Текст книги "Метро 2033. Секреты Рейха (СИ)"

Автор книги: Егор Бородулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Ага, – довольно протянул Вадим, – А теперь можно и идти.

– Куда? – не понял рейнджер, – В медпункт?

– На Киевскую.

– А не рановато ли? – возразил Егерь, – У тебя вон, голова обмотана. Может, отлежишься?

– Да все нормально, хожу ведь. Врачиха та сказала, что завтра можно бинты будет снять…

– Если тебе голову опять бить не будут, – недовольно пробурчал Егерь, – Ну что ж, ладно. Чем скорее, тем и лучше. Отпрашивайся у врача, а я пока пойду, узнаю, во сколько караваны от станции отходят. Потом за тобой зайду, и чтобы ты был в полной готовности, договорились?

– Ага, – довольно пробубнил Вадим, и пошел в медпункт. Нога почти не болела, и поэтому Вадим уже не ковылял, а шел уверенной походкой. Однако медсестра отказывалась отпускать со станции пациента, но на этот раз, после непродолжительного спора, быстро сдалась. Поняла, видимо, что больной упертый, как осел, и его уже не переубедить. Собираться даже не пришлось, вещей-то нет, собирать нечего. До прихода Егеря Вадим лежал на кушетке.

***

Егерь пришел спустя час, в полной готовности: надел шлем, бронежилет, подсумки, все то, в чем он был при первой встрече. В одной руке рейнджер держал свой походный вещь-мешок, а в другой держал сумку.

– В общем, караван отбывает через сорок шесть минут, я обо всем договорился. А пока, на, приоденься, – он бросил сумку рядом с Вадимом, – Не идти же тебе в люди в таких обмотках.

В сумке были свитер, кожаная куртка, заштопанные штаны и берцы. Почти все пришлось по размеру Вадиму, за исключением свитера. Свитер был великоват в рукавах, но не сильно, носить можно. Переодевшись, Вадим повертелся перед Егерем, тот одобрительно кивнул и сказал, что будет ждать его у пропускного пункта, и ушел. Времени хватило на то, чтобы попрощаться с медсестрой. Та, не скрывая радости от ухода скандального пациента, пожелала Вадиму удачи и предложила снова сделать перевязку, но тот отказался. Врач пожала плечами и пошла по другим палатам.

Караван отправлялся в шесть вечера. Не поздновато ли? Впрочем, караванщикам виднее. Вадим двигался к пропускному пункту через всю платформу. В намеченном месте его уже ожидал рейнджер. Встретившись, товарищи отправились в таможню. Егеря пропустили без проблем, но с Вадимом у ганзейцев возникли трудности. Если человек без документов, куда его такого?

– Нет документов – нет прохода, – твердил таможенник, – Простите, но пропустить я Вас не могу. Следующий!

– И что ж делать? – спросил Вадим у ганзейца.

– Документики у нас приобрести можно, но, сразу говорю, не бесплатно.

– Слушай, мужик, – вмешался Егерь, – Пропусти нас по-хорошему, а? Ну, чего тебе стоит?

– Ага, как же, – всплеснул руками таможенник, – А если Вы тут бомбу заложили? А как отчалите, так кнопочку нажмете, и все… А потом разбирайся: кто, зачем, где искать? Мысль понятна?

– Что ты на смех себя выставляешь? Будет рейнджер бомбу просто так закладывать, ага. Особенно на Ганзе…

– Рейнджер, говоришь? – подозрительно сузил глаза ганзеец, – А ну-ка докажи! Покажи жетон! Или наколку! Ну, давай, что стоишь-то, рейнджер?

– Да запросто, – Егерь снял шлем, отдал его в руки Вадиму, потом снял с себя цепочку, и продемонстрировал жетон, на котором с одной стороны было выгравировано «Дружинин Егор», а с другой – «Если не мы, то кто?». У таможенника челюсть отвисла.

– Ой, – оторопев, выдавил ганзеец, – А я и п-подумать не мог… В-вы простите, не признал сначала. Что Вам там нужно, пропуск на Киевскую? Так сейчас оформим.

– Снаряжение где можно получить? – с усмешкой спросил Егерь, надевая обратно жетон.

– Да, где ж… э-э… Вам его выдадут, выдадут, не беспокойтесь. Вот Ваш пропуск, – таможенник протянул Вадиму бумагу с быстро нацарапанными указаниями и подписью, – Приходите к нам ещё! Не всегда рейнджера можно вживую увидеть!

