Текст книги "Кровавое око Сарпедиона"

Автор книги: Эдвард Элмер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

12

Дивейн уперся подбородком в сухие сморщенные руки, не спуская немигающего взгляда с Лейи, распростертой на деревянном топчане посередине камеры. Прямо над головой девушки в потолке зияла шахта, длинная и широкая, выходившая на одну из боковых поверхностей пирамиды Скина. Сейчас её жерло было направлено в то место небосвода, где в этот час багровела далекая яростная звезда. Ни камень, ни металл не мешали прямому общению божества с разумом жертвы, которой предстояло поведать верховному жрецу волю Сарпедиона.

Да, Лейя тоже была жертвой, ибо такие сеансы связи обычно заканчивались для человека либо смертью, либо безумием, более страшным, чем смерть. Естественно, речь шла о людях, особо чувствительных к ментальному излучению, как сказали бы просвещенные современники Скандоса. Но для Дивейна все они являлись проклятыми, отмеченными яростным богом; и проклятье было тем сильней, чем большими телепатическими способностями обладали эти нечестивцы.

Многие в Ломарре, Сарлоне и Тарке ощущали головную боль и гул в ушах, когда Око Сарпедиона плыло по небу. Кое-кто из страдальцев днем почти доходил до сумасшествия, но вечером, когда кровавый Глаз прятался за горизонт, готовый терзать другую половину мира, разум возвращался к несчастным. Они были верными кандидатами на алтарь Сарпедиона, и те, кого близкие не могли удержать дома, попадали в лапы жреческих патрулей. К сожалению, безумие чаще всего поражало целые семьи и роды; отцы и матери были не в силах помочь детям, дети – спасти родителей. Наиболее благоразумные селились в глубоких пещерах, ибо только многие и многие футы камня и земли могли ослабить карающую десницу божества.

Наемники, под командой младших жрецов, регулярно обыскивали все пещеры, все старые шахты и любую доступную щель в горах и холмах, которая была способна послужить убежищем. Большинство пленников попадали на алтарь, но некоторые являлись весьма ценной добычей, предназначенной для подземных камер усыпальницы Скина. Под божественным воздействием они впадали в транс и, подстегнутые наркотическим снадобьем, могли говорить, изрекая волю Сарпедиона. Девушка Лейя была из таких.

Она застыла на грубом топчане: руки и ноги стянуты ремнями, пропущенными под ложем, виски зажаты в специальных деревянных тисках в изголовье. Рядом – двое жрецов; они только что закончили вливать темную жидкость в горло девушки. Жрецы были пожилыми, но крепкими людьми, и относились к числу особо доверенных; другим не стоило слушать смутные речи оракула. Один из них уже держал дощечку с пергаментным листом, в руках второго были кисть и пузырек с краской.

Внезапно лоб Лейи покрылся испариной, она беспокойно дернулась, беспомощная в стягивавших её тело путах. Снадобье подействовало! Дивейн лишь в древних хрониках читал, как надо вопрошать бога, но прочитанное помнил отлично. Сейчас она заговорит – быстро, сумбурно… Надо слушать, записывать и отмечать на полях пергамента время, отсчитанное по песочным часам. Важно все, что будет сказано; но главная часть пророчества содержится в тех словах, которые произнесены в момент смерти жертвы на алтарном камне – там, высоко на крыше. Кайтор опытен и сделает все, как надо… И если великому богу угодна кровь королевской дочери, он сообщит об этом. Возможно, он потребует ещё жертв…

– Страшно… – прошептала Лейя, – как страшно… Дивейн кивнул. Так и должно быть, когда бог касается разума человека. Он и сам испытывал страх, но знал, что не должен этого показывать. Один из жрецов торопливо подставил кисточку, второй черкнул ею по листу. По лицам обоих катился пот.

– Бог гневается… Жаждет плоти… крови… – шепот девушки был едва слышен.

