Текст книги "Путь Гладиатора. Калин"

Автор книги: Эдвин Чарльз Табб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7

Поднеся ко рту хрупкую фарфоровую чашку, Леон Херл осторожно втянул в ноздри аромат горячего напитка.

«Удивительно, – подумал он. – Наверное, за свою жизнь я выпил не менее сорока тысяч чашек чаю, однако часто ли я осознавал, что же на самом деле я пью?»

Он еще раз посмаковал аромат, раздувая ноздри, и поднял брови, пытаясь определить добавленные в напиток специи.

«Кажется, немного френши? И уж точно чуть больше венклина. Чуток гиша с привкусом нектара. Не забыть бы спросить состав напитка».

Он сделал глоток, позволяя горячему ароматному чаю омыть нёбо прежде, чем устремиться через горло вниз, дабы принести тепло желудку. Потом допил остальную часть напитка и поставил пустую чашку. После чего поднялся и походил по комнате. Леон специально прибыл пораньше, чтобы спокойно обо всем подумать, однако не только поэтому. Ему требовалось время, чтобы проверить комнату, которую он столь часто посещал. Осмотреть ее, когда нет никого из заговорщиков – членов Ассоциации Прядильщиков.

Сейчас она показалась ему больше, чем обычно. Он тщательно осмотрел обитые деревом стены, оборудованные обогревательными приборами, резной потолок и заметил там то, на что никогда раньше не обращал внимания.

«Какая несправедливость, – пофилософствовал он. – Люди всю жизнь занимаются созданием прекрасных вещей, которыми бы наслаждались другие, а мы все слишком заняты, чтобы понять, что же они создали. И что оставили нам. Мы слишком заняты будущим, чтобы тратить время на прошлое».

Он медленно поворачивался, пожирая глазами все, что видел. Начиная с этого момента вся его жизнь всегда будет вот такой. Он будет наслаждаться тем, что ест и пьет, изучать все, что видит, взвешивать каждое произносимое им слово или услышанное, каждый звук, каждую интонацию. Каждый миг его жизни станет драгоценностью, которой следует дорожить. И все–таки, что же на самом деле изменилось?

Ничего, если не считать его восприятие мира. Только и всего!

Леон повернулся, когда в комнату ворвался Эван.

– Леон! Почему ты созвал экстренное совещание? Что–то случилось?

– Ничего не случилось, – тихо ответил Леон. Он указал на стоявший возле стены небольшой столик с чайником и чашками. – Не выпьешь со мной чаю?

Меар Эван раздраженно покачал головой.

– Нет, что–то случилось, – упрямо не соглашался он. – Иначе зачем тебе было созывать новое совещание? Говори же! Акционер Херл, я требую твоего ответа!

– Требуешь? – Леон поднял брови. – Акционер Эван, твой тон оскорбителен!

– Прошу прощения! – поторопился принести извинения Эван. – Я потерял рассудок. Смерть Мулво, ты понимаешь. – Он замолчал на секунду и протянул руку вперед. – Пожалуйста. Если это важно, я должен знать. Как член Ассоциации, я имею право знать.

– И скоро узнаешь. – Леон подошел к столику и налил себе еще чаю.

«Как же это я сумел столько времени терпеть этого идиота? – посетовал он. – Терпение. Вот в чем заключается секрет успешного создания высокоразвитых цивилизаций. Но может ли считаться правильным план развития планеты, в котором человеку приходится подавлять свои естественные желания и реакции?»

Когда Леон допил чай, в комнату вошли Шим, Эмиш и остальные заговорщики. Вскоре все собрались, кроме Рестерна. Леон прочистил горло и объявил совещание открытым.

Эван возразил:

– Еще нет нашего председателя Акционера Рестерна.

– Его и не будет, – мрачно ответил Шим. – В данный момент его допрашивает командор Гирн из городской стражи. – Он оглядел присутствующих. – Я не возражаю, чтобы Акционер Херл вел наше совещание. Кто–нибудь возражает? – Он подождал, потом кивнул Леону: – Никто не возражает, Акционер Херл. Пожалуйста, продолжайте. Мы все в вашей власти.

