Текст книги "Дьявольские миры (Сборник)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

Соавторы: Ли Дуглас Брэкетт,Джордж Генри Смит,Ричард Мид
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 36 страниц)

– Сможешь добраться до туда?

Арраки засмеялся своим удивительным мягким смехом.

– Сосчитай трижды до десяти, господин, прежде чем ломать дверь. Киш!

Оба Арраки, темные паукообразные фигуры, скользнули во мрак по широкому карнизу. Бэннинг слышал доносившееся снаружи сухое дробное клацание когтей по камню. Он начал считать. Как раз подбежали Рольф и Хорик, держащие Джоммо, и с ними еще шесть-семь человек. Бэннинг встал перед дверью.

– Здесь у нас Джоммо! – крикнул он. – Вы, там, не вздумайте стрелять, если не хотите его смерти!

– Нет, – завопил Джоммо. – Стреляйте!

Рольф ударил его в зубы. Бэннинг наклонился ближе к двери.

– Вы слышали? В ваших руках его жизнь, так же, как и наши. – Ему показалось, что он услыхал голос Терении, отдающий какой-то приказ.

Тридцать. СЕЙЧАС.

Он пнул дверь, попав пяткой прямо по замку, и невольно сжался, ожидая ураганного огня. Но не последовало ни одного выстрела. Зато он услышал пронзительный визг сначала одной женщины, потом нескольких других. Перед дверью в шеренгу стояло с полдюжины дворцовых стражников, вооруженных, но держащих оружие опущенным, за ними – слуги и женщины. А теперь Киш и Сохмсей ворвались с тыла через окно и охрана была ошеломлена воплями мужчин и визгом женщин, пытавшихся скрыться от Арраки. Терении среди них не было.

За группой перемещавшихся слуг и стражников была дверь, ведущая во внутренние покои. Бэннинг ударами и пинками расчищал к ней дорогу, но Арраки были ближе и достигли ее первыми. Они широко распахнули высокие белые створки и стало видно внутреннее убранство комнаты: широкое белое ложе, занавешенное пологом желтого шелка, толстые ковры на полу и удобная мебель. Стены были белыми, с высокими панелями, отделанными желтой парчой под цвет полога. Одна из панелей еще двигалась – он только что была открыта, а теперь закрывалась.

Ни один человек не успел бы достичь этой сужающейся щели до того, как она закроется, но Арраки не были людьми. К тому времени, когда Бэннинг с трудом пробился в комнату, они вновь открыли панель и исчезли в проходе, открывшемся за ней. Бэннинг слышал, как они бежали, а потом раздался крик ужаса, сдавленный и приглушенный узкими стенами коридора.

Сохмсей вернулся в комнату, держа в руках обмякшее тело Терении. Он выглядел огорченными.

– Прошу прощения, господин, – сказал он, – Мы не причинили ей вреда.

Но с вашими женщинами такое случается часто.

Бэннинг улыбнулся.

– Она скоро придет в себя, – сказал он и протянул руки. – Прекрасная работа, Сохмсей. Где Киш?

– Пошел разведать потайной ход, – ответил Сохмсей, осторожно передавая Терению Бэннингу. – Он почувствует, если там есть что-нибудь опасное.

Бэннинг кивнул.

В его руках лежала Терения. Он ощущал тепло ее тела, слышал биение сердца. Ее шея была белоснежной и сильной, огненные волосы тяжелой массой свисали с рук Бэннинга, темнели густые ресницы опущенных век. Он не хотел никуда идти. Он хотел только одного – стоять так, держа в руках Терению.

Суровый голос Рольфа раздался за его спиной.

– Идем, Кайл, нам еще многое надо сделать.

Вернулся тяжело дышавший Киш.

– Ничего, – сказал он. – Там все спокойно, господин.

– Нам понадобятся Арраки, Кайл, – сказал Рольф.

Бэннинг вздрогнул и холодок пробежал по его спине. Пришло время – время, прихода которого он так боялся.

Глава 8

Лаборатория, в которой они находились, не походила ни на одну из виденных Бэннингом прежде. Машины и оборудование были упрятаны под щиты и кожухи и можно было только догадываться о их назначении и сложности. В этой длинной высокой комнате было тихо и чисто.

