Текст книги "Джонделл"

Автор книги: Эдвин Чарльз Табб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Как вам удается каждый раз попадать топором в одно и то же место? – наблюдая, как Дюмарест колет дрова, спросил мальчик. – Когда я сам попробовал так сделать, то все время попадал в разные точки.

– Нужно целиться через топорище, – объяснил Эрл. – Через точку возле твоих рук. Другая точка – лезвие.

– А вы можете бросать топор так же метко, как нож?

Дюмарест перевел взгляд на валявшееся неподалеку бревно, взвесил в руке топор, определяя баланс, затем неожиданно сильным броском метнул его. Топор глубоко вошел в дерево.

– Как бы мне хотелось научиться делать так же, – восхищенно произнес мальчик. – Вы не могли бы поучить меня?

– Этому нельзя научить. Можно только показать, а уж все остальное зависит от тебя самого. Нужно уметь определять баланс и оценивать расстояние. Но это требует длительных тренировок.

– А ножом? Вы можете научить меня метать нож? Пользоваться им?

– Попроси об этом своего отца.

– Элрай мне не отец. Он всего лишь женат на Макгар.

Слова Джонделла только подтвердили то, о чем Эрл и сам догадывался. Не мог у двоих темноволосых и кареглазых людей родиться светловолосый голубоглазый сынишка. И тем не менее Элрай выполнял отцовские функции, поэтому обучать всему, что должен знать мальчик, входило в его обязанности.

– Но на нас снова могут напасть, – решил схитрить Джонделл. – Тогда бы мне пригодилось умение защитить себя. Пожалуйста, научите меня обращаться с ножом.

– Ты полагаешь, что на тебя могут напасть снова?

– Не знаю. Но раз уж такое случилось, я хочу уметь постоять за себя. Элрай не станет меня учить. Он не признает насилие, говорит, что цивилизованному человеку нет нужды прибегать к драке.

– Тут он прав, – спокойно заметил Дюмарест.

– Но если цивилизованный человек столкнется с нецивилизованным?

Слишком хитрый вопрос для любого малого… хотя в каком возрасте сам Эрл начал это понимать? Лет в шесть, когда охотился с грубой самодельной пращой и наказанием за промах был жестокий голод? Или в семь, когда… Эрл глубоко вздохнул, не желая углубляться в воспоминания.

– Нужно держать нож вот так. – Он показал. – Большой палец направлен к лезвию, кончик ножа – вперед и вверх. Не старайся делать колющих движений. Можно промахнуться, наткнуться на кость, лезвие может каким-то образом застрять, и ты сам себя обезоружишь. Нужно резать кромкой лезвия. Вот так. – Эрл резанул по воздуху ножом, повернув его так, что лучи солнца заиграли на лезвии. – И еще, если тебе придется защищаться, оставь все сомнения. Действуй быстро, делай то, что следует делать. Не бойся, что тебя могут зацепить или поранить, а главное – постарайся не поддаваться страху. Страх замедляет реакцию, дает противнику шанс достать тебя раньше, чем ты его. Подними нож на уровень глаз и…

– Ну хватит! Достаточно! – Неслышно ступая по мягкой земле, к ним незаметно подошел Элрай. Он стоял весь напряженный от едва сдерживаемой ярости, его лицо пошло красными пятнами гнева. – Джонделл! Немедленно домой!

Проводив взглядом удалявшегося мальчика, Дюмарест посмотрел на небольшую группу наблюдавших за ними работников. Малорослые мужчины с жидкими волосами выглядели какими-то подавленными; из окон хижин, тесно сгрудившихся вокруг хозяйского дома, выглядывали их жены.

– Вы наш гость, – возмущенно начал Элрай. – Но будь вы даже моим братом, я ни за что бы не позволил того, что только что видел. Что вы за человек, если обучаете несмышленого мальчугана убивать и калечить людей? Пускать в ход оружие разрушения? Так-то вы платите за наше гостеприимство?

Дюмарест посмотрел на зажатый в руке нож, на побелевшие костяшки пальцев, на подрагивавший кончик лезвия и быстро спрятал оружие в ножны.

– Мы очень многим вам обязаны, – продолжал Элрай. – Я признаю это, но некоторые вещи я просто не могу допустить. Джонделл еще ребенок, и с ним следует обращаться как с ребенком.

