Текст книги "Грозовой удар (ЛП)"
Автор книги: Эдриенн Вудс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Он не мог погибнуть.
Я почувствовала огромное крыло, укрывавшее мою спину, и когда я подняла голову, Ласточкокрылый потерся о нее своей. Он заговорил, но я все ещё не могла понять ни слова.
Блейк сказал что-то Ласточкокрылому, и он уставился на меня на пару минут. Он ответил что-то Блейку, и тот кивнул.
– Констанс говорит, что тебе нужно успокоиться, Елена.
– Успокоиться!? – прогрохотала я. – Где, мать твою, ты был? – закричала я снова.
– Успокойся, – он схватил рог на моем подбородке и опустил мою голову, чтобы наши глаза встретились.
Я взглянула в его пронзительно-голубые глаза, блестящие от слез. В них таилось столько вопросов. События этого дня стёрлись из памяти так же, как и Люциан. Исчезло все, остались лишь я и эти красивые голубые глаза.
– Теперь представь свое человеческое тело.
Я представила своё тело. В голове появилось изображение, которое я миллион раз видела в зеркале.
Его тело изменилось и стало больше, но он не обратился в свою драконью форму.
– Вот и все, Елена, – услышала я его голос. Он стал уже почти нормального роста, и, когда он оказался выше меня, вся энергия, что я чувствовала минуту назад, исчезла разом.
Я рухнула в его объятия. У меня не закружилась голова, и я не потеряла сознания, но наш зрительный контакт оборвался. И в этот миг все вернулось. Пещера, то, что сделал Пол, крики дракончиков и Люциан. Его тело на полу. Я снова вскрикнула и перевела взгляд на его тело, но почему-то я не могла до него добраться. Я не могла пошевелиться и осталась на месте.
Когда рыдания перешли во всхлипывания, я поняла, что это Блейк все ещё обнимал меня. Он шептал мне что-то на ухо, но я не слышала ни единого слова.
Он так и держал меня, крепко обнимая, а на своих плечах и спине я ощутила мягкое покрывало.
– Отнеси ее внутрь, – сказала Констанс, и я почувствовала ритм шагов Блейка, пока он уносил меня прочь. Я не сводила глаз с тела Люциана, укрытого белым покрывалом, пока он не исчез из виду. Блейк положил меня на кровать, и наши взгляды пересеклись на миг. Он быстро произнес одними губами:
– Мне так жаль.
Затем он развернулся и вышел.
Констанс быстро ощупала мое тело. Я почувствовала аромат ее духов. Сладкий запах лилий, смешанный с ванилью заполнил мои ноздри. Когда ее лицо попало в поле моего зрения, я увидела, что по нему тоже текли слезы.
– Мне так жаль, Елена. Я все перепробовала, – у нее надтреснул голос. – Я недостаточно сильна, чтобы исцелить его от этого.
Мое тело снова сотрясалось от рыданий, пока меня не покинули последние силы, а она обнимала меня. Она тоже рыдала вместе со мной. Констанс не отпускала меня, пока все не стихло.
Глава 38
Этим вечером я проснулась на кровати в больнице. Мастер Лонгвей и Констанс разговаривали с несколькими людьми, которых я не встречала раньше. С ними была Вайден.
– Что с ними? – спросил Мастер Лонгвей у Ирэн, но она покачала головой. Ее глаза были красные от слез, и она шмыгала носом.
Мастер Лонгвей кивнул, словно понял что-то. Что он понял?
Взгляд упал на Джулию с Констанс, стоящих в дальнем углу комнаты. Профессор Фейцер тоже была здесь, она держала в руке носовой платок. У всех были красные глаза, и на меня снова нахлынули события этого дня.
Люциан умер.
рудь защемило от боли, и я почувствовала, что распалась на миллион осколков. Я снова закричала.
Я услышала быстро приближающиеся шаги и почувствовала, как пара рук, рук Констанс – это я поняла по сладкому аромату ее духов – обняла меня.
– Все наладится, Елена, – шептала она мне на ухо. Она так ошибалась. Ничего не наладится. Люциана больше нет. Он умер и больше никогда не вернётся. Я иногда не услышу его смех, не увижу его улыбку и не почувствую его губ при поцелуе, он умер.