Бэннинг понял, что только выдающийся ученый мог занять такое высокое положение в этой огромной звездной империи. Сейчас Рольф быстро и резко говорил что-то этому человеку, Джоммо слушал с каменным лицом. Рольф отослал Хорика проверить, как обстоят дела с пленниками, но оба Арраки стояли здесь. Они, держась настороженно, внимательно смотрели по сторонам.

Терения уже очнулась. Она сидела в кресле и на ее совершенно белом лице горели раскаленными сапфирами глаза, смотревшие на Бэннинга. Она смотрела только на него, не обращая внимания на остальных.

Рольф умолк, и Джоммо медленно произнес:

– Так вот оно что. Мне следовало бы догадаться.

– Нет, – сказала Терения и с силой добавила:

– О нет! Мы не вернем вашему Валькару его память – он может уничтожить Империю!

– Ваш выбор ограничен, – зловеще проговорил Рольф.

Горящий взор Терении не отрывался от лица Бэннинга. Она с горечью заговорила, обращаясь к нему:

– Однажды ты едва не добился успеха, верно? Ты явился сюда со всеми ключами, оставленными тебе отцом, обманом добился от меня позволения порыться в древних архивах, нашел там путь к Молоту и ушел, насмехаясь над нами, надо мной.

– Я?

– Ты, и ты использовал самую древнюю и дешевую уловку, какую мужчина может применить к женщине.

– Терения… – начал Джоммо, но она продолжала, не взглянув на него:

– Ты просто чуть-чуть промедлил. И это чуть-чуть спасло Империю! Мы схватили тебя и Джоммо стер твою память. Нам следовало стереть ТЕБЯ.

– Но вы этого не сделали, – сказал Бэннинг.

– Да, не сделали. Мы ненавидим убийство – этого не понять сыну Старой Империи. Мы оказались настолько глупы, что дали тебе ложную память, отправили на окраинную планету – Землю – и решили, что ты убран с пути и безопасен. Я оказалась настолько глупа.

Рольф сердито сказал:

– Вы настолько удачно убрали его с пути, что для того, чтобы найти Валькара, мне понадобились долгие годы секретных поисков на Земле.

Терения медленно перевела взгляд на мрачного гиганта.

– А теперь, когда у тебя есть Валькар, ты хочешь заполучить и его память, а потом и Молот?

– Да, – отрезал Рольф, словно волк клацнул клыками. – Слушай, Джоммо, – повернулся он к ученому. – Ты можешь восстановить его память. И ты сделаешь это. Ты сделаешь это потому, что не захочешь увидеть Терению мертвой.

– Я знал, что ты скажешь это, – ответил Джоммо.

– Так как?

Джоммо посмотрел на Терению. Через несколько секунд его плечи опустились и он склонил голову.

– Ты сам сказал – мой выбор ограничен.

Бэннинг похолодел, а сердце его бешено застучало. Он хрипло спросил:

– Сколько времени это займет?

Секунды, часы, столетия – сколько времени понадобится, чтобы изменить «я» человека? Предположим, что весь этот невероятный сон – правда, и Нейл Бэннинг – всего лишь имя, фикция, воплощенная ложь. Что останется от него?

Сохранится ли память человека, в действительности не существовавшего?

Джоммо медленно выпрямился. Бесцветным голосом, с неподвижным лицом он ответил:

– Час, возможно и меньше.

Терения недоуменно смотрела на него. Казалось она не верила своим ушам. Потом она яростно закричала:

– Нет! Я запрещаю тебе, Джоммо – слышишь? Я запрещаю! Пусть они…

Сохмсей легонько положил когтистую руку на ее плечо, и она замолчала, задыхаясь от отвращения. А Арраки сказал:

– Господин, пока ее рот кричит гневные слова, мысли ее говорят о надежде. Здесь притворство, между ними двумя.

Рольф с неприятным циканьем втянул воздух между зубами.

– Я так и думал – Джоммо слишком легко согласился. – Он поочередно посмотрел на них. – Прекрасно, все равно все выйдет наружу. С Арраки ложь бесполезна.

Терения отпрянула от Сохмсея, но промолчала. Джоммо пожал плечами, его лицо по-прежнему ничего не выражало. Бэннинг восхищался его выдержкой.

– Арраки, – сказал Джоммо, – вне сомнения, хорошие слуги, но уж слишком они усердствуют. – Он посмотрел на Бэннинга. – Ты хочешь вернуть память. Я согласен. Я не могу сделать большего.

