Текст книги "Кровавое око Сарпедиона"

Автор книги: Эдвард Элмер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

10

Лаборатория Скандоса в горах Ампассера; тот же день, одиннадцать часов вечера.

– Итак, – произнес Тхар, историк и хранитель архивов, – я хотел бы задать несколько вопросов коллеге Скандосу…

Он долго смотрел сквозь широкий оконный проем на темное небо – черный бархат, усеянный самоцветами безмерно далеких звезд; потом взгляд историка переместился на монитор аналитической машины, словно он сравнивал реальность с изображением, истинный мир с его моделью, хранившейся в магнитной памяти мемора.

– Да, я хотел бы задать несколько вопросов, – повторил Тхар, – и первый из них касается дат – точных дат, когда вспыхивали звезды, оказавшиеся на Его пути, – он вытянул руку к экрану, – или происходили любые другие события. Разве хроноскоп не позволяет определить время их наступления? Простите мое невежество, Скандос, но для историка исследование древности с помощью хронофизических методов такое же запретное деяние, как для вас – вмешательство в реальность прошлого. И я не знаю ничего о сути ваших методов.

Физик покачал головой.

– Вы совершаете распространенную ошибку, путая хроноскоп с темпоральной капсулой, – произнес он. – Вот та установка, которая позволяет нам погружаться в прошлое, – Скандос кивнул в сторону прозрачной сферы в дальнем конце лаборатории. – Совершив путешествие во времени, мы можем, конечно, установить дату любого события; более того, мы способны вмешаться в него, изменить ход истории и повлиять на будущее – то есть, на текущую темпоральную реальность.

– Так, как это сделали вы в случае с Тедриком?

– Совершенно верно, Тхар. В прошлом номер один бунтарь Тедрик кончил жизнь на алтаре Сарпедиона, и три великих западных государства – Ломарра, империя Тарк и Сарлон, оплот грядущей цивилизации, – долгие столетия истощали друг друга в нескончаемых войнах… не считая того, что культ жестокого божества век за веком уносил сотни тысяч жизней. В результате наш мир потерял время – драгоценное время, необходимое для развития мощной технологии и средств защиты от космического монстра… Мы даже не в силах понять, что Он собой представляет! – Скандос сжал кулаки и на его виске запульсировала, забилась голубоватая жилка. – Да, в конце концов мы пришли к всепланетному объединению, но слишком поздно! И слишком неэффективным оказался этот мировой союз! Сейчас власть Консулата означает только одно – стагнацию и гибель…

– Какова же, по-вашему, альтернатива? – тихо спросил Тхар.

– В прошлом номер два, от которого, как я надеюсь, произойдет текущая реальность, Тедрик, овладев секретом производства стали, свергнет власть Сарпедиона. Он займет главенствующее положение в Ломарре, его походы будут победоносными, власть – неоспоримой… Он объединит Запад и станет родоначальником династии выдающихся правителей… И наш мир начнет прогрессировать с гораздо большей скоростью; наше настоящее изменится – и кто знает, каких вершин мы достигнем, какими знаниями овладеем уже сегодня! Я надеюсь…

– Минуту! – историк взмахом руки прервал Скандоса. – Ведь вмешательство уже произошло – вы открыли Тедрику секрет изготовления стали. В настоящий момент все последствия вашего поступка являются событиями далекого прошлого. Тедрик объединил Запад; Тедрик стал родоначальником новой династии! Следовательно, все вытекающие отсюда факты должны быть нам известны уже сейчас! Однако, – Тхар кивнул на звездное небо за окном, – я что-то не замечаю там флота межзвездных крейсеров, утыканных, скажем, аннигиляторами пространства. В лучшем случае – пара тихоходных планетолетов… все, чего достигла наша астронавтика!

Поймав вопросительные взгляды Пайрота и Винга, Скандос улыбнулся и покачал головой.

