Текст книги "Бескрайняя плоть"

Автор книги: Егор Радов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

7. ПРОКЛАДКИ С КРЫЛЫШКАМИ

Экипированный деловыми бумагами, реквизитами разных банков, печатями и всевозможными доверенностями, Зудов вновь ехал в родном автомобиле «Бенц» по сверкающей отелями и красочно развешанными повсюду предложениями любых услуг великой, как русское экономическое чудо, Москве. Он остановился на светофоре, уже вполне спокойный и не переживающий. Он почти поверил в план Трутя и своё решающее участие в нём, и предвкушение большого количества шуршащих денежных масс заставляло трепетать его ноздри, и как-то мятно холодило желудок. Миллиарды!.. Но какой банк даст этому проныре Трутю столь огромный кредит? Под что?!! Или они заодно, а директор в доле…Наверное; в конце концов, это их дело. Зудову было необходимо как можно быстрее найти какого-нибудь старого лоха, который поставит под заготовленным документом подпись со всеми своими данными, а дальше должен скоропостижно умереть, либо куда-нибудь раствориться. Но лучше уж умереть: нет человека – нет проблемы, как говорил товарищ Сталин. В принципе, всё не так уж и сложно: З. З. решил начать свои поиски с дома престарелых; наверняка, там найдётся некий вечно обоссанный старичок, который за небольшую мзду и за тарелку супа подпишется под чем угодно. Ещё лучше, чтобы жить ему оставалась максимум неделя. Вот это и надо выяснить прежде всего!

Зудов блаженно потянулся, вдруг неприятно ощутив лёгкую боль в пупке и в заднем проходе. Ах, это их чёртов "хроник"!.. Ну уж нет – Захар Захарович до смерти боялся всех этих новых изобретений; мало ли что! Надо обойтись без него!.. Да может сейчас уже всё и решится! В конце концов, что нужно? Найти субъекта при смерти, накормить его, напоить, оформить ему хорошие похороны, пенсию внучке и получить подпись со всеми необходимыми причиндалами! Ну разве не ерунда!.. Всё-таки, Труть – гений!

Неожиданно дверь зудовского автомобиля открылась, и на сидение села застенчивая молодая девушка с красной сумочкой.

– Я никого не подвожу! – отмахнулся Зудов, тут же автоматически подумав, что скоро он сможет иметь всех красавиц любых рас, фигур и лиц.

– А я никуда и не еду, – скороговоркой проговорила девушка и тут же выпалила: – Когда у меня бывают критические дни, раньше я обычно использовала тампоны "Сухой рай", потом перешла к прокладкам «Пи-пи», это, конечно, хорошие прокладки – можно одевать белое бельё, играть в хоккей, резко нагибаться в танце в ночном клубе, стоять на голове…Но ничего не сравнится с новыми прокладками «Хронос», ибо они с крылышками!.. Загнул их за трусики – и можно вообще хоть штангу поднимать, и это в критические-то дни!.. – девушка с какой-то укоризной посмотрела на ошарашенного Зудова. – И сухо, сухо… – почти пропела она. – С крылышками! Прямо хоть бери и лети, словно птица – вот какие это прокладки! Запомните: "Хронос"!!

– Но я-то тут при чём? – еле придя в себя от такого напора, злобно сказал З. З.

– Ну…Ну не вам, так вашей подружке. Жене. Любимой, наконец. Дочке!

– Нету у меня никакой дочки! – остервенело вымолвил Зудов. – А ну – пошла отсюда! Выметайся! Совсем уже оборзели! Срать я хотел на все ваши прокладки!! Подмываться надо чаще! Не надо мне ничего…

– И кто знает… – словно совершенно не слушая его, продолжила девушка, – возможно, они и вам понадобятся…причём в скорейшем времени. Ведь крылышки! А то улетите куда-нибудь без прокладок – совсем будет непорядок! Запомните: "Хро-нос"…

– Вон отсюда! – рассвирепел Зудов.

– Три рубля – и пачка ваша. И никуда я не уйду. Будете упорствовать, закричу, что вы меня тут насилуете. А там…Я думаю, среди ваших документиков наверняка найдутся такие, которые нежелательно было кому-нибудь смотреть. Тем более, милицейским…

– Ах ты…Стерва!! Сучка!!!