– Но он все же мужчина, – хрипло возразил Эрл. – Пусть еще маленький, но мужчина. Однажды он вырастет и повстречает парней, у которых не было таких щепетильных опекунов. И если те поймут, что он слаб, они без колебаний нападут на него, и у мальчика не останется иного выбора, как поднять лапки кверху. Вот тогда-то его гордость и будет сломлена; а если у него все же достанет храбрости и он решит биться насмерть, то, умирая, вряд ли поблагодарит вас за то, чему вы его не научили.

Не дожидаясь ответа Элрая, Дюмарест развернулся и быстро зашагал мимо наблюдавших за ним работников, направляясь к отдаленной гряде с устремленными к небу деревьями. За грядой открывалась новая, еще не тронутая человеком равнина. Никаких признаков дорог или тропинок. Петляя между нагромождениями камней, текла бледно-зеленая речка. Далее к северу поднимались горы со снежными шапками вершин. Настоящая пасторальная картина чарующей красоты и покоя, настоящий оазис умиротворения, о котором человек может только мечтать. Но где-то еще дальше, за всей этой идиллией, находился город с космодромом и кораблями, которые скоро унесут его в космос, к иным мирам. Как знать, может, один из них окажется его родным… он и так слишком задержался на Аурелле.

* * *

Когда Дюмарест вернулся в усадьбу, было уже довольно поздно, небо переливалось звездами – мириадами люминесцирующих точек, сгруппированных в замысловатые геометрические фигуры. Обыкновенный ночной пейзаж, как на любой другой планете, расположенной неподалеку от сердца Галактики, от Центра, где солнца находятся очень близко друг к другу и не счесть обитаемых миров.

В доме и в сгрудившихся вокруг него хижинах горел свет, в воздухе плавали запахи готовой пищи. Шагнув за порог, Дюмарест услышал голоса и остановился, уловив свое имя. Догадавшись, что Элрай и Макгар говорят о нем, о чужаке, принятом в их дом, он прислушался.

– Нет! – твердо возражал Элрай. – Я не допущу этого! Нож в таком возрасте! Это просто неслыханно!

– На долю Эрла выпала нелегкая жизнь, поэтому он по-своему понимает справедливость. – Немного помолчав, Макгар тихо добавила: – Будь это не так, разве ты сидел бы сейчас здесь?

– Ты снова напоминаешь о том, что считаешь моим слабым местом?

– Быть добрым не значит быть слабым, Элрай. Однажды это может привести к печальному концу. А я хочу, чтобы Джонделл вырос сильным. Чтобы мог твердо стоять на ногах и полагаться только на себя. Черт побери, Элрай! Я всего лишь хочу, чтобы мальчик остался жив!

Ее крик шел от самого сердца – крик души матери, испуганной за своего ребенка. Дюмарест, как и Элрай, почувствовал выплеснувшуюся в этом крике боль. Когда Элрай снова заговорил, его голос прозвучал несколько подавленно:

– Я тоже беспокоюсь за мальчика, Макгар, тебе это хорошо известно. Для меня он как родной. Но что мы знаем о Дюмаресте? Он нам чужой. Скиталец, бродяга, а то и похуже того. Нападение на нас могло быть подстроено, его заступничество – тоже. И все это для того, чтобы пробраться сюда, к нам. И потом, он слишком сблизился с Джонделлом. Мальчик от него не отстает, ходит повсюду за ним словно приклеенный. Говорит, слушает, перенимает повадки, а может, что еще. Как мы можем быть уверены в его благонадежности?

– Трое человек убиты, Элрай. А сам Дюмарест получил тяжелое ранение – вот чему мы должны верить. И потом…

– Да?

– Тебя беспокоит, что они сблизились?

– Да, беспокоит.

– А ты не догадываешься о причинах? – В голосе Макгар послышалось участие. – У этого скитальца, бродяги, как ты его называешь, нет ни дома, ни семьи. Возможно, он тоскует о сыне, которого у него нет. О мальчике, которого можно было бы многому научить, многое передать, воспитать похожим на себя. Я наблюдала за ними, когда они вместе, и мне понятно то чувство одиночества, которое должен испытывать Эрл. Он находился у меня под гипнотическим обезболиванием, а в таком состоянии обман невозможен. Дюмарест нам не враг. Он очень одинокий человек, который постоянно что-то ищет. Кто знает, может, он подсознательно почувствовал, что нашел то, чего ему до сих пор не хватало.