– Час, – сказал Бэннинг, – возможно и меньше. – Он шагнул к Терении.

– Что может случиться в течение следующего часа, чего вы ждете?

Открытый взгляд горящих глаз был устремлен прямо на него.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. И прошу прикажи СУЩЕСТВУ больше не дотрагиваться до меня.

– Что-то должно появиться, – задумчиво сказал Бэннинг. – Что-то достаточно сильное, чтобы помочь.

Сохмсей тихо произнес:

– Мысли ее скачут. Язык ее не говорит правды.

Совершенно иррациональная, но объяснимая ярость охватила Бэннинга. Он тряхнул Терению за плечи:

– ЧТО должно появиться?!

– Подожди и увидишь!

– Терения! – предостерег Джоммо, и Сохмсей усмехнулся:

– Они думают о корабле.

Рольф выругался.

– Конечно, они же должны были послать за другими членами Совета Империи, чтобы совместно решить нашу судьбу. И если только обычаи не изменились, это означает тяжелый крейсер класса «А» под командованием адмирала. – Он повернулся к Джоммо. – Скоро?

– Пять минут, час – я не могу ответить точно.

– Но вы по-прежнему остаетесь заложниками, – свирепо сказал Рольф.

Джоммо кивнул. – Это должно сделать ситуацию забавной.

– Но не благоприятной, – откликнулся Бэннинг. – Рольф, нам надо убираться отсюда.

Рольф удивленно посмотрел на него. – Только после того, как Джоммо вернет тебе память!

– Джоммо, – решительно произнес Бэннинг, – сможет сделать это и на нашем корабле, не так ли? Мы уходим! – Он повернулся. – Киш, передай приказ Хорику и остальным готовиться к отлету. И приведи сюда несколько человек, поскорее. Они понесут оборудование. Джоммо! Ты покажешь, какие аппараты необходимы. Постарайся ничего не забыть! – если тебя волнует судьба твоей императрицы.

Складка вокруг рта Джоммо стала глубже, и в первый раз за все время он ослабил свой железный самоконтроль. Он посмотрел сначала на Сохмсея, который наблюдал за ним с пристальным интересом, потом на Рольфа и Бэннинга взглядом, горящим такой искренней ненавистью, что Бэннинг чуть не вздрогнул, и наконец – на Терению.

– Не берите с собой хоть ее, – сказал он. – Умоляю вас.

– Она будет в такой же безопасности, как и мы, – ответил Бэннинг и добавил, обращаясь к Терении:

– Поверьте, я сожалею. В план это не входило.

Терения прошептала:

– Не думаю, чтобы я отказалась, если бы мне предложили сначала посмотреть на твою смерть, а потом умереть самой. – Похоже, она говорила то, что думала.

Внезапное сомнение и чувство вины охватили Бэннинга. Он позволил себе идти к цели напролом, не слишком задумываясь об этике. Для него, землянина, звездные императоры и императрицы, Валькар и Молот, все эти интриги чуть ли не стотысячелетней давности в конце концов казались не более чем словами, не более чем невероятным сном, а человек не слишком-то задумывается о своем поведении в сновидении. Но теперь слова перестали быть словами. Слова превратились в людей, живых, реальных людей. Это были и Терения, и Джоммо, и он сам стал реальной силой – Валькаром, если даже он лишь его тень. Его действия могли повлечь невообразимые последствия, способные повлиять на жизнь миллиардов людей, обитающих на мирах, о которых он и слыхом не слыхивал.

Бэннинга испугала гигантская тяжесть легшей на него ответственности.

И теперь, в эту последнюю минуту он понял, что такая ноша ему не по силам.

– Рольф, – начал он, – я…

В распахнувшуюся дверь ворвался Киш.

– Сообщение, господин – радар «Солнечного пламени» засек приближающийся корабль и Бехрент просит, чтобы мы поторопились вернуться на борт!

Бэннинг беспомощно взглянул на Терению. У него не было выбора.

Терения необходима для выкупа его собственной жизни и жизни его людей, для обеспечения свободного прохода через космические патрули. Позже, может быть, у него появится время подумать об этике.

– Ладно, – резко бросил Бэннинг. – Передай капитанам и веди сюда людей.

– Они уже здесь, господин.

– Хорошо. – Он повернулся к Джоммо. – Поторопись, и не пытайся умничать. Сохмсей будет наблюдать.

