Текст книги "Грозовой удар (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Должно быть, мое Восхождение и правда близко, как сказал той ночью Мастер Лонгвей. Это может все объяснить: почему я внезапно стала настолько сильнее, и голос тоже. Может ли он принадлежать моему дракону?

Блокируя атаку Колина, я поняла, что не думала над этим. Он бросился на меня без предупреждения и изумленно распахнул глаза от той силы, с которой я его оттолкнула.

Это удивительно, насколько активизировались мои боевые навыки, и я атаковала его, словно самурай.

После третьего удара он шлепнулся на задницу.

– Что, черт побери, с тобой случилось? – он поднял на меня взгляд, и я хихикнула.

– Уже не та девочка для битья, что пару месяцев назад, да? – с гордостью сказала я, подавая ему руку. Он отбросил ее прочь. Очевидно, Колин не слишком любит проигрывать. Я развернулась и пошла прочь, предоставляя ему возможность, чтобы подняться, и получила пинок в зад.

Я споткнулась. Подлый ублюдок!

Он не дал мне времени восстановить равновесие и продолжил атаковать со всем мастерством.

Мне удалось сделать один или два удара ногой и последний с силой попал туда, куда нужно. Он согнулся пополам и взвыл от боли, прежде чем упасть на пол.

Ученики, стоявшие рядом, просто смотрели на Колина, скорчившегося на полу.

– Что случилось? – спросила профессор Миа, присев, чтобы проверить его. Он все еще лежал в позе эмбриона, держался за промежность и стонал.

– Я даже не так сильно тебя ударила. Ты как маленький.

Должна признать, это было здорово.

– Довольно, Елена, отведи его к Констанс и убедись, что он в порядке, – сказала она Хамусу, одному из ближайших к ней учеников. – Хочешь драться грязно, что ж, ладно. Давай.

Профессор Миа тоже пошла взять меч.

– Я не дралась грязно, он напал сзади, – ответила я, до ужаса перепугавшись, что она захочет драться со мной вместо него. Я не так представляла сегодняшний день.

– Ой, да ладно, Елена. Мы все видели, что ты сделала, – выпалила Кларисса, еще одна рыжая девчонка с веснушками. Думаю, она влюблена в Колина или что-то вроде того.

– Я ничего такого не делала!

Почему они мне не верят? Наверно потому, что Колин такой же гадкий как Ночной Злодей. Ему нравились неожиданные атаки, и когда ему стало больно, он нашел легкий выход.

Ученики образовали большое кольцо, и мы с профессором Миеей начали ходить по кругу, наблюдая друг за другом. Я глубоко вздохнула и делала то, чему учил меня Люциан, ждала. Она напала первой, и ее удары были сильнее, чем у Люциана, что заставило меня упасть. Мне удалось удержать позицию, но она не дала мне шанса атаковать. Мне оставалось только защищаться и через минуту стало хуже. Мы были очень близко к стене со щитами, и я увидела тот, с которым любил драться Люциан. Я дождалась удобного случая, проскользнула мимо нее к щиту, и мне как раз во время удалось его схватить. Когда меня настиг ее следующий удар, я с легкостью защитилась и ахнула, увидев искру. Меч выпал из руки, но мне пришлось оставить его, чтобы лучше перехватить рукоять щита, прежде чем она снова нападет.

Класс начал подбадривать, не знаю, было ли это для меня или профессора Мии, но готова поспорить, мы устроили шоу. Я пыталась использовать щит как оружие. Люциан показывал мне, что делать, когда кто-то, вроде профессора Мии, не желает убираться из моего личного пространства, и я начала блокировать удары и изо всех сил отталкивать ее щитом. Она начала немного отступать назад, и я увидела в этом возможность атаковать. Я больше не видела в ней учителя, а лишь одного из моих противников.

Я снова нагнулась за мечом, когда заблокировала один из ее ударов. После этого повернулась, чтобы блокировать ее удары, сначала со щитом, а затем атаковать мечом. Я по-настоящему сожалела, что у меня нет топоров, с ними победа далась бы мне куда легче. Профессор Миа подняла руку, как раз перед тем, как я собралась нанести пятый удар.

– Стоп, – прокричала она, и я услышала, что она запыхалась.