«Не совсем, – мысленно не согласился Леон. – В чьей именно власти, нам это еще предстоит выяснить. Но сейчас не это главное, – сказал он себе, – вернее, не сейчас».

– Наверное, все вы уже знаете о смерти Акционера Мулво, – начал он без предисловия. – Вы, пожалуй, слышали и официальную версию происшедшего. Кое–кто, быть может, даже поверил в нее. Но не я. Мне интересно, сколько членов нашей Ассоциации разделяет мое мнение, что Акционер Мулво был убит по приказу Властителя Игрушки? – Он стал считать поднятые руки. – Единогласно. Акционер Рестерн в настоящее время находится на допросе. Может ли кто–нибудь предположить, почему? – Леон посмотрел на Эвана. – Может быть, ты?

Эван покачал головой.

Молчание прервал Шим:

– Акционер Мулво вот в этой самой комнате говорил о подготовке вооруженного восстания, о привлечении к делу наемников. На том совещании председателем был Акционер Рестерн. Так что между этими двумя инцидентами есть очевидная связь.

– Совершенно очевидная, – бесстрастно согласился Эмиш. – Акционер Мулво был убит из–за своего вероломного предложения, а у Акционера Рестерна неприятности из–за того, что он не стал доносить на Мулво, таким образом вроде бы показывая свое согласие с ним.

– Вот именно. – Леон оглядел присутствующих. – Но кто–то же донес? – тихо спросил он. – Кто–то из сидящих в этой комнате. Кто он, этот шпион Властителя Игрушки?

С дальнего конца стола донесся голос:

– А точно ли это один из нас? Может, наша комната прослушивается?

– Нет, – не дожидаясь разрешения председателя, выпалил Шим. – Комната защищена от электронного прослушивания. Я готов поклясться в этом!

– Может быть, кто–то из слуг? – предположил другой. – Человек, купленный командором Гирном. Даже женщина. У Мулво не было обыкновения приглушать голос.

– То же можно сказать и про вас обоих! – резко произнес Эмиш. Он был близким другом убитого Акционера. – Если вы обиделись на мои слова, то я с готовностью приму любое предложение с вашей стороны.

– Прекратите! – Леон стукнул кулаком по столу. – Мы собрались здесь не для ссор. Ситуация слишком серьезная. Акционер Эмиш, принесите извинения.

Эмиш нахмурился, потом пожал плечами:

– Как прикажете, Акционер Херл. – Он повернулся к человеку, сидевшему рядом с ним: – Прошу прощения, если мои слова вы приняли за оскорбление.

– Ваши извинения принимаются.

«Дети, – вздохнул Леон. – Но ребенок считает важным придерживаться этикета. Наши предки знали человеческую природу, когда разрабатывали ритуал, который ставит барьер между мыслью и деянием, между словом и делом. Горячие головы следует держать в крепкой узде».

– Я вызвал вас сюда не для того, чтобы заниматься вашими взаимными оскорблениями, – холодным тоном сказал он. – Нам предстоит взглянуть в лицо фактам и принять решения.

– Шпион! – с диким взглядом воскликнул Эван. – Мы должны выяснить, кто шпион!

– А какой в этом сейчас смысл? – Леон покачал головой. – Его донос уже дошел до назначения. Мы все столь же виновны, как и Рестерн, и Властитель Игрушки знает столько же, сколько и мы сами. Почти столько, – поправился Леон. – Есть одна вещь, которая неизвестна его шпиону. Его предательство не спасет его. Его можно считать уже практически покойником. – Леон замолчал, ожидая комментариев, но когда все промолчали, продолжил: – Нам не нужно беспокоиться насчет шпиона, – повторил он ровным голосом. – Властитель Игрушки – не тот человек, который готов смириться с существованием потенциальной опасности: выдавший нас человек может пойти на предательство еще раз. А наемный убийца обойдется гораздо дешевле, чем передача пакета акций. – И Леон стал разглядывать лица присутствующих.

«Кто из них? Эван? Шим? Эмиш? Или кто–то другой?»

