Текст книги "Метро 2033. Секреты Рейха (СИ)"

Автор книги: Егор Бородулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Ах, ты, с-с-сука! – вскрикнул Емельянов. Весь коридор оглушили выстрелы длинной очереди из АК-74. Мутант снова жалобно взвизгнул, застонал, как человек, и утих. Емельян продолжал рвать тело выродка сорок пятым калибром, не жалея патронов. Он был готов всадить в чертового мутанта всю обойму, но вскоре уже раздавалось лишь клацанье металла.

– Все? Растратил весь магазин? – спросил Егерь, поднимаясь с колена и опуская ствол винтовки вниз, – Успокоился?

– Да ни хрена! – раздосадовано говорил Емельян, – Заклинило его!

– То есть?

– Патрон дальше не идет! – рейнджер проверил магазин – боезапас там ещё какой-то был. Перезарядил, дернул затвор – патрон сидел, как влитой. Он подергал затвор ещё несколько раз, пытаясь выстрелить в потолок – безуспешно.

– И слава богу! – успокоившись, сказал Майор, – Положил бы нас всех тут вместе с этим карликом, и топал бы на своих двоих дальше!

Емельянов обиженно вздохнул, снял магазин и бросил разряженный автомат рядом с телом карлика.

– Все равно он мне не нравился, – успокаивал себя рейнджер, – Мне бы АКМС мой… Вот это машинка – так машинка. Проверенная. А это? Кусок дерьма! И чем он вам всем нравится? Ладно, с пистолетом похожу. – он достал из кобуры ПБ и зарядил его.

– Стой! – остановил его Вадим, – На, держи. – он протянул другу «Абакан».

– Ты чего это? А сам с чем?

– Бери, пока дают. Он мне жизнь не раз спасал уже. И ты меня из петли фашистской вытащил. Думаю, он тебе послужит на славу. Я обещал, что отплачу тебе когда-нибудь. Похоже, время настало.

Емельян осторожно принял автомат из рук Вадима, осмотрел его и ухмыльнулся:

– А навороченный какой! И с подствольником! Выстрелы то есть? – Вадим протянул ему четыре выстрела от гранатомета, – Эх, спасибо! А сам с чем ходить будешь? – повторил он вопрос.

– У меня ещё дробовик есть, – Вадим снял с плеча «Протекту», – Обойдусь пока этим.

Емельянов благодарно кивнул. Группа двинулась дальше. Под горбатым телом карлика набежала порядочная лужа крови. Фигура телепата была схожа с человеческой. Длинные, как у гориллы, но тонкие руки с исхудалыми кривыми пальцами без ногтей. Судя по халату можно было предположить, что это был когда-то один из ученых, работавших в этой лаборатории. Но эта догадка отпала, когда Вадим вошел в одну из запертых комнат.

Рядом с запертой дверью на уровне плеча был маленький терминал без кнопок. Сверху был длинный тонкий разъем. Вадим решил попробовать одну из карт, добытых на входе в поликлинику. Засунул одну – терминал пробурчал, но дверь так и не открылась. Попробовал карту Валерия – терминал забурчал по-другому, а за дверью послышался щелчок замков.

Вадим аккуратно открыл дверь. Группа рассредоточилась также по комнатам, в поисках нужного кабинета, этого время позволяло. Юноша стоял в начале длинной комнаты. Посреди комнаты громоздилось несколько столов в форме буквы «Г», а у некоторых стен располагались огромные капсулы, способные поместить в себя человека.

Вадим подошел к столам. Помимо бумаг, разбросанных по столу, на нем стояли какие-то пробирки, а в центре лежало прямоугольное стекло, на котором распласталось тело непонятного существа. Вадим принялся осматривать тельце. Видимо, существо лежало на спине – вверх были устремлены шесть лапок, напоминающих крабовые. Брюшко было местами покрыто черно-серым мехом. Головогрудь с двумя могучими жвалами и двумя парами глазок-бусинок. И длинный хвост, почти с метр длиной, как у скорпионов из детской энциклопедии. Спина, как и хвост, была покрыта хитиновым панцирем.