– Полегче, – цинично сказала девушка, доставая пять пачек прокладок «Хронос». – Гони пятнарик, забирай товар. А не то…

"Это же чёрт знает, что такое!!" – совершенно опупело подумал Зудов, доставая деньги и включая сигнал аварийной остановки, а то ему уже избибикались. "Ну…Ну просто слов нету! Ну можно ещё, извиняюсь, засирать мозги по радио, по телевидению, но что бы так…С ума сойти! Вот гады, гады!! Нет, надо пулемёт покупать. А с другой стороны – неужели ж я пристрелил бы её из-за этих вонючих прокладок?! Но почему она сказала, что они мне скоро понадобятся…И что лететь…И почему-то "Хронос"…Вот гадина! Надо с ней осторожнее – может, шпионка какая-нибудь…Ладно, в конце концов подарю Небабе. Ах, Лерочка!..»

– Ну вот и умница, – совсем уже ласковым тоном произнесла девушка, как только получила деньги. – Ничего, ты меня ещё добром вспомнишь. Тренажёров никаких не надо?…

– Ах ты… – Зудов замахнулся кулаком и наверняка бы ударил эту паскуду, но она мгновенно выскочила из машины и нежно помахала З. З. ручкой, после чего недвусмысленно указала большим пальцем руки на низ своего живота, от души расхохотавшись.

Зудов брезгливо бросил прокладки на заднее сидение и остервенело рванул вперёд. Включив свою любимую радиостанцию "Коза ностра", он упоённо углубился в бесстрастно излагаемый диктором план свержения существующего строя с обязательным четвертованием президента и кастрацией всех министров и членов парламента, и вскоре почти уже совсем забыл об этой странной девушке и её прокладках с крылышками, которые, тем не менее, вполне реально лежали на заднем сидении.

Зудов ехал, ехал и, наконец, приехал. "Кажется, это – здесь. " – буркнул он, сверяясь с картой и вперяясь в аккуратный двухэтажный коттедж, заросший плющом и диким виноградом, словно дача какого-нибудь грузина. Табличка у входа гласила: "Митинский дом престарелых. Вход по пропускам. " "Это я – в Митино? – изумился З. З. – Вот занесло…Ну что за жизнь – то Митино, то какое-нибудь Коньково-Ебуново!"

Зудов тщательно закрыл автомобиль и с некоторым трепетом поднялся по ступенькам. Ещё не зная, какую фамилию ему называть, чтобы сойти за родственника, он вдруг обнаружил, что за вахтой никто не сидел – ни охранника, никакой характерной бабушки, которая скорее умрёт, чем кого-нибудь пропустит. Опешив от своей неожиданной удачи, Зудов вначале растерялся, а затем, как подлинный вор, бесконечно озираясь по сторонам, быстро вбежал на второй этаж по лестнице, покрытой характерной красной ковровой дорожкой, ворс которой стоял дыбом от недавнего пылесосенья. Пройдя по белому, похожему на больничный, коридору, Зудов как раз оказался у двери с надписью "Медицинский кабинет" – то, что ему как раз было нужно. Кашлянув, он постучал. На этот раз его не ждало столь бесспорное везение, как у входа в этот дом: за дверью кто-то был и женским голосом ему неприветливо ответил:

– Ну кто там ещё! Фуу – надоели! Входите!

Зудов приосанился, поправил зачем-то прядь своих волос, прямо как женщина перед свиданием с возможным сексуальным партнёром, и раскрыл дверь, входя.

Его взору предстал чистый кабинет с белыми стенами, белыми шкафами с лекарствами и белыми папками. За белым столом сидела пожилая, злобного вида, женщина в белом халате и читала журнал "Секс для старых дев". Увидев Зудова, она привычно-строго на него посмотрела, потом как-то неприветливо удивилась.

– Вы к кому? – резко спросила она.

– Видите ли… – начал Зудов, натужно улыбаясь

– Сегодня посещений нет! – не слушая его, отрезала она. – Первый раз, что ли?

– Да я…Да мне не для этого…Точнее, для этого…Но не совсем…Я…

Зудов вконец запутался.

– Документы! – приказала женщина. – Кто вы, и что вам здесь нужно?! Предупреждаю: мой палец постоянно лежит на красной кнопке, ОМОН приезжает через одну минуту двадцать секунд. Так что мало не покажется!

"Не на красной кнопке он у тебя лежит, а на красном твоём клиторе! – раздражённо подумал про себя Зудов. – Вот гнида! Даже слушать не хочет!"