– Еще одна ошибка, Тхар. Вы считаете, что любое вмешательство в прошлое должно приводить к немедленным изменениям в будущем. Однако ни один из основных атрибутов физического мира – материя, энергия, пространство, время – не отвечает на воздействие немедленной реакцией; они обладают неким свойством, которое мы, физики, называем инерцией. Да, вмешательство произведено и наша темпоральная линия начала меняться, плыть, перетекать в другую форму! Однако это произойдет не сразу. Сравнительно медленно и незаметно изменится мир вокруг нас, изменимся мы сами… действительность станет иной, и я надеюсь, что в ней не останется места для Консулата, но межзвездный флот станет реальностью.

Историк задумчиво наморщил лоб, его круглое лицо внезапно посерьезнело, пухлые губы сжались; пожалуй, только теперь можно было заметить, что он не молод – ровесник Скандоса, если не старше. Подняв на хронофизика глаза, он с расстановкой произнес:

– Итак, мир уже начал меняться… медленно и незаметно… Когда же почувствуем это?

– Кто знает… – Скандос пожал плечами. – Часы, дни, месяцы… У нас нет никакого опыта в подобных делах. Мне, например, казалось, что кое-какие изменения уже должны были бы наступить. Однако хроноскоп… – внезапно он замолчал, уставившись на круглый экран у своего локтя.

– Хроноскоп? Так что же хроноскоп? – с любопытством переспросил хранитель архивов. – Я всегда считал, что этот прибор позволяет рассматривать картины прошлого, уточнять некие события… Но вы, Скандос, кажется заметили, что я ошибаюсь?

– Увеличьте изображение… вот эту часть, – бросил физик своему ассистенту, постучав согнутым пальцем по мерцающему стеклянному глазу хроноскопа, посередине которого светилась яркая зеленая черта. Фурмин что-то подкрутил на пульте, щелкнул парой переключателей, и зеленая линия вдруг распалась на две, разделенные узкой темной щелью. Они шли параллельно и были ровными – за исключением того, что примерно посередине верхней бился, трепетал крохотный изумрудный язычок, похожий на вспышку пламени.

– Мне показалось, что этот пик стал больше… – задумчиво произнес Скандос. Он резко повернулся к историку: – Простите меня, коллега. Так вот, о хроноскопе. Это устройство позволяет не разглядывать, но анализировать прошлое. Мы не можем с его помощью увидеть отдельных картин – например, Тедрика, полирующего свой меч, или королевский прием во дворце Фагона Третьего; однако всплески этой зеленой линии соответствуют важнейшим событиям анализируемого периода времени и дают возможность выбрать наиболее существенные моменты. Именно так мы и обнаружили нашего кузнеца.

– Но сейчас я вижу на экране только две линии, совсем ровные, если не считать этого небольшого излома на верхней, – историк был настойчив.

– Да, да, Скандос, объясните же, что это значит! – видимо, астроном тоже заинтересовался. Даже на лице Винга, по-прежнему угрюмом, промелькнуло нечто похожее на любопытство.

– Хмм… – Скандос нервно потер висок. – Видите ли, сейчас хроноскоп настроен на режим сравнительного анализа… Вот эта нижняя темпоральная линия соответствует базовому варианту истории – тому, в котором Тедрик лег на алтарь, обрекая на гибель и нас с вами… Верхняя линия – это новый вариант развития событий. Если она идет параллельно нижней, это означает, что никаких отклонений не произошло; но если появляются пики… пики показывают, что реальность начала меняться! Фурмин, – физик бросил взгляд на своего ассистента, – сидит у этого экрана уже двое суток. И все, что он заметил – слабые, весьма слабые колебания в той части временной шкалы, которая соответствует эре Тедрика, и вот этот пик – в нашей эпохе! Что-то начало изменяться в настоящем, но мы не знаем, что!

