Текст книги "Дьявольские миры (Сборник)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

Соавторы: Ли Дуглас Брэкетт,Джордж Генри Смит,Ричард Мид
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

9

Она не боролась и не сопротивлялась, когда Слиты тащили ее в покои Барта. Любопытно, но Тайна совсем не думала о той грозной опасности, что ждет ее впереди. Не думала о себе. Но этот молодой человек, барон Голт… она так испугалась за него, что у нее ослабли колени и закружилась голова. Нечто, о чем она думала и мечтала всю свою жизнь, вдруг произошло, появилось. Прикосновение, поцелуй. И вдруг, столь же внезапно все исчезло снова. И после этой короткой встречи этот юноша стал ей дороже собственной жизни. Она была уверена, что сможет выдержать все муки, которые Барт придумает для нее. Ведь она дочь своего отца, а Гомон учил ее быть сильной. Но Голт, в шахте Варны, в этой адской дыре…

Слиты втолкнули ее в помещение, которое некогда было ее собственностью, ее королевскими покоями. За те месяцы, которые Барт занимал их, они изменились до неузнаваемости. Он буквально разгромил всю старую мебель в поисках Камня Могущества. Но, конечно, безрезультатно. Новая же мебель была плохо и безвкусно изготовлена, так как все лучшие мастера были заняты работой на шахте, а среди Биров и Слитов не было искусных ремесленников.

Подталкиваемая мечами Биров и Слитов, окружавших ее, она упала на грубую скамью в передней комнате покоев. Она пристально и с ненавистью смотрела на окружавших ее Биров и Слитов, глядевших на нее немигающими глазами. Она не могла вынести этих звериных взглядов.

– Идите прочь, – крикнула она, показав на дверь. – Охраняйте там. Я не хочу, чтобы вы стояли у меня над душой.

– Его Величество приказал… – прошипел один из Слитов.

– Его Величество! – Тайна вскочила на ноги. Она резко повернулась к ним и величественно, без страха посмотрела прямо на них. – Узурпатор! Я… я ваша королева, королева Тайна страны Иннистейл! Я приказываю вам выйти вон! Я не буду пытаться сбежать, но я приказываю вам оставить меня!

Ее глаза встретились с глазами, и красные, змеиные щелочками глаза не выдержали ее прямого взгляда. Они неохотно попятились назад и вышли из комнаты, оставив ее одну. Чувствуя торжество от этой небольшой победы, Тайна снова села на скамью.

Нет она не подчинится Барту. Она королева и будет ею до конца… Затем она услышала его шаги в коридоре.

Он вошел один, без охраны, одетый в соболий камзол. Золотая рукоять меча выглядывала из золотых, отделанных драгоценными камнями ножен. Он был приятный красивый мужчина, но вид его вызывал у нее отвращение, и она отвернулась, чтобы скрыть от него выражение своего лица. Он иронически улыбнулся.

– Ну, вот, королева Тайна, люди из Бурна уже на пути в Варну. Я уверен, что работа на шахте быстро сгонит мясо с их костей и сделает их более сговорчивыми. Теперь моя задача сделать более сговорчивой тебя.

– Может тебе стоит и меня послать на шахту? – презрительно сказала она.

– Я могу сделать кое-что и похуже.

– Конечно. Ты способен на все.

Барт кивнул.

– И все же мои способности не пугают тебя. – Затем он воздел руки к небу, беспомощно уронил их и вздохнул. – Ах, Тайна, Тайна. Ты думаешь, что я дурак? Я могу придумать такую пытку, что каждый нерв твой будет кричать от боли, и ты будешь молить меня о смерти. Но ты мне ничего не скажешь. Разве не так?

– Не скажу.

– Я знаю. Я же говорю, что я не дурак. И поэтому ты можешь успокоиться. Физически я не буду тебя пытать. Но… – глаза его блеснули. – Но я должен получить Камень Могущества. И я постараюсь его получить.

– Но не от меня.

