

– Не делай этого!.. – вскричала Лера. – Ты же не знаешь…

– Вот и узнаю. Ну-ка, ещё раз – шумба-тумба-шприц!

Револьвер немедленно принял форму большого и розового мужского полового члена.

– Стой! Эй! – рявкнула Небаба, бросаясь к стоящему перед кроватью З. З.

– Не двигайся, – спокойно сказал он, направляя кольт на неё. Лера осеклась и отодвинулась в угол кровати, инстинктивно прикрывая ладошками свои сиськи.

– Вот так-то лучше, – удовлетворённо молвил Захар, вставил револьвер-член себе в рот, грустно посмотрел зачем-то на роскошный балдахин и нажал на курок.

Хрясь – кровавые зудовские мозги, вышибаясь от мощного выстрела, яркой кашицей вмазались в стену, расплываясь и стекая по ней вниз, к пушистому голубому ковру сотворённой З. З. спальни.

– Придурок, – сказала Лера Небаба, с отвращением отворачиваясь. – Так и не понял ничего! Надо было искать третий пол! А теперь – начинай всё сначала. Решил, что тебя просто так отпустят?… Впрочем, мне-то что…Вообще-то они все с этого начинают…

Тело Зудова, обмякнув, рухнуло, распластываясь. Он увидел сверху свою обезображенную голову, мозги на стене, улыбающуюся Лерочку, натягивающую женские зудовские трусы и вставляющую себе его прокладку, и вновь – балдахин.

"Блин! Ни хрена не погиб! – с сожалением подумал он. – Но кто ж я теперь?…»

И тут он ощутил самого себя – ослепительно сияющую субстанцию, состоящую из некоего духовного огня, парящего вовне всего, над всем, над спальней и Луной. Последний взгляд вниз – на мёртвое тело З. З. и живую Небабу, которая вдруг начала становиться всё более прозрачной и нереальной, и он устремился ввысь, к пылающему где-то там, вверху, слепящему, горящему любовью, красотой и совершенством, свету.

Свет призывал его, ждал, притягивал к себе, словно отпавшую некогда от него свою часть, наконец-то покинувшую унылую тюрьму грубой плоти и вновь обретшую изначальную свободу и влекомую великим воссоединением. Явился блистающий ангел и очами любви пронзил парящий дух Зудова.

– Ты здесь! – божественным языком небес сообщил он З. З. – Я пришёл за тобой, дабы сопроводить тебя…в рай!

– Но я же самоубился! – изумлённо отвечал Зудов, испытывая невыразимое блаженство и благодать.

– Вот именно! – торжествующе прогремел ангел. – Только самоубийцы попадают в рай, ибо они нашли в себе силы покинуть плоть, возвыситься над бренностью эфемерного человечьего бытия; они не устрашились! И только они – самоубийцы – заслуживают Высшего и идут сразу к Богу, одесную Отца!.. И Христос, как ни сомневался, как ни просил пронести чашу мимо, всё же решился, сделал выбор, пошёл на крест, совершив самое величайшее из самоубийств, чтобы спасти всех тех, кто верит в Него, кто не устрашится, кто погубит сам, сознательно, свою гадкую, отпавшую от Творца, вещную плоть, кто не испугается смерти грубого тела во имя бессмертия духа и души! И ты тоже, убив сейчас себя, заслужил рая, вечности и абсолютной милости!.. Следуй же за мной, блаженный, Отец ждёт тебя!..

– Вот оно, оказывается, как… – ошарашенно заявил всё на том же духовном, великом языке Зудов. – А я-то думал, что церковь…

– Сатанинская структура, – отрезал ангел. – А поклонение мощам?… Этой гадкой, грубой плоти, вонючим останкам…

– Ну что ж, – сказала зудовская посмертная неуничтожимая сущность, – я готов. Веди меня!

– Тогда – вперёд и вверх!.. – торжествующе воскликнул ангел, подхватил Зудова и мощным духовным рывком подкинул его навстречу свету. – Мы ещё встретимся, избранник…Ха-ха-ха-ха!.. Уа-ха-ха-ха-ха!!..

– Че-его?!!.. – изумился З. З., и тут же бескрайний свет поглотил его.