– Возможно, стражи Консулата уже стоят у дверей лаборатории с ордером на арест, – мрачно заметил Винг. – Рудники на астероидах! Это было бы весьма серьезным изменением реальности для всех нас! И для нашего мира тоже!

– Только в том случае, если подобное событие действительно повлияет на ход истории, – с улыбкой заметил Фурмин.

– Юноша! Вы цените нас – и себя тоже – так мало? – воскликнул хранитель архивов.

– Нет, конечно… Но пока рано делать какие-либо выводы, – молодой физик пожал плечами. – Слабые всплески, наблюдаемые нами во времена Тедрика, свидетельствуют, что там идет борьба, исход которой неясен. Ткань времени словно застыла в неустойчивом равновесии… либо кузнец потерпит поражение, и все вернется на круги свои… либо… – Фурмин снова пожал плечами, пряча глаза от острого пронзительного взгляда историка. – Во всяком случае, этот крохотный излом на верхней темпоральной линии показывает, что и в нашей эпохе нечто изменилось…

– Он растет, Фурмин, он растет! – внезапно закричал Скандос, склонившись к экрану хроноскопа. – Что-то происходит, что-то меняется – прямо сейчас, на наших глазах! Великие боги космоса! Что же это!

– Консулат пал? Академия разогнана? Или планета сейчас треснет под нашими ногами? – с улыбкой предположил астроном.

– Ни первое, ни второе, ни третье, – медленно произнес историк. Он поднялся, подошел к окну и поднял лицо к усыпанному яркими звездами небу. – Я знаю, что это такое, друзья… – Тхар ненадолго замолк, потом повернулся к хронофизику и сказал, обводя одновременно рукой небосвод: – Какое прекрасное четверостишие вы процитировали, коллега… Что там, за ветхой занавеской тьмы… В гаданиях запутались умы…

– Это слова древнего поэта, – Скандос недоуменно сморщился. – Но какое отношение они…

– Самое прямое, самое прямое, друг мой! – хранитель архивов стремительно шагнул к стеклянному глазу хроноскопа и показал пальцем на подрастающий на глазах зеленый треугольник. – Это мы с вами, коллеги! Это наше сегодняшнее совещание! Это решения, которые мы примем! Это мысли, идеи, которые зародились сейчас в голове у каждого, и которые начинают прорастать подобно зерну, под весенним дождем! Это залог грядущих перемен! – Он выпрямился и с торжествующей улыбкой оглядел своих пораженных слушателей. – Когда же с треском рухнет занавеска, увидят все, как ошибались мы! Забавно, правда?

11

На пороге Храма появилась высокая дородная фигура в сверкающих золотом доспехах. Король Фагон! Монарх Ломарры ринулся к алтарю, когда Тедрик с торжествующим воплем выдрал из груды каменных обломков печень Сарпедиона – деревянную, огромную, окрашенную в багряный цвет. Снизу, с лестницы, доносился грохот сапог – прыгая через несколько ступеней, вслед за своим повелителем торопились полдюжины придворных и гвардейцы охраны.

– Тедрик, скорее! – задыхаясь, прохрипел король. – Эти мерзавцы схватили Роанну… Дивейн повелел отдать её Сарпедиону!

– Они не смогут, мой господин, – кузнец подбросил на широкой ладони деревянную печень. – Я убил Сарпедиона – смотри!

– Они смогут! Они достали Скрытый Лик бога из тайной гробницы в подземелье Скина! Прикончи этих предателей прежде, чем они убьют Роанну, и ты станешь…

Тедрик не слышал щедрых посулов; сейчас даже бедственное положение принцессы не слишком его занимало. Сарпедион! Кровожадный демон проскользнул у него меж пальцев, словно десяток медяков у стойки кабака! С проклятьем кузнец швырнул печень на пол и бросился к лестнице. Недостаточно уничтожить только одну статую Сарпедиона; он должен расколотить в пыль обе – причем в первую очередь Скрытый Лик, который считался главным изображением бога. Скрытый Лик… Этого идола до сих пор никто не видел, кроме жрецов самого высокого ранга… и, конечно, только на алтаре подобной святыни может быть принесена в жертву королевская дочь! Он должен был подумать об этом раньше, проклятый глупец! Надо торопиться… Еще есть время… Однако, чем раньше он будет там, тем больше шансов на победу.