– Бывай! – пробубнил рейнджер, надевая шлем. Когда шлем сидел на его голове, Егерь позвал Вадима за собой, – По сути – простой караван, со своей охраной, – посвящал он в детали товарища, – Мы там, как пассажиры будем. Но со своими стволами.

Оружие им выдали на выходе со станции. Вадим скромно взял «бизона», ПБ и нож, подаренные Емельяном, посмотрел на выданное Егерю оружие. Помимо ВСК-94, у рейнджера в наличие был «Пернач», три или четыре ножа (Вадим так и не понял, сколько), шесть гранат трех видов. Неслабое снаряжение у рейнджера.

Караван состоял из трех соединенных между собой дрезин. На первой находились глава каравана, водитель и старшина охраны. На остальных же находились пассажиры, сопровождающие и сумки с товарами, вещами или едой. Вадим с Егерем уселись на второй, напротив старика с клеткой, в которой активно бегала крыса.

– Куда крысу везешь, отец? – полюбопытствовал Вадим, – На шашлыки?

– Ты что?! Нет! – возмутился старичок, – Шашлыком только через месяц послужит. А пока – это мой Чемпион. На бега везу. Ох, он там так быстро бегает, что патроны мне в карман реками стекают, – дедок хвастливо постучал по клетке указательным пальцем.

– Прям и зовут так – Чемпион?

– Ага. А кто ж он ещё? Ни одной гонки не проиграл! Ну, почти.

Егерь, наблюдая за диалогом, недоверчиво хмыкнул и отвернулся. Старик принялся снова осматривать своего любимца, а Вадим откинулся на спинку и забылся сном. Он проснулся, когда «состав» был в нескольких десятках метрах от Киевской. Старик, сидящий напротив, тихо посапывал, сложив руки на клетку с бодрствующей крысой, а Егерь, еле слышно, напевал себе под нос:

«Летит паровоз, по долинам, по грезам,

Летит, непонятно куда.

Я к маменьке родной, с последним приветом,

Спешу попасть назад».

Когда караван прибыл на Киевскую, Вадим не смог ознакомиться со станцией полностью. Егерь погнал его в переход на линию Арбатско-Покровской, объясняя это тем, что иначе на Смоленскую не попасть. Воспользовавшись Ганзейским пропуском, выданным на Краснопресненской, рейнджер попросил ещё один пропуск, для перехода на другую линию. Таможенник Киевской пожал плечами, но пропуск написал. Не теряя времени, Егерь повел Вадима дальше.

– Да почему нельзя было воспользоваться старым пропуском? – возмущался Вадим, – Он что, одноразовый?

– А как ты попадешь с Ганзы на Арбатскую Конфедерацию? Если ты не знал, то это два разных государства.

– А Смоленская ведь тоже под её влиянием! – Вадим не унимался, – Как же она вашей базой стала?

– По договоренности полковника, – парировал Егерь, – Тем более, меня без вопросов пропустят, а вот с тобой осложнения возникнут, так что не возникай особо и не выпендривайся. Там кавказцы в основном живут, а они народ, ох, какой бойкий. Поэтому не выделяйся. Все, почти пришли.

Осложнения все же возникли. Рейнджера пропустили без лишней суеты, а вот на отсутствие документов у Вадима таможенник закрывать глаза не стал. Егерь, тяжело вздохнув, отсыпал из кармана десять патронов, но упертому пограничнику было мало. В конце концов, пришлось расстаться с двадцатью патронами. Та же ситуация была и на переходе в туннель. Итого, обогатившись четырьмя десятками патронов, Арбатская Конфедерация пропустила путников. Остаток пути доехали на дрезине. И вот, через полчаса, друзья были у ворот Смоленской. Ворота медленно отъехали в сторону, пропуская гостей на станцию. Когда герма закрылась за спиной, Вадим почувствовал себя, наконец-то, в полной безопасности.

Глава 7. Орден

– О-о-о, Егорыч! – приветствовал дежурный за гермой, – Давно ж тебя не было, а Емельян так позавчера ещё пришел. А эт кто с тобой?

– Да вот, паренёк, который с бумагами помог, – ответил Егерь, – Донес, а сам в плен попал. Ещё тепленький был, поспели мы вовремя, вызволили.