– Мальчика, – хрипло выдавил Элрай. – Приемного сына. А ты? Ты сгораешь от желания стать его женой!

В голосе Макгар прозвучало искреннее удивление:

– Элрай! Ты что, ревнуешь?

– А ты станешь это отрицать?

– Ты несешь совершеннейшую ерунду!

– Значит, ты не отрицаешь такой возможности, – упавшим голосом произнес Элрай. – Да и как ты можешь? Я все видел и все знаю.

Развернувшись, Дюмарест тихонько вышел из дома под звездную ночь. Там он прокашлялся, пошаркал ногами и, громко хлопнув дверью, снова вошел в дом. Из открытой двери комнаты, где сидели Элрай и Макгар, лился свет. На столе стояло вино, лежал хлеб и остатки ужина.

Прямо с порога Эрл заявил:

– Мне пора уезжать. Если вы подбросите меня до города, буду вам очень признателен.

– Вы покидаете нас? – В голосе женщины послышалась тоска, зато в глазах хозяина Дюмарест уловил выражение облегчения.

– Да, есть еще кое-какие дела.

– Но вы еще не совсем поправились. – Макгар поднялась, чтобы захлопнуть дверь, но так и осталась стоять перед Эрлом. Было видно, как тяжело вздымается и опадает грудь под ее платьем. – Ваша рана еще не совсем зажила. К тому же вам необходимо хорошее питание и отдых.

– Ну, это я найду и в городе.

– Я как раз собирался туда завтра, – засуетился Элрай. – Могу захватить вас с собой.

– Но… – Макгар с трудом старалась выглядеть спокойной. – Вы поступаете весьма неразумно – это мое мнение как врача. Могут возникнуть осложнения после перенесенного ранения. Думаю, дней через пять вы могли бы отправиться в город, но поездка сейчас – неоправданный риск.

– В городе тоже есть доктора, – вмешался Элрай. – К тому же у рафта мягкий ход. Мы полетим медленно, с максимальным комфортом. – И добавил: – Хватит причитать, Макгар. Эрл взрослый человек и способен сам отвечать за свои поступки.

– Это так, – упавшим голосом отозвалась женщина. – Надеюсь, что это так.

Она опустила взгляд на стол с остатками ужина, затем, подняв глаза на Дюмареста, встретилась с его спокойным взглядом.

– Вы ведь еще не поужинали, – упрекнула его Макгар. – Мы вас ждали, но вас не было так долго… – Она слабо махнула рукой. – Может, все-таки поужинаете перед сном?

– Конечно, – ответил Эрл, – я поужинаю.

Глава 3

Отовсюду доносились слабые, едва различимые звуки: скрип бревен, шорох листьев, потрескивание оседающих половиц и ступенек лестницы. Через окно струился слишком яркий звездный свет, и казалось, что сам воздух насыщен какой-то тревогой. Дюмарест беспокойно ворочался в постели. Он уже принял решение уехать, осталось только дождаться утра, однако какое-то смутное, не дававшее заснуть беспокойство томило его.

Он поднялся, подошел к окну и, выглянув, всмотрелся в пустынный пейзаж – серебристую ленту реки, траву, казавшуюся в темноте почти черной. Подгоняемые легким ветерком, по небу лениво плыли облака. Осторожно подойдя к двери, он остановился и прислушался. До него донеслось отдаленное, неразборчивое бормотание. Быстро одевшись, Эрл вышел из комнаты и спустился по лестнице. По мере приближения к входной двери голоса слышались все отчетливее, а когда он отворил дверь, то стали еще громче. В нескольких хижинах горел свет, гул голосов продолжал нарастать, теперь в нем угадывалось пение. Слов было не разобрать. Псалом, догадался Дюмарест, мольба о чем-то, а может, благодарственная песнь, трудно сказать. Дверь одной из хижин распахнулась, и мелодия устремилась к небесам, но внезапно оборвалась на высокой ноте. Из дверного проема лился поток света, и в нем, обернувшись к собравшимся в хижине, стояла Макгар. Изнутри вырвался тонкий, пронзительный крик новорожденного младенца.