– От тебя. Я перевернул этот дворец сверху донизу. Я знаю, что он где-то здесь, но он ускользнул от меня. И я уже устал дожидаться.

Он начал расхаживать по комнате. Черный плащ развевался на поворотах.

– Твое несчастье в том, что ты меня плохо знаешь. Ты считаешь меня чудовищем, а я очень далек от этого. Но всю свою жизнь, – он замолчал, – но это не имеет значения…

– Продолжай, – сказала она, чтобы выиграть время.

– Хорошо. Хорошо, я продолжу… Всю свою жизнь в Бурне я был вторым при моем кузене Альбрехте. Ведь его отец был старше моего. И поэтому Альбрехт унаследовал герцогство Вольфсгейм и получил место вблизи короля. На мою долю остались нищие удаленные от столицы поместья, полуразрушенные замки, пустая казна. Случайность рождения поставила меня на вторые роли, хотя я ни в чем не уступал Альбрехту, а кое в чем и превосходил его. Но поскольку он был ближе к королю, ему легко было держать меня внизу, пресекать любую попытку подняться наверх. Самые прекрасные женщины при дворе падали у его ног, а мне приходилось довольствоваться тем, что ему было не нужно. Обязанности, которые были возложены на него королем, были легкие и приносили ему почет. А то, что Сигрит требовал от меня, было сопряжено с опасностями и плохо оплачивалось. И эта экспедиция, которую я возглавил, была задумана Альбрехтом. Он надеялся, что я никогда не вернусь, и все мои земли достанутся ему. – Лицо Барта исказилось в гримасе боли. Сейчас он был совсем человечным. – Ты никогда не завидовала, Тайна? Зависть по отношению к своему родственнику – хуже всего. Видеть, что тот, кто ничем не лучше тебя, возвышается, а ты все время падаешь вниз… Нет, ты королева, вернее была ею, а королевы никогда не завидуют… – он вздохнул. – Ну хватит об этом. Эта безнадежная экспедиция, в которой я был должен погибнуть по замыслу Альбрехта, обернулась самым удачным приобретением в моей жизни. И скоро я посмотрю, как они оба, Альбрехт и Сигрит, будут жалеть о том, что третировали меня, – глаза его сверкнули. – Скоро они будут преклоняться передо мной и просить моей милости – и самым большим счастьем для них будет поцеловать своими погаными ртами носок моего сапога.

Он снова начал ходить по комнате.

– Уже сейчас у меня достаточно богатства, чтобы собрать самую могучую армию, которую когда-либо видел мир. И тем не менее, хотя я воин, равный любому из дворян, равный любому из двоих против меня одного: король Сигрит и дюк Вольфсгейм. Поэтому мне нужен Камень Могущества. Я не должен допустить ни единого шанса проиграть и не отомстить. И теперь… – он подошел к Тайне, посмотрел на нее и лицо его немного смягчилось. Рука его коснулась руки девушки, ее щеки. – И теперь, если ты дашь мне его, то ты не пожалеешь. Ты станешь прекрасной императрицей всего мира, а я буду твоим любящим супругом в благодарность за то, что ты для меня сделала, за твою помощь. Я не такой бабник, как Альбрехт. Если ты заслужишь мою любовь, я дам тебе ее, и она всегда будет твоей.

Тайна отвернулась.

– Нет, – сказала она.

– Императрица всего мира, – слова его потекли быстрее, речь стала возбужденной. – Ты будешь править всем, ты будешь самой счастливой и могущественной женщиной в мире! Подумай, Тайна! Подумай, какая жизнь ждет тебя!

– Я сказала, нет! – голос ее был холодный, твердый, металлический. – Ты не получишь Камня Могущества, Барт. Что бы ты ни обещал, что бы ты ни делал, ты его не получишь. И любой другой тоже, я поклялась в этом своему отцу!

Барт вздохнул.