– Ну, ладно. Так вы чего ж стоите-то? Идите-ка к Василевсу, да отчитайтесь там.

– Понял. Давай, пора нам.

– Бывай.

Смоленская была не похожа ни на одну станцию, на которых бывал Вадим. Палаток почти не было. Стояли две-три, но это, видимо, для конвоев и торговцев. В остальном же – простая платформа. В центре костёр, у костра пять солдат сидят, разговаривают. Вахту несут. Когда Егерь и Вадим подошли к костру, дежурные повернули головы и, завидев своего друга, широко заулыбались.

– Егерь! Здорово!

– А мы уже речь прощальную готовили…

– Это кто? С тобой?

После приветствия рейнджеров, прибывшие направились к командному пункту. На Смоленской все было оборудовано в строгом порядке: в одном месте казармы, в другом – столовая, в третьем – спортзал и так далее. Командный пункт находился в самом центре станции. На входе стояли охранники в броне, с 74 калашами. Егерь показал им жетон, и те, кивнув, открыли входную дверь. Сам пункт представлял собою комнату семь на пять. В центре комнаты находились столы, которые стояли буквой «Т». Стол был завален бумагами. Вадим сумел разглядеть карту одного из районов Москвы. За столом, уткнувшись в какие-то списки, сидел Василевс. За ним, на стене, была прикреплена карта метро со всякими условными обозначениями. По обе стороны от карты стояли здоровенные шкафы. К одному из них рядом с креслом был прислонен АС ВАЛ.

– Здравие желаю, товарищ подполковник! – отдал честь Егерь.

– Вольно! – скомандовал Василевс, не поднимая взгляда, – Долго ж тебя не было, наши даже скучать начали. Кого привел?

– Этот человек помог нам с доставкой бумаг Рейха на базу, – отчитывался рейнджер, – В данное время преследуется Рейхом.

Василевс медленно поднял глаза на Вадима. Лицо подполковника покрывали морщины, на носу сидели очки, усталый взгляд и синяки под глазами от недостатка сна.

– Как – преследуется? – не понял Василевс, – Дружинин, подробнее!

– Он был спасен мною и Емельяновым из кутузки на Пушкинской, мы бежали оттуда два дня назад. Дальнейшее время пребывали на Баррикадной, Краснопресненской и Киевской. Побег был успешным.

– Фашисты знают о том, что бумаги у нас?

– Информацией не располагаю, товарищ подполковник!

– Я не тебе, – отмахнулся Василевс, – А молодому человеку. Скажите, пожалуйста, фашисты знают, кто украл у них бумаги?

– Ну, они… – замямлил от волнения Вадим, – Э-э-э… кажется, нет…

– Мне нужен точный ответ! – настоял подполковник, – Вы, я так понимаю, были в плену, так? Вы сказали им о бумагах хоть что-нибудь?

– Никак нет, – пробубнил сталкер.

– Хорошо, – Василевс удовлетворенно выпрямился и обратился к Егерю:

– Дружинин! Отправить этого молодого человека на Красную линию. Там он, должно быть, будет в безопасности…

– Но товарищ подполковник, – возмутился Вадим, – Я не хочу на Красную линию!..

– А чего ж хотите? – Василевс удивленно поднял брови.

– К вам хочу, в Орден! – уже отчетливо говорил Вадим.

– В Орден? – переспросил Василевс и откинулся на спинку кресла, – Как Вас зовут?

– Вадим…

– Уважаемый Вадим – перебил сталкера командующий, – Думаете, что если мутантов на поверхности постреляли, так в рейнджеры годитесь? Или из плена фашистского при помощи МОИХ солдат сбежали, так тоже – в Орден? Мы не набираем людей из первых встречных или тех, кто к нам пришел. И вообще, Вы должны радоваться, что Вас вообще на Смоленскую пропустили! Докажите мне, чем Вы достойны быть в Ордене. Убедите меня!

– Я бумаги пронес вам, и фашистам не сдал!

– И что? – продолжал подполковник, – За это – да. Мы, несомненно, благодарны, но чтобы бумаги пронести большого ума не надо. Мы курьера нанять могли, он бы справился не хуже вас. Отпадает. Ещё?

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться! – вмешался Егерь.

– Разрешаю. Что?