– Я проконсультировался у Библиотеки, – внезапно сказал он. – Задал несколько вопросов. Как вы знаете, машина может предсказывать будущее с высокой степенью точности – если имеет достаточно данных. Вот почему я утверждаю, что нам не стоит беспокоиться по поводу этого шпиона. – После паузы, во время которой он снова оглядел присутствующих, Леон закончил: – Через месяц, если только не случится ничего неожиданного, все мы, собравшиеся в данный момент в этой комнате, будем мертвы!

* * *

Когда Леон вернулся домой, в солярии его ждала Квара. Она встала с кресла, и игрушка, помогавшая девушке убивать время, упала с ее коленей, рассыпавшись веером сверкающих искр. Леон отметил, что на ней было жемчужно–оранжевое платье, а за пояс был заткнут неразлучный кинжал.

– Леон! – Ее глаза тревожно осмотрели его. – Ты выглядишь очень уставшим.

– Квара! – Его губы прикоснулись к пальцам гостьи в древнем приветствии, немного задержавшись на мягкой поверхности ее кожи. Он вспомнил, что у Эстар была точно такая же кожа. Мягкая, черная как смоль. Леон поймал себя, что его начинает охватывать ностальгия. Эстар мертва, и, если прогнозу Машины можно верить, он вскоре, всего через десять дней, присоединится к ней.

«Пятьсот часов, – подумал он. – Тридцать шесть тысяч ударов человеческого сердца. Достаточный срок, чтобы сделать все, до чего никогда руки не доходили. Но и слишком короткий. Пытаясь сделать невозможное, почти наверняка ничего не добьешься».

– Я совсем позабыл о тебе! – Леон выпрямился, улыбаясь, и выпустил ее руку – Не хочешь выпить чаю? Пирожное? У меня есть замечательные на вкус цукаты, которые тебе обязательно понравятся.

– Благодарю, но мне не хочется. Твоя рабыня – просто прелесть. Она настояла, чтобы я попробовала в качестве восстанавливающего силы напитка компот, который тебе очень нравится.

– Она очень молода, – заметил Леон. – Ей нравится угождать другим.

– И возможно, она немного ревнива? – Квара улыбнулась и покачала головой. – Леон, ты чересчур заботишься о других. Твои рабы прямо–таки обожают тебя. – И тут же, не меняя ни тона, ни выражения на лице, спросила: – Как прошло совещание?

– Несколько затянулось. Нужно было обсудить много вопросов.

– Ну и?…

– Ничего. Так и не было принято никаких решений.

Леон ощущал на себе ее пристальный взгляд.

– Звонил Вохмис, – наконец призналась она, растягивая слова. – Он рассказал мне, что ты спрашивал у машины.

– Он не должен был делать этого! – Леон почувствовал разгорающийся внутри гнев. – Так нарушить тайну запрашивания! Я готов…

– …предстать перед ним и потребовать удовлетворения? – перебила его девушка. – Вызвать несчастного старика на дуэль и сражаться с ним, пока он не истечет кровью или не умрет? – Она схватила Леона за руку, встряхнула ее. – Леон! Вохмис – старый друг. Друг и твой, и мой. Он должен был позвонить мне. Он обеспокоен.

«И не только он, – мрачно подумал Леон. Он вспомнил лица членов Ассоциации Прядильщиков, когда он уходил после окончания совещания: наполненные ужасом, неверием в то, что он им сказал, охваченные слепой паникой. – Они наверняка начнут проверять мои слова: слишком уж серьезно то, что из них вытекало. Но они узнают то же, что и я. Получат то же самое, что и я, – изменение восприятия мира. Но они не будут благодарить его за это: кому по душе знать час собственной смерти?»

– Почему? – спросила девушка. – Почему ты сделал это?

Леон пожал плечами:

– А что еще я мог сделать? Смерть Мулво подтвердила твое предположение, что среди нас – шпион Властителя Игрушки. Не сидеть же нам сложа руки и ждать, пока он по очереди не расправится с каждым из нас? Мы нуждались в чем–то, что сплотило бы нас, связало бы крепкими узами. Из испуганных людей неважные получаются заговорщики, если только они по–настоящему не напуганы. Тогда из них действительно могут получиться заговорщики. Отчаянные. Готовые пойти на любой риск, использовать любую возможность, которая может принести успех. Что ж, возможно, хоть теперь они зашевелятся.