В этот раз я не могла остановиться, и, как и в предыдущий раз, раз рыдания перешли во всхлипывания, сотрясающие все мое тело. Я снова застонала, мечтая, чтобы с этим стоном исчезла мучительная боль в груди, но она не исчезла. Она стала ещё сильнее.
Я теряла рассудок, расцарапывая себя и выдирая волосы. Я чувствовала, что кожа головы готова оторваться. Мне просто хотелось заглушить боль, но ничего не помогало.
– Прекрати, – сказала Констанс и снова сильно прижала меня к себе. – Тшшш, все будет хорошо.
– Нет, не будет, – закричала я сквозь слезы.
Она ничего не ответила, лишь сжала меня ещё сильнее.
Я снова уснула от накрывшей меня своей тяжестью усталости.
Проснувшись, я увидела рядом с кроватью Констанс, укрытую одеялом.
«Люциан мертв!» – снова прозвучало в моей голове, но в этот раз слез не последовало. Вместо них пришло ничто. Я не чувствовала ничего. Внутри я умерла, и это оказалось лучше, чем боль.
Констанс открыла глаза и начала что-то говорить. Я слышала ее извинения, но не обратила на них никакого внимания. Это было странное чувство, не поддающееся объяснению. Чувство, которое я не хотела отпускать.
***
Наступил день похорон Люциана, и я не хотела идти. Всю неделю я пролежала в постели. Я не хотела есть, хотя умирала от голода, и не хотела ни видеть, ни слышать кого бы то ни было.
Открылась дверь, и я услышала вздохи обеих моих соседок по комнате.
– Вставай! Елена, – Сэмми присела рядом с моей кроватью, в ее глазах заблестели слезы, но, как и с Констанс, это нисколько не подействовало на меня. – Ты слышишь, что я говорю? Вставай.
– Сэмми. Оставь ее в покое.
– Нет, Бекки. Мы все потеряли Люциана. Она никогда не простит себе, если не пойдет туда сегодня, – она взглянула на Бекки мимо меня. Когда она вновь посмотрела на меня, ее взгляд смягчился. – Пожалуйста, ну, вставай.
Я моргнула.
– Помоги мне, Бекки, – сказала она, и я почувствовала, что они вместе помогли мне принять сидячее положение.
– Тебе нужно отстать от нее, – сказала Бекки.
– Никто не захочет видеть там меня, – заговорила я впервые за неделю. – Это по моей вине он погиб.
Они ахнули, обменялись взглядами, и я почувствовала, что они сели по обе стороны от меня.
– Это не твоя вина. Профессор Георгиу убила его, – сказала Бекки и обняла меня одной рукой.
– Я доверяла ему, – я имела в виду этого сукиного сына, каким-то образом убедившего меня, что я его всадница.
– Мы все доверяли ему, Елена.
– Даже я, – сказала Сэмми, а в ее глазах читался стыд.
– Пожалуйста, пойдем с нами, – взмолилась Бекки.
Я кивнула и каким-то образом оказалась в приличной одежде. Подруги заботились обо мне всю неделю, следили, чтобы я понимала душ. Однако, хотя они делали всё возможное, чтобы мой желудок не пустовал, им это не удалось.
Мне на самом деле было трудно объяснить это чувство. Словно я была там, но, в то же время, меня там не было.
Кабинка, в которой я ехала вместе с Констанс, Бекки, Сэмми и Джулией, остановилась перед красивым кафедральным собором. Толпа заняла несколько кварталов от собора, где проходили похороны Люциана. Люди держали в руках свечи, некоторые пользовались своими способностями. Кругом были портреты Люциана неимоверных размеров, сердце сжалось, когда я увидела его лицо со всех сторон. Зачем ему нужно было вернуться? Констанс обняла меня одной рукой за плечи, когда я стала пялиться из окна машины. У меня задрожала нижняя губа, но слез все же не было.
Констанс что-то сказала, но я ее не услышала. Звук был таким далёким, он был слишком пустым и тихим, чтобы расслышать.
Кабинка остановилась перед красивым белым зданием с красным крестом на крыше. Толпа перед собором была вдвое больше, чем мы видели по пути в церковь.
Кругом были цветы, пол устилало огромное количество букетов.
Все скамейки внутри оказались заняты. Я никогда раньше не видела столько людей на похоронах. Его семья и друзья, вместе со всей академией были единственными, кто находился внутри церкви.