– Ну, хорошо. Я сказал, что не буду пытать тебя. Это бесполезно, да к тому же, возможно, что ты когда-нибудь передумаешь и встанешь на мою сторону. Но мне кажется, что мы можем заключить сделку, Тайна. Я прошу открыть мне тайну, где находится Камень Могущества, и предупреждаю тебя, что если ты откажешься, ты подпишешь смертный приговор всем Невинным.

Холод охватил Тайну при этих словах. Она вскочила на ноги.

– Что ты имеешь в виду?

Барт пожал плечами.

– Много их лесов уже выведены. Они пока укрываются в тех, что находятся близ Болот. Дальше бежать им некуда. Поэтому я пока воздержался от их уничтожения, воздержался от уничтожения тех лесов, чтобы покончить с этим народом. У меня были другие заботы. Но теперь, я полагаю, что пришло время закрыть это дело, если, конечно, ты не убедишь меня поступить иначе. – Он улыбнулся, и эту улыбку нельзя было назвать приятной.

– Ну, так что, Тайна? Ты дашь мне Камень, и я оставлю тебя и твой древесный народ в покое. Пусть они живут без забот и беспокойства в своих лесах. Или ты мне снова откажешь, и тогда я направлю армию Слитов и Биров, чтобы они сожгли все оставшиеся леса и вырезали всех жителей лесов, как овец – мужчин, женщин, детей. Чтобы все их племя навсегда исчезло с лица Земли, если ты не примешь мои условия. Выбор в твоих руках. Скажи мне, где Камень. И тогда они будут жить. Мое слово тебе в этом. А если ты снова откажешь, то к концу недели ни одного из них не останется в живых.

Колени Тайны дрогнули. Барт действительно способен на все! Она тяжело опустилась на скамью.

– Камень я использую против империи Серых Стран. Какое тебе дело до них? Ты никогда не видела жителей Серых Стран, ничего не знаешь о них, так к тому же их король изгнал твоего отца оттуда. Почему их судьба должна тревожить тебя? А Невинные – да, я знаю, как ты их любишь, я знаю, что ты жила среди них. Они твои подданные, королева Тайна, за которых ты отвечаешь. Они, а не те, кто живет в Бурне, за Великими Болотами!

Вне себя от страха и отчаяния, Тайна умоляюще сложила руки. Затем она уронила голову в ладони.

– Я не знаю, что делать. Ты должен дать мне время.

– Времени мало. Я теряю терпение. А кроме того, вполне возможно, что Сигрит направит другую экспедицию, более сильную чем эта. Сейчас счет идет на часы, королева Тайна.

– Нет, я должна… – она не смогла закончить.

– Я даю тебе один день. Двадцать четыре часа. Не больше. И хоть мне очень неприятно причинить тебе боль, но ты будешь думать в полном одиночестве, – он подошел к двери и распахнул ее. Позвав охрану, он отдал распоряжение. Охранники вошли и взяли ее.

Она даже не подозревала, что глубоко под дворцом существует эта камера – маленькая, сырая, темная. Барт, должно быть, обнаружил ее во время своих безнадежных поисков Камня. Она уселась, скорчившись, в углу. Ее бил озноб, так как ее прозрачная воздушная туника не могла служить защитой от сырости и холода. Вскоре она заплакала, но слезы скоро кончились, и она все равно не знала, что же ей делать, как ей поступить.

Воспоминания толпились в ее мозгу. Перед тем, как пришел Барт, эта страна была настоящим раем. Биры и Слиты жили где-то на окраине Земли и охотились друг на друга. Остальная земля, леса, луга принадлежали Невинным, и в стране царил мир и согласие. Тайна, как ребенок, играла с Невинными, как одна из них. Она участвовала в их праздниках, познавала жизнь растений, впитывала любовь ко всему живому, растущему. Внешний мир, о котором ей не раз говорил отец, казался ей ужасным, бессмысленным с его войнами, жестокостью. Она никак не могла понять, почему люди не хотят жить так, как живут Невинные, открыто, дружелюбно: любить, когда хочется, никогда не скучать, проводить целые часы, наблюдая строение какого-нибудь цветка, или узоры, какие рисует вода, протекая между камнями в лесном ручье. Не оплакивать смерть, а радоваться, так как тело возвращается в землю и становится тем, откуда появилось все живое. Да, она действительно любила их всех, и теперь она будет причиной их уничтожения. Или погибнут они, или она отдаст Барту Камень, и тогда погибнет весь остальной мир.