Бэннинг снял свою накидку с капюшоном и набросил ее на плечи Терении.

– Сейчас я отведу тебя на корабль.

Теперь она уже не смотрела на него и ничего не сказала.

Когда Бэннинг взял ее за руку и повел вперед, Терения пошла рядом, прямая и гордая, уделяя ему не больше внимания, чем если бы его здесь вовсе не было – правда, Бэннинг чувствовал, как она вздрагивала, когда он касался ее почти обжигающего тела.

В нижних залах дворца и снаружи царила напряженная, но не суетливая спешка. Люди Бэннинга длинными колонами бегом возвращались на корабль а разоруженная и беспомощная дворцовая охрана угрюмо толпилась в стороне.

Они зашевелились, несмотря на угрожающее им оружие, когда увидели Терению, но Хорик окружил ее и Бэннинга сильной охраной и они без помех прошли мимо.

Свежий ночной воздух охладил щеки Бэннинга. В темном небе ничего не было видно, но он знал, что там, вдали, к ним, опережая свет, мчится опасность. Он поторопил Терению. Деревья и фонтаны остались позади и они вышли на посадочную площадку, где лежал крейсер, через открытые люки которого лился яркий свет. Бэннинг, крепко державший Терению, тревожно думал, начал ли Рольф, найдут ли все нужное оборудование, далеко ли вражеский корабль и сколько минут у них осталось.

В воздушном шлюзе дежурил Скранн. Он руководил спешащими людьми, не допуская затора в небольшом помещении. Увидав Бэннинга, он сказал:

– Капитан будет рад видеть вас в рубке, сэр.

Его голос звучал напряженно, а сам он выглядел встревоженным. Бэннинг грубо затащил Терению внутрь, не утруждая себя извинениями. Заметив свободную каюту, он бесцеремонно толкнул ее туда, запер дверь и поставил охрану. Потом он поспешил в рубку.

Бехрент, шагавший взад и вперед по рубке, выглядел свирепее, чем когда-либо раньше. То и дело вбегали и выбегали ординарцы. Техники беспокойно ерзали у контрольных панелей.

– Какова ситуация? – спросил Бэннинг.

Бехрент поднял вверх одну руку и рубанул ей по ладони другой.

– Уже сейчас, – сказал он, – нам придется взлетать прямо под их орудиями. – Он посмотрел через иллюминатор на людей, бегающих внизу. – Что они там делают? – прорычал он. – В игрушки, что ли, играют? Клянусь, я захлопну люки и оставлю их…

Розовощекий ординарец, у которого глаза выпрыгивали от нервного возбуждения, влетел в рубку и выпалил, обращаясь к Бэннингу:

– Рольф только что поднялся на борт и велел передать вам, что все в порядке, и что он присмотрит за пленными.

– Хорошо, – сказал Бэннинг. Он тоже посмотрел в иллюминатор. – Отправляйся вниз и скажи, чтобы поторопились с погрузкой. Взлет в два…

Появился другой ординарец и принес сообщение с радара. Записку взял Бехрент и краска сошла с его лица, внезапно ставшего бесконечно уставшим.

Он протянул записку Бэннингу.

– Если сейчас вы посмотрите на небо, то увидите крейсер, летящий сюда.

– Пусть прилетает! – дико рявкнул Бэннинг.

Бехрент взглянул на него.

– Но через две минуты после приземления они узнают о нас все, и тогда…

– Две минуты, – прервал Бэннинг, – время вполне достаточное, если мы будет двигаться быстро.

Лицо Бехрента озарилось мрачным светом:

– Вы по-прежнему Валькар! Это должно сработать, но патрули будут предупреждены раньше, чем мы выйдем в открытый космос.

– Будем думать о патрулях, когда дойдем до них, – ответил Бэннинг.

Бехрент заорал в микрофон систем оповещения:

– Расчеты световых орудий – по местам!

ВЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ ВАЛЬКАР! Какая ирония, подумал Бэннинг. Он по-прежнему Нейл Бэннинг. Он отсрочил последнее испытание истинности своего «я», но это была всего лишь отсрочка.

В рубку, нахмурив свое крупное лицо, втиснулся Рольф.

– Так мы собираемся драться?

– Мы собираемся ускользнуть от крейсера, а не драться, – ответил Бэннинг. – По крайней мере, мы попытаемся. Как Джоммо?