Дивейн опять кивнул. Все правильно. Бог всегда гневался, всегда жаждал крови. Об этом ему, верховному жрецу, было известно и без пророчеств. Но в древних свитках написано, что каждый из оракулов говорил такие слова. С них все начиналось. Страх, ужас перед божеством, вечно алкавшим человеческие жизни…

– О! – несмотря на крепкие ремни, тело Лейи вдруг выгнулось дугой. – Он говорит… говорит, что демоны из будущего вмешались в Его планы… демоны из будущего, способные пересекать реку времени… Я не понимаю! Не понимаю! – девушка застонала, что-то несвязно бормоча.

Дивейн тоже не понимал. Конечно, демоны могли подстроить какую-нибудь пакость… тот же проклятый Ллосир, якобы посетивший мятежного кузнеца… Но демоны из будущего, перебравшиеся через реку времени? Что это могло значить?

Подождем, решил верховный жрец; возможно, бог соизволит высказаться яснее. Он склонил голову, смутно ощущая, что издалека доносится какой-то шум. Это отвлекало. О чем только думает охрана у входа? Ну, он с ними ещё разберется…

– Убить… – снова заговорила Лейя. – Убить всех… Демонов, кузнеца… всех, кого найдут в его мастерской… Убить… – голос её снова упал до шепота, и Дивейн напряг слух. – Убить короля! – внезапно выкрикнула девушка. – Убить всех во дворце!

Определенно, в коридорах лабиринта что-то происходило – Дивейн слышал топот и лязг. Этим стражам придется завтра же лечь на плиту зеленого камня! Тысяча воинов вокруг святилища – и что ж, они не могут обеспечить покоя в такой важный момент?

– Убить! Убить! – кричала Лейя. – Убить короля, кузнеца… Всех, всех!

Дивейн бросил взгляд на большие песочные часы, освещенные тремя факелами. Их перевернули в тот момент, когда Кайтор начал творить первую молитву над телом жертвы, и сейчас песок почти доходил до красной черты. Скоро опустится обсидиановый нож… Надо слушать, внимательно слушать! Возможно, бог пожелает, чтобы был уничтожен весь Ломпор? Или вся Ломарра? Тогда придется просить о помощи святых братьев из Сарлона и Тарка…

Но что там за шум? Кто посмел…

Дверь, выбитая могучим ударом, с грохотом рухнула на каменные плиты, и в подземную камеру шагнул закованный в сияющий панцирь великан. Дивейн в страхе отшатнулся. Неужели сам проклятый Ллосир, древний бог Ломарры, явился сюда? Или…

Последнее, что видел верховный жрец – огромный молот, стремительно опускающийся ему на голову.

13

В другой реальности другой Скандос и другой Фурмин, почти такие же, но чуть-чуть отличные от обитателей первой темпоральной линии, внимательно изучали хронограмму.

– Первая критическая точка пройдена, – задумчиво сказал хронофизик, указывая концом карандаша на острый зубец хронограммы. – Он победил! Теперь ключевой фигурой является не кузнец Тедрик, а властитель Ломарианской Марки, открывший способ производства высокоуглеродистой стали. Ему можно помочь… но, возможно, в этом нет необходимости. Изменения в нашем мире ещё не закончились, и неосторожное вмешательство в события прошлого способно только ухудшить ситуацию… – Скандос поднял голову и посмотрел на своего молодого помощника. – За годы совместной работы я убедился, Фурмин, в объективности ваших суждений. Что вы думаете по этому поводу?

– Я полагаю, мы должны подождать – как минимум, несколько недель или месяцев, – произнес ассистент. Хотя багровая звезда стояла в самом зените, на голове его не было серебристого обруча – стены лаборатории, покрытые специальной обшивкой, надежно защищали от излучения Ока. – Проследим за развитием событий и тогда решим, следует ли предпринимать активные действия. В конце концов, мы всегда можем вмешаться ещё раз – никто не запрещает этого.

Скандос подошел к окну. С высокого горного склона, на котором стояло здание его лаборатории, открывалась широкая перспектива мидвелской равнины – поселки, разбросанные меж озер и холмов, желтеющие квадраты полей, темно-зеленые рощи – и, далеко за ними, у самого горизонта, огромная бетонная площадка астродрома с колоссальными башнями космических крейсеров.