– Малыш будет здоровым, – говорила женщина. – Он вырастет высоким, сильным, быстрым, как ветер. Он станет вам утешением и отрадой.

В хижине снова запели псалом, а Макгар, закрыв за собой дверь, направилась через двор. Внезапно, заметив Дюмареста, она резко остановилась и, прижав руку к груди, сдавленно вскрикнула. На ней был только легкий халат, кое-как застегнутый спереди и открывавший взору обнаженную грудь. Видно, все произошло слишком быстро, решил Дюмарест, и Макгар подняли прямо с постели.

– Эрл, это вы?

– Я услышал пение и вышел посмотреть, в чем дело.

– Роды, – пояснила Макгар. – И трудные роды, поэтому послали за мной. В общем, ничего особенного, но люди они простые и не умеют справляться со всякого рода неожиданностями. Предпочитают просить помощи то у богов, то у духов или даже у ветра и звезд. Из-за частых кровосмесительных браков у них произошли необратимые изменения в психике, и начисто отсутствует какая-либо инициатива. Зато они честные, исполнительные работники.

– Где вы их взяли?

– Они всегда были здесь. Жили в лесах, вели полудикое, примитивное существование. Одни их суеверия чего стоят! Мне кажется, что они потомки первопоселенцев, хотя… – Взглянув Эрлу в лицо, Макгар неожиданно осеклась. – Что-то не так?

– Вы назвали их потомками первопоселенцев…

– Я имела в виду тех, кто действительно первым появился здесь. Аурелл заселялся много раз, на нем хватает остатков всякого рода деградирующих культур. Сейчас на планете стабильная цивилизация, но бывали времена, когда каждый стоял сам за себя, а там – хоть потоп. Вы ведь видели Саргон? Ну да, видели… И не удивились, почему там такие изогнутые улицы? Это потому, что они строились ворами и грабителями, которые хотели иметь возможность в любой момент ускользнуть от выстрела. Когда-то они облагали поборами любой, даже самый незначительный груз, покидающий или прибывающий в космопорт. Позже были построены новые космодромы, созданы иные культуры, но они так и не слились в единое целое, как это произошло с другими мирами. Сейчас Саргон считается городом-государством, а Релад – сельскохозяйственным округом. Дальше к западу находятся Фроум и Икинолд. А еще дальше – морская культура Джелбтела. – Макгар раздраженно махнула рукой. – Но сейчас не время для исторических экскурсов. Да и сомневаюсь, чтобы вам это было интересно.

– Вот тут вы не правы, – откликнулся Эрл. – Мне очень интересно послушать про первопоселенцев.

– Мы их называем хегельтами. Это люди, хотя и безнадежно погрязшие в разных суевериях. К тому же, как я уже говорила, они замкнулись на кровных браках и скоро доведут себя до полного вымирания. Приток свежей крови мог бы спасти их, внеся живительную струю. Но эта идея почему-то не привлекает хегельтов. Ни одна их женщина не сойдется с мужчиной чужого племени, и ни один мужчина даже не взглянет в сторону женщины не своего рода. Думаю, еще несколько поколений, и они или полностью дегенерируют, или попросту вымрут. Ну а пока они вполне довольны своим существованием. Вам не надоело?

– Нет.

– Тогда, может, немного прогуляемся? Мне теперь все равно не заснуть. Пойдемте?

Макгар взяла Дюмареста под руку и повела к реке, к тому месту, где берег полого спускался прямо к журчащему потоку. Там она сначала села, потом откинулась на спину, согнув одно колено и обнажив при этом плавный изгиб бедра. Что это? Нарочито беззаботная поза, продуманное соблазнение или простое желание расслабиться в обществе человека, которому она целиком доверяет?

– Как здесь красиво, – мечтательно протянула Макгар. – Чувствуешь такой покой, такое наслаждение. Временами наша жизнь начинает следовать природным циклам, смене времен года. Мне кажется, люди напрасно цепляются за города, когда они могут жить на природе.