– Поразмыслите логически: не каждый курьер не сдаст своих в плену у Рейха и не каждый курьер сбежит из него. Красные и то там своих сдают за полторы минуты. Не каждый курьер пойдет на риск ради тех, кого он даже не знает. Да за такое задание мало бы кто взялся. Не каждый курьер пронесет бумаги под носом у штурмбаннфюрера. И, насколько я понимаю, наши ряды не многочисленны. Так почему бы и не дать этому человеку хотя бы возможность проявить себя. Прошу, дайте ему шанс. Я могу поручиться за него лично, а Емельянов и тем более…

Василевс сложил кисти рук в замок, уставился в одну точку и задумался. Морщины бегали по его лицу. Принимать подобное решение было очень тяжело. Это нарушало принципы Ордена. После пары минут раздумий, подполковник облокотился на стол, снял очки, посмотрел на Вадима и спросил спокойным тоном:

– Так, как говоришь, тебя зовут?

– Миронов Вадим Алексеевич…

– Ну, что ж, Вадим Алексеевич, – подытожил Василевс, – Вижу, что человек вы способный, но для начала, чтобы принять вас в Орден, проверим ваши физические и умственные качества. Сильных, но тупых нам не надо. Ромашов! – крикнул командующий.

– Да, товарищ подполковник? – в дверях показался один из охранников, которые охраняли вход в командный пункт.

– Позовите мне Коваленко, сейчас же! – распорядился Василевс.

– Есть! – охранник подчинился, и скрылся в дверном проеме.

– А пока, – подполковник снова обратился к сталкерам, – Дружинин, иди, проводи Миронова в казармы, поселите его на месте Макара. Завтра проверять новобранца будем. Надо ему выспаться.

– А жетон? – спросил Вадим.

– А жетон выдадим, когда готовы будете. Все! Кругом! Шагом марш!

– Есть, товарищ подполковник! – Егерь отдал честь, развернулся и пошел на выход. Вадим последовал его примеру.

– Везунчик, – сказал рейнджер Вадиму, когда входная дверь в командный пункт закрылась, – Не с каждым он так. Я уж бояться начал, что он и мне голову оторвет.

Казармы на Смоленской представляли собой четырехместные комнатки, почти как у Вадима на Цветном, только спал он теперь не один, а в компании с тремя рейнджерами. Когда Вадим с Егерем подходили к жилищу, из-за дверей разносились знакомые радостные вопли. Рейнджер открыл дверь, поприветствовал всех находящихся в комнатке и прошел дальше. Вадим, не переступив порог, внимательно осмотрел интерьер комнаты. Справа и слева от входа висели по две койки на стене, посреди комнаты стоял столик и по всем углам были раскиданы вещи рейнджеров. Как только Вадим переступил порог, послышался радостный и, до чего же знакомый голос:

– Дошел-таки, наконец! – приветствовал гостя Емельянов, – Я уж бояться начал, что все, не придешь. Знакомься, это – Губеха, – Емельян указал на рейнджера, сидящего напротив. Вадим так и не понял, почему ему дали такую кличку – с губами ничего необычного у мужика не было.

– Вадим, – протянул руку сталкер.

– Олег, очень приятно, – пожал руку Губеха и улыбнулся.

– А почему Губеха? – решился все-таки спросить Вадим.

– Потому что фамилия – Губин, – усмехнулся Олег.

– В общем, – Егерь дернул Вадима за плечо, – Твоя – вот эта. – Рейнджер указал на койку, на которой сидел Губеха.

– Слушай, а кто такой Коваленко? – усевшись рядом с Олегом, поинтересовался Вадим.

– Завтра на зарядке увидишь, – усмехнулся Емельян, – Подъем в шесть. Так что располагайся быстрее, отбой через шесть минут. Так, карты давай-ка уберем, – Губеха, как по приказу, быстро сложил игральные карты в колоду и убрал в ящик. Емельянов усмехнулся, и полез наверх. Егерь снял с плеча ВСК-94, поставил его в угол, стянул с себя всю броню, и улегся. Тем временем Губеха, кряхтя, залезал на верхнюю койку, которая располагалась прямо над местом Вадима. Вадим сел на свою, внимательно её ощупал, кинул «Бизона» под койку, улегся и накрылся пледом.

– Эй! Егор! – позвал сверху Губеха.

– Чего? – пробубнил Егерь.

– Ты лампу выключи, незачем электричество впустую жечь.