– А если нет?

– Нет, они начнут действовать, – уверенно произнес Леон. – Обязаны. Инстинкт выживания у людей слишком силен, чтобы они отказались от всяких действий. Что им терять перед лицом неминуемой смерти?

– Свою гордость, – с горечью сказала девушка. – Леон, люди изменились. Мир изменился, он не такой, как раньше. Теперь люди думают больше о богатстве и удобствах, чем о приличиях и чести. Иначе разве они позволили бы Властителю Игрушки получить такую неограниченную власть? Даже собрания Акционеров превратились в фарс! – Снедаемая беспокойством, она подошла поближе к Леону, и он почувствовал сильный аромат ее духов. – Леон. Неужели нет другого пути?

– Другого? – Импульсивно он схватил руки девушки.

«Удивительно, – заметил он, – как осознание неминуемой смерти может способствовать проявлению маленьких фамильярностей».

– Нет, – вздохнул он. – Другого пути нет. Но тебе–то не о чем беспокоиться, Квара. Ведь тебя это не касается. Настало время членам Ассоциации Прядильщиков начать действовать, как полагается настоящим мужчинам. Мне кажется, они так и поступят.

– В таком случае, если их попытка провалится, – отметила она, – на милосердие от Властителя Игрушки рассчитывать не приходится.

– Еще один стимул, – согласился Леон.

– Или еще одна причина, чтобы удариться в бега. Они слабаки, – фыркнула девушка. – Для них это была игра. И вот теперь, когда все обрело реальные очертания, и они ощутили запах крови, они что, станут сильнее? Ты ведь знаешь их, – продолжала девушка. – Есть ли среди них кто–нибудь еще, достаточно сильный, чтобы противостоять Властителю Игрушки, кроме тебя самого?

Леон отпустил ее мягкие руки.

– Ты льстишь мне, – проговорил он сухо. – Будет большой удачей, если в схватке с твоим братом я продержусь больше минуты. Но и этого никогда не случится: командор Гирн не доверяет старым обычаям. К тому же, – добавил он, – я никогда не смогу бросить вызов Властителю Игрушки. Мне никогда не заполучить необходимое количество акций, чтобы получить на это право.

– Ты сможешь! – импульсивно воскликнула девушка. – Леон! Я могу отдать тебе свои акции!

– Нет! – Его отказ прозвучал слишком резко. – Мы ведь уже обсуждали это раньше. Риск слишком велик. Ассоциация Прядильщиков будет действовать как единая группа – в противном случае ее члены погибнут поодиночке. Иного выбора нет.

– Ты мог бы улететь с планеты, – предложила девушка. – Куда–нибудь.

– Бежать?

– Всего лишь слово, – раздраженно бросила Квара. – Неужели ты должен умереть, когда каждый день улетают звездолеты?

Леон нахмурился, вынужденный признать, что он уже думал о такой возможности. Думал и решил отказаться от нее. Это означало бы бросить все. Его дивиденд действителен только на Игрушке. Будь у него побольше времени, он, возможно, сумел бы превратить принадлежавшую ему собственность в движимое богатство, драгоценности, дорогостоящие артефакты. Однако времени у него не было, даже если бы ему и разрешили покинуть Игрушку со всем этим добром.

– Ты должен жить, – настаивала девушка, угадывая его мысли. – Ты должен хотя бы остаться в живых!

«Да, – признался он себе. – Но с чем? Нищим? Уж лучше умереть Акционером планеты Игрушка».

* * *

– Еще, – приказал Техон. Он весь подался вперед, прищурившись. – Еще десять фунтов.