– Стоило бы посоветоваться с нашими друзьями, – физик прислонился лбом к толстому стеклу, обозревая величественный пейзаж, над которым нависла кровавая звезда. – Через неделю-другую мы опять пригласим сюда Пайрота, Винта и этого умницу Тхара… А пока пусть будет так, как предложили вы. Подождем, Фурмин.

Часть 2
ЛОРД

1

Огромный, во всю стену, экран играл и переливался многоцветьем красок. Трое мужчин – астроном Пайрот, вычислитель Винг и Тхар, историк и хранитель архивов, – расположились перед ним в глубоких креслах. Скандос стоял у окна, с довольной усмешкой поглядывая на пораженных гостей; Фурмин колдовал у пульта новой установки, занимавшей целый угол просторного зала справа от экрана.

– Поразительно! – Тхар шумно вздохнул. – И вы спроектировали это всего за месяц?

– За месяц и пять дней, – уточнил хронофизик. – Правда, такого рода идеи бродили у меня давно… И вы, Тхар, дали им последний толчок. Помните, как вам хотелось узреть своими глазами картины прошлого с помощью хроноскопа? Но хроноскоп не позволяет визуализировать изображения, выловленные нами в океане времени. Зато этот прибор, темпоральный интравизор… – Скандос простер руку к экрану и закончил: – Впрочем, что говорить! Вы все видите сами!

В трехметровой проекции цветного монитора возникло изображение Тедрика, ломарианского кузнеца, оружейника и лорда, уничтожившего культ чудовищного Сарпедиона, разогнавшего его жрецов, навсегда покончившего с человеческими жертвоприношениями. Он спас леди Роанну, старшую дочь короля Фагона Третьего, от смерти на алтаре. И король сделал его лордом Верхней, Средней и Нижней Марки, властелином важнейшей пограничной области страны.

– Вот он, наш герой, – с невольной гордостью произнес Скандос. – Вот человек, который смог получить сверхпрочную высокоуглеродистую сталь, этот сложнейший сплав железа с хромом, никелем, ванадием, молибденом и вольфрамом. Сталь, которую никто не сумел выплавить в последующую тысячу лет!

– Что вас удивляет? Это знание передал ему божественный Ллосир, – лукаво усмехнулся Фурмин.

– Возможно, возможно… – на тонких губах физика тоже мелькнула улыбка. – То, что для нас с вами, коллеги, является нелепостью или историческим анекдотом, выглядит совсем иначе для нашего кузнеца.

– Конечно, – подтвердил Тхар; наклонившись вперед, он напряженно всматривался в суровое лицо кузнеца. – Вы создали изумительный прибор, друзья мои… но как бы мне хотелось теперь познакомиться с этим лордом Марки поближе! Изучить его, так сказать, из первых рук! Ведь во всей Кровавой Эпохе нет другой исторической фигуры, занимавшей такую ключевую позицию!

– Да, вы правы. Но давайте продолжим исследования – может быть, нам удастся обнаружить какие-нибудь мелкие, но важные детали событий. – Скандос кивнул своему ассистенту, и тот щелкнул переключателем. – Этот эпизод я люблю больше всего, – прокомментировал физик, когда на экране возник гигант в залитых кровью доспехах, обнимавший высокую полуобнаженную девушку. Позади них возвышался алтарь из зеленого камня.

– Их как будто специально предназначили друг для друга! – восхищенно воскликнул астроном.

– Да, поразительно сходство – ив характеристиках, и в габаритах, – ухмыльнулся Тхар. – На глаз в нашем кузнеце шесть футов четыре дюйма, и весит он, я полагаю, фунтов двести тридцать – двести пятьдесят. Прекрасная леди Роанна отстала от него не на много: гарантированных шесть футов и сто девяносто фунтов! – Он хихикнул: – В наши дни эта красотка выглядела бы довольно устрашающе… при таких-то размерах!

– Что за пара! – повторил Пайрот, пристально глядя на экран монитора. – Сейчас уже нет подобных людей, Тхар…

– Вы правы. Если верить историческим хроникам, он мог рассечь мечом надвое воина в полном вооружении… ну, а она была способна задушить голыми руками тигра.

– И что с того? – пробурчал вычислитель. – Если сплавить вместе мозги всего ломарианского племени, их едва ли хватит, чтобы начинить голову современного инженера средней руки.