Егерь цокнул языком, но все же встал, выключил настольную лампу и лег обратно. Комнатка погрузилась во тьму. Из-за дверей донеслось жесткое «ОТБОЙ!» и шум из соседних комнаток прекратился. Вадим закрыл глаза и заснул.

***

– Рота, подъем! – забасило в дверном проеме, – Выходим на зарядку!

Вадим нехотя открыл глаза, отвернулся от стены и увидел, что его товарищи уже бодрствуют. Емельян, зевая, сидел на койке, свесив ноги вниз. Сверху спрыгнул Губеха, а Егерь уже во всю зашнуровывал берцы.

– Вставай, – сонно пробубнил Губеха Вадиму, – Коваленко не любит опозданий, нарядов накинет на всю комнату полностью.

Вадим оживился, сел на койку, нащупал под ней свои походные ботинки и начал напяливать их себе на ноги. Из открытого дверного проема доносилась возня других рейнджеров, которые уже вышли на построение.

– А ну-ка ускорились! – снова послышался знакомый бас, – Считаю до десяти! Раз! Два!..

И тут, как по велению волшебства, возня на станции ускорилась. Егерь выбежал на станцию, подгоняя своих соседей. За ним выбежал Губеха, а потом и Емельянов. Вадим, обувшись, выбежал следом. На просторной платформе стояли в ряд примерно шесть десятков рейнджеров. Все были одеты в майки в бело-синюю полоску, или же просто в белую. Вадим встал почти в самом конце, рядом с Емельяном. Потом подоспели ещё шесть человек.

– Уложились, – подметил шепотом Емельянов. Перед бойцами расхаживал взад-вперед здоровый, небритый мужик, задумчиво разглядывая подчиненных.

– Все? – спросил он у бойцов и, не дождавшись ответа, продолжил, – Итак, новенький, шаг вперед!

Емельян легонько толкнул Вадима плечом и кивнул вперед. Вадим шагнул. Командир поймал его взглядом, ухмыльнулся, подошел вплотную и, внимательно осмотрев Вадима, спросил:

– Миронов?

– Да.

– Меня зовут Илья Прохорович Коваленко и сегодня, по приказу начальства, я буду тебя гонять по всей станции. На твои умения посмотреть надо. Не понравишься – шмотье заберешь и вылетишь, понял?

– Так точно!

– Встать в строй! – скомандовал Коваленко и вернулся в центр платформы, – На сегодня все по плану! Первую половину дня дежурят комнаты одиннадцатая и девятая, вторую – тринадцатая и пятая. Вопросы есть?

– Никак нет, товарищ сержант!

– Тогда марш-бросок вдоль путей в количестве шести кругов. Марш! Последние четверо бегают два дополнительных! – распорядился сержант, и бойцы колонной, обгоняя друг друга, устремились к путям. Пока рейнджеры бежали к путям, мимо прошли восемь, довольно улыбающихся бойцов, которые дежурили на станции ночью. Остальные же только с завистью на них посмотрели и, не сбавляя скорости, побежали дальше.

Один круг считался как расстояние от одних гермодверей до других. Первые круги бойцы бежали не спеша, в среднем темпе, но на последнем уже бежали в полную силу. После пробежки был комплекс упражнений, и никто не уходил раньше времени, пока не сделают все. Затем все расходились по своим комнатам, а дежурные в броне и с оружием отправлялись на блокпосты.

В девять уже был завтрак. Как только в коридоре пронесся бас Коваленко «На завтрак!», толпа голодных мужей выползала из своих жилищ и топала по направлению к столовой. А вот после завтрака начинался ад. Поев, Вадим засобирался в свою комнату, но как только он встал, его одернул Коваленко:

– Новенький! В десять на путях, по которым утром бегал! И без опозданий!

– Так точно! – прокричал Вадим и, тяжело вздохнув, отправился к себе.

Вадим подошел к путям ровно в десять. Там его уже ждал сержант. Завидев подчиненного, Коваленко кивнул, подзывая к себе. Вадим ускорил шаг и через пару мгновений уже стоял вплотную к сержанту. По совету товарищей, сталкер отдал честь старшому, на что тот удивленно поднял брови и, скомандовав «Вольно!» начал опрос:

– Отвечать разборчиво, внятно и понятно. Лет сколько?

– Двадцать восемь, – без промедлений отозвался Вадим.

– Опыт в стрельбе имеется?

– Так точно!

– По живым мишеням доводилось стрелять?

