Текст книги "Кровавое око Сарпедиона"

Автор книги: Эдвард Элмер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Эдвард Элмер `Док` Смит
Кровавое око Сарпедиона

Часть 1
КУЗНЕЦ

1

Восточный небосклон светлел, наливался алым золотом, отодвигавшим чернильно-фиолетовый мрак ночи. Над снежными пиками древнего Ампассера, над бездонными ущельями, каменистыми склонами, остроконечными клыками скал и голубоватой толщей ледников вставало солнце. Звезды гасли друг за другом, растворяясь в его победном сиянии, и лишь одна из них – яркая, багрово-красная – продолжала упрямо карабкаться к зениту, не страшась наступающего дня.

– Критическая точка в развитии нашей цивилизации – здесь, именно здесь! – Скандос, хронофизик, коснулся ладонью экрана, на котором мерцали зеленые зубцы темпорального спектра. С минуту он пристально вглядывался в глубокий провал, уходивший за нижний обрез округлого глаза хроноскопа, потом выпрямил спину и повернулся к ассистенту. – Почему человек так глуп, Фурмин? Любое создание, любая тварь с самым примитивным мозгом, понимает: жизнь лучше смерти! Лучше радоваться свету и теплу, чем истекать кровью в отчаянии и мраке! И самые юные, цвет и надежда расы, должны приносить потомство, а не погибать на жертвенном камне во имя вымышленных богов! – Скандос снова посмотрел на экран, потом перевел взгляд на сверкающий прозрачный шар темпорального передатчика, высившийся в центре лабораторного зала. Устало прикрыв глаза, он тихо произнес: – И ведь это можно исправить… Одно путешествие туда, к этому кузнецу из древней Ломарры. Нигде в достижимом для нас промежутке времени нет другого человека, который занимал бы столь уникальную ключевую позицию!

– Да, верно, – согласился Фурмин. Запустив пальцы в свои густые рыжие кудри, перехваченные обручем из серебристого металла, он, морщась, глядел сквозь широкий оконный проем на полукруг солнечного диска, срезанного вершиной хребта, и багровую звезду над ним. – Можем ли мы позволить Тедрику встретиться со смертью – с ужасной смертью! – в тридцать лет, когда его огромные способности не реализованы и на десятую часть? Все так просто исправить… И этот удивительный метеорит, что попал ему в руки, наполовину облегчает дело… Однако, – со вздохом заключил Фурмин, – технология выработки настоящей стали будет открыта только через два века, другим мастером, в другой стране… – Он опять поморщился, словно от головной боли, и сильно потер виски. – Соблазн велик, учитель, но вы же знаете мнение Консулата… любое, даже самое незначительное вмешательство в события прошлого может привести к непредсказуемым и катастрофическим последствиям.

– Катастрофические последствия! – фыркнул Скандос, нахмурив брови. Его худощавая невысокая фигура внезапно напряглась как согнутый клинок рапиры, глаза раздраженно блеснули. – До истинной катастрофы осталось двадцать три года, что прекрасно понимают все специалисты, кроме ископаемых старцев из Консулата! Вот она – висит над нами словно топор над шеей обреченного! – он вытянул тонкую жилистую руку к окну, к багровевшей в небе звезде.

Фурмин покачал головой и осторожно, с какой-то трепетной нежностью коснулся плеча ученого. Его большая ладонь скользнула по рукаву просторной туники Скандоса, не то поглаживая его, не то успокаивая, будто обиженного ребенка.

– Я с вами, учитель, вы же знаете, – негромко сказал он. – И я выполню любой ваш приказ. Однако… однако каждый из нас рискует головой… и не моя в данном случае представляет главную ценность.

Скандос усмехнулся, на его худом решительном лице вдруг четко обозначились выдававшие возраст морщинки. Этот Фурмин умен, весьма умен, невзирая на молодость! Умен, предан и преисполнен веры в своего учителя… По в дни, когда над землей восходит Око Сарпедиона, важна преданность не людям, а идеям.