Бросив взгляд на паланкин короля и скакунов свиты, Тедрик презрительно сморщился. Нет, такой транспорт его не устраивал – кони придворных щеголей слишком тонконоги, ни один не выдержит воина в броне. Он забросил меч на спину, взвалил на плечо секиру с молотом и побежал; мальчишка-оруженосец мчался следом. Позади, отставая с каждым шагом, пыхтел окруженный придворными монарх Ломарры.

Промчавшись под аркой северных ворот, Тедрик выскочил на примыкавшую к городской стене обширную площадь, на которой мрачно темнела пирамидальная усыпальница, и с облегчением убедился, что ему не придется штурмовать эту твердыню в одиночку. Древнее святилище было окружено отрядом королевских гвардейцев – человек триста, не меньше. Растянувшись длинной цепочкой, они то наступали на плотные ряды тарконских наемников, перекрывавших подход к лестницам, то откатывались назад. Несомненно, сражение шло без особых успехов и Тедрик знал, почему. Солдаты, которые бились с тяжеловооруженными и многочисленными защитниками великого бога, заранее считали себя побежденными. Первым делом следовало поднять их боевой дух.

Но хватит ли на это времени? Вероятно. Важное жертвоприношение не совершают в спешке – это может оскорбить Сарпедиона, чье кровавое Око взирает сейчас на мир. Необходимо соблюсти все тонкости церемонии – освятить жертвенный нож и алтарь, пропеть двенадцать молитв Гнева и семь молитв о Пощаде, тридцать три раза преклонить колени перед идолом… Долгая процедура, до самого полудня. Впрочем, солнце уже приближалось к зениту.

– Лорд Тедрик? – рослый капитан гвардейцев вытянулся перед ним, вскинув руку в воинском салюте.

– Я – Тедрик, кузнец. Ты знал, что я приду?

– Да, мой господин… – капитан смотрел на закованного в сверкающую сталь воина так, словно с небес к нему на помощь спустился один из легендарных героев-полубогов, обитавших некогда в Средней Марке. Он смущенно откашлялся и сообщил: – Только что солнечными зеркалами передали приказ… Мы в твоем подчинении; твое слово – слово самого короля Фагона. Что повелишь, лорд?

– Собери своих людей. Мне будут нужны двенадцать или пятнадцать бойцов – самых сильных.

Через десять минут Тедрик стоял перед плотным строем гвардейцев, шагах в пятидесяти от стен святилища. Тарконцы мрачно поглядывали на королевских солдат, однако продолжать схватку явно не собирались. Их было втрое больше, и жрецы, командовавшие этим войском, хотели лишь одного – не допустить людей короля к лестнице, что вела на самую вершину пирамиды, к жертвенному алтарю. Сегодня им не требовались иные жертвы кроме той, драгоценной, что распростерлась сейчас на плите зеленого камня.

– Королевские воины! – Тедрик напряг голос – так, чтобы его слышали не только гвардейцы, но и замершие в ожидании враги. – Кто среди вас лучше всех владеет мечом? Ты? Ну-ка, выходи вперед, парень… – он вытащил из строя здоровенного солдата лет двадцати. Погляди: панцирь, который на мне – не из железа… видишь, как сверкает? Он сделан из божественного металла Ллосира, всемогущего бога, врага кровопийцы Сарпедиона и моего покровителя! И чтобы все могли в этом убедиться, ты, парень, сейчас нанесешь мне удар мечом… Я так приказываю! Самый сильный удар, какой сможешь!