– О, я бы не стал бы утверждать подобное столь безапелляционно, – историк покачал головой. – Возьмите, к примеру, Фагона… Король был проницательным человеком и весьма умелым правителем.

– Вы полагаете? – Винт приподнял брови. – А этот его пресловутый королевский наряд? Вспомните, даже в бою он носил золотой панцирь вместо стального! За что и поплатился жизнью.

– Да, Фагон всегда строго следовал этому самоубийственному обычаю, – кивнул Тхар, – и я согласен, друг мой, что у вас могут возникнуть серьезные сомнения насчет его здравого смысла. Но не стоит подобным образом трактовать их обычаи… это были тяжелые времена… тяжелые и страшные!

– Но, с другой стороны, кто может предсказать, как бы развернулись события, будь на Фагоне стальной панцирь во время той злополучной битвы у замка Лорример? – вмешался астроном. – Возможно, он прожил бы ещё лет десять-пятнадцать… И в этом случае Тедрик сумел бы изменить карту мира – и наше будущее! – Пайрот бросил взгляд за окно – на густо-синем небе грозным напоминанием о грядущем сияла багровая звезда. – Ведь Тедрик вовсе не был глуп – всего лишь упрям… Он нуждался в умном руководителе вроде Фагона, который сумел бы вложить немного хитрости и здравого расчета в его голову.

– Однако Фагон погиб, – сухо констатировал Скандос, – и с тех пор каждое решение Тедрика было неудачным. Он мог стать великим королем, мог объединить все страны Запада и на сотни лет приблизить наступление технологической эры, спасти цивилизацию… Ведь для того, чтобы бороться с этим, – Скандос в свою очередь бросил взгляд на небеса, – недостаточно космических кораблей и лазерных орудий. Мы должны в два ближайших десятилетия овладеть энергией звезд!

– И не только это, – Винг, обычно молчаливый и угрюмый, вдруг стал словоохотливым. – Подозреваю, коллеги, что человеческий разум не в силах объять природу монстра, тысячелетиями странствующего в пустоте и пожирающего звезды словно спелые плоды дерева анг… Нам нужен помощник – могучий искусственный интеллект, способный конкурировать на равных с чудовищем. Конечно, не такой, как этот жалкий шкаф, – вычислитель пренебрежительно махнул рукой на куб аналитического блока, сверкавший полированными боками у противоположной стены, рядом с пультом хроноскопа. – Я мог бы сконструировать действительно разумную машину… способную учесть миллионы факторов и сделать правильные заключения… передать их человеку… Понимаете – передать не звуками и символами, а прямо в мозг…

– Вы имеете в виду телепатическое общение с механизмом? – воскликнул пораженный хранитель архивов. Винг молча кивнул, потом тихо произнес:

– Это был бы уже не совсем механизм, Тхар… Помните, вы повторили слова коллеги Скандоса: что там, за ветхой занавеской тьмы… в гаданиях запутались умы… Я думаю, только союз человеческого и электронного разумов мог бы развеять эту тьму. И тогда мы бы знали, что нас ждет, и…

– …приготовились бы заранее! – подхватил историк. – Великолепная мысль, Винг! Мечта, вполне достойная сенса! Но что же мешает её исполнить?

Скандос кашлянул, и взгляд Тхара переместился на физика, по-прежнему стоявшего у окна.

– Видите ли, коллега, – сказал хронофизик таким тоном, словно читал лекцию студентам первого курса колледжа, – чтобы Винг мог не только сконструировать, но и построить свою волшебную машину, необходимо многое, чего пока у нас нет… Например, молекулярные запоминающие устройства фантастической емкости… новые материалы… гораздо более совершенные приборы ментальной связи… Не так ли, Винг?

Вычислитель угрюмо кивнул.

– Мы могли бы уже иметь все это, если бы… – задумчиво продолжал Скандос, глядя на экран, где будущий лорд Марки обнимал королевскую дочь, – если бы Тедрик выполнил вторую часть задачи – не только уничтожил культ Сарпедиона, но и создал бы великую Западную империю…

Фурмин, подняв голову от пульта, резко обернулся.