– Послушай, мальчик, – с неожиданной мягкостью произнес физик, – я не хочу принуждать тебя… хотя, конечно, мне нужна помощь. Ведь я не могу одновременно находиться у пульта управления и в темпоральной кабине. Но ты должен принять решение сам! – он откинул голову, всматриваясь в лицо Фурмина, высившегося рядом, как скала – ростом ассистент на целый фут превосходил своего хрупкого шефа. – Да, опасность существует, и многие хронофизические феномены пока что остаются для нас загадкой. Мы не представляем, что именно может произойти. Уже сотню лет мы умеем влиять на прошлое, но боимся действовать – и потому топчемся на месте. Мы провели сотни бесполезных опытов – и что они дали для развития темпоральной теории? Ничего! – Скандос резко взмахнул рукой. – И такая же ситуация везде – в исследованиях околопланетного пространства, в проектировании аналитических машин, в изучении ментальной связи… Медленное эволюционное развитие, навязанное Консулатом, его бесчисленные запреты душат нас!

Он замолчал, затем снова заговорил с нарастающей страстностью:

– Может быть, лучший выход заключается в том, чтобы наша темпоральная линия мгновенно и безболезненно исчезла. Или мы должны беспомощно заламывать руки, с отчаянием наблюдая, как наша цивилизация идет к гибели? Мы теряли время – десятилетия, века, – не понимая, что жуткий монстр приближается к нам с каждой минутой! Фактически, мы безоружны и беззащитны – ибо что мы можем сейчас противопоставить той неведомой и страшной мощи, которая способна зажигать и гасить звезды?

Скандос бросил взгляд за окно – золотистая тарелка солнца уже поднялась над иззубренным хребтом; над ней, чуть поблекнув в потоке яркого света, плыла багровая звезда, гневное Око Сарпедиона.

– Ни Консулат, ни Академия не разрешат вмешательство в прошлое, – уставившись в пол, пробормотал Фурмин.

– Это мне известно. Хотя не все в Академии единодушны… Скажем, Пайрот, астроном… вычислитель Винг… и другие… Возможно, придет час узнать их мнение… Но сейчас я не собираюсь спрашивать их. Я спрашиваю тебя! Ты, мой ученик, уже знаешь о времени больше, чем все остальные физики планеты. За пять лет совместной работы я убедился, что твои суждения всегда были здравыми и беспристрастными. Если ты готов встать там, – Скандос кивнул в сторону пульта, – я буду действовать. Если нет – мы можем ещё двадцать три года продолжать свои осторожные и бесцельные эксперименты. Вряд ли я доживу до их конца…

– Учитель! Вы возлагаете на меня ответственность за это решение?

– В определенном смысле – да, Фурмин. Ведь любой человек должен отвечать за свои поступки… – физик грустно усмехнулся. – Но, с другой стороны, я уже решился – так что за тобой лишь половина дела.

Встряхнув рыжей гривой, Фурмин лихо сдвинул на лоб свой серебристый обруч и твердо встретил взгляд учителя.

– Тогда – вперед!

– Пусть будет так.

2

– Тедрик, проснись!

Кузнец открыл глаза. Его пробуждение не было постепенным и долгим, как у изнеженного цивилизацией сибарита будущих веков; он проснулся сразу, подобно почуявшему опасность горному барсу. Еще секунду назад опт лежал на груде шкур, расслабившись и тихо похрапывая в глубоком сне; в следующий миг он вскочил с постели, схватил свой меч и метнулся к стене. Он стоял, изготовившись к бою – мышцы напряжены, суровые серые глаза полны тревоги, рука, стиснувшая клинок, тверда как камень. Его огромное полуобнаженное тело – шесть футов четыре дюйма, больше двухсот фунтов могучей плоти, – казалось застывшей статуей из темного камня. Пристальный взгляд кузнеца был прикован к странному, смутно различимому существу, неподвижно висевшему в воздухе. Мерцающий сферический ореол окружал эту неясную тень – бесспорный признак нечеловеческого могущества и власти.