Я чувствовала на себе взгляды всех собравшихся, некоторые смотрели с жалостью, а некоторые злобно, обвиняя меня, пока Бекки и Сэмми вели меня в церковь. Мы сели за задний ряд, потому что я не могла подойти ближе. Я не хотела сесть впереди с его мамой и папой. Они потеряли обоих детей из-за тех, кому доверяли.
Интуиция не подвела его отца, когда тот узнал о наших отношениях со своим сыном. Я оказалась той, кто привел его сына к смерти. Мне нужно было отпустить его в тот вечер в музее, тогда, возможно, он остался бы жив.
Я не поднимала взгляда от своих рук, ожидая, пока священник не начнет церемонию. Собор наполнился рыданиями.
Все плакали по принцу Тита, по принцу всех сердец, как представила мне его Бекки в первый день в академии. Я не могла плакать. От опустошающего чувства оцепенения я не могла пролить ни слезинки по человеку, которого любила всем сердцем. Он был настоящим мужчиной, он доказывал это каждый раз, пытаясь заявить права на Блейка, каждый раз, когда проявлял отвагу наподобие той, когда он отправился в Экерский Лес. Он доказал это, умерев за меня. Больше ему не нужно было доказывать это.
Я подняла глаза и увидела часть его гроба. Он совершенно не походил на гробы в фильмах. Он больше был похож на какой-то алтарь, на что-то до крайности хрупкое.
Я снова опустила взгляд на колени. Обе подруги держали меня за руки, тихонько шмыгая носами и утирая слезы.
В голове стало пусто, я думала лишь о пламени, о Поле и о пещере. Перед глазами мелькали картинки, как Люциан пронзал его, а в ушах стоял крик Элементальных драконов, словно прощальная песня. Это проигрывалось снова и снова в моей голове. Почему я ничего не замечала? Все признаки были налицо.
Следующим, что я заметила, это что гроб Люциана поместили на деревянный плот. Мы были снаружи. Как мы тут оказались, я не знала. Огромная толпа собралась на берегу озера. Хотя я не знала, можно ли было назвать этот водоем озером. Другого берега не было видно, вода уходила к горизонту.
Я посмотрела вокруг себя и увидела ещё больше портретов Люциана и цветов с крестами. Плакали все, некоторые сильнее, чем другие, но плакали все.
Несколько парней с музыкальными инструментами начали играть. Один из них с бородой был в длинной черной мантии. Он начал петь, и я встрепенулась от красоты его голоса. Песня была о прощании и смерти, о погибшей юности.
Сэмми и Бекки обе сотрясались от безмолвных рыданий. Мне хотелось так же зарыдать, но я не могла.
Королева стояла рядом с гробом своего сына, она поцеловала пальцы и нежно прикоснулась к его поверхности. Король Гельмут стоял рядом с ней, тяжело было смотреть на переполнявшие их рыдания. Но слез все же не было.
Я нашла взглядом Блейка, стоявшего в паре шагов от них. На нем был надет длинный черный плащ. Он находился рядом со своим отцом и матерью, и они просто смотрели на плывший по озеру гроб. Подул лёгкий ветерок, подняв рябь на поверхности.
Королева Маргарет зарыдала вслух, когда гроб отплыл от берега на пару ярдов, и я увидела, как король Гельмут крепко ее обнял, пока она громко плакала. Рядом со мной затряслась Сэмми.
Констанс и Джулия стояли за мною. Бекки отошла и упала в объятья Джорджа, который тихо плакал вместе с ней.
Толпа расступилась от Блейка, когда он снял свой плащ.
Когда вокруг него освободилось достаточно места, он трансформировался в свою драконью форму и полетел за гробом Люциана. Тёплое розовое с красным пламя зажгло огненный алтарь, и все, что я смогла сделать, это вдохнуть и смотреть на него. Я смотрела, как пламя поглощает гроб Люциана, пока он него не остались лишь пульсирующие огоньки. В воду посыпались цветы, а пушка выстрелила двадцать раз.
Проходили дни, а эти двадцать пушечных залпов все ещё стреляли каждую ночь, стоило мне закрыть глаза. Я слышала все двадцать залпов и видела перед собой горящее тело Люциана. Я просыпалась каждую ночь, крича, что они сожгли его заживо.
Сначала Бекки и Сэмми просыпались со мной каждый раз, потом вставала лишь Сэмми.
Я больше ничего не произносила.