Дюмарест покрылся потом, работая изо всех сил. Он стоял, обнаженный по пояс, крепко упершись в стенку тренажера. Обе руки были вытянуты, он сжимал рычаг, напрягая мышцы рук, спины и плеч, и пытался удержать его на месте. Иначе выброшенный вперед рычаг остановился бы аккурат перед его грудью и поразил бы Дюмареста электрическим разрядом. Уже дважды такое случалось, и он отнюдь не горел желанием еще раз испытать эту боль.

– Еще десять, – резко повторил хозяин. Поднявшись со стула, он встал рядом с тренажером и внимательным взглядом окинул лицо Дюмареста, в то время как Крул увеличивал нагрузку. Он увидел выступивший на лбу пот, напрягшиеся мышцы, ярость в глазах. – Вообще–то лучшие тренажеры не обязательно должны быть какими–то усложненными, – хмыкнул он. – Впрочем, для достижения максимального результата не обойтись и без стимулов. И самый мощный из них – желание избежать боли. Просто удивительно, сколько человек способен отыскать в себе скрытых резервов, если на него подействовать подобной угрозой. – Он повысил голос: – Добавь еще десять.

Дотронувшись кончиками пальцев до руки Дюмареста, он почувствовал дрожь напрягшихся под кожей мышц.

– Еще немного, пожалуй, – задумчиво произнес он. – Ты и так уже добился замечательных результатов. – Техон помолчал, думая, сколько еще можно добавить к нагрузке. «Не слишком много», – решил он. Отступив от Дюмареста, он сказал: – Добавь еще пять.

Но не успел Крул исполнить приказ хозяина, как Дюмарест начал действовать. Он отпустил рычаг и поднырнул под него так, чтобы избежать болезненного удара током. Техон покачал головой, правой рукой поглаживая левое запястье.

– Неужели ты никогда не научишься? Сколько мне придется еще учить тебя повиновению? Ты должен выдерживать нагрузку столько времени, насколько хватит сил. Как иначе смогу я определить предел твоих возможностей?

Дюмарест с яростью посмотрел на хозяина:

– Предел чего? Моего терпения выносить наказание? – Он сделал один шаг в сторону Техона.

И рухнул на пол, сраженный болью.

Дюмарест пришел в себя, когда на него вылили воду. Он поднялся, вода сбегала по его лицу, капала на маты. Он сделал глубокий, с дрожью во всем теле вдох, потом расслабился. Пока на нем ошейник, он не сможет избегать ударов электронного кнута.

– Так–то лучше, – проворчал Техон. Он подошел ближе и встал прямо перед Дюмарестом. – Послушай, – резко произнес он. – Я затратил на тебя свое время и деньги. Больше ста часов терапии замедленного времени. Применил на тебе лучшие методы тренировок. Нарастил на твоих костях плоть и мускулы. Я честный человек, – закончил он. – Я не прошу благодарности. Я лишь требую сотрудничества.

– Я буду сотрудничать, – ответил Дюмарест.

– Будешь, – тихо подтвердил Техон. – Будешь – или же я иссушу твои мозги постоянными наказаниями. Я заставлю тебя выть, ползать, как собаку, молить о прощении. Подумай об этом, дружище. Здесь только один хозяин – я.

Он окинул взглядом гимнастический зал. Тренировка шла полным ходом. На тренажерах занимались как молодые, так и те, кто постарше, и большинство из них имели на теле шрамы от полученных ранее ран. Они старательно избегали встречи со взглядом хозяина. Техон кивнул, глядя на Дюмареста.

– Они оценили урок, – усмехнулся он. – А теперь умойся и поешь. Потом мы продолжим твою тренировку.

* * *

В зале давно возникло нечто вроде товарищества. Тренирующиеся с интересом следили за успехами товарищей, учились друг у друга, отмечали слабые и сильные стороны, заранее не зная, когда их поставят драться друг против друга. Впрочем, такое случалось нечасто, и во время перерывов на обед они могли немного расслабиться.

– Ты выбрал неправильную тактику поведения с хозяином, – сказал один из рабов, наливая себе добавки из аппетитно пахнувшей кастрюли. В каше было много белков, и отсутствовали жирообразующие углеводы. Фрукты трех разных видов и слабое кислое вино завершали меню. – Получше узнав Техона, ты поймешь, что он не так уж и плох.