– Что с тобой случилось? – спросила Мия, отдыхая с ладонями на коленях. Когда она подняла голову, чтобы посмотреть на меня, я увидела ту же радость, что и у Люциана, когда я первый раз бросила его на пол.

– Полагаю, вы были правы, на счет дать немного времени, – я выпрямилась, и мы обе хмыкнули.

– У тебя потрясающие рефлексы. Молодец, – сказала она и подняла мою руку вверх.

Было удивительно победить кого-то и сделать это, не причиняя себе боли. Весь класс зааплодировал, на их лицах были шок или удивление, не уверена, что именно.

Прозвенел звонок.

Колин не вернулся в класс, и я беспокоилась за него, ну вроде того. Что если я сломала ему ребро? Но, опять же, Констанс сможет исцелить его. Я быстро добежала до больницы и обнаружила Джулию, курящую снаружи.

– Ты куришь? – спросила я, и она шикнула на меня, глядя на дверь больницы.

– Констанс прибьет меня, если узнает, что я все еще курю, – заполошно прошептала она. Я лишь захихикала.

– С Колином все в порядке?

– Чего? Парень с раненым эго? – она закатила глаза и выкинула окурок. – С ним все нормально.

Я осторожно вошла внутрь и оглядела белую комнату.

– Привет, Констанс, я просто хотела проверить своего поранившегося спарринг-партнера, но Джулия сказала, что единственное, что пострадало – его эго.

– Он в порядке. Полагаю, Люциан действительно сделал из тебя настоящего Драконианца.

– Да, он вправду удивительный, когда дело доходит до оружия и умения обращаться с ним.

– Этот парень удивительный, просто потому что дышит. Я бы не возражала, если бы он попытался заявить на меня права, – пропела Джулия, что заставило всех нас рассмеяться. Она была Ночным Злодеем, и иногда было трудно представить, что она совсем не похожа на сэра Роберта.

– Полагаю, бой с Мией сделал тебя настоящим Драконианцем. Не каждый может ее победить.

– Правда? – спросила я, и она кивнула. – Другие тоже ее побеждали?

– Только Блейк и Люциан, почему иначе они называют ее только по имени? – как ни в чем ни бывало сказала она.

– Она спарринговала с Блейком?

– Елена, она Солнечный Взрыв. Должна признать, она довольно быстро шлепнулась на задницу, – Джулия засмеялась от воспоминания.

– Что? Профессор Миа – дракон?

Глава 16

Я была потрясена известием, что профессор Миа, или просто Миа, как она попросила называть ее теперь, была Солнечным Взрывом, так же как и Брайан. Так что я ошибалась насчёт профессоров и сэров, но ощущала себя, как настоящий боевой дракон Пейи после того, как Джулия рассказала о том, кем была Миа.

Голос в голове снова возник к концу дня и оставался со мной всю ночь и следующие пару дней. Все вокруг начали беспокоиться обо мне, потому что мое поведение было странным. Я стала тихой и далёкой от этого мира. Казалось, что я витала в облаках, и я начала пропускать важные вещи на занятиях и в разговорах друзей, потому что меня постоянно отвлекал голос.

– Что с тобой происходит? – спросил меня Люциан однажды вечером, когда мы прощались у лестницы. – И не говори, что ничего. В последнее время ты сама на себя не похожа.

– Просто на меня многое навалилось, – солгала я.

Он поднял мой подбородок, чтобы я взглянула на него.

– Елена, пожалуйста, скажи мне.

Я взглянула на него мельком, размышляя, стоит ли что-нибудь говорить.

– Хорошо, это голос.

Он прищурился.

– Что?

– Это безумие, – прошептала я и отвела взгляд, жалея, что сказала. – Я слышу голос, Люциан. В голове. Он не перестает говорить со мной.

– Что он говорит? – у него слегка приподнялся уголок рта.

– Это не смешно. Я серьёзно.

– Извини, я не хотел. Но ты же понимаешь, как это звучит, да?

– Безумно, я знаю.

– Итак, что он говорит?

– Я не знаю, он говорит на иностранном языке.

– На латыни?

– Я не знаю. Это не похоже на латынь. Я не могу понять ни единого слова.

Он притянул меня к себе.

– Ты хорошо высыпаешься?

– Я достаточно отдыхаю, если ты об этом, – пробормотала я ему в грудь.