Я ощущала лишь пустоту и видела, как друзья смотрят на меня каждый раз. Они беспокоились и жалели меня. Мне было все равно. Я словно оцепенела.
– Я больше так не могу, Бекки, – закричала Сэмми, а по ее щекам побежали слезы. Сколько уже прошло дней – я не знала. – Посмотри на нее.
– Мы уже все испробовали. Похоже, что она тоже хочет умереть. Я не виню ее, – прошептала Бекки.
– Ты же это не всерьез.
– Я серьезно, если бы это был Джордж, я вела бы себя так же.
– Она нуждается в нас, ты не можешь сейчас сдаться, – взмолилась Сэмми.
– Я не знаю, как до нее достучаться, Сэмми.
Я не видела лица Бекки, которая стояла за спинкой моей кровати.
– Пойдем, просто оставь ее в покое.
Сэмми перевела взгляд на меня.
– Пожалуйста, борись, – прошептала она, поцеловав меня в щеку. Она встала с моей кровати, и я услышала звук закрывающейся за ними двери.
В следующие пару дней они дали мне то, в чем я нуждалась – уединение.
Тупое предсказание, больше оно меня не волнует. Каждый раз, когда я думала, что поняла его значение, кто-то умирал. В этот раз умер тот, без кого я сама не могу жить. Я знала, что вскоре слова в Книге Теней станут синими, как невыполненное пророчество.
Открыв глаза снова, я обнаружила, что уже день. Насколько я могла судить про проникавшему сквозь шторы свету, окрасившему комнату в оранжевый цвет. Дверь с грохотом распахнулась. Я не услышала ни шагов, ни голосов, поэтому решила, что, вероятно, Джордж с Бекки поругались, и она снова взбесилась.
Я увидела кого-то в потертых джинсах рядом со своей кроватью.
– Елена, хватит! – рявкнул Блейк, и я впилась в него взглядом. – Я думал, сестра преувеличивает, когда говорит, что ты ничего не хочешь делать, но я ошибался. Что ты с собой делаешь?
Я рывком поднялась. Где тебя носило, черт побери? Я хотела закричать это, но изо рта вылетели совсем другие слова.
– Оставь меня в покое! – завопила я во весь голос.
– НЕТ! – он схватил меня за руки и вытащил из кровати, я стояла на цыпочках, потому что он держал меня перед собой. Он с силой сжимал мои руки, было больно, но это было приятное чувство. Это было лучше, чем не чувствовать ничего.
– Люциан погиб за тебя. И как ты ему платишь? – он сильно встряхнул меня. – Я собираюсь жить совсем иначе. Я буду бороться до самого конца, Елена. Потому что этот парень верил, что что-то там сможет помочь ему заявить на меня права. Он ушел в свой поход из-за меня! Я буду бороться.
Люциан погиб, а ты и здесь видишь только себя.
– Рада за тебя.
– Ты маленькая эгоистичная сучка. Ты не заслужила быть его девушкой, – тихо выплюнул он, отбросил меня обратно на кровать и ушел.
У меня немного затряслась нижняя губа, я сделала глубокий вдох, когда боль от утраты Люциана снова закралась внутрь. Я очнулась, обхватив себя руками. Я попыталась держать себя в руках, потому что мое сердце снова разлетелось на тысячу осколков.
Не знаю, сколько я лежала там, проигрывая в голове голос Блейка, но он был прав. Я вела себя как эгоистка. Он умер ради меня. Я этого не заслужила.
Я встала и приняла душ. Он не сильно помог, но это было началом.
После душа я пошла в столовую. Все уставились на меня, когда я вошла. Бекки и Сэмми подбежали ко мне и проводили к нашему столику.
Сэмми быстро сбегала и снова набрала тарелку фруктов, к своему удивлению я их съела.
Я наелась до отвала.
– Прости, что прислала брата. Но я рада, что сделала это, – сказала Сэмми.
Я слегка приподняла уголок рта, так чтобы это сошло за улыбку.
Бекки положила руку мне на плечо.
– Будем делать все постепенно, Елена. День за днем.
Глава 39
Когда я, наконец, вернулась к занятиям, то обнаружила, что у меня теперь новое расписание. Теперь, когда я стала драконом, я стала посещать занятия вместе с Сэмми. Первым уроком была трансформация. Я не могла в этом участвовать. Если честно, я не хотела в этом участвовать. Это создание во мне, это была не я. Я не дракон. Я не могу быть драконом.