– Я восхищен тобой, Тедрик. – Этот непостижимый пришелец, бог или демон, не издавал ни звука; слова будто сами рождались в голове кузнеца. – Вероятно, ты немного испуган, но сохранил полное самообладание. Любой другой человек лишился бы разума от страха и неожиданности.

– Ты не из нашего мира, Повелитель, – Тедрик опустился на одно колено. Он знал, конечно, о существовании богов и демонов; и, хотя его самого впервые почтил визитом представитель потусторонних сил, за свою жизнь он не раз слышал о таких случаях. Так как пришелец не убил его немедленно, не выпил кровь и не пожрал печень, это, вероятно, не входило в намерения божества – во всяком случае, в данный момент.

Почтительно склонив голову, но не выпуская меча из рук, кузнец с удивлением произнес:

– В Ломарре нет богов, у которых я вызывал бы восхищение. Кроме того, наши боги – твердые и тяжелые, а ты паришь в воздухе, как пушинка. Что ты хочешь от меня. Повелитель?

– Я не бог. Если бы ты сумел проникнуть сквозь эту мерцающую завесу и снести мне голову своим мечом, я бы умер.

– Конечно. Так же, как Сар… – Тедрик прервал фразу на середине, будто слова застряли у него в глотке. Божественный пришелец с недоумением взглянул на кузнеца, потом медленно кивнул.

– Я понимаю… Ты боишься говорить?

– Да. Человек никогда не бывает один… Глаз бога горит в небесах и видит все, сквозь стены и крыши. Если он знает, то узнают и жрецы… Тогда конец… я лягу на плиту из зеленого камня и потеряю свое сердце, печень и мозг.

– Нас никто не услышит, не тревожься. Я обладаю властью, вполне достаточной, чтобы твои речи не дошли ни до богов, ни до их слуг.

Тедрик безмолвствовал.

– Я понимаю твои сомнения. Хорошо, давай оставим эту тему. Скажи, чтобы ты хотел спросить у меня?

– Я желал бы разобраться, откуда я слышу твои слова, хотя ты не произносишь ни звука… но людям не понять путей богов! – Тедрик склонил голову, помолчал, собираясь с мыслями. – Я кузнец, мой Повелитель; мой отец, мой дед – весь наш род – были кузнецами. – Он задумчиво провел пальцем по своему клинку, тусклому и темному, как обломок ампассерского гранита. – Много лет я пытаюсь выплавить прочный металл – очень прочный, но не хрупкий. Медь не годится, я не могу закалить её ни в воде, ни в снегу. Железо получается у меня либо слишком мягким, либо твердым, но ломким. Все смеси и сплавы, в которые я бросаю разные добавки – олово и свинец, чешую горного дракона, волчьи клыки и красные камни из Тарка – тоже выходят или мягкими, или слишком хрупкими. Мне удалось получить темную бронзу – чуть прочней, чем обычная, И это – все.

– Что ж, я попробую помочь тебе. Ты умеешь выплавлять железо – плохое железо и серый чугун невысокого качества; чешуя, клыки и красные камни не сделают их лучше. Тебе нужна сталь – гибкая, прочная, ковкая… и в обычной ситуации ты никогда бы не получил её. Да, сталь – то, что тебе надо, Тедрик.

– И ты можешь. Повелитель?.. – глаза кузнеца вспыхнули. – Ты научишь меня?

– Для того я и прибыл в Ломарру. Однако стану ли я учить тебя или нет, зависит от некоторых обстоятельств…

– Назови цену. Повелитель! – казалось, Тедрик был готов расплатиться не только своей душой, но и сердцем, печенью и мозгом впридачу. Он поднялся с колен, отшвырнул меч и сделал шаг к мерцающей посреди комнаты сфере.