– Я запер его вместе с Теренией и оставил охрану, – сказал гигант. – Аппаратура в другом месте, тоже под охраной.

– Это правильная машина, господин, – добавил Сохмсей, проскользнувший в рубку вслед за Рольфом. – Я читал его мысли.

– Надеюсь, что мы проживем достаточно долго, чтобы успеть испытать ее, – сквозь зубы произнес Бэннинг. Он смотрел вверх через видеоэкран на усеянное звездами небо.

Бехрент тоже смотрел вверх. Сейчас все на корабле стихло. Каждый человек занял свое место по стартовому расписанию. Не слышалось ни звука, кроме глубокого, еле уловимого жужжания механизмов, создающих поле.

Высоко в небе появилось темное пятно, закрывшее звезды. Оно росло с ужасающей быстротой, стремительно превращаясь в огромную черную массу, несущуюся вниз, создавая впечатление, что это сам небосвод рушится на них.

«Солнечное пламя» слегка качнулось, когда тяжелый крейсер в сотне ярдов от них, сбрасывая скорость для посадки, завис над самой площадкой.

– Старт! – рявкнул Бехрент.

Они взлетели в тот миг, когда другой крейсер коснулся площадки.

Бэннинг смотрел на картины, проносящиеся через большой изогнутый экран так, словно пытался разглядеть среди них свою будущую жизнь или смерть. Он смотрел на дворец, на удаляющуюся планету, когда услыхал резкую команду Бехрента: «Огонь!»

Дворец, посадочное поле, резко очерченные формы только что опустившегося крейсера – все озарилось ярчайшим светом. Фокус этой слепящей вспышки пришелся на хвостовую часть крейсера, потом свет ослаб и исчез. Их собственный корабль мчал их прочь так быстро, что в краткий миг эта сцена внизу съежилась и пропала из виду.

– Сделано! – ликующе воскликнул Рольф. – Команда невредима, но они не могут гнаться за нами!

Теперь «Солнечное пламя» летело через теневой конус планеты и Бэннинг слышал из радиорубки вопли оператора: «Очистить проход восемнадцать – чрезвычайный случай, чинуша! Очистить проход восемнадцать – проход восемнадцать…»

Они вырвались из тени в ослепительное сияние Ригеля. Огромное бело-голубое солнце осталось за их спинами и они мчались в открытый космос, а мимо проплывали шары-лампы внешних планет.

– Вырваться, с самой Теренией на борту! – заорал Рольф и с силой хлопнул Бэннинга по плечу. – Мы им покажем, что Старая Империя оживет!

– У капитана, – шепнул Сохмсей, – в мыслях нет радости.

Перед этим Бехрент ушел в радиорубку и теперь возвращался, с невеселой усмешкой на изборожденным морщинами лице.

– Я не собираюсь, – угрюмо сказал он, – праздновать сейчас что бы то ни было. Внешние патрули уже предупреждены и держат нас на радаре, перекрывая путь.

– Проклятье! – взревел Рольф. – Тогда режь прямо сквозь заслон – там ведь только легкие крейсеры!

– Погоди, – прервал его Бэннинг. – Радиус действия наших орудий больше, чем у них, верно? И если мы поставим перед собой огневой барьер, то они не смогут ответить и будут вынуждены убраться, не так ли?

– Все зависит… – начал Бехрент, но тут же замолчал, а через секунду продолжил:

– Стоит попытаться. Им не сообщили, ПОЧЕМУ нас приказано задержать, иначе они могли бы отважиться. Но не зная… – не закончив, он подошел к микрофону внутренней связи, вызвал пост управления огнем и принялся отдавать приказы.

«Солнечное пламя» прошло не больше, чем в миллионе миль от скованной льдом внешней планеты. Скорость крейсера была такой, что она показалась грязно-белым кегельным шаром, прокатившимся по звездному небу.

Заговорили орудия. Лишь слабая дрожь отметила их залп – снаряды не выбрасывались взрывчатыми веществами, а приводились в движение собственными двигателями. Но Бэннинг увидел яркие вспышки, разорвавшие пустоту впереди и по сторонам, танцующие искры на фоне бесконечных бесчисленных звезд. По мере того, как корабль мчался вперед, огненные искры, несущие смерть, двигались вместе с ним.

– Патрули убрались! Все чисто на два парсека! – доложили с радара, и Бехрент резко бросил в микрофон: «Полный ход!»