– По мутантам – да.

– А по людям?

– Один раз.

– Н-да, – Коваленко цокнул языком, потупил взгляд вниз, прикусил верхнюю губу. Потом снова посмотрел на Вадима и распорядился:

– Так, давай-ка для начала на выносливость твою посмотрим и на скорость. Восемь кругов за час уложишься – молодец. Ну, а на нет и суда нет. Все! Бегом, марш!

После длительной пробежки болели ноги. Однако сержант это во внимание не принимал. Следующее задание – жим лежа на максимальное количество раз. Затем следовали ещё упражнения на выносливость, и Коваленко, не успокаиваясь, выдавал все следующие и следующие задания. В какие-то моменты старшина проявлял, как он это назвал, «жалость» и давал отдохнуть пятнадцать или двадцать минут. Так продолжалось вплоть до обеда. У Вадима было такое чувство, что он даже не в состоянии ложку нормально держать – рука то и дело вздрагивала от перенапряжения.

– Ну чего? – злорадствуя, с ухмылкой, спрашивал Емельян у оторопевшего Вадима, – Замучил тебя наш дер командер?

– Ага, – внятно ответить не получалось, поэтому Вадим только лишь устало пробурчал.

– Эт ты погоди, – встрял Губеха, – Он тебя ещё по всей станции не гонял. Такой обряд обычно после обеда проходит, так что готовься, будет потно.

– Обнадеживает… – с отчаянием промямлил новобранец.

Олег не слукавил. После обеда было два часа времени, чтобы отдохнуть, а после Вадима чуть ли не силой потащили к сержанту. Как только Коваленко снова заполучил подчиненного, то приодел его в броню, нацепил рюкзак с кирпичами и погнал по станции, а на определенных отрезках заставлял выполнять комплексы упражнений. После команды «Стоп! Хватит!» Вадим остановился, дослушал комментарии сержанта по его физической форме и после команды «Вольно!», тяжело дыша, сел на пол. «Ничего себе, подготовочка!» – пронеслась мысль у Вадима в голове.

Дойти до палатки новобранцу помогли рейнджеры, жившие по соседству. Как только Вадим прошел порог, он рухнул на койку, не снимая с себя грязной одежды и уснул.

***

– Вадим, – тихонько позвал Егерь, легонько расталкивая спящего взад-вперед, – Проснись!

– Отстаньте! – буркнул Вадим и прижался ещё сильнее к стене, – Дайте отдохнуть нормально! И так все тело болит!

– Да я не против, – оправдывался рейнджер, – Просто ты ужин щас проспишь.

Вадим лениво посмотрел на товарища, потом на часы. Поесть-то все-таки надо.

– Пес с тобой, – пробубнил новобранец, садясь на койке, – Сейчас пойду. Подожди только, а то я один не дойду, наверное.

– Ладно, ладно. Пошевеливайся только!

Вадим пылал надеждой, что мукам пришел конец, и после ужина сержант не будет терзать измученного подчиненного. Какая ошибка! После ужина Коваленко уже лично позвал новобранца к себе. Но опасения Вадима оказались ложными – старшина проверял не физические, а умственные способности.

Сначала была теория. Умение отличать типы оружия, калибра и прочее. Проверялось так же и умение оказывать первую помощь раненым. Потом предстояло разобрать и собрать калаш. Благо, Захар обучал своего брата этому ремеслу, и Вадим без проблем справился с поставленным заданием. Все это время Коваленко что-то записывал у себя в блокноте. После окончания проверки сержант отпустил подчиненного «на все четыре стороны».

После такого тяжелого дня болело все тело. Хотелось отрубить себе конечности, чтобы не чувствовать такой боли, но, как жаль, что потом не пришить их обратно. Остаток дня Вадим провел в своей комнатке лежа на койке. Емельян, Егерь и Губеха играли в карты на патроны, между делом травя анекдоты или случаи из жизни.