Но каждый раз, когда я так себе говорила, перед глазами возникала картинка меня в обличье дракона. Я не хотела вспоминать об этом, потому что это причиняло огромную боль.
К тому же, Вайден заставила меня приходить к ней. Она хотела поговорить со мной о том, как я справляюсь с гибелью Люциана.
Наши встречи превратились в заунывные часы, пока мы просто глазели друг на друга день за днём.
– Елена, – вздохнула она. – Я не смогу помочь тебе, если ты не поговоришь со мной.
– Я вас не просила о помощи, Ирэн, – крикнула я в ответ. – Если уж честно, то вы последняя, с кем я бы стала разговаривать.
Она просто посмотрела на меня.
– Я знаю, мы не очень поладили сначала, и я приношу свои извинения за это.
– Неважно, вас интересуют лишь ваши самородки. Те, чьи предсказания попадают в вашу маленькую записную книжечку.
Она просто опустила взгляд на свои руки, а я встала.
– Что ж, знаете, что? Я не одна из них. Со мной это не работает, вы тратите мое время, – произнесла я. – Я никогда не вернусь!
Дверь захлопнулась позади, пока я бежала вниз по ступеням. Я надеялась, что этого было достаточно, что она оставит меня в покое.
Я весь день кипела от гнева, но пыталась скрыть это, потому что не хотела отвечать на вопросы друзей.
Во время ланча я обнаружила, что стою в очереди в столовой, и на секунду задумалась, что я вообще здесь делаю, пока в животе не заурчало, и тогда я вспомнила. Я взяла поднос и начала заставлять его едой.
– Ты должна была отстать от моего кузена, – очевидно, Николь вернулась в академию. Она отсутствовала пару недель после смерти Люциана.
– Прости, что?
– Ты должна была оставить его. Он не принадлежал тебе. Возможно, тогда он бы остался жив, – закричала она со слезами на глазах, а ее слова больно ударили по мне.
Арианна положила руку на ее плечо, пока я просто смотрела на Николь.
Вся столовая стихла.
– Ну же, пойдем.
– Нет, это из-за нее он погиб, – закричала Николь снова.
– Я знаю, но здесь не место.
– Знаешь, – я посмотрела на Арианну.
Она одарила меня одним из своих ядовитых взглядом.
– Даже не начинай. Она права: это твоя вина, Елена. Если бы он не был с тобой, ему было бы плевать на тебя в тот день, и он остался бы здесь, со мной, там, где ему и следовало, – ее лицо было всего в нескольких дюймах от моего.
Мое тело слегка завибрировало, и я поняла, что это мой дракон просится наружу.
– Ты словно отрава – каждый, кто приближается к тебе, погибает. Если бы я была на их месте, я бы убралась от тебя как можно дальше.
Я закричала, и из моих ладоней вырвалось пламя.
– Тебе меня не напугать, – заорала она, и из ее ладоней тоже появилось пламя.
– Прекратите это, вы обе, – наконец, добралась до нас Бекки. – Елена не виновата в том, что он погиб, Арианна. Даже если бы они больше не были вместе, Люциан все равно нашел бы ее. Он любил ее, и с этим ты ничего не смогла бы поделать.
Электрический заряд моих ладоней стал мощнее, и Джордж схватил меня сзади.
– Прекрати это, Елена, – прорычал он, пытаясь перехватить мои руки, чтобы я не поджарилась ее зад. – Она этого не стоит. Пожалуйста, усмири свои молнии, я не могу с ними справиться.
В этот миг я поняла, что делаю Джорджу больно, и молния исчезла.
– Она – отрава. Вы все погибнете один за другим.
Бекки вскинула руку, и ее молния пролетела всего в дюйме от Арианны. Она сразу же выпустила огненный шар, который блокировала Сэмми. Ее рука осветилась огнем, как и рука Арианны.
– Не надо, – сказал Дин и прикоснулся к руке Сэмми. Ее пламя сразу исчезло.
– Это не способ разрешить наши разногласия, – закричал Дин. – Люциан погиб, и так вы ему платите? – он посмотрел на меня, Бекки и Арианну. – Ты зашла слишком далеко, Арианна, – он взглянул на всех остальных. – Вы все зашли слишком далеко.
У Арианны задрожали губы.