– Но природа не всегда благосклонна к человеку, – возразил Дюмарест. Он сидел рядом с женщиной, повернувшись лицом к реке и наблюдая за водным потоком. – Что вы делали до того, как вышли замуж за Элрая?

– Работала врачом.

– Чем именно вы занимались?

– Изучала историю происхождения видов. Видите ли, получив диплом, я так и не успела поработать по специальности. Мне повезло – предложили работу в «Кладоре», и я согласилась. Там я занималась биологическими исследованиями и генной структурой местных форм жизни. Вот откуда мои обширные познания о хегельтах. Один из наших профессоров выдвинул теорию, – а может, просто где-то ее вычитал, – что все люди произошли из одного и того же мира. Забавно, но было очень интересно опровергать его рассуждения.

– И вам удалось? – поинтересовался Дюмарест.

– Что? Опровергнуть? А я и не должна была. К тому же сама концепция – не что иное, как фантастический нонсенс. Как могла одна планета породить всех людей, заселяющих ныне Галактику? А если еще принять в расчет все множество рас… – Макгар слегка потянулась, и сползший халат оголил ее плечи, но она не обратила на это никакого внимания. – Вас и в самом деле интересуют хегельты?

– Не хегельты, а Изначальные люди.

– А есть разница?

– Изначальные люди – это последователи некоего религиозного культа, учение которого базируется на догмате, что все человечество, весь род людской развился от одного и того же корня. Они верят, что таким корнем была одна-единственная планета, которую они величают Терра. Изначальные люди необычайно замкнуты, они никого не обращают в свою веру. Вся их деятельность окутана тайной. Вы когда-нибудь слышали о них? Нет ли какой-нибудь информации об этой секте в «Кладоре»?

– Насколько мне известно, нет.

– Вы в этом уверены? Может, в каких-нибудь старых книгах или завалявшихся рефератах? Хоть где-нибудь?

Макгар почувствовала в голосе Дюмареста страстную одержимость и надежду. Видимо, эта надежда уже часто рушилась, но до сих пор не умерла. Она поднялась с травы, села, обхватив колени руками, и, глядя на четкий профиль Дюмареста, на освещенную звездным светом жесткую линию его подбородка, осторожно спросила:

– Я ничего о них не знаю, но почему это вас так беспокоит?

– Другое название Терры – Земля.

– Земля, – задумчиво произнесла женщина. – Однажды в бреду вы упомянули Землю. Что это за место?

– Это мир. Мой мир.

– Разве может планета носить такое имя? – Голос Макгар напоминал журчание реки. – Это все равно, что назвать мир песком, пылью или почвой. Земля здесь – вот она. – Женщина коснулась травы под ними. – Но мы называем нашу планету Аурелл.

– Земля существует на самом деле, – настаивал. Дюмарест. – Это очень старый мир, крайне искалеченный в древности войнами. Там не так много звезд вокруг и одна-единственная огромная луна, висящая в небе подобно бледному солнцу.

– Это всего лишь легенда, – догадалась Макгар. – Я слышала о таких мирах, которых никогда не существовало. Джекпот и Бонанза, Эльдорадо и Камелот. Еще Эдем, хотя, по-моему, такая планета существует на самом деле.

– Их целых три, – мрачно сообщил Эрл, – а может, даже больше. Но Земля – одна, я родился на ней и когда-нибудь обязательно отыщу снова.

– Но… – Макгар осеклась и нахмурилась, затем снова заговорила, будто с ребенком, осторожно подбирая слова: – Если, как вы говорите, вы родились на Земле, а потом были вынуждены покинуть ее, то почему не можете просто взять и вернуться обратно?

– Потому что никто не знает, где она находится. Моей планеты нет ни в одном атласе, даже название никому ничего не говорит. Координаты тоже утеряны. Люди считают, что это всего лишь легенда, и только улыбаются, когда я произношу ее имя.

– Затерянный мир, – задумчиво произнесла Макгар. – Где-то на краю Галактики; если там мало звезд, то такое вполне возможно. Не хватает кораблей, слабо развита торговля. Но вы сказали, что покинули ее?

– Совсем еще мальчишкой. Пробрался тайком на корабль, и мне повезло больше, чем я того заслуживал. Пожилой капитан оказался добрым человеком, он обращался со мной, как с сыном. Вместо того чтобы прогнать с корабля, он позволил мне отработать стоимость перелета. А потом были другие полеты, другие миры.