– Вы хотите сказать, учитель, что вам опять нужно появиться там? – ассистент протянул руку к экрану. – Необходимо ещё одно вмешательство?

– Возможно, и не одно… Только на этот раз я должен появиться в Ломарре в подобающем виде, – сказал физик. – Не будем обманывать ожидания нашего лорда-кузнеца. В конце концов, разве трудно сделать из пластика копию того бронзового истукана, которого он изваял?

И Скандос, усмехнувшись, продекламировал:

– Пусть рухнет занавеска тьмы,

Пусть мир увидит, как ошиблись мы, Но если вовремя исправлена ошибка, Кто в нас метнет презрения громы?

2

Три человека, словно живая картина, на мгновение застыли у страшного алтаря Сарпедиона. И мужчины, и полуобнаженная девушка глядели на окровавленную, страшную голову Дивейна, которую секундой раньше Тедрик швырнул на зеленоватую каменную плиту. Наконец, король Фагон первым сообразил, что этот период истории его Ломарры закончен – и закончен навсегда. Взгляд его переместился на принцессу.

– Эй, Флайснир, твой плащ! – кратко приказал он, и леди Роанна, подарив Тедрику нежную улыбку, набросила на плечи голубое, расшитое серебром одеяние. Только с большой натяжкой можно было считать, что приличия соблюдены; короткий плащ не доставал Флайсниру до середины бедра, а принцесса была повыше его на добрых семь дюймов.

– Капитан Скайр, – быстро продолжил король, повернувшись к командиру гвардейцев, – отвези эту падаль к реке и брось в воду. – Он указал на обломки статуи и валявшиеся вокруг алтаря трупы. – Прикажи своим людям все очистить и привести в подобающий вид. Тут больше не святилище Сарпедиона, а усыпальница моего почитаемого предка, великого Скина.

Капитан рявкнул команду. Тедрик снял шлем и повернулся к девушке, стоявшей рядом с ним; благоговение, восторг и удивление смешались на её выразительном лице.

– Я не понимаю, откуда ты знаешь обо мне, леди Роанна, – тихо произнес кузнец. – Ты ведешь себя так, будто я, – твой старый, испытанный друг. Это великая честь… Но чему я обязан ей? Конечно, я знаю тебя, дочь нашего повелителя; но как могла ты слышать обо мне, простом человеке, каких в Ломпоре тысячи и тысячи?

– Ты не прав, лорд Тедрик… Нет, не лорд; отныне ты и я – просто Тедрик и Роанна, – голос девушки был столь же негромок, и её слова явно не предназначались для чужих ушей. – Ты не прав – я знаю о тебе давно. Те немногие, в чьих жилах течет древняя чистая кровь, всегда выделяются над толпой – а ты выделяешься даже среди них… Кто ещё обладает подобной мощью, такой же силой рук и духа? – На мгновение принцесса сделала паузу; лицо её вдруг побледнело. – Я не труслива, поверь, но на этом алтаре мужество покинуло меня. Я… я не смогла бы сопротивляться богу и его слугам, поднять на них оружие… Я трепетала при одной мысли о том, что ты сделал; я не знаю, как ты сумел это совершить.

– Ты боишься Сарпедиона, леди Роанна, как и многие в Ломарре. Я же ненавижу его. Смертельно ненавижу!

– Просто – Роанна… Не забывай, Тедрик…

– Роанна… Благодарю, моя госпожа. Эта честь мне дороже высокого звания, пожалованного твоим отцом… Боюсь только, оно не слишком подходит для меня. Я по-прежнему чувствую себя простым кузнецом…

– Простым кузнецом? Ты шутишь, Тедрик! И я уже забыла об этом. Ты, по заслугам, стал теперь первым среди благородных людей Ломарры! Мой отец, король, знает, каковы твои достоинства; и ему давно нужно было бы опереться на твою сильную руку. Спасибо Сар… спасибо нашим древним богам, что это, наконец, произошло. Чистая кровь выше пустых титулов. Трон властен дать и властен отнять звание благородного, но не может влить чистую кровь в жилы бастарда и вселить мужество в сердце труса!