– Она убила моего кузена, – снова закричала Николь. – Она убила Брайана, даже своего собственного отца.
– Елена никогда никого не убивала, Николь. Убил Горан, а Люциана убил гиппогриф. Прекратите воевать друг с другом и прекратите обвинять кого-то ещё, потому что что-то подсказывает мне, что нас ждёт беда в десять раз хуже, чем мы испытываем сейчас. Мы будем нужны друг другу, чтобы справиться с ней.
Вся столовая замерла, слушая Дина.
– Люциан был моим лучшим другом. Он был лучшим другом и для некоторых из вас, – он стёр слезы. – Нам всегда будет не хватать его, Николь, и ты здесь не одна испытываешь боль, – он развернулся, обращаясь ко всем присутствующим. – Живите той жизнью, которой у него уже не будет, проживайте каждый день, как это делал он, откройте свои сердца миру и попробуйте любить так, как любил Люциан. Я обещаю, если хотя бы десять человек последуют его примеру, ничто не сможет сломить нас.
Один студент начал аплодировать, и его подхватили остальные. Дин поднял руку.
– Пожалуйста, не надо. Это не мои слова. Это слова Люциана. Если бы он был здесь, он бы сам сказал это, и он бы не хотел, чтобы кто-то считал иначе.
Он обнял одной рукой Сэмми, и они ушли.
Арианна и Николь посмотрели на нас, развернулись и ушли тоже.
Джордж все ещё держал меня за руки.
– Ну, все, пошли.
***
Сегодня Мастер Лонгвей передал мне записку с сэром Эдвардом, в которой говорилось, чтобы я зашла к нему. Выяснилось, что сэр Эдвард тоже преподавал трансформацию.
Я собрала сумки и пошла к нему в кабинет.
Он был все ещё занят с другим студентом, и я услышала через дверь, как он уговаривал кого-то помочь ему.
– Я не собираюсь помогать ей. Ей самой нужно обрести своего дракона, – закричал в ответ Блейк, и я быстро взбежала по лестнице. В следующую секунду дверь распахнулась, и я услышала, как он побежал по лестнице вниз.
Почему Мастер Лонгвей всегда просил его помогать мне? Когда шаги стихли, и я удостоверилась, что Блейк ушел, я медленно подошла к двери кабинета Мастера Лонгвея и дважды постучала.
– Войдите, – сказал он, и я открыла дверь. Он тепло улыбнулся и указал на стул рядом со своим столом.
Я сняла рюкзак и села на стул.
– Я говорил со всеми твоими друзьями, чтобы услышать их объяснения, – вздохнул он. – Я хотел дать тебе немного времени, и мне жаль обрушивать все это на тебя. Почему вы сразу не пришли ко мне, когда нашли Элементальных драконов, Елена?
– Пол всех нас попросил держать это в секрете.
– Никто из вас даже не подумал, что он мог использовать вас?
Я покачала головой.
Пару минут мы молчали.
– Что с ними будет, Мастер?
– Я могу представить пару причин, зачем они им нужны. Но им ничего не удастся, потому что Элементальные драконы всегда служат добру, если только…
– Если только что?
– Им понадобится очень сильный маг, чтобы осуществить задуманное.
– У них есть профессор Георгиу.
– Сильнее.
– Как Горан.
Он кивнул.
– Что он может с ними сделать?
– Он может приготовить зелье, если найдёт нужного человека для жертвы, чтобы стать Саадедином.
– Нет, только Элементальные драконы могут превратиться в Саадедина.
Он сурово посмотрел на меня.
– Я не спрашиваю тебя, откуда ты узнала про Саадедина, так как думаю, что уже знаю ответ. Существует зелье, способное создать Саадедина. Ему просто нужна их сущность, и, как только он ее получит, ее можно направлять, куда нужно.
– Я не понимаю. Что вы имеете в виду, говоря «направлять».
– Зелье, которое они выпьют, превратит их в пыль. Их подхватит ветер, который можно направить куда нужно похожим зельем, который выпьет пожертвовавший собой человек. Его тело впитает в себя их сущность и станет Саадедином.
– Этого дракона можно контролировать?
Он кивнул.
– И он будет творить зло?