Он прав в одном. Какое ей дело до них, мужчин, женщин и детей Северных Серых стран? Если они все такие, как Барт, то пусть они уничтожают друг друга… Но вдруг она вспомнила о Голте. И что-то внутри ее вздрогнуло, зажглось. Он и Барт, это как день и ночь. Он остановил руку Гомона, ласково говорил с ней. Да и она, в конце концов, не человек-растение, а просто человек, хоть и дочь колдуна. Значит, есть в Бурне люди, как Голт, женщины, как она сама, дети… И всех их Барт хочет убить. И ее отец доверил ей Камень со строгим наказом: что бы ни случилось, чего бы это ни стоило, но пока он не вернется, Камень не должен попасть в руки смертного.

Пока он не вернется… Он ушел навсегда, как он сам сказал. И теперь она должна решать сама.

Часы шли, медленно и неотвратимо. Каждая секунда, каждая минута увеличивала ее страдания. Она не могла решиться. Хотя ей принесли хлеб и воду, она не могла ни есть, ни пить. У нее ужасно кружилась голова, мозг отказывался работать, мрак и тишина были абсолютными, и это еще больше угнетало ее. В этом подземелье она слышала только удары собственного сердца, пульсирование крови во всем теле. И наконец она не знала, что же делать ей. Наконец, полностью измученная холодом и страхом, она забылась в беспокойном сне. Сон ее был полон кошмаров. Она видела много погибших Невинных и знала, что Биры и Слиты пожирали их трупы. И теперь ее сны были полны этими ужасными видениями. Она проснулась с криком. Она села, тяжело дыша и озираясь в полном мраке. Затем она постаралась успокоиться, прислушалась. Но в темноте не было слышно ни звука. Конечно, этого не могло быть, она это знала. Но тем не менее, ей казалось что она здесь не одна. Кто-то был в камере вместе с ней.

Тайна поднялась на ноги. Голос ее дрожал.

– Кто…? Говори! Говори!

Ответа не было. И все же она знала. Знала, что кто-то здесь есть. Он был здесь.

– Отец? – голос ее стал жалобным.

Опять тишина и только стук собственного сердца.

– Ганон, – прошептала она. – Если ты вернулся, скажи. О, отец, говори!

Она затаила дыхание.

И затем она услышала. Она не знала, откуда пришел этот голос: откуда, что это, снаружи или родился в голове? Но она слышала его. Глубокий, медленный, сочный голос.

– Ты знаешь. Я тебе говорил. Он не должен получить Камень.

– Но древесные люди. Если он не получит Камень, он убьет их.

– Я говорил тебе. Он не должен получить Камень.

– Отец, отец, где ты? Позволь мне тебя увидеть. Пожалуйста, позволь!

– Этого нельзя делать. Он не должен получить Камень. Я не смогу объяснить. Верь в мою любовь. Все будет хорошо. Прощай, дочь.

– Отец! – Она горячо выкрикнула это слово, вскинула в мольбе руки. И ей показалось, что в этой сырой и темной камере она ощутила теплое прикосновение. Как будто теплая вода коснулась ее щеки и исчезла. Но чувство встречи осталось.

Тяжело дыша, впав в полное отчаяние, Тайна бросилась на сырой каменный пол. Приснилось ей это? Или было на самом деле? Она не знала. Так она долго сидела. Наконец, она снова поднялась. Что бы это ни было, у нее нет другого выхода. Она ничего не может поделать. И сразу же она почувствовала уверенность, успокоение. Теперь она знала, что должна делать. И когда в конце дня придут за ней, она даст ответ сразу. Ответ у нее есть.