Существо произвело сильное впечатление на Вадима. И как же было хорошо, что оно лежало мертвое. Юноша принялся осматривать пробирки. В прямых тонких, закрытых пробирках находились разноцветные химикаты. Рисковать и брать пробу Вадим не стал. Однако в одной из пробирок, большой и толстой, он обнаружил такое же существо, что лежало на столе, только малых размеров.

Любопытство взяло верх, и Вадим вытряхнул существо себе на ладонь. Маленькое оно не казалось таким уж и устрашающим. Юноша потыкал пальцем в маленькое тельце и, видимо, разбудил его.

Существо вздрогнуло, зашевелило лапками и, перевернувшись со спины на живот, встало. Короткий замах хвостом, и резкий удар в ладонь, рассчитывающий поразить жертву. Однако удар не смог пробить перчатку, и жало лишь застряло в ней. Вадим усмехнулся – насколько же был ничтожен маленький мутант по сравнению с ним. Предприняв попытку освободиться, существо выпустило струю слюны, метя в голову Вадима, но промахнулась. Выстрел пришелся на грудь бронежилета.

Испугавшись, что слюна может быть ядовитой, Вадим взял стеклянную палочку со стола и намотал на неё слюну. Тем временем мутант бился за свою жизнь, пытаясь высвободить жало хвоста. Он пытался прокусить жвалами толстый слой перчатки, но ничего не выходило. Вадиму надоел этот цирк, и он просто сжал ладонь в кулак. Хрустнуло, по перчатке перестали стучать ножки существа. Юноша разжал ладонь.

Раздавленное тельце распласталось по всей ладони человека в неестественной для существа позе. Вадим сбросил останки существа на пол и принялся разглядывать палочку с образцом слюны. Как ни странно, но слюна напоминала больше склизкую паутину. Завершив свою исследовательскую работу, юноша положил палочку обратно на стол.

Осталось осмотреть капсулы. В комнате стояло шесть капсул, и пять из них были разбиты. В одной, оставшейся целой, в непонятной жиже плавал в позе эмбриона карлик, идентичный тому, который встретился рейнджерам. В соседней разбитой лежало мертвое тело ещё одного карлика. Грудь была разворочена, внутренностей не было. Голова была задрана вверх, рот был полуоткрыт, как и глаза. Карлики были не в халатах, а это значило, что они – жертвы эксперимента.

На трех капсулах было название «Образец-296», а на трех других, опустевших – «Образец-318». Как понял Вадим, карлики были образцами-296, но кто тогда был под ярлыком образца-318? И как карлик смог выбраться из запертого помещения? Ответ юноша нашел тут же – в стене, у потолка, была вентиляционная шахта, в которую мог пролезть разве что ребенок. Решетки на ней не было – значит карлик вышел через вентиляцию. Сколько он тут обитал? Этот вопрос остался без ответа. Может, Валерий скажет чего интересного?

– Все ко мне! – заговорила рация, – Кажется, то, что мы ищем, здесь.

Рейнджеры столпились на входе в одну из комнат лаборатории. Комната была просторной, заставлена столами в несколько рядов. На столах располагалось оборудование разных форм. Не факт, что оно ещё работало, но любой антиквар дал бы за них крупную сумму. А если и были в исправном, или рабочем состоянии, то их можно было продать ученым, задрав стоимость в два, а то и в три раза.

Проверив комнату на наличие опасности, бойцы рассредоточились по ней, осматривая столы. Естественно, многие из рейнджеров не знали ни названия, ни предназначения этих приборов, но поглазеть здесь было на что.

– Мы на месте, – отчитался Майор в рацию, – Где вещества?

– Сейчас дам вам его, – сказала рация неизвестным Вадиму голосом, и через полминуты рация вещала голосом Валерия, – Вещества находятся в скрытом сейфе в стене. Найдите его.

Рейнджеры принялись осматривать стены на наличие сейфа. Фонари забегали по грязным серым стенам комнаты, но явного намека на маленькую закрытую дверцу нигде не было. На стенах висели разные таблицы с дежурствами, расписанием рабочего дня, дежурными по отделению, и даже висела таблица Менделеева. Майор приказал сорвать всё, что могло прятать сейф.

Дверца оказалась за периодической таблицей. Дверца была небольшая, примерно по тридцать сантиметров в длину и ширину. Рядом с ней висел знакомый терминал без циферблата, с тонким отверстием сверху.