Гвардеец пару раз взмахнул своим широким прямым клинком и вполсилы рубанул по оплечью Тедриковой кирасы. Раздался протяжный звон, меч соскользнул, задев острием локоть кузнеца.

– Я велел бить со всей силы! – взревел Тедрик. – Думаешь, твоя ржавая железка может разрубить металл бога? Ударь так, чтобы убить! Бей!

Солдат стиснул зубы, быстро шагнул вперед и нанес удар, стремительный и сильный; обращаться с мечом он умел. Панцирь снова отозвался долгим протяжным звоном, а в руках ошеломленного гвардейца осталась рукоять с обломками клинка. Волна видимого облегчения прокатилась по рядам королевского воинства; их противники были поражены и испуганы.

– Молю о прощении, мой лорд, – сказал солдат, отбросив сломанный меч и опускаясь на одно колено:

– Встань, парень! Ты выполнил мой приказ – и выполнил хорошо. Как твое имя?

– Фристал, сын Троота, мой господин… Мы – потомственные воины, из Средней Марки…

– Я запомню тебя, Фристал… – Тедрик повернулся к строю гвардейцев и обвел взглядом их суровые лица. – Слушайте, воины, я хочу кое-что сказать вам.

Только что я уничтожил статую Сарпедиона в его Храме, и гнусный трусливый бог не посмел коснуться меня. Половина его могущества обращена в прах! И скоро вы увидите, как я разделаюсь с другой половиной – здесь, в гробнице Скина! Бог он или демон – не важно; вы не должны бояться, потому что меня и всех, кто пойдет со мной, охраняет Ллосир. Мы, люди короля, будем иметь дело только с крысами из Тарка, с их плотью и кровью.

Он склонил голову к плечу, размышляя и оценивая силы врага. Копьеносцы у подножья широкой лестницы выстроились плотной фалангой: щиты сдвинуты, тупые концы копий уперты в землю, острия торчат на шесть футов перед строем. Сильная позиция, но рассчитывая только на пассивную оборону; когда гвардейцы отступили от наклонных стен пирамиды, ни один наемник не бросил за ними, ни один дротик не полетел следом.

– Мы будем наступать клином, – Тедрик коснулся мускулистой руки капитана, будто хотел передать ему свою уверенность. – Я встану впереди с топором. Этот парень, Фристал, – он ткнул пальцем в грудь рослого здоровяка, – понесет мой меч и молот. За нами поставь лучших бойцов, а остальные пусть подпирают их сзади и прикрывают с боков. Мы пройдем через ряды этого сброда как корабль по волнам. Ну, стройтесь, ребята! Вперед!

Звеня оружием и взбивая пыль тяжелыми сапогами, гвардейцы быстро перестроились; затем их колонна ринулась вперед подобно тарану с наконечником из закаленной стали. Тедрик врезался в плотный строй тарконцев – их копья не могли пробить его стальную кирасу. Несколько наемников упали при столкновении, теперь в рядах фаланги зияла брешь. Прижатый мощным напором сзади к вражеским щитам, кузнец едва мог пошевелить ногами, чтобы сделать очередной шаг; его тело как будто попало в тиски. Однако могучие руки Тедрика были свободны – и резкими, яростными ударами боевого топора он начал пробивать путь к наклонной стене гробницы. За ним двигались самые сильные бойцы королевской гвардии. Их щиты были плотно сдвинуты, мечи и секиры разили врагов, оставляя за собой вал мертвых тел.

Смертоносный клин пробивался все дальше и дальше: сначала – к подножию лестницы, что вела на крышу святилища, затем – вверх по широким ступеням. Когда гвардейцы достигли плоской площадки на вершине пирамиды, сопротивление почти прекратилось. Тут, на стофутовой высоте, гулял свежий ветер, посвистывавший меж колонн, окружающих алтарь. Бросив взгляд сквозь их каменный частокол, Тедрик понял, что жертвоприношение ещё не закончено. Старого Дивейна нигде не было видно; церемонией руководил Кайтор, его помощник. Сейчас он в пятый раз поднял вверх, к Оку Сарпедиона, жертвенный нож из темного обсидиана, одновременно обращаясь к богу с молитвой о пощаде; согласно священному ритуалу, эту операцию следовало повторить ещё дважды.