– Они струсили! – воскликнул Рольф. – Я знал, что у них кишка тонка сунуться в пекло!

– …Но тяжелые суда, линейные крейсеры и вспомогательные средства изменили свои курсы и приближаются к нам со ста четырнадцати направлений, – закончил доклад радарщик.

Наступила мертвая тишина. Бехрент повернулся к Бэннингу, на его лице агонизировала улыбка:

– Имперские силы получили приказ. И они получат НАС. Они не уступают нам ни в скорости, ни в радиусе действия орудий.

Глава 9

В пустоте, в бездне, для которой миллионы миллионов звезд значат не больше, чем серебристая рябь на поверхности для глубокого черного озера, мчались с невероятной скоростью бесконечно крохотные металлические зерна, отмечая свой путь периодическими всплесками энергии, выбрасываемой для преодоления искривлений континуума. Вскоре многие из этих металлических зерен настигнут одно, убегающее от них, и тогда – смерть сделает прыжок, и межзвездный мрак на миг озарится яркой вспышкой. Если только…

Бэннинг сказал:

– Терения – единственный козырь, который есть у нас.

Рольф кивнул. – Если мы сможем убедить их, что она у нас. Сохмсей, приведи ее и Джоммо.

– Нет, подожди, – остановил Бэннинг Арраки. – Тебе и Кишу лучше держаться в стороне – она приходит в ужас от вашего вида и это может осложнить дело. Я приведу ее сам.

Он прошел к корме, в коридор, где перед закрытой дверью стояла охрана и жестом приказал открыть. Потом, памятуя жгучую ненависть, горевшую в глазах и Джоммо и Терении, Бэннинг вытащил из-за пояса тяжелый пистолет.

Вышла Терения, и сразу следом за ней – Джоммо. Терения выглядела усталой, вокруг рта легли горькие складки, но ни грана гордости не оставило ее. Взглянул на оружие Бэннинга, она улыбнулась, вложив в улыбку максимум презрения.

– О да, – сказал Бэннинг, – я осторожен. Я очень осторожен. А теперь идите впереди меня.

– Куда?

– Узнаете. Пока просто вперед.

С монархами таким тоном не разговаривают, и Бэннинг почувствовал легкое удовлетворение, увидев изумленный гнев на ее лице.

Пока они шли к рубке, Бэннинг восхищался, глядя на грациозную походку Терении, на ее стройное тело.

Джоммо первым шагнул в дверь командной рубки, Терения последовала за ним, но споткнулась о порог и опрокинулась назад, прямо на Бэннинга. То, что это не случайность, Бэннинг понял на долю секунды позже, чем следовало бы, уже когда Терения схватила его за предплечья и закричала:

– Пистолет, Джоммо! Хватай пистолет!

Все случилось так быстро, что люди в рубке не сразу поняли, что происходит – а Арраки, следуя приказу Бэннинга, оставили рубку. Но Джоммо среагировал мгновенно и круто повернулся. Лицо его исказилось от внезапно появившейся надежды.

Бэннинг рывком поднялся на ноги. Резко вздернув как можно выше руки, он поднял легкую Терению, качнул ее в воздухе и швырнул прямо на Джоммо.

Он надеялся, что Джоммо не даст Терении упасть, даже рискуя упустить момент, и оказался прав. Джоммо поймал ее и они оба снова очутились под прицелом пистолета Бэннинга.

– Хорошо придумано, – сказал он. – Я восхищен твоей храбростью. Но я бы на вашем месте больше не пытался сделать что-нибудь в этом роде.

Они смотрели на Бэннинга ненавидящими взглядами, как два василиска и он не мог осуждать их за это. Хотел бы он мочь! Тогда все было бы намного проще.

Сейчас к месту схватки начали сбегаться и сюда быстро шел Рольф, с лицом, черным от гнева.

– Так значит, ты не хотел пугать ее видом Сохмсея? – саркастически спросил он у Бэннинга.

Бэннинг покачал головой.

– Похоже, без них не обойтись.

Он позвал Арраки и сказал Терении:

– Они не причинят тебе вреда, если только ты сама не вынудишь их.

Бехрент, все время находившийся у главного экрана, теперь подошел к ним. Его лицо оставалось спокойным, но заговорил он довольно хриплым голосом:

– Вам следует поторопиться. Мы почти в пределах достигаемости огня батарей полной эскадры линейных крейсеров. Из радиорубки докладывают, что они требуют остановиться.