– Мы нашли сейф, – продолжал отчет Майор, – Как его открыть теперь?

– Прошу прощения, я, кажется, вас забыл предупредить, – виновато заговорил Валерий, – Для доступа к большинству комнат и этому сейфу нужны ключ-карты. Без них войти не получится…

– И где же нам их искать?

– Не помню, где может находиться моя. Может в этом помещении, а может на посту регистрации…

– Да вы издеваетесь?! – воскликнул Майор, – То мутанты, о которых вы даже не обмолвились, то это! За дураков нас держите?! Рассредоточиться! – все так же грозно говорил командир уже бойцам, – Найти ключ-карту. Предположительно – либо здесь, либо в регистратуре. Выполнять!

– Так это что, назад чесать что ли? – удивленно спросил Медведь.

– Стойте, – остановил всех Вадим, – У меня есть такая. Не знаю – подойдет ли?

Он подошел к сейфу, вставил ключ-карту Валерия в терминал. Тот одобряюще пиликнул, и в сейфе щелкнул замок. Дверца открылась. В сейфе стояли разные пробирки с наклеенными формулами.

– По-русски то никак нельзя было написать? – сняв рюкзак, буркнул Вадим, – Какие из них брать?

– Сейчас, вспомню, – ответила рация, – Вам нужен пер… а, вы же не поймете… Ищите пробирку с формулой: MgC36H70O4…

– Чего-о-о? – переспросил Майор. Вадим лишь пожал плечами. Искать нужное вещество и вычитывать практически стертые химические формулы на пробирках было бы долго, поэтому он просто поднес раскрытую сумку к краю сейфа и осторожно сложил все пробирки, что были в сейфе. Никто из рейнджеров не стал возражать. Все лишь одобрительно закивали и захихикали. Обмотав толстым слоем ткани каждую пробирку, чтобы ни одна не разбилась, Вадим убрал сумку в рюкзак и накинул его на спину.

– Мы взяли все. Теперь что? – спросил Майор в рацию.

– Как все? Ладно… Теперь нужна модифицированная центрифуга.

– А это что?

– Цилиндрообразный аппарат. Видите такие? Только обязательна модифицированная! Простые можете взять, лишними не будут, но делу это никак не поможет…

– Так, парни! – обратился Майор к бойцам, – Складывайте все устройства, похожие на цилиндр. Авось, какая работающая модифицированная да попадется.

Бойцы начали складывать центрифуги, которые стояли на столах к себе в рюкзак без разбора. Никто понятия не имел: какая модифицированная, а какая нет. Главное – обчистить помещение на наличие этих устройств. По любому одна-две модифицированные будут. Когда почти все центрифуги исчезли со столов, рация снова заговорила, но уже другим голосом:

– Внимание! У вас гости! Только что два броневика к поликлинике подъехали. Рейховские. Высадились люди, рассредоточились у входа. Часть из них зашла внутрь. Цели?

– Никак нет, – ответил Медведь, – Сложишь одного – обнаружишь нас. Засаду им устроим, – предлагал он Майору, – Эффект неожиданности, как-никак.

– Добро, – кивнул Майоров, – Филин! Продолжай наблюдение. Стреляй строго по приказу. Понял?

– Так точно, – раздосадовано ответил Филин. Группа аккуратно выдвинулась ко входу. Фашисты ещё не дошли до лаборатории, иначе бы уже во всю рыскали по ней. И знают ли они о бойцах Ордена?

Майор приказал рассредоточиться по соседним комнатам и по готовности – бесшумно снять гостей. Также, командир запретил использовать фонари и приказал использовать исключительно ПНВ. Вадим, вместе с Егерем и Обусовым, сел в комнате, справа от подъема в поликлинику. Осталось только ждать.

Спустя пять-шесть минут с лестничного пролета послышались шаги нескольких человек. Вскоре, они послышались и в коридоре с входной гермодверью.

– Зря мы С4 брали, – послышался приглушенный голос, – Дверь-то открыта.

– Тихо! – послышался другой, – Если открыта, значит кто-то был здесь. Смотрите в оба!

Вадим опустил ПНВ себе на глаза. Картинка окрасилась в зеленый. Со стороны входа забегали белые пятна, мешающие смотреть. Видимо, фонари. Фашисты были близко.