Дюмарест оторвал взгляд от тарелки:

– А может, я не хочу узнавать его поближе.

– Разве у тебя есть выбор? – Собеседник Дюмареста сделал глоток вина. – Ты его собственность, – напомнил он. – Его раб. Как и все мы. Однако все обстоит не так уж скверно, если вести себя по–умному. Хорошая еда, мягкая постель, развлечения сейчас и потом. – Он подмигнул Дюмаресту.

– Техон обеспокоен, – вставил еще один человек. – Он получил концессию на организацию увеселительных мероприятий на празднестве Дня Дивиденда во дворце Властителя Игрушки. И этим развлечением будем мы, – добавил он. – Это означает для него очень многое. И он уж постарается оставить о себе хорошее впечатление.

– Это многое значит для него, но не для нас, – поморщился человек, сидевший напротив Дюмареста. – Мы заработаем себе увечья, а он – уважение и репутацию! – Раб потянулся к кувшину с вином. – Что ж, такова жизнь.

– И она не так уж плоха, – стоял на своем первый раб. – Перед тем как набраться долгов, я был рыбаком. Бывал ли кто–нибудь из вас ночью в открытом море? Да так, чтобы лед покрывал всю палубу? Когда тебя до самых костей пробирает холодный ветер. Тяжелая работа и ничтожное вознаграждение. Удачное пари может мне принести сейчас больше, чем я зарабатывал тогда за месяц.

Дюмарест с интересом посмотрел на него:

– Вам позволяют заключать пари?

– Конечно, если у тебя есть деньги. Фактически хозяин даже поощряет это. Ведь пари для бойца становится мощным дополнительным стимулом, – пояснил он. – Тебе, конечно, приходится делать ставку на себя и попытаться победить. – Он хихикнул. – Только мертвому победа в пари уже не нужна. – Он допил вино из стакана. – Ладно, пора возвращаться к работе.

Техон яростно гонял их, обращая особое внимание на Дюмареста. Рыбак объяснил эту его придирчивость во время мытья в душе после занятий:

– Ты специальный приз. Беглец с арены. Зная о твоей репутации, Властитель Игрушки будет ожидать чего–то особенного. А хозяин не собирается разочаровывать его,

Дюмарест намылил шею, пальцы его задержались на ошейнике. Каждый человек в этом заведении носил схожее приспособление. Его пальцы скользнули под гибкий обруч, обхватили его и начали сгибать металл.

– Не делай этого! – воскликнул рыбак. – Это плохо кончится: ты можешь сломать его!

– Я на это и надеюсь, – сухо заметил Дюмарест.

– Лучше забудь. В ошейник вставлен взрывной заряд. Если только не открыть его соответствующим ключом, он взорвется и снесет тебе голову! Попытайся сломать его, разрезать – и произойдет взрыв. Кроме того, – добавил он, – если ты сбежишь или попытаешься сбежать, Техон может послать сигнал, который достанет тебя в любом месте на Игрушке. – Он дотронулся до собственного ошейника и пожал плечами. – Ладно, – философски заключил он, – все это – часть игры.

«В которую играешь ты, – угрюмо подумал Дюмарест. – Но не я».

Он посмотрел на сжатые в кулаки руки. Он никогда не сможет смириться с положением раба!

* * *

На тускло–коричневом фоне склона что–то пошевелилось – какое–то копытное рогатое животное, сливающееся с землей, – его мех был такого же цвета. Грешен поднял металлический лук, весивший сто двадцать фунтов, достал оперенную стрелу с заостренным стальным наконечником. Мускулы играли под серебристой тканью, когда он вставил тетиву в стрелу.

– Триста ярдов, – сказал он. – Не так ли?

Командор Гирн прищурился, поднеся руку к глазам.

– Прошу прощения, мой господин, на пятьдесят ярдов больше. – Послюнявив палец, он поднял его. – И если мое мнение чего–то стоит, то! следует целиться на пять ярдов вправо: на этих склонах ветер довольно сильный.