– Плата мне не нужна, кузнец, – раздался беззвучный божественный глас. – Ты должен ответить лишь на один вопрос – зачем тебе этот металл? В чем заключается твоя главная цель?

Тедрик заколебался. Страшно было вымолвить вслух то, о чем он думал; казалось, горящее в небесах ненавистное Око пронзает его от макушки до пят грозным взглядом. Но от этого нового божества, способного проникать в голову человека, как нож в масло, не утаишь секрета; несомненно, это могущественное, окруженное небесным светом существо знало каждую его мысль, каждое намерение и каждое невысказанное слово. К чему же тогда вопросы? Может быть, странный бог испытывал его храбрость?

Мудрое решение! Тайну божественного металла, гибкого, прочного и ковкого, нельзя доверить первому встречному! Недаром этот бог пришел в Ломарру, а не к проклятым сарлонцам и не к жадным недоумкам из Тарка! Он, Тедрик, первый кузнец в Ломпоре и должен доказать, что его мужество равно его искусству… Даже если в небе вспыхнет дюжина сарпедионовых глаз!

Сделав ещё один шаг вперед, Тедрик глубоко вздохнул и произнес:

– Величайший из наших богов, Сарпедион, – злобный, мерзкий бог, мой Повелитель. И я… я собираюсь убить его!

Он стоял теперь совсем близко к сфере, и сквозь двойной туман – невольного гнева, который вызвало ненавистное имя, и мерцающего сияния – мог более ясно различить лицо и фигуру своего бога. Бог улыбался.

– Значит, злобный и мерзкий? В чем же это выражается?

– Во всем! – взволнованный кузнец повысил голос. – Что хорошего можно ждать от бога, который умеет только убивать и сводить людей с ума? Народ прекрасной Ломарры, Повелитель, хочет жить спокойно и не бояться зеленых алтарей Сарпедиона. Но откуда взяться покою и счастью, когда в любой год больше смертей, чем рождений? Ломпор обезлюдел… безумцы бродят по его улицам… и в провинциях тоже… Нас осталось слишком мало! И, нам всем – кроме жрецов, конечно, – приходится тянуть из себя последние жилы, чтобы не сдохнуть с голоду!

– Я догадывался об этом, добрый кузнец… Вся Ломарра брошена на алтарь чудовища… – лицо неведомого бога стало грустным. – Скажи же мне, если ты получишь обещанный дар… эту сталь… что ты станешь с ней делать?

– Из твоего божественного металла, Повелитель, я выкую меч и доспехи – острый меч, способный рассечь медь и обычное железо; прочный панцирь, который не смогут повредить медные и железные клинки. И тогда, тогда я смогу пробиться сквозь толпы вооруженных жрецов и крыс из Тарка, их наемников! Пробиться к алтарю Сарпедиона!

– Один? Но почему! Разве у тебя нет надежных друзей?

– Потому, что я не могу просить их о помощи… не могу даже поведать кому-нибудь то, что сказал тебе. Любой, кто узнает и не донесет, скоро ляжет на зеленый жертвенный камень. Или лишится разума… Жрецы давно подозревают… ищут на мне вину… – Тедрик судорожно сглотнул.

Нет, он не боялся честной смерти, но гнусная смерть страшила даже его. Подняв глаза к божественному лику, к этому сухому, костистому и немолодому лицу, он понял, что бог взирает на него с явным сочувствием. Это подбодрило Тедрика, и он сказал:

– Я – лучший кузнец в Ломпоре и, наверно, во всей Ломарре… Лишь это – да милость короля Фагона – хранит меня… вот почему я ещё жив. И я буду жить, пока не найду того, что ищу!

– Полагаю, что для сражения с целым отрядом солдат нужно что-нибудь посолиднее, чем хороший меч и панцирь, – задумчиво произнес бог. – Ты большой оптимист, мой юный дикарь.

– Божественный металл – все, что я прошу, Повелитель, – упрямо возразил кузнец. – Остальное – моя забота.