Постоянные перелеты от одной планеты к другой, каждый раз все ближе к Центру Галактики, где звезды теснятся друг подле друга, и где снует великое множество кораблей. Путешествия длиною в годы, пока не забылось даже само имя «Земля», став туманной мечтой. Затем годы иных странствий – по пустынным пространствам, в постоянном поиске кого-нибудь, кто мог бы указать обратный путь, дать координаты, которые помогли бы ему вернуться домой.

Почувствовав, как рука Макгар коснулась его руки, Эрл обернулся и посмотрел ей в лицо. И увидел, как сочувственно расширились блестящие в темноте глаза женщины.

– Кажется, теперь я понимаю, – мягко произнесла она. – Я знала, что вы ищете что-то, но думала… впрочем, теперь это не важно. Я и не предполагала – да и как я могла догадаться? – что вы ищете потерянный дом. Есть у вас хоть что-то, что может направить на верный путь?

Что у него есть? Так, обрывочные сведения – сектор Галактики, кое-какие обозначения, само название, кое-что еще. Достаточно, чтобы начать – если, конечно, раздобыть деньги для покупки приборов, оборудования и оплаты специалистов. Но чтобы зафрахтовать корабль и обеспечить безопасность поисков, нужно намного больше. Однако всегда оставалась надежда, что существует и другой путь – стоит только найти человека, который знает, где искать Землю, знает точные координаты и может дать верный ответ.

– Эрл! – Пальцы женщины крепко сжали его руку, и он почувствовал, как ее захлестнули чувства. – Ох, Эрл!

– Ну вот, теперь вам известна история моей жизни, – бодрым тоном проговорил он. – Сбежавший из-под опеки мальчишка, который решил, что давным-давно пора возвращаться домой. Вот почему завтра я уезжаю. Или это уже сегодня?

Взглянув на звезды, Макгар вздохнула:

– Сегодня. А вам обязательно нужно ехать?

– Да.

– Но почему, Эрл? Вы здесь желанный гость. Даже более чем желанный.

– И для Элрая?

– Ну да! Вы же не думаете, что… – Она запнулась, затем упавшим голосом прошептала: – Значит, вы все слышали. Не могли не слышать. Вы вошли в дом, потом вышли и снова вошли. Ну и что из того? Какое это имеет значение?

Эрл не ответил. Он разглядывал в небе серебристый след метеора, отразившийся в реке.

– Да, мы женаты, – усталым голосом продолжила Макгар. – Но на Аурелле такая связь не считается чем-то незыблемым и по желанию одной из сторон может быть расторгнута. Наш брак – не более чем брак по расчету. И всегда был таким. Я вложила свои деньги в ферму, а Элрай выразил желание заниматься хозяйством. Обоюдное соглашение для обоюдной выгоды, потому что даже на Аурелле одинокой женщине с ребенком приходится не сладко. К тому же мальчику нужен отец, которому можно подражать, у которого можно учиться и с кем он чувствует себя в безопасности. Эрл!

– Нет!

– Ты нравишься Джонделлу, он нуждается в тебе. Ферма принадлежит мне, и если…

– Нет! – с хрипом выдавил Эрл. – Забудьте об этом!

И тогда Макгар явно решила прибегнуть к средству, куда более красноречивому, чем возражения, – она расслабленно откинулась на душистую траву. Свет звезд мягко высветил округлые формы ее бедер и плеч, выпуклости полных грудей. Более чем соблазнительная приманка для одинокого мужчины, особенно если к ней прилагается ферма и спокойная жизнь, да еще замечательный мальчишка, который так привязался к Дюмаресту, что с легкостью мог стать ему сыном. Неплохой обмен за холодную пустоту космоса и бесконечные поиски утраченного мира.

– Мы могли бы поступить следующим образом, Эрл, – тихим голосом произнесла Макгар. – Мы все отправились бы в город, оформили бы там развод, а потом поженились. Элраю выплатили бы компенсацию. Ты мог бы стать здесь хозяином, воспитывать Джонделла, научить его всему, что следует знать мальчику, направить его первые самостоятельные шаги. Но ты этого не хочешь, поэтому я предлагаю другое. Останься здесь хотя бы на время. Защити мальчика. Посвяти ему всего лишь год своей жизни.