– Так что это, по-твоему, может быть?

– Я не знаю. Может, это как-то связано с моим Восхождением.

– Елена, ни у одного дракона нет дара телепатии. Даже у Блейка.

– Ой, пожалуйста, Блейк совсем не мой дракон.

– Я этого и не говорю. Я просто говорю, что ни у одного дракона нет такого дара.

– Тогда, возможно, я схожу с ума, Люциан. После всего, что произошло за последнее время, я не могу не слышать голоса, ты так не думаешь?

– Ты не слышишь голоса, милая. Ты слышишь голос, – он провел рукой по волосам. Это уже не было таким смешным, как пару секунд назад. – Ты разговаривала с профессором Фейцер?

Я покачала головой.

– Я думаю, тебе ничем не грозит, если ты спросишь ее об этом, Елена.

– Хорошо. Я поговорю с ней утром.

Охранники уже стали проявлять нетерпение.

– Думаю, пора спать, – пробормотал Люциан и нежно поцеловал меня. – Не переживай. Мы докопаемся до сути, обещаю.

Я кивнула и помахала ему, когда наши пути разошлись.

Бекки оторвала взгляд от домашней работы, которую она выполняла на ковре, в то время как Сэмми разговаривала с голограммой Изабель на кровати.

– Что с тобой в последнее время? – тоже поинтересовалась Бекки.

Я вздохнула. У меня было уже полным-полно секретов от них.

– Могу я спросить тебя кое о чем?

Она похлопала по ковру рядом с собой, и я приземлилась на него, а Сэмми попрощалась со своей матерью. Она подошла к нам и тоже села на ковёр. Морщинки от беспокойства делали ее лицо хмурым и совершенно не шли ей, хотя казалось, что в последнее время она все время так выглядела.

– Как он? – спросила я Сэмми.

– Мама говорит, что ему лучше, но по каким-то причинам его дар исцеления не действует, как она на то рассчитывала. Она говорит, что, похоже, что он сам не хочет исцеляться.

– Может быть, это его способ сопротивляться. Чем дольше он чувствует боль, тем больше он может противиться обращению, – Бекки похлопала по ее ноге.

– Я знаю, – вздохнула Сэмми и взъерошила волосы. – Я просто жутко хочу, чтобы он вернулся в Драконию.

– Мы все хотим. Может быть, тогда это дерьмо пройдет, – Бекки озвучила мои мысли и посмотрела на меня. – Ну, что ты хотела узнать?

– Вы с Джорджем можете слышать друг друга?

Она нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду, говоря «слышать друг друга»?

– Мысли, Бекки.

Они обе посмотрели на меня, словно я умалишенная.

– Забудь.

Я тоже провела руками по волосам и сняла с них резинку. Было здорово взъерошить волосы.

– Ты слышишь голоса? – спросила Сэмми.

Я долго смотрела на них обеих, а потом опустила взгляд в пол. Они были моими лучшими подругами. Я кивнула.

Они обе ахнули.

– И что они говорят? – спросила Бекки.

– Я не знаю, – я рассказала им все, что сказала Люциану, и они прореагировали похожим способом. Они свели брови, и морщинки от волнения появились в уголках их глаз.

– Что, если я всё-таки, ну вы понимаете, схожу с ума?

– От этого есть лекарства, Елена. Кроме того, ты не сумасшедшая. Мы выясним, что это такое, – пообещала мне и Бекки тоже.

– Поговори с профессором Фейцер, она знает, что делать, Елена, – сказала Сэмми.

– Люциан сказал то же самое. Я просто боюсь, что такое происходит впервые, и что если она отправит меня в психушку?

– Ну же, Елена, она этого не сделает.

– А что думает Люциан?

– Кроме того, что это забавно, ничего. Однако, он немного волнуется.

– И на что это похоже? – спросила Сэмми.

Я нахмурилась.

– Не так безумно, как вы могли подумать. Это почему-то успокаивает меня, а тембр глубокий и немного хриплый.

– Это хорошо, – сказала она, и мы посмотрели на нее, подняв брови. – Я имею в виду, что это тебя не пугает, а наоборот успокаивает.

– Ага, – я скривила губы, и мы рассмеялись.