Потом его вдруг осенила одна гениальная мысль. Он не спеша полез во внутренний карман своего чудеснейшего японского пиджака «А-Сука» с рыжим отливом, но достал оттуда не паспорт, а пачку денег, которую так же не спеша положил на белый стол перед женщиной. Она тут же, как бы против воли, слегка улыбнулась, отложила в сторону журнал "Секс для старых дев", но затем вновь приобрела суровое выражение лица, так что нос её заострился, как у покойника, и тихо спросила:

– Это – чего это? А?!

– Да видите ли…Можно сесть?

– Ну, присаживайтесь.

Женщина явно была не москвичкой, так как говорила с откровенным украинским акцентом. Зудов сел на белый стол, положил ногу на ногу, поставил перед собой свой дипломат и уже совершенно открыто и лукаво улыбнулся женщине.

– Как вас зовут?

– Ника Ардалионовна. Сплошная. Эта фамилия у меня такая – Сплошная. А что? Между прочим, главный врач Митинского дома престарелых. А что?

– Очень приятно, – изобразил З. З. живейшее участие. – Захар Захарович. Зудов. Заместитель генерального директора акционерного общества с ограниченным товариществом "жужуинвест".

– Ну и что? Кстати, это – действительно у вас такая фамилия – Зудов?

– Ну да, – не понял Зудов. – А что?

– Да ничего, – женщина вдруг задиристо расхохоталась. – Зудов! Зу-дов!.. Ха-ха! Так чего ж вам здесь надо, товарищ Зудов? Дедушку хотите сплавить, а? Или бабушку?

Её зелёные злобные глазки болезненно зыркнули по зудовскому колену.

– Да нет, что вы…Я – напротив! Понимаете, – заговорщически сказал Зудов, – наше АО – очень процветающая фирма, и мы…

– Рада за вас, – сухо проговорила Ника Ардалионовна.

– И мы хотели бы заняться благотворительностью. Помочь нашим детям…Старикам! Ведь государство их совсем забыло! А они же – наша гордость, наши мамы и папы!..

– Понятно, – сказала женщина, став вновь хмурой. – Хотите отмыть нечестные деньги. Предложить нам какое-нибудь гнилое дельце…Вам ведь нужна – как это у вас называется – крыша?

– Перестаньте! – укоризненно воскликнул Зудов. – Ничего нам от вас не надо! У нас всё и так уже есть. Повторяю: «жужуинвест» – очень респектабельная и богатая фирма. А у вас что – совсем нет проблем?

– Ха! – торжествующе хакнула Ника Ардалионовна. – Ха! Это у нас нет проблем?!.. Да как вы можете!.. Да у нас вообще ничего нет!.. Белья нет, лекарств нет, суден нет, этих…видеомагнитофонов – вот!.. Денег… – тут она нехотя покосилась на зудовскую пачку.

– Ну вот, – торжествующе улыбнулся З. З. – А мы готовы вам помочь. Понимаете?

– Просто так?

– Просто так.

– Не верю – сказала Ника Ардалионовна.

– Не верите? Но почему?

– Сейчас просто так даже родной матери стакан воды не поднесут.

"Права ведь, гадина!" – с каким-то неожиданным стыдом подумал про себя Зудов.

– И тем не менее это – правда. Вот видите деньги? Тут – тысяча рублей.

– Новыми?

У всех ещё в памяти было время великой инфляции, когда в ходу были сотни тысяч, бывшие всего-навсего жалкими бумажками.

– Самыми новейшими. Они – для вас!

– Взятка, что ли? – алчно спросила Ника Ардалионовна. – Я всё никак не могу взять в толк, чего вам от меня нужно.

– Да никакая это не взятка! – раздражился Зудов. – Это вам и на лекарства, и на бельё, и на судна…

– А. – Разочарованно сказала женщина.

– Впрочем, можете распоряжаться по своему усмотрению.

– А, – намного более оживлённо повторила женщина. – Но вам-то что нужно?

– Да ничего нам не нужно! Помогать мы хотим, понимаете – помогать! Вот пока тысяча рублей – кстати, нигде не учтённых, расписываться не надо, а то ещё с вас какой-нибудь налог сдерут…Но у нас также есть один план!

– Какой это? – быстро спросила Ника Ардалионовна таким неожиданно искушённым тоном, в котором явственно слышалось, что всё, мол, с тобой понятно, и сейчас ты, наконец, расколешься и выложишь истинную цель своего подозрительного визита.