Смущенный Тедрик не знал, что ответить на эту пылкую речь и решил изменить тему:

– Ты напомнила своему отцу, королю, о сагах и каком-то древнем пророчестве. О чем они говорят?

– Я расскажу тебе как-нибудь об этом, – к леди Роанне быстро вернулось её обычное холодное спокойствие. – Но нельзя говорить о подобных вещах, когда я стою в проклятом месте, полунагая и грязная. Подождем лучшего времени; сейчас мне нужны горячая ванна и свежая одежда.

Роанна направилась к лестнице с таким достоинством, словно на ней были надеты роскошные придворные одежды. Проводив её долгим взглядом, Тедрик повернулся к королю. Великому Ллосиру требовалась жрица, и если леди Роанна отказалась от этой чести, то стоило вспомнить, что у Фагона была ещё одна дочь.

– Сир, прекрасная и мудрейшая леди Трейси присоединилась к твоей свите?

– Не только присоединилась, – фыркнул Фагон. – Она все видела, все слышала и знает обо всем больше, чем любой из нас и мы оба вместе взятые. Но в чем дело? – Король погладил седоватую бороду и вдруг усмехнулся: – А! Ты думаешь, она будет хорошей верховной жрицей?

– Превосходной! Много лучшей, чем леди Роанна. Она моложе, мягче и… ну… в ней больше святости, верно?

– Может быть, – скептически заметил Фагон и, оглянувшись, позвал: – Трейси, девочка!

– Я здесь, отец, – ответил звонкий голосок. Затем послышались торопливые шаги, и девушка ступила на вершину пирамиды. Она совсем не запыхалась; видимо, стояла на лестнице, наблюдая за тем, как королевские гвардейцы конвоируют наемников обратно в казармы и сваливают на телеги трупы.

Леди Трейси, вторая дочь короля Фагона, была такой же высокой и стройной, как Роанна, но с нежно-голубыми глазами и волосами цвета спелой пшеницы. Черты лица у неё были мягче, чем у старшей сестры, и отличалась она веселым нравом и неистощимым любопытством.

– Подойди сюда, детка. Ты хочешь стать верховной жрицей Ллосира, нашего нового бога?

– О, да! – юная принцесса подпрыгнула, взвизгнув от восторга, но отрезвление наступило быстро. – Хотя… если подумать… пожалуй, нет… нет, отец. Ведь я собираюсь со временем выйти замуж и завести детей… шесть или семь. – Она глубоко задумалась, сморщив хорошенький носик, потом заявила: Возможно, я могу стать сейчас жрицей… а потом… потом передать эту честь кому-нибудь другому…

– В том нет необходимости, госпожа, – прервал её Тедрик, пока Фагон, поглаживая бороду, размышлял над этим предложением. – Видишь ли, Ллосир – совсем не такой бог, как Сарпедион. Он не ревнив. Он желает, чтобы люди плодились и жили в изобилии и счастье. А посему жрица Ллосира может выйти замуж, когда пожелает, и иметь столько детей, сколько хочет. Бог благословит её.

– Тогда – я верховная жрица, сиры! И я немедленно распоряжусь, чтобы мне приготовили священные золотые одежды! И золотой венец! – с этими словами Трейси, пританцовывая, со всех ног бросилась к лестнице, что вела на площадь с вершины храмовой крыши.

За спиной Тедрика раздалось почтительное покашливание.

– Лорд Тедрик, сир, – рослый Скайр, капитан королевской гвардии, почтительно склонив голову, ждал возможности заговорить с кузнецом.

– Да, капитан!

– Мои люди… ну, которым приказано навести тут порядок… они… я хочу сказать… – бравый вояка заикался от смущения. – Эти тела – жрецов и всех прочих – с ними мы управились быстро… и даже собрали почти все обломки от статуи бога. Но… но его сердце… и остальное… мы не знаем, может ты хочешь взять их… и потом, мы… мы боимся…

Тедрик усмехнулся.

– Ты прав, Скайр, это мое дело, только мое. Где там мой парнишка, Хирт? Или может ты сам раздобудешь мне какой-нибудь мешок или сумку?