– Что за дурацкий год это будет, – сказала Бекки, когда мы перестали смеяться.

– И это только начало.

***

На следующее утро я осталась после занятия профессора Фейцер. Ну вот, сейчас или никогда.

– Елена, – она узнала меня, когда я встала рядом с ее столом и шагнула вперёд. Я подождала, пока все выйдут, и рассказала ей о голосе в моей голове. Она ничего не сказала, пока я ей все объясняла, а просто слушала.

– Как часто ты слышишь этот голос?

– Он появляется и исчезает, но с каждым разом я его слышу все дольше.

– Это объясняет, почему ты такая невнимательная в последнее время.

– Извините за это.

– Ну что ты, думаю, что это чудесно.

Я взглянула на нее. Это был первый позитивный ответ на то, что я рассказала.

– Правда?

– Должно быть, это твоя темная метка, – она выглядела радостной, говоря это. – Я могу выдвигать множество теорий, Елена, и большая часть их, вероятно, будет правдивой, но все они сводятся к одному. Я думаю, ты часть дента.

– Дент.

Она кивнула.

– Твоя связь с драконом очень сильна, кем бы он ни оказался, и это не впервые, когда дракон и его всадник разделяют дар телепатии, – она неловко скривила губы и покачала головой. – Хорошо, это не совсем правда, пара драконов и всадников разделяют этот дар, и они Древние.

– Что?

– Требуются годы и годы, чтобы развить способность слышать мысли друг друга, Елена. После долгих лет вместе связь становится нерушимой, и тогда появляется дар телепатии.

Она глубоко вздохнула, чтобы подавить восторг, который я явно с ней не разделяла.

– Позволь мне задать тебе вопрос. Как ты думаешь, почему Мастер Лонгвей заставил Бекки так скоро объявить дату заявления прав, когда она Взошла?

– Потому что ей с Джорджем суждено было быть вместе.

Она покачала головой.

– Это из-за того, чем они являются, дентом. Если бы они отвергали друг друга, оба испытывали бы огромную боль. Эта связь должна быть установлена, ее нельзя игнорировать.

У меня округлились глаза, когда она сказала это.

– За всю свою жизнь я не видела такой темной метки, как у тебя. Даже у Древних. Кто бы ни был твоим драконом… – она вздохнула. – Нам предстоит увидеть удивительные свершения от вас обоих.

– Я даже не знаю, кто мой дракон.

– Узнаешь, когда Взойдешь.

– Мастер Лонгвей считает, что я Огненный Маг.

Она нахмурилась.

– Можно поподробнее?

Я начала смеяться, и она присоединилась ко мне. Я рассказала ей об инциденте с Огненным порошком и о том, что она должна была прожечь дыру у меня в горле и в желудке, но этого не случилось. Она просто смотрела на меня с восхищением, хотя и немного жутким.

– Это уже потрясающе. Что ещё ты ощущаешь? – спросила она.

– В том-то все и дело. Я не чувствую ничего необычного. Я даже не ощущаю, что скоро Восхождение.

– Подготовке требуется время, Елена, но когда все начнется, это может произойти в течение нескольких дней, если не быстрее.

– Так это может быть Солнечный Взрыв или Огнехвост.

Она кивнула.

– Они единственные огнедышащие, но из того, что я увидела в твоём дневнике, – она немного нахмурилась, – я не думаю, что это Огнехвост, Елена. Думаю, это Солнечный Взрыв. У тебя слишком много было темных цветов на рисунке, это не может быть Огнехвост.

Я снова подумала о Сэмми.

– Однако, это может быть какой-то отдельный Огнехвост, переживающий тяжёлые времена, вы так не думаете?

– Ты думаешь, что знаешь, кто это?

– Я надеюсь, это Сэмми. Она очень расстроена и зла из-за того, что произошло с Блейком.

– Ты разделяешь с ней эти эмоции?

Я кивнула.

– Тогда единственное, что мы можем, это ждать.

Я глубоко вздохнула.

– Так я, правда, не схожу с ума?

Она засмеялась.

– Вовсе нет. Смирись с этим, посмотри, не сможешь ли записать что-нибудь из того, что услышишь снова, и я помогу разобраться с этим.

Я кивнула. Это будет забавным занятием, и я чувствовала безмерную радость от того, что, наконец, кто-то сможет помочь мне.