– Понимаете, – постарался не обращать внимания на этот тон З. З. – Судна, лекарства – это всё хорошо. Но мы хотим помогать конкретным людям. Конкретным!

– Как это? – непонимающе сказала Сплошная.

– Ну… – Зудов заговорщически ухмыльнулся. – Предположим, мы берём какого-нибудь вашего пациента. Кого-нибудь безнадёжно больного. Ну, кому жить осталось совсем чуть-чуть.

– И что?

– Ну и…Превращаем ему этот остаток его жизни в праздник! Выполняем любые его желания! Словно волшебник прилетел на голубом вертолёте!

– Да какие у них к чёрту могут быть желания! – злобно воскликнула Сплошная. – Под себя только ходють, да лежат. Смерти ждут не дождутся. Разве ж это жизнь? Всеми брошенные…Я б на их месте точно что-нибудь с собою сделала! Нет у них никаких желаний! Смерть – их единственное желание! Вот у меня ещё есть желания! – она бессознательно коснулась рукой своего журнала на столе. – А я сижу тут с ними, выношу за ними…А мне бы напротив жить бы да жить!

– Да разве ж мы вас исключаем?! – расплылся в многообещающей улыбке Зудов. – Да вы у нас всегда на первом месте! Да вы…

– Правда?… – расчувствовалась женщина.

– Ну конечно! Вы – в первую очередь! Старикам у нас почёт, но молодым-то – дорога!!

– Вы меня…не оставите? – со слезой в голосе проговорила Ника Ардалионовна.

– Ни за что!

Зудов готов был уже встать на одно колено и припасть к рукам главврача дома престарелых, целуя и лобызая их.

– Ну вот что, – вдруг совершенно деловым тоном произнесла Сплошная. – Вам нужен дышащий на ладан старичок?

Она резво встала, подошла к белому шкафу с папками и бегло пролистала несколько из них.

– Вот – Михаил Пафнутьевич Палтус.

"Однофамилец, что ли? – подумал З. З. – И тёзка. Странно.»

– У него…В общем, у него всё, что угодно. Да ещё и СПИД застарелый. Мы даём ему жизни максимум неделю. Можете пообщаться с ним. Узнать его – хе-хе – желания.

Тут Сплошная почти вплотную приблизилась к Зудову и твёрдо, отчётливо прошептала:

– Гони ещё тыщу, и я тебя к нему отведу.

Чего угодно ожидал Захар Захарович, но только не этого. Он просто был сражён наповал. "Вот курва старая!" – чуть было не вслух вырвалось у него. – "И чего я перед ней распинался! Дал бы сразу…Но неудобно ведь…Сука – две тысячи!" Но всего неделя жизни! И миллиарды! Если всё нормально – тьфу-тьфу-тьфу…Да запроси теперь ещё этот Палтус хоть миллион – всё равно ведь дело стоящее! Но всё же, всё же…Ах. люди, люди…

З. З. быстро вытащил вторую пачку денег, которую Сплошная скрупулёзно пересчитала вместе с первой, после чего совершенно беззастенчиво засунула их себе в лифчик.

– О-кэй, – удовлетворённо сказала она. – Ну, пойдём.

Всё ещё злой, но уже постепенно начинающий радоваться Зудов быстро схватил свой дипломат, как-то неумело цокнул ртом и пошёл вслед за Никой Ардалионовной, осторожно оглядевшейся по сторонам при выходе в коридор. Итак, кажется, начало его деятельности было вполне многообещающим! Может, из-за прокладок с крылышками? "Надо было подарить этой Сплошной парочку, – машинально подумал про себя З. З. – Хотя она ведь уже это…ягодка опять!"

– Будь осторожен, – обернувшись вдруг к нему, сказала она нежным шёпотом, совсем прямо как старому любовнику. – Этот старикан – совершенно сумасшедший!

8. НОВОГО ДНЯ ГЛОТОК

Мягко ступая за уверенно идущей вперёд Никой Ардалионовной, Захар Захарович Зудов нервно пощёлкивал пальцами по своему дипломату, а в голове его проносились всевозможные картинки богатой и счастливой жизни: загородные виллы с бассейнами, весёлые миссы разных стран и городов, готовые доставить любые плотские утехи; мощные золотые цепи на мужественной, загорелой зудовской шее и ленивые пробуждения поздним утром с непременным свежевыжатым соком каких-нибудь папай, или маракуй. И всё это было вполне реально: счастье таилось прямо здесь, в неком вонючем, обспиденном старикашке, которого скоро сгниют черви, в то время, как Зудов будет цвесть и наслаждаться! «Надо будет обязательно завести молоденькую прислугу, – вдохновенно подумал Зудов, – и время от времени пощипывать её за пухлый задик. А она будет хихикать и совсем не обижаться. Нет, воистину, деньги – это всё!!!»