– А я вот помню, как-то раз, – рассказывал Емельян, – Обкурился на дежурстве, прикиньте? Стою обдолбанный весь из себя, стараюсь особо не палиться. И вот захожу, в общем, к себе в комнату за заваркой для чая. Смотрю: а на моей койке мужик лежит. Думаю: что за дела? Какого лешего? А! Спал я ещё вон там, – он кивнул на койку, на которой лежал Вадим, и продолжил, – Ну так вот, и тут перец этот как завопит: «А! Горю! Воды мне, воды! Обливайте!». Я в шоке, значит, в проходе стою, наблюдаю всю эту ситуацию. А мужики-то его давай водой плескать, а он визжит как резаный. Тут приходит наш старшина на вахте, Антонов-то, и говорит мне, мол, иди Доку скажи. Я в шоке бегом через всю станцию к медпункту, а потом останавливаюсь и думаю: «Блин, а ведь это че получается, наяву или нет? Вдруг глюки? С одной стороны, если глюки, то влетит за ложный вызов, а с другой, если это все в натуре щас происходит, влетит от начальства, да ещё сильнее». Ну, выбрал я меньшее из двух зол: сбегал, позвал, привел. Оказалось, что все по-настоящему было. А мужик тот, повар наш-то, мимо проходил, да его как жар возьмет, так он и прилег на койку мою. Температура, говорят, под сорок с лишним была. Мораль сей истории такова: на дежурстве обкуриться – врагу не пожелать.

– Хорошо сказано! – сдерживая смех, подытожил Губеха.

– Ну, ты и дебил, – цокнул языком Егерь и засмеялся.

– Да че вы? – обиженно протянул Емельянов, – Ну, с кем не бывает по молодости-то?

***

– Вызывали, Аркадий Петрович? – отдав честь, с порога спросил Коваленко. Василевс поднял глаза на гостя и ответил:

– Вызывал, Илья. Садись, – подполковник сделал приглашающий жест на стул справа от стола. Сержант кивнул, прошел в кабинет и сел за стол. Василевс снял очки, и внимательно взглянул на гостя, после чего начал разговор, – Что там по новенькому?

– По Миронову? – уточнил Коваленко, – Да вроде хороший парень, способный, выносливый. Не тупой, смекалистый. Только не видел он боев, не сражался он с людьми…

– У каждого бывает что-то в первый раз, правда?

– К чему Вы клоните?

– У меня вот какое дело, – Василевс заиграл пальцами по бумагам, – В тех бумагах, которые у фашистов украли, указаны дальнейшие распоряжения и планы фюрера.

– Так, – сержант насторожился, – И чего Вы хотите?

– Помимо планов, там указано расположение некой… базы.

– Фашистов? Та самая? О которой слух ходит?

– Да, – холодно ответил подполковник, – Тут она обозначена, как «Хаммельбург» и даже точное местоположение указано. Под эту базу фашисты обустроили Сретенский монастырь…

– Вы хотите, чтобы наши люди, включая Миронова, взяли этот… форпост? – понял мысль начальства Коваленко.

– Именно, – Василевс удовлетворенно кивнул.

– Надеюсь, он пойдет не один?

– Конечно, нет, – заверил подполковник, – Он пойдет с проверенными людьми…

– Кого с ним посылать?

– Я составил список людей. Так как этот… Хаммельбург… имеет неплохое стратегическое значение, было бы неплохо выгнать оттуда фашистов, и завладеть им.

– Я думал, что Орден не влезает в отношения других станций...

– Я тоже так думал, – Василевс вздохнул, – Но это приказ Мельника. А полковника ослушаться – не лучшая идея.

– Согласен. Так кого посылаем?

– Завтра по громкой связи объявим. Я разделил их на две группы, первую возглавит Майоров, а вторую пусть берет на себя Потапов.

– Равносильно, – согласился Коваленко, – Ну что ж, я бы хотел просветиться в деталях плана.

– Тогда слушай…

Глава 8. Форпост

День обещал быть отличным для Вадима. Коваленко, сделав выводы по вчерашнему тестированию, освободил новобранца от зарядки и дал ему нормально отоспаться. После завтрака все четверо бойцов сидели у себя в комнате. Егерь играл на гитаре, причем так профессионально, что не сфальшивил почти ни разу. Игрались обычно комбинации последовательностей струн. Либо сначала звучали высокие, а потом низкие и снова высокие, либо наоборот. Услышать такую игру Вадим мечтал давно. На Цветном не особо-то играли – так, просто, били по струнам. Емельян чистил свой АКМС, а Губеха читал «Онегина». Даже в Постапокалипсисе нашлось место для стихов. Наслаждение длилось ещё несколько минут, после чего на весь жилой блок раздался хрип громкоговорителя: «Комнаты третья и восьмая, а также Майоров, Потапов, Черулин, Кириллов и Обусов – просьба подойти к командному пункту».