– Пусть будет так. Значит, ты сделаешь доспехи и выкуешь меч. Что же дальше?

– Как ты, наверное, знаешь, мой Повелитель, изображение Сарпедиона высечено из камня – с добавками из дерева, меди и золота. Я разобью его молотом в пыль! – Тедрик скрипнул зубами. – Я вырву его сердце, печень и мозг, полью горючим маслом и принесу в жертву…

– Подожди! Статуя Сарпедиона – не живое существо! Ты же сам сказал, что его изображение сделано из камня, меди и…

– Не будь наивным, мой Повелитель! Или ты проверяешь меня? Каждому известно, что боги – нетленные духи.. Они связаны со своими изображениями и с жрецами, которые служат им, духовной силой. Жизненной силой, можно сказать… Если разорвать эту связь с помощью огня и жертвоприношения, Сарпедион, конечно, не умрет, и даже Глаз его не погаснет в небе, но он не сможет мстить. Он будет бессилен, пока его жрецы не изготовят новую статую и не проведут много времени в молитвах, чтобы восстановить связь… А если заодно прикончить и жрецов… – Тедрик свирепо оскалился и стиснул могучие кулаки. Затем, прищурив глаза, пристально осмотрел свое божество сквозь мерцающую невесомую завесу. – Я сделаю твое изображение, Повелитель, чтобы ты мог обитать в нем. И я принесу Сарпедиона в жертву тебе, мой странный новый бог. Клянусь холмами Ломарры, пока я жив, ты будешь моим единственным богом!

Он на мгновение призадумался, потом спросил:

– Но как твое имя, мой Повелитель? Я не могу всегда называть тебя «странный бог».

– Меня зовут Скандос.

– Ск… Скн… Прости, мой язык не в состоянии выговорить это слово. – Кузнец снова погрузился в размышления, решая какую-то сложную проблему; губы его беззвучно шевелились. Наконец он произнес: – Отец говорил мне, пока был жив… На севере, в Средней Марке, откуда мы ведем свой род, в старые времена был другой бог. Его звали… звали… Ллосир, вот как!

– Подожди! Ты знаешь, когда воцарился Сарпедион?

Кузнец пожал плечами.

– Это было давно… много поколений назад. В небе вспыхнул кровавый глаз злого бога – такой же, как горит сейчас. Людей беспокоили странные видения… странные и страшные! Их обуял ужас! Многие начали поклоняться Оку Сарпедиона, приносить жертвы – даже собственных детей… Тогда великий Ллосир в печали покинул холмы Ломарры, и удача отвернулась от нас… – голова Тедрика поникла, голос стал глухим и невнятным. – Говорят, – пробормотал он, – что Око пылало в небе пять лет, потом угасло… потом вспыхнуло вновь, но в другом месте… и так повторялось много раз… Сарпедион словно следит за нами!

Бог за сияющей завесой молчал.

– Отец рассказывал, что у Ллосира были четыре руки и в каждой – по грозному молоту… – нерешительно произнес Тедрик. – Ты совсем не похож на него, Повелитель, но я хотел бы называть тебя Ллосиром.

– Зови меня как угодно, но запомни – я не бог.

– Ты смеешься надо мной, Повелитель Ллосир, – кузнец обиженно поджал губы. – То, что человек видит своими глазами, слышит своими ушами, и есть правда. Любой, увидевший тебя в этом светлом сиянии, услышавший твой беззвучный голос, признал бы в тебе бога!

Скандос сдался. Он мог бы спорить неделю с упрямым кузнецом без всякого успеха. Этот крепкоголовый Тедрик хорошо знал, где лежит истина; его душа не ведала сомнений, обуревавших более цивилизованных потомков.

– Но договоримся ещё об одном, Повелитель, – продолжал Тедрик. – Понял ли ты, что я хочу прекратить человеческие жертвы? Их больше не будет – даже во славу твоего имени. Я готов предложить тебе все, что пожелаешь – кроме человеческих жизней. И я не изменю своего слова, даже если ты откажешься дать мне божественный металл.