Фашистская разведка зашла так: один впереди и четверо по флангам, по два с каждого. Шесть на пятерых. Перевес в сторону Ордена. Плюс эффект неожиданности. У нацистов не было и шанса.

Разведчики не стали проверять комнаты, устремились вглубь лаборатории. Видимо, преследовали какую-то цель. Егерь ползком приблизился к выходу в коридор лаборатории. Обусов присел рядом с ним. У обоих на стволах накручены глушители. В рации раздалось:«Огонь!», и рейнджеры в несколько стволов раздавили группу разведки. Фашисты огрызнуться ответной очередью даже не успели.

Рейнджеры вылезли из своих укрытий. Остались фашисты на входе. Вдруг рация одного из них, видимо командира отряда, ожила и заговорила:

– Разведка, прием! Ну, что там у вас? Чисто?

Емельян, стоявший рядом, чуть не подпрыгнул и шепотом сказал всем:

– Приберите тела, есть одна идейка. И стволы их возьмите, пострелять придется.

– Что ты опять задумал? – раздраженно прорычал Майор, но Емельянова это не остановило. Он снял рацию с тела фашиста и заговорил пониженным голосом:

– Прием, прием! У нас тут проблема! – после этой фразы он поднял с пола автомат нациста и выстрелил короткой очередью в стену, крутя свободной рукой остальным, чтобы делали то же самое.

– Что там? Доложить обстановку!

– Тут карлик какой-то бегает. В голову лезет, двоих под контроль взял, они по нам огонь открыли. Пришлите помощь! Я один тут! В конце коридора. Конец связи, – говорил он под стук автоматных очередей. Завершив сеанс, он убрал рацию к себе в карман. Спрятав тела фашистов, рейнджеры заняли прежние позиции, изменив тактику. Решили заманить фашистов в мышеловку и захлопнуть дверцу, тем самым блокировав недруга.

Ждать пришлось недолго. Спустя практически десять минут на лестнице снова послышался топот. Теперь фашисты уже бежали на помощь своим, и осторожность не соблюдалась. Дождавшись, пока вся группа, численность которой составляла восемь человек, пробежала вглубь лаборатории, рейнджеры, прикрывая друг друга, выбежали за гермодверь. Когда последний боец покинул лабораторию, они закрыли дверь. Мышеловка захлопнулась!

Для того, чтобы задержать пойманных фашистов, решили поставить пару растяжек. Дверь они по любому взрывать будут, а вот на растяжки уйдет время. Сначала: чтобы заметить, потом – чтобы обойти.

Рейнджеры поднялись по лестнице, вбежали в служебное помещение и, посматривая по сторонам, стали выходить из регистратуры. Когда почти все вышли из помещения регистратуры, им в след слева и справа застучали автоматы. Фашисты укрылись по обе стороны от регистратуры в засаде, поджидая неприятеля.

Последними из группы Ордена шли Емельянов и Обусов. Остальные успели проскочить к выходу. Два отставших бойца укрылись за стенами регистратуры.

– Свет! – крикнул в рацию Егерь и достал две тонкие гранаты. Вынул из них кольца и пустил по обе стороны, где сидели фашисты.

– Зажмурься! – крикнул он Вадиму.

Ровно за мгновение до детонации гранаты он закрыл глаза. Вспышка просочилась сквозь веки, но подействовала не так, как на открытые глаза фашистов. Если не выжгла, то хотя бы ослепила.

Поймав момент, Обусов и Емельянов перебежали к остальным. Снаружи послышался выстрел снайперской винтовки и звук разбитого стекла. Фашисты перешли к окнам.

На улице стояли две бронированные машины. На крыше одной из них была пулеметная башня. Стоило рейнджерам выйти из здания, как по ним загрохотал пулемет. Пожарной машины нигде не было.

– Еж! Ты где, мать твою?! – завопил в рацию Майор. Но ждать помощи не пришлось. Во дворах послышался рев двигателя, и через пару секунд на улицу на полной скорости выехала бронированная пожарка. Не сбавляя скорости, она протаранила броневик с пулеметом и сразу же отъехала назад.