* * *

Кандалы были сделаны из какого-то неизвестного металла, гораздо более прочного, чем обычная сталь. Ни сильные удары зубилом не разрушили их, ни чудовищные усилия Гомона, старавшегося развести звенья с помощью кирки, ни к чему не привели. Наконец Гомон плюнул, выругался и все поднялись. Значит, им придется принять бой со Слитами, будучи в оковах.

– Наверху, – сказал Штурм, – есть кузница. Если мы прорвемся наверх, то там мы найдем нужные инструменты, чтобы сбить кандалы. А пока нам нужно получше подготовиться к бою. Слиты уже здорово продвинулись в своей работе.

Это было верно. Уже было хорошо слышно, как стучат лопаты Слитов. Звуки все приближались и приближались. Голт расставил людей. Арбалетчиков он поставил рядом с теми, кто имел мечи, чтобы они защищали друг друга. Люди с кирками были поставлены сзади. Он хотел погасить факелы, но Штурм остановил его.

– Слиты хорошо видят в темноте, а если с ними еще будут Биры, то они видят в темноте еще лучше. Нам нужен свет, иначе они будут иметь преимущество. – Так что факелы были погашены только на время, кроме одного. И когда звуки в туннеле стали совсем близко, стало ясно, что только мгновения отделяют их от начала боя. Голт оставшимся факелом зажег остальные, и пещера осветилась их неверным светом. Сам Голт взял меч и встал рядом со Штурмом, вооруженным арбалетом. Звуки раздавались совсем рядом, и вот проход открылся.

Никто не произнес ни слова. Лопаты торопливо расширяли отверстие. Слышны были шумы катящихся камней. Лопаты застучали быстрее, и вот отверстие совсем открылось.

Вероятно среди Слитов был опытный строитель, так как до последнего момента отверстие перекрывала тоненькая стена земли. И когда она рухнула, проход стал таким же широким, каким был раньше. Из тьмы туннеля стали появляться Слиты. Они шли по двое, стреляя из арбалетов.

Люди вскрикивали, когда стрелы попадали в цель. Но мятежники тоже открыли огонь, и первая пара упала в пещеру, шипя и извиваясь. Но их было трудно убить. Они, даже со стрелами в груди, перезаряжали арбалеты и стреляли в людей. Те, кто шел за ними, перескакивали через их извивающиеся тела.

И затем начался кошмар. Стрелы свистели через пещеру, люди кричали, Слиты шипели в агонии. Голт бросился в самую гущу боя, испустив свой воинственный клич.

– Бей кандалами! Бейте кандалами! – Он разрубил Слита, раздавил его извивающийся хвост и вместе с Гомоном выскочил в туннель. Острая стрела арбалета ударила в плечо Голта, когда меч его пронзил тело другого Слита. Даже умирая, Слит схватил его. Хвост обвился вокруг тела барона, как железное кольцо. Он сжимал его с чудовищной силой и внезапно почувствовал, что дышать ему нечем, как будто внутри у него что-то лопнуло. И затем это ужасное объятие ослабло, когда меч Гомона отрубил хвост. Тот извивался и упал на землю, и сразу мертвое тело Слита свалилось с Глота, все утыканное стрелами. Голт и Гомон бросились вперед и обрушились на отряд Слитов, прежде чем те успели выстрелить. Слиты бросили луки и арбалеты и взялись за мечи.

И туннель превратился в дикое смешание борющихся тел. Голт и Гомон бросились вперед с дикими криками и ревом и принялись обрушивать могучие удары по всему, что было впереди… получая ответные удары. И Слиты понемногу отступали под натиском бешеных гигантов. Они отступали по туннелю, рассредоточивались по боковым отверстиям, где было больше маневра. Солдаты Голта бились, как тигры. Образ жизни, которую они вели, сделала их хорошими воинами, хитрыми, ловкими, сильными и не останавливающимися перед любой жестокостью. Во всех туннелях и коридорах шла свирепая борьба, и Голт, пробиваясь через толпу чешуйчатых людей, увидел за отступающими Слитами круг света. Выход из туннеля! Силы у него удвоились. Он дико вскрикнул и бросился туда.