Какая решительная женщина, подумал Дюмарест. К тому же умная. За год он застрянет здесь так, что не только не сможет, но и не захочет оставить мальчика, будет готов на любые условия. Не потребуется даже года – при хитрости Макгар и скрытой агрессивности Элрая все случится гораздо раньше.

– Эрл?

– Уже поздно. Нам лучше вернуться домой.

– Вас не заинтересовало мое предложение?

– Нет.

– Даже ради мальчика?

– Если вы боитесь за сына, то продайте ферму и переезжайте в город. Наймите охрану и службу слежения. А еще лучше, сядьте на корабль и затеряйтесь на какой-нибудь другой планете.

– Как это сделали вы, Эрл?

Уловив иронию в ее словах, он вспомнил, что эта женщина наблюдала за ним, когда он совершенно беспомощный находился под гипнозом. В таком состоянии она могла выведать у него все, что ей заблагорассудится. И едва ли женское любопытство могло удовлетвориться лишь именем заинтересовавшего ее человека.

– Да, как я, – согласился Дюмарест. – Вам ведь про меня все известно.

– О многом я просто догадалась. Даю слово – я не копалась в вашей памяти, многое было очевидно и так. Например, страх, который вы пытаетесь подавить, ваше прошлое, которое вы должны скрывать. – Взглянув на небо, Макгар вдруг осеклась. – Эрл!

– Что такое?

– Вон там, видите?

Темное пятно на фоне звездной россыпи, какой-то продолговатый предмет, выросший прямо на глазах, заходивший на посадку за домом и хижинами.

– Это рафт, – определил Эрл. – Может, гости?

В ответ грохнул оглушительный взрыв, последовавший за столбом пламени. Работники фермы с криками бросились под покров спасительной темноты. И вновь все повторилось – столб пламени, еще взрыв. Поднимаясь все выше, огонь набросился на стены и кровлю, окрашивая окрестности багровыми и оранжевыми тонами. В воздухе запахло дымом и гарью.

Дюмарест почувствовал, как женщина оторвалась от него и бросилась к дому. Он догнал ее, схватил за руку и швырнул на землю, зажав свободной рукой ее рот.

– Тихо, – прошептал он ей прямо в ухо. – Постарайся молчать.

Макгар кивнула, а когда Эрл освободил ей рот, с трудом проглотила слюну и, взглянув на пожарище, всхлипнула:

– Там же мальчик, Эрл! Боже милостивый, там Джонделл!

Мальчик оставался в доме вместе с Элраем и несколькими слугами, а сам дом – по крайней мере, пока – выглядел целым. Всматриваясь в разгоравшееся зарево, Дюмарест прищурился. На фоне пылающих хижин можно было разглядеть фантастические фигуры людей в защитной броне с торчащими во все стороны коническими шипами. Их головы скрывали шлемы с забралами, украшенные плюмажами и лентами. Обезумевшие посланцы ада, уничтожающие все на своем пути… или люди, желающие, чтобы их принимали за таковых.

Эрл заметил, как один из чужаков швырнул что-то в амбар. Из распахнутых дверей вместе с грохотом взрыва вырвались клубы дыма и пламени. Остальные пришельцы бегали по двору, пронзая пиками съежившихся от страха работников, их дикий хохот заглушал вопли умирающих.

– Это мелевганиане, – прошептала женщина. – Те, что живут за южными пустынями. Они все сумасшедшие. Эрл! Мы должны спасти мальчика!

Одним движением руки Дюмарест снова прижал Макгар к земле, ощутив при этом, как напряглось ее тело в попытке подняться.

– Мы ничего не можем сделать, – зашипел он. – Пока не можем. Но Джонделл все еще в безопасности.

Дюмарест внимательно оглядел дом. Окна по-прежнему были темными, отражая лишь зарево пожара. Значит, домочадцы до сих пор оставались закрытыми там, и это встревожило Эрла. Вряд ли Элрай и слуги до сих пор спали, к тому же в доме должно было иметься оружие, возможно, даже лазеры или ружья для охоты на зверя. А то, что годится для хищников, может справиться и с человеком. Сейчас Элрай должен был бы, затаившись у какого-нибудь открытого окна, готовиться к защите.