Из окон поликлиники доносились короткие очереди. Вычислив место снайпера, фашисты лупили по крыше. Майор приказал Филину спускаться. На хвосте рейнджеров сидели нацисты, выпрыгивающие из окон первого этажа. Своими очередями они отрезали Емельянова и Вадима от остальных. Чтобы воссоединиться с группой, им требовалось преодолеть все расстояние от левого до правого крыла.

Вдруг со стороны пожарки взревел ещё один двигатель. Третий броневик Рейха шел на выручку своим солдатам. По пожарке залупил пулемет. Медведь, укрываясь за пожарной машиной, лупил из укрытия очередями по броневику.

– Товарищ Майор! Нас тут от вас отрезали! – кричал Емельянов в рацию.

– Вижу, не слепой, – отвечала рация. – Уходите с Мироновым по канализациям, мы как отвлекающий маневр сработаем! Филин, прикрой их!

Из окна здания напротив поликлиники через полминуты снова заговорила снайперская винтовка, отвлекая огонь на себя. Фашисты не высовывались дальше на улицу, оставались сидеть за припаркованными машинами у входа и в самом здании поликлиники, огрызаясь очередями.

Емельянов жестом позвал Вадима и побежал в противоположную сторону от пожарной машины. Посреди улицы находился канализационный люк. С трудом подняв его, Емельянов крикнул:

– Прыгай!

Вадим, вспоминая свои походы по канализации, не хотел туда возвращаться, но иного выхода не было. Юноша юркнул в люк, Емельянов – за ним. Рейнджеры захлопнули люк и сели у лестницы, ведущей на поверхность. Сверху доносилась пальба, хлопки, топот солдатских ног. Один раз даже прогремел взрыв.

– Уж не наших ли это? – спросил Вадим. – Пойдем, посмотрим?

– Нет, если бы наших – стрельба бы прекратилась. У нас приказ – уйти от преследования по канализации, а не уйти в резерв. Если есть приказ – выполняй. Так что, идем до Полиса, – отдышавшись, Емельянов встал.

«Опять до Полиса…» – подумал Вадим и с помощью Емельяна поднялся с земли. Емельянов покрутил головой налево, направо, вспоминая улицы и какой туннель вел в сторону Полиса. Сообразив, рейнджер кивнул налево и пошел вперед. Вадим пошел следом за ним.

Вода под ногами булькала, сопротивлялась движению. Блуждая по канализационным лабиринтам, Вадим бы давно заблудился без проводника. Ему пару раз казалось, что его напарник сам не знает дороги. Они несколько раз вставали на месте, разворачивались и шли обратно. Рейнджеры блуждали где-то полтора часа по канализации. Звуки боя давно уже стихли.

Канализационная вода иногда просачивалась в обувь, что создавало неудобства в передвижении. Из-за сырости и влаги было тяжело идти. Фильтр противогаза уже забился, и когда Вадиму стало тяжело дышать, он потребовал остановку для замены фильтра. Достав из кармашка круглую емкость, юноша принялся откручивать использованный фильтр. И тут ему на глаза попалась огромная дыра в стене, которую рейнджеры могли не заметить из-за запотевших окуляров.

– А это куда ведет? – меняя фильтр, спросил Вадим.

– Это? – Емельян посмотрел на продавленную стену, сверился с картой и пожал плечами, – Этот проход не отмечен… Так, мы сейчас здесь, – он тыкнул пальцем в бумажный лист карты, – Полис там… Как раз в сторону этого прохода. Слушай, а давай проверим? Может, срезать удастся?

Вадим окинул взглядом пролом в стене. Не зря же говорят: короткий путь – не самый лучший. И сейчас ему жуть как не хотелось лезть неизвестно куда. Плюс не было гарантии, что проход выведет именно туда, куда надо было рейнджерам. Но Емельян даже слушать напарника не стал и пошел к пролому. Вадим лишь пожал плечами и пошел следом.

– Ну и темнота, хоть глаз выколи! – буркнул Емельянов, – Заходи, чисто вроде!

Напарники по одному зашли в пролом. Вперед уводил короткий прорытый туннель. Действительно, темнота была такая, что собственных пальцев не было видно. Фонари лишь тускло освещали проход вперед. Емельянов пошел первый с «Абаканом» наготове, Вадим – за ним.