Теперь Слиты перестроились. Они сформировали ряды, дали место своим лучникам и арбалетчикам, которые ждали, пока люди начнут появляться из шахты, чтобы без промаха разить их стрелами. Голт уже был у выхода, как вдруг что-то рвануло его назад. Это подскочивший полковник Штурм прижал его к стене туннеля.

– Назад! – крикнул он Голту. – Пошли вперед лучников! Победа и Бурн! – испустил он боевой клич и выстрелил.

Слиты ответили залпом. Люди прижались к стенам, когда град стрел ворвался в туннель. Штурму подали сзади заряженный лук, и он выстрелил снова. И прежде, чем стрела попала в цель, он уже пустил другую. Стрелы летели туда и сюда, и полковник Штурм наполнил весь воздух смертельными снарядами. Слиты пригибались и, наконец, не выдержав такого обстрела, разрушили строй и побежали.

– Пора! – крикнул Голт и выскочил из туннеля.

Люди вырвались во двор, щурясь от яркого солнечного света. Некоторые падали под стрелами Слитов. Голт увидел одного, схватившегося в смертельной схватке с человеком-змеей. Могучий хвост, обвив кольцами человека, задушил его. Помогать времени не было, надо было убивать, и Голт с бешеной яростью рвался вперед, сокрушая все на пути. Остальные не отставали от него, и земля, обожженная солнцем, камни покрылись зеленоватой кровью Слитов.

Внезапно Голт остановился. Он обнаружил, что его мечу нечего делать. Гомон подскочил к нему. Грудь его высоко вздымалась, лицо и глаза светились возбуждением, зубы сверкали из-под черной бороды.

– Клянусь богами, милорд. Мы победили, мы завоевали свободу! – луч солнца упал на его лицо, и тут же черная тень закрыла солнце.

Голт глянул вверх.

– Пока еще нет! – сказал он.

Сверху на них пикировали огромные существа с кожаными крыльями. Они держали наготове арбалеты.

– Прячьтесь! – крикнул барон и сильным толчком послал Гомона под крышу. Остальные тоже увидели их, и те, кто имел арбалеты, выпустили стрелы в эту стаю. Биры тихонько вскрикивали, переворачивались в воздухе и падали на землю. Но тех, кто оставался наверху, было намного больше. Их было столько, что они закрывали солнце, и, стреляя сверху, они были практически неуязвимы. Люди падали. Оставшиеся в живых бежали под защиту крыш. Голт, Гомон и дюжина других оказались под каким-то навесом. Там на возвышении стояла наковальня, у стен молоты разных размеров, а в печи краснели угли. Это была кузня.

Голт внимательно осмотрелся.

Старик, который стоял у наковальни, был одет в грубую мешковину, перевязанную по поясу веревкой. Борода его достигала пупка, космы седых волос обрамляли худое лицо. Глаза, смотревшие на Голта, не были ни голубыми, ни серыми, ни белыми. Они были цвета льда, уже подтаявшего под солнечными лучами, и сверкавшего маленькими кристаллами и сверхестественными огоньками. Щеки были дряблыми, впалыми, вокруг широкого рта пролегали глубокие морщины. Человек был тощий, изможденный, измученный тяжелой работой. Он заговорил глубоким сочным голосом, когда Голт поднял меч.

– Приветствую тебя, барон Голт. Ты хорошо дрался. Ты тоже, Гомон. И ты, полковник Штурм. Поздравляю. Вы хорошо дрались.

Голт опустил меч. Эти кристальные глаза притягивали его. Но Штурм, не захваченный его чарами, двинулся вперед, слегка поклонился.