– Да, сир! – с облегчением рявкнул капитан и махнул рукой, подзывая своих людей. Через минуту уже протягивал Тедрику сумку из прекрасной, мягкой кожи – вполне достойную останков поверженного божества.

Тедрик взял её и шагнул к постаменту, на котором раньше высилась статуя – Скрытый Лик ужасного и грозного Сарпедиона. Затем, не без некоторого трепета (так как запал битвы уже прошел), он подобрал сердце, печень и мозг бога и сунул их в сумку – не слишком осторожно, но и не высказывая нарочитой небрежности. Забросив ношу на плечо, он направился к лестнице.

– Пойду соберу людей, – объяснил он королю. – Мы принесем эти останки в жертву нашему новому богу.

– Отлично, Тедрик, отлично! – одобрил Фагон. – Однако мы должны сначала кое-что обсудить. В делах правления не подобает действовать без плана, не отдав должных распоряжений. Где, к примеру, собираешься ты приносить такую» великую жертву? Надеюсь, не в своей кузнице?

– Конечно нет, сир, – Тедрик остановился, сообразив, что приступил к делу, не разработав операцию в деталях. – И, конечно, Храм Сарпедиона и эта усыпальница тоже не годятся. Они пока ещё пропитаны злом от стен до потолочных балок… а Повелитель Ллосир – чистое, доброе божество. – Он задумался на миг и затем воскликнул: – Котловина! Вот самое подходящее место, сир!

– Котловина? Эта дыра? Что ж, превосходно. До сих пор от неё было не слишком много пользы, но если выстроить там святилище Ллосира, ситуация может измениться. Хмм… Обширное место, удобное для паломников… А их пожертвования пополнят королевскую казну… Хмм… Это идея!

– И ты прикажешь построить?..

– Запомни: лорд и властитель Верхней, Средней и Нижней Марки может отдавать приказы сам. Смотри, как это делается. Эй, Шайлен, ко мне! – вскричал монарх и, когда управляющий королевского двора подбежал к ним, Фагон Третий изъявил свою волю: – Слушай лорда Тедрика и повинуйся его словам.

– Я готов, сир, – склонил голову придворный. Тедрик почесал в затылке.

– Значит, так… Надо построить – и побыстрее! – алтарь из чистого, только что добытого камня; десять футов площадью и три фута в высоту. Поставь его на полпути к Котловине, на самом краю утеса, чтобы святыню видели издалека. На алтарь пусть водрузят Повелителя Ллосира… на самую середину, – размышляя, кузнец нахмурил густые брови. Все ли он предусмотрел? – Да, ещё одно! Пусть статую как следует закрепят – так прочно, чтобы ни ветер, ни буря не смогли покачнуть её!

Управляющий опять склонил голову и заторопился прочь. Тедрик с королем тоже последовали за ним к лестнице, что вела вниз; кузнец бережно придерживал сумку со своей добычей. Испросив у властителя Ломарры позволения удалиться, он вначале пошел в мастерскую, где Силтен, Хирт и десяток подмастерьев стащили с него доспехи и пропотевшую одежду. Наконец-то Тедрик получил возможность почесаться, смыть пот и надеть бархатный камзол и плащ с вышивкой, более соответствовавшие его новому званию.

Затем, сопровождаемый Хиртом и четырьмя дюжими молотобойцами в кольчугах и при мечах, он направился в Храм Сарпедиона, где присоединил к своей коллекции деревянные печень, сердце и мозг, выломанные из статуи великого бога, которая пала жертвой его молота ранним утром. Путешествие это оказалось довольно утомительным, ибо славные жители Ломпора, узнав о потрясающих и радостных новостях, высыпали на улицы, приветствуя героя. Наконец, утомленный и взволнованный, Тедрик отправился домой и рухнул на кровать.

Немного позже, когда новый лорд Марки уже похрапывал в глубоком сне, королевские гонцы выехали из ворот города. Они мчались по дорогам страны, распространяя весь о том, что на четвертый день после полнолуния, в Котловине близ Ломпора, великий Сарпедион будет принесен в жертву Ллосиру – новому могущественному богу Ломарры. Все видели и слышали этих вестников – даже несчастные безумцы, которых коснулся гнев кровожадного бога. И сердца людей наполнились надеждой.