Бэннинг увидел, как глаза Терении сверкнули и решил быть твердым.

– Так вот, Терения, – сказал он. – Сейчас ты пройдешь в радиорубку и прикажешь этим крейсерам уйти.

– Нет!

Бэннинг посмотрел на Джоммо. – Тебе лучше уговорить ее, и быстро. От этого зависит ее жизнь.

– Ты не сможешь убить ее, – ответил Джоммо.

– Не смогу? Возможно, ты и прав. Ну, а что ты думаешь о других?

– Обо мне, например? – сквозь зубы спросил Рольф.

Джоммо заколебался и Терения воскликнула:

– Ты не сделаешь этого, Джоммо!

На лице Джоммо застыло выражение молчаливого упорства. Задние видеоэкраны внезапно осветились ослепительным взрывом пламени, бушующее сияние которого заставило потускнеть звезды. Казалось, будто в небесах позади их корабля выросла и разрушилась огненная стена.

– Они начала пристрелку, – сказал Бехрент. – Мы можем попытаться драться – но при таком их преимуществе долго не выдержим.

– Терения остановит их, – сдержанно произнес Бэннинг. – Я пойду в радиорубку подготовить все для передачи. Ждите. – Он быстро прошел в радиорубку. Через несколько секунд Бэннинг вернулся и взял Терению за руку. – Сейчас, Терения, ты пойдешь и прикажешь этим кораблям прекратить огонь, иначе погибнешь вместе с нами.

Терения рассмеялась. Она выглядела почти счастливой.

– Ты не погибнешь – не таким способом, – сказал она. – Тебе придется сдаться.

– Джоммо, уговори ее – и постарайся поскорее, – сказал Бэннинг.

Снова видеоэкраны озарились этим ужасным пламенем, на этот раз ближе, так близко, что огненная стена закрыла все небо.

– Терения… – начал Джоммо.

– Разве ты не видишь, – воскликнула она, – что они уже побеждены и не могут заставить меня повиноваться!

Бехрент отходил к экранам, но сейчас снова вернулся. Он недоуменно произнес:

– Только что эскадра уменьшила скорость! Она по-прежнему следует за нами, но на большем расстоянии и батареи прекратили огонь.

– Этого не может быть! – закричала Терения. – Ты лжешь!

Бэннинг довольно улыбнулся.

– Они были достаточно близко и это сработало. Они больше не будут стрелять, раз теперь они знают, что их императрица у нас на борту.

– Но узнали они об этом только сейчас, не так ли? – спросил Рольф.

Бэннинг кивнул. – Я приказал, в радиорубке, чтобы они подключили внутреннюю связь к передающей станции. На каждом корабле должны были слышать голоса Терении и Джоммо.

Джоммо вскрикнул голосом, хриплым от ярости. Во взгляде Терении смешались удивление и ненависть, но она ничего не сказала.

Бэннинг поднял пистолет. – Теперь мы пойдем обратно. И не пытайтесь придумать уловку похитрее прежней.

– Я пойду с тобой, – проворчал Рольф.

Женщина молчала всю дорогу, не сказала она ни слова и когда ее запирали в каюте, принадлежавшей раньше Ландольфу. Но Джоммо, которого поместили в соседнюю каюту, заговорил прежде, чем Бэннинг и Рольф вышли.

– Мы можем заключить сделку, – сказал он, обращаясь к Бэннингу. – Освободи Терению, отправь ее в спасательной шлюпке – и я верну тебе память.

Бэннинг расхохотался. Он подумал, что теперь понял этого человека.

– Нет, Джоммо.

– Рольф может подтвердить, что я никогда не нарушал слова, – голос Джоммо звучал ровно.

– Я не сомневаюсь в этом. Но также я не сомневаюсь и в том, что на этот раз ты слова не сдержишь – ради того, чтобы мы не добрались до Молота. Что скажешь на это?

Джоммо промолчал, но брошенный им взгляд сам по себе был достаточным ответом.

– Пока еще у тебя есть время, – сказал Рольф. – но скоро ты сделаешь то, что мы хотим. И с радостью.

– Я?

– Да, ты. Потому что мы идем в определенное место. Скопление Лебедя.

Мы идем к нему – и в него.

Насколько мало сказанное Рольфом значило для Бэннинга, настолько много – и это было совершенно очевидно – оно значило для Джоммо. Его волевое лицо внезапно побледнело.