– Ты умеешь обращаться с луком? – В голосе Грошена мелькнула ирония. – Впрочем, я совсем забыл! Разве не был ты охотником в игре, прежде чем стать охотником на людей?

Гирн поклонился:

– Есть ли в мире что–нибудь, что неизвестно вам, мой господин?

– Браконьер в поместье моего отца. Только мое дружеское участие спасло тогда тебя от выставления на аукцион.

Тетива загудела; стрела помчалась к цели, но лишь вонзилась глубоко в землю в нескольких дюймах от животного. Вздрогнув, зверь прыжками понесся к пригорку. Грошен отбросил лук и схватил протянутое ему ружье. Прицелившись, он сделал подряд несколько выстрелов. Сраженная жертва упала в грязь и замерла.

– Подбери его! – резким голосом приказал Грошен слуге и посмотрел на ружье в руках. – Ты же сказал целиться на пять ярдов вправо, – укоризненно проговорил он. – В этом не было необходимости.

Гирн проглотил комок в горле.

– Мой господин, я ошибся. Следовало брать еще дальше вправо.

– Гораздо дальше. – Как бы невзначай дуло ружья уставилось на командора. – Ты ошибся в расчете, Гирн. Надеюсь, это не станет твоей привычкой?

– Не станет, мой господин.

– Возможно, тебе вообще лучше не давать советы, – предложил Властитель Игрушки тихим голосом. – Сам видишь, как легко ошибиться.

Гирн поклонился, ощущая на себе взгляды слуг и кибера, одетого в алый наряд, полностью скрывающий его высокую фигуру. Грил стоял спиной к ветру, руки скрывались в широких рукавах рясы, лицо окаймлял капюшон. Неподалеку от него сгрудилась кучка плотов с принадлежностями для охоты. Яркие одежды слуг хорошо выделялись на фоне растительности.

«Веселая, радостная, ничем не омраченная атмосфера, как на пикнике, – подумал Гирн. – В странном месте приходится делать доклад, но кто знает, что движет поступками Властителя Игрушки? Неужели меня вызвали сюда, только чтобы преподать урок? Унизить? Или дать секретную инструкцию? Вероятно, для последнего, – решил он и успокоился. – Мне нечего бояться. Инструкцию я уже получил – повиновение. Беспрекословное, без задавания вопросов повиновение».

Грошен опустил ружье и подошел поближе. Ветер уносил его слова.

– У тебя есть что мне сообщить?

– Да, мой господин. Четыре члена Ассоциации Прядильщиков уже мертвы. Мулво, Рестерн и еще двое. Они…

– Имена, – резко перебил его Властитель Игрушки. – И объясни, что именно случилось.

– Кин и Уайли, мой господин. Их засекли, когда они пытались заказать билеты на корабль, улетающий с Игрушки. Было обнаружено, что оба пытались вывезти с собой ценные предметы. Они протестовали, оказали сопротивление, и, к сожалению, их пришлось застрелить, когда они попытались избежать ареста.

Грошен кивнул.

– Что же касается принадлежавших им акций, – осторожно закончил Гирн, – они…

– …будут переданы их наследникам, – перебил его Властитель Игрушки. – Ты знаешь закон. Семью Акционера нельзя лишить их гражданских прав. Впрочем, – растягивая слова, ухмыльнулся он, – на них можно наложить крупный штраф. – Он улыбнулся командору. – Чуть было не забыл, Гирн. Ты получишь десять процентов акций из тех, что перейдут ко мне.

– Спасибо, мой господин.

– Можешь идти. – Грошен провожал взглядом командора, пока тот не дошел до плота, затем подошел к Грилу. – Ваш прогноз оказался верным, – заметил он. – Они уже делают попытки бежать.

– Очевидный ход, мой господин. Посадочное поле под наблюдением?

– Да.

– Тогда вы должны ожидать, что остальными против вас будут предприняты определенные согласованные действия, – ровным голосом произнес кибер. – Доведенные до отчаяния люди идут на отчаянные шаги. Вполне возможно, что они соблазнятся идеей нанять убийцу.

Грошен с презрением бросил:

– Пусть попробуют! Неужели они надеются, что их попытка окажется удачной?