– Хорошо! Пусть твое решение будет твердым и окончательным. Мне не нужны никакие жертвы – ни сейчас, ни в будущем. Ты понял меня, кузнец?

Будто подтверждая слова странного божества, сфера, окружавшая его, вспыхнула, на миг высветив серебристый обруч, полуприкрытый прядями темных волос.

– Да, Повелитель, – Тедрик почесал в затылке. – Конечно, Сарпедион – грозный и могущественный бог, и когда я принесу его печень на твой алтарь, между нами установится крепкая связь. Но хватит ли этой единственной жертвы на все будущие времена? Может быть, пара барашков и бочонок вина окажутся не лишними?

Скандос выругался про себя. Он не хотел снова ввязываться в спор. В конце концов, если Тедрик желает принести такую жертву, это его дело.

– Уверяю тебя, печени Сарпедиона будет вполне достаточно. Что касается моей статуи, которую ты собираешься изваять… в этом нет никакой необходимости.

– Иначе нельзя, мой Повелитель. Если у тебя не будет изображения и своего алтаря, все подумают, что ты – маленький и слабый бог. Кроме того, изображение поможет мне вызвать тебя в случае нужды.

– Ты не сумеешь меня вызвать. Даже если б я ухитрился услышать твой зов, что очень сомнительно, я не смог бы ответить. Если ты когда-нибудь снова встретишься со мной, то это произойдет по моей воле, а не по твоему желанию.

– Замечательно! – воскликнул Тедрик. – Все боги действуют подобным образом и, несмотря на это, они говорят – через своих жрецов, конечно. Я рад, что ты откровенен со мной, Повелитель Ллосир. И если мы договорились насчет печени Сарпедиона, барашков и вина, то не пора ли нам перейти к божественному металлу?

– Да, ты прав. Итак, возьми тот большой камень, упавший с неба, что хранится в твоей мастерской…

– Твое всеведение поразительно, мой Повелитель. Только я сам и Силтен, старший подмастерье, знаем про него… Но я ничего не могу поделать с небесным камнем. Я уже пытался.

– Меня это не удивляет. Обычные метеориты – железо-никелевые, но этот включает два тугоплавких элемента – вольфрам и ванадий, которые необходимы для наших целей. Чтобы расплавить метеорит, ты должен раздуть огонь в своем горне посильнее, кузнец.

Тебе понадобятся ещё древесный уголь, металлургический кокс и разные добавки. Этот зеленоватый минерал, из которого делают жертвенные алтари – ты можешь добыть несколько кусков?

– Сколько угодно. Повелитель.

– Достаточно меры, равной твоему весу. И ещё нужна черная руда, которую ты обычно используешь – четверть твоего веса…

Инструктаж продолжался – подробный, со всеми деталями, начиная от исходного сырья и до конечного продукта. В заключение Скандос добавил:

– Если ты аккуратно последуешь всем моим советам, то получишь высокоуглеродистую сталь с добавками хрома, никеля, ванадия, молибдена и вольфрама. – Эти слова прозвучали для Тедрика словно колдовские заклинания; морща лоб, он упрямо шевелил губами, заучивая их наизусть. – Сталь – вот то, что тебе нужно. Ты хорошо запомнил мои слова?

– Я запомнил, Повелитель. У меня хорошая память, я никогда ничего не записываю. Я запомнил все – каждый вес руды и угля, время плавки и время закалки, и те волшебные слова, которые надо шептать при этом. Все – в моей голове.

– Хорошо. Тогда я ухожу. Прощай, кузнец, и да поможет тебе четырехрукий Ллосир со своими молотами.

– Прощай, мой Повелитель. Благодарю тебя. Ломарианин склонил голову, и когда он выпрямился, его странный посетитель уже исчез.