– Спасибо.

– Я здесь именно для этого.

Я хихикнула и попрощалась с ней, а ее глаза заискрились.

Я нашла Бекки, Джорджа, Сэмми и Люциана в столовой. Они все удивились, увидев на моем лице улыбку во весь рот.

– Выкладывай, – Бекки потянула меня за руку, в нетерпении узнать, каков вердикт. – Что она сказала?

– Она сказала, что мне нужно принять это, – тихо сказала я.

– Так это нормально? – все ещё озабоченно спросил Люциан.

– В некотором смысле, – я скорчила рожицу. – Это не что-то неизвестное, но у меня первой это случилось так быстро.

– В смысле, так быстро? – спросила Бекки.

– Она думает, что это мой дракон так разговаривает со мной.

У всех глаза на лоб чуть не повылазили от моих слов.

– Знаю, это звучит безумно. Я слышу голос, – сказала я быстро и включила дуру. – У всех Древних есть дар слышать мысли своего партнёра.

– Елена, все Древние являются частями дентов, – сказал Люциан.

– Вот именно.

– Ты часть дента? – у Сэмми появились ямочки на щеках.

– Она так говорит.

– Тогда это Огнехвост или Солнечный Взрыв? – спросил Люциан.

– Да, – я посмотрела на Сэмми.

– Ты думаешь…

– Я не знаю, Сэмми. Может быть. Поначалу она подумала, что это Солнечный Взрыв, из-за моего дневника и описанных там мыслей, но, когда я рассказала, что тебе сейчас приходится переживать, и что я сочувствую тебе, она сказала мне подождать и посмотреть, что произойдет, когда я Взойду.

– Ты можешь слышать мои мысли? – прошептала она.

– Возможно, но это приходит и уходит. Я запишу их, когда снова услышу, и тогда мы узнаем наверняка.

Она восторженно захлопала в ладоши.

– Это так черкруто.

Я засмеялась.

– Совершенно с тобой согласна в этом, – сказала Бекки.

– Вы бы ребята видели профессора Фейцер. Она чуть не запрыгала на месте, когда я рассказала ей.

Люциан засмеялся, но смех не отразился в его глазах. Он все ещё переживал.

***

После ужина мы с Люцианом снова заговорили об этом у лестницы. Он остановил меня у прохладной стены, быстро заглянув мне в глаза.

– Что, если это не Сэмми, Елена?

– Тогда мы разберёмся с этим.

– А если это парень?

– Люциан. Я люблю тебя. И никогда не передумаю, – я нежно коснулась ладонями его щек и поцеловала его.

– Ты не знаешь, каково им, если они не могут стать парой.

– Давай не будем беспокоиться об этом сейчас, хорошо? Я уверена, что это Сэмми.

Он слегка улыбнулся, вздохнул и кивнул.

– Это чертовски клёво.

Я засмеялась от его слов. Я уже давно такого не слышала от него.

Мы попрощались долгим поцелуем и, когда охранники снова прошли мимо нас, разошлись.

Я не могла дождаться возвращения голоса. Сэмми даже попыталась помочь мне, думая о чем-то и сидя напротив меня. Мы смотрели друг на друга, но ничего не получалось, потому что мы взрывались от смеха.

Около десяти мы решили, что уже ночь, и пошли спать.

Голос придет снова, и тогда я буду готова.

Глава 17

Голос не появился. Это бы просто сказалась моя удача, если он решит замолчать навеки теперь, когда я знала, что это значит.

Все же я носила с собой маленькую записную книжку и ждала, когда он решит снова заговорить со мной.

Следующая неделя была довольно впечатляющей, потому что Питер наконец-то Взошел. Он начал рассказывать о том, что испытал, мы ловили каждое его слово. Он заболел пневмонией и три дня находился в больнице. Все усилия Констанс не облегчали его состояние, и когда она убедилась, что он Восходит, то позволила природе взять свое.

По его словам, ему показалось, что он испустил последний вздох, когда внезапно оказался в лесу с винтовкой в руках. В его глазах заблестели слезы.