Эрл снова обвел взглядом нападавших. Их около дюжины, решил он. По крайней мере, не меньше десятка; из-за пляшущих языков пламени трудно было определить точнее. Пришельцы беспорядочно метались из стороны в сторону, пронзая пиками всех, кто попадался на пути, их фигуры в броне и шлемах выглядели необычайно гротескными. Кто они? Случайные налетчики, решившие потешить себя дикой забавой, но не осмеливавшиеся приближаться к дому из боязни нарваться на неприятности? Или же отряд карателей, у которых все заранее рассчитано?

– Ты точно знаешь, кто они такие? – спросил он Макгар. Дюмарест снова ощутил, как под его рукой напряглась спина женщины и затем расслабилась. Послышалось судорожное всхлипывание. Свободной рукой он хлопнул ее по щеке. – Возьми себя в руки! Отвечай – ты это точно знаешь?

– По одежде – да! – простонала Макгар. – И по их поведению. Это безумцы, лунатики, накачавшиеся наркотиками выродки, которые решили позабавиться. Они сожгут и разрушат все живое, что попадется им под руку! Все, Эрл! Все!

– Но почему Элрай не стреляет в них? В доме есть оружие?

– Есть пара ружей, но он не осмелится стрелять. Он ненавидит насилие. – Голос женщины окреп. – Проклятый трус! Если он останется жив, я сама перерву ему глотку! Эрл, что нам делать?

С десяток варваров в броне и шлемах, вооруженных гранатами, пиками, возможно, даже реактивными ружьями. Опьяневшие от кровопролития… А у него против всего этого сброда только нож.

– Проберись к дому с черного хода, – велел он Макгар. – Но будь осторожна. Если заметишь опасность, сразу падай. И замри, пока враг не уйдет. Проникнешь в дом и заберешь мальчишку. Если сможешь, прихвати и ружье. Потом бегом к реке и не останавливайся, пока не доберешься до вершины гряды. Там спрячьтесь среди деревьев. Если кто-нибудь попытается помешать вам, стреляй не задумываясь. Стреляй и бегом прочь.

– А ты, Эрл?

– Я нападу на них с другой стороны и попытаюсь отвлечь. – Тут он увидел новую вспышку пламени, рассыпавшуюся брызгами огня, теперь уже совсем близко к дому. Несколько фигур в броне целеустремленно двинулись к нетронутому до сих пор строению. – Давай действуй!

Как только женщина исчезла в темноте, Дюмарест вскочил и, пригнувшись, побежал, описывая широкий круг и стараясь держаться ближе к краю пожарища. Внезапно перед ним выросла темная фигура. Это был уцелевший от расправы работник, который, крича от ужаса, убегал от преследовавшего его пришельца в броне. В следующее мгновение Дюмарест увидел, как пришелец поднял пику, прицелился, и оружие, выплюнув язык пламени, превратило работника в огненный шар.

Огонь лазеров действует бесшумно и более эффективно, однако выродкам, упивавшимся звуками смерти и яростью разрушения, это не доставило бы особого удовольствия. Другое дело пика – оружие двойного действия, с острым наконечником и вмонтированным в древко гранатометом. Как только пика нацелилась на него, Дюмарест мгновенно отпрыгнул в сторону и раньше, чем оружие изрыгнуло пламя, снова отскочил. Когда снаряд разорвался в том месте, где он только что находился, Эрл прыгнул в последний раз и оказался в пределах досягаемости рукопашного боя. Отбив пику рукой, он нанес мощный удар ногой по закованному в броню колену противника.

Он почувствовал, как что-то сместилось от удара, и услышал дикий рев боли. Утыканный шипами кулак железной палицей взметнулся в воздух, устремляясь к голове Эрла и поблескивая в свете пожара каждым своим острием. Однако тот успел увернуться, ощутив щекой лишь дуновение воздуха, и, не дожидаясь, пока мелевганианин замахнется снова, оказался у него за спиной. Обхватив левой рукой шею, он правой вонзил свой нож в щель забрала и, нанеся удар дважды, ослепил, пронзил мозг врага. И почувствовал, как клинок высвободился из обмякшего тела.