– Мы пришли, – тихо сказала Сплошная и постучала в белую дверь с бежевой ручкой.

– Кого там ещё к ёбаной матери принесло! – недовольно раздался за дверью зычный скрипучий бас.

– Михаил Пафнутьевич, – заискивающим голосом произнесла Ника Ардалионовна, – это я! Можно войти?

– Какого хера тебе надо?! Уборка уже была; и так заебали! Перестрелять вас всех надо, гнид паскудных!!

– Видите, – шёпотом сказала Сплошная Зудову, – я вам говорила: он – абсолютно сумасшедший. Может, вам лучше кого-нибудь другого подобрать?… Но остальные-то у нас, как на беду, все крепкие…Этот вот один сейчас смертник…Была одна бабушка – тихая, милая, её все любили, так её на прошлой неделе изнасиловал и задушил какой-то маньяк…Так жалко!

– Нашли хоть его?

– Куда там! – махнула рукой Сплошная. – Откупился, небось, стервец. Сейчас если деньги есть…Впрочем, сами знаете.

– Знаю, – согласился Зудов. – Ладно, пойдём. Выхода-то нет другого?

– А вам что – обязательно смертник? – вдруг подозрительно спросила его Ника Ардалионовна.

Зудов стушевался.

– Вы знаете…Обязательно! Пойдёмте!

– Ну ладно, ладно…Я вас введу – дальше уже ваше дело.

З. З. кивнул. Ника Ардалионовна распахнула дверь.

– Это что ещё за, ёбаный рот, наглость?!! Я вас что – приглашал войти! Совсем уже обнаглели!

В небольшой тёмной комнатушке с низким потолком, на кровати под почти чёрным от грязи пододеяльником с зелёным верблюжьим одеялом, возлежал огромный небритый старик с горящими глазами и лицом, преисполненным презрительного гнева и некоего своеобразного величия. Быстро и похотливо оглядев Сплошную, он остановил взор на Зудове и тут же совсем зашёлся от ярости:

– А это ещё кто?!.. Кто – я вас спрашиваю!!! Что за дерьмо! С такой умильной рожей! Его я точно сюда не приглашал – я его первый раз вижу! Вон!!

– Это к вам посетитель, Михаил Пафнутьевич, – мягко сказала Сплошная. – Директор фирмы…"жужуинвест".

– За каким хуем он мне сдался?! – рявкнул старик. – Пшёл отсюда! Ссал я на все эти современные фирмы! Ничего они не умеют – только продавать, да и то как-то херово. Козлы! Уберите его!!

– Захар Захарович, – настойчиво сказала Сплошная, – пришёл, чтобы украсить вашу жизнь. Он, как волшебник на голубом вертолёте. Он готов выполнить любое ваше желание!

– Нету у меня никаких желаний, – мрачно заявил старик. – Я уже всё поимел в этой жизни. Когда я придумал «Папу-Веру», у меня было всё, чего никому не снилось. А потом эта паскуда – мой приёмник – объявил меня сумасшедшим и засунул зачем-то сюда. Впрочем, мне и здесь неплохо. Всё это богатство я в гробу видал! Оно надоедает буквально через полгода. Одно и тоже – деньги, бляди, машины, какие-то долбанные острова с туземками…

– Так это – тот самый?! – поразился Зудов.

– Точно не знаю, – ответила Ника Ардалионовна. – Но его сдал сюда опекун, после того, как суд признал его невменяемым…

– Но ведь он умер!

– Я жив, как видите! – хохотнул старик, отпив вина прямо из горлышка стоящей перед ним на тумбочке бутылки. – Вся эта история моей смерти была для газет, для этих мерзких журналюг. Ну и приёмничек моё постарался. Зачем ему нужен сумасшедший отец-основатель? Вот он и объявил о моей смерти. А я ещё вас переживу!

– Но ведь вам уже, наверное, лет сто! – изумился Зудов.

– Сто четырнадцать, – горделиво заметил старик. – Пей «Папу-Веру», сынок, и будешь жить ещё дольше. Или ты предпочитаешь эту гадость…другую?

– Видите ли, я… – смутился Зудов.