Отец Питера погиб два года назад в происшествии на охоте. Они не смогли быстро доставить его в город целителей, где было множество Ласточкокрылых. Когда он услышал утиный манок отца, то понял, что с ним происходит. У них был долгий разговор, который не хотелось заканчивать. Наконец, когда он очнулся, то выглядел по-другому. Он казался выше, сильнее и обзавелся спортивными мускулами, которых я у Питера никогда не видела.

– Какой замечательный опыт, – обратилась к классу профессор Фейцер из-за своего стола.

Я очень надеялась, что и я смогу разделить то же самое с папой. Смогу увидеть его и просто извиниться и, наконец, поблагодарить его, как он того заслуживал.

Позже, в тот же день, урок магии тоже оказался интересным, потому что мы стали поднимать перо силой мысли. Это было сложнее, чем с глупой коробкой, и казалось, что носы стали чаще кровоточить.

Это было не так страшно, как в первый раз, и я быстро взяла себя в руки.

– Я мог бы помочь тебе со всем этим, если хочешь, – сказал Пол после сотой неудавшейся попытки.

– Люциану бы это очень понравилось, – сказала я, не в силах скрыть сарказм в голосе.

– Ему не обязательно об этом знать.

– Пол, я ничего от него не скрываю. Мне жаль. Он не самый большой твой фанат, я не могу.

Ну, ладно, это было не совсем так, потому что я не рассказала ему о своём предсказании и о том, что до сих пор видела во сне королеву Катрину, но это я скрывать не собиралась.

– Так ты говоришь, что сначала мне нужно получить его разрешение?

Я хихикнула.

– Типа того.

Он вздохнул.

– Для этого нужно чудо. Есть идеи?

– Спасти его жизнь? – пошутила я, и он засмеялся.

– Я найду другой способ заставить его доверять мне, – в голосе Пола слышалась вся уверенность, какая может быть в мире, он закинул рюкзак на плечо и подмигнул мне, быстро направляясь к выходу.

Что этот парень вытворяет со мной?

В тот же день на арифметике голос, наконец, вернулся, но я не смогла сразу же найти свою записную книжку. Учебники с громким шорохом полетели из моего рюкзака, когда я пыталась достать ее.

Я извинилась перед профессором Дангфри, нашим преподавателем арифметики на втором курсе, и снова села на свое место, как все нормальные ученики.

Голос все ещё говорил, словно вел с кем-то беседу.

Должно быть, урок был очень скучным для того, кого я слышала.

Я записывала слова, которые слышала, хотя и была уверена, что никто не сможет понять, о чем думал этот дракон. Это было совсем не похоже на латынь.

Я исписала почти пять страниц, потом остановилась и махнула рукой на убаюкивающий голос, произносящий иностранные слова.

Когда прозвенел звонок, я побежала в кабинет профессора Фейцер и отдала ей свой блокнот. Она пролистала его с таким видом, будто от этого зависело будущее.

– Я не знаю, как это пишется, поэтому просто записала, как услышала.

Она кивнула, не сводя с него глаз. У нее на глазах навернулись слезы. Что она там вычитала?

– Это прекрасно, Елена, – она вытерла глаза, прочитав последнее предложение. – Я уже давно этого не читала.

– Что это?

– Это очень известное стихотворение. Это диалект, который сейчас называют «старинное наречие». Вот почему ты ничего не смогла понять. Он немного отличается от того, на котором говорит большинство драконов. Все, что я могу сказать, это, что кто бы ни оказался твоим драконом, он питает слабость к старинной поэзии.

– Мой дракон – поэт?

Она рассмеялась.

– Ценитель искусства, такой же, как и его наездница.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Единственный путь – выяснить, любит ли Сэмми поэзию.

– Как называется это стихотворение?

– «Propertius» Вергилия.

Уловив мою заинтересованность, она подробно рассказала, о чем было стихотворение. Оно было о парне, который не знал, что такое любовь, и о том, как любовь обвела его вокруг пальца, после чего он стал свободен. По коже снова побежали мурашки. Это действительно было прекрасно, но совсем не было похоже на Сэмми. Внезапно появилась мысль, что эта новость только ещё больше обеспокоит Люциана.

– Ты все ещё слышишь голос?

Я кивнула.

– Я могу отодвинуть его на задний план, но все равно слышу.

Она взяла обе мои руки и слегка их потрясла.

– Это так чудесно.

Я снова захихикала.

– Теперь нужно выяснить, кто этот поэт.