Туннель вывел их в непонятное помещение, заставленное контейнерами. То ли это был склад, то ли ещё что – было непонятно. Ни одного источника света. Ни одной работающей лампочки. Видимо, даже сталкеры давно сюда не заглядывали.

Из помещения можно было спуститься по лестнице. Иного выхода рейнджеры не нашли. Пришлось лезть. Вадим полез первым. Лестница была не слишком высокой, и спустя метров семь юноша стоял на полу очередного неизвестного помещения. Он окинул взглядом местность – никакой опасности не предвещало.

– Чисто, можешь спускаться! – крикнул Вадим Емельянову. Напарник живо проскользил вниз по лестнице и уже через секунду стоял бок о бок с Вадимом. Теперь помещение где-то было уставлено стеллажами, где-то стояли опрокинутые контейнеры. Посреди комнаты прутья решетки ограждали толстую трубу, ведущую вверх и вниз. Стены не везде были обложены бетоном и где-то была голая земля.

– Катакомбы, что ли? – сказал Емельян, – На канализацию не походит.

– Ну что, только вперед? – с издевкой ответил Вадим. Его напарник невнятно промычал и пошел дальше. Замерив радиационный фон, рейнджеры сняли противогазы – фон был мал и вполне терпим.

Из помещения вел туннель, под небольшим углом направленный вниз. Теперь стены напоминали шахты, нежели канализацию – почти везде была голая земля, деревянные опоры не давали потолку обрушиться. Не хватало лишь рельс и вагонетки.

Мрак уже давно поглотил рейнджеров, и лишь их налобные фонари как-то рассеивали его. Чем дальше вел туннель – тем больше было паутины. До этого она встречалась лишь в углах в малых количествах. Теперь же она стояла стеной от потолка до пола и создавала преграду, мешающую рейнджерам пройти. Она липла на руках, обволакивала лицо, если попытаться её убрать – прилипнет к пальцам рук.

– Да сколько можно этой паутины? – взмолился Емельянов, прорываясь через путинную стену, – Может, хоть так будет проще? – он достал квадратную зажигалку, чиркнул ею, показался маленький язычок пламени. Огонёк, хоть и маленький, но жег паутину, высвобождая проход. И освещал территорию перед собой.

– Есть зажигалка? – спросил Емельян у Вадима. Тот лишь помотал головой. Рейнджер достал из кармана ещё одну, но теперь в форме патрона, и кинул её напарнику. Юноша поймал патрон, откинул крышку от гильзы и зажег ещё один язычок пламени. Не сказать, что освещение улучшилось в несколько раз, но лучше уж такое, чем от одного лишь фонаря.

– А в метро таких стен паутинных нет, – заметил Вадим.

– Дак тут и люди-то не ходят! Поразводились малявки, да понакрутили паутины, фиг пройдешь!

– Думаешь, это мелочь все сплела? – загадочно спросил Вадим. Он-то знал, что возможно их ожидает, или по крайней мере догадывался. А догадывался ли Емельян? Напарник лишь вопросительно посмотрел на Вадима. Во взгляде юноше показались проблески страха, но рейнджер не дал об этом понять.

– Я ничего не думаю, – после минутного молчания, отозвался Емельян, – Думаю, лишь быстрее на базу вернутся. А какая тут шняга водиться может – не знаю и знать не хочу!

Вадим пожал плечами. И то верно. Меньше знаешь – крепче спишь. Но доказательства присутствия больших пауков показались спустя несколько десятков метров блуждания по лабиринтам катакомб.

Огромные, отложенные в стене яйца пульсировали, вздрагивали, издавали неестественные звуки. Емельян посветил фонарем на них. На свету стало видно, что в каждом яйце (в кладке их было около десятка) находилось обилие скорпионообразных пауков. При попадании света на яйца кладка заерзала, нервно пульсируя, и через пару секунд открылась, высвобождая зверенышей. Десятки маленьких особей выползали из одного яйца и устремлялись к укрытию от света.

– Вот те раз, – выдавил из себя Емельянов, шокированный зрелищем, – Лицехваты из «Чужого» какие-то пошли… Это ужастик уже получается!