«Нет, конечно, – согласился Грил. – Благодаря своему фантастическому дивиденду Властитель Игрушки выстроил непреодолимую преграду, состоящую из бесчисленных стражников, электронных устройств, проникнуть сквозь которую безнадежное дело для любого наемного убийцы. Впрочем, неплохо, что я высказал это предположение, пусть Властитель продолжает недооценивать мой интеллект – он все так же непреклонен в своем отказе воспользоваться услугами Кибклана, по–прежнему полагает, что, располагая Библиотекой, не нуждается ни в какой другой помощи».

– Да я особенно и не задумывался о возможности подобного поворота событий, – признался кибер. – Я просто упомянул об этой возможности – только и всего. Существует другая, гораздо более серьезная опасность.

– Какая же?

Грил промолчал.

– Я задал вопрос, кибер. И я не привык, когда мои вопросы игнорируют. – Нос Властителя Игрушки от гнева покраснел. Костяшки пальцев, сжимавших ружье, побелели. – Неужели мне нужно клещами вытягивать из тебя ответ?

– Вам бы не удалось это сделать. – Грил знал, что он говорит правду. – Однако, мой господин, не сомневаюсь, что Библиотека могла бы выдать вам ту же информацию.

– Возможно, – признал Грошен. – Но Библиотека сама не способна делать прогнозы и предположения. Ее нужно запрашивать. – Он успокоился и улыбнулся. – Ты высказал свое мнение, кибер. Позднее, когда я буду выносить решение относительно твоего предложения, я учту его. Говори.

«Его мысли и побуждения легко читаются, – отметил Грил. – Несмотря на все его высокомерие, его умственное развитие осталось на уровне ребенка и его довольно просто обвести вокруг пальца. Но все–таки присущее ему коварство вовсе не детское. Да и ни один правитель не сможет обойтись без подобного качества».

– Я говорил о ваших врагах, планирующих согласованные действия, – ровным голосом произнес Грил. – Кое–что нельзя не учитывать. Внимательное изучение законодательства и Основного Закона может указать на способ, благодаря которому им, возможно, удастся перехитрить вас.

– Вызов? – Грошен рассмеялся, обнажая белоснежные зубы на фоне красной шеи. – Невозможно! Для этого им нужно приобрести дополнительно кучу акций – их доля сейчас недостаточна.

– Может быть, – согласился Грил. – Но вот с теми, что имеются у вашей сестры леди Квары, их вполне хватит.

– Квара? – Грошен с хмурым видом задумался. – Нет, она не пойдет на это, – решил он. – Она слишком эгоистична для подобного шага. Да и зачем ей пытаться уничтожить меня? – Он посмотрел на ружье в своей руке. – Разве только Херл?…

– Умный человек примет меры предосторожности против любой возможной опасности, – продолжал гнуть свое Грил. – И не важно, насколько далекой она кажется. Ваша сестра представляет для вас сейчас самую большую опасность. Зачем вам ненужный риск?

Грошен нахмурился:

– Ты что, предлагаешь мне убить ее? Ребенка моего отца? Мою сестру по крови?

– Есть и другие способы. Например, на многих планетах обычное явление, когда брат женится на своей сестре. – Кибер без труда истолковал выражение лица Грошена. – Впрочем, вы могли бы заполучить ее пакет акций и другими способами. Я просто подбросил вам идею, мой господин. Только и всего.

Но и этого было достаточно. Грил и амбициозность правителя шли рука об руку. Если пакет акций Квары добавится к пакету брата, тогда ничто больше не сможет угрожать его спокойствию! Еще чуть–чуть акций – и он станет обладателем контрольного пакета. Он станет действительно вершителем судеб на планете с названием «Игрушка» – она станет его личной игрушкой.

Грошен потянулся, засмеялся, и звуки его смеха эхом отозвались со склонов.

– Я сделаю это, кибер. Сегодня вечером, на празднестве Дня Дивиденда, объявлю о нашей свадьбе. Все произойдет в течение месяца. Я стану абсолютным повелителем этого мира. И потом, мой друг, я покажу всем, как править!