– Выпусти кишки из этих собак! – крикнул Тедрик капитану, кивая на две сверкающие бронзой фигуры, загородившие проход к алтарю. – Я возьму на себя тех троих у плиты, а твои парни пусть разберутся с остальными!

Когда кузнец достиг зеленого алтарного камня, нож был поднят в шестой раз. Но за ударом, лишившим Кайтора правой руки, последовал второй, которым Тедрик снес его голову и левое плечо жреца. Еще два быстрых взмаха клинка, два предсмертных вскрика – и можно было гарантировать, что в этот день жертвоприношение не состоится.

Тедрик молча протянул руку и Фристал, следовавший за ним по пятам, вложил в неё молот. Кузнец повернулся к Скрытому Лику, в злобном бессилии скалившему зубы, и принялся за работу. Древняя статуя оказалась хрупкой; за пять минут он извлек раскрашенные деревяшки – мозг, сердце и печень, а остальное превратил в груду бесформенных обломков и мелкой каменной крошки.

Теперь настало время побеспокоиться о жертве. Тедрик снова бросил взгляд на алтарь из-под низкого забрала шлема. Принцесса Роанна Ломарианская, с растрепанными волосами, с лодыжками и запястьями, прикрученными веревкой к массивным медным кольцам по углам квадратной плиты, была растянута на грязной, пропахшей мертвой плотью поверхности камня. Ее взгляд метнулся от обломков божественной статуи к гиганту в сверкающем панцире, залитом вражеской кровью; выражение радости, смешанной с изумлением и ужасом, появилось на лице девушки.

Тедрик перерубил веревки.

– Тебе не причинили вреда, леди Роанна? – голос его внезапно стал хриплым.

– Нет. Я только закоченела.

Взявшись за его протянутую руку, она села, оправляя разорванный ворот платья. Затем, наклонившись, начала растирать лодыжки. Длинные каштановые волосы рассыпались по её плечам и полуобнаженной груди. Высокая, крепко сбитая, но стройная – истинный отпрыск древней королевской крови! «Какая женщина, во имя святой печени Ллорсира!» – промелькнуло в голове у Тедрика. Мысленно кузнец раздел её – но его видение было только жалким отблеском представшего наяву величия. Какая женщина! Девственница? Несомненно, иначе Дивейн не выбрал бы ее… Тем больше позора этим малодушным ничтожествам при дворе, которые не смогли защитить дочь своего повелителя! О, если бы он, Тедрик, был рожден благородным…

Роанна соскользнула с алтаря, её глаза внезапно потемнели, как море перед бурей. Обняв гибкими руками шею кузнеца, она прильнула щекой к его панцирю, не обращая внимания на кровь, пачкавшую полунагую грудь и лицо. Тедрик осторожно обхватил девушку закованной в сталь рукой; её глаза цвета океанской волны были почти на уровне его лица. О, вечные холмы Ломарры! Страсть бушевала в нем. Какая женщина! Настоящая подруга для мужчины приличного роста!

– Хвала богам! – дыхание с шумом вырвалось из груди короля Фагона, но для человека под пятьдесят, пробежавшего две мили в тяжелом золотом панцире, он ещё сохранил приличную форму. – Хвала всем богам, ты успел вовремя!

– Вовремя, сир, хотя едва-едва не опоздал. Король шумно перевел дух и оттолкнул двух придворных, пытавшихся поддержать его под руки. По его багровому лицу катился пот, темная борода с нитями седых волос была растрепана. Выпрямившись и приняв подобающую позу, он провозгласил:

– Назови свою награду, лорд Тедрик! Клянусь, сегодня я был бы рад назвать тебя своим сыном!