– Ты кто, старик? Где кузнец? Бородатый старик медленно повернулся к нему.

– Я кузнец.

– Нет, нет. Кузнец был одним из моих людей. Он мастер по металлу, и его заставили работать здесь. Кто ты?

– Я новый кузнец, – сказал старик.

– Нет, ты не кузнец. Нам нужно сбить кандалы, а у тебя не хватит сил для этого.

– Полковник Штурм, – сказал старик, – Я уверяю, что я кузнец, который вам нужен. Если ты сомневаешься, клади свои наручники на наковальню.

Штурм, зачарованный этими словами, опустил свой лук.

– Хорошо, – пробормотал он. Подошел к наковальне и опустил руки на железную поверхность.

Над головой в небе слышалось хлопанье крыльев и крики Биров. Очевидно они не рисковали опуститься, но они осыпали дождем стрел крыши с неослабевающей энергией. Старик под этот непрерывный стук взял зубило и небольшой молоток.

– Первый, – сказал он и ударил по первому железному кольцу. Оно со звоном покатилось по полу. – И второе, – еще звон, и правая рука стала свободной.

Штурм отошел в сторону, изумленно глядя на свои свободные руки, как бы не веря случившемуся.

– Теперь ты, барон Голт. Сейчас все будет нормально.

– Да. – Голт медленно положил руки на наковальню. Два удара освободили их.

Было очень странно видеть руки свободными. Голт погладил кисти, глядя в эти ледяные глаза, в которых, тем не менее, чувствовалась теплота.

– Ты не просто кузнец.

– Да, ты прав, Гомон!

Когда кандалы чернобородого гиганта были сбиты, Голт продолжал:

– Твое зубило рубит сталь, как масло. Это колдовство.

Седые брови полезли вверх.

– А если так, то что?

– Тогда я уверен, что ты Ганон. Ты когда-то был здесь королем, а потом ушел.

Лицо седобородого затуманилось.

– Об этом мы поговорим позже. Пока мне нужно поработать.

И он начал сбивать кандалы с людей в кузнице. Когда все были освобождены, Штурм повернулся, поднял лук.

– Теперь, когда мы свободны, надо приниматься за работу. Нам нужно прикрыть людей, чтобы они могли пробраться сюда и тоже освободиться от железа.

– Не торопись Штурм. Я думаю, что нужно подождать.

Штурм резко повернулся к нему. Настоящий живой скелет, но тем не менее полный ярости.

– Кто ты такой, что говоришь так?

– Только кузнец. Но я имею чувство погоды. Подождите, приближается шторм.

И как бы в подтверждение его слова послышался удар грома.

– Биры боятся шторма, – сказал старик, – особенно с молниями. Сегодня было жарко, и я думаю, что молний будет много. И сильный ветер, который разметает, раскидает их, так что им придется улететь отсюда, только немного подождите.

Раскаты грома послышались ближе. На лице старика появилась улыбка. На улице вдруг стало темно. На фоне почерневшего неба Биры уже были не видны. И затем прямо над головой раздался оглушительный грохот, как будто раскололись небеса. Налетел сильнейший ветер. Крупные капли забарабанили по крыше. Засверкали молнии, воздух заполнился озоном. Откуда-то сверху рухнули на землю два сожженных Бира. Шерсть на них дымилась, несмотря на сильный дождь.

Шторм продолжался очень долго, и в воздухе не было слышно криков Биров. Только раскаты, раскаты громов сотрясали воздух. Затем ветер стал стихать.

– Думаю, – сказал старик, – что теперь уже остальные могут без опаски приходить сюда. Иди, Гомон, дай команду.

Чернобородый гигант колебался, но затем выскочил на дождь. Старик положил молоток на наковальню и повернулся к Голту.

– Ты тут кое-что сказал, насчет моего имени…

– Ганон, – сказал Голт. В его голосе был трепет.