За стеной послышался быстрый топот. Рейнджеры перевели взгляды на звук, но сам источник находился через стену от них. Вадим медленно подошел к Емельяну.

– Идешь впереди – сказал юноша, – Я тыл держу.

– Э-э, нет, Вадимка, – всплеснул руками рейнджер, – твоя очередь впереди идти. А тыл и я могу держать. Через каждые десять минут будем меняться.

Вадим кивнул. Уж лучше по очереди, чем один идет только впереди, а второй сзади, хвост поджав.

Спустя несколько минут шуршащий топоток повторился. И ещё раз, и ещё. Он становился все чаще и чаще, будто за рейнджерами следит не один-два зверя, а вся стая. Пару раз через закрытые решеткой маленькие проемы под вентиляцию проскальзывали тени. Наступила жуткая атмосфера. Казалось, опасность может пойти ото всюду. Так и было.

В очередном помещении, наткнувшись на очередную кладку, рейнджеры не нарочно направляли лучи фонарей по яйцам, не зацикливаясь на каком-то отдельно. Но одно яйцо при малейшем попадании света зашевелилось, из него пошла мутно-зеленая вязкая слизь, потом оно начало открываться. Сначала наружу высунулся длинный хвост с жалом на конце. Яйцо постепенно открывалось, высвобождая зародыша. Появились крабьи лапки, а затем и сама головогрудь с покрытой хитиновым панцирем спиной. Существо вылезло, противно визжа.

Рейнджеры взяли на прицел паука, направив на него свет обоих фонарей. Вдруг неожиданно паук завизжал ещё резче, закрутился, спиной вперед попытался скрыться от света, но не успел. Перевернувшись на спину, он оголил свое мохнатое брюшко, забился в конвульсиях и через несколько секунд затих, раскинув лапки в разные стороны. Запахло противным паленым мясом.

– Это, че это он? – удивленно произнес Емельян, – От света что ли?

– Похоже на то, – кивнул Вадим. Напарники подошли к телу, по размерам похожее на то, которое Вадим видел в лаборатории. И правда, панцирь и брюшко были обуглены, мех местами подпалился, – Неприязнь к свету у них, или что-то такое…

– Как у вампиров, – попытался разрядить обстановку Емельянов, но не вышло. Стоило рейнджерам замолчать, как они начали разбирать топот лапок, доносившийся практически отовсюду. Сзади послышался грохот и паучий визг.

– Бежим! – крикнул Емельянов, и напарники рванули вперед, – Только фонарь свой береги, иначе не протянем долго!

Рейнджеры выбежали из комнаты в узкий решетчатый коридор. Сверху спрыгнул ещё один паук, угрожающе завертевший жалом и заигравший жвалами. Но два луча света заставили его отступить, скрывшись за поворотом. Напарники двинулись дальше.

Сзади настигала погоня. Пауков от добычи отделяли почти два десятка метров, но это расстояние постепенно сокращалось. Забежав в очередное помещение, на счастье людям там оказалась железная дверь с вентилем, как в лаборатории. Вадим живенько её захлопнул, крутанул вентилем несколько раз, тем самым отрываясь от погони. Емельянов времени не терял, нашел на полу четыре палки, две убрал в рюкзак, а концы оставшихся двух обмотал тряпьем. Одну палку оставил себе, а вторую – отдал Вадиму.

– Что это? – переводя дух, спросил Вадим.

– Факел, что. В упор подпускать не будем, – Емельянов зажег свой и Вадимов. Палки постепенно загорались. Из-за запертой двери доносился топот, пару раз что-то тяжелое прилетало в дверь, пытаясь выбить её. Нужно было идти дальше.

Рейнджеры вышли из помещения через другой выход. Сжигая паутину на своем пути, они без проблем продвигались вперед. Куда они шли – ни один из напарников не знал. Но нужно было как можно быстрее выйти хотя бы на поверхность, а там уже – частичная безопасность. Хотя бы от тих пауков.

И тут Вадиму стало тяжело идти: ноги сделались ватными, голова закружилась, а из носа забила кровь. Приступ. Только не сейчас! Ноги заплетались, нарушилась координация движений, картинка становилась мутной.