– Только не это, сир, только не это. Меньше всего я хотел бы оказаться братом леди Роанны.

Девушка зарделась – намек был достаточно ясным.

– Сделай его лордом всей Марки, отец, – быстро сказала она. – Там слишком много мелких баронов, своевольных и неуживчивых… Им нужна твердая рука! И потом… помнишь, что гласят саги? – Роанна подняла глаза к небу, на котором сверкало гневное Око Сарпедиона. – Неуязвимый воин, могучий боец, дерзнувший руку поднять на злобного бога… Он – тот, кто рати Ломарры победоносные в бой поведет на север и юг… Он…

– Хватит, дочь, ты меня убедила. Да, это будет мудрым решением, – согласился монарх. Затем Фагон пригладил бороду, и лицо его приняло величественное выражение. – Тедрик, кузнец, потомок древнего ломарианского рода! Я, властитель сей страны, её король и владыка, объявляю тебя лордом и повелителем Верхней, Средней и Нижней Марки, пэром королевства Ломарры!

Тедрик опустился на одно колено.

– Благодарю, сир, – он склонил голову. – Будут ли одобрены мои намерения и действия по уничтожению власти Сарпедиона? Могу ли я покончить с его жрецами, как того желает великий Ллосир?

– Если ты станешь поддерживать Трон Ломарры со всей силой и мужеством, которые я вижу в тебе, то обещаю, что Трон одобрит и поддержит тебя во всем, что ты пожелаешь совершить.

Тедрик снял шлем. Ветер развевал гриву его светлых волос, серые глаза пристально смотрели в лицо короля.

– Клянусь, мой повелитель, что буду поддерживать тебя и сражаться за твой Трон, пока жив и имею силу в руках! – Я – твой вассал и верный слуга с того мига, когда кровь впервые заструилась в моих жилах. Мой мозг, моя печень, мое сердце – твои.

– Благодарю тебя, лорд Тедрик. Встань и закончи свое дело.

Кузнец вскочил на ноги, и в воздухе блеснула холодная сталь клинка. Громкий голос Тедрика наполнил площадь перед усыпальницей и полетел дальше, к городским воротам и стенам, к замершим в тревожном ожидании улицам.

– Люди Ломпора, слушайте Тедрика, глашатая Трона Ломарры! Сарпедион мертв; Ллосир жив. Никто из вас больше не станет жертвой на алтаре из зеленого камня. Таков новый закон – закон Ллосира! Никогда жрецы-воины не станут служить богам; только молодые женщины и юные девушки. Слушайте! Слушайте! Я говорю как глашатай Трона Ломарры, великого королевства Запада!

Он повернулся к принцессе, все ещё державшей его за руку, и шепнул:

– Наверно, леди Роанна, ты была бы хорошей верховной жрицей, однако…

– Нет, нет! – энергично запротестовала она, – я вовсе не хочу быть жрицей, лорд Тедрик!

– Во имя Ллосира, девушка, ты права! Ты и так потеряла зря столько времени!

Щеки Роанны порозовели; она открыла рот, собираясь ответить, но тут раздался громкий возглас короля.

– Проклятье! Это же Кайтор! – Владыка Ломарры стоял у алтаря, вглядываясь в распростертое на каменных плитах тело. – А где Дивейн? Где этот старый колдун? – Фагон Третий устремил пронзительный взгляд на кузнеца. – Лорд Тедрик, сейчас я преподам тебе первый из уроков мудрого правления: воюя с богами, не забывай об их слугах! Ты понял меня?

С минуту Тедрик размышлял, уставившись глазами в пол, потом кивнул головой.

– Я понял, сир, и благодарю тебя за это напоминание. Дело ещё не кончено, ты прав! – он повернулся к капитану гвардейцев. – Собери своих людей! Мы пойдем вниз, в лабиринт, и прикончим старую крысу в её норе!