Она улыбнулась мне, а к ней стали заходить студенты на следующее занятие, я и сама едва успела на магию до звонка.

Я снова не могла сосредоточиться, гадая, кому же принадлежал этот красивый голос. Я лишь знала, что это был мой дракон, но кто это – было тайной, да такой, что даже сэр Эдвард вряд ли смог бы мне помочь.

Поэты были тонкими натурами, и таким оказался мой дракон, и особенно он любил старинные стихотворения, которые могли вызвать слезы у пожилых дам.

Я не могла дождаться, чтобы выяснить, была ли это Сэмми.

Встряхнувшись, я постаралась сосредоточиться. Сэр Эдвард рассказывал о каком-то эликсире. Таком завораживающем, что к нему было приковано внимание всего класса.

– Именно это и происходит от эликсира, – сэр Эдвард записал на доску последний ингредиент, и все мы ахнули, прочитав словосочетание «Кровь Рубикона».

– Так вы говорите, что сердце человека прекратит биться на тридцать минут, а когда эффект пройдет, оно начнет биться снова? – спросил Джефф, сидящий в первом ряду.

– Именно, Джефф, – он развернулся. – От этого он и получил своё название. Эл…

Рейли снова подняла руку.

– Эликсир труса.

Он бросил ей плитку шоколада за правильный ответ.

– Когда умер Квито, учёные собрали все, что могли, после него. Именно тогда Гилдерой первым начал эксперименты с этим и нашел способ, как побороть смерть. Как вы все знаете, готовить этот эликсир незаконно, и я сомневаюсь, что Блейк, даст вам пузырек со своей кровью.

Мы все рассмеялась, когда он сказал это, но мой смех замер на губах, когда я вспомнила Изабель, оттирающую кровь со стен своего дома. Кровь, переполненную магией, без пользы разбрызганную по стенам.

Прозвенел звонок, и я поспешила найти Сэмми. Наконец, я нашла ее сидящей в нашей комнате.

– Ты любишь стихи? – выпалила я.

Она насмешливо посмотрела на меня, и ее глаза округлились.

– Голос вернулся?

Я кивнула, и ее улыбка исчезла.

– Нет, Елена. Это не мое.

– Тогда кто? Не знаю ни одного дракона, который любит стихи.

– Я тоже, – ответила она. – Отстой!

– И не говори.

– Думаю, Дин будет на седьмом небе от этой новости.

Мы обе усмехнулась, хотя в наших голосах слышалось разочарование.

– Не беспокойся, мы найдем твоего поэта, – сказала она, погладив меня по руке.

– Я действительно хотела, чтобы это оказалась ты.

– Я тоже.

Я поняла, шанс невелик, что голос принадлежал Сэмми, после того как профессор Фейцер сказала мне, что это была поэма. Это было не в ее стиле, как лучшая подруга я это знала. Мне было бы известно, если бы Сэмми любила стихи.

Мы были не в духе весь остаток дня, и я так расстроилась, что не могла даже есть. Люциана тоже не впечатлила эта новость. Он снова запереживал, что голос принадлежал представителю противоположного пола.

Он перечитал мои написанные от руки пять страниц, и я видела, что он очень серьезно задумался.

– Ты ведь знаешь, кому это принадлежит? – с надеждой спросила я.

Он покачал головой, не глядя на меня, и с трудом сглотнул.

– Эй, – я придвинулась к нему ближе. – Между нами ничто не изменится, я обещаю.

– Елена, ты не знаешь, как сильна может быть связь дентов.

– Я люблю тебя, и ты мой выбор. Кто бы ни был этот дракон, ему придется смириться с этим, или он будет в пролете.

Он мягко улыбнулся.

– Я имею в виду, что не собираюсь отказываться от тебя только потому, что я часть дента, Люциан. Ему или ей придется понять это.

– Да, конечно, – сказал он обречённо.

– Ты уверен, что не знаешь, кто это?

– Я же говорил тебе, не знаю, Елена.

– Тогда хватит киснуть. Мне все ещё нужно Взойти, чтобы мы узнали точно.

– Это умный дракон. Если он помнит стихи, особенно этот, слово в слово.

– Поэты чувствительные, кто бы это ни был, он поймет. Увидишь, нам не о чем беспокоиться.