– Это зависит от пожертвовавшего собой человека. Если он был хорошим, это превратит Саадедина в зло, но если он был злым и с дурными помыслами, Саадедин станет добрым. Не уверен, что Виверны знают об этом, так как этот секрет известен только нашему виду, – обьяснил он. – Надеюсь, до этого не дойдет, и что они попытаются лишь контролировать Элементальных драконов. Когда они вырастут, они сразу станут Саадедином и будет сражаться за добро.
Я кивнула.
– Будем надеяться.
Он хотел узнать о Поле все, зачем он пришел сюда, стоял ли за теми нападениями, и о чем мы говорили в пещере. Я рассказала все, о чем могла вспомнить. Как профессор Георгиу убила Люциана своим жалом, и как она выглядела, когда обратилась.
– Я думала, у гиппогрифов нет человеческой формы.
– Она не гиппогриф, Елена. Она оборотень, который может обратиться в гиппогрифа. Их яд точно такой же. Я не знал, что у нас остались оборотни по эту сторону стены, и совершенно точно, что Совет делает всё возможное, чтобы найти их.
Я хотела встать и уйти.
– Есть ещё кое-что, что я бы хотел обсудить с тобой, пока ты не ушла, хорошо?
Я снова села.
– Преподаватели говорят, что ты не работаешь с классом, Елена.
– Я не могу.
– Почему?
– Я не могу быть драконом, Мастер Лонгвей.
– Ты и есть дракон. Тебе нужно принять это.
– Я не могу. Мне не нравится то, как я себя ощущаю в другом обличье.
– Со временем станет легче.
– Как? По эту сторону Стены все драконы рождаются драконами. Я родилась с меткой всадника, и стоило мне это принять, как случилось это. Как я могу начать думать иначе и принять это? Я не могу.
– Елена, прекрати ныть. Дракон – это твоя суть. Тебе нужно научиться управлять собою в этой форме. Проклятье. Ты хотя бы представляешь, кто ты?
Я посмотрела на него во все глаза и помотала головой.
– Ты Грозовой Удар. Это очень редкий вид, он вымер давным-давно. Грозовые Удары – удивительные создания. Я понимаю, почему твой отец прятал тебя, Елена. Внутри тебя сидит могущественный дракон. Он такой же сильный, как и Рубикон, но он его противоположность. Грозовые Удары добрые и милосердные, однако, они управляют пурпурными молниями и могут зарядить меня электричеством на несколько лет одним лишь касанием, – он умоляюще посмотрел на меня. – Даже у Блейка нет пурпурной молнии. Прими своего дракона, позволь нам узнать о ней. Мы будем с тобой на всем твоём пути.
Грозовой Удар? Я до сих пор не понимала, что это значит, но если Мастер Лонгвей говорил, что я такая же могущественная, как и Блейк, тогда, вероятно, так и было.
Внезапно я вспомнила о Хранителе Пещеры и о словах Горана в тот день в лесу.
Я покачала головой.
– Что-то не сходится, Мастер.
– О чем ты?
– Хранитель. Он категорично заявил, что драконам не позволено заходить в Пещеру. Если я дракон, разве он не мог распознать этого? И Горан, он обнюхал меня и сказал, что я не дракон. Как я могу быть драконом, если он сказал, что это не так?
– Он тогда был в сознании кого-то другого, Елена. А твоя драконья форма так долго подавлялась, что ты, должно быть, утратила запах дракона.
– Я боюсь.
– Чего?
– Если Хранитель узнает, что я обвела его…
– Елена, успокойся. Они не станут наказывать тебя. Все это время ты и остальные считали, что ты человек. Он не сможет обвинить тебя, я обещаю.
Я кивнула.
– Можешь ответить ещё на один вопрос?
Я снова кивнула.
– Ты видела смерть Пола?
Почему он спрашивал меня об этом? Я снова кивнула. Я не знала, что я видела в пещере, и если бы я сказала, что он все ещё мог быть жив, это могло бы подтолкнуть короля Гельмута к новой череде убийств. В этот раз у него не осталось никого кроме жены, чтобы остановить его. Он мог погибнуть, пытаясь отомстить на Люциана.
– Мастер, – мне нужно было рассказать ещё кое о чем, – Люциан нашел что-то. Я видела это по его глазам, слышала по его голосу.
Мастер Лонгвей криво улыбнулся мне, но улыбка не коснулась его глаз.
– Думаю, мы никогда не узнаем, что это, Елена. Но нужно надеяться. Если он действительно что-то нашел, поверь, это дойдет до нас.