– Понятно! – прогремел Михаил Пафнутьевич, тут же залез правой рукой вглубь своей постели, куда-то на уровень детородного органа, достал цилиндрический предмет и со страшной силой швырнул его в Зудова. З. З. инстинктивно протянул вперёд левую ладонь и поймал предмет; это оказалась банка "Папы-Веры".

– А ну-ка пей за моё здоровье! – скомандовал старик. – А не то, ничего из меня не вытянешь! Тебе ведь интервью?

– Да нет…

– Всё равно…Пей, гадёныш!!

– Ну, я пойду… – сказала Сплошная, выходя и закрывая за собой дверь.

Захар Захарович и Михаил Пафнутьевич остались вдвоём.

– Пей, сука, – уже как-то совсем незлобно и даже весело повторил свой приказ Палтус.

Зудов откупорил банку с характерным шипящим звуком и произвёл мощный глоток. На вкус это пойло было характернейшим «Верычем». "Вот, блин, – подумал Зудов. – никогда я не пойму, чего они так спорят…По-моему, оба этих наши знаменитых напитка по вкусу не отличаются, ну совершенно, ничем!" Он сделал ещё один глоток и тут же почувствовал неумолимую волну какой– то безудержной, откровенной приятности, нисходящей с макушки его головы до самых кончиков пальцев и заставляющей всё тело вибрировать в такт какой-то сумасшедшей кайфовой прелести – это начиналось действие запрещённого, но так и не исключённого из рецепта первитина.

– Михаил Пафнутьевич… – счастливо произнёс Зудов. – Я вдруг понял, что я вас люблю, что я не прав, и…

– Всё мне с тобою ясно, – удовлетворённо перебил его старик. – Что, зацепило? Будешь ещё клеветать на мою бессметную "Папу-Веру"?!..

– Что вы, что вы!.. – замахал на него руками Зудов. – Отныне я буду пить только её! Вот выйду от вас, куплю сразу ящик и…И всем друзьям скажу и всем…

– Давай-давай. – уже даже как-то приветливо буркнул старик. – Ну, садись, излагай, чего там у тебя?

Ободрённый эти приглашением Зудов сел на единственный в комнате деревянный скрипучий стул и прямо с ходу пустился в наступление:

– Мне нужна ваша подпись!

– Чего-чего?… – изумлённо переспросил старик. – Подпись? Это ещё зачем?

– Видите ли, – сказал Зудов. – Не буду с вами темнить – с таким асом бизнеса – мы тут задумали одно дело…

– Прибыльное? – оживился старик. – Я – в доле? Моя подпись стоит недёшево…

"Вот же чёрт! – сокрушённо выругался про себя З. З. – И этот туда же! Чего я и опасался! Нет, ну везёт же мне – столько стариков есть обычнейших, готовых подписать всё, что угодно, просто за хороший обед с вином, а мне достаётся такая акула капитализма, который понимает во всех этих операциях лучше, чем я с Трутём вместе взятые! Ну надо же!..»

– Чего ты там задумался? – вкрадчиво спросил старик. – Никогда не ссы: вот тебе первый закон бизнеса…Не боись – много не возьму. Хотя это зависит от суммы, которую вы намереваетесь слупить…Но я надеюсь – это понятно, а?

– Понятно, – мрачно сказал Зудов. – Да особенно много мы не слупим. Мы просто хотим за взятку взять в банке кредит, заключить договор. скажем, с вами, вы подписываетесь, мы высылаем вам деньги, получаем их и…

– И я – крайний, – закончил за Зудова Палтус. – В результате вы делите между собой ваш миллиард, а меня переводят отсюда в следственный изолятор. Я правильно вас понял?

– Да нет, – сказал Зудов, никуда вы не садитесь, потому что…

– Потому что вы надеетесь, что я к этому времени умру. Угадал?…

З. З. вдруг разозлился.

– Ну раз вы заговорили настолько откровенно, то и я не буду скрывать, что вам осталось жить где-то не больше недели. Но если вы примете наше предложение, то мы сделаем эту неделю для вас…

– Это вы из-за моего СПИДа?… – расхохотался Михаил Пафнутьевич. – Ха-ха, они мне уже двадцать лет назад давали неделю, как только я им заразился, а я, как видите свеж, бодр и крепок! И надеюсь ещё вас – горе-бизнесменов, у которых-то и идеи ни одной своей нету, все – с бородой, да ещё с такой, как у маркиза Карабаса – пережить!..