– Когда-то меня так звали. И возможно, это снова будет мое имя. Я думаю, ты снова увидишься с Тайной. Ты должен будешь кое-что объяснить ей. Я пытался это сделать перед уходом, но она не все поняла. Теперь она стала старше, умнее, и все поймет, если ты ей скажешь.

– Если ты хочешь, чтобы я ей что-то передал, скажи мне, я сделаю.

Ганон с опущенной головой взялся за молоток. – Первое, что ты ей передашь, что я люблю ее.

– Хорошо.

– И второе. Скажешь, что я с неохотой покидаю ее. Но когда твое бессмертие находится в твоих руках, то тебе самому же надо выбирать. Нас немного таких, которые умеют продлевать свои жизни. Мы хотя и умираем, но всегда возвращаемся на землю. Мы можем возобновить себя снова и снова, но всегда наши жизни посвящены определенной цели и проходят циклами. Каждый цикл в образе другого человека. Каждый новый цикл начинается после смерти в старом цикле.

Он улыбнулся тепло и нежно.

– Я вижу, что и ты не понимаешь. Неудивительно, что и она не поняла. Знай, что я сейчас живу восемнадцатую жизнь. Как и все предыдущие, она состоит из юности, средних лет и старости. Во время каждого цикла мы выполняем определенную задачу. И после того, как мы состаримся и одряхлеем, мы должны выбирать снова. Мы можем умереть, как и любой человек, а можем снова обновить себя. Но только в том случае, если согласны взять на себя другую задачу, взвалить на себя другую ношу. Мой цикл кончился, и мне нужно было умереть, либо оставить дочь и идти куда-то для выполнения другой миссии. Я должен был выбирать. Но я не мог оставаться с ней. Я мог либо умереть, либо уйти. Меня ждала очень важная работа, и я ушел. Я возобновился и приступил к новой работе. Но я сделал ошибку: я оставил здесь работу неоконченной. И мне пришлось ненадолго вернуться обратно, чтобы закончить все. У меня осталось несколько дней от прежнего цикла, и я имею право их использовать. Когда они пройдут, я уйду навсегда. Мне казалось, что я все уладил с Камнем Могущества. Но оказалось, что нет. Мое время здесь ограничено, и я должен сделать что возможно. Теперь слушай, что я скажу.

– Слушаю, – сказал Голт, чувствуя себя замороженным этими ледяными глазами.

– Биров еще много. Эта буря будет сопровождать вас до Биркенхольма. Я могу предоставить вам только такую защиту от Биров. И еще я должен сказать тебе, что пока вы были в Бурне, Барт ушел из замка. Он взял свою армию и выступил против лесного народа. Он хочет сжечь леса и таким образом, заставить Тайну отдать ему Камень Могущества. В Биркенхольме все же осталась сильная охрана под командованием капитана Насса. Охрана сильная, но победить ее можно. Если ты и твои люди смелы и решительны, то вы займете замок, освободите Тайну из подземной камеры. Я не могу гарантировать вам успех, он целиком зависит от вас. Но я защищу вас от Биров с помощью шторма, пока вы будете осаждать крепость. Остальное зависит от вас. Барт с остальными силами Биров и Слитов может узнать обо всем, и тогда он вернется. Победить его не просто. Он хороший солдат и отчаянный воин. И все же, если ваша решительность не поколеблется, у вас есть шанс.

– Мне нужен только шанс, – сказал Голт.

– Отлично сказано, – ледяной блеск в глазах старика растаял. – Приз, который ты получишь за победу, нельзя назвать незначительным. Моя дочь…

– Да, – вырвалось у Голта. – Я полюбил ее с первой встречи, хотя она была очень короткой.

– Ну, об этом говорить еще рано. А может быть и нет. Но нечто более важное, чем любовь, находится на кончике твоего меча – будущее человечества. У меня нет времени говорить тебе больше. Дойди до всего сам. Все заключено в Камне, – он повернулся навстречу вымокшим людям, входившим в кузницу.

– Сейчас мне нужно работать.