– Вадим? Вадим! Все нормально? – закружил танец вокруг напарника Емельян, – Давай не сейчас, а? Да чтоб тебя! Я ж тебя на себе не дотащу – подохнем оба! Слышишь меня? Ты слышишь?! Вадим, твою мать! – рейнджер мотал из стороны в сторону друга, держа его за воротник бронежелета, бил по щекам, пытаясь привести в чувство, но ничего не помогало.

Вадим потерял сознание.

Глава 17. Через Ад

– Ну, здравствуй, внучок, – загадочно сказал голос.

– Дед? – недоверчиво спросил Вадим.

– А вырос-то как! Давно я тебя не видел, – дед усмехнулся. – Смотрю, за ум взялся, хоть пользу людям какую-никакую, а приносить начал. Без своих насваев…

Вадим помотал головой. Он не верил своим ушам. В его голове отчетливо говорил голос давно умершего деда.

– Чего головой-то замотал? Не веришь? – спросил дед.

– Этого не может быть… – ответил юноша, – Ты мертв! Как же ты это...?

– Да, мертв, – согласился старик. – Но одновременно и жив. В твоем сердце.

– И как же это объяснить? – возмутился Вадим. – Ты же…

– Просто воспоминание, – закончил за него дед. – Я не отниму у тебя много времени. Лишь только наставлю. Ты идешь по лезвию ножа, где один неверный шаг – смерть и погибель. А чего ты ожидаешь найти на острие клинка? К чему ты идешь?

Вадим замялся. Он не знал ни цели, которую сейчас преследует, ни своего жизненного пути. К чему он шел – сам не ведал. Разве что, только, чтобы выжить. Безусловно, он мог протянуть и без дополнительных препаратов какое-то время, нужна была лишь добрая сила воли. Но мучиться от сильной боли, биться в конвульсиях, как эпилептик, желания не было.

– Молчишь? – не дождавшись ответа, сказал дед. – Так вот, скажу я тебе. Твой путь, как бы странно это не звучало, может решить судьбы жителей метрополитена. Да-да, сразу и не верится, а? Ты становишься солдатом, профессионалом своего дела. Отнимая чью-то жизнь, ты же не думаешь о последствиях, так? А может, эта отнятая тобою жизнь, решала многое…

– К чему это все? – не уловив мысли, спросил юноша.

– К тому, что не убивай необдуманно, – спокойно пояснил старик. – Задумывайся хоть маленько. И, совсем скоро шанс решить свою и судьбы других людей тебе представится. Думай, а потом делай.

– Мне не хватает тебя… – после паузы, признался Вадим. – Когда ты оставил меня одного, было невыносимо почувствовать это.

– Понимаю, – согласился дед, – И я надеюсь, ты найдешь в себе силы простить меня за это. Спасти тебя, тогда ещё восьмилетнего ребенка, от неминуемой гибели, укрыв в метро, чтобы потом бросить на произвол судьбы…

– Я не виню. Ты защищал, оберегал меня до последнего вздоха…

– И слишком рано ушел, – снова закончил фразу за внука дед. – Мне ужасно стыдно и неловко перед тобой. Ну, что ж, я сказал все, что хотел сказать. Береги себя. Прощай…

– Стой, дед Валера! – позвал родственника Вадим. – Не уходи! Не бросай меня снова, прошу!

Но голос больше не отвечал. На душе остался лишь неприятный осадок горечи воспоминаний. «И ушел от меня. Снова. Бросил одного», – сказал себе Вадим. Воспоминания горечи нахлынули на него. Он вспомнил свои первые дни в метро. Как он, ещё ничего не понимающий малец, сидел и наивно ждал, что скоро он вместе с дедом выйдет обратно на поверхность, пойдет домой к родителям.

А дед знал. Знал и понимал, что они уже не вернутся. Но не убивал детскую надежду в своем внуке на то, что когда-то это закончится. Он смог смириться. И жил дальше.

Тогда на его плечи легла новая обязанность – воспитать, взростить внука. И он не отворачивался от этой обязанности до последнего вздоха. Но, возраст брал свое. Курение, которое глубоко засело в организме деда, вредная привычка, убило его. И вынудило бросить ребенка одного. Оставить выживать в одиночку. И, если бы не люди, которые дали кров, пищу, опеку и семью сироте, кто знает, сколько бы он протянул один?