– Но вы что же – не стали лечиться? – поражённо спросил Зудов. – Когда узнали? Сейчас же лечат СПИД, особенно на ранней стадии…"Писёныш" с ксилитом. Или…

– Мой штамм «Писёныш» и никакой там другой ксилит не лечит. Впрочем, попробуйте, может он вам и поможет, а мне – нет.

– Что вы хотите этим сказать… – упавшим голосом сказал Зудов, чувствуя что у него, от страшного предчувствия холодеют кончики пальцев и солнечное сплетение.

Михаил Пафнутьевич Палтус весело, совсем как-то по-детски рассмеялся.

– Да, вы меня правильно поняли, молодой человек. В банке «Верыча», которым я вас угостил была небольшая капелька моей крови. Небольшая, но вполне достаточная, чтобы заразить того, кто его пьёт, моим личным СПИДом. Видите, какая честь для вас: вы теперь инфицированы вирусом самого великого Михаила Пафнутьевича Палтуса! Ну что – разве это не счастье?… Разве это не стоит всех ваших долбанных денег?… Они надоедают буквально через полгода, уверяю вас…Ах, да, полгода вы, видимо, не протянете…

– Вы шутите? – со слабой надеждой спросил Зудов.

– Я?… Ничуть. Впрочем, не вы – первый, не вы – последний. Я специально изготовил целую партию таких банок и обычно угощаю ими особо ретивых журналюг, которые раскапывают-таки тайну, что я жив. Кое-кто из них уже сдох, остальные мучительно пытаются вылечиться. Но – повторю – это какой-то особый штамм СПИДа, лечить который ещё не научились, ни на какой стадии.

Зудов всё никак не мог придти в себя от столь мощного шока, в который его поверг безжалостный поступок Михаила Пафнутьевича. Банка «Папы-Веры» до сих пор как-то глупо находилась у него в руке; он с омерзением отбросил её от себя.

– Швыряйтесь-швыряйтесь! – радостно воскликнул Палтус. – Всё уже сделано. Даже если вы сблюёте только что выпитое, что некоторые и делали, и это ничего не даст. Не волнуйтесь: вирус уже в вас, он бродит в вашей крови, проникает в ваше сердце, печень мозг…

– Замолчите!!! – рявкнул Зудов. – Вы – убийца!

– Ах вот как, – всё так же радостно ответил ему Палтус. – Молодой человек, мне сто четырнадцать лет. Знаете такую частушку: "дедушка старый – ему всё равно."? Вы что, надеетесь, что это – неправда? Неужели вы думаете, что хоть что-то может меня остановить от мести всему миру – всем вам, которых я люто возненавидел с того самого момента, когда мне объявили, что у меня – СПИД, а мой приёмыш вытолкал меня в дом престарелых?… Нет уж; я в самом деле – старый, очень старый, и мне действительно абсолютно всё равно. А ещё откровеннее – насрать. Скорее бы все сдохли, вместе с моим приёмником – вот моя единственная радость, больше ничего мне не нужно на склоне лет!

"Он в самом деле – сумасшедший, – грустно подумал Зудов. – Но как же я так просто купился?… Но кто же мог знать…Кто же такое предвидит…Погоди-ка…"

– Но ведь вы же живы! – с воскликнул Зудов. – Вы…уже двадцать лет! Как же тогда…

– Я – другое дело, – жёстко произнёс Палтус. – Врачи сами ничего не понимают. По идее, я давно уже должен лежать на Ваганьковском кладбище, прямо рядом с Высоцким – я там предусмотрительно купил место, когда это ещё не было столь дорого, как сейчас…Говорят, что у меня какой-то уникальный организм…А вот про вас, – Палтус бегло оглядел тщедушную фигурку Зудова, – я бы такое не сказал. Впрочем, попробуйте – теперь у вас нет больше другого выхода.

Зудов совсем увял.

– Подпись дадите? – почему-то спросил он, осознавая, что на самом деле на эту подпись ему сейчас совершенно наплевать.

– Во какой! – ехидно хихикнув, сказал старик. – Одной ногой в могиле, а всё о деньгах думает! Впрочем, вы все такие – молодые. За рубль удавитесь! Тьфу – мразь! Я решил очистить от всех вас нашу прекрасную голубую планету. Так что я, в некотором роде, санитар! – самодовольно закончил он свою небольшую тираду.