– Надежды нет.
– Она есть. Правда дойдет до нас в любой форме. Нужно лишь быть внимательными.
Я нахмурилась, встала и ушла.
Он и правда казался очень спокойным после всего. Что если надежды нет, и нас ждёт лишь опасность, как сказал Пол? Думаю, нам остаётся лишь ждать.
Глава 40
Город Алким Каин
– Где, чёрт возьми, мой сын? – я чувствовал, как желчь, подогреваемая злостью, подкатывает к горлу. Если он предал меня, я сам убью его.
Нет, он бы не предал. Он ждал этого задания. Мести за смерть брата, мести за разбитое сердце и смерть биологического отца. Он бы не предал своего нового отца, если только этот Чонг Лонгвей не нашел к нему подход. Мне нужно было убить этого дракона, когда у меня был шанс.
Если он собирался утаить от меня этих Элементальных драконов, то все, что мы планировали последние десять лет, пойдет прахом.
Я подхватил тарелку с виноградом, стоявшую рядом со мной, и наблюдал, как ее расплющило от удара о стену.
– Милорд, сделайте глубокий вдох, – я почувствовал руки Танзи на своих плечах. Она разминала мне плечи изо всех сил, и я почувствовал, как расслабляются мышцы от ее прикосновений. – Ваш сын никогда не предаст вас, эта мысль никогда даже не приходила в его голову.
– Ты уверена в этом?
– Да, я бы увидела это через нее.
– Она до сих пор не поверила в твою смерть.
– Нет, Ирэн никогда не прекратит моих поисков. Она знает, что я не погибла, но она не в лучшем состоянии сейчас. Она не в ладу сама с собой. Она сомневается в своём даре. Ночь, когда я блокировала ее видение, сделала своё дело.
– Танзи, ты чертовски опасная женщина.
– Знаю. Поэтому расслабьтесь, Пол скоро появится здесь с трофеем для вас, – она опустила голову, и наши губы соприкоснулись.
Если бы не ее связь с драконом, с которым она делила связь, у нас бы ничего не вышло. Они бы узнали, что Пол притворяется, с первого дня. Без своего дара Ирэн не на что полагаться, кроме как на внутреннее чутье. А оно у нее хромает. Она ничто без своих видений. Моя прекрасная шоколадная принцесса позаботилась об этом.
Внезапно дверь распахнулась, прервав наш поцелуй.
– Простите за вторжение, милорд, – Миша поклонился так низко, как смог. – Скоро здесь будет гиппогриф. Она с сумкой.
Я оттолкнул Танзи и широкими шагами направился за Мишей, чтобы самому это увидеть.
Сердце замерло, и я улыбнулся, увидев ее летящей вдалеке. Она выглядела уставшей, но на ней висела сумка с ублюдками, как и сказал Миша. Я снова вгляделся в небо. Пола не было.
– Где мой сын?
– Его нигде нет, милорд.
– Ей лучше надеяться и молиться, чтобы с ним ничего не случилось, – кулаки сжались от ярости, в груди закипели ненависть и бешенство.
Гиппогриф виляла из стороны в сторону, словно перебрала алкоголя. Она врезалась в землю, зарывшись в нее клювом. Я присел рядом с ней и услышал кудахтанье ублюдков.
– Забери их и рассади по клеткам, – я отдал их Авике, одному из моих рабов. Я взглянул на другого.
– Принеси ей воды, быстро! – приказал я, и прибежали три женщины с ведрами воды. Она выпила их все за считанные секунды, тяжело дыша, будто от натуги.
Она перевернулась на спину, и мне хватило одного взгляда на ее лицо, чтобы убедиться в своём самом страшном кошмаре. Я вытащил меч из ножен.
– Подождите, милорд. Он внутри меня. Ему нужно новое тело.
– Ты дала ему зелье Калупсо?
– У меня не было выбора, – тяжело дыша, сказала она. – Рубикон, черт бы его побрал, учуял во мне гиппогрифа. У меня не было достаточно человеческой крови, чтобы замаскировать свой запах. У него появились подозрения, но он доверил Полу свой секрет, чтобы выяснить то, что хотел. Но это не Блейк его убил, это был принц. Он нашел способ клонировать себя и провел Пола, – она вскрикнула и схватилась за живот. – Я дала ему зелье, когда он сделал свой последний вздох. Он выпил его, и я впитала его душу.