На следующее утро я почти проспала и помчалась на первое занятие. Купера, охранника Люциана, как и самого Люциана, не было рядом. Весь день пошел вверх тормашками, что ещё хуже, я еле волочила ноги.

Я терпеть не могла, когда чувствовала себя такой уставшей, а все ощущения казались притупленными. Я завернула за угол, направляясь на следующее занятие, и сильно врезалась в кого-то. Бумаги разлетелись по полу, и я извинилась, не поднимая головы.

Я подняла одну из обложек, и застыла от названия, напечатанного на ней. Я держала в руках стихотворение, звучавшее в моей голове.

– Не беспокойся, Елена. Я все подниму.

Я взглянула наверх и уставилась в глубокие карие глаза. У меня кровь заледенела в жилах.

– Ты любишь стихи?

– Если ты кому-нибудь об этом скажешь, я убью тебя, – медленно произнес он.

Я не сводила с него глаз.

– Я просто пошутил, Елена. Я не убийца, к тому же все сразу меня же и обвинят. Точно, – сказал Пол.

– Прости, это не так. Мне пора идти.

Сердце бешено заколотилось, когда грудь сдавило от страха. Я побежала в свою комнату и в суматохе схватила свой кэмми. Мне было все равно, какое занятие у Люциана, это было срочно.

Я набрала его номер, и его лицо возникло через три звонка. Он хотел что-то сказать, но, как только увидел выражение моего лица, его лицо ожесточилось.

– Ты в порядке?

– Нет, не в порядке. Я знаю, почему Пол так ведёт себя со мной, Люциан.

– Что?

– Он любит стихи.

– Успокойся, что ты имеешь в виду?

– Я опаздывала на занятие и налетела на него в коридоре. Я помогла ему собрать бумаги, не зная, что это он, и нашла стихотворение. То самое стихотворение, Люциан. Он признался, что любит их.

У Люциана застыло лицо.

– Скажи что-нибудь.

– Нет, Елена. Он не может быть твоим драконом. Он Виверна.

– Люциан, дракон есть дракон. Со мной все по-другому, – я начала паниковать. – Мой отец был драконом, а я родилась с меткой, которой у меня не должно было быть. Что, если это он?

– Нет, это не так, Елена.

– Они огнедышащие?

Люциан не проронил ни слова.

– Люциан, они огнедышащие?

– Где ты сейчас?

– В своей комнате.

– Буду там через минуту.

Его лицо исчезло, и я готова была разрываться. Почему он, почему не кто-то ещё?

Люциан никогда не примет его, а я буду страдать от боли, если не приму это.

Послышался стук в дверь, и я медленно открыла ее. Он вошёл в комнату явно взбудораженный.

– Да, они огнедышащие.

– Это он, Люциан. Зачем ещё ему так пялиться на меня и обращаться со мной, как с сокровищем.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что он обращается с тобой как с сокровищем?

Я закрыла глаза.

– У нас с ним общий урок магии.

– И ты даже не потрудилась сказать мне об этом?

– Люциан, я знаю, как ты к нему относишься. Извини.

– Тогда понятно, почему он отнес тебя в больницу в тот день. Я должен был догадаться.

– Я не сделала ничего плохого!

– Я знаю, извини, – он потер своё лицо. – Этого не может быть. Это просто не может быть он.

Он ударил стену, сказав последнее слово. Я вздрогнула, потому что никогда не видела его таким прежде.

– Извини, – слезы готовы были пролиться.

Он развернулся и обнял меня.

– Не извиняйся, это не твоя вина.

– Если это поможет, могу сказать, что абсолютно ничего к нему не чувствую.

Он повержено усмехнулся.

– Это не имеет значения, Елена. Он найдет путь к твоему сердцу и встанет между нами.

– Он встанет между нами, только если мы ему позволим, Люциан. Я люблю тебя, и в этот раз тебе придется довериться мне в этом.

– Хорошо, – прошептал он, и я почувствовала, как его губы прикоснулись к моей голове.

– Ты сможешь держать это в секрете от него?

Я отодвинулась от него.

– Профессор Фейцер сказала, что я испытаю боль, если не приму это. Это то же самое, что и дент.

– Проклятье, – он закрыл глаза, и мы прикоснулись друг к другу лбами.