Он помолчал, потом неожиданно рявкнул:

– Не дам я вам никакой подписи! Нате – выкусите! Бизнесмены…Настоящие бизнесмены производят что-нибудь, как я, или же как мой вечный соперник Гоффманн…А вы – молодые гондоны, вечно хотите за чужой счёт обогатиться…Крутитесь всё как-то, вертитесь…Все мыслишки направлены не в сторону того, чтобы сделать что-нибудь реальное, что можно потрогать, увидеть, ощутить вкус, наконец, а только в сторону, как кого-нибудь надуть, «кинуть», как у вас говорят, будь это государство, либо честные предприниматели, которые по-настоящему нечто производят!.. За наш счёт вы и наживаетесь; за счёт нашего пота и крови! Хрен вы получите, а не мою подпись! Ненавижу!.. Такие молодые, а цинизма в них столько…что хватит на десять Гитлеров!

– Это вы мне говорите о цинизме!.. – возмутился, наконец, Зудов. – Вы, который только что заразили меня СПИДом…Да я в милицию обращусь, да я…

– Да никто вам не поверит! А если и поверят – неужели вы думаете, что меня хоть как-то это колышет? Ну умру в тюрьме; с моими капиталами у меня обязательно будет личная камера с телевизором, девочками, лучшей жратвой и выпивкой! Да и не посадит меня никто! В моём возрасте уже не сажают. Мне ж неделя жизни осталась – вам же говорили!..

– Ах вы…Гад! – не нашёл никакого другого определения Зудов, ибо все ругательства и казни казались ему совершенно недостаточными для этого самодовольного мерзкого старца. – Ах вы…Подонок!

– Ругайтесь-ругайтесь, – с наслаждением проговорил Михаил Пафнутьевич. – Всё равно вы от меня ничего не получите. Это – дело принципа. Я сразу вас раскусил. Поэтому и дал вам моего «Верыча». Так что, вместо всякой ерунды, займитесь лучше вашим СПИДом…Ах, мне вас даже жаль! Такой молодой, ему бы жить, да жить…

– Перестаньте!!! – заорал Зудов. – Старый ублюдок!!!

– Ах вот ты как запел…Но я пошутил – ни чуточки мне тебя не жалко. Чем меньше будет таких, как ты, тем чище будет воздух. Я же знаю: ты прямо с сегодняшнего дня начнёшь заражать себе подобных. Чтобы наладить какую-то там справедливость. И вот вас будет всё меньше, меньше, меньше…

– Я вас сейчас убью!! – крикнул Зудов, вставая.

– Не советую; у вас нет таких капиталов, как у меня, так что камеру вам определят самую, что ни на есть захудалую; ваше место будет, конечно же, у параши, и вас непременно выебет в жопу какой-нибудь пахан, сделав вас петухом. Конечно, он не поверит, что у вас СПИД, ну а если и поверит…Презервативов там хватает – смею вас уверить. Ну а если и заразится – чудненько! Этих блатных я ненавижу так же, как и вас. Видите, сколько добрых дел я совершил одним махом, заразив вас СПИДом!.. Да мне памятник надо ставить – уже сейчас, при жизни. А ведь я – живучий. Вас-то я точно переживу! Нет, воистину, я – самый великий!

– Ты просто сумасшедший! – воскликнул Зудов. – Причём, опасный сумасшедший! Тебя надо изолировать от общества и…

– А я уже и так изолирован, – рассмеялся Михаил Пафнутьевич. – И потом, ты всё время забываешь, сколько мне лет, и что мне совершенно на всё насрать. А подписи ты от меня никакой не получишь – хоть обосрись здесь. И вообще, ты мне надоел! А ну-ка – вон отсюда! А то я сейчас позову охрану…Мою личную охрану… – Палтус хитро улыбнулся. – И они тебя выкинут, предварительно так избив, что…Короче, мало не покажется. Считаю до трёх. Раз…

– Подонок!!! – взвопил Зудов и пулей выскочил из комнаты. Он бегом пробежал по коридору и чуть не сбил Нику Ардалионовну Сплошную, которая радостно несла кому-то обед – тарелку щей, кашу…

– Эй, полегче, а не то…А, это вы…Ну что – всё нормально? Получили вы от него то, чего хотели?

– Получил, – криво ухмыляясь, ответил Зудов. – И не только то, чего хотел, но даже и больше!

– Ну вот и хорошо. Я очень, очень довольна, – сказала Сплошная. – Заходите к нам ещё. Я вам буду рада всегда!!!