Егерь цокнул языком и поставил гитару у койки. Емельянов отложил АКМС, встал и пошел на выход. Губеха спрыгнул и жестом позвал Вадима за собой:

– Пошли, начальство вызывает.

Вадим пожал плечами, но все же последовал за товарищами. Впереди шел Емельянов. Подойдя к дверям в кабинет Василевса, Емельян постоял, поднес руку, зажатую в кулак, к двери, выждал момент и легонько постучался. В ответ послышался знакомый бас: «Войдите!», и бойцы протиснулись в дверной проем. Между делом в кабинете уже стояли шесть рейнджеров, Коваленко и Василевс. Один из бойцов, склонившийся над картой, поднял глаза на пришедших, потом посмотрел на подполковника и спросил:

– Ждем ещё трех?

Василевс кивнул. Через несколько секунд входная дверь приоткрылась, и из-за неё послышалось робкое «Можно?» Стоявший у карты в ответ пробасил: «Да!» В комнату вошли три бойца, имен которых Вадим не знал.

– Теперь все, – подал знак Коваленко, – Можно начинать.

– Итак, начнем, – кивнул подполковник, – Благодаря нашей разведке, мы заполучили крайне важные бумаги Четвертого Рейха. В них указывается местоположение одного очень интересного объекта, называемого Хаммельбургом. Вы догадываетесь, к чему мы клоним? – бойцы кивнули, – Вот и замечательно. Суть плана вам расскажет Майор.

Боец, все это время склонившийся над картой, выпрямился, прокашлялся и, все так же низко, забасил:

– Всем, кто ещё не в курсе, Майор – это я, – он покосился на Вадима, – А теперь, ближе к делу. Объект, так называемый… как там его… в общем, Херольбург, так же является Сретенским монастырем. Наша задача – выбить оттуда фашистов. План разработан и утвержден. Все собравшиеся делятся на две группы. Одна идет под моим командованием, а другой командует Медведь, – Майор кивнул на двухметрового амбала, который стоял напротив, скрестив руки на груди, – Группа Медведя – отвлекающий маневр. В определенное время они начинают обстреливать главный вход в монастырь, тем самым отвлекая внимание. А моя группа прокрадывается с тыла и устраняет всех дееспособных фашистов. Их смена прибудет к десяти, так что мы должны обследовать территорию и взять периметр под контроль уже к шести! Чтобы случайно не скосить кого-нибудь дружественным огнем, у солдат Рейха на левой руке красные повязки. Не перепутать!

Группа Медведя: Черулин, Цветков, Александров и Кириллов. Все остальные – со мной. Моя группа, делимся на пары и идем с разных указанных точек. Точки выхода обозначены на карте. Встречаемся во дворах, за монастырем завтра утром, без двадцати пять. Выходите во сколько хотите, но чтобы там были к указанному времени! Штурм назначен в пять утра. Вопросы есть? Тогда вперед! Время на сборы у вас есть, расходуйте с умом! Все свободны!

Распределились так: Емельян с Губехой, а Вадим с Егерем. Оставалось взять доступные точки выхода на поверхность. Но Майор уже распорядился, и паре с новобранцем досталась самая ближайшая – лазейка в туннеле между Лубянкой и Чистыми прудами. Майор обосновал свой выбор так: новичок возможно неаккуратен, поэтому, чем ближе расстояние, тем меньше шума. Отправлялись с караваном, под прикрытием охранников. Снаряжение, патроны выдали почти сразу после собрания. Примерив орденский бронежилет, Вадим не отходил от туалетного зеркала длительное время. «Ну, как хорош! Ну, как сидит! Даже не верится – красуюсь в орденских доспехах!» – летали мысли в голове новобранца.

Распланировали так: обед, а потом сразу в путь. Решили отложить сон на время поездки. Отобедав, Вадим попрощался с двумя приятелями, пожелал им удачи, и вот они с Егерем выходят к каравану. Караван был небольшой, и особо ничем неприметен, так что подозрений у Красных не должен был вызвать. Да и выход на поверхность был легализованнее, чем у Емельяна и Губехи. Те, не пожелав выходить «цивилизовано и просто», выбрали выход через вентшахту, которой даже в планах не было. На такой выбор Майор лишь пожал плечами. Группа Медведя выходила же в полном составе с одной точки, с Чистых прудов.