– Так значит, Молот там?

– Да, там. На одной из планет самого опасного скопления в галактике.

На какой именно – я не знаю, и тем более я не знаю, как безопасно до нее добраться. Я погублю корабль, если попытаюсь войти в скопление. Но кое-кто знает все.

Джоммо перевел взгляд на Бэннинга.

– Все знает Валькар. Так?

Рольф кивнул. – Да, Валькар знает. Конечно, сейчас он лишен памяти и, безусловно, погубит нас там – но когда он вспомнит, то мы все будет в достаточной безопасности. Ты. Я. Терения.

Секунду Джоммо молчал, а потом прошептал: «Проклятье!», прошептал так горько, что это потрясло Бэннинг. Они с Рольфом вышли и заперли дверь.

– Пусть попотеет, – сказал Рольф и внимательно посмотрел на Бэннинга.

– Я думаю, Кайл, что сейчас для тебя самое лучшее – пойти в свою каюту и выспаться. Ты, похоже, нуждаешься в отдыхе.

– Спать? – воскликнул Бэннинг. – Ты полагаешь, что я смогу заснуть, зная о преследующих нас крейсерах, о Скоплении впереди, о…

– Пока ничего не произойдет, – грубо прервал его Рольф. – Эти корабли для проверки свяжутся с Ригелем, убедятся, что Терения и в самом деле у нас, и будут только сопровождать «Солнечное пламя». А до Скопления Лебедя все еще долгий путь. – Он помолчал и значительно добавил:

– И впереди тебя ждет нелегкое испытание.

Снова ледяное дыхание смерти коснулось Бэннинга. В глубине души он сознавал, что не хочет согласия Джоммо, не хочет, чтобы он вмешивался в мозг Нейла Бэннинга.

– Входи. – Рольф отворил перед Бэннингом дверь каюты. – Я приготовлю выпить – вино поможет тебе расслабиться.

Бэннинг взял протянутый Рольфом бокал и выпил, думая о другом – о Терении, о себе и о грозном Скоплении Лебедя. Откинувшись на подушки постели он еще немного поговорил с Рольфом и незаметно заснул.

И увидел сон.

Во сне он был двумя разными людьми. Он был собой и он же был Валькаром, чья неясная зловещая фигура с жестокими глазами, одетая в диковинные одежды, росла все больше и больше, а сам Нейл Бэннинг одновременно сокращался в гномика, в тварь не больше мыши. И тот – Валькар – гнал прочь Бэннинга, неслышно кричавшего в окутывающий его огромной тьме.

Сон пугал, и Бэннинг обрадовался, когда проснулся.

Рядом с постелью его пробуждения ожидал Сохмсей, терпеливый, как статуя. На вопрос Бэннинга он ответил:

– Ты спал долго, господин, очень долго. Рольф сделал так с помощью порошка, который он положил в твое питье.

– Выходит, он дал мне наркотик? – сердито сказал Бэннинг. – Он не имел права…

– Так было правильно, господин. Тебе необходимо было отдохнуть, потому что теперь отдыха не будет, пока все не будет закончено.

Что-то в тоне Арраки заставило Бэннинга вздрогнуть.

– Сохмсей, – спросил он, – ты обладаешь способностями, в которых отказано людям. Нет ли среди них способности предсказывать будущее?

Сохмсей покачал головой.

– Господин, не больше тебя или Рольфа могу я видеть сквозь стену времени. Но иногда, через трещины в стене… – Он прервал себя. – Мы как и люди, видим сны. Возможно, и это не более чем сон.

– Нет, расскажи мне! Расскажи, что ты видел через трещины!

– Господин, я видел небо в огне.

Бэннинг поднялся с постели.

– Что это должно значить?

– Я не знаю. Но, несомненно, мы все это узнаем. – Сохмсей подошел к двери и отворил ее. – А сейчас иди, господин. – Валькара ждут в командной рубке.

Бэннинг отправился туда далеко не в радужном расположении духа. В рубке у переднего видеоэкрана стояли Рольф и Бехрент, выглядевшие так, словно они, мучимые бессонницей, безуспешно пытались заснуть, не прибегая к снотворному. Они кивками головы поприветствовали Бэннинга, а когда он присоединился к ним, Рольф, положив одну руку ему на плечо, указал другой на экран.